Китай в XIV - XV веках. Империя Мин
23 января 1368 г. руководитель боровшейся с монгольским владычеством в низовье р. Янцзы повстанческой группировки Чжу Юаньчжан был объявлен в Интяне (Нанкине) императором новой империи - Мин. В сентябре того же года его войска овладели столицей страны при монголах - г. Даду (Пекином). Монгольский двор бежал на север, империя Юань пала. В течение последующих трех лет минские войска очистили от юаньских властей почти всю территорию Китая и завершили объединение страны присоединением Юньнани (1382 г.) и Ляодуна (1387 г.).
Аппарат управления империи Мин начал складываться еще до ее провозглашения, в повстанческом лагере Чжу Юаньчжана. История становления новой власти показывает, что народное движение, основную силу которого составляло крестьянство и которому поэтому наряду с антимонгольской направленностью были присущи черты социального протеста, уже на ранней стадии оказалось под контролем верхушки вождей, стремившихся закрепить свое лидирующее положение в традиционных формах китайской государственности. Еще в 1356 г. в Нанкине создаются местные Секретариат (син-чжуншушэн) и Военный Совет (син-шумиюань),а также Шесть Ведомств - высшие исполнительные органы, существовавшие только в центральном правительственном аппарате. Для контроля над сельским хозяйством подчиненных Чжу Юаньчжану районов учреждается специальное Управление (интяньсы).
В ставке Чжу Юаньчжана большую роль играли еще раньше помогавшие ему и воевавшие вместе с ним соратники и сподвижники - Ли Шаньчан, Сюй Да, Тан Хэ, Сун Лянь и др. Но наряду с ними Чжу Юаньчжан стал привлекать в создаваемый управленческий аппарат прежних, служивших Юань чиновников и военачальников.
В 1361 г. руководство "красных войск" пожаловало Чжу Юаньчжану титул гун -один из высших в иерархии знатности, в 1367 г. он провозгласил себя ваном -правителем, на ступень уступающим императору. Путь к престолу оформлялся в рамках традиционных понятий.
В первые годы после провозглашения империи Мин ее административный аппарат копировал танско-сунские образцы VII-XII вв., а также некоторые юаньские порядки. Однако эта структура, нисколько отстранявшая от власти самого императора, не устраивала Чжу Юаньчжана, получившего престол в длительной борьбе с соперниками и не доверявшего даже своему ближайшему окружению. Поэтому он вскоре приступает к радикальным преобразованиям управленческого аппарата, основная цель которых сводилась ко всемерному усилению централизации и личной власти государя.
Первой была реформирована местная администрация. В 1376 г. вместо местных секретариатов были созданы Провинциальные правления (бучжэнсы).Помимо того, в каждой провинции учреждались Управление проверки (аньчасы), исполнявшее судебные и контрольные функции, и местное Военное командование (дучжихуйсы).Все эти три органа (сань сы)были независимы друг от друга и подчинялись непосредственно центральному правительству. Тем самым власть на местах была раздроблена и в большей, чем прежде, степени подчинена центру. Нижние этажи местной администрации остались прежними: провинции делились на области (фу), округа (чжоу)и уезды (сянь).
Основным среди реформ было преобразование центрального управления. В 1380 г., обвинив канцлера Ху Вэйюна в заговоре и измене, Чжу Юаньчжан ликвидировал посты канцлеров и весь подчинявшийся им Дворцовый секретариат. Специальным указом было запрещено восстанавливать их когда-либо. Тем самым пресекалась более чем тысячелетняя традиция существования при дворе официальных лиц, в какой-то мере разделявших с императорами их руководящие функции. Шесть Ведомств стали непосредственно подчиняться императору, а их начальники оказались на вершине административной лестницы.
В 1380 г. была проведена и реформа высшего военного командования. Вместо одного Главного военного управления было создано пять Региональных управлений. Их командные функции были разделены с Военным ведомством, и все они опять-таки были подчинены непосредственно самому императору. В 1382 г. была реформирована Палата цензоров. Им предписывалось служить "ушами и глазами" императора.
Помимо того, Чжу Юаньчжан пытался создать своеобразную альтернативу традиционному административному аппарату в лице удельных властителей, которыми становились многочисленные сыновья императора. Они получали ставку (дворец) в одном из крупных городов страны, определенный штат собственных чиновников, подчинявшиеся им войска, различные привилегии, щедрое обеспечение и, главное, самые широкие, но четко не обозначенные полномочия на местах, определяемые личными распоряжениями императора. В лице наделенных властью кровных родичей Чжу Юаньчжан рассчитывал создать опору своей личной власти на местах, еще больше укрепить контроль над местной администрацией.
В результате описанных реформ все основные нити управления страной сосредоточились непосредственно в руках императора. Однако он один не мог справиться с потоком поступавших ко двору и требовавших решения бумаг, число которых в отдельные недели превышало тысячу. Для их рассмотрения в 1382 г. были назначены несколько специальных секретарей - дасюэши. Первоначально они лишь реферировали содержание дел не первостепенной важности. Но постепенно они получали все большие полномочия: готовили решения, проекты указов и распоряжений и т.п. В начале XV в. они были объединены во Внутридворцовый секретариат (нэйгэ). Со временем новый Секретариат все больше подменял собой императора и становился фактически высшим административным органом, аналогичным прежнему Дворцовому секретариату, возглавлявшемуся канцлерами. Единовластие императора, достигшее своего апогея в конце XIV в., постепенно снова вошло в рамки тех юридически не оформлявшихся ограничений, которые были выработаны китайской политической традицией. Царствование Чжу Юаньчжана на этом фоне выглядит скорее исключением, чем правилом. Его особенности были порождены остротой сложившейся ситуации.
Не имея наследственных прав на престол, завоевав его в ожесточенной борьбе со многими претендентами и постоянно опасаясь нового взрыва народного движения, основатель династии Мин отличался крайней подозрительностью и жестокостью. Одно из средств укрепления своей власти он видел в терроре. Гонения обрушились на чиновничий аппарат, титулованную знать, старые военные кадры. Они проводились кампаниями, в каждой из которых подвергались репрессиям десятки тысяч человек.
Для суда и расправы в 1382 г. при дворе было создано специальное военизированное подразделение - Цзиньи-вэй (Парчовые халаты). Оно подчинялось только императору. В 1386 г. был обнародован указ, поощрявший всеобщую слежку друг за другом и доносительство. Строгий полицейский контроль был установлен на всех дорогах.
Созданная в конце XIV в. атмосфера террора наложила определенный отпечаток на всю последующую внутриполитическую жизнь страны в период Мин с ее сохраняющимися тайными службами, беспорядочностью наказаний и казней, произволом отдельных императоров. В 1420 г. было создано еще одно карательно-сыскное учреждение - Дунгуан, а в 1477 г. третье - Сигуан. Все это отразилось на политической культуре Китая в позднесредневековое время.
После смерти Чжу Юаньчжана в 1398 г. ближайшие советники нового императора, Чжу Юньвэня, начали проводить контрреформы. Наиболее существенной среди них была попытка упразднить розданные основателем уделы. Сопротивление удельных властителей вылилось в вооруженное выступление одного из них - Чжу Ди - против правительства. Кровопролитная и разрушительная война длилась почти 3 года (1399-1402) и закончилась свержением правившего монарха и воцарением Чжу Ди. Последовали новые репрессии и перестановки в правящих верхах. В 1421 г., а практически еще раньше столица была перенесена в Пекин (Бэйцзин) - центр прежнего удела Чжу Ди. Панкин остался на положении второй столицы, но фактически все управление сосредоточилось на севере - в Пекине.
Не желая мириться с нараставшим сепаратизмом удельных властителей, правительство Чжу Ди (1402-1424) предприняло ряд шагов для обуздания их силы: у них постепенно отобрали войска, а частично и подчиненных им чиновников, отдельные властители были лишены уделов. Политическая сила уделов была окончательно сломлена после подавления новой попытки переворота-мятежа Хань-вана в 1426 г. Однако удельная система, утратив свой первоначальный смысл - служить опорой трона в провинции, - продолжала сохраняться до конца династии Мин.
Острые коллизии возникают в связи с пленением императора Чжу Цичжэня (Ин-цзуна) ойратами в битве при Туму в 1449 г. и отстранением от престола его прямого наследника одним из удельных властителей - Чжу Циюем (Цзин-цзуном). В 1456 г. возвратившемуся из плена Чжу Цичжэню удается вернуть себе престол. Однако каких-либо измерений в установившемся к тому времени порядке административного управления страной эти события не вызвали.
Что же касается традиционного бюрократического аппарата, то гонения конца XIV в. не изменили ни общего характера его деятельности, ни положения в обществе и методов комплектования чиновничества. Существовало 9 чиновных рангов, каждый из которых был двух разрядов - основного (старшего) и приравненного (младшего). Определенные служебные посты могли занимать лишь чиновники соответствующего этому посту ранга. В первые годы империи Мин широко практиковалось выдвижение в чиновники без экзаменов. Но со временем при отборе на чиновные должности все большее применение находит система экзаменов. В период Мин окончательно складывается ее трехступенчатая структура: последовательные испытания на уровне уездов и областей, провинций, а затем в столице.
Минуя экзамены, на чиновные должности могли выдвигаться выпускники привилегированных училищ, в частности столичного училища Гоц-зыцзянь.
В основу организации регулярной армии была положена система гарнизонов (вэй) и караулов (со), введенная в 1368 г. В гарнизоне полагалось быть 5600 солдатам и командирам. Он делился на 5 тысячных караулов (по 1120 человек), состоявших из сотенных караулов (по 112 человек). Предполагалось, что тысячные караулы должны стоять в каждой области. Такая система распределения войск показывает, что назначение армии виделось не только в отражении нападений извне, но и в поддержании внутреннего спокойствия. Практически же численность гарнизонов могла быть больше или меньше установленной цифры, а размещение караулов в каждой области также пунктуально не выдерживалось. Общая численность войск составляла от 1-1,2 млн. до 2 млн. человек.
Учрежденные в 1375 г. местные Военные командования в провинциях распоряжались расквартированными там гарнизонами. Над местными Военными командованиями стояли пять Региональных военных управлений. Военное ведомство руководило комплектованием армии и назначением офицеров, Ведомство общественных работ - поставкой оружия, Ведомство налогов - снабжением. Во время военных действий командование войсками поручалось специально назначенным императором полководцам. Они подчинялись только самому императору. По окончании войны они сдавали свои полномочия. Такая система была нацелена на сохранение основных нитей военного командования в руках императора.
Первоначально армия состояла из подчиненных Чжу Юаньчжану со времен восстания солдат, а также из набранных по разверстке среди населения рекрутов. Вербовались в солдаты и подлежавшие наказанию правонарушители. В дальнейшем военный статус был сделан для солдат наследственным. Они вместе со своими семьями были приписаны к особому военному сословию (цзюнь ху). По смерти "основного воина" его должен был заменить один из его сыновей, а если сына не было - один из бывших односельчан.
Продовольствием и одеждой солдаты снабжались из казны. Для сокращения расходов на снабжение армии с самого начала империи Мин широко практиковалась система военных поселений с наделением солдат землей. Охранную службу несло лишь 0,2-0,3% военных поселенцев, а остальные занимались земледелием.
Составление свода законов новой империи, получившего название "Да Мин люй", началось еще до ее провозглашения - в 1367 г. Затем он неоднократно переделывался и дополнялся. За основу законодательства были взяты нормы, установленные в VII-VIII вв. в империи Тан. В дальнейшем свод обрастал дополнениями. Наряду с "Да Мин люй" обладавшие законодательной силой нормативы были изложены в подготовленных при непосредственном участии Чжу Юаньчжана "Высочайше составленных великих распоряжениях" ("Юй чжи да гао") и "Заветах Царственного предка" ("Цзу сюнь лу"). Форму законоустановлений носили, как и прежде, многие указы и манифесты минских императоров.
Во внешней политике основной задачей империи Мин было предотвратить возможность нового монгольского завоевания страны. Достаточно успешные бои с монголами шли почти беспрерывно вплоть до 1374 г., затем в 1378-1381 и 1387-1388 гг. В начале ХV в. монгольские набеги вновь усилились, и начиная с 1409 г. Чжу Ди предпринимает целый ряд походов в Монголию с целью разгрома противника, но не рассчитывая захватить его территорию. Первый поход окончился неудачей. Зато в 1410 г. - китайцам удалось разгромить основные монгольские силы. В последующих походах, продолжавшихся до 1424 г., Китай использовал междоусобную борьбу среди монгольских феодалов, выступая на стороне одних из них против других. В 1449 г. ойратский (западномонгольский) хан Эсэн, объединив значительную часть Монголии, наголову разбил китайскую армию, захватил в плен ведшего ее императора и осадил Пекин. Однако осажденные под руководством полководца Юй Цяня отразили натиск. После нового объединения Монголии в конце XV в. с ней был заключен мир в 1488 г. Однако с 1500 г. вновь начались монгольские набеги.
Центральноазиатская часть Великого шелкового пути оставалась вне контроля империи Мин. Отсюда в конце XIV - начале XV в. ей угрожала держава Тимура, отношения с которой обострились. Но во время начавшегося в 1405 г. похода на Китай Тимур умер, и его войска повернули обратно.
С начала XV в. Китай предпринимает активные действия на южном направлении. В 1406 г. он вмешивается во внутреннюю борьбу во Вьетнаме и оккупирует его. Но все более нараставшее сопротивление народа заставило китайские войска в 1427 г. покинуть страну. В 1413 г. китайцы окончательно подчиняют народности, обитавшие на территории нынешней провинции Гуйчжоу. В 40-х годах XV в. китайские войска захватывают некоторые районы в Северной Бирме. Начиная с 1405 и по 1433 г. в страны Южных морей и далее в Индию, Аравию и Африку направляются 7 грандиозных экспедиций китайского флота под руководством Чжэн Хэ. В разных походах он вел от 48 до 62 больших кораблей (не считая мелких судов). На борту эскадры находилось от 27 до 30 тыс. солдат и матросов, мастеров-ремесленников, купцов, письмоводителей и т.д. Основной целью этих плаваний было установление дипломатических, а заодно и торговых связей с заморскими странами в форме регулярного обмена посольскими миссиями.
Империя Мин полностью восприняла традиционную китайскую концепцию об универсальности власти императора и предопределенном вассалитете всех зарубежных стран. Прибытие иноземных посольств, интерпретировавшееся в Китае как проявление подобного вассалитета, всячески стимулировалось первыми правителями империи Мин, родившейся в борьбе с иноплеменным владычеством и нуждавшейся в укреплении своего авторитета. Пик активности стимулирования посольств падает на начало XV в. Но уже с 40-х годов XV в. императорский двор, после борьбы различных мнений о рациональности подобной политики, отказывается от активных усилий в данном направлении. Посольский обмен начинает неуклонно уменьшаться.
Экспедиции Чжэн Хэ способствовали появлению и расширению поселений китайских колонистов в странах Южных морей. Однако они не изменили общего характера отношений Китая с заморскими странами: их вассалитет оставался чисто номинальным и в значительной мере искусственно создаваемым китайской стороной путем ритуального камуфляжа.
Поскольку повстанцы Чжу Юаньчжана строили свой управленческий аппарат на традиционных основах, то их экономическая и ее ключевое звено - аграрная политика с самого начала базировалась на прежних, сложившихся задолго до описываемого времени принципах. Это не значит, что в ней не прослеживается никаких новаций. Но в целом повстанческая власть Чжу Юаньчжана не изменила основ сложившейся ранее ситуации в землевладении и землепользовании на подконтрольной территории.
Первоначально нужды армии и руководящей верхушки обеспечивались путем сбора так называемого лагерного продовольствия (чжай ляп).Он не был регулярным и был тяжел для населения. После создания в 1356 г. Управления пахотными полями (интяньсы) началось составление реестровых списков налогоплательщиков. Около 1360 г. были отменены сборы "лагерного продовольствия", и нужды армии и управленческих верхов стали обеспечиваться поступавшими налогами.
Еще в период борьбы за власть Чжу Юаньчжан начал практиковать организацию военных поселений для самообеспечения армии, стимулирование обработки заброшенных и целинных земель, раздачу земельных владений военной знати и служебных держаний чиновникам. Эти начинания в более широких масштабах получили продолжение и после 1368 г.
К концу XIV в. в стране было учтено 8 507 623 цин обрабатываемых земель (цин - 100 му, му - приблизительно 4,6 а). Вся земля в империи Мин делилась на две основные категории - казенную, или государственную (гуань тянь), и частную (минь тянь).Фонд государственных земель в начале ее существования значительно расширился благодаря тому, что к доставшемуся от прежних времен были добавлены отписанные в казну земли, конфискованные у противников нового режима и оставшиеся бесхозными в результате войн и разрухи. Площадь их соотносилась с частновладельческими как 1: 7, т.е. составляла 1/8 общего обрабатываемого фонда, что превышало 1 млн. цин. На государственных землях размещались владения аристократов и чиновников, выделяемые им из казны, поля, приписанные к учебным заведениям, садовые и пастбищные угодья и т.д. Но основной массив их был занят военными и гражданскими поселениями (цзюньтунь, миньтунь).
Поселенцы обрабатывали свыше 890 тыс. цин пахотной земли, что составило более 10% всей обрабатываемой площади в стране. Средний надел военнопоселенца составлял 50 му земли, но в зависимости от ее наличия. и качества мог колебаться от 20 до 100 му. Казна обеспечивала их семенами, инвентарем, рабочим скотом. Продукция их изымалась по-разному: либо в виде налога в 0,1 ши с каждого му, либо весь урожай шел в общие амбары, а оттуда выплачивалось содержание в 0,5 ши зерна (1 ши при Мин - 107,37 л) на человека в месяц, либо отделялась определенная доля на "несущих службу", а остальное делилось между работниками. Наделы военных поселенцев юридически не были наследственными. Но практически система замены воина членом его же семьи приводила к частым случаям наследования выделенного участка.
Гражданские поселения организовывались из безземельных или малоземельных крестьян, переселяемых в районы, где имелся избыточный земельный фонд, а также из вербуемых для подъема целинных земель в окраинных и малоудобных местах и из ссыльных преступников. Поселения составлялись из 80-100 домохозяйств. Налог с них составлял либо 0,1 ши с 1 му земли, либо десятую часть урожая. Правительство Чжу Юаньчжана в условиях послевоенной разрухи и связанного с ней сокращения посевных площадей вело активную деятельность по освоению заброшенных и целинных земель, стремясь расширить круг налогоплательщиков и тем самым пополнить ресурсы казны. Только в районе Пекина было создано 254 гражданских поселения.
Определенное количество государственных земель находилось в пользовании крестьян, не организованных в поселения. Часть их вместе с землей передавалась в распоряжение представителей царствующего семейства, знати и чиновничества. В 70-х годах XIV в. знать и чиновники получали от двора земли как в постоянное владение, так и в держание взамен жалованья. Эти держания исчислялись не площадью полей, а размерами приносимых доходов. Однако в 1392 г. все должностные земли чиновников и часть держаний титулованной знати были отобраны обратно в казну и заменены выплатами жалованья, что было продиктовано стремлением не допустить превращения их в частновладельческие.
Однако основная масса частных владений состояла не из пожалований двора. Крупное и среднее землевладение, базировавшееся на эксплуатации труда арендатора, к моменту создания империи Мин существовало многие сотни лет. И новая власть не изменила сложившегося положения, оставляя взаимоотношения арендаторов и арендодателей вне своей компетенции. Некоторое перераспределение зейли произошло в середине XIV в. не только по воле властей, конфисковавших ее у своих противников, но и стихийно, в процессе охватившего страну широкого повстанческого движения. В 1368 г. правительство Мин признало собственнические права "сильных домов", т.е. землевладельцев, на захваченные ими во времена восстания земли. Отмеченное частичное перераспределение земли произошло главным образом в северных районах страны.
Не поощряя рост крупного частного землевладения и борясь против незаконных способов увеличения земельной собственности, приводивших к сокращению числа налогоплательщиков и площадей государственных земель (захвата земли силой, подлога и утаивания при учете обрабатываемой площади и т.п.), минское правительство в то же время само создавало возможности для такого роста. Указом 1368 г. разрешалось возделывать заброшенные земли и в течение трех лет не платить с них налоги. В 1380 г. в пяти северных провинциях и ряде областей было позволено на тех же условиях поднимать новь. Наконец, в 1391 г. и знати и простолюдинам было разрешено в любом количестве занимать на правах собственности необработанные земли, которые они смогут возделать. Естественно, отмеченными указами могли воспользоваться как землевладельцы, так и крестьяне. Но преимущественные возможности получали наиболее крепкие и располагавшие нужными для этого средствами и влиянием хозяйства, т.е. прежде всего привилегированные слои и землевладельцы.
Основным каналом перераспределения земли и роста крупной земельной собственности в конце XIV-XV в. оставалась ее скупка у разоряющихся или побуждаемых к тому иными обстоятельствами хозяев. Государственные власти настаивали на обязательной регистрации Каждой сделки, но возможность купли-продажи земли не пресекали.
Минское правительство уделяло пристальное внимание строжайшему учету населения и его имущества на предмет обложения налогами. В общегосударственном масштабе такая перепись была проведена в 1370 г. Но наиболее полный реестр был составлен в 1381 г. - так называемый Желтый реестр. В дополнение в 1387 г. провели всеобщий обмер земель и составили подробный земельный кадастр со схемами-чертежами полей - так называемый Рыбьечешуйчатый. Деревенские старосты должны были ежегодно сообщать об изменениях, которые необходимо вносить в реестры. Общий же их пересмотр предписывалось проводить раз в 10 лет.
В основу налоговых сборов была положена прежняя система "двух налогов" (лян шуй) -летнего и осеннего. Уплачивались они натурой - теми видами продукции, которые выращивались в данной местности, и преимущественно зерном. С каждого му государственной земли полагалось около 5,9 л зерна, частной земли - 3,5 л. Однако на практике эти налоговые ставки колебались в зависимости от местных условий. На государственных землях они имели II, на частных - 10 градаций. Эти ставки также менялись со временем. В 1430 г. на государственных землях они составляли уже от 10,7 до 107,3 л с каждого му.
С 1376 г. было разрешено платить налоги в пересчете на серебро, медную монету и ассигнации. Но в конце XIV в. доля ненатуральных налоговых поступлений была еще очень мала - менее 2% общей суммы. Такое положение начинает меняться с 30-х годов XV в., когда в отдельных районах Центрально-Южного Китая возрастает доля серебра в уплате налогов.
Для удобства сбора налогов в 1371 г. вводится система налоговых старост (лянчжан).Каждый из них отвечал за своевременный сбор и доставку к месту назначения налогов с района, которому полагалось уплачивать 10 тыс. ши зерна. Старосты назначались из зажиточных местных жителей. В подчинение им давался 1 счетовод, 20 развесчиков и 1000 перевозчиков. Перевозчиками служили поочередно отбывавшие эту повинность крестьяне.
Кроме налогов крестьяне и не входившие в учено-служилое сословие землевладельцы обязаны были нести, как и в прежние времена, трудовые повинности. Они разделялись на подворные, подушные и дополнительные (разные). Число выделяемых каждым двором работников зависело от его имущественного состояния и количества тяглых.
В результате всех перечисленных мер в XIV в. была создана достаточно стройная система эксплуатации подавляющего большинства населения, охватывающая как государственные, так и частновладельческие земли. При этом владельцы частной земли платили несколько меньшие налоги, чем работники на государственных землях.
Устремления правительства Чжу Юаньчжана сводились к укреплению довольно упрощенной схемы: всевластный монарх через послушный и не обладающий самостоятельностью чиновничий аппарат обеспечивает сбор налогов с как можно большего количества налогоплательщиков - преимущественно самостоятельных мелких хозяев, - а налоговые средства позволяют содержать армию, чиновников, приносят доходы правящей верхушке, идут на прочие государственные нужды. При этом подразумевалось, что налоговые ставки должны быть относительно умеренными. Этот идеал был традиционен для китайской общественно-политической мысли в древности и средневековье. Но он не оставлял места для развития и поэтому не мог быть выдержан на практике. Если при Чжу Юаньчжане благодаря отмеченному увеличению государственных земель и мелкокрестьянской собственности, а также жестким мерам правительства его удавалось в какой-то, хотя и очень далекой от совершенства, форме поддерживать, то с начала XV в. наблюдается все больший и больший отход от принятых за идеал норм. Основной причиной этого, как и прежде, был неуклонно развивавшийся процесс концентрации земли в руках землевладельцев и размывания мелкокрестьянского хозяйства и государственного земельного фонда, сопряженный с уменьшением числа налогоплательщиков и увеличением частной эксплуатации посредством аренды.
Площадь облагаемых налогами обрабатываемых земель с 8,5 млн. цин в 1393 г. сократилась к 1502 г. до 6,2 млн. цин (а по некоторым данным - до 4,2 млн. цин). В то же время число податных дворов (с 1393 по 1491 г.) сократилось на 1,5 млн., а налогоплательщиков - приблизительно на 7 млн. Отмеченное сокращение происходило не из-за деградации хозяйства и убыли населения, чего в XV в. не наблюдалось, а в силу роста арендных отношений в рамках частного землевладения, которое находило всевозможные легальные и нелегальные способы для уклонения от налогов.
К присвоению частных владений активно приобщается правящая верхушка империи. В источниках отмечается, что с середины XV в. удельные властители, родичи императора по женской линии и дворцовые евнухи "повсеместно захватывали казенные и частные пахотные поля". Попытки правительства бороться с этими запретительными указами имели малый эффект. Борясь с самовольными захватами земли, императорский двор с 1425 г. начал сам раздавать аристократическим верхам так называемые усадебные поля (чжуан тянь), исчислявшиеся сотнями, а позже тысячами цин. Со второй половины 60-х годов XV в. такого рода владения закрепляют за собой и сами императоры; именовались они "императорскими усадьбами" (хуан чжуан).К 1489 г. было пять таких усадеб общей площадью 12,8 тыс. цин.
Разлагалась постепенно и система военных поселений. Их земли захватывались военным начальством и евнухами, чья власть и влияние при дворе заметно усилились с конца XV в. К этому времени суммарные поступления в казну от военных поселений составляли лишь десятую часть первоначально даваемых ими доходов.
Со второй четверти XV в. становятся все более сумбурными и запутанными реестровые списки налогоплательщиков, утяжеляется налоговое бремя, усиливается процесс перехода крестьян "под покровительство" знати и крупных землевладельцев, бегства крестьян с земли. Сообщения о значительном числе бежавших появляются уже с первых лет XV в. Попытки властей посадить беглых обратно на землю давали лишь ограниченный эффект. Вспыхивали и отдельные народные восстания.
Однако отмеченный процесс постепенного отхода от установленных в конце XIV в. порядков не привел сельское хозяйство страны к сколько-нибудь серьезной кризисной ситуации вплоть до конца XV в.
В силу описанных в предшествующих главах исторических обстоятельств наиболее развитыми в экономическом отношении вообще и промышленно-торговом в частности были центрально-южные районы страны. Из 30 с лишним городов, являвшихся крупными центрами ремесла и торговли, лишь 1/4 находилась на севере, a 1/3 была сосредоточена на территории провинций Чжэцзян и Цзянсу. В отмеченном наиболее развитом районе возникало больше, чем в других частях империи, торгово-промысловых поселений, быстро превращавшихся в города, - чжэней и ши. В одном лишь уезде Уцзян во второй половине XV в. насчитывалось 3 ши и 4 чжэня. Причем ремесленное ядро таких центров разрасталось все больше.
Население крупных городов по-прежнему исчислялось сотнями тысяч человек. Например, в Сучжоу в 1379 г. проживало 245 112 человек. После перенесения столицы в 1421 г. быстро растет Пекин. К рубежу XV-XVI вв. население его составляло около 600 тыс. человек. Смещение политического центра страны на север вызвало рост городов в прилегающей округе. Но вместе с тем это перемещение неизбежно, хотя и не непосредственно, ослабило возможности дальнейшего социально-экономического развития наиболее в этом отношении перспективных юго-восточных районов, утративших так много значившую в условиях имперского порядка близость к столице.
В конце XIV-XV в. четче, чем раньше, обозначается хозяйственная специализация отдельных районов страны. Нанкин, Ханчжоу, Сучжоу и Хучжоу славились шелкоткачеством, Сучжоу и Сунцзян - хлопкоткачеством, Цзиндэчжэнь - фарфором, Исин - керамикой, Гуандун и Сычуань - сладостями, Шаньдун - лаком, Цзянси - ювелирным делом, Фуцзянь и Сычуань - посудой, Цзянси, Чжэцзян и Фуцзянь - бумагой, Юньнань - медью и свинцом, Фошань - железом и т.д. Именно на рубеже XIV-XV вв. широкое распространение получили возделывание хлопчатника и выработка хлопчатых тканей. Производство железа держалось на уровне приблизительно 4,7 тыс. т в год. По-прежнему на высоком для своего времени уровне, как по количеству, так и по качеству, держалось производство шелка, фарфора, ювелирное дело. Успехи кораблестроения могут проиллюстрировать корабли эскадры Чжэн Хэ: они были трех-, четырехмачтовыми, длиной около 40-50 м, несли от 50 до 360 т полезного груза и 600 человек, имели внутренние водонепроницаемые переборки, пропитку и обмазку корпуса специальными составами, означенную ватерлинию и т.п. Из добывающих промыслов широкое развитие получила добыча соли. Только в районе Лянхуай (в Цзянсу) было 29 мест соледобычи.
Способствуя развитию мелкокрестьянского хозяйства, правительство Мин в начальные годы взяло курс на укрепление и расширение казенного ремесла и промыслов. О размахе казенного производства можно судить, например, по тому, что в Пекине ежегодно трудилось 18 тыс. ремесленников, отбывавших повинность. В начале XV в. в Цзуньхуа были построены казенные железоплавильные печи, которые обслуживали 2500 работников. В Цзиндэчжэне в конце XIV в. было 20 казенных печей для обжига фарфора, а во второй половине XV в. - 50 печей.
Организацией казенного производства и руководством им было занято Ведомство общественных работ (гун бу), частично Ведомство налогов (ху бу), специальное дворцовое ремесленное управление (нэйфу уцзяньцзюй), а также военные и местные власти. Основную его рабочую силу составляли выделенные в отдельное сословие ремесленники, обязанные повинностями. В реестровые списки ремесленников, составленные к 1385 г., входило 232089 дворов (в XV в. их насчитывалось около 300 тыс.). Основная их часть поочередно - 1 раз в 3 года на 3 месяца - привлекалась на работы в столицу, другие крупные города, на строительные и промысловые объекты. Вскоре сроки стали варьироваться от 1 года до 5 лет, а позже - от 2 до 4 лет. Их снабжение и обеспечение сырьем и прочими средствами производства брало на себя государство. Дорогу же к месту работ они оплачивали сами.
С начала XV в. некоторая часть ремесленников (около 27 тыс.) была переведена на отработку повинностей по месту жительства (чжу цзо).Они трудились на казну от 10 до 20 дней в месяц, что было тяжелее, чем нормы поочередных отработок, но не требовало отрыва от своей мастерской и затрат на дорогу.
В 1485 г. было дано разрешение откупаться от повинностей серебром. Это стало практиковаться прежде всего в шелкоткачестве и свидетельствовало о невыгодности и постепенном вытеснении принудительного подневольного труда в казенном ремесле. Но сдвиги здесь шли еще медленно.
Основной производственной единицей в китайском ремесле конца XIV-XV в. продолжала оставаться лавка-мастерская, где трудились хозяин и члены его семьи. Эти мелкие мастерские, как и прежде, объединялись в профессиональные цеховые объединения (хан, туань).Отработав или уплатив повинности, ремесленник выступал как частный производитель, реализуя свою продукцию самостоятельно или через посредников-скупщиков. Таким образом, казенное и частное ремесло оказывались непосредственно связанными. Параллельное существование крупного казенного производства мешало нормальному развитию частного ремесла, сужая спрос на изделия, привнося жесткие управленческие методы в организацию производства, отрывая работников от их дела для несения повинностей и т.п.
В отмеченный период, особенно с XV в., появляются сведения о существовании отдельных крупных мастерских, организуемых частными хозяевами (доху). Это прежде всего относится к ткацкому производству. Однако подобных мастерских было еще мало даже в наиболее развитых в экономическом отношении районах, а наемный труд здесь не утратил кабального характера.
Отмечавшийся выше прогресс в специализации отдельных районов страны на преимущественном производстве какой-либо продукции способствовал дальнейшему развитию торговли. Все большее значение в этой межрегиональной торговле приобретают скупщики, маклеры, образовавшие посреднические конторы (якуай, яхан, ядянь).В конце XV в. доходы подобных контор стали настолько значительны, что правительство неоднократно пыталось поставить их под свой строгий контроль и использовать в своих корыстных целях. Наряду с этой купеческой торговлей в больших и малых городах продолжала процветать мелкая торговля лавочников-ремесленников и торговля вразнос. Некоторые поселения городского типа складывались прежде всего как торговые центры (ши), и торговля в них преобладала над ремеслом. Вместе с тем в мелкой торговле разделения между нею и ремеслом все еще не произошло. Ремесленники, в Пекине например, заносились в реестровые списки как "лавочники" (пуху).
В первые годы империи Мин взимание торгового налога было упорядочено: сокращено число таможен и установлена единая ставка в 1/30 часть стоимости товара. Однако уже в конце 20-х годов XV в. торговый налог с провоза товаров по воде взимался различными способами: в зависимости либо от количества грузов и расстояния их перевозки, либо от размера лодки или корабля.
Политика государства в отношении торговли не была последовательна. С одной стороны, торговая деятельность признавалась как один из легальных видов занятий. Государство извлекало из нее пользу с помощью налогов, строило склады и торговые помещения, передавая их торговцам в аренду. С другой - эта деятельность продолжала официально считаться недостойной уважения, делались попытки ограничить частную торговлю и держать ее под постоянным контролем. Казна делала принудительные закупки товаров по низким ценам, принудительно распределяла некоторые продукты казенного промысла (например, соль), сохраняла систему монопольных товаров (соль, железо, чай, вино). С помощью обмена монопольной соли на зерно и продажи лицензий на торговлю ею удавалось содержать многие военные гарнизоны, стоявшие в окраинных и неплодородных районах. Конкурируя с частником, казна содержала так называемые императорские лавки и насаждала государственные "торговые поселения" (шантунь).
Строгий запрет с первых же лет правления династии Мин был объявлен на частную внешнеторговую деятельность. Всю заморскую торговлю власти пытались свести к обмену данью и дарами с зарубежными посольствами. Правда, с этими посольствами всегда приходили иноземные купцы. Но их товары регистрировались и в значительной мере приобретались казной. Лишь оставшееся разрешалось пускать в продажу в строго ограниченные сроки и отведенном месте. Экспедиции китайского флота в начале XV в. способствовали оживлению морской торговли страны в целом. Запрет на выход частных кораблей в море постоянно нарушался, о чем свидетельствует его периодическое повторение. В странах Южных морей с начала XV в. начинают расти поселения китайских колонистов, занимающихся прежде всего торговлей. Но их связи с Китаем оставались, с точки зрения китайских властей, нелегальными. На северо-западных границах по казенным каналам осуществлялся обмен чая на лошадей. Караванная торговля опять-таки приобретала характер посольских миссий.
В конце XIV-XV в. в качестве основы денежной системы правительство пыталось сохранить ассигнации, но основой расчетов ниже порога в 100 вэней оставались медные монеты (медная монета в 1 вэнь весила 3,73 г). В целях стимулирования хождения ассигнаций использование драгоценных металлов в торговле было запрещено. В тех же целях после 1375 г. несколько ограничивалась и отливка медной монеты, осуществлявшаяся в те времена только государственными монетными дворами, которых насчитывалось 325.
Однако необеспеченность ассигнаций реальным содержанием в драгоценных металлах и старая болезнь - их неумеренный выпуск неизбежно вели к постепенному обесцениванию бумажных денег. Уже в 1394 г. за 1 гуань ассигнациями (номиналом в 1000 монет) давали лишь 160 медных вэней, а 1448 г. - около 10 вэней, а в 1488 г. - 1 вэнь. Обесцениваясь, ассигнации вытеснялись из оборота. К 30-м годам XV в. они уже употреблялись очень ограниченно, уступив место расчетам в драгоценных металлах. После 1436 г. запрет на использование золота и серебра в торговле был ослаблен. Серебро ходило в весовых слитках, и использование его в качестве средства платежа и обращения к концу XV в. неуклонно возрастало. Но, несмотря на это, вплоть до конца столетия правительство продолжало попытки поддерживать бумажное обращение и отливать медные монеты лишь в небольших количествах.
Социальная структура китайского общества в конце XIV-XV в. в целом была схожа с той, которая существовала до монгольского завоевания. Было покончено с привилегированным положением оставшихся в Китае выходцев из Монголии и других центрально-азиатских стран, с неравным положением северных и южных китайцев. Из полурабского состояния были освобождены считавшиеся пленниками цюйдины, а также попавшие в полурабскую зависимость некоторые категории ремесленников. Однако победа повстанческой группировки Чжу Юаньчжана привела лишь к возвышению сравнительно небольшой когорты руководителей движения и сподвижников нового императора, оставив без изменения основные контуры традиционной социальной организации страны. По-прежнему официальная схема социального деления исходила из разделения всех на чиновников и народ, среди которого выделялись имевшие престижное положение и некоторые привилегии ученые (ши) - кандидаты в чиновники, земледельцы (под которыми подразумевались и землевладельцы и крестьяне), ремесленники и торговцы (что также подразумевало и богатых купцов и предпринимателей, и мелких торговцев, и рядовых ремесленников). Но все же в организации общества в отмеченный период можно проследить черты, не присущие предшествующему времени.
Наряду со значительным усилением единодержавия императора характерной чертой было укрепление самостоятельных позиций чисто аристократических прослоек. Прежде всего это относится к императорским родичам по мужской линии, сосредоточенным в уделах. Если к моменту смерти Чжу Юаньчжана было всего 58 титулованных родичей, то в начале XV в. - 127, в первой половине того же столетия - 419, а к концу - более 2 тыс. человек. Все они имели определенное содержание из казны, судебный иммунитет и пользовались четко не установленными, но весьма широкими привилегиями, связанными исключительно с их титулами и положением. С середины XV в. в их руках начинают скапливаться значительные земельные владения.
Другой аристократической прослойкой были "заслуженные сановники" (гун чэнь) -наделенные "богатством и знатностью" и наследственными привилегиями сподвижники Чжу Юаньчжана по борьбе за престол.
Чиновничество в начале Мин не пользовалось таким почетом, как это имело место в ХI-ХIII вв. в империи Сун. Их казнили и ссылали во время репрессивных кампаний, подвергали унизительным наказаниям. Но если в отношении к вышестоящим - монарху и аристократии - их положение стало более уязвимым, то в отношениях с нижестоящими - простонародьем - они продолжали пользоваться прежними привилегиями и непререкаемым социальным престижем. Именно в период Мин была проведена резкая грань, отделявшая чиновников от служивших в государственных учреждениях письмоводителей - подчиновников (ли). Для них закрывались возможности стать чиновниками, хотя они и относились к "смешанной", т.е. промежуточной, категории населения. Выходцы же из чиновной среды по-прежнему имели преимущественные шансы на государственных экзаменах, при поступлении в столичное училище Гоцзыцзянь, получении служебных должностей.
"Богатые дворы" в деревне, т.е. прежде всего землевладельцы, раздававшие свои земли в аренду, как и раньше, не имели никаких официально предоставляемых привилегий по сравнению с остальным личнополноправным крестьянством. Правда, из них формировалась верхушка насаждаемой властями в деревне фискальной общинной организации. Создание таких общин - ли (стодворок) и цзя (десятидворок) - было декретировано в 1381 г. при составлении всеобъемлющих реестровых списков. Из наиболее богатых "простолюдинов" назначались и налоговые старосты (лянчжан) более крупных районов. С одной стороны, это закрепляло верховенство зажиточных землевладельческих слоев над рядовым крестьянством. С другой - ставило эти слои в положение непосредственного подчинения управленческому аппарату с повышенной ответственностью перед властями, ибо они несли наказания за все неполадки в своих общинах (недоплату налогов, уклонение от них, бегство крестьян с земли и т.п.).
Крестьяне, работавшие на государственных землях, равно как и на полях "гражданских поселений" (миньтунь), рассматривались как держатели этой земли, т.е. фактически как государственные арендаторы. Налоги, взимаемые с них, были, как отмечалось, выше, чем с владетелей собственной земли. Специальные законодательные статьи предусматривали телесные наказания за необработку зарегистрированной в реестровых списках земли, за уклонение от налогов, за бегство со своего участка. Такая фиксировавшая неподвижность крестьянского двора система фактически прикрепляла работников к земле. Труд военнопоселенцев, всецело зависевших от властей, носил еще более кабальный характер. Крестьяне на государственных землях, передаваемых в держание аристократам и чиновникам, фактически попадали к ним в личную зависимость. Налоговое бремя, усугубляемое произволом чиновников и власть имущих, скрупулезный реестровый учет и наказание за необработку земли тяготели и над крестьянами - собственниками своих участков, и над мелкими и средними землевладельцами. Правда, у последних было больше возможностей различными легальными и нелегальными, но принятыми в обыденной жизни путями (взятки, подделка юридических документов, выдвижение своих представителей в категорию ученых (ши) и т.п.) смягчить это жесткое давление.
Весьма значительную часть китайского крестьянства описываемого времени составляли арендаторы, полностью лишенные собственной земли или же приарендовывавшие ее вдобавок к своим недостаточным для прокормления владениям. Положение их могло быть весьма различным в зависимости от того, какую часть земли они приарендовывали, от условий аренды и просто от местных традиций в области арендных отношений в том или ином районе огромной страны.
Наиболее тяжелым было положение арендаторов "в услужении" (дяньпу).Чаще всего это были люди, из поколения в поколение находившиеся в личной зависимости от семейства хозяина. Их обязанности заключались не только в обработке земли за получение средств к существованию, но и в выполнении самых разнообразных повинностей и работ в пользу господина.
Несколько свободнее было положение арендаторов, обязанных отдавать хозяину земли определенную часть урожая. В среднем она составляла половину его, но могла быть и ниже и выше, доходя в экстремальных условиях до 0,8 урожая. Еще предпочтительнее были условия жизни тех, кто арендовал землю за установленную фиксированную ежегодную выплату натурой или деньгами. Но эта форма аренды вплоть до конца XV в. еще не получила сколько-нибудь широкого распространения.
Однако и эти категории арендаторов в связи с самим фактом аренды попадали в обусловленную традицией, а не законом определенную зависимость от владельца земли. Степень этой зависимости определялась во многом произволом хозяина.
Хотя положение ремесленников при Мин стало легче, чем при монгольских властях, их личная свобода и производственная деятельность оставались во многом ограниченными. Строжайший учет фактически привязывал каждого работника к его мастерской, наследственно закрепляя его профессию, обязывал нести в пользу государства тяжелые повинности - в форме отработок и государственных закупок по низким ценам. Мелочному надзору подвергалась и его повседневная жизнь. В целом положение рядовых ремесленников (которые одновременно выступали и мелкими торговцами) мало отличалось от условий, в которых находилось эксплуатируемое крестьянство.
Вместе с тем в социальной организации городского ремесла в конце XIV-XV в. прослеживаются определенные сдвиги. Именно в отмеченный период существовавшие прежде объединения - ханы, туани и др. - начинают приобретать характер цеховой организации, в чем-то приближающейся к известным западноевропейским образцам. Это сказывалось в появлении первых письменных уставов таких объединений, что свидетельствует о некотором ослаблении их зависимости от государственной администрации. Внутри их наблюдается социальное расслоение - появление зажиточной верхушки. Правда, в конце XIV-XV в. можно говорить лишь о самом начале подобного процесса.
Несомненно, что в описываемое время существовала зажиточная прослойка непривилегированных горожан, связанных с торговлей, предпринимательством, кредитными отношениями, ростовщичеством и т.п. Однако судить о ней и ее роли в обществе крайне трудно из-за отсутствия сколько-нибудь систематических данных источников на этот счет. Последнее можно считать косвенным подтверждением ее слабости и неоформленности как обособленной социальной страты.
Нижний слой китайского общества составляли рабы. Однако в XIV-XV вв. он был невелик и носил печать патриархальности, не играя заметной роли в экономических отношениях. Минское правительство пыталось ограничить рабовладение. В 1373 г. последовал приказ об освобождении тех, кто "был вынужден" стать рабом при монгольской власти. Государство начало практиковать выкуп рабов на свободу за казенные средства. Всем "простолюдинам" было запрещено иметь рабов.
Китайское общество описываемого времени оставалось, как и прежде, жестко иерархичным и стратифицированным. Разрыв между его верхушкой и низами был огромен. На деревенском уровне можно отметить также некоторое укрепление клановой структуры, которая не разлагалась со временем.
В конце XIV в. в империи насчитывалось приблизительно 60 млн. жителей. За последующее столетие заметного роста населения не наблюдается. В описываемый период границы империи не выходили за пределы собственно Китая - районов, издавна населенных или колонизированных китайцами. Это способствовало дальнейшей консолидации китайского этноса. При определенной поддержке правительства начинает, хотя и медленно, стираться установившееся в прошлом различие между северными и южными китайцами.
Говоря о материальной культуре последней трети XIV-XV в., можно отметить, что сельскохозяйственные орудия оставались приблизительно такими же, как во времена империи Сун (ХI-ХIII вв.). Правда, с конца XIV в. наблюдается создание местных разновидностей плуга, в целом повторявших общий его тип, но приспособленных к конкретным полевым условиям. Более широкое, чем раньше, распространение получают прялки с ножным приводом. В ремесле новой отраслью явилось хлопкоткачество. Прогресс строительного дела проявлялся помимо дворцового строительства в обновлении значительных участков Великой Китайской стены, создании под Нанкином и Пекином грандиозных погребальных комплексов для первых минских императоров, сооружении ансамбля Храма Неба, городской застройке Пекина, оказавшей непосредственное влияние на градостроительство последующих веков. На рубеже XIV-XV вв. зафиксировано уже не единичное применение пушек в военных действиях.
В быту получает распространение ряд вещей, характерных для предмонгольского периода (например, паланкины, некоторые типы головных уборов и т.д.). Привнесенные монголами обычаи, одежда и т.п. демонстративно искореняются правительством. В церемонии чаепития для заварки чая начинает употребляться чайник. Появляется новый тип мебели, ориентированный на широкое распространение стульев, кресел и высоких столов.
С самого становления Империи Мин приоритетное, господствующее положение в области идеологии и религии занимает ортодоксальное конфуцианство в его чжусианской (неоконфуцианской) версии. Оно приобретает характер в полном смысле слова государственного, официального культа. Однако этот культ впитал в себя и некоторые черты других традиционных для Китая религиозно-этических систем, и в первую очередь буддизма, что вполне согласуется с издавна существовавшей в стране тенденцией к религиозному синкретизму.
Буддизм и даосизм отнюдь не были запрещены и не подвергались явным гонениям. Продолжалось укрепление позиций ламаистской версии буддизма, занесенной монголами и поддерживаемой позже регулярными связями с Тибетом. Отдельные буддийские монахи пользовались покровительством императоров. Даосизм также удерживал определенные позиции в верхах общества. Но сосуществование этих вероучений с официальной ортодоксией было как бы непризнанным. В конце XIV в. прослеживается стремление властей поставить им (особенно буддизму) определенные ограничения. В 1373 г. в каждой административной области империи было разрешено иметь по одному буддийскому и даосскому храму. Самовольная, без санкции властей организация монастырей строго каралась специальной статьей в кодексе законов. В целях сокращения числа монахов были установлены возрастные ограничения и введены испытания на предмет выявления их посвященности в суть исповедуемого учения. Не прекращались и нападки на буддизм отдельных высокопоставленных сановников (как, например, Лю Цзяня в конце XV в.), по-прежнему считавших его "варварским" учением.
Описанное положение буддизма и даосизма в сочетании со стихийным стремлением отдельных лиц и слоев противопоставить себя сковывающему господству официальной ортодоксии служили питательной средой для укрепления и расширения возникавшего еще в предшествующие века религиозного сектантства. Многие из таких сект рассматривались властями как еретические и подвергались гонениям, примером чему могут служить преследования последователей учения "Белого лотоса" в конце XV в.
Довольно терпимым было отношение властей к мусульманам, общины которых в описываемое время увеличиваются в числе. Наблюдается китаизация местных мусульман (китайский язык, одежда, архитектура мечетей и т.д.).
Характерным явлением в религиозной жизни той эпохи можно считать существование наряду с официальным государственным вероучением местных, локальных культов, охватывавших самые широкие народные слои. Именно в этих культах с их обширным пантеоном и специфической обрядностью в полной мере проявлялся тот религиозный синкретизм, который был характерен для духовной культуры китайцев еще с далеких времен.
В начале Мин расширяется, по сравнению с периодом монгольского господства, система образования, служившая подготовке чиновной администрации. В обеих столицах - Пекине и Нанкине - функционировали высшие Государственные школы (гоцзыцзянь). До середины XV в., помимо того, существовало Высшее училище (тайсюэ).В особых высших школах обучали военным наукам, медицине и даже магии. Восстанавливались и учреждались местные школы-академии (шуюань). Однако в целом система высшего и специального образования в начале Мин не достигла размаха, существовавшего в империи Сун в ХI-ХIII вв.
Правительство прилагало усилия к развитию начального образования. Помимо областных, окружных и уездных училищ указом 1375 г. предписывалось создавать на местах начальные деревенские (общинные) школы. Продолжали существовать и частные школы. Имперская администрация пыталась полностью контролировать учебный процесс, предписывая, какие книги изучать, как проводить экзамены, чего на них требовать и т.д.
Прогресс научных знаний ярче всего отразился в составленном в начале XV в. грандиозном энциклопедическом труде "Юн-лэ да дянь" ("Великий свод годов правления Юн-лэ"). Он состоял из 11 095 томов, включавших 22 877 цзюаней (глав), и содержал разделы по истории, каноническим и философским трудам, астрономии, географии, медицине, техническим знаниям и искусству. Была составлена "История династии Юань" ("Юань ши"). В начале XV в. появляется новый тип исторической хроники - "Записи о свершившемся" ("Ши лу"). Расширению географического кругозора способствовали описания далеких краев, составленные участниками экспедиций Чжэн Хэ - Ма Хуанем, Фэй Синем и Гун Чжэнем, равно как сделанные во время этих экспедиций подробные "Карты морских плаваний Чжэн Хэ" ("Чжэн Хэ хан хай ту"). Неоконфуцианскую философскую школу развивали мыслители У Юйби (1391-1469), Лоу Лян (1422-1492), Чэнь Сяньчжан (1428-1500).
Знаменательным событием в литературе было появление в конце XIV в. пользовавшихся впоследствии огромной популярностью романов на исторические сюжеты "Троецарствие" Ло Гуаньчжуна и "Речные заводи" Ши Найаня (изданы они были значительно позднее, но до издания широко передавались изустно). В драматургии с XIV в. на первенствующие позиции выходит так называемая южная драма - чуаньци, в которой можно проследить приближение к вкусам простого народа. В поэзии описываемого периода не было выдающихся имен, но давняя традиция стихотворства не умирала. Известность получили стихи Фан Сяожу, Лань Жаня, Ли Дунъяна, Тан Иня.
Тенденция к подражанию древним образцам становится характерной с конца XIV - начала XV в. для литературного и публицистического творчества целого направления - "приверженцев древней литературы" (гу вэчь пай), к которым относили себя Сун Лянь, Лю Цзи, Ян Шици и многие другие ученые и политические деятели.
При Чжу Юаньчжане наблюдаются некоторые шаги, которые можно назвать своего рода литературной инквизицией. Было запрещено употреблять в именах и речи целый ряд иероглифов. Нарушителей казнили или в лучшем случае высылали. По указанию императора исключили многие пассажи из классического философского труда "Мэн-цзы". Казни и преследования "неугодных" литераторов продолжались с 1384 по 1396 г. Указ 1398 г. предписывал разрешать ставить лишь пьесы, выдержанные в духе благонамеренности. Был введен строгий стандарт для составления бумаг на высочайшее имя. В экзаменационных сочинениях в XV в. закрепляется схематичная "восьмичленная" форма (ба гу), сковывавшая творческое развитие мысли.
Подражательный стиль, ориентация на прежние, главным образом сунские, образцы были характерны и для ранней минской живописи. В возрожденной на рубеже 20-30-х годов XV в. придворной Академии живописи преобладал жанр "цветов и птиц". Наиболее прославленными мастерами здесь были Бянь Вэньцзинь (начало XV в.) и Линь Лян (конец XV в.). В жанре пейзажной живописи, характерном для независимых от двора художников, пользовались известностью школа У во главе с ее основателем Шэнь Чжоу (1427-1509) и школа Чжэ, наиболее ярким представителем которой был Дай Цзинь (род. ок. 1430 г.). С XV в. распространяются делавшиеся обычно после смерти и имевшие ритуальное назначение "погребальные портреты", которые отличала реалистичность в передаче индивидуальных черт модели.
В раннеминской скульптуре наибольший интерес представляют монументальные каменные изваяния животных и людей на пути к императорским гробницам (близ Пекина и Нанкина). Храмовая же скульптура - из дерева, металла и камня - в большинстве оставалась в рамках подражания прежним образцам, порой упрощая и огрубляя их.
В стране и за рубежом высоко ценились фарфоровые изделия с синей (кобальтовой) подглазурной росписью, широко выпускавшиеся с середины XV в. Многослойные лаки получают применение в архитектуре и при изготовлении мебели. Входят в употребление изделия из перегородчатой эмали.
В конце XIV в. были ликвидированы наиболее одиозные порядки, существовавшие при монгольском господстве, и заложены принципиальные основы политической и хозяйственной системы, во многом отвечавшей традиционным китайским представлениям об идеальной государственной организации. Для поддержания этой системы были применены довольно жесткие и далеко не всегда традиционные методы. Однако уже к концу столетия выявилась невозможность поддержания избранного курса. Коллизии и корректировка курса рубежа XIV-XV вв. несколько выравнивали внутреннее положение, что привело к достижению в первой трети XV в. своего рода расцвета и пика могущества империи Мин. Затем происходит постепенное ослабление императорской власти, усиливается процесс концентрации земли в руках крупных и средних землевладельцев, обостряется финансовое положение, растут налоги. Однако исподволь нараставшие к концу XV в. негативные процессы не привели к сколько-нибудь явному кризису империи. В то же время нельзя говорить и о какой-либо длительной стагнации положения. Медленно набиравшие силу импульсы внутреннего развития еще во многом не исчерпавшей себя традиционной системы хозяйственной, политической и социальной организации подготовили ряд существенных перемен в дальнейшем.
ДИНАСТИЯ МИН
Династия Мин - одна из наиболее известных династий, с правлением которой связан значительный период многовековой китайской истории. Иероглиф «мин» в китайском языке означает «ясный», «светлый», «разумный». Даже те, кто никогда не интересовался историей Востока, хотя бы понаслышке знают о знаменитых на весь мир драгоценных вазах эпохи Мин. Однако вряд ли большинство читателей могут назвать имя хотя бы одного «минского» императора.
Императорская династия Мин не может похвастаться родоначальником-небожителем. Историкам достоверно известно, что ее основателем был человек из плоти и крови, более того, он даже не имел благородного происхождения. В прошлом буддийский монах, выходец из социальных низов, Чжу Юаньчжан, возглавил повстанческую армию во время крестьянского восстания, победа которого и положила начало новой династии. Начавшая это восстание секта Минцзяо проповедовала скорое пришествие восстановителя справедливости, Князя Света, Мин-вана. После захвата Пекина вождь повстанцев Чжу Юаньчжан провозгласил, что отныне Поднебесная будет называться Да Мин - Великая империя Света. Естественно, этим он хотел подчеркнуть, что император - тот самый Князь Света, о котором говорилось в пророчествах. Новая династия получила название Мин - Светлая.
Китайские летописи нередко упоминают Чжу Юаньчжан как жестокого правителя, однако обстановка, в которой ему приходилось действовать, требовала самых решительных, иногда жестоких действий. За короткое время минские войска изгнали с территории Китая монголов и завершили объединение страны. Однако окончательное избавление от власти монгольских феодалов и верных им местных властителей из окраинных провинций произошло лишь почти 20 лет спустя после основания династии Мин. Кроме того, существовала угроза нового вторжения монгольских ханов на территорию Китая. В пределах Поднебесной было неспокойно: чтобы захватить власть, Чжу Юаньчжану пришлось преодолевать сопротивление соперничавших группировок повстанцев, среди которых было немало могущественных феодалов.
Деятельность Чжу Юаньчжана сделала его весьма популярным среди малообеспеченных слоев населения. Прежде всего, как сказали бы сегодняшние политтехнологи, он себя удачно позиционировал. Новый император не скрывал, что он «простой человек с правого берега реки Хуанхэ», а главной своей задачей считал необходимость «охранять народ и привести его к благоденствию». Император часто посещал деревни, иногда сам пахал землю, приглашал во дворец уважаемых старцев и расспрашивал их о жизни крестьян. Ведь в Поднебесной эпохи Мин земледелие, пусть это не покажется странным, считалось наиболее почетным занятием. Крестьянам, в отличие от торговцев, разрешалось носить шелковую одежду, они пользовались всеобщим уважением.
Аграрная политика первого императора династии Мин сводилась к увеличению доли крестьянских дворов и усилению строгого контроля за распределением казенных земель. При нем осуществлялась раздача земли безземельным и малоземельным крестьянам, практиковалось переселение крестьян на пустующие земли, создание опекаемых казной военных и гражданских поселений. Было введено фиксированное налогообложение со сравнительно невысокими налогами, а некоторые категории дворов подчас вообще освобождались от налогов. «Лучшая политика заключается в заботе о народе, а забота о народе выражается в умеренных налогах», - говорил Чжу Юаньчжан. Отдельные указы первого императора династии Мин могут показаться утопическими. Но они вполне соответствовали духу времени и культуре Китая: «В каждой стодворке нужно выбрать старых, либо увечных, не способных работать людей и приказать мальчишкам водить их. Эти люди должны держать в руках деревянный колокольчик и выкрикивать слова, да так, чтобы народ слышал, произносимые ими слова, убеждающие людей быть добрыми и не нарушать законы. Эти слова таковы: будь послушен и покорен отцу и матери, почитай и уважай старших и высших, живи в мире и согласии с односельчанами, воспитывай детей и внуков, спокойно занимайся каждый своим делом, не совершай дурных поступков…»
Все эти меры в немалой степени способствовали тому, что к императорской власти стали относиться с уважением, а государство с каждым годом все более крепло. Сам бывший бедняк, Чжу Юаньчжан не доверял чиновникам - выходцам из помещичьей среды. По данным историков, за годы его правления более 10 тысяч чиновников были казнены за хищения и взяточничество. Впрочем, нельзя считать Чжу Юаньчжана идеальным правителем, ставившим нужды народа превыше собственных. Известно, что родственники императора получали во владение обширные уделы, в которых чувствовали себя практически независимыми. При жизни императора это служило гарантией их лояльности, но после его смерти стало причиной смуты и нового витка борьбы за власть.
В 1398 году, после смерти императора, на престол взошел его внук, Чжу Юнь-вэнь. Он попытался обуздать взбунтовавшиеся уделы и ликвидировать наиболее опасные из них, однако эта политика вызвала волну сопротивления. Властители уделов (ваны) не собирались расставаться ни с богатствами, ни с властью. В результате вспыхнула война центральной власти с мятежниками, получившая название Цзиннань (1399–1402). Победителем в борьбе за трон Поднебесной стал предводитель мятежников, один из сыновей Чжу Юаньчжана, Чжу Ди (1402–1424). В разных источниках встречаются различные имена китайских императоров, что объясняется довольно просто: во-первых, у каждого из них было по нескольку имен, причем настоящее произносить вслух запрещалось. А после смерти они получали еще одно - священное имя. Во избежание путаницы мы будем называть нового императора династии Мин Чэнцзу. Его политика во многом походила на политику отца, и ее идеологическое обоснование было таким: «Небо поставило государя, чтобы он заботился о народе… - говорилось в императорском указе. - Став императором, я думаю о том, чтобы довести народ до всеобщей радости… Если хоть один человек не получит того, что ему необходимо для жизни, то это будет моя вина…» Звучат эти слова крайне привлекательно, но не стоит забывать, что их пишет человек, развязавший гражданскую войну, в ходе которой развитие страны затормозилось… Однако надо отдать должное императору - он стремился (и небезуспешно) исправить положение: запретил все второстепенные работы и даже приказал сократить добычу золота и серебра, поскольку «народу нужны не драгоценности, а пища».
В 1405 году из Китая в Индию был отправлен огромный флот из 60 больших кораблей с 28 тысячами моряков, солдат и купцов. Император Чэнцзу поставил перед адмиралом Чжан Хэ задачу восстановить торговые связи с Западом в обход блокированного монголами Шелкового пути. За тридцать лет Чжан Хэ совершил семь плаваний в Индийский океан, его корабли достигли Аравии и Африки. С этого времени южный морской путь стал основной дорогой, связывавшей Запад (в китайском понимании) и Дальний Восток.
Чэнцзу прославился и обустройством Поднебесной. В годы его правления проводились крупные ирригационные и строительные работы. Большое внимание уделялось системе государственных зернохранилищ, созданной еще при Чжу Юаньчжане. Во время большой засухи 1428 года правительство по низким ценам продавало рис из зернохранилищ. Нехватка продовольствия не сказалась на простых людях, но так не могло продолжаться бесконечно. Рост количества жителей привел к тому, что земля уже не могла прокормить все население страны. По всему Китаю люди были вынуждены бродяжничать в поисках пищи, многие становились разбойниками… Уже при императоре Инцзуне голод превратился в настолько серьезную проблему, что стал темой особых докладов. Императорскому трону угрожало восстания голодающих, которые приобретали угрожающий характер. К примеру, восстание в Хубэе продолжалось три года (1464–1467), а число повстанцев достигло 400 тысяч.
В немалой степени продовольственному кризису способствовало засилье чиновников. Хотя основатель династии изрядно потрудился, изгоняя коррумпированных должностных лиц, бюрократическая машина оставляла массу лазеек, которыми пользовались на местах власть имущие. Император мог издать тысячу указов, запрещающих грабеж крестьян, но реально исполнялось лишь весьма незначительное их количество.
Династия Мин прошла такой же цикл, как и другие царствующие до нее дома. От правителей, действительно пекшихся о народе и государстве, власть переходила к безвольным личностям, не имевшим ни желания, ни сил управлять государством. Со времен Сянь-цзуна (1465–1487) императоры проводили большую часть времени в гаремных покоях, зачастую передав управление делами гаремным евнухам. Сянь-цзун лишь единожды принял секретаря Государственного совета, а Уцзун (1506–1521), пребывавший на троне 16 лет, ни разу не удосужился встретиться с министрами… Многоженство привело к тому, что императорский клан неимоверно разросся, число родственников императора превышало 20 тысяч человек, количество князей и принцесс исчислялось сотнями, а число обслуживавших двор евнухов доходило до ста тысяч. В таких условиях, естественно, и казенные земли, и казна открыто расхищались всеми, кто имел к ним доступ. Особую, крайне влиятельную группу при императорском дворе составляли евнухи, пользовавшиеся такой властью, что до императора не доходили никакие неугодные им доклады. Они жестоко мстили всем, кто осмеливался критиковать коррупцию при дворе. В правление императора Ши-цзуна (1521–1566) некоторые честные чиновники, подавая доклады, заранее готовились к смерти или кончали жизнь самоубийством при передаче послания, чтобы не попасть в руки тех, против кого боролись. Противостояние чиновников с незапятнанной репутацией и евнухов длилось практически всю историю династии Мин.
Таким образом, конец династии был закономерным следствием ее существования. Некоторые современные ученые считают, что причиной упадка стал предшествовавший ему подъем, породивший серьезные демографические проблемы. В период наибольшего расцвета династии Мин развивались мануфактуры, производившие шелк, фарфор и оружие, строились дворцы, мосты, дороги. Государство сохраняло важные позиции в экономике, не только владея землями и предприятиями, но и располагая монополиями в целых отраслях, например в разработке руд. Торговля сосредоточилась в 33 крупных городах, куда привозили товары со всего Китая и из-за границы. Все это способствовало поднятию уровня жизни и резкому увеличению рождаемости, что, в свою очередь, через некоторое время становилось причиной острой нехватки продовольствия. Императоры и чиновники оказывались бессильны перед этой проблемой. Вспыхивали восстания, появлялся очередной претендент на роль основателя новой династии, обещавшей решить все проблемы…
…В Пекине, к северу от бывших императорских дворцов, до сих пор можно увидеть искусственно созданный горный хребет. Когда-то это место назвали Мэйшань (Угольная гора), поскольку здесь ссыпали уголь на случай неприятельской осады. Позже сюда перенесли большое количество земли, из которой образовалась гора с пятью вершинами. На ее склонах посадили сосны и кипарисы, что необыкновенно украсило это место. Отсюда и произошло новое название этого места - Цзиншань (Гора прекрасного вида). С этой рукотворной горой связана наиболее трагическая страница истории династии Мин.
Минская империя под конец своего существования переживала серьезный политический и экономический кризис. Высокая рента, непосильные налоги и всевозможные поборы приводили к обнищанию и разорению китайских крестьян. В некогда цветущих провинциях свирепствовал голод. Распри между феодалами, их междоусобные столкновения еще более накаляли обстановку.
В стране росло недовольство существующим порядком вещей, вспыхивали восстания. Возможно, императорам династии Мин удалось бы справиться с крестьянами, но к ним присоединились правительственные солдаты, прекрасно умеющие обращаться с оружием.
В ходе целой череды восстаний на первый план выдвинулся вождь крестьянской революции Ли Цзычэн (1606–1644). Его повстанческий отряд, вступавший в ожесточенные схватки с регулярной армией, к концу правления династии Мин стал самой крупной военной силой в Китае. Повстанцы расправлялись с наместниками, императорскими родственниками, крупными чиновниками и помещиками, отбирали у них землю и распределяли ее между крестьянами. Неудивительно, что армия Ли Цззычэна не знала недостатка в добровольцах, стремившихся ко всеобщей справедливости и, что вполне естественно, к отстаиванию собственных прав на землю.
Весной 1644 года армия Ли Цзычэна переправилась через реку Хуанхэ, а затем из провинции Шаньси направилась к столице династии Мин (с 1421 года) - Пекину. Подойдя к его главным воротам, повстанцы стали громко кричать императорским солдатам, находившимся на городских стенах: «Открывайте ворота, иначе не ждите пощады!» Не получив ответа, восставшие поднесли лестницы и решили взять штурмом городские ворота. Их усилия увенчались успехом: вскоре они оказались во Внешнем городе.
Эта весть дошла до императора, носившего имя Сыцзун (Чжу Юцзянь). Он совершенно не ожидал внезапного вторжения в Пекин восставших крестьян, поэтому спешно собрал своих приближенных и осведомился, известно ли им, что восставшие уже овладели Внешним городом. Чиновники и придворные не знали, что на это ответить. Тогда император спросил, какой план защиты города от мятежников предлагают сановники, и один из них самоуверенно заявил: «Не беспокойтесь, Ваше величество. Мы будем сражаться даже на улицах и никогда не предадим родины». Тем временем восставшие крестьяне, сминая заслоны императорских войск, неодолимо приближались к Запретному городу.
В эту ночь император не мог уснуть: его не покидала тревога за свою жизнь. Утром к нему явился евнух и принес страшную новость: мятежники проникли во Внутренний город. Императорские войска бежали, и придворные советовали императору последовать их примеру. Однако Сыцзун, воспитанный на примерах из жизни великих предшественников, придерживался другого мнения, считая бегство недостойным правителя.
В то утро впервые в истории династии министры и придворные не явились на звук колокола, означавший начало аудиенции у императора. Тогда он снял с себя все украшения и богатые императорские одеяния, надел простой желтый халат и в сопровождении преданного евнуха Ван Чэнъэня покинул дворец, направившись на гору Цзиншань, где с самого возвышенного места стал наблюдать за происходящим. Пекин произвел на императора страшное впечатление: повсюду пылали пожары, разрозненные императорские войска в беспорядке отступали и разбегались, повстанцы захватывали все новые и новые кварталы…
Возможно, именно тогда Сыцзун понял, что эпоха правления династии Мин ушел в прошлое. Вернувшись во дворец, император выпил несколько чашечек вина и повелел позвать свою семью и любимых наложниц. Положение казалось безвыходным: с минуты на минуту повстанцы могли ворваться во дворец и взять императора и его родных в плен. Сыцзун не питал иллюзий относительно того, как мятежники поступят с ним и его близкими, поэтому он решил не дожидаться смерти, а уйти из жизни добровольно. Своим троим сыновьям император повелел спасаться бегством. Затем, повернувшись к императрице, тихо произнес: «Все кончено». Его жена простилась с Сыцзуном и сыновьями и первая ушла из жизни, повесившись на собственном поясе. Сыцзун понимал, что времени осталось совсем мало. Ему требовалось все мужество, чтобы сделать то, что он собирался… Император послал за своей пятнадцатилетней дочерью. Обращаясь к ней, отец сказал: «Почему ты родилась в таком несчастном отчем доме?» Девочка дрожала от страха, прекрасно понимая, что ее ожидает. Прикрыв рукавом халата глаза, Сыцзун нанес дочери удар мечом, но, как оказалось, не смертельный. Девушка упала и медленно умирала от потери крови. Император был уже не в силах нанести второй удар. Судьба сыграла с ним злую шутку, заставив собственными руками убить тех, кого он любил. Наложница Юань также должна была лишить себя жизни. Она решила повеситься, но не смогла этого сделать: страх смерти сковал ее волю. Император вновь поднял меч… Теперь он остался один.
В ужасе от содеянного и того хаоса, который охватил Пекин, император направился к воротам Аньдин, через которые покинули Запретный город три его сына. Возможно, он еще надеялся спастись. Но ворота были завалены камнями и землей, и открыть их не представлялось возможным.
Сыцзун, последний император династии Мин, известный также как Чжу Юцзянь, понял, что настал его черед. Выйдя из дворца, он направился к подножию горы Цзиншань, сделал из пояса петлю и повесился на кривом стволе ясеня. То же самое сделал евнух Ван Чэнъэнь, оставшийся верным своему повелителю до последней минуты жизни. Это произошло утром 26 апреля (19 марта по лунному календарю) 1644 года.
Впоследствии возникло множество красивых легенд о кончине императора. В одной из них говорится, что к халату императора был пришит кусок шелка, на котором начертано его предсмертное покаяние: «Прошло 17 лет с тех пор, как я взошел на трон, а теперь мятежники вторглись в мою столицу. Так как мои добродетели незначительны и сам я был негодным человеком, я навлек на себя гнев Неба. К тому же я был обманут своими приближенными. И вот после своей земной жизни я, пристыженный, направляюсь к своим предкам в мир теней. Возьмите мою корону, обмотайте мое лицо моими волосами, разрубите тело на куски, если пожелаете этого, но не делайте зла народу. Пусть мои подданные вновь объединятся вокруг наследника».
В том же стиле якобы было написано и послание, адресованное вождю повстанцев Ли Цзычэну. В нем говорилось о том, что во всех бедствиях Китая виновны недобросовестные чиновники. Император будто бы обратился к вождю повстанцев со словами: «Народ не заслуживает наказания, потому что он ни в чем не виноват, и дурное обращение с ним было бы полнейшей несправедливостью. Я потерял государство, наследие моих предков. Со мной заканчивается императорский род, который продолжили столько предков-императоров до меня. Хочу закрыть глаза, чтобы не видеть разрушенной империи или страну под властью тирана. Я отказываюсь от жизни, потому что не желаю быть ею обязанным последнему и самому презренному из моих подданных. Не могу более показывать свое лицо перед теми, которые, будучи моими детьми и моими подданными, являются теперь моими недругами и изменниками».
Жизнь императора прервалась в 36-летнем возрасте. Его гибель вызвала широкий отклик в сердцах все еще хранивших ему верность людей. А поскольку в то время одним из проявлений преданности правителю считалось самоубийство главы семьи вместе со всеми родственниками, то, согласно китайским источникам, со смертью Сыцзуна покончило с собой около 80 тысяч человек.
Через несколько часов после самоубийства императора войска Ли Цзычэна заняли Пекин. Тело правителя Поднебесной было снято с дерева и положено в гроб для нищих, под его голову подсунули камень, а сверху императора накрыли простой циновкой - так восставшие выразили свою ненависть к тирану. Со смертью Сыцзуна закончилось правление китайской династии Мин.
Восставшие недолго радовались своей победе. В Китай вторглись войска маньчжуров. Ли Цзычэн вынужден был оставить столицу, в которой находился около 40 дней. В 1645 году он пал смертью храбрых в бою с врагами.
Правители маньчжурской династии, покорившие Китай, поклонялись духу последнего китайского императора. Кривой ясень, на котором он повесился, старательно оберегался как историческая реликвия. Ствол дерева заковали в железную цепь - так был «наказан» ясень за гибель последнего императора династии Мин.
Из книги Книга 2. Тайна русской истории [Новая хронология Руси. Татарский и арабский языки на Руси. Ярославль как Великий Новгород. Древняя английская истори автора2.6. Эпоха якобы от 1066 до 1327 годов н. э Нормандская династия, затем анжуйская династия Два Эдуарда Эпоха открывается установлением нормандского или норманского правления. Вся первая часть периода якобы 1066–1327 годов - это правление нормандской династии , с. 357, якобы от 1066
Из книги Русь, которая была автора Максимов Альберт ВасильевичКрымская династия В 1481 году в Московском княжестве власть перешла к крымской династии во главе с Нордоулатом (одолевшим Андрея Большого и Бориса), старшим братом Крымского хана Менгли-Гирея, и вместе с новыми правителями из Крыма на Русь пришел иудаизм, но об этом чуть
автора Из книги Египетская империя автора Андриенко Владимир Александрович Из книги Египетская империя автора Андриенко Владимир Александрович Из книги Книга 2. Расцвет царства [Империя. Где на самом деле путешествовал Марко Поло. Кто такие итальянские этруски. Древний Египет. Скандинавия. Русь-Орда н автора Носовский Глеб Владимирович2. «Лунная», то есть османская династия фараонов - «Династия Полумесяца» «Прародительницей 18-й династии» считается царица - «прекрасная Ноферт-ари-Аамес» , с. 276.А в начале династии казаков-мамелюков, - якобы в XIII веке, а на самом деле в XIV веке, - появляется известная
Из книги Всемирная история. Том 1. Каменный век автора Бадак Александр НиколаевичV династия Новая, V династия древнеегипетских царей, с материнской стороны прямое продолжение IV, в лице своего основателя Усеркафа, уже не могла строить такие величественные пирамиды.Пирамиды V династии (около соседних селений Абусир и Саккара) - это всего лишь бледное
автораIV ДИНАСТИЯ Египет имеет репутацию одного из древнейших очагов цивилизаций. Как свидетельствуют археологические данные, это государство возникло в конце IV тысячелетия до н. э., а окончательно утратило независимость в 525 году до н. э., когда после военного поражения у
Из книги 50 знаменитых царственных династий автора Скляренко Валентина МарковнаXIX ДИНАСТИЯ Фараоны XIX династии смогли восстановить былое величие Египта. Первым из них был Рамсес I. В переводе с древнеегипетского это имя означает «Ра [второе имя бога Солнца египтян] родил его». Возможно, этим его родители стремились подчеркнуть свою приверженность
Из книги 50 знаменитых царственных династий автора Скляренко Валентина МарковнаДИНАСТИЯ СЯ Династия Ся - первая из легендарных «Трех династий», с которых началась история Китая. Ее название легло в основу одного из самоназваний Китая - Хуася. Генеалогическое древо Ся в «Ши цзи» насчитывает семнадцать правителей (вместе с Да Юем). Престол
Из книги 50 знаменитых царственных династий автора Скляренко Валентина МарковнаДИНАСТИЯ МИН Династия Мин - одна из наиболее известных династий, с правлением которой связан значительный период многовековой китайской истории. Иероглиф «мин» в китайском языке означает «ясный», «светлый», «разумный». Даже те, кто никогда не интересовался историей
Из книги 50 знаменитых царственных династий автора Скляренко Валентина МарковнаДИНАСТИЯ ЦИН Династия Цин, или Маньчжурская династия - последняя царствующая династия в истории Китая. Если во время правления династии Мин был совершен прорыв в области географических открытий, то императоры Маньчжурской династии сделали Китай одним из выдающихся
Из книги Древний Восток автораI династия Ура Около 2550 г. до н. э. гегемония у Урука была перехвачена династией Ура. Наиболее известным царем-гегемоном из Ура был Месанепада. В это время для Ура были характерны шахтные гробницы и одно уникальное погребение верховной жрицы-правительницы Пуаби; вместе с
автора Величко Алексей МихайловичДинастия Ираклидов
Из книги История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III автора Величко Алексей МихайловичДинастия Ираклидов
Из книги История древнего мира [Восток, Греция, Рим] автора Немировский Александр АркадьевичXIX династия Хоремхеб происходил из знати небольшого городка Хут-несут в Среднем Египте и по своему жизненному пути был близок к служилым людям, роль которых усилилась накануне и во время амарнской эпохи. Ок. 1325 г. до н. э. он совершил глубокий рейд по Восточному
В эпоху династии Мин Китай переживал период культурного обновления. Эта эра развития, торговли и исследований длилась, несмотря на окончательный упадок, три столетия.
Чжу Юаньчжан
После распада монгольской династии Юань в Китае возникла политическая нестабильность. В первой половине XIV века в государстве вспыхнул ряд восстаний, приведших к образованию множества мелких королевств, в которых господствовала прослойка торговцев и крестьян. Лидером повстанцев был Чжу Юаньчжан, сын фермера и глава одной буддийской секты, впоследствии получившей название «Красные тюрбаны». К 1369 г. Юаньчжану удалось захватить власть и свергнуть династию Юань. Юаньчжан взял себе имя Мин, что означает «ясность», а затем стал называть себя Мин Хонгву; это было началом эпохи Мин.
Царствование Хонгву сформировалось в связи с необходимостью укрепления абсолютной власти императора. Он основал столицу в Наньцзине и проводил бесчисленные сложные ритуалы в своей роли императора; все они служили для придания ему божественного статуса. Он ликвидировал административный аппарат высшего государственного департамента и обеспечил себе полный контроль над управлением империей. Хонгву устранил все дворцовые интриги, имеющие угрозу для государства, а также ограничил власть евнухов, наложниц и придворных дам. Кроме того, он беспощадно расправлялся с любым противником.
Многие считали Хонгву величайшим императором Китая. Он снизил налог на землю, чем способствовал восстановлению разрушенного монголами сельского хозяйства, занялся посадкой лесов и создал новые проекты по колонизации населения на невозделанных площадях. Реформы Хонгву были разработаны для того, чтобы усилить административный аппарат должностных лиц и контролировать данные об огромной численности населения. Государственная проверочная система для гражданских служащих была упразднена в эпоху династии Юань. Вместо нее Хонгву предложил гораздо более сильную систему управления; таким образом, он создал аппарат, просуществовавший до 1905 г. Китайское общество было разделено на три класса; крестьян, ремесленников и военных. После смерти Хонгву в 1398 г. на его место пришел его внук Чжу Юньвэнь.
Запретный город; резиденция двух императорских династий - Мин и Цин; на протяжении 500 лет была недоступна для большинства китайцев.
Разведка и торговля
Цзяньвэнь, известный под именем Чжу Юньвэнь, правил недолго; в 1402 г. на трон взошел его дядя, четвертый сын императора Хонгву. Он взял себе имя Мин Юнлэ и царствовал на протяжении 22 лет. В период его правления Китай разработал политику расширения своей территории до моря. В 1405 г. Юнлэ финансировал несколько морских экспедиций, которые должны были не только открыть новые страны, но и развить торговые отношения. Программа по разведению лесов, которую начал Хонгву, обеспечила китайский морской флот древесиной; Чжэн Хэ, главный евнух и императорский советник, организовал экспедиции и руководил ими. Между 1405 и 1433 гг. Чжэн Хэ возглавил китайский флот в семи исследовательских экспедициях по Индийскому океану; они достигли таких дальних пунктов назначения, как город Джидда в Саудовской Аравии и столица Сомали Могадишо. Они добрались до островов Суматра и Ява на Малайском архипелаге. Китайцы торговали шелком, бумагой и духами и получали взамен пряности, чай и хлопок. К этому времени китайский флот был крупнейшим в мире; он обладал большей экономической мощью, чем испанская армада. После смерти Чжэн Хэ в 1433 г. расходы на флот сократились, и он уменьшился. Из-за потери мощи на море побережье Китая в последующие годы было атаковано японскими пиратами. И хотя впервые за все j царствование Юнлэ вторжение на территорию Аннама (современного Северного и частично Центрального Вьетнама) и Кореи было успешным, неудачная попытка захватить Монголию в 1449 г. привела к оборонительной позиции династии Мин. Постепенно империя замкнулась, и формой государственного правления в ней стал изоляционизм.
Резная фигурка обезьяны из нефрита эпохи Мин. Справа: Скульптурное изображение дракона на облицованной стене в Запретном городе.
Запретный город
В 1421 г. Юнлэ перенес столицу из Наньцзина в Пекин, который и остается ею до сих пор. В самом сердце новой столицы Юнлэ начал строительство дворца под названием Запретный город. Для возведения этого комплекса понадобилось около миллиона работников и ста тысяч художников-прикладников; его строили 14 лет. Под Запретный город была отведена площадь в 72 гектара. Он состоял из множества дворцов, которые насчитывали 9999 комнат. Во дворце не могло быть 10000 комнат, поскольку у китайцев это божественное число бесконечности, и по легенде только на небесах може1 быть 10000 комнат. Императорские церемонии и публичные государственные мероприятия проводились в трех основных залах дворца - Верховной гармонии Центральной гармонии и Сохранившейся гармонии Во Внутреннем дворце находились жилые помещения: основные залы этой части Запретного города - залы Небесной чистоты, Объединения и мира, Земного спокойствия. Жизнь во дворце состояла из строгих процедур и ритуалов, которые были призваны подчеркнуть божественный облик императора. Множество женщин и евнухов жило на отгороженных территориях. Когда они встречались с императором, то должны были падет к его ногам. Многие из тех, кто вошел в Запретный горой в качестве прислуги, наложницы или евнуха, не имели право его покидать.
Демографический взрыв
С началом эпохи Мин в Китае увеличилась численность населения. Сельскохозяйственная политик Хонгву способствовала тому, что постоянно становилось доступным все большее количество продуктов, и параллельно с ведением торговой политики правительство заботилось о всеобщем росте товаров и повышении уровня жизни. К тому же, эпоха династии Мин была относительно стабильной; до этого государство претерпевало массовые беспорядки, повлекшие за собой гибель множества людей. Серия эпидемий XVI-XVII вв. привела к замедлению роста численности населения, но когда господство династии Мин закончилось в 1644 г., население империи увеличилось до 130 миллионов человек. Демографический взрыв потребовал более совершенных методов ведения сельского хозяйства и транспортных средств. Такие товары, как хлопок, доставляли с севера по водному пути. Ввоз европейских товаров сильно снизился, преимущественно потому, что у китайской культуры не было большой нужды в чем-либо иностранном. Однако какая-то их часть приходила с Запада, например, неизвестные полевые культуры, которые были завезены из Нового Света в Европу (картофель, табак и кукуруза).
Фарфор
Благодаря процветающей экономике и растущему интересу к искусству, спросу на предметы роскоши, а также усовершенствованным методам производства процветала торговля такими предметами потребления, как текстильные изделия и керамика. Так, в период династии Мин был популярен тончайший фарфор с характерным бело-голубым рисунком. Вкачестве украшений использовали в основном изображения дракона, птицы Феникс или других животных и растений, а также садовые мотивы. Фарфор позднего периода эпохи Мин был очень красочным, для него все больше применялась красная, желтая и зеленая глазурь. Благодаря торговле с Португалией на китайский фарфор всегда был большой спрос, ион высоко ценился в Европе. В рамках централизованного государственного контроля постоянное производство фарфора сосредоточилось вокруг заводов в удаленной провинции Цзянси. Однако когда возникли затруднения с доставкой, контроль передали в местные органы.
Упадок эпохи Мин
Для заката эпохи Мин было несколько причин. Несмотря на экономические успехи, государство сильно пострадало от нападений, в особенности его побережья, атакованные японцами, и север, где буйствовали монголы, а также приграничные области. Военные кампании против монголов на севере и маньчжуров на северо-востоке оказались дорогостоящими, и правительство увеличило налоги, которые и так были разорительными для населения. Наконец, в начале XVII века произошел ряд народных восстаний на севере и северо-западе империи; они были связаны с неурожаем и последующим голодом в провинции Шаньси. При таких условиях честолюбивым маньчжурам было легко взять ситуацию под контроль, и в 1644 г. они предприняли поход в Пекин с целью захвата столицы, вынудив последнего императора династии Мин Чунчжэнь покончить с собой. Упадок эпохи Мин был ускорен также неудачами Хонгву в аппарате управления. Самодержавная власть императора поначалу была успешной, однако последующие правящие монархи были более изнеженными и избалованными, они не желали принимать участие в работе правительства. Поскольку больше не было премьер-министра, не стало и преемственности в делах управления; империя пострадала из-за этого и стала более коррумпированной, что, в конце концов, привело к господству евнухов на различных уровнях государственного аппарата.
Многое поражало тех, кто впервые попадал в Пурпурный Запретный город - дворцовый комплекс императоров династии Мин. Восхищали и дворцы, и парки, и павильоны, и кричащая роскошь. Среди прочего поражал и вид тысяч странных, одинаково одетых людей, сновавших здесь. Раскованные в речах и манерах, они имели отталкивающую внешность. У них отсутствовали следы пола и возраста. Старые не имели бороды, а молодые выглядели как женщины, одетые по-мужски. Много встречалось толстых и рыхлых. Одни говорили девичьим голосом, другие - неприятным фальцетом, зачастую срываясь на визг. При ходьбе они слегка сгибались, наклоняясь вперед, и семенили мелкими шажками. От многих дурно пахло, как от страдающих ночным недержанием мочи. Это были дворцовые евнухи (тайцзянь), но не «постельная стража» мусульманских гаремов, а служители с самыми различными обязанностями. В отличие от Европы дворец монарха наполняли не обычные слуги, а слуги-кастраты. В традиционном Китае император, или Сын Неба, считался почти божеством. Поэтому простолюдины не только не могли обслуживать Августейшего господина, но и видеть его. Пребывание во внутренних помещениях дворца, а тем более в личных покоях Сына Неба надлежало доверить особой категории лиц. Для этого и потребовался институт евнухов - людей «третьего пола», лишенных естества и ставших как бы тенью государя. Дворцовые нужды и охрана обеспечивались приказами, сплошь состоявшими из скопцов. Последние обслуживали императорскую семью и двор, снабжая их всем необходимым. Существовал особый «табель о рангах» для евнухов. Состоял он из 10 чинов, 5 рангов и 24 должностей. Имея свою внутридворцовую должность, евнухи как бы вводились в систему имперского чиновничества.
Служба при императорском дворе в Китае была престижной и выгодной. Удачная карьера дворцового евнуха давала близость к Сыну Неба, власть, почести и богатство. Стать таким «придворным» в период Мин стремились многие бедняки и люди среднего достатка. Служба евнухов была почетной. Дворцовые скопцы стояли лишь на ступеньку ниже победителей на столичных экзаменах. Для многих это был прямой путь к богатству, почету и власти. Успешная карьера кастрата могла облагодетельствовать его семью и род на ряд поколений. Многие евнухи еще до кастрации имели собственных, а после оскопления - приемных детей. Чаще всего скопцы усыновляли своих племянников, передавая им все права и привилегии наследования. Быстрый рост числа кастратов в Китае начался с середины XV столетия. Причины были разные. Бедняки, спасаясь от голода и лишений, нередко отдавали сыновей и внуков под нож хирурга еще в детском возрасте. Другие делали оскопление, дабы избежать государственной трудовой повинности. Третьи мечтали о чинах и богатстве. Четвертые не хотели работать в поте лица, но рассчитывали на спокойную и сытую жизнь. Иногда евнухами становились не только мальчики, юноши и молодые мужчины, но и люди в летах.
Запретный город в Пекине и летние загородные дворцы императора кишели евнухами. Скопцы обслуживали дворцы его сыновей и внуков в столице и ее окрестностях. Много кастратов состояло при дворцах и усыпальницах в двух других столицах империи - Нанкине и Фэнъяне. Евнухи сновали во дворцах удельных князей. Они управляли поместьями и иными владениями родни правящего дома Чжу. Рассеянные по стране по городам и рудникам, они выполняли специальные функции надзора и руководства. Кроме того, еще большее число кастратов не получили места на службе и влачили жалкое существование. К концу правления династии Мин при дворе насчитывалось более 10 тыс. евнухов, а всего по стране- около ста тысяч.
Между тем в начале эпохи Мин наблюдалась совсем иная картина. Скопцов было мало, политического веса они не имели, и положение их было незавидным. В Китае издавна существовало довольно настороженное отношение к евнухам. С их усилением и деятельностью связывали падение династий Поздняя Хань (I-III вв.) и Тан (VII-X вв.). На это, в частности, указывал в своих поучениях потомкам и сам основатель династии Мин Чжу Юаньчжан (1368-1398), который недоброжелательно относился к евнухам и считал их только слугами. «Они могут лишь подавать вино, подметать полы, передавать приказы, но им нельзя давать никаких поручений», - писал Чжу Юаньчжан. Согласно его указу, евнухи не имели права вмешиваться в политику, не могли покидать дворец и столицу. Первый минский император, стремившийся «держать евнухов в узде», распорядился на воротах дворца укрепить медную доску с надписью:
«Евнухам запрещается участвовать в государственных делах. Нарушивший это правило будет обезглавлен». Стоило скопцу заговорить о делах правления, как его выгоняли со службы при дворе. Евнухам запрещалось изучать конфуцианские каноны. Они должны были постоянно жить в Запретном городе. Для выхода из него требовалось специальное письменное разрешение. Чжу Юаньчжан советовал будущим правителям и провинциальным чиновникам не слишком доверять евнухам, ибо среди них преобладают порочные люди. Он заставил скопцов подчиниться жестким общеимперским правилам и стремился понижать ранг должностей евнухов.
После раскрытия заговора канцлера Ху Вэйюна в 1380 г. Чжу Юаньчжан упразднил кабинет министров и посты канцлеров. Всю военную и политическую власть он сосредоточил в своих руках. Себе в помощь он создал Императорскую канцелярию (Нэйгэ), а ее секретарям отвел лишь роль советников. При его преемниках все важные государственные дела должны были решать сами императоры. После упразднения постов канцлеров, верховного главнокомандующего и ликвидации Центрального правительственного совета (Чжуншу) между императором и более низкими уровнями исполнительной власти возник вакуум. Последний заполнялся при преемниках Чжу Юаньчжана по-разному, в том числе путем допуска евнухов к внедворцовым делам управления.
Уже при третьем минском государе Чжу Ди (1402-1424) скопцы резко пошли в гору. Сей император совершил государственный переворот, опираясь на евнухов. Не доверяя старым сановникам своего деда, новый государь развязал скопцам руки. В его царствование евнухи добились права осуществлять дипломатическое представительство, решать вопросы войны и мира, инспектировать армию и командовать войсками на местах. Чжу Ди выдвигал евнухов в противовес штатской бюрократии и военным, рассчитывая обрести в них верную опору своего самодержавия. Именно при Чжу Ди начался быстрый количественный рост этой касты. Евнухов стали посылать военными наместниками в пограничные провинции. Им даровали одеяния князей низших степеней (гун, хоу) и ставили выше военачальников. При Чжу Ди началось широкое использование дворцовых евнухов на «внедворцовой» службе. Их назначали специальными уполномоченными на местах, дипломатическими представителями и инспекторами войск. Скопцы стали контролировать столичную гвардию, внешнюю морскую торговлю, заниматься политическим сыском и выполнять функции цензоров-контролеров. В итоге практическое решение многих вопросов после смерти Чжу Ди перешло к евнухам. Абсолютная власть Сына Неба стала плавно «перетекать» в их руки. Само собой разумеется, что политическим влиянием и властью пользовались главные евнухи, в том числе руководители дворцовых учреждений.
Чжу Юаньчжан строил госаппарат империи Мин так, чтобы в военной, бюрократической и дворцовой системах не мог появиться лидер. В начале XV в. этот принцип был отброшен. Ведущая роль при дворе перешла к Управлению церемоний, т.е. органу, находившемуся в руках евнухов. Его начальник стал главой придворных кастратов. Ему были подвластны воинские подразделения евнухов, тайная полиция и дворцовая охрана.
Если Чжу Юаньчжан запретил давать кастратам классическое конфуцианское образование, то один из его преемников открыл специально для этого Придворную школу евнухов. Более того, их допустили к государственным экзаменам на получение ученых степеней. После этого их стали назначать на руководящие административные посты наравне с представителями ученого сословия (шэньши). Если основатель династии Мин запретил перемещение евнухов по стране, то его наследники, забыв этот наказ, распространили их власть и за пределы столицы. Так, они ведали охраной Нанкина, делами провинции Хугуан и канцеляриями военных наместников. Вскоре евнухи сами стали наместниками. Свыше ста лет (1425-1529) они занимали должности военных наместников во всех провинциях страны. Правда, позднее с этой практикой было покончено. Если Чжу Юаньчжан назначил контролеров над евнухами, то при его преемниках кастраты сами захватили функцию надзора за чиновниками. В 1420 г. была создана пресловутая «Восточная ограда» (Дунгуан) - орган секретной и сыскной службы евнухов. Его начальник, один из самых влиятельных среди главных евнухов, даже получил право на личную охрану. «Восточная ограда» занималась исключительно борьбой с заговорами, изменой и «коварными речами». Здесь арестованных допрашивали, пытали и держали за решеткой.
Так уже ближайшие преемники основателя династии Мин пренебрегли его предостережениями в отношении скопцов. С начала XV в. евнухи «вышли» за пределы чисто внутридворцовых дел и «вторглись» в гражданское управление, военное дело и надзор. Введение принципа единоначалия в системе внутридворцовых учреждений позволило евнухам обрести значительную самостоятельность по отношению к власти Сына Неба. А это, в свою очередь, открыло дорогу к бесконтрольному росту числа придворных кастратов. Чжу Юаньчжан считал пребывание свыше тысячи скопцов при дворе одной из возможных причин ослабления и падения династий. После его смерти этот численный предел был превзойден многократно.
В отличие от Чжу Юаньчжана его преемники возлюбили кастратов. Императоры крайне ценили личную преданность своих скопцов. Сыны Неба питали пристрастие к кастратам по ряду причин. Во-первых, скопцы не были обременены семейными заботами. Во-вторых, не являлись ставленниками знати. В-третьих, целиком зависели от монарха и не могли ему противостоять. В-четвертых, всегда находились при государе и лучше всего подходили для выполнения срочных и специфических поручений. В-пятых, императоры долгое время считали евнухов всего лишь послушными проводниками своей воли и не предполагали, что именно они фактически узурпируют власть монарха.
При дворе евнухи держали в своих руках двенадцать «управлений», четыре «отдела» и восемь «отделений». Всего же в ведении скопцов находилось пятьдесят четыре учреждения. Из них самые обширные полномочия имело Управление церемоний. Стоявшие во главе его евнухи от имени императора накладывали резолюции на доклады сановников и чиновников, объявляли указы от имени Сына Неба, практически подменяя монарха и явочным порядком узурпируя его власть. Многие резолюции и указы просто не проводились через Императорскую канцелярию. Последняя оказалась полностью безвластным органом. Без согласия евнухов ее секретари ничего не предпринимали, боясь за свою карьеру. Впрочем, и инициатива секретарей, если бы она имела место, была бы похоронена скопцами. Поэтому члены Императорской канцелярии смотрели в рот главным евнухам. А те по своему усмотрению вершила все дела, толковали законы в свою пользу и творили произвол. При последних императорах династии Мин евнухи обсуждали секретные дела, выносили приговоры, миловали приговоренных к смерти, ведали столичной тюрьмой. Все это они делали самостоятельно, без участия придворных сановников. Получив право карать и миловать, скопцы резко усилили свою реальную власть над госаппаратом. Именно они готовили проекты императорских указов, ведали государственными печатями, оглашали резолюции Сына Неба. Именно к ним поступали прошения с мест и из столичных учреждений. К ним перешел контроль за чиновными назначениями и пожалованиями, за государственными монополиями на соль и чай, за особыми судебными делами. Евнухи держали в своих руках императорскую сокровищницу и казну, ведали усыпальницами императорской семьи, казенными шелкоткацкими мануфактурами Нанкина, Сучжоу и Ханчжоу, морскими таможнями и соляными промыслами.
Кастраты командовали столичным гарнизоном, охранявшим Запретный город и самого императора. Здесь скопцы оттеснили на второй план Парчовую охрану, т.е. лейб-гвардию. Сына Неба оберегали уже не «одетые в парчу», а подменившие их евнухи-телохранители. Сама лейб-гвардия попала под начало кастратов. Офицеры Парчовой охраны по приказу евнухов производили аресты, содержали под стражей подозреваемых в темных замыслах чиновников, в том числе нелояльных по отношению к евнухам. Скопцы занимались вопросами снабжения армии - производством и складированием оружия, снаряжения и боеприпасов. Евнухов назначали главами дипломатических миссий, главнокомандующими и адмиралами. Таковым был знаменитый Чжэн Хэ - мореплаватель и дипломат, руководивший семью экспедициями в страны Южных морей. Кастраты командовали крупными военными соединениями, сражавшимися против маньчжуров, возглавляли войска нескольких провинций. Они выступали военными и штатскими инспекторами, закупали товары для дворцовых нужд, собирали внутренние таможенные пошлины, продовольственные и рудничные налоги. На все крупные инспекторские должности назначались евнухи. Среди них были рудничные, налоговые, соляные инспекторы и инспекторы по жемчугу.
Получая все новые и новые назначения, евнухи тем самым сужали сферы деятельности штатской бюрократии, военных, цензоров, придворной стражи и даже фрейлин. Евнухи при династии Мин стали по сути третьей особой категорией имперской бюрократии (наряду со штатскими чиновниками и военными). Причем это была наиболее привилегированная часть госаппарата, его элита, воспринимаемая самими монархами как особо доверенная и максимально преданная династии Мин.
Установлению господства евнухов способствовали личные качества императоров, сидевших на «драконовом троне» после Чжу Ди. Это была вереница тупых посредственностей, жестоких самодуров, безмолвных ничтожеств, самовлюбленных жуиров. Всех их объединяли лень и отвращение к государственным делам. Думая лишь о развлечениях и наслаждениях, эти по сути номинальные государи отдали управление страной на откуп придворным кастратам. Свое безделье Сыны Неба - преемники Чжу Юаньчжана и Чжу Ди считали высочайшей привилегией, стараясь не слушать и не говорить о делах. Так, император Цзяньшэнь (1464-1487) за 23 года своего царствования лишь один раз принял сановника, да и то с чисто ритуальным визитом. Хоучжао (1505-1521) за 16 лет правления ни разу не принимал своих сановников. Хоуцун (1521-1566) и Ицзюнь (1572-1620) по двадцать с лишним лет не прикасались к государственным делам. Их августейшее время было слишком «драгоценно», а их дух - слишком «возвышенным», чтобы заниматься низменными и скучными административными вопросами. Зато на свои прихоти Сыны Неба не жалели ни времени, ни денег. Один из императоров держал в Западном парке Пекина леопарда. Ухаживать за ним он приставил 240 человек. Под загон хищника отвели свыше 60 га земли. На прокорм зверя и этих служителей ежегодно тратилось почти 170 т продовольствия. Расточительство принимало поразительные масштабы. Так, один из монархов на свое бракосочетание истратил свыше 33 млн. лянов, или более 1235 т серебра. Небывалый размах приобрела погоня за редкими драгоценностями.
Гаремные утехи, изысканные трапезы, обильные возлияния и пышные церемонии занимали их почти целиком. В остальное время один император увлекался охотой, другой - столярным делом, третий азартно играл в ножной мяч - прообраз футбола. Этим всемерно пользовались евнухи. Кастраты «освобождали» столь «занятых» Сынов Неба от «утомительных» повседневных забот правления и решали все дела за государей. По такому молчаливому и добровольному «соглашению» реальная власть «перетекла» от императоров и семейства Чжу к особой касте кастратов. Во главе империи Мин оказался «третий пол», реализовавший монархическую власть. Сложилась ситуация, когда «свита правит королем» и «хвост вертит собакой». Так из обслуживающего персонала в стенах дворца эта каста превратилась во властную структуру и руководящую силу в масштабах всего Китая. Причем господство евнухов зачастую не отделялось современниками от прерогатив Сына Неба. Тем самым кастраты как бы драпировались в одежды императорской власти. А это была власть азиатской деспотии со всеми вытекавшими отсюда последствиями. Череда ничтожеств, занимавшая «драконовый трон», не отказывала себе в удовольствии карать подданных и давать волю своим капризам, самодурству и жестокости.
Отношения между государем и сановниками в Китае приравнивались к отношениям господина и рабов. На аудиенции у Сына Неба сановники и министры должны были докладывать, стоя на коленях. Император мог по своему усмотрению казнить их ияи подвергнуть телесным наказаниям, т.е. бить палками, которые именовались «придворными батогами». По приказу монарха сановника могли арестовать. В этом случае человека передавали в руки «Парчовой охраны». Этот придворный гвардейский отряд помимо охраны Сына Неба занимался тайным сыском, арестами и следствием над подозреваемыми. Иногда расправа над сановниками приобретала массовый характер. Так, Хоучжао пришел в ярость, когда 107 придворных пытались отговорить его от увеселительной поездки на юг. Всех их он приговорил к пяти суткам стояния на коленях перед воротами дворца, а затем к 30 палочным ударам. Кто и после этого остался при своем мнении, получил еще по 40-50 палок. Всего было наказано «придворными батогами» 146 человек, 11 из них умерли. В другой раз придворные вздумали отговорить Хоуцуна от необдуманного решения. Тогда император арестовал 134 сановника, более 180 человек получили «придворные батоги». При этом 19 «упрямцев» скончались. Такого рода репрессии вселяли в сановников страх. А их боязнью и осторожностью пользовались евнухи. Насаждая среди придворной, столичной и провинциальной бюрократии раболепное послушание, они укрепляли свою власть над госаппаратом. Евнухи умело парализовывали усилия прогрессивных политиков - сановников, чиновников и ученых, прежде всего цензоров-контролеров и членов придворной Академии Ханьлинь, и сводили на нет предлагаемые ими реформы.
Власть скопцов достигала своего апогея, когда кто-то из них становился могущественным временщиком. На протяжении полутора веков такие фавориты вместе с кликами своих сподвижников по крайней мере трижды становились полновластными правителями Китая. В конце XV в. руководство империей перешло в руки евнуха Ли Гуана. Однако в 1498 г. его принудили покончить с собой. Позже его место занял всесильный Лю Цзинь, который тоже плохо кончил. В 1510 г. его разрубили на куски, а несметные богатства конфисковали. В 1620-1627 гг. фактическим правителем империи Мин стал Вэй Чжунсянь. Но в 1628 г. его заставили покончить самоубийством. Согласно китайской традиции, такая смерть считалась почетной, поэтому новый император приказал казнить его труп. Так карали немногих слишком зарвавшихся и одиозных лидеров. В целом же мощь касты евнухов, ее позиции при дворе и в империи оставались величиной более или менее постоянной. Императоры все чаще становились марионетками в борьбе придворных группировок, действуя по указке могущественных евнухов.
Зачастую и родня императора - удельные князья были игрушкой в руках евнухов, управлявших их дворцами, поместьями и владениями. Власть евнухов была им на руку. Дело в том, что она ослабляла контроль штатской бюрократии за произволом, творимым в уделах. Терпели власть скопцов сановники и чиновники, ибо в этих условиях возрастала их бесконтрольность и прекращалась борьба цензоров с самоуправством, коррупцией и казнокрадством. И минская аристократия, и столичные сановники стремились к союзу с верхушкой евнухов. Их поддержки искали лидеры различных придворных группировок и клик. В содействии скопцов нуждались те силы, которые стремились добиться своих целей в обход официальной бюрократической системы. Специфические условия эпохи Мин делали главных евнухов прямыми и влиятельнейшими представителями интересов таких сил. Именно они становились лоббистами этих неформальных, чаще всего региональных группировок. При Хоуцуне все дела в государстве вершили Ся Янь и Янь Сун - секретари Нэйгэ (Императорская канцелярия) и временщики, действовавшие в тесном союзе с евнухами. Низкопоклонство перед всемогущими кастратами становилось чуть ли ни нормой. А в разрастающейся борьбе придворных и региональных группировок, в вязкой трясине интриг скопцы демонстрировали особое искусство закулисных комбинаций.
В условиях минского Китая императорские фавориты чаще всего выдвигались именно из среды придворных евнухов, наиболее приближенных к «священной особе» Сына Неба. Многие из них были столь влиятельными, что пользовались всей полнотой власти. Наиболее яркими среди них были Лю Цзинь и Вэй Чжунсянь. Первый фактически правил страной за императора Хоучжао, а второй - за Юцзяо. К императору в Китае обращались с пожеланием «Десять тысяч лет жизни!». Евнухи же приветствовали Вэй Чжунсяня словами «Девять тысяч лет жизни!». Тем самым они ставили его почти вровень с императором. А потерявшие стыд министры и сановники восклицали «Девять тысяч девятьсот лет!». Подобострастные провинциальные чиновники соперничали друг с другом в сооружении жертвенных храмов, посвященных Вэй Чжунсяню. Сам же он пожаловал себе титул «верховный князь». Император целыми днями занимался столярным делом, а управление государством целиком передал Вэй Чжунсяню.
Пользуясь своей властью и безнаказанностью, евнухи сколачивали при дворе различные группировки и измывались над придворными. Скопцы вымогали у сановников и провинциальной бюрократии колоссальные взятки. Они захватывали казенные и частные земли, убивали простолюдинов и захватывали их имущество, накапливая огромные богатства. У Лю Цзиня в подвалах хранилось более 92 т золота и около 2 тыс. т серебра, груда драгоценных камней, 500 золотых сосудов и прочие богатства. После смерти главного евнуха Ван Чжэня в его помещениях обнаружили более 60 кладовых, набитых золотом и серебром. Евнухи присваивали значительную часть собранных налогов, из-за чего образовалась огромная задолженность в выплате жалованья воинским частям. Они захватывали казенные земли или отбирали поля у частных владельцев, становясь земельными магнатами. Так, евнух Ван Чжи присвоил более 20 тыс. цинов целины (1 цин равен б га), Гу Даюн - 10 тыс. цинов, а Вэй Чжунсянь- около 10 тыс. цинов частных земель. Не только сами евнухи, но зачастую их родня владела огромными поместьями. Лю Цзинь, захватывая казенные земли в черте столицы, снес без малого 4 тыс. казенных и частных строений. При этом он приказал срыть около 3 тыс. могил простолюдинов, что являлось, по тогдашним понятиям, святотатством. Правитель Ляо-дуна евнух Лю Гун прибрал к рукам большой клин казенной земли и принудил тысячу солдат обрабатывать ее.
Хозяйственная деятельность скопцов открывала им дорогу к личному обогащению. Евнухи, управлявшие императорскими поместьями и владениями удельных князей, силой отнимали у простолюдинов землю и имущество, убивали арендаторов. Под предлогом выявления залежей руд и налаживания их добычи они нещадно грабили население. Увидев плодородное поле и красивый дом, они объявляли, что под ним обнаружено ценное месторождение и конфисковывали землю и жилища в свою пользу. Евнухи-инспекторы обирали горнодобытчиков и горожан, арестовывали и убивали не только простолюдинов, но и чиновников. Они создавали все новые и новые таможенные заставы, вводили особые виды обложения и обирали проезжих купцов. Произвол евнухов-инспекторов привел к свертыванию работы мануфактур, мастерских и шахт, к разорению купцов и тружеников. Подручные таких инспекторов выбивали из населения произвольно установленные поборы. Их агенты врывались в дома, насиловали женщин или уводили тех в инспекторские канцелярии. В ответ на это в 1601-1606 гг. в более чем десяти городах произошли волнения, бунты и восстания. Многотысячные толпы ткачей, шахтеров, ремесленников, наемных работников и торговцев громили и жгли налоговые управления, канцелярии инспекторов, дома и усадьбы присланных из столицы евнухов, убивали их подручных и агентов.
С властью евнухов связаны многие трагические страницы в истории империи Мин. Особенно жестоким было самовластное правление Вэй Чжунсяня. Вокруг него сложилась мощная клика евнухов. Именно она разгромила движение реформаторов Дунлинь. Свора кастратов сотнями выгоняла со службы и казнила непокорных сановников и чиновников. Ограбление и угнетение народа достигло наивысшего предела. Деспотизм Вэй Чжунсяня и его клики привел к обострению кризиса в империи и ускорил гибель династии Мин.
Когда крестьянская армия 26 апреля 1644г. победоносно вступила в Пекин, десять тысяч евнухов бежали из Запретного города. С императором Юцзянем остался лишь один кастрат. Символично, что вдвоем они и повесились на кривом стволе ясеня, сделав из своих поясов петли. Правящая клика скопцов перебралась в Нанкин - Южную столицу и создала здесь свое правительство во главе с главным евнухом Ма Шиином. Завоевывая Китай, маньчжурская армия 22 июня 1645 г. подошла к Нанкину, и Ма Шиин со своим окружением бежал на юг. Так рухнула империя Мин - царство евнухов.
В 1368 году в Китае на смену династии Юань пришла династия Мин, шестнадцать императоров которой правили Поднебесной на протяжении последующих 276 лет. Империя Мин получила власть вследствие народного восстания и была свергнута армией Ли Цзычэна и маньчжурами в 1644 году, в ходе Крестьянской войны. Сегодня мы с вами познакомимся с историей династии Мин: ее императорами, а также предпосылками для основания и падения.
Чжу Юаньчжан
Основателя династии Мин, под предводительством которого была свергнута династия Юань, звали Чжу Юаньчжанем. Он произошел из небогатой крестьянской семьи, которая зарабатывала на жизнь промыванием золотого песка и сельским хозяйством. Когда в результате восстания «красных повязок» пала монгольская династия Юань, Чжу Юаньчжану было сорок лет. Свергнув былую власть, он стал императором и нарекся тронным именем Тай Цзу. Столицей Китая новый император сделал город Нанкин, по периметру которого он велел построить тридцатимильную стену.
Тридцатилетнее правление первого императора династии Мин в Китае запомнилось жесточайшими репрессиями: любой проступок, даже самый незначительный, карался смертной казнью. Не забывая о своем происхождении, Тай Цзу всеми силами старался защитить крестьян, а чиновников, которые, пользуясь своим положением, притесняли простой народ, он жестоко наказывал, начиная с клеймения и заканчивая каторгой и казнью.
Несмотря на жестокую манеру правления императора, внутри государства было довольно спокойно, а экономика стремительно развивалась. Династия Мин укрепила свои позиции в Маньчжурии, освободила провинции Сычуть и Юань от монголов и даже сожгла Каракорум. Без серьезных проблем тоже не обошлось, одной из них стали набеги пиратов из Японии.
Чжу Ди
В 1398 году первый император и основатель династии Мин умер. Власть перешла в руки законного наследника трона, мягкого и образованного Цзянь Вэня. В 1402 году он пал от рук высокомерного и властолюбивого князя Чжу Ди - среднего сына первого императора Мин. В следующем году князь провозгласил себя новым императором и приказал ученым переписать историю Китая, дабы доказать свою легитимность. Невзирая на узурпацию трона и жесткую манеру правления, особенно на начальных этапах, историки считают Чжу Ди великолепным правителем.
Чтобы успокоить протестное настроение населения и избежать бунтов, император поощрял проведение буддистских праздников и обрядов, придерживался конфуцианских норм и пересмотрел административный строй империи. Особое внимание он уделял борьбе с коррупцией и тайными обществами. Благодаря восстановлению системы экзаменов в правительство пришло новое поколение чиновников и офицеров.
Кроме того, Чжу Ди работал над восстановлением экономики. С его подачи были освоены земли дельты Янцзы, увеличено производство ткани и продуктов, прочищены русла рек, перестроен и расширен Великий китайский канал.
С точки зрения внешней политики, правление императора было более успешным на море, чем на суше. На верфях города Нанкина строили огромные океанские корабли - девятимачтовые джонки, длина которых составляла 133, а ширина - 20 метров. В состав китайского флота входило порядка трехсот таких суден. Под руководством адмирала Чжэн Хэ (одного из придворных евнухов) флот совершал походы на Цейлон, Индию, Юго-Восточную Азию и даже Персидский залив. В результате этих походов было взято в плен много иностранных правителей, за которых минское государство получало немалую дань. Благодаря морским экспедициям династия Мин в значительной степени расширила свое влияние. Стоит отметить, что они считаются величайшими морскими исследованиями в истории человечества, опередившими эпоху европейских географических открытий на несколько десятков лет.
Именно во времена правления Чжу Ди столица государства была перенесена в Пекин, где началось строительство Запретного города, которое в полной мере завершилось лишь в 1420 году. Волею судьбы император наслаждался новым дворцом недолго: в 1424 году, возвращаясь из похода на Монголию, он скончался.
Сюань Цзун
После смерти Чжу Ди трон перешел к его старшему сыну, который умер менее чем через год из-за сердечного приступа. Тогда власть попала в руки внука Чжу Ди, которого звали Сюань Цзуном. В страну вновь вернулись мир и спокойствие, равно как и на границу государства. Постепенно налаживались дипломатические взаимоотношения с Кореей и Японией. Когда в 1435 году император Сюань Цзун умер, китайские историки нарекли его образцом конфуцианского монарха, склонного к благожелательному правлению и сведущего в искусствах.
Ин Цзун
После смерти Сюань Цзуна престол перешел к одному из его сыновей - 6-летнему Ин Цзуну. Так как новый император был совсем молод, власть находилась у регентского совета, в состав которого вошли три евнуха. Главным из них был Ван Цзинь. Обстановка в государстве стала ухудшаться: наводнения, засухи, эпидемии и вновь обрушившийся на крестьян тяжелейший труд... Простые люди, вынужденные участвовать в изнурительных масштабных строительствах, восставали против власти. Несколько из таких восстаний было крайне сложно подавить.
Вместе с тем с северной стороны государства стали подступать монгольские войска. Под руководством Ван Цзиня, который ничего не понимал в военном деле, император собрал 500-тысячное войско и двинулся навстречу врагу. Монголы полностью разбили китайскую армию и взяли 22-летнего императора в плен. Это военное поражение стало одним из величайших в истории Китая.
Когда Ин Цзун попал в плен, трон перешел к его сводному брату, взявшему имя Цзин Цзун. Ему удалось отразить нападение монголов, защитить Пекин, реформировать армию и провести масштабные работы по восстановлению государства. Несколько позже Ин Цзуна отпустили из плена, и он в результате дворцового переворота вновь стал императором Китая. Вскоре его сводный брат скончался - согласно некоторым источникам, его задушил один из придворных евнухов.
Сянь Цзун
Когда Ин Цзун умер, трон достался его сыну Сянь Цзуну (Чжу Цзяншеню). В период его императорства была реконструирована и полностью достроена Великая Китайская стена. Согласно некоторым оценкам историков, возведение этого величайшего фортификационного сооружение стоило жизни 8 миллионам человек. Еще одним примечательным событием времен правления Сянь Цзуна была 10-летняя война Китая с Монголией, в результате которой ситуацию с набегами удалось стабилизировать.
Кроме официальной бездетной супруги, у императора была старшая жена - его бывшая няня по имени Вэн. Вэн была вдвое старше Сянь Цзуна. Когда ее единственный ребенок умер, она была готова пойти на все, чтобы у императора не появилось детей от других наложниц. В этом стремлении Вэн даже готова была пойти на убийство. Однажды она все-таки просчиталась: в результате случайной связи Сянь Цзуна с девушкой из племени Яо родился мальчик, появление которого скрыли от Вэн. Император увидел своего сына, когда тому уже исполнилось пять лет. Именно это мальчик стал следующим императором, взяв тронное имя Сяо Цзун.
Сяо Цзун
С приходом нового правителя, как обычно, последовали ссылки и казни. Император избавился от чиновников, получивших свою должность нечестным путем, алчных евнухов, нечестных служителей церкви и развратных любимцев предыдущей императорской четы.
Сяо Цзун строго исповедовал конфуцианские принципы: заботился о благополучии крестьян, исполнял все ритуалы, доверял высокие должности только конфуцианцам и был верен своей единственной супруге - госпоже Чань. Эта женщина была единственной слабостью императора, которая в конечном счете сыграла с ним злую шутку - нанесла весомый урон казне. Супруга императора была крайне расточительной и наградила титулами и землями всех своих родных и близких.
Постепенно росло количество евнухов при дворе. В итоге их было более 10 тысяч человек. Этот огромнейший аппарат начал работать параллельно с гражданской администрацией, конкурируя с ней за должности и уровень влияния на императора. Ситуация стремительно усугублялась, особенно когда император Сяо Цзун скончался, а его место занял 13-летний сын по имени У Цзун.
У Цзун
Новый император не унаследовал положительных качеств своего отца: он не только предпочел компанию евнухов обществу законной супруги, но и стал заядлым алкоголиком, наводившим на все государство ужас и панику. В некоторых источниках встречается информация о том, что У Цзун во время путешествий по стране любил похищать из домов женщин, и это была лишь одна из его забав. В конце концов, в 1522 году 21-летний император скончался, не оставив после себя положительных воспоминаний и наследника.
Ши Цзун
После очередной дворцовой интриги правление династией Мин досталось 15-летнему Ши Цзуну - двоюродному брату императора. Новый правитель отличался крутым нравом и мстительностью. Его боялись все, даже наложницы. Однажды несколько из них решили убить императора, однако покушение прошло безуспешно - Ши Цзуна спасли, а девушек мучительно казнили.
Императоры династии Мин кардинально отличались своей манерой правления. Ши Дзун находился на троне 44 года, однако никаких выдающихся достижений за этот долгий период не произошло. Он предпочитал вести затворническую жизнь, не покидая Дворца Вечной Жизни, находящегося на западе Запретного города. Опасаясь шпионов и опасных контактов с представителями других стран, император вел изоляционную политику. Поэтому в стране была запрещена торговля, которая могла бы существенно поправить ее экономическое положение. В результате восточное побережье Китая страдало от набегов пиратов из Японии и жило только за счет контрабанды.
Постепенно Ши Цзун стал отдаляться от дел и все больше времени уделять гаданиям и поиску эликсира бессмертия. Один из главных даосских советников императора прописал ему лекарство, в состав которого входили красный свинец и белый мышьяк. Из-за этих пилюль здоровье императора сильно подорвалось. В 1597 году, будучи совсем слабым, Ши Цзун скончался в Запретном городе.
Шэнь Цзун
Наследником престола стал старший сын императора Лун-цин, однако он задержался на троне всего пять лет, вмешиваясь в управление страной минимальным образом. В 1573 году трон достался сыну Лун-цина, которого звали Шэнь Цзун. Он отличался разумным и трезвым подходом к государственной деятельности. Тем не менее с каждым годом интерес императора к политике угасал, а его противоречия с чиновничьим аппаратом росли. По данным историков, во второй половине своего правления Шэнь Цзун стал попросту игнорировать чиновников, которые собирались толпами около Запретного города и, стоя на коленях, выкрикивали имя императора, дабы привлечь его внимание.
Приблизительно в те времена стало понятно, что годы династии Мин сочтены. Плохо слаженная работа правительства стала не единственной проблемой Китая того времени - угроза с Запада становилась все серьезнее. В 1578 году, получив разрешение Китая на закупку товаров в Кантоне, в Макао стали заниматься торговлей португальцы. Постепенно они и вовсе обосновались в городе, что привлекло внимание к Азии испанцев, которые отправили экспедицию для колонизации Манилы, где господствовали китайцы. В 1603 году разгорелся конфликт на Филиппинах, в результате которого китайцев изгнали из архипелага.
Кроме филиппинского противостояния, забравшего жизни 20 тысяч человек, в стране периодически возникали внутренние конфликты, в частности, между правительством и непокоренным племенем Мяо, а также между китайцами и японцами, вторгшимися на корейские земли. Однако определяющим событием в судьбе Поднебесной империи стала кампания против чжурчжэней - племенного союза между монголами и тунгусами, который возник в XII веке и был вытеснен на северо-восточные земли. Когда чжурчжэни смешались с корейскими мигрантами и представителями некоторых других соседних народов, они стали называться маньчжурами.
На закате XVI века 24-летний маньчжурский вождь Нурхаци объединил в единую империю маньчжурские аймаки и провозгласил себя императором. Чтобы избавить свой народ от вассальной зависимости, он предпринял ряд военных походов на Китай. Все они закончились удачно для Нурхаци и пагубно для империи Мин: экономический кризис в стране усугубился, что повлекло за собой повышение налогов и народное недовольство. Кроме того, военные неудачи плохо сказались на самочувствии императора. В 1620 году Шэнь Цзун скончался.
После смерти императора положение страны резко начало ухудшаться. Падение династии Мин было лишь вопросом времени. На тот момент население Китая уже превышало 150 миллионов человек. Из-за инфляции, перегруженности городов, разрыва между богатым и бедными, пиратства и стихийных бедствий люди организовывали восстания. Особенно тяжело экономический кризис сказался на жизни крестьян: на севере Китая несколько лет свирепствовали суровые зимы, повлекшие за собой жестокий голод, во времена которого фиксировались даже случаи каннибализма. Многим семьям приходилось продавать детей в рабство. Молодежь бралась за любую работу. Часть ее хлынула в крупные города, а часть пошла по безнравственному пути: парни становились разбойниками, а девушки служанками или проститутками.
Кроме внутренних восстаний, над Китаем нависла серьезная внешняя угроза: начиная с 1642 года маньчжуры возобновили набеги, захватив в конечном итоге 94 города. Маньчжуры и мятежники со всех сторон осаждали императорский двор. В 1644-м восставшие крестьяне под руководством Ли Цзычена подошли к Пекину. Последний император династии Мин - Чунчжэнь - не стал бежать и повесился прямо в дворце, дабы, согласно верованиям, вознестись на небеса верхом на драконе. Через 20 лет маньчжуры казнили минского князя Юн-ли, бежавшего в Бирму. Так наступил закат эпохи династии Мин.
Заключение
Сегодня мы с вами рассмотрели такой значимый период китайской истории, как правление династии Мин. Туристам, приезжающим в Китай, предлагают познакомиться с этим периодом еще ближе: гробницы династии Мин, парк городской стены и другие достопримечательности ждут всех желающих. Ну а для тех, кто хочет больше узнать о духе империи Мин, не выходя при этом из дома, есть несколько художественных фильмов об этой эпохе. «Император - основатель династии Мин» (2007), «Смельчак эпохи правления династии Мин» (2016), «Падение династии Мин» (2013) - главные из них.
