Классицизм в русской литературе. Классицизм - архитектурные стили - дизайн и архитектура растут здесь - артишок

К концу Х VIII века в культурном развитии западноевропейских государств классицизм становится господствующим художественным течением. обращается к наследию античной эпохи, принимая его за идеальный образец и норму. Классицизм в литературе неразрывно связан с деятельностью Франсуа Малерба. Он стал инициатором реформы стиха и языка, благодаря ему в литературе закрепились определенные поэтические каноны.

Классицизм - это стиль, господствовавший в искусстве Х VIII-Х I Х веков. Данное направление, основанное на идеях рационализма, стремилось к возвышению нравственных и героических идеалов.

Классицизм в литературе делит основные жанры на два вида: высокие и низкие. К первым относятся произведения, повествующие о выдающихся людях и событиях. К таким жанрам относится ода, трагедия и героическая песня. В качестве главных действующих лиц здесь выступают политики, известные деятели искусства, и монархи - те люди, о которых принято говорить величавым, торжественным языком. Низкие жанры описывают жизнь частной буржуазии, так называемого третьего сословия. К ним принято относить комедию, басню, сатиру и другие произведения, написанные в

Классицизм в литературе на первое место выдвигает жанр трагедии. Именно он способен обличить наиболее важные нравственные проблемы. Общественные конфликты находят отражение в душах главных героев, поставленных перед выбором между личными интересами, страстями и нравственным долгом. Разум противопоставляется чувствам.

В период классицизма в творчестве Ж. Лафонтена, Н. Буало и Ж.-Б. Мольера высокого развития достигают басня, сатира и комедия. Эти произведения, решающие важные философские и нравственные проблемы современного общества, перестают быть «низким» жанром и обретают определенную драматургическую значимость.

В эпоху классицизма создается огромное количество прозаических произведений. Работы Б. Паскаля, М. Лафайет, Ж. Лабрюйера и других писателей этого периода отличаются типизацией страстей, аналитическим мировоззрением, ясностью и точностью слога.

Классицизм в литературе отражает основные тенденции городской поэзии. В своих произведениях писатели стремились донести до читателя важность исполнения людьми своих обязанностей перед обществом, необходимость воспитания человека-гражданина.

Можно перечислить основные черты классицизма:

образы и формы произведений взяты из античного искусства;
деление героев на положительных и отрицательных;
в основе сюжета классического произведения - любовный треугольник;
в финале добро торжествует, а зло остается наказанным;
соблюдение принципа трех единств: места, действия и времени.

Традиционно за основу сюжета классического сочинения авторы брали определенное историческое событие. Главный герой произведения - добродетельная личность, которой чужды какие-либо пороки. Классические сочинения были проникнуты идеями рационализма и служения государству.

В России это направление впервые нашло отражение в трудах М. Ломоносова, а затем получило развитие в работах В. Тредиаковского и других просветителей. Тематика трагедий основана на национально-исторических событиях (А. Сумароков, Н. Николаев, Я. Княжнин), а в их стиле присутствует лиризм и «рупорность» главных персонажей. Основные действующие лица прямо и смело высказывают идеи автора. Можно сказать, что стал средством сатирического обличения пафоса гражданственности.

После выхода в свет статей В. Белинского в академической науке и критике установилось отрицательное отношение к этому направлению. Только в советский период удалось вернуть этому стилю былую значимость и важность.

Конца XVI века, наиболее характерными представителями которой были братья Карраччи . В своей влиятельной Академии искусств болонцы проповедовали, что путь к вершинам искусства лежит через скрупулёзное изучение наследия Рафаэля и Микеланджело , имитацию их мастерства линии и композиции.

В начале XVII века для знакомства с наследием античности и Возрождения в Рим стекаются молодые иностранцы. Наиболее видное место среди них занял француз Никола Пуссен , в своих живописных произведениях, преимущественно на темы античной древности и мифологии, давший непревзойдённые образцы геометрически точной композиции и продуманного соотношения цветовых групп. Другой француз, Клод Лоррен , в своих антиквизированных пейзажах окрестностей «вечного города» упорядочивал картины природы путём гармонизации их светом заходящего солнца и введением своеобразных архитектурных кулис.

В XIX веке живопись классицизма вступает в полосу кризиса и становится силой, сдерживающей развитие искусства, причём не только во Франции, но и в других странах. Художественную линию Давида с успехом продолжал Энгр , при сохранении языка классицизма в своих произведениях зачастую обращавшийся к романтическим сюжетам с восточным колоритом («Турецкие бани »); его портретные работы отмечены тонкой идеализацией модели. Художники в других странах (как, напр., Карл Брюллов) также наполняли классицистические по форме произведения духом романтизма ; это сочетание получило название академизма . Его «рассадниками» служили многочисленные академии художеств . В середине XIX века против консерватизма академического истеблишмента бунтовало тяготеющее к реализму молодое поколение, представленное во Франции кружком Курбе , а в России - передвижниками .

Скульптура

Толчком к развитию классицистической скульптуры в середине XVIII века послужили сочинения Винкельмана и археологические раскопки древних городов, расширившие познания современников об античном ваянии. На грани барокко и классицизма колебались во Франции такие скульпторы, как Пигаль и Гудон . Своего наивысшего воплощения в области пластики классицизм достиг в героических и идиллических работах Антонио Кановы , черпавшего вдохновение преимущественно в статуях эпохи эллинизма (Пракситель). В России к эстетике классицизма тяготели Федот Шубин , Михаил Козловский , Борис Орловский , Иван Мартос .

Публичные памятники, получившие в эпоху классицизма широкое распространение, давали скульпторам возможность идеализации воинской доблести и мудрости государственных мужей. Верность античному образцу требовала от скульпторов изображения моделей нагими, что вступало в противоречие с принятыми нормами морали. Чтобы разрешить это противоречие, деятели современности поначалу изображались скульпторами классицизма в виде обнажённых античных богов: Суворов - в виде Марса , а Полина Боргезе - в виде Венеры . При Наполеоне вопрос решился путём перехода к изображению деятелей современности в античных тогах (таковы фигуры Кутузова и Барклая де Толли перед Казанским собором).

Частные заказчики эпохи классицизма предпочитали увековечивать свои имена в надгробных памятниках. Популярности этой скульптурной формы способствовало обустройство публичных кладбищ в главных городах Европы. В соответствии с классицистическим идеалом фигуры на надгробных памятниках, как правило, находятся в состоянии глубокого покоя. Скульптуре классицизма вообще чужды резкие движения, внешние проявления таких эмоций, как гнев.

Архитектура

Подробнее см. палладианство , ампир , неогрек .

Главной чертой архитектуры классицизма было обращение к формам античного зодчества как к эталону гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Архитектуре классицизма в целом присуща регулярность планировки и четкость объемной формы. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер , в пропорциях и формах близкий к античности. Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства, регулярная система планировки городов .

Архитектурный язык классицизма был сформулирован на исходе эпохи Возрождения великим венецианским мастером Палладио и его последователем Скамоцци . Принципы античного храмового зодчества венецианцы абсолютизировали настолько, что применяли их даже при строительстве таких частных особняков, как вилла Капра . Иниго Джонс перенёс палладианство на север, в Англию, где местные архитекторы-палладианцы с разной степенью верности следовали заветам Палладио вплоть до середины XVIII века.
К тому времени пресыщение «взбитыми сливками» позднего барокко и рококо стало накапливаться и у интеллектуалов континентальной Европы. Рождённое римскими зодчими Бернини и Борромини барокко истончилось в рококо, преимущественно камерный стиль с акцентом на отделке интерьеров и декоративно-прикладном искусстве. Для решения крупных градостроительных задач эта эстетика была малоприменима. Уже при Людовике XV (1715-1774) в Париже возводились градостроительные ансамбли в «древнеримском» вкусе, такие как площадь Согласия (арх. Жак-Анж Габриэль) и церковь Сен-Сюльпис , а при Людовике XVI (1774-1792) подобный «благородный лаконизм» становится уже основным архитектурным направлением.

Наиболее значительные интерьеры в стиле классицизма были разработаны шотландцем Робертом Адамом , вернувшимся на родину из Рима в 1758 году. Огромное впечатление на него произвели как археологические изыскания итальянских учёных, так и архитектурные фантазии Пиранези . В трактовке Адама классицизм представал стилем, по изысканности интерьеров едва ли уступавшим рококо, что снискало ему популярность не только у демократически настроенных кругов общества, но и среди аристократии. Подобно своим французским коллегам, Адам проповедовал полный отказ от деталей, лишённых конструктивной функции.

Литература

Основателем поэтики классицизма считается француз Франсуа Малерб (1555-1628), проведший реформу французского языка и стиха и разработавший поэтические каноны. Ведущими представителями классицизма в драматургии стали трагики Корнель и Расин (1639-1699), основным предметом творчества которых был конфликт между общественным долгом и личными страстями. Высокого развития достигли также «низкие» жанры - басня (Ж. Лафонтен), сатира (Буало), комедия (Мольер 1622-1673). Буало прославился на всю Европу как «законодатель Парнаса », крупнейший теоретик классицизма, выразивший свои взгляды в стихотворном трактате «Поэтическое искусство ». Под его влиянием в Великобритании находились поэты Джон Драйден и Александр Поуп , сделавшие основной формой английской поэзии александрины . Для английской прозы эпохи классицизма (Аддисон , Свифт) также характерен латинизированный синтаксис .

Классицизм XVIII века развивается под влиянием идей Просвещения . Творчество Вольтера ( -) направлено против религиозного фанатизма, абсолютистского гнета, наполнено пафосом свободы. Целью творчества становится изменение мира в лучшую сторону, построение в соответствии с законами классицизма самого общества. С позиций классицизма обозревал современную ему литературу англичанин Сэмюэл Джонсон , вокруг которого сложился блестящий кружок единомышленников, включавший эссеиста Босуэлла , историка Гиббона и актёра Гаррика . Для драматических произведений характерны три единства : единство времени (действие происходит один день), единство места (в одном месте) и единство действия (одна сюжетная линия).

В России классицизм зародился в XVIII веке, после преобразований Петра I . Ломоносовым была проведена реформа русского стиха, разработана теория «трех штилей» , которая явилась, по сути, адаптацией французских классических правил к русскому языку. Образы в классицизме лишены индивидуальных черт, так как призваны в первую очередь запечатлевать устойчивые родовые, не преходящие со временем признаки, выступающие как воплощение каких-либо социальных или духовных сил.

Классицизм в России развивался под большим влиянием Просвещения - идеи равенства и справедливости всегда были в фокусе внимания русских писателей-классицистов. Поэтому в русском классицизме получили большое развитие жанры, предполагающие обязательную авторскую оценку исторической действительности: комедия (Д. И. Фонвизин), сатира (А. Д. Кантемир), басня (А. П. Сумароков , И. И. Хемницер), ода (Ломоносов , Г. Р. Державин). Ломоносов создает свою теорию русского литературного языка с опорой на опыт греческой и латинской риторики, Державин пишет «Анакреонтические песни » как сплав русской реальности с греческими и латинскими реалиями, отмечает Г. Кнабе .

Господство в эпоху правления Людовика XIV «духа дисциплины» , вкус к порядку и равновесию или, иначе, боязнь «нарушить установленные обычаи» , привитый эпохой искусству классицизма, рассматривались в оппозиции Фронде (и на основе этого противопоставления строилась историко-культурная периодизация). Считалось, что в классицизме преобладают «силы, стремящиеся к истине, простоте, разумному» и выражающиеся в «натурализме» (гармонически верном воспроизведении натуры), тогда как литературе Фронды, бурлескным и прециозным сочинениям свойственна аггравация («идеализация» или, наоборот, «огрубление» природы).

Определение степени условности (того, насколько точно воспроизводится или искажается, переводясь в систему искусственных условных образов, натура) - универсальный аспект стиля. «Школа 1660 г.» описывалась первыми ее историками (И.Тэн , Ф.Брюнетьер , Г.Лансон; Ш.Сент-Бёв) синхронически, как в основном эстетически малодифференцированная и идейно бесконфликтная общность, пережившая в своей эволюции этапы становления, зрелости и увядания, а частные «внутришкольные» противопоставления - типа брюнетьеровской антитезы «натурализма» Расина тяге к «экстраординарному» Корнеля - выводились из склонностей индивидуального таланта.

Подобная схема эволюции классицизма, возникшая под влиянием теории «естественного» развития культурных явлений и распространившаяся в первой половине XX века (cр. в академической «Истории французской литературы» названия глав: «Формирование классицизма» - «Начало разложения классицизма»), была осложнена другим аспектом, содержавшимся в подходе Л. В. Пумпянского . Его концепция историко-литературного развития, согласно которой, французская литература, в отличие даже от сходных по типу развития («la découverte de l’antiquité, la formation de l’idéal classique, его разложение и переход к новым, еще не высказавшимся формам литератруры») новонемецкой и русской, представляет модель эволюции классицизма, обладающую способностью к четкому различению этапов (формаций): «нормальные фазы» его развития проявляются с «необыкновенной парадигматичностью»: «восторг обретения (чувство пробуждения после долгой ночи, наконец наставшее утро), образование элиминирующего идеала (ограничительная деятельность в лексикологии, стиле и поэтике), долгое его господство (связанное со сложившимся абсолютистским обществом), шумное падение (главное событие, случившееся с новоевропейской литературой), переход к <…> эпохе свободы». По Пумпянскому, расцвет классицизма связан с созданием античного идеала («<…> отношение к античности есть душа такой литературы»), а вырождение - с его «релятивизацией»: «Литература, находящаяся в известном отношении к не своей абсолютной ценности - классична; не классична релятивированная литература» .

После того как «школа 1660 г.» была признана исследовательской «легендой» , стали возникать первые теории эволюции метода на основе изучения внутриклассицистических эстетических и идейных расхождений (Мольера, Расина, Лафонтена, Буало, Лабрюйера). Так, в некоторых работах разводится проблемное «гуманистическое» искусство как собственно классицистическое и развлекательное, «украшающее светский быт» . Первые концепции эволюции в классицизме формируются в контексте филологической полемики, которая почти всегда строилась как демонстративное изживание западной («буржуазной») и отечественной «дореволюционной» парадигм.

Выделяются два «течения» классицизма, соответствующие направлениям в философии: «идеалистическое» (испытавшее воздействие неостоицизма Гийома Дю Вера и его последователей) и «материалистическое» (сформированное эпикурейством и скептицизмом, в основном, Пьера Шаррона). То, что в XVII веке оказываются востребованы этико-философские системы поздней античности - скептицизм (пирронизм), эпикуреизм, стоицизм, - специалисты считают, с одной стороны, реакцией на гражданские войны и объясняют желанием «сохранить личность в обстановке катаклизмов» (Л.Косарева) и, с другой стороны, связывают с формированием светской морали. Ю. Б. Виппер отмечал, что в начале XVII века эти течения находились в напряженном противостоянии, и объясняет его причины социологически (первое сложилось в придворной среде, второе - за ее пределами).

Д. Д. Обломиевский выделил два этапа эволюции классицизма XVII ст., сопряженных с «перестройкой теоретических принципов» (прим. Г.Обломиевский выделяет еще «второе рождение» классицизма в XVIII веке («просветительский вариант», связанный с примитивизацией поэтики «контрастов и антитез позитивного и негативного» , с перестройкой ренессансного антропологизма и осложненный категориями коллетивного и оптимистического) и «третье рождение» классицизма периода Империи (конца 80 - начала 90-х годов XVIII века и начала XIX века), осложняющее его «принципом будущего» и «пафосом оппозиционности». Отмечу, что характеризуя эволюцию классицизма XVII века, Г.Обломиевский говорит о различных эстетических основаниях классицистических форм; для описания развития классицизма XVIII-XIX вв., он пользуется словами «осложнение» и «утраты», «потери».) и pro tanto две эстетических формы: классицизм «малербовско-корнелевского» типа, основанный на категории героического, возникающий и становящийся накануне и во время английской революции и Фронды; классицизм Расина - Лафонтена - Мольера - Лабрюйера, основанный на категории трагического, выдвигающий на первый план идею «воли, активности и господства человека над реальным миром» , появляющийся после Фронды, в середине XVII ст. и связанный с реакцией 60-70-80-х гг. Разочарование в оптимизме I половины ст. проявляется, с одной стороны, в эскапизме (Паскаль) или в отрицании героики (Ларошфуко), с другой стороны, - в «компромиссной» позиции (Расин), порождающей ситуацию героя, бессильного что-нибудь изменить в трагической дисгармонии мира, но не отказавшегося от ренессансных ценностей (принцип внутренней свободы) и «сопротивляющегося злу» . Классицисты, связанные с учением Пор-Рояля или близкие янсенизму (Расин, поздний Боало, Лафайет, Ларошфуко) и последователи Гассенди (Мольер, Лафонтен).

Диахроническая интерпретация Д. Д. Обломиевского, привлекшая стремлением понять классицизм как меняющийся стиль, нашла применение в монографических исследованиях и, кажется, выдержала проверку конкретным материалом. Опираясь на эту модель, А. Д. Михайлов отмечает, что в 1660-е годы классицизм, вступивший в «трагическую» фазу развития, сближается с прециозной прозой: «наследуя у барочного романа галантные сюжеты, [он] не только привязывал их к реальной действительности, но и привносил в них некоторую рассудочность, чувство меры и хороший вкус, в какой-то степени стремление к единству места, времени и действия, композиционную четкость и логичность, декартовский принцип „расчленения трудностей“, выделение в описываемом статичном характере одной ведущей черты, одной страсти» . Описывая 60-е гг. как период «распада галантно-прециозного сознания», он отмечает интерес к характерам и страстям, усиление психологизма.

Музыка

Музыкой периода классицизма или музыкой классицизма , называют период в развитии европейской музыки приблизительно между и 1820 годами (см. «Временные рамки периодов развития классической музыки » для более подробного освещения вопросов, связанных с выделением этих рамок). Понятие классицизма в музыке устойчиво ассоциируется с творчеством Гайдна , Моцарта и Бетховена , называемых венскими классиками и определивших направление дальнейшего развития музыкальной композиции.

Понятие «музыка классицизма» не следует путать с понятием «классическая музыка », имеющим более общее значение как музыки прошлого, выдержавшей испытание временем.

См. также

Напишите отзыв о статье "Классицизм"

Литература

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Ссылки



Средние века

Новое время

Модернизм

Современное искусство

Отрывок, характеризующий Классицизм

– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.

Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d"?uvr"ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s"wird was gescheites d"raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.

Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d"autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.

Классицизм (от лат. classicus - «образцовый») - художественное направление (течение) в искусстве и литературе XVII - начала XIX в., для которого характерны высокая гражданская тематика, строгое соблюдение определенных творческих норм и правил. На Западе классицизм формировался в борьбе против пышного барокко. Влияние классицизма на художественную жизнь Европы XVII - XVIII вв. было широким и долговременным, а в архитектуре продолжалось и в XIX в. Классицизму как определенному художественному направлению свойственно отражать жизнь в образах идеальных, тяготеющих ко всеобщей «норме», образцу. Отсюда и культ античности в классицизме: классическая древность выступает в нем как образец совершенного и гармонического искусства.

Писатели и художники часто обращаются к образам античных мифов (см. Античная литература).

Классицизм достиг расцвета во Франции в XVII столетии: в драматургии (П. Корнель, Ж. Расин, Ж. Б. Мольер), в поэзии (Ж. Лафонтен), в живописи (Н. Пуссен), в архитектуре. В конце XVII в. Н. Буало (в поэме «Поэтическое искусство», 1674) создал развернутую эстетическую теорию классицизма, оказавшую огромное воздействие на формирование классицизма и в других странах.

Столкновение личных интересов и гражданского долга лежит в основе французской классицистической трагедии, достигшей идейных и художественных высот в творчестве Корнеля и Расина. Персонажи Корнеля (Сид, Гораций, Цинна) - мужественные, суровые люди, движимые долгом, целиком подчиняющие себя служению государственным интересам. Показывая в своих героях противоречивые душевные движения, Корнель и Расин сделали выдающиеся открытия в сфере изображения внутреннего мира человека. Проникнутая пафосом исследования человеческой души, трагедия заключала минимум внешнего действия, легко укладывалась в знаменитые правила «трех единств» - времени, места и действия.

По правилам эстетики классицизма, строго придерживающейся так называемой иерархии жанров, трагедия (наряду с одой, эпопеей) относилась к «высоким жанрам» и должна была разрабатывать особенно важные общественные проблемы, прибегая к античным и историческим сюжетам, и отражать только возвышенные героические стороны. «Высоким жанрам» противостояли «низкие»: комедия, басня, сатира и др., призванные отражать современную действительность. В жанре басни прославился во Франции Лафонтен, а в жанре комедии - Мольер.

В XVII в., пронизанном передовыми идеями Просвещения, классицизм проникнут страстной критикой порядков феодального мира, защитой естественных прав человека, свободолюбивыми мотивами. Его отличает также большое внимание к национальным историческим сюжетам. Крупнейшими представителями просветительского классицизма являются Вольтер во Франции, И. В. Гёте и И. Ф. Шиллер (в 90‑е гг.) в Германии.

Русский классицизм зародился во второй четверти XVIII в., в творчестве А. Д. Кантемира, В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, и достиг развития во второй половине столетия, в творчестве А. П. Сумарокова, Д. И. Фонвизина, М. М. Хераскова, В. А. Озерова, Я. Б. Княжнина, Г. Р. Державина. В нем представлены все важнейшие жанры - от оды и эпопеи до басни и комедии. Замечательным комедиографом был Д. И. Фонвизин, автор знаменитых сатирических комедий «Бригадир» и «Недоросль». Русская классицистическая трагедия проявила горячий интерес к национальной истории («Димитрий Самозванец» А. П. Сумарокова, «Вадим Новгородский» Я. Б. Княжнина и др.).

В конце XVIII - начале XIX в. классицизм как в России, так и во всей Европе переживает кризис. Он все более теряет связи с жизнью, замыкается в узком кругу условностей. В это время классицизм подвергается острой критике, особенно со стороны романтиков.

Подробности Категория: Разнообразие стилей и направлений в искусстве и их особенности Опубликовано 05.03.2015 10:28 Просмотров: 10086

«Класс!» – говорим мы о том, что вызывает у нас восхищение или соответствует нашей положительной оценке предмету или явлению.
В переводе с латинского языка слово classicus и означает «образцовый».

Классици́змом назвали художественный стиль и эстетическое направление в европейской культуре XVII-XIX вв.

А что в качестве образца? Классицизм выработал каноны, по которым должно строиться любое художественное произведение. Канон – это определённая норма, совокупность художественных приёмов или правил, обязательных в определённую эпоху.
Классицизм – строгое направление в искусстве, его интересовало только существенное, вечное, типичное, случайные признаки или проявления классицизму не были интересны.
В этом смысле классицизм выполнял воспитательные функции искусства.

Здания Сената и Синода в Петербурге. Архитектор К. Росси
Плохо это или хорошо, когда существуют каноны в искусстве? Когда можно только вот так и никак иначе? Не спешите с отрицательным выводом! Каноны давали возможность упорядочить творчество определённого вида искусства, дать направление, показать образцы и отметать всё незначительное и не глубокое.
Но каноны не могут быть вечным неизменным руководством творчества – в какой-то момент они изживают себя. Вот так и произошло в начале XX в. в изобразительном искусстве и в музыке: нормы, укоренившиеся в течение нескольких веков, изжили себя и были разорваны.
Однако мы уже забежали вперёд. Давайте возвратимся к классицизму и подробнее рассмотрим иерархию жанров классицизма. Скажем лишь, что как определенное направление классицизм сформировался во Франции в XVII в. Особенностью французского классицизма было то, что он утверждал личность человека как высшую ценность бытия. Во многом классицизм опирался на античное искусство, видя в нём идеальный эстетический образец.

Иерархия жанров классицизма

В классицизме установлена строгая иерархия жанров, которые делятся на высокие и низкие. Каждый жанр имеет определённые признаки, смешивать которые недопустимо.
Рассмотрим иерархию жанров на примерах различных видов искусства.

Литература

Крупнейшим теоретиком классицизма считают Никола Буало, но основателем – Франсуа Малерба, который провёл реформу французского языка и стиха и разработал поэтические каноны. Н. Буало выразил свои взгляды на теорию классицизма в стихотворном трактате «Поэтическое искусство».

Бюст Никола Буало работы Ф. Жирардона. Париж, Лувр
В драматургии должны были соблюдаться три единства : единство времени (действие должно происходить в течение одного дня), единство места (в одном месте) и единство действия (в произведении должна быть одна сюжетная линия). Ведущими представителями классицизма в драматургии стали французские трагики Корнель и Расин. Основной идеей их творчества был конфликт между общественным долгом и личными страстями.
Целью творчества классицизма становится изменение мира в лучшую сторону.

В России

В России появление и развитие классицизма связано прежде всего с именем М.В. Ломоносова.

М. В. Ломоносов на памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде. Скульпторы М.О. Микешин, И.Н. Шредер, архитектор В.А. Гартман
Им была проведена реформа русского стиха и разработана теория «трех штилей».

«Теория трёх штилей» М.В. Ломоносова

Учение о трёх сти́лях, т.е. классификация стилей в риторике и поэтике, различающая высокий, средний и низкий (простой) стили было известно давно. Оно использовалось в древнеримской, средневековой и новоевропейской литературе.
Но Ломоносов использовал учение о трех стилях для построения стилистической системы русского языка и русской литературы. Три «стиля» по Ломоносову:
1. Высокий – торжественный, величавый. Жанры: ода, героические поэмы, трагедии.
2. Средний – элегии, драмы, сатиры, эклоги, дружеские сочинения.
3. Низкий – комедии, письма, песни, басни.
Классицизм в России развивался под влиянием Просвещения: идей равенства и справедливости. Поэтому в русском классицизме обычно предполагалась обязательная авторская оценка исторической действительности. Это мы находим в комедиях Д.И. Фонвизина, сатирах А.Д. Кантемира, баснях А.П. Сумарокова, И.И. Хемницера, одах М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина.
В конце XVIII в. усилилась тенденция видеть в искусстве главную силу воспитания человека. В связи с этим возникает литературное направление сентиментализм , в котором главным в человеческой природе было объявлено чувство (а не разум). Французский писатель Жан-Жак Руссо призывал быть ближе к природе и естественности. Этому призыву последовал русский писатель Н.М. Карамзин – вспомним его знаменитую «Бедную Лизу»!
Но в направлении классицизма произведения создавались и в XIX в. Например, «Горе от ума» А.С. Грибоедова. Хотя в этой комедии присутствуют уже и элементы романтизма и реализма .

Живопись

Поскольку определение «классицизм» переводится как «образцовый», то для него естественным является какой-то образец. И сторонники классицизма видели его античном искусстве. Это был высший образец. Существовала также опора и на традиции высокого Возрождения, которое также видело образец в античности. Искусство классицизма отражало идеи гармоничного устройства общества, но отражало конфликты личности и общества, идеала и реальности, чувства и разума, что свидетельствуют о сложности искусства классицизма.
Художественным формам классицизма свойственны строгая организованность, уравновешенность, ясность и гармоничность образов. Сюжет должен развиваться логически, композиция сюжета – ясная и уравновешенная, объем – чёткий, роль цвета – подчинённая с помощью светотени, использование локальных цветов. Так писал, например, Н. Пуссен.

Никола Пуссе́н (1594-1665)

Н. Пуссен «Автопортрет» (1649)
Французский художник, стоявший у истоков живописи классицизма. Практически все его картины созданы на историко-мифологические сюжеты. Его композиции всегда чёткие, ритмичные.

Н. Пуссен «Танец под музыку Времени» (около 1638)
На картине изображён аллегорический хоровод Жизни. В нём кружатся (слева направо): Наслаждение, Трудолюбие, Богатство, Бедность. Рядом с двуглавым каменным изваянием римского бога Януса сидит младенец, пускающий мыльные пузыри – символ быстротекущей человеческой жизни. Молодо лицо двуликого Януса смотрит в будущее, а старое обращено к прошлому. Крылатый седобородый старик, под музыку которого кружится хоровод, – Отец Время. У его ног сидит младенец, который держит песочные часы, напоминающие о быстром движении времени.
По небу мчится колесница бога солнца Аполлона, сопровождаемая богинями времен года. Аврора, богиня рассвета, летит впереди колесницы, рассыпая на своем пути цветы.

В. Боровиковский «Портрет Г.Р. Державина» (1795)

В. Боровиковский «Портрет Г.Р. Державина», Государственная Третьяковская галерея
Художник запечатлел на портрете человека, которого хорошо знал и мнением которого дорожил. Это традиционный для классицизма парадный портрет. Державин – сенатор, член Российской академии, государственный человек, об этом говорят его мундир и награды.
Но в то же время это и прославленный поэт, увлеченный творчеством, просветительскими идеалами и общественной жизнью. На это указывают письменный стол, заваленный рукописями; роскошный чернильный прибор; полки с книгами на заднем плане.
Образ Г. Р. Державина узнаваем. Но внутренний мир его не показан. Идеи Руссо, которые уже активно обсуждались в обществе, ещё не проявились в творчестве В. Боровиковского, это произойдёт позже.
В XIX в. живопись классицизма вступает в полосу кризиса и становится силой, сдерживающей развитие искусства. Художники, сохраняя язык классицизма, начинают обращаться к романтическим сюжетам. Среди русских художников прежде всего это Карл Брюллов. Его творчество пришлось на тот период, когда классические по форме произведения наполнялись духом романтизма, это сочетание назвали академизмом . В середине XIX в. начало бунтовать тяготеющее к реализму молодое поколение, представленное во Франции кружком Курбе, а в России – передвижниками .

Скульптура

Скульптура эпохи классицизма также считала образцом античность. Этому способствовали в том числе и археологические раскопки древних городов, в результате которых стали известны многие скульптуры эллинизма.
Наивысшего воплощения классицизм достиг в работах Антонио Кановы.

Анто́нио Кано́ва (1757-1822)

А. Канова «Автопортрет» (1792)
Итальянский скульптор, представитель классицизма в европейской скульптуре. Самые крупные собрания его работ находятся в парижском Лувре и в петербургском Эрмитаже.

А. Канова «Три грации». Санкт-Петербург, Эрмитаж
Скульптурная группа «Три грации» относится к позднему периоду творчества Антонио Кановы. Скульптор воплотил свои представления о красоте в образах граций – античных богинь, олицетворяющих женскую прелесть и очарование. Композиция этой скульптуры необычна: грации стоят рядом, две крайние обращены лицом друг к другу (а не к зрителю) и к подруге, стоящей в центре. Все три стройные женские фигуры слились в объятии, их объединяет сплетение рук и шарф, спадающий с руки одной из граций. Композиция Кановы компактна и уравновешена.
В России к эстетике классицизма относят Федота Шубина, Михаила Козловского, Бориса Орловского, Ивана Мартоса.
Федо́т Ива́нович Шу́бин (1740-1805) работал в основном с мрамором, иногда обращался к бронзе. Большинство его скульптурных портретов исполнены в форме бюстов: бюсты вице-канцлера А. М. Голицына, графа П. А. Румянцева-Задунайского, Потёмкина-Таврического, М. В. Ломоносова, Павла I, П. В. Завадовского, статуя Екатерины II-законодательницы и другие.

Ф. Шубин. Бюст Павла I
Шубин известен и как декоратор, он создал 58 мраморных исторических портретов для Чесменского дворца, 42 скульптуры для Мраморного дворца и др. Был также мастером-косторезом холмогорской резной кости.
В эпоху классицизма получили распространение публичные памятники, в которых идеализировались воинская доблесть и мудрость государственных деятелей. Но в античной традиции было принято изображать моделей нагими, современные же классицизму нормы морали этого не допускали. Вот поэтому деятелей стали изображать в виде обнажённых античных богов: например, Суворов – в виде Марса. Позже их стали изображать в античных тогах.

Памятник Кутузову в Санкт-Петербурге перед Казанским собором. Скульптор Б.И. Орловский, архитектор К.А. Тон
Поздний, ампирный классицизм представлен датским скульптором Бертелем Торвальдсеном.

Б. Торвальдсен. Памятник Николаю Копернику в Варшаве

Архитектура

Архитектура классицизма также была ориентирована на формы античного зодчества как эталоны гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер, в пропорциях и формах близкий к античности. Ордер – тип архитектурной композиции, использующий определённые элементы. Включает в себя систему пропорций, предписывает состав и форму элементов, а также их взаиморасположение. Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства, регулярная система планировки городов.

Лондонский особняк Остерли-парк. Архитектор Роберт Адам
В России представителями классицизма в архитектуре были В.И. Баже́нов, Карл Росси, Андрей Воронихин и Андреян Захаров.

Карл Барталомео-Ро́сси (1775-1849) – российский архитектор итальянского происхождения, автор многих зданий и архитектурных ансамблей в Санкт-Петербурге и его окрестностях.
Выдающееся архитектурное и градостроительное мастерство Росси воплощено в ансамблях Михайловского дворца с прилегающими к нему садом и площадью (1819-1825), Дворцовой площади с грандиозным дугообразным зданием Главного Штаба и триумфальной аркой (1819-1829), Сенатской площади со зданиями Сената и Синода (1829-1834), Александринской площади со зданиями Александринского театра (1827-1832), нового корпуса Императорской публичной библиотеки и двумя однородными протяжёнными корпусами Театральной улицы (ныне улица зодчего Росси).

Здание Главного штаба на Дворцовой площади

Музыка

Понятие классицизма в музыке ассоциируется с творчеством Гайдна, Моцарта и Бетховена, которых называют венскими классиками. Именно они определили направление дальнейшего развития европейской музыки.

Томас Харди «Портрет Йозефа Гайдна» (1792)

Барбара Крафт «Посмертный портрет Вольфганга Амадея Моцарта» (1819)

Карл Штилер «Портрет Людвига вана Бетховена» (1820)
Эстетика классицизма, основываясь на уверенности в разумности и гармоничности мироустройства, эти же принципы воплотила и в музыке. От неё требовались: сбалансированность частей произведения, тщательная отделка деталей, разработка основных канонов музыкальной формы. В этот период окончательно сформировалась сонатная форма, определился классический состав частей сонаты и симфонии.
Конечно, путь музыки к классицизму был не прост и не однозначен. Был первый этап классицизма – эпоха Возрождения XVII в. Некоторые музыковеды даже рассматривают период барокко как частное проявление классицизма. Таким образом, к классицизму можно отнести и творчество И.С. Баха, Г. Генделя, К. Глюка с его реформаторскими операми. Но высшие достижения классицизма в музыке связаны всё-таки с творчеством представителей венской классической школы: Й. Гайдна, В. А. Моцарта и Л. вана Бетховена.

Примечание

Следует различать понятия «музыка классицизма » и «классическая музыка» . Понятие «классическая музыка» гораздо шире. Оно включает не только музыку периода эпохи классицизма, но и вообще музыку прошлого, выдержавшую испытание временем и признанную образцовой.

Искусство классицизма следовало античным, то есть классическим, образцам, которые счи-тались идеальным эстетическим эталоном. В отличие от мастеров ба-рокко, творцы классицизма старались следовать твёрдо установлен-ным канонам прекрасного. Новая эпоха выработала жёсткие прави-ла, определявшие, как надо писать стихи и пьесы, как создавать картины, как танцевать и т. д. Основные принципы классицизма — строгое следование установленным нормам и величественность.

Стараниями Французской академии, основанной в 1634 г., во Франции вместо многочисленных местных диалектов постепенно утверждался единый литературный язык , что становилось важней-шим средством не только развития культуры, но и укрепления национального единства. Академия диктовала языко-вые нормы и художественные вкусы, способствуя ста-новлению общих канонов французской культуры. Становлению классицизма способствовала также дея-тельность Академии живописи и скульптуры, Акаде-мии архитектуры, Академии музыки, которые опре-деляли нормы художественного творчества в соответ-ствующих сферах искусства. Художественные каноны той эпохи формировались под влиянием философ-ского рационализма, основоположником которого являлся выдающийся французский мыслитель пер-вой половины XVII в. Р. Декарт .

Картезианство , как называют философию Декарта, утверждало веру во всесилие человеческого разума и его способность организовать всю человеческую жизнь на рациональных основах.

Ведущим поэтом классицизма и его теоретиком в сфере поэзии был Н. Буало , автор стихотворного трактата «Поэтическое искусство» (1674).

Драматургия

В драматургии, где классицизм достиг наибольшей завершённо-сти, установился принцип «трёх единств», означавший, что весь сюжет разворачивался в одном месте, в одно время и в одном дейст-вии. Высшим жанром театрального искусства признавалась траге-дия. В классической драматургии персонажи чётко различались и противопоставлялись друг другу: положительные герои воплощали только добродетели, отрицательные становились олицетворением порока. При этом добро всегда должно было побеждать зло.

Осно-воположником классической французской трагедии стал П. Кор-нель , который не только писал пьесы, до настоящего времени при-знаваемые шедеврами мировой драматургии, но и стал ведущим теоретиком театрального искусства.

Балет

Высокого совершенства в эпоху классицизма достиг балет, к которому питал слабость «король-солнце», нередко сам выходивший на сцену. Балет, пришедший из ренессансной Италии, под покровительством короля Фран-ции превратился в особый вид сценического искусства. К концу XVII в. были разработаны его каноны, превратившие балет в самое классическое из всех видов классических искусств.

Опера

Из Италии во Францию пришла также опера. Национальная оперная традиция, зародившаяся при дворе Людовика XIV, тоже формировалась в русле классицизма.

Классические каноны в живописи сформировал Н. Пуссен . Французская живопись XVII в. заложила основы великой национальной традиции, дальнейшее развитие которой принесло Франции неоспоримое первенство в области изобразительных искусств.

Портрет

Людовик XIV отдал в распоряжение служителей муз королев-ский дворец Лувр, который приобрёл при нём свой величественный восточный фасад. Париж и его при-городы в годы правления «короля-солн-ца» украсили замечательные памятники архитектуры. «Стройки Его Величества» превратились в целую индустрию, а всё построенное тогда — это, по выражению биографа Людовика XIV, «постоянно дей-ствующая всемирная выставка шедевров французского классического вкуса».

Со времён Людовика XIV пер-венство Франции во многих сферах культуры стало общепризнан-ным. Французское влияние долгое время определяло основные на-правления развития мирового искусства. Париж превратился в центр художественной жизни Европы, в законодателя мод и вкусов, кото-рые становились образцами для подражания в других странах. Материал с сайта

Дворцово-парковый ан-самбль Версаль

Вы-дающимся достижением той эпохи явля-ется грандиозный дворцово-парковый ан-самбль Версаль. В его сооружении участ-вовали лучшие архитекторы, скульпторы и художники того времени. Парки Верса-ля представляют собой классический об-разец французского паркового искусства. В отличие от английского парка, более ес-тественного, пейзажного по своей сути, воплощающего стремление к гармонии с природой, французский парк характери-зуется регулярной планировкой и стрем-лением к симметрии. Аллеи, цветники, пруды — всё устроено в соответствии со строгими законами геометрии. Даже де-ревья и кусты подстрижены в форме правильных геометрических фигур. Достопримечательностями Версаля стали также разнооб-разные фонтаны, богатая скульптура, роскошные интерьеры двор-цов. По мнению французского историка, никакой договор «не дал так много для славы нашей страны, как ансамбль Версаля». «Един-ственный в своём роде по пропорциям, соединяя игру всех ис-кусств, отражая культуру неповторимой эпохи», Версаль до сих пор поражает воображение посетителей.