Маторин оперный певец. Владимир Анатольевич Маторин: биография. Национальный академический оркестр народных инструментов России имени Н. П. Осипова

Голос, покоривший мир

С одним из лучших басов мира, преподавателем РАТИ, народным артистом России Владимиром Маториным и его супругой, музыкантом Светланой Маториной судьба свела меня на Международном телекинофоруме «Вместе». В эту супружескую чету невозможно не влюбиться: талант и масштабность личности Маторина, его огромное чувство юмора и энциклопедичность знаний прекрасно уживаются с красотой, тонким умом и профессионализмом Светланы. Добавьте к этому их колоссальную работоспособность, бескомпромиссность в работе и глубокую взаимную нежность — и вы получите самый беглый портрет замечательного творческого и семейного дуэта.

— Владимир Анатольевич, трудно представить: 25 лет на сцене Большого театра… Вам рукоплещут зрители Англии, Италии, Франции, Бельгии, Нидерландов, Германии, Испании, Швейцарии, Греции, Китая, Японии, Монголии, Южной Кореи, США, Канады, Мексики, Новой Зеландии, Кипра. Патриарх Алексий II удостоил чести, написав предисловие к вашему компакт-диску «Песнопения Русской православной церкви». Патриарх Кирилл наградил вас орденом Даниила Московского за благотворительные концерты в Новодевичьем монастыре. Вы — кавалер орденов «За заслуги перед Отечеством» IV и III степеней. Как же так случилось, что мальчик, чье детство и юность прошли в военных городках вдалеке от столицы, достиг таких немыслимых музыкальных высот?

— По всем законам логики я действительно должен был стать военным, а не певцом. Прадед был полным Георгиевским кавалером, за что получил дворянство. Оба моих деда за военные заслуги были награждены орденами Ленина. Папа окончил Академию имени Дзержинского и служил в войсках ПВО. И хотя все мое детство и вправду прошло в военных городках, но родиться я все же умудрился в Москве, на Тверской. Этим обстоятельством первые пятьдесят лет своей жизни чрезвычайно гордился. Потому что в Большом театре нет солистов, родившихся в Москве. Шаляпин приехал из Казани, хотя учился он в Тифлисе, Нежданова — из Одессы, Собинов — из Саратова. Эти «бриллианты» собирались по всей стране.

По мере того как у моего отца на погонах росло количество звездочек, наша семья удалялась от центра — в Балашиху, Ногинск, Тверь. Но я хорошо запомнил момент, когда моему младшему брату купили пианино, поскольку сам на пианино не учился. Видимо, по той же причине я женился на пианистке: всегда испытывал священный трепет перед теми, кто умеет играть на инструменте.

— Ну, а свой первый контакт с «живой» музыкой помните?

— Я помню, как мальчик из соседнего подъезда пригласил в гости и попросил свою мать сыграть что-нибудь. Прозвучал «Танец маленьких лебедей», и я потом с восхищением несколько дней думал: «Какая же у него мама!»

— А «подвиги» школьных лет имели место в вашей биографии?

— А как же?! В пионерском возрасте ради прекрасных девичьих глаз мог вылезти в форточку или пройтись по карнизу. Мог во-ткнуть в провод иголку, чтобы вырубить свет по всей школе. Видимо, за буйный нрав меня и выбрали председателем совета пионерской дружины. Но комсомольцем был скромным. Работать пошел в 16 лет помощником телеграфного мастера, чистил аппараты. Потом работал электриком в воинской части.

— И как же происходило приобщение к музыке?

— Видимо, все же через маму. Она писала тексты песен, которые исполнялись на радио, и что-то все время напевала. А я сидел рядом и внимал. Кстати, любовь к радио тоже осталась: до сих пор включаю приемник и с удовольствием слушаю классическую музыку.

— Период вашего музыкального становления в Гнесинском институте совпал с периодом «золотого разлива» голосов?

— Да. Я очень счастливый человек: все педагоги меня любили, и я их любил. Они были старшего возраста. Все уже ушли. Бог дал мне возможность каждого из них проводить в последний путь.

Я учился у Евгения Васильевича Иванова — это наш замечательный бас, народный артист Казахстана. Он пришел в Большой театр во время войны. Пел ведущие партии. В это время было немало превосходных басов — Пирогов, Михайлов, были молодые, талантливые Петров и Огнивцев. На подходе — Эйзен и Ведерников.

По камерному классу я учился у Елены Богдановны Сенкевич. Это была первая женщина-дирижер в России. Она закончила Одесскую и Петербургскую консерватории. Елена Богдановна была уже старенькая, ничего не видела. Но когда я делал ошибку, она говорила: «Деточка, в третьем такте — там точечка. Еще раз, пожалуйста».

У меня был чудесный концертмейстер — Вера Яковлевна Шубина, с которой я завоевал свой первый приз на конкурсе в 1973 году в Женеве.

Мне повезло: меня «нянчил» дирижер Большого театра Семен Сахаров. И Майя Леопольдовна Мельтцер — ученица Стани-славского, которая ввела меня в Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко и репетировала со мной партии Зарецкого, Гремина и Базилио из «Севильского цирюльника». Эти три спектакля были поставлены еще самим Станиславским.

— Ваша супруга — музыкант, пианистка. Если не секрет, как вы познакомились?

— У наших отношений — сложная драматургия. Мы участвовали в лекциях-концертах, которые были организованы институтом. Я пел, а Светлана играла. За ней ухаживал мой товарищ. А по закону джентльменов даже смотреть в сторону «пассии друга» было нельзя. Но когда у них не сладилось, наша активная дружба и творчество переросли в бурный, бешеный роман. Этот «медовый месяц» длится до сих пор, я себя ощущаю бесконечно влюбленным.

«Но познакомились-то мы еще раньше, — рассказывает мне Светлана Маторина. — В первый год работы в Институте им. Гнесиных мой класс пополнился и вокалистами, которых я должна была обучать игре на фортепиано. В конце урока все просили поиграть и поучить с ними их вокальный репертуар, что я и делала с большим удовольствием, так как до этого работала концертмейстером. Ребята ждали своей очереди, и тут я заметила еще одного студента, который скромно сидел в углу, ожидая товарища. Владимир Маторин был из другого класса, не моего. В тот вечер он попросил: «А можно, я тоже спою?» Поставил ноты и запел «Пророка»: «Духовной жаждою томим». Он спел всего четыре фразы, а у меня все похолодело внутри. Потому что такого тембра никогда раньше не слышала. Это был столь насыщенный красотой и силой звук, что я даже перестала играть: «Боже мой, какой голос есть в институте! Это же надо!» Это ощущение у меня сохранилось на всю жизнь. До сих пор — слышу этот тембр — темный бархат с металлическим призвуком, и «умираю». Даже когда я злюсь, даже когда ругаюсь, стоит ему открыть рот — это все… я готова все простить. К тому же меня очаровывает сочетание внешности Владимира Анатольевича — его импозантности и потрясающей харизмы — я сижу в зале, и все мои мысли куда-то уходят. Я ловлю себя на том, что не могу оторваться! Маторин — это, конечно, глыба, явление в нашем искусстве».

— Владимир Анатольевич, вы ведь вместе со Светланой уже сорок лет, и ваши интересы оставались сходными все эти годы?

— Так вышло счастливым образом. Светлана любит музыку, и я ее люблю. Она преподает, и я тоже стал преподавать, оценив колоссальное терпение своей жены. Понял, какой это титанический труд — молодые, они же сплошь — гении, и поэтому нужно раз сказать, и два сказать, и еще сто двадцать два раза повторить, чтобы добиться от них результата. Но ведь и мы такими были! Кроме того, Светлана — кристально чистый человек. И очень принципиальный, когда дело касается моего творчества. Она является моим самым строгим критиком.

— А какие ощущения испытывает артист, попадая на сцену Большого театра?

— Со мной, помню, сразу же сыграли шутку будущие коллеги: «Вы знаете наши традиции? Вы один раз ошибетесь, дирижер вас остановит. Второй раз он даже замечания не сделает. На вас просто перестанут обращать внимание. Вы, конечно, можете допевать, но при этом знайте, что для дирижера вы больше не существуете и, следовательно, здесь больше не работаете».

Выйдя на сцену, признаюсь, переживал ужасно: только бы не ошибиться! Но ведь я попал в Большой после 17 лет работы в Театре Станиславского и Немировича-Данченко. А это была колоссальная школа. Придя в Большой театр, я не был новичком: мне сразу предложили исполнять несколько крупных партий — Сусанина, Гремина, Рене, Годунова…

— А как ощущает себя «звезда» на сцене?

— Не знаю, как ощущает себя «звезда», но любой артист ощущает прежде всего оборотную сторону профессии. Я в неделю 10 рабочих часов стою перед людьми в красивом костюме, а все остальное время каждый день по шесть часов «пашу». 25 рабочих дней на шесть помножьте. Вот это соотношение публичной деятельности и «засценической». И пока 200 раз не прокрутишь одно и то же, концертмейстер тебя не выпустит.

— У вас есть любимая роль?

— По большому счету жизнь моя сценическая сложилась счастливо. Я очень люблю «Бориса Годунова», играл в постановках различных режиссеров. Для баса это очень трудная задача. Особенно после исполнения Шаляпина, когда появилась еще и традиция не только хорошего пения, но и актерской игры. Я люблю «Сусанина». Сусанин психологически дается легче, чем Годунов. Почему? Сусанин грустит, тоскует, у него душа болит за Россию. Извечная нота… Потом свадьба дочери. Потом приходят враги, он их заводит в лес. Состояний несколько: озабоченность в начале, затем — радость на свадьбе. Потом грусть, смешанная с героизмом в конце.

С «Борисом Годуновым» сложнее. Потому что Борис — личность, взятая в двух пиковых точках своей жизни. Это человек некоронованный. Вначале его распирает радость, что он сейчас сведет счеты со всеми своими недоброжелателями. Но, с другой стороны, как умный человек, он понимает, что теперь он «улавливается» на своем высоком посту теми, кто будет искать виноватого. Он предчувствует, что это когда-нибудь случится…

И второй пик — через шесть лет — день, когда Годунов думает о судьбах государства и семьи и понимает, что пролитая кровь ребенка возвращается страшной карой. Вот этот страшный тупик играть сложно. Годунов умирает, а человеку (артисту) не дано смоделировать смерть, поэтому эта партия трудна не только тесситурно, но и психологически: сгусток чувств и галлюцинаций.

Московская правда

Владимр Маторин: «Я летаю, когда пою!»

Владимир Маторин – абсолютно счастливый человек – народный артист России, увенчанный всевозможными лаврами, обласканный любовью как власть имеющих, так и простых смертных, профессор Российской театральной академии и в тоже время, этакий «актер актерыч» с лукавым огоньком в глазах и ребенком в сердце. Но главное здесь, поет только то, что нравится. А ему все мало – может быть в этом и заключается секрет успеха, – размышляет Владимир Маторин.

– Владимир Анатольевич, у кого как не у вас спрашивать совета – что нужно для того, чтобы стать хорошим оперным певцом?

– Нужно, конечно, максимум желания, ну и конечно максимум везения. Как это было у меня, а я думаю, что все-таки я неплохой певец. Чтоб повезло с педагогами, когда учишься. Мне, например, очень повезло. Я закончил институт Гнесиных в 1974 г., и более десятка педагогов меня обласкали и научили. Конечно, певец должен много работать сам, но, как работать, еще Шаляпин говорил, «никто не говорит». К сожалению, на самом деле, как это делать понимаешь, когда на горизонте вечный ремонт Большого театра. Я двадцать лет вырабатывал способность мыслить художественными образами и если раньше, когда пел, видел перед собой строчку из песни, то сейчас – картинку, образ, того, что должно происходить по сюжету. Кроме того, артист должен постоянно развиваться, ведь даже получив диплом, нужна практика, потому что ни в Консерватории, ни в институте Гнесиных, ни в других заведениях нет практики пения с оркестром. А ведь надо привыкнуть ходить по сцене, гримироваться. Это сидя в зале, все кажется красивым и желанным, а на сцене то борода приклеена и петь мешает, то костюм не удобный и ко всему этому надо подстроиться. Здесь не все так, как видится зрителю из зала. Россини сказал, «голос, голос и голос», а Карузо говорил, что нужна в первую очередь память. Иную партию учишь, учишь, учишь, и иногда кажется, что никогда этот материал не выучишь. Потом все-таки справишься, но теперь надо научиться петь и играть одновременно. Иногда партнер оказывается не справа, а слева, и возникает в голове секундный вопрос – ту ли строчку пою, он ошибся или я ошибся? Кроме того, пение – это тяжело не только физически, и кроме преодоления здоровья, есть еще и преодоление пространства. Гипнотизирует публика, солисты, хор – одни думают, ну давай, посмотрим, что ты нам напоешь, у других дома проблемы и все это они приносят в зал. Я очень чувствую ауру зала и важно, чтобы в зале было больше доброжелательных людей. Я не запугиваю тех, кто хочет петь, ведь опера доказала, а ей исполнилось 400 лет, что она живет и процветает. И молодежь приходит и заражается. А еще пение мне нравится тем, что здесь есть многожанровость.

– Действительно, вы поете кроме классики народную, духовную музыку, романсы. Как это сложилось? И что все-таки вам ближе?

– Наверное все одинаково близко. Но к духовной музыке у меня особое отношение. Я долгое время был атеистом, а в мою бытность, когда я был коммунистом, в церковь лишний раз было опасно ходить. А потом в 42 года покрестился, и на следующий год меня взяли в Большой. И времена стали другими: вдруг все изменилось – тысячелетие крещения Руси праздновали в Колонном зале, и было невозможно оторваться. Я настолько заразился, что решил выпустить пластинку, Господь сподобил, и нашлись спонсоры. Самое главное, когда поешь церковную музыку, утром встаешь другим человеком, полным сил и понимаешь, что не отдавать нельзя, поэтому я, наверное, и держусь на сцене тридцать лет.

– Когда вы почувствовали, что хотите стать оперным певцом?

– Вообще-то я должен был стать военным, ведь у меня все предки военные – прадедушка полный георгиевский кавалер, отца война настигла мальчишкой. И когда решалась моя судьба, папа предложил поступать в военное училище. Но в это время у меня зачесалось в горле, и я пошел прослушиваться в Московскую Консерваторию. Меня не взяли, но подсказали попробоваться в Гнесинку, а я даже не знал, что это такое. Дальше все сложилось удачно.

На самом деле, в юности я хотел подражать нескольким людям – Магомаеву, Хилю, Кобзону и Отсу. Все они подвизались, кроме Хиля, в опере, и мне хотелось быть артистом оперетты, Мне нравилось, что все там красиво одеты, а конец всегда счастливый, что чуть-чуть поговорят, чуть-чуть попоют и сюжет становился понятен, даже тем, у кого нет музыкального образования. Но когда я стал постигать оперный жанр, понял, что опера не приедается – чем больше слушаешь, тем больше нравится. Например, первый спектакль, который я посмотрел в Большом – «Царскую невесту», я видел в тот год двенадцать раз. Опера вобрала в себя все лучшие достижения – оркестр, голос, живопись и т.д. и конечно, я выбрал оперу.

– До того как попасть в Большой театр вы 17 лет поработали в театре Станиславского. Не жалко было уходить, и как встретил Большой?

– Действительно, в Большой я пришел в достаточно зрелом возрасте. Мне было 43 года. С этим связан один комичный случай, когда планировалось выпустить журнал «Молодежь Большого театра», но редактор сказал, что из-за меня пришлось журнал переименовать в «Новые имена Большого театра» (смеется). Еще один случай: как только я пришел в Большой, мне, верю, что из добрых побуждений советовали сменить стиль. Говорили, что нужно искать абсолютный академизм, быть более солидным, раздувать щеки, делать серьезное напыщенное лицо. Однажды я так вышел на сцену, но друзья после спектакля рассоветовали это повторять. (смеется) А если серьезно, то попал в театр по счастливому стечению обстоятельств. Меня много раз слушали в Большом, но в том диапазоне, в котором занят я, а это роли высокого баса, все вакансии были заняты. Еще были живы и полны сил великие Огнивцев и Петров, Ведерников и Эйзен, Решетин, Вернигора, только пришел Нестеренко, Морозов. А потом вдруг пригласили. Но в театре Станиславского – лучшем театре мира, мне нравилось работать. К тому же мне ужасно повезло, в первый год сделал три роли, во второй – семь, за три года я вошел в весь репертуар и за вес время работы спел в этом театре 33 партии. Уходить было жалко, но я уходил в ту несчастливую пору, когда он разломился пополам, и это немного сгладило расставание. В Большом моими первыми ролями стали мои любимые с детства партии Бориса Годунова и Ивана Сусанина. И я этому несказанно рад.

– Вы много гастролируете за границей. Никогда не было соблазна остаться, ведь не секрет, что и платят там больше и условия более комфортные?

– Я очень русский, поэтому никогда не было соблазна. Поначалу, когда была одна поездка в год, не хватало восхищения, было много очень удивительного, не похожего на нас и в организации гастролей и в поведении людей. А сейчас, когда приходится большую часть года жить в других странах, то приходится даже тяжело, ведь никто не задумывается, сколько надо потратить сил, крови и пота, а видно только цветы и аплодисменты. Кроме того, есть огромная шкала русских ценностей и советских ценностей – особая дружба людей, народов. У меня есть друзья, с которыми мы идем вместе 30-40 лет, которые меня бы приняли любым, у меня здесь могила предков, родители, дети, внуки. Все!

– У вас есть удачный опыт исполнения комических партий – Дона Базилио, Мендозо, Царя Додона, Короля Треф, но при этом у вас все-таки героический бас. Нет ли здесь противоречия, легко ли было работать над этими партиями?

– На самом деле, я абсолютный бас, потому что я могу все. Другое дело, что есть стереотипы. Но я не могу сыграть только одну роль – Дон Кихота, хотя Калягин при своем, прямо скажем, необычном, для Дон Кихота телосложении сыграл. Здесь есть секрет, который я разгадал – у комедии и трагедии есть много общего, грань между ними очень тонкая и одно может легко переходить в другое. Кроме того, в музыке масса нюансов, что позволяет ее по-разному трактовать.

– Как готовитесь к каждому спектаклю?

Я прихожу на спектакль, например «Борис Годунов» уже Борисом и не отвлекаюсь в это время на посторонние вещи. Уверен, что если придешь собой, то и на сцене останешься собой, но только в гриме и одежде персонажа.

– Однажды я застала ваших поклонниц в споре о том, чей образ из ваших двух коронных партий – Сусанина и Годунова вы воплотили наиболее реалистично. А вам что ближе?

– «Иван Сусанин» – очень длинная опера и из-за этого тяжелая. Но здесь есть очень интересная драматургия – нестабильная ситуация в России, нет царя, дочку выдавать замуж пока рано, но все налаживается – царя выбирают, у дочки появляется суженый, и вдруг появляются враги, которые собираются разрушить внезапное спокойствие. И Сусанин понимает, что надо спасать свой дом, свою деревню, а значит и всю Россию. Здесь есть смерть, но она какая-то постепенная. В «Борисе Годунове» все по-другому. Во-первых, партия Бориса Годунова написана для баритона и у баса звучит более напряженно. Кроме того, в самом Борисе есть ножницы противоречий – он царь, властелин, но он не может показать, что ему нравится.

– Вы сыграли множество разных Борисов Годуновых, участвовали в огромном количестве постановок этого спектакля. Какая вам приглянулась больше всего?

– Если быть до конца честным, мне очень нравится постановка театра Станиславского. Дирижер-постановщик Евгений Колобов использовал авторскую редакцию Мусоргского. Он показал новый подход, не было польского акта и линия Бориса и Пимена стали очень выпуклы и ясны, что, на мой взгляд, большой плюс. Еще одна гениальная постановка была поставлена в МАЛЕГОТе режиссером-постановщиком Станиславом Гаудасинским, который ее выстрадал, пронес через себя, и это сделало ее таковой. Семен Пастух сделал прекрасные декорации. В Большом «Борис Годунов» – шедевр – и интересное решение художника-постановщика Федора Федоровского и дирижер Николай Голованов заложил прекрасную музыкальную основу. То, что спектакль идет уже 57 лет, говорит само за себя. А гениальная режиссура волей-неволей подтягивает нынешних певцов к тому уровню титанов, на которых он ставился.

– Вы жили в разное время, видели разные поколения людей. Чувствуете ли разницу «тогда и сейчас» или, как говорится, временя всегда одни и те же?

– Мне кажется, что во времена моей молодости люди были все-таки более вежливы, более внимательны друг к другу. Сейчас отношения более коммерческие, наверное. Но в любом случае, я нахожусь в привилегированном положении, мне и толкаться-то негде, ведь у меня, по сути, в Москве всего несколько маршрутов – дом, театр, Кремль, дача.

– Как вы думаете, артист должен быть безрассудным, или наоборот?

– Должны быть элементы безрассудства, но подход обязательно точный. С другой стороны все зависит от музыки, например, немецкая музыка требует большего расчета.

– Кто для вас самый строгий судья?

– Есть моя мама, но она сейчас редко приходит на спектакли. Главный критик – моя жена –мой концертмейстер, с которой мы постоянно вместе и очень тонко друг друга чувствуем и понимаем. Есть друзья, которые меня любят и каждый оценивает по-своему – кто-то творческой точки зрения, кто-то – с эмоциональной, кто-то – с музыкальной и т.д. Но, честно говоря, я ведь столько лет работаю и конечно все знаю сам.

– Как вы себя ощущаете на данный момент – вы счастливы, полны новых идей или вам все еще чего-то не хватает?

– С возрастом я пересмотрел свои взгляды, переосмыслил свои роли и, например, мой нынешний Гремин уже не тот, что был раньше. Я много чего хотел бы еще сыграть, несмотря на то, что уже сыграл 88 ролей. Думаю, что секрет большого артиста в том, что, сколько бы не было наград, ролей и т.д. их должно быть всегда мало. Я бы с удовольствием принял участие в «Руслане и Людмиле», а «Фальстаф» просто написан для меня. Очень скучаю по Дону Базилио из «Севильского цирюльника», по «Порги и Бесс» Гершвина, «Обручению в монастыре» Прокофьева. Но, к сожалению, хорошие спектакли, которые я люблю и в которых я значителен, по масштабам не помещаются на Новую сцену. Тем не менее, у меня счастливая судьба – я роли выбираю и пою девять к одному ролей, которые мне нравятся. Хочу, пою духовную музыку, хочу, еду за границу и там пою. О такой жизни я мечтал всю молодость. Я счастливый человек в браке, слава Богу живы родители. У меня нет свободного времени, потому что я еще и заведующий вокальной кафедрой, профессор Российской театральной академии. Пишу книгу в помощь обучающимся пению или азбуку вокалиста. Телефон постоянно раскален. Долгие бессонные ночи в Париже, откуда я не давно вернулся, думал о том, что моя жизнь сейчас, как Ниагарский водопад. И это счастье! Ведь самое главное в жизни – бесконечная работа.

Биографическая справка

МАТОРИН Владимир Анатольевич

Народный артист России, лауреат Международных конкурсов, профессор, президент (председатель) Фонда поддержки культуры малых городов России

Родился 2 мая 1948 года в Москве. Отец – Маторин Анатолий Иванович (1925 г. рожд.), военнослужащий, полковник, был командиром части; выйдя в отставку, работал начальником отдела кадров Тверского объединенного литературно-художественного музея. Мать – Маторина Мария Тарасовна (1925 г. рожд.), в годы войны работала токарем на заводе, потом – домохозяйка. Живут в Твери. Супруга – Орлова Светлана Сергеевна, старший преподаватель Российской академии музыки (РАМ).
Сын военного, Владимир провел свое детство в военных городках, в том числе в Подмосковье. Мальчиком любил бродить по лесу и распевать всё, что слышал по радио, которому в основном был обязан своим начальным музыкальным образованием, если не считать привязанности к музыке, привитой в семье (мать пела в хоре). В 1950-1960-е годы по радио часто транслировались оперные спектакли, и многие арии из них Володя знал наизусть. Подпевал матери, помогая дома по хозяйству и запоминая песни, романсы. Это пение на два голоса было для него всегда процессом «священнодействия». Подростком хотел подражать Муслиму Магомаеву, Эдуарду Хилю… Нравились красивые мужские голоса. До сих пор благоговеет перед роялем. Когда он рос, пианино в доме не было – инструмент купили позже, младшему брату. Незабываемым впечатлением детства явился первый спектакль, увиденный в Большом театре, – опера Римского-Корсакова «Царская невеста».
Бас у Маторина проявился по наследству – от деда, который «басил» так, что было слышно в соседней деревне. Однако о карьере певца Владимир вначале не помышлял. Из воинской династии – прадед был полным Георгиевским кавалером – он готовился к военной службе. Правда, еще мечтал стать историком, даже рискнул сдавать вступительные экзамены на исторический факультет, не давало покоя и неодолимое желание петь. Но вышло так, что после окончания средней школы, где он участвовал в разных кружках, и прежде всего, в драматическом (особенно любил читать со сцены стихи), а также часто солировал в хоре, пошёл работать электромонтером в воинскую часть. А в 1967 году по настоянию матери, которая прочила сына в артисты, все-таки решил попытать счастья в вокале и был принят сначала на подготовительное отделение, а через два года – на 1-й курс Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных.
С этих пор Владимиру Маторину стала сопутствовать удача. Его педагогом был Евгений Васильевич Иванов, один из корифеев-басов Большого театра (солист в 1944–1958 гг.), замечательный исполнитель партий Дона Базилио в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини, Мельника в «Русалке» А.С. Даргомыжского, Мефистофеля в «Фаусте» Ш. Гуно, обладавший огромной силой музыкально-сценического дарования. Занимался он также с певицей и режиссером М.Л. Мельтцер, ученицей
К.С. Станиславского, что, безусловно, самым благотворным образом сказалось на сценической подготовке будущего мастера. С благодарностью вспоминает певец и других своих наставников – С.С. Сахарова, В.Я. Шубину. А вообще Маторин считает своими учителями всех предшественников-басов – от Шаляпина до Ведерникова и Нестеренко.
В студенческие годы пришла одна из первых побед: в 1973 году Владимир Маторин принял участие в Международном конкурсе музыкантов-исполнителей в Женеве, где получил вторую премию и серебряную медаль. А через четыре года был удостоен звания лауреата на VIII Всесоюзном конкурсе вокалистов имени М.И. Глинки (вторая премия и серебряная медаль).
В 1974 году талантливый выпускник ГМПИ имени Гнесиных, выдержав конкурс, был принят в труппу Московского музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. Здесь началось его стремительное творческое восхождение. Большое влияние на формирование артиста оказал главный режиссёр театра Л.Д. Михайлов, с которым он готовил многие свои роли. На этой сцене певец провёл необычайно насыщенные годы, за 15 сезонов исполнив практически весь басовый репертуар. Маторин не сторонился никаких ролей, и это принесло ему не только большой сценический опыт, но и статус абсолютного баса, способного выразить себя в разных амплуа. Начав с партий Гремина, Зарецкого в опере «Евгений Онегин» (постановка Станиславского) и небольших разнохарактерных ролей (Шьяроне в «Тоске», Домохозяин Бенуа в «Богеме» Дж. Пуччини), Маторин создал целую галерею крупных и центральных образов, в том числе и в классических опереттах (Зуппан в «Цыганском бароне» И. Кальмана, Мартен в «Ключе на мостовой» Ж. Оффенбаха и др.), которые шли тогда на сцене театра наряду с операми. В череде ярких работ этого периода, увенчавшегося партией Бориса Годунова (в первой, авторской редакции оперы Мусоргского), был рыботорговец Мендоза в «Обручении в монастыре»
С.С. Прокофьева, Порги в «Порги и Бесс»
Дж. Гершвина, Дон Базилио в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини, Король Рене в «Иоланте», Чуб в «Черевичках» П.И. Чайковского, Голова в «Майской ночи» Н.А. Римского-Корсакова, Черевик в «Сорочинской ярмарке» М.П. Мусоргского и другие (всего 33 партии). Во многих из них проявился дар артиста как великолепного исполнителя характерных, гротесковых ролей. Совершенно полярен, но не менее впечатляющ был другой герой Маторина того времени – кулак Сторожев в опере Хренникова «В бурю» –драматически масштабный, трагедийный образ.
Но все-таки Борис, именно Борис Годунов принес певцу подлинное признание. С тех пор как в юности он впервые увидел и услышал оперу Мусоргского в Большом театре, образ русского царя сопутствовал его творческой судьбе. Фрагменты партии Бориса он исполнял на выпускном экзамене в Гнесинском институте. Несколько позже, обсуждая с ленинградским режиссером Станиславом Гаудасинским возможность исполнения на гастролях в Италии роли Пимена в «Борисе Годунове», Маторин неожиданно для себя спросил: «А Борис вам не нужен?» Оказалось, нужен. Хороший. «Вот я как раз хороший и есть», – удивив самого себя, сказал певец. Режиссер заинтересовался, кто может такое подтвердить. «Никто, и я его еще нигде не пел, но спою», – последовал уверенный ответ. В 1989 году, когда отмечалось 150-летие со дня рождения Мусоргского, Борис Годунов в исполнении Владимира Маторина в спектакле Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко был признан международной музыкальной общественностью лучшей оперной партией года.
В начале 1980-х годов Маторин впервые выступает как приглашенный солист в спектаклях Большого театра, где неоднократно, но безуспешно проходил конкурсные прослушивания. Это оперы «Иоланта» (Король Рене) и «Севильский цирюльник» (Дон Базилио). В 1984 году по приглашению Е.Ф. Светланова он участвует в премьере оперы «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова (Князь Юрий).
1990-е – начало 2000-х годов – расцвет дарования и славы певца. С 1991 года он – солист Большого театра, блестяще дебютирует на великой сцене в партиях Ивана Сусанина и Бориса Годунова, сразу заняв положение первого баса. Для сложившегося артиста это был новый виток творчества: более масштабные постановки, иное качество исполнительской школы. Маторина занимают во многих премьерах, где он выступает в главных басовых партиях: Галицкий («Князь Игорь» А.П. Бородина в постановке
Б.А. Покровского, 1993), Царь Додон («Золотой петушок» Н.А. Римского-Корсакова, музыкальным руководителем спектакля был Е.Ф. Светланов, 1996), Рамфис («Аида» Дж. Верди, 1997), Король Треф («Любовь к трём апельсинам»
С.С. Прокофьева, режиссер П. Устинов, 1997), Мельник («Русалка» А.С. Даргомыжского, 2000), Досифей («Хованщина» М.П. Мусоргского, 2002). В 1997 году ему присваивают звание народного артиста России.
Один из представителей блистательной плеяды басов Большого театра, Владимир Маторин обладает мощным голосом особенного тембра, широтой творческого диапазона, неотразимым сценическим обаянием, большим даром перевоплощения, ставящим его драматический талант наравне с вокальным. «Владимир Маторин – певец замечательный и, безусловно, Артист с большой буквы… – оценивала мастерство певца-художника солистка Большого театра народная артистка России Галина Олейниченко. – Природа щедро одарила его прекрасным голосом, статью, актерским темпераментом… Смотреть Маторина так же интересно, как и слушать. Образы, созданные Артистом, – живые, трогающие душу, и поэтому каждый его спектакль неповторим».
В галерее образов артиста (а их в его репертуаре более 65), наделенных оригинальными трактовками, одинаково достоверны, значительны такие разноплановые роли, как Иван Сусанин, Гремин, Кончак, Досифей, Иван Хованский… Маторин не героизирует Сусанина специально, у него он не хрестоматийный, не ходульный персонаж, а простой русский крестьянин, который в трудную для Руси годину погибает за царя и Отечество, защищая свой дом, честь своих детей. Особенно любит арию «Чуют правду», которую воспринимает как молитву, где Сусанин в свой предсмертный час, горюя о сыне и дочери, обращается к Богу: «Господь, ты укрепи меня…». По словам самого артиста, к образу Сусанина он шел от М.Д. Михайлова – первого яркого впечатления детства, когда увидел и услышал великого исполнителя этой партии по старому маленькому черно-белому телевизору. В начале 1990-х годов Владимир Маторин пел Ивана Сусанина в Ипатьевском монастыре города Кострома – в тех самых местах, где происходили исторические события оперы, – спектакль тогда транслировался по телевидению (дирижер А.Н. Лазарев). И это была «перекличка», эстафета певческих поколений через десятилетия. Есть одна существенная закономерность в «стране басов», как издавна называют Россию, – русские басы в любые времена, как правило, были патриотами, что, наверное, во многом шло от репертуара, от образов отечественной оперной классики. Один из крупнейших мастеров оперной сцены, чьему таланту поклоняется мир, Владимир Маторин в этом смысле не исключение: ему дорог Сусанин еще и потому, что он костромской, что здесь истоки русского характера: «Страха не страшусь, смерти не боюсь, лягу за царя, за Русь…». Во время гастролей Большого театра в Санкт-Петербурге в 1998 году зал на «Иване Сусанине» (дирижировал М.Ф. Эрмлер) буквально бушевал: успех Маторина в возобновленной классической постановке Л.В. Баратова, видевшей за полвека своего существования лучших исполнителей главной партии, превзошел все ожидания.
Искрометный комедийный талант артиста сполна раскрылся в операх «Золотой петушок» и «Любовь к трем апельсинам». «…Что более всего ценю в Маторине? Многогранность, самобытную оригинальность… И еще чувство юмора, – писал один из лучших оперных дирижеров Большого театра конца ХХ века Андрей Чистяков. – В послужном списке актера-певца рядом с трагическим Сусаниным и Досифеем острогротесковые и комические “царственные особы” – Додон и Король Треф. И могу засвидетельствовать, что появление «августейшей особы» со своим «двором» на сцене поднимает тонус спектаклей, придавая им озорство и свежесть и вызывая единодушно веселую реакцию зала, будь то в Москве или австрийском Граце».
Крупное явление современного оперного театра – Борис Годунов в исполнении Маторина. Эта партия, в которой певец выступал на разных оперных сценах мира, в том числе в Лионской и Парижской операх, в Гран-театре (Женева), Лирик-опере (Чикаго), в театрах Окленда и Веллингтона (Новая Зеландия), Национальном театре Праги, Хьюстонской Гранд-опера (США), – пик его славы. Актер перевоплощения, он отдаётся роли всецело, страдая и плача слезами «преступного царя Бориса», представая во всем царском величии и достоинстве. По собственному признанию, по-человечески артист «преклоняется перед своим героем – его умом, прозорливостью. Борис хотел счастья для Руси, но допустил голод и мор. Его мучает совесть, но одерживает верх гордыня». Показать пушкинское – несовместимость гения и злодейства – для Маторина важнее всего. Певец-актер, он создает свой, не похожий на другие, присущий только ему сценический образ. Потрясенный этим образом артиста на сцене Большого театра народный художник России Василий Нестеренко счел своим долгом запечатлеть его в роли Бориса Годунова на огромном портрете (270х185), который стал средоточием внимания публики многих престижных вернисажей начала ХХI века.
С неизменным успехом артист выступал за рубежом и в других партиях оперы «Борис Годунов». Варлаама и Пимена он пел во многих театрах мира, и прежде всего в лондонском «Ковент-Гардене» (постановка Андрея Тарковского) и Парижской национальной опере. Однако всем режиссерским версиям великой оперы предпочитает эталонную постановку Леонида Баратова, которая прожила на сцене Большого театра шесть десятилетий.
Национальным достоянием, «большим басом» Большого театра называют Владимира Маторина на родине и за рубежом, где его обычно встречают как чудо-богатыря русской музыки. Но что бы ни исполнял певец, всегда узнаваемый и всегда неповторимый, – Короля Рене в «Иоланте», Старого цыгана в «Алеко», Галицкого в «Князе Игоре», как справедливо высказывался о творчестве артиста режиссер Большого театра народный артист СССР Георгий Ансимов, «всюду виден не только обладатель красивого голоса, но и художник, имеющий свой взгляд на образ, на Театр, на жизнь… И все это ставит его творчество в русло истинно русского искусства – от традиций Даргомыжского, Чайковского, Шаляпина, Остужева, Станиславского, Голованова, Пирогова, Баратова…». Как всегда было свойственно выдающимся художественным личностям, Маторин неизменно вызывает в слушателе-зрителе сочувствие, сопереживание своим героям.
Над всеми своими, казалось бы, давно сложившимися ролями артист не перестает работать никогда. Особенно над такими сложнейшими, как Иван Сусанин и Борис Годунов, не считая их завершенными. «Эти партии неисчерпаемы, – говорит певец, – и счастлив тот, кому удается хотя бы приблизиться к совершенству – исполнению их Фёдором Шаляпиным, но достичь этого идеала пока не удавалось никому».
Владимир Маторин – «король» камерного жанра. Сольные концерты певца в залах Московской консерватории, Концертном зале имени П.И. Чайковского, Колонном зале, Московском Кремле, Бетховенском зале Большого театра, в самых разных слушательских аудиториях, включающие вокальную лирику русских и зарубежных композиторов, старинные романсы, русские народные песни, необычайно воодушевляют слушателей. Его исполнительское дарование отличают природная теплота, задушевность тембра, красивое голосоведение, темперамент, впечатляющая образность и выразительность. Концерты Маторина в дуэте с женой – великолепным концертмейстером Светланой Орловой, секстетом Большого театра или оркестром русских народных инструментов всегда сопряжены с огромной личностной самоотдачей. Не меньше, чем вокальной формой, что свойственно всем певцам, озабочен он состоянием зала: с какими чувствами приходят люди на концерт, в театр, как принимают его искусство.
Вряд ли можно назвать сейчас вокалиста, чья концертная деятельность была бы столь национальна и неэлитарна, – он поистине народный любимец. И кто еще так по-маторински изобразительно, фактурно, сочно споет шутливую песенку «Улица, улица» Дюбюка, «Блоху» Мусоргского или разухабистую «Вдоль по Питерской», встрепенет душу протяжной народной «Степь да степь кругом»… Пожалуй, ни один его концерт не обходится без романсов на стихи Пушкина – «Мельника» Даргомыжского, «Пророка» Римского-Корсакова, «В крови горит огонь желанья» Глинки или «Роняет лес багряный свой убор» Свиридова. В камерном, как и в оперном репертуаре, артист широк, разнолик, стихиен и неожидан. И в высшем смысле традиционен, если вспомнить великих басов от Шаляпина до Ивана Петрова и Огнивцева.
Истинно русский бас, Владимир Маторин с несравненным удовольствием исполняет русские народные песни, без которых не представляет своей творческой жизни. В этом достоянии национальной культуры России, открывающем безграничные возможности для исполнителя, он видит прежде всего истинную ценность человеческих взаимоотношений, достоинство и ум своего народа, богатство и щедрость его души. Выступая во многих странах мира, певец наблюдал, как легко, не нуждаясь в переводе, русская песня во всей своей простоте и безыскусности находит путь к сердцам людей независимо от их возраста, национальности и убеждений.
Особая страница творчества мастера – песнопения Русской православной церкви. Один из лучших исполнителей духовной музыки, он часто выступает в сопровождении Капеллы музея «Московский Кремль» под руководством Геннадия Дмитряка с программами из песнопений Русской православной церкви (Струнский, Строкин, Чесноков, Гречанинов, Рахманинов). Музыка, убежден певец, по сути, как бы «состязается» с религией в своем очищающем, облагораживающем воздействии. Сам он крестился в 42 года, и через год, уверен, по Божьему промыслу, стал солистом Большого театра. И нет ничего удивительного в том, что на юбилейный вечер артиста в Большом театре, посвященный 50-летию со дня его рождения, пришел Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, оценив обращение исполнителя к богатому певческому наследию – православным песнопениям – не только как свидетельство его духовных поисков, но и как «благородное знамение времени, отмеченного поиском некогда отвергнутого и почти забытого высокого искусства, веками бережно хранимого в лоне Православной церкви».
В начале ХХI века Владимир Маторин создал и возглавил Фонд поддержки культуры малых городов России, не раз выступая с благотворительными концертами в российской провинции – Зарайске, Александрове, Шуе, Кинешме, Ельне, Вологде, Владимире, Иванове… Это уже стало явлением нашей культурной жизни. Он – лауреат и постоянный участник фестиваля «Александровские вечера», учрежденного в 1996 году во Владимирской области.
Певец с мировым именем, он много гастролирует за рубежом, выступая на лучших оперных сценах, в Италии, Франции, Бельгии, Германии, Великобритании, США, Швейцарии, Испании, Ирландии, Новой Зеландии, Мексике и в других странах. Участвовал в Вэксфордском фестивале (Ирландия, 1993, 1995), где исполнял роль Чуба в «Черевичках» Чайковского, главную партию в опере «Борис Годунов» и партию Головы в «Майской ночи» Римского-Корсакова (дирижер Владимир Юровский). В 1998 году участвовал в концертном исполнении оперы «Чародейка» Чайковского в лондонском концертном зале «Фестивал-холл» (Королевская опера, дирижер Валерий Гергиев). В 1999 году выступил в партии Царя Додона («Золотой петушок» Римского-Корсакова) в спектакле лондонской Королевской оперы (дирижер Геннадий Рождественский). В 2004 году он дебютировал на сцене «Метрополитен-опера» в партии Пимена в «Борисе Годунове». Выступал с концертами в посольствах России в Париже, Лондоне, Риме, Берлине, в Сенате Франции. «Не пел, кажется, только в Африке», – уточняет артист географию своих гастрольных поездок в свойственной ему шутливой манере.
Однако самая великая честь для артиста – петь в Большом театре. Потому у него никогда не было соблазна остаться за рубежом. Более того, Владимира Маторина не останавливает даже возможность разрыва престижного контракта, если его ждут на родной, главной в его жизни сцене. Так было, например, в день празднования юбилея Шаляпина, когда памяти великого певца был посвящен спектакль «Борис Годунов».
Профессор Маторин ведет педагогическую работу: с 1991 года преподает в РАТИ (Российская академия театрального искусства), где с 1994 года возглавляет кафедру сольного пения.
Среди записей певца: «Борис Годунов» (Пимен, дирижер В.И. Федосеев, 1980; Борис Годунов, дирижер Е.В. Колобов, 1991), «Франческа да Римини» (Ланчотто Малатеста, дирижер А.Н.Чистяков, 1992), «Алеко» (Алеко, дирижер А.Н. Чистяков, 1994), «Майская ночь» (Голова, дирижер А.Н. Лазарев, 1997), «Кащей бессмертный» (Буря-богатырь, дирижер А.Н. Чистяков, 1998). В 1997 году по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II артист записал компакт-диск «Песнопения Русской православной церкви» (дирижер Г.А.Дмитряк). В 1990-е годы видеостудия Большого театра осуществила видеозаписи спектаклей «Иван Сусанин» и «Любовь к трём апельсинам» с участием певца, выпустила видеофильм «Владимир Маторин. Штрихи к портрету». Голос Маторина звучит в фильме-опере «Алеко» (партия Старого цыгана, режиссер В. Окунцов).
В 2001 году, к 225-летию Большого театра, певец награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
В.А. Маторин – сторонник жесткой дисциплины и самоограничений во имя любимой профессии и утоления бесконечной жажды совершенствования. Человек доброжелательный. В жизни любит все, что красиво и радует душу. При любых обстоятельствах никогда не теряет чувства юмора. Дружит с художниками, знает цену настоящей живописи.
Если позволяет время, с удовольствием слушает не только оперные спектакли, но и, например, записи оркестра Поля Мориа, смотрит добрые послевоенные фильмы. Иногда просто созерцает Москву с балкона своей квартиры. Склонен к философским размышлениям. Когда бывает тяжело, спасается классической поэзией: читает Байрона, Пушкина, Лермонтова, Есенина, Твардовского… Живет с Богом в душе, в вечной борьбе за мастерство, за творчество в Искусстве. Летом ежегодно ездит в волжские края – его тянет в поля, леса, где, простор, так необходимый русскому человеку.
Живет и работает в Москве.

Владимир Анатольевич Маторин. Родился 2 мая 1948 года в Москве. Советский и российский оперный певец (бас), педагог, профессор. Солист Большого театра (с 1991 года). Заслуженный артист РСФСР (1986). Народный артист РФ (1997). Лауреат Премии Правительства РФ (2015).

Отец - Анатолий Маторин, военный, полковник.

В связи с профессией отца семья часто меняла место жительства, детство Владимира прошло в военных городках.

С ранних лет занимался музыкой и вокалом.

В 1974 году окончил Гнесинский институт (ныне Российская академия музыки имени Гнесиных), где его педагогом был Евгений Васильевич Иванов (солист Большого театра в 1944-1958 годах).

В 1974-1991 годах служил в Московском академическом музыкальном театре имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, за 15 сезонов исполнив практически весь басовый репертуар (всего 33 партии). Первой партией в театре был Зарецкий в «Евгении Онегине» (это был еще спектакль, поставленный Станиславским). В 1989 году Борис Годунов в его исполнении был признан международной музыкальной общественностью лучшей оперной партией года.

С 1991 года стал солистом оперной труппы Большого театра, в который был приглашён Е.Ф. Светлановым еще в 1990 году для исполнения партии князя Юрия в опере «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н.А. Римского-Корсакова. В репертуаре артиста около 90 партий. Его сравнивают с .

Оперные партии Владимира Маторина в Большом театре:

Князь Юрий - «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н. Римского-Корсакова;
Король Рене - «Иоланта» П. Чайковского;
Дон Базилио - «Севильский цирюльник» Дж. Россини;
Борис Годунов - «Борис Годунов» М. Мусоргского;
Иван Сусанин - «Жизнь за царя» / «Иван Сусанин» М. Глинки;
Гремин - «Евгений Онегин» П. Чайковского;
Галицкий, Кончак - «Князь Игорь» А. Бородина;
Старый Цыган - «Алеко» С. Рахманинова;
Царь Додон - «Золотой петушок» Н. Римского-Корсакова;
Досифей, Иван Хованский - «Хованщина» М. Мусоргского;
Рамфис - «Аида» Дж. Верди;
Король Треф - «Любовь к трем апельсинам» С. Прокофьева;
Мельник - «Русалка» А. Даргомыжского;
Собакин - «Царская невеста» Н. Римского-Корсакова;
Мамыров - «Чародейка» П. Чайковского;
Ланчотто Малатеста - «Франческа да Римини» С. Рахманинова;
Буря-богатырь - «Кащей Бессмертный» Н. Римского-Корсакова;
Сальери - «Моцарт и Сальери» Н. Римского-Корсакова;
Мендоза - «Обручение в монастыре» С. Прокофьева;
Порги - «Порги и Бесс» Дж. Гершвина;
Зупан - «Цыганский барон» И. Штрауса;
Мартен - «Ключ на мостовой» Ж. Оффенбаха;
Чуб - «Черевички» П.И. Чайковского;
Голова - «Майская ночь» Н.А. Римского-Корсакова;
Черевик - «Сорочинская ярмарка» М.П. Мусоргского;
Сторожев - «В бурю» Т. Хренникова;
Осмин - «Похищение из сераля» Моцарта;
Бретиньи - «Манон» Ж. Массне;
Фальстаф - «Виндзорские проказницы» О. Николаи;
Барбаросса - «Битва при Леньяно» Дж. Верди;
Шьяроне - «Тоска» Дж. Пуччини;
Домохозяин Бенуа - «Богема» Дж. Пуччини.

Владимир Маторин пел на лучших сценах мира, с гастролями выступал в Англии, Италии, Ирландии, Франции, Бельгии, Нидерландах, Германии, Испании, Швейцарии, Польше, Чехии, Югославии, Турции, Греции, Эстонии, Узбекистане, на Украине, в Китае, Японии, Монголии, Южной Корее, США, Канаде, Мексике, Новой Зеландии, на Кипре и др.

В 1993 году принимал участие в Уэксфордском фестивале (Ирландия) в постановке оперы П. Чайковского «Черевички». В том же году спел заглавную партию в «Борисе Годунове» Большом театре Женевы.

В 1994 исполнил партию Головы в опере Н. Римского-Корсакова «Майская ночь» в Кёльнской филармонии, а Бориса Годунова спел в Лирической опере Чикаго. В 1995 партию Головы («Майская ночь») исполнил на Уэксфордском фестивале в Ирландии (дирижёр Владимир Юровский).

В 1996 пел Досифея («Хованщина») в Опере Нанта (Франция), Бориса Годунова в Национальном театре в Праге и Пимена («Борис Годунов») в Опере Монпелье (Франция).

В 1997 пел Бориса Годунова в хьюстонской Гранд Опера (США).

В 1998 участвовал в концертном исполнении оперы «Чародейка» П. Чайковского в лондонском концертном зале Фестивал Холл (Королевская опера, дирижёр Валерий Гергиев), выступил в партии Мендозы в опере «Обручение в монастыре» С. Прокофьева в Большом театре Женевы и в партии Бури-Богатыря в концертном исполнении оперы «Кащей бессмертный» Н. Римского-Корсакова с Лондонским филармоническим оркестром в зале Фестивал Холл (дирижёр Александр Лазарев).

В 1999 выступил в партии Царя Додона («Золотой петушок») в спектакле Королевской оперы на сцене лондонского театра Садлерс Уэллс (дирижёр Геннадий Рождественский).

В 2001 исполнил партию Мендозы в Лионской опере (дирижёр Олег Каэтани).

В 2002 исполнил партию Пимена («Борис Годунов») в Парижской национальной опере на сцене Оперы Бастилия (музыкальный руководитель и дирижёр Джеймс Конлон, режиссёр Франческа Замбелло) и партию Бориса Годунова в Лионской опере (дирижёр Иван Фишер, режиссёр Филипп Химмельман, совместная постановка с Национальным театром Мангейма).

В 2003 пел заглавную партию в опере «Борис Годунов» в театрах Окленда и Веллингтона (Новая Зеландия) и в той же опере партию Варлаама в спектакле Королевской оперы на сцене лондонского театра Ковент-Гарден (постановка Андрея Тарковского, дирижёр Семён Бычков, среди партнёров Джон Томлинсон, Сергей Ларин, Ольга Бородина, Сергей Лейферкус, Владимир Ванеев).

В 2004 дебютировал в партии Пимена в нью-йоркском театре Метрополитен-опера (дирижёр Семён Бычков), спел Пимена и Варлаама («Борис Годунов») в театре Лисео в Барселоне (Испания).

В 2008 исполнил партию Квартального в опере Д. Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» в театре Maggio Musicale Fiorentino (Италия).

В 2009 исполнил партию Афрания в рок-опере «Мастер и Маргарита».

Один из лучших исполнителей духовной музыки. Сам он рассказывал, что крестился в 42 года. А к духовной музыке пришел в конце 1980-х: "В 1988 году, когда страна праздновала 1000-летие Крещения Руси, я впервые сопри­коснулся с молитвенным пением. Митрополит Питирим (Нечаев) устроил тогда в Колонном зале Дома Союзов Рождественский фестиваль духовной музыки. Помню, как меня ошеломила ее красота и ее разливы. Я слушал, и она проникала в каждую мою клеточку, наполняла чем-то таким, что мне тогда было совершенно неведомо. Я как будто вмерз в лед от удовольствия".

Владимир Маторин выступает в сопровождении Капеллы музея «Московский Кремль» под руководством Геннадия Дмитряка с программами из песнопений Русской православной церкви (Апостол Николаев-Струмский, Михаил Строкин, Павел Чесноков, Александр Гречанинов, Сергей Рахманинов).

На юбилейном вечере артиста в Большом театре побывал Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

С 1991 года преподаёт в Российской академии театрального искусства. В 1994-2005 годах - профессор и заведующий кафедрой вокального искусства.

Общественная деятельность Владимира Маторина

Является главой и основателем «Фонда возрождения культуры и традиций малых городов Руси», основанного в 2006 году.

Ежегодно фондом проводится Бахрушинский фестиваль, фестиваль «Жемчужины России». Начиная с 2012 года на территории Храма Софии Премудрости Божией, расположенного на Софийской набережной Москва-реки напротив Кремля, организуются концерты духовной, классической и народной музыки, посвящённые празднованию Дня Крещения Руси и православного праздника Дня равноапостольного великого князя Владимира.

Начиная с 2015 года с огромным успехом проводится общероссийский фестиваль православной культуры и традиций - «София», в рамках которого проходят музыкальные смотры-конкурсы творческих коллективов из всех уголков России и традиционный праздничный концерт, в котором так же выступают победители конкурса. Идея проведения фестиваля православной культуры и традиций малых городов и сельских поселений «София», принадлежит народному артисту Владимиру Маторину и настоятелю Храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках протоиерею Владимиру Волгину. За время существования Фонд оказал помощь в восстановлении и учреждении памятников культуры и истории во многих городах Московской, Владимирской, Тверской, Калужской, Ярославской и других областей центрального региона России.

В 2013 году Маторин получил медаль от Министерства обороны РФ «За укрепление боевого сотрудничества» - за проведение совместных концертов с Российской Армией.

Много выступает с благотворительными концертами - Зарайске, Суздале, Александрове, Шуе, Кинешме, Вологде, Коломне, Владимире, Переславле-Залесском. Сборы от которых идут на строительство храмов, церковных школ и др.

Личная жизнь Владимира Маторина:

Женат. Супруга - Светлана Сергеевна Маторина, пианистка, доцент Российской академии музыки им. Гнесиных.

В браке родился сын Михаил.

Внуки - Анна, Екатерина, Мария, Сергей.

О своей супруге певец говорил: "Это мой верный спутник в жизни и в творчестве. Она - доброжелательный, но строгий критик, постоянно контролирует и корректирует мое исполнение из зала, оценивает, как звучит голос, тот ли эмоциональный посыл".

Фильмография Владимира Маторина:

1986 - Алеко (вокал)
1998 - Штрихи к портрету (документальный)

Награды и звания Владимира Маторина:

Заслуженный артист РСФСР (28.04.1986);
Народный артист России (22.01.1997);
Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (29 апреля 2008) - за большой вклад в развитие отечественного музыкального искусства и многолетнюю творческую деятельность;
Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (22 марта 2001) - за большой вклад в развитие отечественного музыкально-театрального искусства;
Народный артист Российской Федерации (1997);
Заслуженный артист РСФСР (1986);
II премия Международного конкурса музыкантов-исполнителей в Женеве (1973);
II премия Всесоюзного конкурса вокалистов имени М. И. Глинки (1977)

Владимир Маторин — народный артист России, солист Большого театра России, профессор, председатель «Фонда возрождения культуры и традиций малых городов Руси», кавалер ордена «За заслуги перед отечеством IV степени». Награжден орденом «За заслуги перед отечеством III степени», орденом святого благоверного князя Даниила Московского, награжден памятными знаками и медалями многих общеcтвенных, благотворительных и военно-патриотических организаций», первый лауреат Народной премии «Признание». Лауреат международной Шолоховской премии - 2009 год.

Владимир Маторин — один из крупнейших мастеров Российской оперной сцены. Обладатель сильного, уникального по тембру голоса и яркого актерского дарования.

Владимир Маторин родился и вырос в Москве. В 1974 г. Он окончил институт им.Гнесиных, где его педагогом был Е.И.Иванов, в прошлом также знаменитый бас Большого театра. Будучи студентом 5 курса Маторин в 1974 г. стал лауреатом Международного конкурса вокалистов в Женеве, а в 1975 г. После окончания института — лауреатом Всесоюзного конкурса вокалистов им.Глинки.

Более 15 лет Маторин пел в Московском академическом музыкальном театре им. Станиславского и Станиславского и Немировича-Данченко, завершив свою работу на этой сцене исполнением партии Бориса в опере «Борис Годунов» М.П.Мусоргского.

С 1991 года Маторин является солистом Большого театра России. В Большом театре и на сценах театров мира им спето более 60 партий, таких как: Борис Годунов, Варлаам и Пимен в опере М.П. Мусоргского «Борис Годунов», Кончак и князь Галицкий в опере А.П.Бородина «Князь Игорь», Иван Хованский и Досифей в опере М.П. Мусоргского «Хованщина», Иван Сусанин в опере М.И.Глинки «Жизнь за царя», Король Рене в опере П.И.Чайковского «Иоланта», Князь Гремин в опере П.И.Чайковского «Евгений Онегин»,

Борис Тимофеевич в опере «Катерина Измайлова» Д.Д.Шостаковича, Царь Додон в опере Н.А. Римского-Корсакова «Золотой петушок», Король Треф в опере С.С.Прокофьева «Любовь к трем апельсинам», Дон Базилио в опере Д.Россини «Севильский цирюльник», Рамфис в опере Дж.Верди «Аида», Спарафучиль в опере Дж. Верди «Риголетто», «Нос» Д.Д.Шостаковича, «Обручение в монастыре» Прокофьева и др.

Исполнение им Бориса Годунова было оценено как лучшая оперная роль в год юбилея М.П.Мусоргского. В этой партии певец выступал не только в Москве, но также в «Гранд-театре» (Женева), в Триесте (Италия), Окланде и Велингтоне (Новая Зеландия), в Хьюстоне (США) и «Лирик-опера» в Чикаго (США).

В концертных залах Москвы, России и за рубежом с большим успехом проходят концерты Маторина, включающие духовную музыку, вокальную лирику русских и зарубежных композиторов, народные песни, старинные романсы.

Профессор Маторин ведет активную педагогическую работу. До 2007 г. он возглавлял вокальную кафедру в Российской академии театрального искусства.

С творчеством Владимира Маторина знакомы слушатели многих стран мира, он пел на сценах театров Италии, Великобритании, Франции, Германии, США, Швейцарии, Испании, Ирландии, Новой Зеландии, Японии, Кореи, Китая, успешно выступал и как солист исполнитель концертных программ.

В 1973 г. получил II премию Международного конкурса музыкантов-исполнителей в Женеве.
В 1977 г. — II премию Всесоюзного конкурса вокалистов имени М. И. Глинки.
В 1997 г. был удостоен звания «Народный артист Российской Федерации».
В 2001 г. был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
В 2008 г. был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени.
В 2013 г. был награжден медалью «За укрепление боевого содружества».
В 2014 г. был награжден орденом ООН «Единение» («За деяния во благо народов»).
В 2015 г. был удостоен Премии Правительства РФ в области культуры.
В 2018 г. награжден нагрудным знаком Министерства культуры России «За вклад в российскую культуру».
В 2019 г. удостоен ордена Дружбы.

Биография

Родился в Москве. В 1974 г. окончил Государственный музыкально-педагогический институт (ныне Российская академия музыки) имени Гнесиных по классу Евгения Иванова. В 1974-91 гг. пел в Московском академическом музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. В 1989 г. Борис Годунов в его исполнении был признан лучшей оперной партией года.
С 1991 г. преподает в Российской академии театрального искусства, с 94 г. - профессор и заведующий кафедрой сольного пения.
Солистом оперной труппы Большого театра является с 1991 г.

Репертуар

В его репертуар в Большом театре вошли следующие партии:

Князь Юрий («Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н. Римского-Корсакова)
Король Рене («Иоланта» П. Чайковского)
Дон Базилио («Севильский цирюльник» Дж. Россини)
Борис Годунов, Варлаам («Борис Годунов» М. Мусоргского)
Иван Сусанин («Жизнь за царя»/«Иван Сусанин» М. Глинки)
Гремин («Евгений Онегин» П. Чайковского)
Галицкий, Кончак («Князь Игорь» А. Бородина)
Старый Цыган («Алеко» С. Рахманинова)
Царь Додон («Золотой петушок» Н. Римского-Корсакова)
Досифей, Иван Хованский («Хованщина» М. Мусоргского)
Рамфис («Аида» Дж. Верди)
Король Треф («Любовь к трем апельсинам» С. Прокофьева)
Мельник («Русалка» А. Даргомыжского)
Собакин («Царская невеста» Н. Римского-Корсакова)
Мамыров («Чародейка» П. Чайковского)
Священник («Катерина Измайлова» Д. Шостаковича)
и другие
Всего в его репертуаре более шестидесяти партий

Гастроли

Пел на лучших сценах мира, с гастролями выступал в Англии, Италии, Ирландии, Франции, Бельгии, Нидерландах, Германии, Испании, Швейцарии, Польше, Чехии, Югославии, Турции, Греции, Эстонии, Узбекистане, Украине, Китае, Японии, Монголии, Южной Корее, США, Канаде, Мексике, Новой Зеландии, на Кипре.
В 1993 г. принимал участие в Уэксфордском фестивале (Ирландия) в постановке оперы П. Чайковского «Черевички». В том же году спел заглавную партию в «Борисе Годунове» Большом театре Женевы .
В 1994 г. исполнил партию Головы в опере Н. Римского-Корсакова «Майская ночь» в Кельнской филармонии , а Бориса Годунова спел в Лирической опере Чикаго .
В 1995 г. партию Головы («Майская ночь») исполнил на Уэксфордском фестивале в Ирландии (дирижер Владимир Юровский).
В 1996 г. пел Досифея («Хованщина») в Опере Нанта (Франция), Бориса Годунова в Национальном театре в Праге и Пимена («Борис Годунов») в Опере Монпелье (Франция).
В 1997 г. пел Бориса Годунова в хьюстонской Гранд Опера (США).
В 1998 г. участвовал в концертном исполнении оперы «Чародейка» П. Чайковского в лондонском концертном зале Фестивал Холл (Королевская опера, дирижер Валерий Гергиев), выступил в партии Мендозы в опере «Обручение в монастыре» С. Прокофьева в Большом театре Женевы и в партии Бури-Богатыря в концертном исполнении оперы «Кащей Бессмертный» Н. Римского-Корсакова с Лондонским филармоническим оркестром в зале Фестивал Холл (дирижер Александр Лазарев).
В 1999 г. выступил в партии Царя Додона («Золотой петушок») в спектакле Королевской оперы на сцене лондонского театра Садлерс Уэллс (дирижер Геннадий Рождественский).
В 2001 г. исполнил партию Мендозы в Лионской опере (дирижер Олег Каэтани).
В 2002 г. исполнил партию Пимена («Борис Годунов») в Парижской национальной опере на сцене Оперы Бастилия (музыкальный руководитель и дирижер Джеймс Конлон, режиссер Франческа Замбелло) и партию Бориса Годунова в Лионской опере (дирижер Иван Фишер, режиссер Филипп Химмельман, совместная постановка с Национальным театром Мангейма).
В 2003 г. пел заглавную партию в опере «Борис Годунов» в театрах Окленда и Веллингтона (Новая Зеландия) и в той же опере партию Варлаама в спектакле Королевской оперы на сцене лондонского театра Ковент Гарден (постановка Андрея Тарковского, дирижер Семен Бычков, среди партнеров Джон Томлинсон, Сергей Ларин, Ольга Бородина, Сергей Лейферкус, Владимир Ванеев).
В 2004 г. дебютировал в партии Пимена в нью-йоркском театре Метрополитен-опера (дирижер Семен Бычков), спел Пимена и Варлаама («Борис Годунов») в театре Лисео в Барселоне (Испания).
В 2005 г. исполнил партию Варлаама в брюссельском театре Ла Монне , а также партии Тихона Щербатого и Ямщика Балаги в опере «Война и мир» С. Прокофьева Парижской национальной опере на сцене Оперы Бастилия (дирижер Владимир Юровский, режиссер-постановщик Франческа Замбелло).
В 2006 г. исполнил партию Спарафучиле («Риголетто») в Марсельской опере .
В следующем году — партии Бориса Тимофеевича («Леди Макбет Мценского уезда») в Большой театре Женевы, Спарафучиле в Опере Нанта, Варлаама в Рейнской опере в Страсбурге и театре Реал в Мадриде.
В 2008 г. спел Мендозу («Обручение в монастыре» С. Прокофьева) на сцене Дворца искусств королевы Софии в Валенсии, Квартального («Леди Макбет Мценского уезда») на фестивале «Флорентийский музыкальный май» (дирижер Джеймс Конлон, режиссер Лев Додин, постановка 1998 г.).
В 2013 г. исполнил партию Варлаама («Борис Годунов») в Баварской государственной опере и на Мюнхенском оперном фестивале (дирижер Кент Нагано, режиссер Каликсто Бьеито).
Принял участие в концертном исполнении оперы «Царская невеста» (Собакин) на Фестивале Линкольн-центра в Нью-Йорке и Фестивале искусств в Гонконге (дирижер Геннадий Рождественский, 2014 и 2015).
В 2015 г. исполнил партию Ивана Хованского («Хованщина») в театре Базеля (дирижер Кирилл Карабиц, режиссер Василий Бархатов).
В сезоне 2016/17 - Варлаама («Борис Годунов») в Баварской государственной опере.
В 2018 г. - Собакина («Царская невеста») на сцене Большого театра Шанхая (гастроли оперной труппы Большого в Китае, дирижер Туган Сохиев).

Исполняет духовную музыку. Много концертирует. В частности, с сольными концертами выступал в Бетховенском зале Большого театра, на правительственных концертах в Кремле, в посольствах России в Париже, Лондоне, Риме, Берлине, на сцене Немецкой оперы (Берлин), в Сенате Франции. Четырнадцатую симфонию Д. Шостаковича исполнял в Монпелье (Франция), вокальный цикл «Песни и пляски смерти» М. Мусоргского пел в Антверпене.

Дискография

Среди записей:

«Сорочинская ярмарка» М. Мусоргского - Черевик, дирижер В. Есипов, 1983 г.
«Алеко» С. Рахманинова - Старый цыган, дирижер Д. Китаенко, Грамзапись, 1990 г.
«Франческа да Римини» С. Рахманинова - Ланчотто Малатеста, дирижер А. Чистяков, 1992 г.
«Алеко» С. Рахманинова - Алеко, дирижер А. Чистяков, Le Chant Du Monde, 1994 г.
«Майская ночь» Н. Римского-Корсакова - Голова, дирижер А. Лазарев, Capriccio, 1997 г.
«Кащей Бессмертный» - Буря-богатырь, дирижер А. Чистяков.
«Укрощение строптивой» В. Шебалина - Гортензио.

Распечатать