Русский символизм зарождался и оформлялся в 1890-1900е годы. Бальмонту суждено было стать одним из его лидеров.

Поэт с легкостью отошел от своих ранних стихов с их мотивами жалостливого народолюбия и целиком перешел в лоно художников, считавших себя рожденными \\"для звуков сладких и молитв\\".

В 1900 году появилась его книга \\"Горящие здания\\", утвердившая имя поэта и прославившая его. Это был взлет Бальмонта, его творчества. Он был закреплен \\"книгой символов\\" – \\"Будем как солнце\\" (1903). Эпиграфом к книге выбраны строки из Анаксагора: \\"Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце\\".

Поэт декларировал свою полную свободу от предписаний. В его стихах бьет ключом радость бытия, звучат гимны весне. Во всем Бальмонту важно было почувствовать явное или скрытое присутствие солнца:

Я не верю в черное начало,

Пусть праматерь нашей жизни ночь,

Только солнцу сердце отвечало

И всегда бежит от тени прочь

Тема Солнца в его победе над Тьмой прошла через все творчество Бальмонта.

Резкие, солнечные блики лежат на стихах Бальмонта в канун 1905 г. И все же всего сильней Бальмонт в ином - в поэзии намеков. Символы, намеки, подчеркнутая звукопись - все это нашло живой отклик в сердцах любителей поэзии начала века.

Мы домчимся в мир чудесный,

К неизвестной Красоте!

Красота ему видится и целью, и смыслом, и пафосом его жизни. Красота как цель. Красота, царящая и над добром, и над злом. Красота и мечта - сущностная рифма для Бальмонта. Верность мечте, преданность мечте, самой далекой от реальности, были наиболее устойчивыми в поэте.

Он декларировал стихийность творчества, необузданность, произвольность, полную отрешенность от правил и предписаний, от классической меры. Мера поэта, полагал он, - безмерность. Его мысль - безумие. Романтически мятежный дух поэзии Бальмонта отражается в его стихах о природных стихиях. Серию своих стихотворений он посвящает Земле, Воде, Огню. Воздуху.

Огонь очистительный,

Огонь роковой,

Красивый, властительный,

Блестящий, живой!

Так начинается \\"Гимн огню\\" Поэт сравнивает мирное мерцание церковной свечи, полыханье пожара, огонь костра, сверканье молнии. Перед нами разные ипостаси, разные лики огненной стихии. Древняя тайна огня и связанные с ним ритуалы увлекают Бальмонта в глубины истории человечества.

Тихий, бурный, нежный, стройно-важный,

Ты - как жизнь: и правда и обман.

Дай мне быть твоей пылинкой влажной,

Каплей в вечном…

Вечность! Океан!

Бальмонт - натура в высшей степени впечатлительная, артистичная, ранимая. Он скитался, чтобы увидеть чужое, новое, но всюду видел себя, одного себя. Илья Эренбург верно отметил, что, исколесив моря и материки, Бальмонт \\"ничего в мире не заметил, кроме своей души\\" Он был лириком во всем. В каждом своем движении, в каждом своем замысле. Такова его натура. Бальмонт жил, веря в свою исключительную многогранность и свое умение проникать во все окружающие миры.

Подзаголовок одной из лучших книг Бальмонта \\"Горящие здания\\" – \\"Лирика современной души\\". Эта лирика запечатлевает беглые, подчас невнятные, дробные впечатления, мимолетности. Именно эта лирика характеризует зрелую манеру поэта Все эти миги объединялись в Бальмонте чувством космической цельности. Разрозненные миги не пугали его своей несхожестью. Он верил в их единство.

Но при этом у поэта было стремление моментальное сочетать с целостным познанием мира. В книге \\"Будем как солнце\\" Бальмонт по справедливости ставит Солнце в центре мира. Это источник света и совести, в прямом и иносказательном смысле этого слова. Поэт выражает стремление служить главному источнику жизни. Солнце дарует жизнь, жизнь распадается на миги.

Мимолетность возведена Бальмонтом в философский принцип. Человек существует только в данное мгновенье. В данный миг выявляется вся полнота его бытия. Слово, вещее слово, приходит только в этот миг и всего на миг Большего не требуй. Живи этим мигом, ибо в нем истина, он - источник радости жизни и ее печали. О большем и не мечтай, художник, - только бы выхватить у вечности этот беглый миг и запечатлеть его в слове.

Я не знаю мудрости, годной для других,

Только мимолетности я влагаю в стих

В каждой мимолетности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

Эту изменчивость, зыбкую радужность, игру запечатлевает поэт в своих произведениях. В этой связи одни называли его импрессионистом, другие - декадентом… А Бальмонт просто страстно желал увидеть вечность сквозь миг, охватить взором и исторический путь народов, и свою собственную жизнь.

Год 1912. Грандиозное кругосветное путешествие. Лондон, Плимут, Канарские острова, Южная Америка, Мадагаскар, Южная Австралия, Полинезия, Новая Гвинея, Цейлон и др. Это путешествие насытило любознательного поэта, в его творчестве появляются новые сюжеты, новые краски. Вот перед нами стихотворение \\"Индийский мотив\\".

Как красный цвет небес, которые не красны.

Как разногласье волн, что меж собой согласны,

Как сны, возникшие в прозрачном свете дня,

Как тени дымные вкруг яркого огня,

Как отсвет раковин, в которых жемчуг дышит,

Как звук, что в слух идет, но сам себя не слышит,

Как на поверхности потока белизна,

Как лотос в воздухе, растущий ото дна, -

Так жизнь с восторгами и блеском заблужденья

Есть сновидение иного сновиденья.

Но по-прежнему музыкальная речевая река увлекает Бальмонта за собой, он подчиняется ее течению в большей степени, чем смыслу высказывания. На стихах Бальмонта, как на нотах, можно проставить музыкальные знаки, которые обычно ставят композиторы В этом смысле Бальмонт продолжает в русской поэзии линию, получившую свое классическое выражение у Фета. Бальмонт ставил в заслугу своему предшественнику именно то, что тот установил точное соответствие между мимолетным ощущением и прихотливыми ритмами.

Я - изысканность русской медлительной речи,

Предо мною другие поэты - предтечи,

Я впервые открыл в этой речи уклоны,

Перепевные, гневные, нежные звоны.

Аллитеративность русского слова была сильно увеличена Бальмонтом. Он и сам, со свойственным ему самомнением, писал: \\"Имею спокойную убежденность, что до меня, в целом, не умели в России писать звучные стихи\\". В то же время Бальмонт признается в своей любви к самому русскому языку.

Язык, великолепный наш язык.

Речное и степное в нем раздолье,

В нем клекоты орла и волчий рык,

Напев, и звон, и ладан богомолья.

В нем воркованье голубя весной,

Взлет жаворонка к солнцу - выше, выше.

Березовая роща. Свет сквозной.

Небесный дождь, просыпанный по крыше.

Главенство музыкальной темы, сладкогласие, упоенность речью лежат в основе поэтики Бальмонта. Магия звуков - его стихия. Иннокентий Анненский писал: \\"В нем, Бальмонте, как бы осуществляется верленовский призыв: музыка прежде всего\\".

Бальмонт был эвфонически высоко одарен. Его называли \\"Паганини русского стиха\\". Но аллитеративность Бальмонта подчас навязчива. В пору появления поэта, в конце прошлого века, эта стихотворная музыка казалась откровением и высоким стихотворным мастерством. Однако уже Блок писал, что \\"Бальмонт и вслед за ним многие современники вульгаризировали аллитерацию\\". Отчасти он был прав.

Музыка все захлестывает, все заливает у Бальмонта. Вслушаемся в звуки его стихов:

Между скал, под властью мглы,

Спят усталые орлы.

Ветер в пропасти уснул,

С моря слышен смутный гул.

Поэту удалось поставить своего рода рекорд: свыше полутораста его стихотворений было положено на музыку. Танеев и Рахманинов, Прокофьев и Стравинский, Глиэр и Маяковский создали романсы на слова Бальмонта От него в этом смысле сильно \\"отстают\\" и Блок, и Брюсов, и Сологуб, и Ахматова.

Разумеется, поэтическое слово важно и своим звучанием, и своим значением.

Страница: [ 1 ]

Константин Бальмонт - ярчайший представитель раннего символизма в России. Его произведения наполнены поиском смысла жизни, целей и вопросами без ответов. Его поэзия заставляет читателя задуматься.

Наша статья посвящена произведению «Камыши». Бальмонта «Камыши» мы будем делать по составленному нами плану, который позже можно применять и для анализа других поэтических произведений.

К. Бальмонт и символизм

Поэт родился в эпоху, названную в литературе Серебряным веком. Буйство течений и направлений не могло не увлечь молодого поэта. Изо всех направлений наиболее близким Бальмонту оказался символизм. Именно в ключе символизма создано стихотворение, анализ которого мы будем проводить.

Анализ стихотворения Бальмонта «Камыши» не будет полным без знания некоторых особенностей этого направления в литературе.

Название «символизм» происходит от французского слова. Именно во Франции и зародилось это течение. Его отличительными чертами были поиск особой формы, выражение эмоций символическими образами. Поэзия данного жанра должна была воспевать мистические душевные порывы. Не поучать, но увлекать.

Удивительные «Камыши». План анализа стихотворения

К поиску идеальной формы в поэзии стремился и Константин Бальмонт. Анализ стихотворения «Камыши» стоит проводить с учетом этого аспекта, ведь в форме символисты видели не меньше, а то и больше смысла, чем в самом содержании.

Для более слаженной аналитической работы уместным будет краткий стихотворения:

1. Название и автор произведения.
2. Жанр и литературное течение.
3. Тема.
4. Идея и основная мысль.
5. выразительности.

Данный план является довольно схематическим. Тем не менее разбор по его формуле получится четким и емким.

Анализ стихотворения Бальмонта «Камыши» по плану

Приступаем к анализу стихотворения. Не будем повторять имя автора и название, переходим сразу ко второму пункту.

Стихотворение принадлежит к символизм. Его жанр вмещает в себе элементы как пейзажной лирики, так и философской.

Тема стихотворения - смысл жизни. Идея - быстротечность жизни, безысходность и бессилие перед фатумом. Благодаря образам болота, блуждающих огоньков и умирающего лика луны довольно мрачную картину создает Бальмонт. Анализ стихотворения «Камыши» стоит дополнить исследованием выразительности. Это красочные эпитеты «блуждающий», «умирающий», «безмолвный»; олицетворение (камыши шепчут) и особый фонетический прием - аллитерация. При помощи повторения согласных шипящих звуков автор достигает эффекта «шуршания», что придает стихотворению особое звучание.

В поэзии присутствуют сравнения, месяц сравнивается с умирающим «ликом», шум камышей - «со вздохом погибшей души».

Интересным способом привлечь внимание читателя выступает прием, который называют «оксюморон». Это сочетание несочетаемого. В данном случае это фраза «бесшумно шуршат». Бесшумно то есть без звука, но если они «шуршат», это значит, что звук все-таки есть. Данный прием используется для создания мистического настроения. Камыши будто не шепчут, а думают. Мы слышим не шум, а бесплотные мысли.

Стихотворение Бальмонта «Камыши»: краткий анализ

«Камыши» написаны Бальмонтом в период его душевных метаний, поиска смысла жизни и идеальной формы поэзии. Это не могло не оставить свой отпечаток на произведениях автора. «Камыши» наполнены ощущением неумолимого рока, который, будто трясина, рано или поздно затянет одинокого странника в свой плен.

Стихотворение с обманчиво пейзажным названием только начинается описанием ночной реки и камышей, бледной луны и зрительных ночных эффектов. Суть его совсем в другом - за шуршанием камышей прячутся немые вопросы автора: «Есть ли смысл жизни? В чем он? Возможно ли достичь его? Почему так неумолимо обрывается эта жизнь?»

Именно о смысле жизни написал это удивительное произведение Бальмонт. Анализ стихотворения «Камыши» нужно делать после того, как стихотворение несколько раз будет прочитано вслух. Необходимо это для того, чтобы услышать, как мастерски поэт применяет аллитерацию - особое сочетание звуков определенного ряда. В данном случае это шипящие «ш», «ж», «ч», «щ». Благодаря им достигается эффект искусственного шума камышей. Обратите внимание на вторую строчку. В каждом ее слове присутствует звук «ш». Это и есть применение аллитерации и поиски той самой идеальной формы, которая бы говорила за поэта, дополняя его.

В заключение

Поэзия символистов была создана с целью удивлять, заставлять задуматься. Многие не понимали и осуждали символистов, однако это не делало их произведения хуже. Под горячую руку критиков попадал и Константин Бальмонт. Анализ стихотворения «Камыши», его понимание были часто субъективны. На него даже пытались писать пародии, осуждали за упадочнический, декадентский дух. Однако спустя десятилетия осуждения забылись, а стихотворение до сих пор не оставляет равнодушным даже самого искушенного читателя.

Сочинение

Символ - это некий код, который нельзя раскрыть с первого раза. Смысловые оттенки могут варьироваться, создавая тайну. Символ всегда многозначен, и многие его значения могут противопоставляться друг другу. Он может объединить в себе то, что на самом деле объединить невозможно. Андрей Белый называл это «соединение разнородного вместе».

Двойственное значение символа породило идею о двоемирии: мир реальный и мир запредельный. И миры эти не существуют обособленно друг от друга, а взаимопроникают. Многозначность символа основывается на религиозных и мифологических представлениях о другой реальности, другом мире. Именно такое понимание символа и легло в основу символизма. Как литературное направление он зародился в 1870-х гг. в Европе. Символизм сочетал в себе идеи христианства и идеи Платона, смешивая их с романтическими традициями. Таким образом, символизм берет истоки в романтической традиции, а значит, и в идеальном мире. «Картины природы, человеческие деяния, все феномены нашей жизни значимы для искусства символов не сами по себе, а лишь как неосязаемые отражения первоидей, указующие на свое тайное сродство с ними», - писал Ж. Мореас. Символизм поставил перед собой задачу - выковать «ключи тайн». В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! - эти слова А. Блока вполне применимы ко всем русским символистам.

Русский символизм в большей мере перенял эстетику западного, но был пересмотрен Вл. Соловьевым в его учении «О душе мира». Поэзия символистов отличается стремлением к иной реальности, где царят тишина, молчание, фантазия, красота и гармония. Все это было в равной степени присуще Константину Бальмонту - поэту и одному из основоположников русского символизма. Бальмонт занимал видное место среди поэтов Серебряного века и, по словам В. Брюсова, «в течение десятилетия... нераздельно царил над русской поэзией».

Поэты-символисты, по словам самого же Бальмонта, «всегда овеяны дуновениями, идущими из области запредельного». Им было свойственно стремление к тому, чего нет. И это стремление возводилось в ранг философии. Подобные веяния исходили из философии А. Шопенгауэра, влияние которой испытывала вся Западная Европа последней трети XIX в. Задача философии Шопенгауэра заключалась в том, чтобы освободить человека от страстей, отречься от жизни. В поэзии Бальмонта все это находит отражение. Мотивы его лирики построены на противопоставлении некоторых вечных понятий: вечность-мгновение, смерть-бессмертие. Основные образы-символы его поэзии - Солнце, Луна, Время и т. д.

И в душе не возникнет упрек, Я постиг в мимолетном намек, Я услышал таинственный зов, Бесконечность немых голосов. Мне открылось, что Времени нет, Что недвижны узоры планет, Что Бессмертие к Смерти ведет, Что за Смертью Бессмертие ждет.

Большое влияние на поэзию Бальмонта оказало увлечение теософией, а именно учением Елены Блаватской. Большое впечатление на поэта произвела ее книга «Голос безмолвия», которую он называл «утренней звездой моего внутреннего расцвета». Многие идеи этой книги находят отражение в стихах поэта (сборник «Тишина»):
Между льдов затерты, спят в тиши морей Остовы немые мертвых кораблей. Ветер быстролетный, тронув паруса.
Прочь спешит в испуге, мчится в небеса. Мчится - и не смеет бить дыханьем твердь, Всюду видя только - бледность, холод, смерть. Точно саркофаги, глыбистые льды Длинною толпою встали из воды. Белый снег ложится, вьется над волной, Воздух заполняя мертвой белизной. Вьются хлопья, вьются, точно стаи птиц. Царству белой смерти нет нигде границ. Что ж вы здесь искали, выброски зыбей, Остовы немые мертвых кораблей?

Говоря о символах в лирике Бальмонта, следует сказать, что образ-символ Луны играет в его поэзии большое значение. Луна - символ тишины, она подчиняет себе все живое: Восхвалим, братья, царствие Луны, Ее лучом ниспосланные сны, Владычество великой тишины.
Луна - символ женственности. Неудивительно, что Бальмонт использовал его в своем творчестве, ведь одним из принципов символизма была идея вечной женственности. Мы подчиняемся, склоняемся Перед царицей тишины, И в сны свои светло влюбляемся По мановению Луны.

У Бальмонта есть еще несколько стихотворений, где луна возникает именно как символ тишины, например «Лунное безмолвие»: «В лесу безмолвие возникло от Луны».

Не менее значимым символом было для символистов зеркало. Это не просто символ, а «символ символов», так как способно отражать. Луна - это тоже зеркало, поскольку она отражает солнечным свет.

Четыре стихии - земля, вода, огонь и воздух - были не менее важны для символистов. Бальмонт в своей записной книжке писал: «Огонь, Вода, Земля и Воздух - четыре царственные Стихии, с которыми неизменно живет моя душа в радостном и тайном соприкосновении. Ни одного из ощущений! я не могу отделить от них и помню об их Четверогласии всегда. Огонь - всеобъемлющая тройственная стихия, пламя, свет и теплота, тройственная и седьмеричная стихия, самая красивая из всех. Вода - стихия ласки и влюбленности, глубина завлекающая, ее голос - влажный поцелуй. Воздух - всеокружная колыбель-могила, саркофаг-альков, легчайшее дуновение Вечности и незримая летопись, которая открыта для глаз души. Земля - черная оправа ослепительного бриллианта, и Земля - небесный Изумруд, драгоценный камень Жизни, весеннее Утро, нежный расцветный Сад. Я люблю все стихии равно, хоть по-разному. И знаю, что каждая стихия бывает ласкающей, как колыбельная песня, и страшной, как шум приближающихся вражеских дружин, как взрывы и раскаты дьявольского смеха... Все Стихии люблю я, и ими живет мое творчество».

Поэзия символистов наполнена скрытым смыслом, знаками. «Символ - окно в бесконечность», - говорил Ф. Сологуб. «Помимо конкретного содержания, есть еще содержание скрытое, соединяющееся с ним органически и сплетающееся с ним нитями самыми нежными», - говорил Бальмонт.

Константин Дмитриевич Бальмонт

1867- 1942

Один из лидеров символизма, старший символист . Его лирика была глубоко субъективистской и эстетизированной. Поэта влекли мимолетные чувствования лирического «Я», он был занят исключительно самим собой. В основе поэтики Бальмонта – философия неповторимого мгновения, в котором выразилось душевное состояние художника. В этом отношении Бальмонт был самым субъективным поэтом раннего символизма. В отъединении от серого, пошлого мира поэт ищет уединенность.

«Я не знаю мудрости». Суть стиха - изобразить все не таким, как он это знает, а каким ему это кажется в данный миг. Хотел показать мимолетность жизни, изменчивость настроений. Стих обращен не к читателю-потребителю, а читателю - Творцу, мечтателю.

Для его лирики характерно господство музыкального начала: аллитерации, ассонансы, внутренняя рифма, повторы.

Известность Бальмонту принесли не первые его сборники, в которых поэт пел «песни сумерек и ночи», но сборники, появившиеся на грани века,– «Горящие здания» и «Будем как солнце ». В них он призывал к приятию стихии жизни с ее правдой и ложью, добром и злом, и утверждал эгоцентрическую свободу художника , который в приятии мира не знает ограничений. Лирическим героем поэта становится дерзкий стихийный гений, порывающийся за «пределы предельного», которому чужды интересы «общего ». Облики такого героя отличаются разнообразием и множественностью, но эта личность погружена лишь в глубины своей души. Бальмонт сталкивает прекрасное и уродливое.

У Бальмонта появляется оригинальная тема– тема животворящего Солнца и красоты солнечных стихий, к которым художник чувствует свою причастность. Книгу «Будем как солнце» Бальмонт открывает эпиграфом из Анаксагора «Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце».

После Октябрьской революции Бальмонт оказался в эмиграции: «Мое сердце в России, а я здесь у Океана. Бытие неполное». Одинок. В 1930-е он в Париже- душевная болезнь, приступы, 1942год – скончался в русском общежитии в Нуази-ле-Грац.

Ветер - символ вечного движения, тревоги, противоречивости, нетерпения.

Стих «Я мечтою ловил уходящие тени» (1895 г). Гимн вечному устремлению человеческого духа от тьмы к свету. Человек по жизни идет все выше и выше, ближе к своей цели. Стих уходит корнями в романтические представления о гордом одиночке, бросающем вызов земным установлениям. Но здесь лирический герой вступает в противоборство не с обществом, а со вселенскими, космическими законами и выходит победителем («Я узнал, как ловить уходящие тени...»). Бальмонт намекает на богоизбранность своего героя (и на свою собственную богоизбранность: для старших символистов была важна мысль о «жреческом» предназначении поэта).

Бальмонтом написано 35 книг стихов, 30 книг прозы, переводы . Бальмонт сам знал 15 языков. Бальмонту нужна природа, человеческое общение и своя комната. Бальмонт во многом шел от Верлена и Фета – импрессионизм. Особый способ изображения картин: вблизи ничего не видно, отойдешь - все понятно

"Солнечная пряжа" - последняя книга, 22 по счету, и вмещала стихи за 28 лет

Самое главное для Бальмонта - стих, его музыкальность. Звукопись.Поэзию Бальмонта сравнивали с приливами волн, океаном, разливом реки

Философия: завязан с Ницше; философия Анри Берксона, задумывается о бесконечности движения ("если движение - не всё, то оно - ничто")

У книг Бальмонта есть подзаголовки, важно построение, предисловие книги; образ поэта у Бальмонта двоится: с одной стороны - художник-дьявол; с другой - творец

Бальмонт родился года в деревне Гумнищи Шуйского уезда. Мать была образованной женщиной и сильно повлияла на будущее мировоззрение поэта, введя его в мир музыки, словесности, истории. В 1876-1883 годах Бальмонт учился в Шуйской гимназии, откуда был исключен за участие в антиправительственном кружке . Продолжил свое образование во Владимирской гимназии, затем в Москве в университете, и Демидовском лицее в Ярославле. В 1887 году за участие в студенческих волнениях был исключен из Московского университета и сослан в Шую. Высшего образования не получил, но благодаря своему трудолюбию стал одним из самых эрудированных людей своего времени. Стихи начал писать в детстве. Первая книга стихов «Сборник стихотворений» издана в Ярославле на средства автора в 1890 году. Молодой поэт после выхода книжки сжег почти весь небольшой тираж. Решающее время в формировании поэтического мировоззрения Бальмонта - середина 1890-х годов. Публикация сборников «Под северным небом» (1894) и «В безбрежности» (1895), знакомство с Брюсовым и другими представителями нового направления в искусстве, укрепили веру поэта в себя и свое особое предназначение. В 1898 году Бальмонт выпускает сборник «Тишина», окончательно обозначивший место автора в современной литературе. Бальмонту суждено было стать одним из зачинателей символизма. Среди старших символистов у него была своя позиция, связанная с более широким пониманием символизма как поэзии, которая, помимо конкретного смысла, имеет содержание скрытое, выражаемое с помощью намеков, настроения, музыкального звучания . Бальмонт наиболее последовательно разрабатывал импрессионистическую ветвь. Его поэтический мир - это мир тончайших мимолетных наблюдений, хрупких чувствований . В 1903 году вышел один из лучших сборников поэта «Будем как солнце» и сборник «Только любовь» . А перед этим, за антиправительственное стихотворение «Маленький султан», власти выслали Бальмонта из Петербурга, запретив ему проживание и в других университетских городах. И в 1902 году Бальмонт уезжает за границу, оказавшись политическим эмигрантом . Помимо почти всех стран Европы Бальмонт побывал в Соединенных Штатах Америки и Мексике и летом 1905 года вернулся в Москву, где вышли два его сборника «Литургия красоты» и «Фейные сказки ». На события первой русской революции Бальмонт откликается сборниками «Стихотворения» (1906) и «Песни мстителя» (1907). Поэт вновь покидает Россию и уезжает во Францию, где живет до 1913 года. Вышедшая в 1907 году книга «Жар-птица. Свирель славянина», в которой Бальмонт развивал национальную тему, не принесла ему успеха и с этого времени начинается постепенный закат славы поэта . Сам Бальмонт не сознавал своего творческого спада. Он остается в стороне от ожесточенной полемики между символистами, ведущейся на страницах «Весов» и «Золотого руна», расходится с Брюсовым в понимании задач, стоящих перед современным искусством, пишет по-прежнему много, самозабвенно . Один за другим выходят сборники «Птицы в воздухе» (1908), «Хоровод времен» (1908), «Зеленый вертоград» (1909). В мае 1913 года, после объявления амнистии в связи с трехсотлетием дома Романовых, Бальмонт возвращается в Россию и на некоторое время оказывается в центре внимания литературной общественности. К этому времени он - не только известный поэт, но и автор трех книг, содержащих литературно-критические и эстетические статьи: «Горные вершины»,«Белые зарницы», «Морское свечение». Перед Октябрьской революцией Бальмонт создает еще два по-настоящему интересных сборника «Ясень» (1916) и «Сонеты солнца, меда и луны» (1917). В эмиграции Бальмонт опубликовал несколько поэтических сборников: «Дар земле» (1921), «Марево» (1922).

В 1900 годах Бальмонта - одна из центральных фигур «старшего» русского символизма . Вокруг него складывается кружок, к которому принадлежат Брюсов, другие приверженцы «нового искусства». Читатели воспринимают в эти года Бальмонта как поэта - новатора, открывшего в русском стихе новые возможности, обогатившего его в лексическом, интонационном, музыкальном отношении. Новым этапом в развитии Бальмонта был поэтический сборник «Горящие знания». На смену уныло-сумрачному настроению первых книг приходит радостные, жизнеутверждающие мироощущения, на смену тоскливой жалобе - гимн бытию.Усталый герой Бальмонта перерождается в цельную вольнолюбивую личность, устремленную к «свету», «огню», «солнцу» . Современники видели в этих иносказаниях, бунтарский и даже революционный смысл. Не случайно излюбленный у Бальмонта образ - сильный, гордый и «вечно свободный» альбатрос сродни горьковскому буревестнику . С июня 1901 по март 1902 году Бальмонт работает над новым сборником стихотворений «Будем как Солнце». Эта книга - попытка построить космогоническую картину мира, в центре которой находится верховное божество, Солнце. Как бы уподобляя себя первобытному человеку, Бальмонт слагает гимны стихийным силам, звездам, Луне. Главная из жизненных стихий для Бальмонта - Огонь. Космогония Бальмонта определяет и новый облик его героя; состояние «современной души» - это горение, пожар чувств, любовный экстаз . Поэт славит желание, сладострастие, безумство несытой души. Этими же мотивами проникнут и поэтический сборник «Только любовь. Семицветник», образующий вместе с двумя предыдущими книгами вершину творчества Бальмонта. В январе 1905 года он отправляется в Мексику и Калифорнию. Этот период творчества Бальмонта, завершается сборником «Литургия красоты. Стихийные гимны». Основной пафос книги - вызов и упрек современности, «проклятие человеком», отпавшим от первооснов, от природы и Солнца, утратившим свою изначальную цельность.Природа изображается не только как стихия, но и в конкретной зримости ее фауны и флоры. Десятки его стихот­ворений посвящены растениям : «Ковыль», «Лесные травы», «Береза». Поэт преследовал не столько цели изобразительные, сколько психо­логические, музыкальные. Его деревья и травы очеловечены, одухотворены. Бальмонт хорошо знал русскую природу. Особо значимы в поэзии Бальмонта образы цветов. Удивительна частота обращения поэта как к цветам вообще, так и цветам конкретным. Це­лые стихотворения посвящены эдельвейсу, орхидее, белладонне, нарциссу, лилиям.

«Челн томленья»

Вечер. Взморье. Вздохи ветра.

Величавый возглас волн.

Близко буря. В берег бьется

Чуждый чарам черный челн.

Чуждый чистым чарам счастья,

Челн томленья, челн тревог,

Бросил берег, бьется с бурей,

Ищет светлых снов чертог.

Мчится взморьем, мчится морем,

Отдаваясь воле волн.

Месяц матовый взирает,

Месяц горькой грусти полн.

Умер вечер. Ночь чернеет.

Ропщет море. Мрак растет.

Челн томленья тьмой охвачен.

Буря воет в бездне вод.

«Ветер»

Я жить не могу настоящим,

Я люблю беспокойные сны,

Под солнечным блеском палящим

И под влажным мерцаньем луны.

Я жить не хочу настоящим,

Я внимаю намекам струны,

Цветам и деревьям шумящим

И легендам приморской волны.

Желаньем томясь несказанным,

Я в неясном грядущем живу,

Вздыхаю в рассвете туманном

И с вечернею тучкой плыву.

И часто в восторге нежданном

Поцелуем тревожу листву.

Я в бегстве живу неустанном,

В ненасытной тревоге живу.

«Аккорды»

Мне снился мучительный Гойя, художник чудовищных грез, -

Больная насмешка над жизнью, - над царством могилы вопрос.

Мне снился бессмертный Веласкес, Коэльо, Мурильо святой,

Создавший воздушность и холод и пламень мечты золотой.

И Винчи, спокойный, как Гете, и светлый, как сон, Рафаэль,

И нежный как вздох, Боттичелли, нежней, чем весною свирель.

Мне снились волхвы откровений, любимцы грядущих времен,

Воззванья влекущих на битву, властительно-ярких знамен.

Намеки на сверхчеловека, обломки нездешних миров,

Аккорды бездонных значеньем, еще не разгаданных снов.

«Sin miedo»

Если ты поэт, и хочешь быть могучим,

Хочешь быть бессмертным в памяти людей,

Порази их в сердце вымыслом певучим,

Думу закали на пламени страстей.

Ты видал кинжалы древнего Толедо?

Лучших не увидишь, где бы ни искал.

На клинке узорном надпись: «Sin miedo»:

Будь всегда бесстрашным, - властен их закал.

Раскалённой стали форму придавая,

В сталь кладут по черни золотой узор,

И века сверкает красота живая

Двух металлов слитых, разных с давних пор.

Чтоб твои мечты вовек не отблистали,

Чтоб твоя душа всегда была жива,

Разбросай в напевах золото по стали,

Влей огонь застывший в звонкие слова.

«Я мечтою ловил уходящие тени»

Я мечтою ловил уходящие тени,

Уходящие тени погасавшего дня,

Я на башню всходил, и дрожали ступени,

И чем выше я шел, тем ясней рисовались,

Тем ясней рисовались очертанья вдали,

И какие-то звуки вдали раздавались,

Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,

Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,

И сияньем прощальным как будто ласкали,

Словно нежно ласкали отуманенный взор.

И внизу подо мною уж ночь наступила,

Уже ночь наступила для уснувшей Земли,

Для меня же блистало дневное светило,

Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,

Уходящие тени потускневшего дня,

И все выше я шел, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

«Играющей в игры любовные»

Есть поцелуи - как сны свободные,

Блаженно-яркие, до исступления.

Есть поцелуи - как снег холодные.

Есть поцелуи - как оскорбление.

О, поцелуи - насильно данные,

О, поцелуи - во имя мщения!

Какие жгучие, какие странные,

С их вспышкой счастия и отвращения!

Беги же с трепетом от исступленности,

Нет меры снам моим, и нет названия.

Я силен - волею моей влюбленности,

Я силен дерзостью - негодования!

«Безглагольность»

Есть в русской природе усталая нежность,

Безмолвная боль затаенной печали,

Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,

Холодная высь, уходящие дали.

Приди на рассвете на склон косогора,-

Над зябкой рекою дымится прохлада,

Чернеет громада застывшего бора,

И сердцу так больно, и сердце не радо.

Недвижный камыш. Не трепещет осока.

Глубокая тишь. Безглагольность покоя.

Луга убегают далёко-далёко.

Во всем утомленье - глухое, немое.

Войди на закате, как в свежие волны,

В прохладную глушь деревенского сада,-

Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,

И сердцу так грустно, и сердце не радо.

Как будто душа о желанном просила,

И сделали ей незаслуженно больно.

И сердце простило, но сердце застыло,

И плачет, и плачет, и плачет невольно.

«Я – изысканность русской медлительной речи»

Я - изысканность русской медлительной речи,

Предо мною другие поэты - предтечи,

Я впервые открыл в этой речи уклоны,

Перепевные, гневные, нежные звоны.

Я - внезапный излом,

Я - играющий гром,

Я - прозрачный ручей,

Я - для всех и ничей.

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,

Самоцветные камни земли самобытной,

Переклички лесные зеленого мая -

Все пойму, все возьму, у других отнимая.

Вечно юный, как сон,

Сильный тем, что влюблен

И в себя и в других,

Я - изысканный стих.

«Будем как солнце»

Будем как Солнце! Забудем о том,

Кто нас ведет по пути золотому,

Будем лишь помнить, что вечно к иному,

К новому, к сильному, к доброму, к злому,

Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному,

В нашем хотеньи земном!

Будем, как Солнце всегда молодое,

Нежно ласкать огневые цветы,

Воздух прозрачный и все золотое.

Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое,

Будь воплощеньем внезапной мечты!

Только не медлить в недвижном покое,

В Вечность, где новые вспыхнут цветы.

Будем как Солнце, оно - молодое.

В этом завет красоты!

«Я не знаю мудрости»

Я не знаю мудрости годной для других,

Только мимолетности я влагаю в стих.

В каждой мимолетности вижу я миры,

Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?

Я ведь только облачко, полное огня.

Я ведь только облачко. Видите: плыву.

И зову мечтателей... Вас я не зову!

Лирический герой А. Блока

Введение

Для поэзии конца 19-го начала 20-го веков выходит на первый план проблема лирического героя. Лирика этого периода приобретает черты максимальной личностности, даже некой духовной интимности, и вместе с тем духовного обнажения. После некоторого застоя, который наблюдался в русской поэзии во второй половине 19-го века, на сцену выходят новые поэты, с новыми образами и новыми темами. И самое важное, что они приносят в своем творчестве - это яркое, неприкрытое «я» лирического героя, которое порой невозможно или очень трудно отделить от живого «я» самого автора.

Одним из первых поэтов, сделавших «я» центром внимания в своих произведениях, стал Константин Бальмонт - поэт сложной судьбы и, по характеристикам современников, человек особой тонкой душевной организации.

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) является самым ярким выразителем импрессионистической стихии в раннем русском символизме, поэзия которого оказала огромное воздействие на русскую поэтическую культуру начала века. В течение десятилетия, вспоминал Брюсов, Бальмонт «нераздельно царил над русской поэзией». В 90-х годах вышли сборники его стихотворений: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1897);.в 900-е годы, в период творческого взлета Бальмонта,-»Горящие здания» (1900), «Будем как солнце» (1903), «Только любовь» (1903).

Характеристика творчества Бальмонта

Писать Бальмонт стал очень рано, 9 лет, но «начало литературной деятельности было сопряжено со множеством мучений и неудач». В течение четырех или пяти лет ни один журнал не хотел его печатать. «Первый сборник моих стихов, - говорит он, - который я сам напечатал в Ярославле (правда, слабый), не имел, конечно, никакого успеха. Первый мой переводный труд (книга норвежского писателя Генриха Иегера о Генрихе Ибсене) был сожжен цензурой. Близкие люди своим отрицательным отношением значительно усилили тяжесть первых неудач». Но весьма скоро имя Бальмонта, сначала как переводчика Шелли, а со средины 1890-х годов - как одного из наиболее ярких представителей русского «декадентства», приобретает очень громкую известность. Блеск стиха и поэтический полет дают ему доступ и в издания, враждебные декадентству - «Вестник Европы», «Русскую Мысль» и другие. В 1900-х годах литературная деятельность Бальмонта особенно тесно примыкает к московским «декадентским» издательствам: «Скорпион» и «Гриф».

Основная черта поэзии Бальмонта - ее желание отрешиться от условий времени и пространства и всецело уйти в царство мечты. В период расцвета его таланта, среди многих сотен его стихотворений, почти нельзя было найти ни одного на русскую тему. В последние годы он очень заинтересовался русскими сказочными темами; но это для него чистейшая экзотика, в обработку которой он вносит обычную свою отрешенность от условий места и времени. Реальные люди и действительность мало его занимают. Он поет по преимуществу небо, звезды, море, солнце, «безбрежности», «мимолетности», «тишину», «прозрачность», «мрак», «хаос», «вечность», «высоту», «сферы», лежащие «за пределами предельного». Эти отвлеченные понятия он для вящей персонификации даже пишет с большой буквы и обращается с ними как с живыми реальностями. В этом отношении он, после Тютчева, самый проникновенный среди русских поэтов пантеист. Но собственно живую, реальную природу - дерево, траву, синеву неба, плеск волны - он совсем не чувствует и описывать почти и не пытается.

К. Бальмонт долгое время занимал признанно-лидирующее положение среди русских символистов, и это положение было достигнуто не на путях «модничанья» (хотя одно время Бальмонт был «модным») и стремления угодить толпе. Душевная работа поэта, его искания, отражали «веяние времени», искания «заблудшего» духа русской «интеллигентной» мысли вообще.

Бальмонт принадлежал к поколению старших символистов и отдал дань такому течению в искусстве как декаданс. Под влиянием безнадежного пессимизма в поэте назревают настроения, характерные для «декадентской» поэзии: сначала полная апатия, затем жажда уединения и бегство от мира. Однако, его творчество нельзя отнести только к одному литературному направлению. Связанный с национальной литературной традицией и погружавшийся в историю и культуру других народов, увлекавшийся модными философскими течениями и пронизывающий свое творчество мифологическими образами, Бальмонт не умещается в рамки какого-либо направления в литературе ещё и из-за совершенно оригинального подхода к поэзии, которую он оценивает не иначе как волшебство. Поэт, по мнению Бальмонта, - чародей, призванный расколдовать природу, а окружающий мир - это “всегласная музыка” и “изваянный стих”.

“Природа дает лишь зачатки бытия, создает недоделанных уродцев, - чародеи своим словом и магическими своими действиями совершенствуют Природу и дают жизни красивый лик”. Такое понимание миссии поэта обусловило характер всего творчества Константина Бальмонта. По его мнению, “наше человеческое слово, которым мы меряем Вселенную и царим над стихиями, есть самое волшебное чудо из всего, что есть ценного в нашей человеческой жизни”. Слово, властное над стихиями, становится само пятой стихией мира - стихией человеческого Голоса, давшего этому безглагольному миру (от цветка и птицы до Океана и Неба) возможность высказаться. В этом подходе Бальмонта ощущается влияние философии всеединства Вл. Соловьева, который призывал “уловить и навеки идеально закрепить единичное явление..., сосредоточить на нем все силы души и тем самым почувствовать в нем силы бытия..., увидеть в нем фокус всего, единственный источник абсолютного”. Мы встречаем у Бальмонта целый ряд стихов, в которых самая малая сущность становится объектом пристального внимания поэта и осознается им как важное звено единой жизненной цепи. “Ночная бабочка”, “Кукушка”, “Альбатрос”, “Сова”, “Камень”, “Лес”, “Снежинка”, “Старый дом”, “Бледная травка, Волна”, “Болото”, “Ландыши”, “Придорожные травы”, “Одуванчик” - все эти и многие другие стихотворения Бальмонта рисуют нам крупным планом то, что заявлено в названии.

Поэтическое творчество Бальмонта - это саморастворение “Я” в необъятном мире с целью приобщения к вечным тайнам Космоса:

Я знаю, что таинственная дверца

Из смерти в жизнь, из тьмы до бытия

Есть правда растворившегося Я.

Литературный дебют был для Бальмонта неудачным, первый выпуск своих же стихотворений Бальмонт сам скупал и уничтожал. Критики отнеслись к первым поэтическим попыткам Бальмонта весьма скептически и с иронией. Переводческая деятельность в самом начале карьеры тоже не принесла радости - его первая переведенная книга была сожжена цензурой.

Однако дальнейшие работы Константина Бальмонта, как переводные, так и собственного сочинения, имели огромный успех.

Этот успех сопровождал поэта до 1905 года, когда свет увидел сборник «Литургия красоты». Критики и того времени и современные исследователи именно с этого года выделяют начало распада той эстетической системы, которая была характерна для поэзии Константина Бальмонта. И полным провалом стала книга «Жар-птица», вышедшая в 1907 году. Умер Константин Бальмонт за границей в Париже, куда сумел уехать из Советской России. До самой своей смерти он очень тосковал по родине, сетовал на то, что вокруг него все пусто. Постоянная печаль и финансовые неурядицы привели к развитию серьезной болезни, от которой он и скончался в 1942 году.

Все творчество Бальмонта исследователи относят к декаденско-символисткому течению. Здесь надо отметить, что в конце 19-го века в Россию из Франции приходит новое литературное направление, последователей которого стали называть сначала декадентами, а чуть позже символистами. Основным постулатом творчества декадентов-символистов стала идея выражения невыражаемого, непроизносимого в поэтическом творчестве. Главную роль в этом процессе они отводили слову-символу, образу, содержащему в себе принципиально большее, чем пару «форма» - «значение». Значение таких слов-символов оказывалось намного шире, чем просто лексическое значение слова.

Бальмонт нашел себя в рамках этого литературного течения. И это было не случайно. Как отмечают его современники, поэт самой организацией своего духовного, психического «я» был словно рожден для того, чтоб быть символистом. Вот как описывает его Банников В.Н.: «Чрезвычайно чуткий и нервный, любознательный, добродушный, увлекающийся, легкий на подъем, склонный к аффектации и самолюбованию, он нес в душе нечто очень непосредственное, нежное, детское».