Страх - самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх - страх неведомого.

Говард Филлипс Лавкрафт «Сверхъестественный ужас в литературе»

В каком-то смысле Говард Лавкрафт удачливее многих других авторов. Речь не об успехах в книгоиздании: при жизни Лавкрафта лишь один его роман ушёл в печать, а рассказы выходили в свет в дешёвых журналах, где публиковали кого ни попадя. И не о яркой, насыщенной жизни: вряд ли кого впечатлит переезд из одного дома в другой на расстоянии в несколько десятков метров…

Лавкрафту удалось нечто большее. Человек, который всю жизнь изумлялся любым тайнам (чаще воображаемым, чем реальным), превратил свою биографию и творчество в «феномен Лавкрафта», вызывающий если не изумление, то недоумение. Перед нами очень противоречивая личность. Домосед, с упоением писавший о смертельно опасных путешествиях и ужасающих неведомых пространствах. Дремучий, махровый ксенофоб на словах - не придерживавшийся этих принципов в реальной жизни. Почти неизвестный при жизни - и неожиданно ставший популярным после смерти…

Давайте присмотримся к классику хоррора повнимательней.

Музыка для настроения: Nox Arcana - Necronomicon

Библиотека и телескоп

Он был высоким, худощавым и светловолосым юношей с серьёзными глазами, немного сутулился, одевался с лёгкой небрежностью и производил впечатление не очень привлекательного, неловкого, но безобидного молодого человека.

Говард Филлипс Лавкрафт «Случай Чарльза Декстера Варда»

Юный Лавкрафт, одетый по тогдашней детской моде, - и мальчиков, и девочек лет до пяти наряжали одинаково

20 августа 1890 года в городе Провиденс, штат Род-Айленд, родился единственный и по тогдашним меркам поздний ребёнок коммивояжёра-ювелира Винфилда Скотта Лавкрафта и его жены Сары Сьюзан Филлипс.

Винфилд и Сара происходили из старых американских семей, обосновавшихся в Новом Свете с 1630 года. Быть потомком первопоселенцев считалось почётно. Это «аристократическое» происхождение, похоже, и сформировало нетолерантные взгляды писателя.

Все они оказались людьми смешанной крови, чрезвычайно низкого умственного
развития, да ещё и с психическими отклонениями.

Типичное для Лавкрафта описание служителей мрачных культов

В большом фамильном доме номер 454 по Энджелл-стрит жили и сёстры его матери, Лиллиан Делора и Энни Эмелин, и дед Уиппл Ван Бюрен Филлипс - бизнесмен, изобретатель и книгочей (собравший, кстати, самую большую библиотеку в Провиденсе). Помощь родственников оказалась очень кстати через три года, когда Винфилда Скотта пришлось срочно госпитализировать в психиатрическую лечебницу Провиденса Butler Hospital в состоянии острого психоза. Как ни пытались врачи улучшить состояние Лавкрафта-старшего, дела шли всё хуже, и в 1898 году, в возрасте всего сорока пяти лет, отец Говарда умер от нервного истощения.

Уиппл Ван Бюрен, дед Говарда, любил рассказывать внуку страшные истории

Конечно, в окружении четырёх любящих взрослых Говард не остался без внимания. Особенно часто с внуком занимался Ван Бюрен. Благо, мальчик рос вундеркиндом: запоем читал классиков и арабские сказки, с шести лет стал писать стихи и рассказы. К готической прозе юный Лавкрафт тоже приобщился с детства: таких книг хватало в домашней библиотеке, да и дед - человек явно творческий, но, к сожалению, не записавший свои сочинения, - часто рассказывал внуку мрачные, таинственные и захватывающие истории.

Первым литературно значимым рассказом Говарда стал «Зверь в пещере», написанный в в 1905 году. Увы, к завидному интеллекту прилагалось чрезвычайно слабое здоровье. Мальчик болел беспрестанно, и если до восьми лет ещё мог ходить в школу, пусть и с большими пропусками, то после этого захворал на целый год и был отчислен.

Говарду девять лет. Его отец уже умер в психушке. Ему снятся кошмары про плато Лэнг

Впрочем, нельзя сказать, что он потерял время, - благодаря деду Говард увлёкся историей, химией и особенно астрономией и даже начал выпускать журналы The Scientific Gazette и The Rhode Island Journal of Astronomy, посвящённые своим научным исследованиям.

Сначала статьи Лавкрафта были весьма детскими, но вскоре его заметили и серьёзные издания. Уже в 1906 году его статью по астрономии опубликовал The Providence Sunday Journal. Далее Говард стал постоянным ведущим астрономической колонки в The Pawtuxet Valley Gleaner. А затем его научными статьями заинтересовались и другие издания: The Providence Tribune, The Providence Evening News, The Asheville (N.C.) Gazette-News.

Другой проблемой Говарда были сны. Кошмары, галлюцинации, вроде мерзких крылатых тварей, уносивших мальчика на плато Лэнг, или всплывавшего из толщи зловонных вод Дагона, - всё это выматывало и без того некрепкий организм. Раз за разом Лавкрафт просыпался в панике с бешено бьющимся сердцем и не мог пошевелиться - его охватывал ночной паралич.

Ночной паралич - состояние, при котором человек просыпается раньше, чем оказывается способным пошевелиться, или же засыпает позже, чем мышцы полностью расслабляются. Часто сопровождается иррациональным ужасом, удушьем, дезориентацией в пространстве, фантастическими видениями.

Изменения произошли во время сна. Я не могу припомнить в деталях, как всё случилось, поскольку сон мой, будучи беспокойным и насыщенным различными видениями, оказался тем не менее довольно продолжительным. Проснувшись же, я обнаружил, что меня наполовину засосало в слизистую гладь отвратительной чёрной трясины, которая однообразными волнистостями простиралась вокруг меня настолько далеко, насколько хватало взора.

Говард Филлипс Лавкрафт «Дагон»

В 1904 году на семью обрушилось новое несчастье - умер дед Ван Бюрен. Финансовые дела пришли в полное расстройство, и Говарду с матерью пришлось перебраться в небольшую квартирку на той же улице - Энджелл-стрит 598.

Немало персонажей Лавкрафта были похожи на него

Потеря деда и родного дома, где он чувствовал себя хоть как-то защищённым от пугающего мира, - больно ударила по Лавкрафту. Он начал подумывать о самоубийстве. Впрочем, смог взять себя в руки и даже пойти в новую школу - Hope High School. Говарду неожиданно повезло - и с одноклассниками, и особенно с учителями, поощрявшими его научные интересы. Но слабое здоровье всё-таки подвело, и в 1908 году после сильнейшего нервного срыва Лавкрафт бросил школу, так и не получив диплома о среднем образовании. Этой детали своей биографии Говард стыдился: порой замалчивал её, порой откровенно врал.

Спасение для хикки

Описывая следующий период жизни Лавкрафта, трудно удержаться от мысли, что события происходят в начале XX века, а не столетием позже. Представим себе эту картину. Восемнадцатилетний юноша, все интересы которого - астрономия да литература, живёт с мамой в небольшой квартирке, почти ни с кем не общается и только читает, читает… Чего не хватает для полноты образа? Активной переписки в Фейсбуке или Вконтакте, флеймогонных постов, порождающих километровые ленты комментов, с массовыми зафрендами-отфрендами, руганью и лайками? Ну, почему же, и это было!

Номер The Argosy с рассказом Джексона

Место Фейсбука занимал палп-журнал для подростков The Argosy, где в 1913 году вышел попавший на глаза Лавкрафту рассказ Фредерика Джексона. Чем ему настолько не понравилась заурядная любовная история (уж их-то по тем временам в палп-журналах было предостаточно), сказать трудно, но Говард написал в редакцию крайне эмоциональное письмо, в котором раздраконил творение Джексона в пух и прах.

Поклонники Джексона встали на дыбы, и на страницах журнала завязалась долгая яростная переписка, в которую втянулось множество людей. В том числе и Эдвард Даас, возглавлявший тогда United Amateur Press Association (UAPA), - организацию молодых американских авторов, которые сами издавали свои журналы и писали в них.

Присмотревшись к Лавкрафту, Даас предложил ему войти в UAPA. Тот согласился и стал издавать журнал The Conservative (суммарно за 1915–1923 годы вышло 13 его выпусков), где публиковал свои стихи, статьи и эссе. Главное же - он, почувствовав востребованность, наконец-то смог выйти из дома и зажить куда более полнокровной жизнью в окружении людей, а не только книг.

С книгами, впрочем, всё тоже было в порядке. Лавкрафт снова начал писать рассказы: в 1917 году в свет вышли «Склеп» и «Дагон», потом - «Воспоминание о докторе Сэмюэле Джонсоне», «Полярис», «За стеной сна», «Перевоплощение Хуана Ромеро»… Мучившие его в детстве кошмары Лавкрафт переплавлял в фантастические истории - благо недостатка в материале не было.

Публикации Лавкрафта в pulp-журналах

Бульварное чтиво

Палп-журнал Weird Tales, где печатались Лавкрафт и его друзья. В этом номере вышел рассказ Роберта Говарда о Конане «Королева чёрного побережья»

Палп-журналы (от слова pulp - целлюлозная масса из вторсырья и выработанная из неё дешёвая бумага), при всём пренебрежении к ним интеллектуалов, выполняли важную функцию. Они давали возможность почитать литературу - пусть и не лучшую - тем, кто не мог за неё дорого платить. Рабочим и служащим на грошовой зарплате, которым хотелось отдохнуть после работы. Детям и подросткам, у которых денег было и того меньше, а пища для воображения требовалась. Или просто людям, которым предстояло далеко ехать или долго ждать.

Первым американским палп-журналом стал The Argosy («Купеческое судно»): он начал выходить 2 декабря 1882 года и продержался аж до 1978-го. Сперва он назывался Golden Argosy, был ориентирован на детей, выходил раз в неделю и стоил пять центов, но вскоре стало ясно, что такая политика не окупается. С 1894 года журнал стал ежемесячным и десятицентовым и начал публиковать детективы, мистику, вестерны, готику, истории про путешественников, пиратов, золотоискателей… То, что надо, чтобы отвлечься и развлечься.

За The Argosy потянулись The Popular Magazine, Adventure, All-Story, Blue Book, Top-Notch, Short Story, Cavalier… В начале XX века счёт журналов шёл на десятки - и они меняли (и формировали) массовую культуру.

Общение с людьми - писательские конференции, встречи с коллегами и читателями, обильная переписка - помогло Лавкрафту перенести ещё один удар. В 1919 году, после долгих лет депрессии, резко ухудшилось состояние его матери. Сару Лавкрафт госпитализировали в тот же Butler Hospital, где безуспешно лечили её мужа. Состояние её было, впрочем, получше - она хотя бы могла писать письма, и продолжала поддерживать отношения с сыном до самой смерти в 1921 году.

Тётки Лавкрафта не одобряли его романа - потому им стало известно о свадьбе Говарда и Сони лишь постфактум

Сложно сказать, что случилось бы с Лавкрафтом - смерть матери он переживал тяжело, - не будь у него отдушины в виде писательских мероприятий, где его ждали. Через пару недель он уже поехал в Бостон на конференцию журналистов-любителей - и там познакомился с Соней Хафт Грин. Успешная владелица шляпного магазина, self-made woman, овдовевшая пять лет назад после неудачного брака, она была ещё и палп-писателем, издателем-любителем и спонсором нескольких фэнзинов. Общие интересы сблизили Говарда и Соню, и 3 марта 1924 года они поженились.

Соня Грин - урождённая Шафиркина, дочь Симона и Рахиль Шафиркиных из города Ичня Черниговской губернии - по происхождению своему вроде бы не попадала в категорию «правильных», «своих», столь важную для Лавкрафта - по крайней мере, если судить по его произведениям. Но, когда схлёстываются теории и реальная жизнь, чаще всего, теории проигрывают. Знакомство с умной и очаровательной дамой заставило Говарда позабыть о своих воззрениях… правда, лишь на время.

Свои не-свои

В настольной игре «Ужас Аркхэма» можно взять в союзники местного ксендза Иваницкого

Как правило, когда речь идёт о ксенофобии, можно чётко её определить. Например, вот этот человек - антисемит. Или белый расист. Или чёрный…

С Лавкрафтом не так. Его ксенофобия не сковывала себя рамками - чего уж мелочиться? Индейцы, эскимосы, негры, египтяне, индусы - все, вот буквально все они с помощью своих кошмарных ритуалов собираются уничтожить цивилизацию, человечество и Землю!

Впрочем, были один зарубежный народ, который не попал для писателя в категорию «чужих». Это… поляки! Бурная история и экономические проблемы Польши в XIX веке привели к массовой эмиграции за рубеж. Много представителей польской диаспоры было и в Новой Англии. Привычные с детства поляки трепетную душу Говарда Филлипса не смущали. Из чего можно сделать не особо оригинальный вывод «больше знаешь - меньше боишься».

Туда и обратно

Джилмен поселился в древнем Аркхэме, где, казалось, остановилось время и люди живут одними легендами. Здесь повсюду в немом соперничестве вздымаются к небу островерхие крыши; под ними, на пыльных чердаках, в колониальные времена скрывались от преследований Королевской стражи аркхэмские ведьмы.

Говард Филлипс Лавкрафт «Сны в ведьмином доме»

Сперва брак Говарда и Сони был успешен. Молодожёны переехали в Нью-Йорк, где Лавкрафт вошёл в Калем-клуб, группу литераторов и интеллектуалов. Он стал печататься в палп-журнале Weird Tales: редактор Эдвин Бёрд публиковал многие рассказы Лавкрафта, невзирая на критику части читателей. Наконец, Соня занялась здоровьем Говарда - и муж, ранее болезненно худой, благодаря кулинарным талантам супруги поправился.

Номера Weird Tales с рассказами Лавкрафта

Дальше дела пошли хуже. Соня уехала в Кливленд, пытаясь улучшить дела своей фирмы, - но банк, где она держала сбережения, разорился, и фирма обанкротилась. Вдобавок она ещё и заболела - так что финансово обеспечивать семью, по идее, должен был Говард. А у него не было привычки к систематической работе, да и профессиональных навыков не хватало.

Лавкрафт мог отвергать даже выгодные предложения работы, если они были связаны с неудобством для него. Так, ему предложили работу редактора в Weird Tales - но для этого надо было переехать в Чикаго. «Только представьте, в какую трагедию вылился бы этот переезд для старой развалины вроде меня», - скорбно ответил 34-летний Говард.

Пока больная Соня ездила по Штатам, пытаясь заработать, Лавкрафт обретался в Нью-Йорке, с каждым днём всё более недовольный этим городом. Он жил на деньги, что ухитрялась пересылать ему жена, и был вынужден переехать в квартиру на Клинтон-стрит в Бруклине, где было много эмигрантов, принадлежавших к разным народам и расам, - это бесило Говарда и приводило его в ужас. Именно там он начал писать «Зов Ктулху» - знаменитый рассказ о жестоком божестве, которому поклоняются отвратительные сектанты и которое насылает смертельные кошмары на людей (да и просто жрёт их).

Ктулху в исполнении художника Danilo Neira (Creative Commons)

Лавкрафт оценивал рассказ о Ктулху как средний, а редактор Weird Tales (им к тому времени стал Фернсворт Райт) поначалу и вовсе отверг его - и опубликовал только когда один из друзей Лавкрафта солгал, что Говард отошлёт произведение в другой журнал. Зато «Зов Ктулху» очень любил автор «Конана» Роберт Говард:

Шедевр, который, я уверен, будет жить в качестве одного из высших достижений литературы… Лавкрафт занимает уникальное положение в литературном мире; он захватил, во всех отношениях, миры за пределами нашего ничтожного кругозора.

Надо признать: хотя бы в рамках жанра ужасов Говард оказался прав.

Долго такой жизни Лавкрафт не выдержал - и вернулся в родной Провиденс. Брак его, по сути, тихо распался, но до официального развода так и не дошло. С Соней он больше не виделся. А Провиденс - вместе с соседним Салемом - стал прототипом Аркхэма, самого известного города из творчества Лавкрафта.

После долгих злоключений Соня Грин уехала в Калифорнию, там в очередной раз вышла замуж - за доктора Дэвиса из Лос-Анджелеса (причём Лавкрафт ещё был жив, что вообще-то делало новый брак недействительным), потом опять овдовела. Написала мемуары «Частная жизнь Лавкрафта» - уже как Соня Дэвис. Прожила долгую и успешную жизнь - и умерла в возрасте 89 лет.

Следующие несколько лет стали самыми плодотворными для Лавкрафта. Он много путешествовал (в основном по Новой Англии, но не только - ещё ездил в Квебек, Филадельфию, Чарльстон, Сент-Августин), набирался впечатлений - и, конечно, писал.

Его работы этого времени называют «старшими текстами Лавкрафта»: к ним относятся романы «Хребты безумия», «Тень над Иннсмутом» и «Случай Чарльза Декстера Варда», рассказы и повести «Цвет из иных миров», «Ужас Данвича», «Серебряный ключ», «Тень из безвременья», «Шепчущий во тьме». Тогда же из-под его пера вышло много статей на самые разные темы: от политики до архитектуры, от экономики до философии. Лавкрафт продолжал обширную переписку и со старыми друзьями, вроде Роберта Блоха, и с молодыми авторами, такими, как Август Дерлет и Фриц Лейбер.

Рождественская открытка, подписанная Лавкрафтом. Ну, как подписанная…

По оценке его биографа Лайона Спрэг де Кампа, Лавкрафт за всю жизнь написал около 100 тысяч писем (из которых сохранилась лишь пятая часть). Если это так, он поставил абсолютный рекорд среди всех людей, когда-либо живших на Земле. Другие биографы считают, что данные де Кампа завышены и Лавкрафт написал около 30 тысяч писем. Но даже это число помещает его на втором месте - после Вольтера.

Увы финансовые дела писателя становились всё хуже. Публиковался он мало и редко, наследство, на которое он жил, закончилось. Лавкрафту пришлось переехать в небольшой дом к одной из своих тёток. Проблемы со здоровьем, вызванные голоданием (так он пытался сэкономить деньги на бумагу и конверты для переписки), усугубились депрессией, в которую Лавкрафт впал после самоубийства его близкого друга Роберта Говарда.

В начале 1937 года врачи диагностировали у него рак кишечника - уже развившийся до состояния, с которым медицина ничего поделать не могла. 15 марта 1937 года Лавкрафта не стало.

Последний дом писателя: здесь он жил с мая 1933 года по 10 марта 1937-го, когда его увезли в госпиталь. Оттуда он уже не вернулся…

Сперва отдельного надгробия у Лавкрафта не было - его имя и фамилия были написаны на родительском памятнике. Но, когда его произведения стали популярны, поклонникам показалось этого мало. Они собрали деньги и в 1977 году установили отдельное надгробие для любимого писателя.

На нём, кроме имени и двух дат, написана фраза I am Providence (это не самоэпитафия, а просто цитата из одного его письма). Такая игра слов означает одновременно и «Я Провиденс», и «Я провидение», «Я промысел божий». Изящно, пафосно и с налётом таинственности - как раз то, чего мы и ожидали бы от Лавкрафта.

Могильная плита Лавкрафта, поставленная благодаря его поклонникам

Жизнь после смерти

Обычно на смерти человека его биография и заканчивается. Будь это так с Лавкрафтом, вряд ли мы помнили бы палп-автора 1920–1930-х годов. Тысячи их. И прижизненно опубликованная книга («Тень над Иннсмутом» вышла в 1936 году в Пенсильвании) вряд ли изменила бы ситуацию.

Но когда до литературного наследства Лавкрафта добрались душеприказчики и биографы, расклад изменился кардинально. В первую очередь благодаря Августу Дерлету - среднего уровня фантасту, но гениальному рекламщику и книгоиздателю. Он создал в 1939 году издательство Arkham House специально для публикаций лавкрафтовских произведений - редчайший случай в этой отрасли.

Дерлет, горячий поклонник Лавкрафта, помогал изданию его произведений и при жизни. Но ему мешал сам Лавкрафт: отказывался предоставлять написанное, заявлял, что он-де как автор себя изжил, и так далее. Зато когда Дерлет был допущен к посмертным архивам без ограничений, всё завертелось - и до сих пор, хотя прошло уже восемьдесят лет, продолжает набирать обороты.

Книги Лавкрафта, изданные Arkham House

Опубликовано было, кажется, вообще всё, что написал Лавкрафт и что сохранилось, включая неоконченные произведения, тома писем и межавторские проекты. В этом участвовало не только Arkham House - подтянулись и другие издательства.

По Лавкрафту снято несколько десятков фильмов, начиная с «Заколдованного замка» 1963 года - он же положил начало моде на кроссоверы «Лавкрафт плюс кто-то», в данном случае плюс Эдгар По. Создано порядка пятидесяти компьютерных игр и чуть меньше тридцати - настольных, записан целый ряд рок-опер. А уж количество отдельных песен, фан-арта и фанфиков по Лавкрафту учёту просто не поддаётся. И нет никаких признаков того, что в ближайшее время мы позабудем Ктулху, Аркхэм и плато Лэнг.

Так почему Лавкрафт?

Почему же Лавкрафт, не особо известный при жизни, стал так популярен после смерти? Рискнём предложить вариант ответа - хотя и довольно неприятный для нас. Если коротко - Лавкрафт опередил своё время. Обычно так говорят о научных или других гениальных прозрениях, но тут смысл в другом. Вспомним стандартную схему лавкрафтовских произведений: жили нормально, но сунулись куда не надо или открыли что не надо - и из-за этого в мир ломится чужое зло, такое страшное, что даже и не описать. Мораль: а нечего было соваться и открывать. Знания умножают не только скорбь, но и прямо-таки хтонический ужас.

Мы живём на тихом островке невежества посреди тёмного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далёкие расстояния. Науки, каждая из которых тянет в своём направлении, до сих пор причиняли нам мало вреда; однако настанет день, и объединение разрозненных доселе обрывков знания откроет перед нами такие ужасающие виды реальной действительности, что мы либо потеряем рассудок от увиденного, либо постараемся скрыться от этого губительного просветления в покое и безопасности нового средневековья.

Говард Филлипс Лавкрафт «Зов Ктулху»

Ктулху в президенты! (в данном случае Польши)

Для людей конца XX - начала XXI века такой вид хоррора стал настоящим подарком. Потому что - ну, посмотрим на себя честно. Мы запираемся от жизни в домике виртуальной реальности и дистанционного общения. Мы напрягаемся, когда рядом с нами чужие - люди, которые отличаются от нас внешностью, одеждой или религией. Наши деньги тратятся на то, чтобы отгородиться от остального человечества, а не на исследования космоса, - но мы и не возражаем. Мы с энтузиазмом распространяем страшилки про ГМО, пьём фуфломицины и заряженную воду. А вспомните конец света по календарю майя - сколько представителей просвещённого человечества верило в это «тайное знаньице», которое прекрасно бы смотрелось под одной обложкой с рассказами про Йог-сотота, Дагона и Ньярлатотепа!

Всё это выглядит жалко. А чтобы облагородить страх перед очередной синтезированной плесенью или овечкой Долли, нужен пафос, чем больше, тем лучше. Вот уж что Лавкрафт нам отсыпал щедрой рукой! «Чудовищные божества, способные уничтожить мироздание, и их внушающие трепет и отвращение культы» - это ведь звучит намного лучше, чем «я боюсь Васю и генномодифицированную кукурузу». Не так стыдно.

Спасибо, Говард. Вы стали хорошим зеркалом для нас. Ну а что отражение могло бы быть и получше - это правда. И с этим как-то разбираться уже нам самим.

В древней мифологии один и тот же образ может иметь два диаметрально противоположных значения. Тату Ктулху как раз относится к одному из них и вызывает много противоречий у людей разных вероисповеданий. Какой символический смысл скрывается за изображением легендарного персонажа, кому подойдет подобная татуировка?

Кто такой Ктулху

Ктулху – это мифическое божество, которое изображается в виде чудовищного осьминога. Первое упоминание о нем датируется 1928 годом, когда Говард Лавкрафт написал рассказ «Зов Ктулху» о владыке миров, спящем на дне Тихого океана. Согласно повествованию, монстр с гуманоидным телом, чешуей и крыльями обитает на вершине подводного города Р`льех. Находясь под толщей воды, Ктулху пребывает в полудреме и в спокойном состоянии. Однако стоит звездам расположиться в определенном порядке, город оказывается над морем, и перед людьми предстает ужасное чудовище ростом с высокую гору. Оно истекает слизью и при движении издает хлюпающий звук. Считается, что в тот момент, когда Ктулху окажется на свободе, наступит конец цвета.

Его примечательной особенностью является способность воздействовать на разум людей. Божество появляется в сновидениях, и особо чувствительный человек, увидевший подобный сон, может сойти с ума. Примечательно, что у эскимосов Гренландии и жителей некоторых американских штатов существовал особый культ поклонения чудовищному идолу. Северные народы устраивали человеческие жертвоприношения, впадали в транс и читали мантру, прося помощи и защиты у Ктулху. У них божество символизировало мудрость и бессмертие, а также служило мощным оберегом.

Кому подойдет тату

Значение тату Ктулху в современной нательной живописи очень противоречивое. Все зависит от самого человека и смысла, который он вкладывает в этот непростой образ. С одной стороны, хозяин рисунка может быть лицемерным и жестоким, способным на все ради достижения своей цели. С такими людьми следует быть осторожнее.

С другой стороны, Ктулху ассоциируется с мудростью, поскольку имеет большой мозг. Спокойствие, постоянство и доброжелательность могут быть присущи обладателю подобного изображения. Ничто не может вывести его из равновесия или застать врасплох. Еще одно значение – увлечение человека мифологией или морской тематикой.

Рисунок подойдет не только мужчинам, но и женщинам, привыкшим эпатировать свое окружение.

Техника выполнения

И все-таки Ктулху татуировки обычно выбирают представители сильного пола из-за мрачности и агрессивности рисунка. Для тех, кто не боится шокировать окружающих, подойдет стиль реализм. Отчетливое и насыщенное изображение спрута с человеческим телом не оставит равнодушным никого. Композицию тату можно дополнить волнами, скалами, кораблем или другими морскими элементами. Сюжетная линия придаст работе завершенности и наполнит особым смыслом. Подобное тату лучше делать в большом размере. Для места нанесения подойдут рука, нога, спина или грудь для мужчин.

Стиль хайда – оригинальное решение для тех, кто ценит простоту и лаконичность. Эскизы выполняются в красно-черном цвете, с тематическими орнаментами и узорами. Техника отличается наличием аккуратных четких линий, геометрических фигур, симметрией. Такое тату может служить амулетом, если тату находится на закрытых участках тела: на спине, лопатке или бедре. То же самое относится и к стилю трайбл. Рисунок божества Ктулху с изящными этническими элементами будет красиво смотреться в качестве тату-рукава.

Как рисовать Ктулху

Фотографии татуировок

Подборка эскизов

На вопрос Начитаным людям! Вот Говард Лавкрафт-он был кем? Психом или здоровым? заданный автором Европейский лучший ответ это Могу предположить, что если бы вы сообщили Говарду Лавкрафту, что он псих, то он бы принял это (в какой-то степени) за комплимент. 🙂
Мой мир был бы не полон без его произведений.

Ответ от 22 ответа [гуру]

Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: Начитаным людям! Вот Говард Лавкрафт-он был кем? Психом или здоровым?

Ответ от Кровососный [гуру]
Говард Филлипс Лавкрафт - американский писатель и поэт, писавший в жанрах американского готического романа, ужасов и мистики.
Биография:
Лавкрафт родился в Провиденсе (штат Род-Айленд, США). Он был единственным ребенком в семье коммивояжёра Уилфрида Скотта Лавкрафта и Сары Сьюзан Филлипс Лавкрафт. Известно, что его предки жили в Америке еще со времен Колонии Массачусетского залива (1630). Когда Говарду было три года, Уилфрида поместили в психиатрическую больницу, где тот находился в течение пяти лет до самой смерти 19 июня 1898.
В возрасте 6-8 лет Лавкрафт написал несколько рассказов, большая часть которых к сегоднешнему дню не сохранилась. В возрасте 14 лет Лавкрафт пишет своё первое серьёзное произведение - «Зверь в пещере» .
Ребёнком Лавкрафт часто болел, и в школу пошёл лишь в возрасте восьми лет, но через год его забрали оттуда. Он много читал, изучал между делом химию, написал несколько работ (размножал их на гектографе небольшим тиражом) , начиная с 1899 года («Научная газета»). Через четыре года он вернулся в школу.
Уиппл Ван Бурен Филлипс умер в 1904 году, после чего семья сильно обеднела и была вынуждена переехать в меньший дом на той же улице. Говарда опечалил выезд, и он даже подумывал о самоубийстве. Из-за нервного срыва, случившегося с ним в 1908 году, он так и не окончил школу, от чего сильно стыдился и печалился.
Лавкрафт писал фантастику ещё в детстве («Зверь в пещере» (1905), «Алхимик» (1908)), но позже предпочел ей поэзию и эссе. Вернулся к этому «несерьезному» жанру он лишь в 1917 году с рассказами «Дагон» , затем «Гробница». «Дагон» стал его первым изданным творением, появившись в 1923 году в журнале «Таинственнные рассказы» (Weird Tales). В то же время Лавкрафт начал свою переписку, ставшую в итоге одной из самых объёмных в XX веке. Среди его корреспондентов были Форрест Аккерман, Роберт Блох и Роберт Говард.
Сара, мать Говарда, после долгой истерии и депрессии попала в ту же лечебницу, где умер её муж, и там же умерла 21 мая 1921 года. Она писала сыну до своих последних дней.
В 1919-1923 Лавкрафт активно пишет - за эти годы он написал более 40 рассказов - в том числе и в соавторстве.
Вскоре на собрании журналистов-любителей Говард Лавкрафт встретил Соню Грин, имевшую украино-еврейские корни, и бывшую на семь лет старше Лавкрафта. Они поженились в 1924 году и переехали в Бруклин, Нью-Йорк. После тихого Провиденса нью-йоркская жизнь не полюбилась Лавкрафту. Во многом автобиографичным был его рассказ «Он». Через несколько лет супруги расстались, хотя и не оформили развода. Лавкрафт вернулся в родной город. Из-за неудавшегося брака некоторые биографы гадали о его асексуальности, но Грин, напротив, называла его «прекрасным любовником» .
Вернувшись в Провиденс, Лавкрафт жил в «большом деревянном доме викторианской эпохи» по адресу Барнс-стрит, 10 вплоть до 1933 года (этот адрес является адресом дома Доктора Уиллета в повести «Случай Чарльза Декстера Варда»). В тот период он написал практически все свои короткие рассказы, напечатанные в журналах (в основном в «Таинственных рассказах») , а также многие крупные работы, такие как «Случай Чарльза Декстера Варда» и «Хребты Безумия» .
Несмотря на писательские успехи, Лавкрафт всё больше нуждался. Он снова переехал, теперь уже в маленький домик. Сильное впечатление на него произвело самоубийство Роберта Говарда. В 1936 году у писателя обнаружили рак кишечника, следствие недоедания. Говард Филлипс Лавкрафт умер 15 марта 1937 года в Провиденсе, (штат Род-Айленд, США) .

Говард Филлипс Лавкрафт

Howard Phillips Lovecraft
Дата рождения:

Провиденс
(Род-Айленд, США)
Дата смерти:

Провиденс
(Род-Айленд, США)
Гражданство:

США
Род деятельности:

писатель, поэт
Годы творчества:

1897—1908, 1917—1936
Жанр:

мистика Лавкрафтовские ужасы

Го́вард Фи́ллипс Лавкра́фт (англ. Howard Phillips Lovecraft, 20 августа 1890, Провиденс, Род-Айленд, США — 15 марта 1937, там же) — американский писатель и поэт, писавший в жанрах ужасов, мистики совмещая их в оригинальном стиле. Родоначальник Мифов Ктулху. При жизни Лавкрафта его творения не были широко известны, но впоследствии заметно повлияли на массовую культуру. Его творчество даже выделяют в отдельный поджанр: Лавкрафтовские ужасы.

Лавкрафт родился в Провиденсе (штат Род-Айленд, США). Он был единственным ребенком в семье коммивояжёра Уилфрида Скотта Лавкрафта и Сары Сьюзан Филлипс Лавкрафт. Известно, что его предки жили в Америке еще со времен Колонии Массачусетского залива (1630). Когда Говарду было три года, Уилфрида поместили в психиатрическую больницу, где тот находился в течение пяти лет до самой смерти 19 июня 1898.
Лавкрафт в возрасте 9-10 лет.

Лавкрафт был воспитан матерью, двумя тётками и дедушкой (Уиппл Ван Бюрен Филлипс), который приютил семью будущего писателя. Говард был вундеркиндом — читал наизусть стихи ещё в возрасте двух лет, а с шести уже писал свои. Благодаря дедушке, у которого была самая большая библиотека в штате, он познакомился с классической литературой. Помимо классики он увлёкся готической прозой и арабскими сказками Тысячи и одной ночи.

В возрасте 6-8 лет Лавкрафт написал несколько рассказов, большая часть которых к сегоднешнему дню не сохранилась. В возрасте 14 лет Лавкрафт пишет своё первое серьёзное произведение — «Зверь в пещере».

Лавкрафт в раннем детстве, 1892. Его мать до 6 лет заставляла будущего писателя носить длинные волосы и одевала как девочку.

Ребёнком Лавкрафт часто болел, и в школу пошёл лишь в возрасте восьми лет, но через год его забрали оттуда. Он много читал, изучал между делом химию, написал несколько работ (размножал их на гектографе небольшим тиражом), начиная с 1899 года («Научная газета»). Через четыре года он вернулся в школу.

Уиппл Ван Бурен Филлипс умер в 1904 году, после чего семья сильно обеднела и была вынуждена переехать в меньший дом на той же улице. Говарда опечалил выезд, и он даже подумывал о самоубийстве. Из-за нервного срыва, случившегося с ним в 1908 году, он так и не окончил школу, от чего сильно стыдился и печалился.

Лавкрафт писал фантастику ещё в детстве («Зверь в пещере» (1905), «Алхимик» (1908)), но позже предпочел ей поэзию и эссе. Вернулся к этому «несерьезному» жанру он лишь в 1917 году с рассказами «Дагон», затем «Гробница». «Дагон» стал его первым изданным творением, появившись в 1923 году в журнале «Таинственнные рассказы» (Weird Tales). В то же время Лавкрафт начал свою переписку, ставшую в итоге одной из самых объёмных в XX веке. Среди его корреспондентов были Форрест Аккерман, Роберт Блох и Роберт Говард.

Сара, мать Говарда, после долгой истерии и депрессии попала в ту же лечебницу, где умер её муж, и там же умерла 21 мая 1921 года. Она писала сыну до своих последних дней.

В 1919—1923 Лавкрафт активно пишет — за эти годы он написал более 40 рассказов — в том числе и в соавторстве.
Лавкрафт и его жена Соня Грин, 1924.

Вскоре на собрании журналистов-любителей Говард Лавкрафт встретил Соню Грин, имевшую украино-еврейские корни, и бывшую на семь лет старше Лавкрафта. Они поженились в 1924 году и переехали в Бруклин, Нью-Йорк. После тихого Провиденса нью-йоркская жизнь не полюбилась Лавкрафту. Во многом автобиографичным был его рассказ «Он». Через несколько лет супруги расстались, хотя и не оформили развода. Лавкрафт вернулся в родной город. Из-за неудавшегося брака некоторые биографы гадали о его асексуальности, но Грин, напротив, называла его «прекрасным любовником»

Вернувшись в Провиденс, Лавкрафт жил в «большом деревянном доме викторианской эпохи» по адресу Барнс-стрит, 10 вплоть до 1933 года (этот адрес является адресом дома Доктора Уиллета в повести «Случай Чарльза Декстера Варда»). В тот период он написал практически все свои короткие рассказы, напечатанные в журналах (в основном в «Таинственных рассказах»), а также многие крупные работы, такие как «Случай Чарльза Декстера Варда» и «Хребты Безумия».

Несмотря на писательские успехи, Лавкрафт всё больше нуждался. Он снова переехал, теперь уже в маленький домик. Сильное впечатление на него произвело самоубийство Роберта Говарда. В 1936 году у писателя обнаружили рак кишечника, следствие недоедания. Говард Филлипс Лавкрафт умер 15 марта 1937 года в Провиденсе, (штат Род-Айленд, США).

Г. Ф. Лавкрафт в России

Знакомство российского читателя с творчеством Лавкрафта произошло в 1991—1993 гг. Ключевую роль этом сыграли 2 группы энтузиастов:

1. Петербургский публицист Евгений Головин и московская переводчица Валерия Бернацкая подготовили 256-страничное собрание рассказов писателя для издательства «Terra Incognita» (1991).

2. Коллектив переводчиков из Екатеринбурга, сформировавшийся вокруг литературного агентства Kubin Ltd, подготовил полное 4-томное собрание сочинений Лавкрафта для издательства «Форум» (1991-93). В группу входили Игорь Богданов, Василий Дорогокупля, Федор Еремеев и Олег Мичковский. Всего ими было издано 12 книг Лавкрафта в издательствах Москвы, Киева, Екатеринбурга и Нижнего Новгорода. Эта же команда ответственна за издание 7-томной Энциклопедии читателя и создание издательства Фабрика комиксов.

В настоящее время сборники Лавкрафта регулярно переиздаются в России по крайней мере тремя крупными издательствами — «Азбука», «АСТ», «Эксмо».

В 2006 году интерес к произведениям Лавкрафта был сильно подогрет акцией «Вопрос Путину». На этой акции президенту России задавались вопросы, предварительно отобранные Интернет-голосованием. На голосовании неожиданно победил шуточный вопрос «Как Вы относитесь к пробуждению Ктулху?» После этого образ и имя Ктулху стали гораздо чаще использоваться в русскоязычном Интернете.

______________________________________________________________-

К слову мой любимый аффтар

«Страх - самое древнее и сильное из человеческих чувств,
а самый древний и самый сильный страх - страх неведомого.»
Говард Филлипс Лавкрафт, «Сверхъестественный ужас в литературе»

Говард Филлипс Лавкрафт в определённом смысле оказался удачливее многих других литераторов. Конечно же, речь не об успехах на поприще книгоиздания: при жизни Лавкрафта лишь одно его крупное произведение ушло в печать, а рассказы хоть и выходили в свет, но в дешёвых журналах, где публиковали кого ни попадя. И не о яркой, богатой незаурядными событиями жизни: что в начале XX века, что сегодня мало кого способен впечатлить переезд из одного дома в другой, если они находятся на расстоянии в несколько десятков метров, не так ли? Да и поездка из Новой Англии в Квебек до эпохальной как-то не дотягивает…

Юный Лавкрафт, одетый по тогдашней детской моде, - и мальчиков, и девочек лет до пяти наряжали примерно одинаково

Однако Лавкрафту удалось нечто большее. Человек, который всю жизнь с готовностью изумлялся разнообразным тайнам (чаще воображаемым, чем реальным), превратил свою биографию и творчество в единый «феномен Лавкрафта» - вызывающий если не изумление, то как минимум недоумение. Перед нами предстаёт довольнотаки противоречивая личность. Домосед, с упоением рассказывающий о смертельно опасных путешествиях и ужасающих неведомых пространствах. Дремучий, махровый ксенофоб - не придерживающийся, однако, этих декларируемых принципов в реальном взаимодействии с людьми. Практически неизвестный при жизни - и совершенно неожиданно ставший невероятно популярным после смерти… Давайте присмотримся к классику хоррора более внимательно.

Лавкрафту девять лет. Его отец уже умер в психиатрической лечебнице. Его мать ещё жива и в здравом уме. А ему самому снятся кошмарные сны про плато Лэнг

БИБЛИОТЕКА И ТЕЛЕСКОП

«Он был высоким, худощавым и светловолосым юношей, с серьёзными глазами, немного сутулился, одевался с лёгкой небрежностью и производил впечатление не очень привлекательного, неловкого, но вполне безобидного молодого человека.»
Говард Филлипс Лавкрафт, «Случай Чарльза Декстера Варда»

20 августа 1890 года в городе Провиденс (штат Род-Айленд) родился мальчик - единственный и по тогдашним меркам поздний ребёнок коммивояжёра-ювелира Винфилда Скотта Лавкрафта и его жены Сары Сьюзан Филлипс. И Винфилд, и Сара происходили из старых американских семей, обосновавшихся в Новом Свете со времён Колонии Массачусетского залива, то есть с 1630 года. Принадлежать к потомкам первопоселенцев было весьма почётно. Это «аристократическое» происхождение, судя по всему, и сформировало элитистские и отнюдь не толерантные взгляды писателя.

«Все они оказались людьми смешанной крови, чрезвычайно низкого умственного развития, да ещё и с психическими отклонениями.»
Типичное для Лавкрафта описание служителей мрачных культов

Уиппл Ван Бюрен Филлипс, дед Говарда Лавкрафта, любил под настроение рассказывать внуку готические ужастики

В большом фамильном доме номер 454 по Энджелл-стрит появлению на свет отпрыска радовались не только его родители, но и жившие там же сёстры матери, Лиллиан Делора и Энни Эмелин, и дед Говарда - Уиппл Ван Бюрен Филлипс, бизнесмен, изобретатель и книгочей (собравший за свою жизнь, кстати, самую большую библиотеку в Провиденсе - а возможно, и во всём Род-Айленде); они с самого начала помогали родителям Говарда.

Помощь родственников оказалась очень кстати. Особенно через три года, когда Винфилда Скотта пришлось срочно госпитализировать в психиатрическую лечебницу Провиденса - Butler Hospital - в состоянии острого психоза. В течение следующих пяти лет, как ни пытались врачи улучшить состояние Лавкрафта-старшего, дела шли всё хуже и хуже - и в 1898 году, в возрасте всего сорока пяти лет, отец Говарда скончался от нервного истощения.

Конечно же, в окружении четырёх любящих взрослых Говард не остался без внимания. Наибольший вклад в его воспитание сделал Уиппл Ван Бюрен - всячески поощрявший интеллектуальное развитие своего внука. Благо тот рос вундеркиндом: запоем читал классиков и арабские сказки, с шести лет стал писать стихи и рассказы. К готической прозе юный Лавкрафт тоже приобщился с раннего детства: мало того, что подобных книг хватало в домашней библиотеке, так ещё и дед - человек несомненно творческий, но, к сожалению, не записывавший свои произведения, - регулярно рассказывал внуку мрачные, таинственные и захватывающие истории.

Первым литературно значимым рассказом Говарда Филлипса Лавкрафта стал «Зверь в пещере», написанный в возрасте 15 лет - в 1905 году.

Увы, к завидному интеллекту прилагалось чрезвычайно слабое здоровье. Мальчик болел беспрестанно, и если до восьми лет он ещё как-то мог ходить в школу, пусть и с большими пропусками, то после этого захворал на целый год и в итоге был отчислен. Впрочем, нельзя сказать, что он потерял время, - благодаря деду Говард увлёкся историей, химией и особенно астрономией и даже начал издавать The Scientific Gazette и The Rhode Island Journal of Astronomy, посвящённые своим научным исследованиям.

Хотя сначала статьи Лавкрафта были достаточно детскими, вскоре его заметили и более серьёзные издания. Так, уже в 1906 году его статью по астрономии опубликовал The Providence Sunday Journal. Далее Говард стал постоянным ведущим астрономической колонки в The Pawtuxet Valley Gleaner. А затем его научными статьями заинтересовались и другие издания: The Providence Tribune, The Providence Evening News, The Asheville (N.C.) Gazette-News.

Другой проблемой Говарда были серьёзные нарушения сна. Кошмарные сновидения, ночной паралич (состояние, при котором человек просыпается раньше, чем оказывается способным пошевелиться, или же засыпает позже, чем мышцы полностью расслабляются. Часто сопровождается иррациональным ужасом, удушьем, дезориентацией в пространстве, фантастическими видениями), галлюцинации (вроде мерзких крылатых тварей, уносивших мальчика на плато Лэнг, или появлявшегося из толщи зловонных вод Дагона) - всё это чрезвычайно выматывало и без того некрепкий организм. Раз за разом Лавкрафт просыпался в панике с бешено бьющимся сердцем.

В 1904 году на семью Лавкрафтов-Филлипсов обрушилось новое несчастье - умер дед Уиппл Ван Бюрен. Финансовые дела пришли в полное расстройство, и Говард с матерью были вынуждены перебраться в небольшую квартиру на той же улице - Энджелл-стрит 598.

Потеря деда и родного дома - того места, где он чувствовал себя хоть как-то защищённым от пугающего мира, - больно ударила по Лавкрафту. Он начал задумываться о самоубийстве. Впрочем, через некоторое время смог взять себя в руки и даже пойти в новую школу - Hope High School. Со школой Говарду неожиданно повезло - и с одноклассниками, и особенно с учителями, поощрявшими его научные интересы. Однако слабое здоровье всё-таки подвело, и в 1908 году после сильнейшего нервного срыва Лавкрафт был вынужден покинуть школу, так и не получив диплома о среднем образовании. Этой детали своей биографии Говард откровенно стыдился: порой замалчивал её, порой сообщал откровенную неправду.

Не сложилось с формальным образованием и дальше - попытка поступить в Brown University провалилась. Казалось, будущее не сулит вообще ничего хорошего, так что Лавкрафт перешёл к затворническому образу жизни и в следующие пять лет почти не выходил из дома.

БУЛЬВАРНОЕ ЧТИВО

The Argosy - старейший из палп-журналов

Палп-журналы (от английского pulp - целлюлозная масса из вторсырья и выработанная из неё низкокачественная дешёвая бумага), при всём пренебрежительном к ним отношении со стороны высоколобых интеллектуалов, на самом деле выполняли очень важную функцию. Они давали возможность почитать литературу - пусть и не самую лучшую - тем, кто был не в состоянии за неё дорого платить. Рабочим и служащим на грошовой зарплате, которым хотелось отдохнуть после работы. Детям и подросткам, у которых денег было и того меньше - а пища для воображения требовалась. Или просто людям, которым предстояло куда-то ехать или кого-то долго ждать: книгу с собой не возьмёшь, она дорогая, а вот одноразовый журнал - вполне.

Первым американским палп-журналом стал The Argosy (сначала называвшийся Golden Argosy): он начал выходить 2 декабря 1882 года и продержался аж до 1978-го. Исходно он был ориентирован на детей, выходил раз в неделю и стоил пять центов, однако вскоре стало ясно, что такая политика издания не окупается. Так что с 1894 года журнал стал ежемесячным и десятицентовым и стал публиковать детективы, мистику, вестерны, готику, истории про путешественников, пиратов, золотоискателей… Ровно то, что надо, чтобы отвлечься и развлечься.

За The Argosy потянулись и другие: The Popular Magazine, Adventure, All-Story, Blue Book, Top-Notch, Short Story, Cavalier… В первом десятилетии XX века их счёт шёл уже на десятки - и они начали деятельно изменять (и формировать) массовую культуру.

СПАСЕНИЕ ДЛЯ ЗАТВОРНИКА

«Изменения произошли во время сна. Я не могу припомнить в деталях, как всё случилось, поскольку сон мой, будучи беспокойным и насыщенным различными видениями, оказался тем не менее довольно продолжительным. Проснувшись же, я обнаружил, что меня наполовину засосало в слизистую гладь отвратительной чёрной трясины, которая однообразными волнистостями простиралась вокруг меня настолько далеко, насколько хватало взора.»
Говард Филлипс Лавкрафт «Дагон»

Описывая следующий период жизни Лавкрафта, чрезвычайно трудно удержаться от ощущения, что события происходят не в начале XX века, а столетием позже. В самом деле, представим себе эту картину. Восемнадцатилетний молодой человек, все интересы которого на тот момент - астрономия да литература, живёт вместе с мамой в небольшой квартирке, практически ни с кем не общается и только читает, читает… Чего-то не хватает для полноты образа, не так ли? Активной переписки в Фейсбуке или там Вконтакте, флеймогонных постов, порождающих километровые ленты комментов, с массовыми зафрендами-отфрендами, руганью и лайками? Ну почему же не хватает - и это тоже было!

Номер The Argosy, где был опубликован рассказ Фредерика Джексона

Поскольку к тому времени ещё не появился на свет не только Марк Цукерберг, но даже его родители, место Фейсбука занимал палп-журнал для подростков The Argosy - где в 1913 году и был опубликован попавшийся на глаза Лавкрафту рассказ Фредерика Джексона. Чем ему настолько не понравилась совершенно заурядная любовная история (уж их-то по тем временам в палп-журналах было более чем достаточно), сказать трудно, но Говард написал в редакцию крайне эмоциональное письмо, в котором раздраконил произведение Джексона в пух и прах. Естественно, поклонники Джексона встали на дыбы, и на страницах журнала завязалась долгая яростная переписка, в которую постепенно втянулось множество людей. В том числе и Эдвард Даас, возглавлявший тогда United Amateur Press Association (UAPA), - эта организация объединяла молодых американских авторов, которые издавали свои собственные журналы и писали в них же.

Присмотревшись в ходе дискуссии к Лавкрафту, Даас предложил ему войти в UAPA. Лавкрафт согласился и стал издавать журнал The Conservative (суммарно за 1915–1923 годы вышло 13 его выпусков), где публиковал свои стихи, статьи и эссе. Самое же главное - он (видимо, почувствовав востребованность) наконец-то смог выйти из дома и зажить куда более полнокровной жизнью: в окружении людей, а не только книг.

С книгами, впрочем, всё тоже было в порядке. Лавкрафт вернулся к написанию рассказов: в 1917 году в свет вышли «Склеп» и «Дагон», потом - «Воспоминание о докторе Сэмюэле Джонсоне», «Полярис», «За стеной сна», «Перевоплощение Хуана Ромеро»… Мучившие его в детстве кошмары Лавкрафт переплавлял в фантастические произведения - благо с таким анамнезом недостатка в материале не было.

Судя по всему, социальная активность - писательские конференции, встречи с коллегами и с читателями, обильная переписка с многочисленными адресатами - помогла Лавкрафту перенести ещё один удар. В 1919 году, после долгих лет депрессии, резко ухудшилось состояние его матери. Сару Сьюзан Филлипс Лавкрафт госпитализировали в тот же Butler Hospital, где в своё время безуспешно пытались вылечить её мужа. Состояние её было, впрочем, несколько лучше - она хотя бы могла писать письма родным, и мать с сыном продолжали поддерживать близкие отношения до самой смерти Сары Сьюзан в 1921 году.

Соня Грин - писатель, издатель и просто красавица

Сложно сказать, что случилось бы с Лавкрафтом - смерть матери он переживал тяжело, - не будь у него отдушины в виде разнообразных писательских мероприятий, где его ждали. Через несколько недель он уже поехал в Бостон на конференцию журналистов-любителей - и там познакомился с Соней Хафт Грин. Успешная владелица шляпного магазина, self-made woman, овдовевшая пять лет назад после крайне неудачного брака, она была ещё и палп-писателем, издателем-любителем и спонсором нескольких фэнзинов. Общие литературные интересы сблизили Говарда и Соню, и 3 марта 1924 года они поженились.

Тётки Лавкрафта не одобряли его романа - потому им стало известно о свадьбе Говарда и Сони лишь постфактум

Соня Грин - урождённая Шафиркина, дочь Симона и Рахиль Шафиркиных из города Ичня Черниговской губернии - по происхождению своему вроде бы никак не попадала в категорию «правильных», «своих», столь важную для Лавкрафта - по крайней мере, если судить по его произведениям. Однако, когда схлёстываются теоретические декларации и реальная жизнь, чаще всего преимущество не на стороне деклараций. Знакомство с умной и очаровательной дамой сдвинуло умопостроения Говарда на задний план… правда, лишь на время.

ТУДА И ОБРАТНО

«Джилмен поселился в древнем Аркхэме, где, казалось, остановилось время и люди живут одними легендами. Здесь повсюду в немом соперничестве вздымаются к небу островерхие крыши; под ними, на пыльных чердаках, в колониальные времена скрывались от преследований Королевской стражи аркхэмские ведьмы.»
Говард Филлипс Лавкрафт, «Сны в ведьмином доме»

На первых порах брак Говарда и Сони был успешен. Молодожёны переехали в НьюЙорк, где Лавкрафт вошёл в группу литераторов и интеллектуалов, неофициально называвшуюся Калем-клуб. Он стал печататься в палп-журнале Weird Tales: редактор Эдвин Бёрд публиковал многие рассказы Лавкрафта, невзирая на критику со стороны части читателей. Наконец, Соня занялась здоровьем Говарда - и её муж, ранее болезненно худой, благодаря кулинарным талантам супруги изрядно поправился.

Дальше дела пошли хуже. Соня уехала в Кливленд, пытаясь улучшить дела своей фирмы, - но разорение банка, где она держала сбережения, привело к банкротству. Вдобавок она ещё и заболела - так что финансово обеспечивать семью, по идее, должен был Лавкрафт. Однако у него абсолютно не было привычки к систематической работе, да и профессиональных навыков не хватало.

При этом Лавкрафт мог отвергать даже весьма выгодные рабочие варианты, если они были связаны хоть с каким-то неудобством для него. Так, ему предложили работу редактора в Weird Tales - но для этого надо было переехать в Чикаго. «Вы только представьте, в какую трагедию вылился бы этот переезд для старой развалины вроде меня», - скорбно ответил 34-летний Говард.

Пока больная Соня ездила по Штатам, пытаясь заработать денег, Лавкрафт обретался в Нью-Йорке, с каждым днём всё более и более недовольный этим городом. Он (живя на те деньги, что ухитрялась пересылать ему жена) был вынужден переехать в квартиру на Клинтон-стрит в Бруклине, где было много эмигрантов, принадлежавших к разным национальностям и расам, - это одновременно и бесило Говарда, и приводило его в ужас. Именно там он начал писать «Зов Ктулху» - одно из самых знаменитых своих произведений о жестоком божестве, которому поклоняются отвратительные сектанты и которое способно насылать смертельные кошмары на людей (да и просто жрать их).

Лавкрафт оценивал рассказ о Ктулху как довольно средний, а редактор Weird Tales (им к тому времени стал Фернсворт Райт) поначалу и вовсе отверг его - и опубликовал только тогда, когда один из друзей Лавкрафта солгал, что Говард отошлёт произведение в другой журнал. Зато «Зов Ктулху» крайне лестно охарактеризовал Роберт Говард: «Шедевр, который, я уверен, будет жить в качестве одного из высших достижений литературы… Лавкрафт занимает уникальное положение в литературном мире; он захватил, во всех отношениях, миры за пределами нашего ничтожного кругозора».

Надо признать, что по крайней мере относительно хоррор-литературы Роберт Говард оказался прав.

Конечно же, долго такой жизни Лавкрафт не выдержал - и вернулся в родной Провиденс. Брак его, по сути, тихо распался, однако до официального развода дело так и не дошло. С Соней он больше не виделся. А Провиденс - вместе с находящимся неподалёку Салемом - стал прототипом Аркхэма, самого известного города из творчества Лавкрафта.

СВОИ НЕ-СВОИ

Отца Иваницкого можно встретить на аркхэмском кладбище или в Тайном Обществе Дагона. Очень полезный союзник - спасает от проклятия

Как правило, когда речь идёт о ксенофобах, можно довольно чётко их определить. Например, автор - антисемит. Или белый расист. Или чёрный… Но не так с Лавкрафтом. Его ксенофобия не сковывала себя жёсткими рамками - чего уж мелочиться? Индейцы, эскимосы, негры, египтяне, индусы - все, вот буквально все они с помощью своих кошмарных ритуалов собираются уничтожить цивилизацию, человечество и Землю!

Впрочем, существовали люди, которые, не будучи WASP (White Anglo-Saxon Protestant - белыми англосаксонскими протестантами, то есть, по тогдашним понятиям, единственными полноценными и стопроцентными американцами) и даже западноевропейцами, тем не менее не попадали для писателя в категорию «чужих». Это поляки.

Дело в том, что бурная история и не всегда благополучное экономическое положение Польши XIX века привели к массовой эмиграции за рубеж - в первую очередь в США. Довольно много представителей польской диаспоры было и в Новой Англии, где находится Провиденс. И привычные с детства поляки, судя по всему, трепетную душу Говарда Филлипса не смущали. Из чего можно сделать не особо оригинальный вывод «больше знаешь - меньше боишься». А играя в настольную игру «Ужас Аркхэма», можно взять себе в союзники местного ксендза, отца Иваницкого.

После долгих злоключений Соня Грин уехала в Калифорнию, там второй раз вышла замуж - за доктора Дэвиса из Лос-Анджелеса (причём пока Лавкрафт ещё был жив, что вообще-то считалось серьёзным преступлением), потом в очередной раз овдовела. Написала мемуары «Частная жизнь Лавкрафта» - уже под именем Сони Дэвис. И прожила в итоге довольно долгую и успешную жизнь - умерла она в 1972 году, в возрасте 89 лет.

Август Дерлет на своём рабочем месте

Следующие несколько лет стали самыми плодотворными для творчества Лавкрафта. Он много путешествовал (в основном по Новой Англии, но не только - ещё ездил в Квебек, Филадельфию, Чарльстон, Сент-Августин), набирался впечатлений - и, конечно, же, писал. Произведения этого времени порой называют «старшими текстами Лавкрафта»: к ним относятся романы «Хребты безумия», «Тень над Иннсмутом» и «Случай Чарльза Декстера Варда», рассказы и повести «Цвет из иных миров», «Ужас Данвича», «Серебряный ключ», «Тень из безвременья», «Шепчущий во тьме». Помимо художественных произведений, тогда же изпод его пера вышло множество статей на самые разные темы: от политики до архитектуры, от экономики до философии. Лавкрафт также продолжал обширную переписку и со старыми друзьями вроде Роберта Блоха, и с молодыми авторами (в число которых входили, например, Август Дерлет и Фриц Лейбер).

По оценке его биографа Спрэга де Кампа, Лавкрафт в течение жизни написал порядка 100 тысяч писем (из которых сохранилась лишь пятая часть). Если это так, он поставил абсолютный рекорд среди всех людей, когда-либо живших на Земле. Другие биографы, однако, считают, что данные де Кампа сильно завышены и Лавкрафт написал лишь около 30 тысяч писем. Впрочем, даже это число означает, что он находится на втором месте - после Вольтера.

К сожалению, при всех творческих успехах финансовые дела писателя становились всё хуже. Публиковался он мало и редко, наследство - на которое он по большей части и жил - закончилось. Лавкрафт вынужденно переехал в небольшой дом к одной из своих тёток. Проблемы со здоровьем, вызванные регулярным недоеданием (нередко он голодал, чтобы сэкономить деньги на бумагу и конверты для переписки), усугубились депрессией, в которую Лавкрафт впал после самоубийства одного из самых близких своих друзей, Роберта Говарда. В итоге в начале 1937 года врачи диагностировали у него рак кишечника - к тому времени уже развившийся до состояния, с которым медицина ничего поделать не могла. 15 марта 1937 года Лавкрафта не стало.

Могильная плита Лавкрафта, поставленная благодаря его поклонникам

Фамильное захоронение Лавкрафтов

Изначально отдельного надгробия у Лавкрафта не было - его имя и фамилия были написаны на родительском памятнике. Однако, когда его произведения стали популярными, поклонникам показалось этого мало. Так что они собрали деньги и в 1977 году установили на том же кладбище отдельное надгробие для любимого писателя. На нём - кроме имени и двух дат - написана фраза I am Providence (это не самоэпитафия, а просто цитата из одного его письма). Такая игра слов в буквальном переводе на русский означает одновременно и «Я Провиденс», и «Я провидение», «Я промысел божий». Изящно, пафосно и с небольшим налётом таинственности - ровно так, как мы и ожидали бы от Лавкрафта.

«НЕ ВЫХОДИ ИЗ КОМНАТЫ, НЕ СОВЕРШАЙ ОШИБКУ»

«Мы живём на тихом островке невежества посреди тёмного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далёкие расстояния. Науки, каждая из которых тянет в своём направлении, до сих пор причиняли нам мало вреда; однако настанет день, и объединение разрозненных доселе обрывков знания откроет перед нами такие ужасающие виды реальной действительности, что мы либо потеряем рассудок от увиденного, либо постараемся скрыться от этого губительного просветления в покое и безопасности нового средневековья.»

Говард Филлипс Лавкрафт, «Зов Ктулху»

Обычно на смерти человека его биография и заканчивается. Но будь это так в случае с Лавкрафтом, вряд ли мы помнили бы палпавтора 1920–1930-х годов. Тысячи их. И прижизненно опубликованная книга («Тень над Иннсмутом» была выпущена в 1936 году в Пенсильвании) тоже вряд ли изменила бы ситуацию.

Книги Говарда Лавкрафта, изданные Arkham House

Но когда до литературного наследства Лавкрафта добрались его душеприказчики и биографы, расклад изменился кардинально. В первую очередь, конечно, благодаря Августу Дерлету (среднего уровня фантасту, но гениальному рекламщику и книгоиздателю), создавшему в 1939 году издательство Arkham House специально для публикаций лавкрафтовских произведений - крайне редкий случай в этой отрасли.

Август Дерлет, горячий поклонник Лавкрафта, как мог способствовал изданию его произведений и при жизни. Однако сам Лавкрафт регулярно ему мешал: отказывался предоставлять написанное, заявлял, что он-де как автор себя изжил, и так далее. Зато с момента, когда Дерлет был допущен к посмертным архивам без ограничений, всё завертелось - и до сих пор, хотя прошло уже целых восемьдесят лет, продолжает набирать обороты.

Опубликовано было, кажется, вообще всё, что написал Лавкрафт и что сохранилось (включая неоконченные произведения, многотомные издания писем и межавторские проекты). В этом, конечно, поучаствовало не только Arkham House - подтянулись и другие издательства. По мотивам произведений снято около пятидесяти фильмов и аниме (начиная с «Заколдованного замка» 1963 года - он же положил начало моде на кроссоверы «Лавкрафт плюс Икс», в данном случае плюс Эдгар По). Создано также порядка пятидесяти компьютерных игр разных жанров и чуть меньше тридцати - настольных. Количество разнообразного фанарта вообще учёту не поддаётся. И нет никаких признаков того, что в ближайшее время мы позабудем Ктулху, Аркхэм и плато Лэнг.

Площадь Лавкрафта в Провиденсе

Почему же Лавкрафт, не особо известный при жизни, стал настолько популярен после смерти? Рискнём предложить вариант ответа - хотя и довольно неприятный для нас. Если коротко - Лавкрафт опередил своё время. Обычно это, правда, говорится применительно к каким-нибудь научным открытиям или другим гениальным прозрениям, но будем честны: наше бытие состоит отнюдь не только из выдающихся достижений прошлого.

Вспомним стандартную схему лавкрафтовских произведений: вроде жили нормально, но сунулись куда не надо или открыли что не надо - и вот из-за этого прямо сейчас в мир ломится чужое зло, такое страшное, что даже и не описать. Мораль: а нечего было соваться и открывать, знания умножают не только скорбь, но и прямо-таки хтонический ужас.

Для людей конца XX - начала XXI века такой вот поджанр хоррора стали настоящим подарком. Потому что - ну посмотрим же на себя честно. Мы запираемся от непосредственной жизни в домике виртуальной реальности и дистанционного общения. Мы невольно напрягаемся, если рядом с нами чужие - то есть люди, которые отличаются от нас внешностью, одеждой или религией. Наши деньги тратятся на то, чтобы отгородиться от остального человечества, а не на исследования космоса, - но мы и не возражаем. Мы с энтузиазмом распространяем страшилки вроде ужасного тысячещупальце... изменяющего нас ГМО и пьём фуфломицины и заряженную воду. Да вспомним хотя бы про конец света по календарю майя - сколько представителей просвещённого человечества верило в это тайненькое знаньице, которое прекрасно бы смотрелось под одной обложкой с рассказами про Йог-сотота, Дагона и Ньярлатотепа!

Всё это выглядит довольно жалко. А чтобы облагородить страх перед очередной синтезированной плесенью или овечкой Долли, нужен пафос, чем больше, тем лучше. Вот уж что Лавкрафт нам отсыпал щедрой рукой! «Чудовищные божества, способные уничтожить мироздание, и их внушающие трепет и отвращение культы» - это ведь звучит намного лучше, чем «я боюсь Васю и генномодифицированную кукурузу». Не так стыдно.

Спасибо вам, Говард Филлипс. Вы стали хорошим зеркалом для нас. Ну а что отражение могло бы быть и получше - это правда. И с этим как-то разбираться уже нам самим.