Сомерсет моэм и его тайная жизнь. Моэм, уильям сомерсет

Уильям Сомерсет Моэм (англ. William Somerset Maugham [ˈsʌməsɪt mɔːm]; 25 января 1874, Париж - 16 декабря 1965, Ницца) - английский писатель, один из самых преуспевающих прозаиков 1930-х годов, агент английской разведки.

Моэм родился в семье дипломата, рано осиротел, воспитывался в семье дяди-священника и школе-интернате для мальчиков "Кингз Скул"; изучал медицину, получил диплом врача. После успеха его первой книги, романа "Лиза из Ламбета" (1897), он решил оставить медицину и стать писателем. Этот период его жизни косвенно отражен в его романах "Бремя страстей человеческих" (1915) и "Пироги и пиво, или Скелет в шкафу" (1930). Несколько написанных следом романов денег не принесли, и Моэм обратился к драматургии. После громкого успеха комедии "Леди Фредерик" (1907) Моэм стал преуспевающим автором. С этого времени он часто и много ездил по свету, в частности, выполняя задание британской разведки в 1916-1917 годах, побывал и в России, о чем поведал в сборнике рассказов "Эшенден, или Британский агент" (1928). В том же году он купил виллу на французском Лазурном берегу и жил там постоянно, кроме периода с октября 1940 по середину 1946 года. Урна с прахом Моэма, согласно его воле, захоронена у стены созданной на его деньги и носящей его имя библиотеки школы "Кингз Скул".

Драматург и эссеист. Моэму принадлежат легкие комедии характеров и положений, злые сатиры на нравы и социально-психологические драмы типа "За заслуги" (1932) с острым конфликтом и точной прорисовкой исторического времени. Его пьесы - в 1903-1933 годах их было поставлено около 30 - отличаются динамичным действием, тщательной разработкой мизансцен, компактным живым диалогом. Однако главный вклад писателя в литературу - это новеллы, романы и эссеистика, в т. ч. книга "Подводя итоги" (1938), в которой свободное эссе о литературе и искусстве, осторожная авторская исповедь и эстетический трактат сплавлены в примечательное художественное целое.

Рассказчик. Взыскательное мастерство формы - крепко выстроенный сюжет, строгий отбор материала, емкость детали, естественный как дыхание диалог, виртуозное владение смысловым и звуковым богатством родного языка, раскованно-разговорная и вместе с тем сдержанная, неуловимо скептическая интонация повествования, ясный, экономный, простой стиль - делает Моэма классиком рассказа 20 века. Многообразие характеров, типов, положений, конфликтов, сопряжение патологии и нормы, добра и зла, страшного и смешного, обыденности и экзотики превращают его новеллистическое наследие (подготовленное им в 1953 году полное собрание рассказов включает 91 произведение) в своего рода "человеческую трагикомедию". Однако этот свод смягчен бесконечной терпимостью, мудрой иронией и принципиальным нежеланием выступать в роли судьи ближнего своего. У Моэма жизнь как бы сама себя рассказывает, сама себя судит и выносит нравственный приговор, автор же не более, чем наблюдатель и хроникер изображаемого.

Романист. Достоинства объективной манеры письма и блестящего стиля, которым Сомерсет Моэм в немалой степени обязан своей любовью к мастерам французской прозы, присущи и его лучшим романам. Помимо "Бремени", это роман о художнике "Луна и грош" (1919) и роман об актрисе "Театр" (1937), образующие вместе с романом о писателе "Пироги и пиво" нечто вроде трилогии о творцах искусства, его смысле и отношении к реальной жизни, а также "Узорный покров" (1925), "Рождественские каникулы" (1939) и "Острие бритвы" (1944). За взаимоотношениями персонажей, столкновениями их устремлений, страстей и натур у Моэма отчетливо проступает художественно-философский анализ некоторых "вечных" тем мировой литературы: смысл жизни, любовь, смерть, сущность красоты, назначение искусства. Постоянно возвращаясь к волновавшей его проблеме сравнительной ценности нравственного и прекрасного, Моэм в каждом случае, хотя и по-разному, отдавал предпочтение первому, как то явствует из логики созданных им образов: "...больше всего красоты заключено в прекрасно прожитой жизни. Это - самое высокое произведение искусства" ("Узорный покров"). Жизнь Ларри Даррелла, главного персонажа итогового для Моэма романа "Острие бритвы", и есть художественное воплощение этой высшей формы красоты.

Источник энциклопедия компании "КИРИЛЛ и МЕФОДИЙ" и Wikipedia.org

Моэм родился во Франции, поскольку его отец работал юрисконсультом в Посольстве Великобритании в Париже. Когда ему было 8 лет, его мать умерла от туберкулеза, а еще через два года от рака желудка умер его отец. Смерть родителей, которых Моэм горячо любил, была для мальчика тяжелым ударом.

Его взял на воспитание брат отца, священник, который жил в Англии. Моэм не чувствовал особой любви к себе со стороны всех членов своей новой семьи и тяжело страдал от этого. Во время учебы Моэма в Кентербери у него развилось довольно сильное заикание. Он вообще не отличался крепким здоровьем и был отправлен в Германию, чтобы подлечиться. В Германии он стал учиться в Гейдельбергском университете и начал понемногу писать, никому, правда, не показывая то, что выходило из-под его пера. В 18-летнем возрасте он вернулся в Англию, где его дед настойчиво рекомендовал заняться медициной. Моэм согласился с его доводами, хотя и не испытывал к медицине большой любви, и поступил в медицинское училище при больнице Святого Фомы в Лондоне. Через 5 лет он был квалифицированным врачом и свободным человеком. Врачом работать, впрочем, он не стал, а полностью посвятил себя литературной деятельности. В 23 года уже опубликовал свой первый роман "Лиза из Ламбета". Затем стал писать пьесы. Когда ему было 34 года, в Лондоне с огромным успехом одновременно шли 4 его пьесы. В 40-летнем возрасте Моэм опять вернулся к созданию романов, и через год вышел его автобиографический роман "Бремя страстей человеческих", ставший классикой.

Моэм постоянно путешествовал: побывал в Китае, Индии, Италии, Северной Америке, Мексике, Полинезии. Во время первой мировой войны он был британским агентом в Швейцарии и России. В 1928 году купил виллу на французской Ривьере, которая и стала постоянным домом практически до конца его жизни.

Моэм всегда выглядел истинным джентльменом и владел безукоризненными манерами. Он также был великолепным рассказчиком, несмотря на заикание. Поддерживал дружбу с Уинстоном Черчиллем, Гербертом Уэллсом и Ноэлем Кауардом, которые часто гостили у него на вилле. В последние годы своей жизни Моэм совершенно не боялся смерти. Он сказал как-то одному из своих друзей: "Смерть, как и запор, например, лишь одна из банальностей, очень часто встречающихся в жизни человека. Так стоит ли ее так уж бояться?"

Умер Моэм на 92-м году жизни от закупорки легких.

Моэм был бисексуален. Писатель Биверли Николе, один из его старых друзей, свидетельствует: "Моэм не был "чистым" гомосексуалистом. У него, конечно же, были любовные связи и с женщинами, и не было никаких признаков женского поведения или женских манер".

Первая сексуальная связь возникла у 16-летнего Моэма во время его учебы в Гейдельбергском университете. Его партнером стал 26-летний Эллингэм Брукс, привлекательный и состоятельный выпускник Кембриджского университета. После возвращения в Лондон Моэм не решался встречаться с гомосексуалистами, поскольку гомосексуальная связь являлась уголовным преступлением. Всего лишь пять лет назад Оскар Уайлд был посажен в тюрьму на два года за гомосексуализм. Поэтому уже во время учебы в медицинском училище Моэм решил обратить свое внимание на женщин. Позже он признался: "Однажды вечером в субботу я вышел на Пиккадилли и нашел себе молодую женщину, которая была согласна провести со мной ночь за один фунт. Потом я, правда, какое-то время лечился от гонореи... Несмотря на эту неудачу, я продолжал встречаться таким образом с женщинами, когда мог себе это позволить". Вскоре после этого Моэм поселился в одной квартире со своим другом Уолтером Пейном, который пользовался большой популярностью у женщин. Когда Пейну надоедала очередная его любовница, он отдавал ее Моэму. Моэм приглашал ее сначала на ужин, а затем в постель. "В этом не было ни романтики, ни любви, только лишь удовлетворение", - говорил потом Моэм. Позже у него были любовные связи и с широко известными женщинами. В 29 лет он соблазнил 40-летнюю Вайлет Хант, известную феминистку, редактора журнала "Свободная женщина". Затем его любовницей стала Саша Кропоткина, дочь Петра Кропоткина, известного русского анархиста, который жил в это время в ссылке в Лондоне.

Важную роль в жизни Моэма сыграли две женщины. Одну из них он любил, а на другой женился. Первой была Этельвин Джоунз, больше известная под именем Сью Джоунз. Моэм всегда называл ее Роузи и именно под этим именем, она вошла в качестве одного из персонажей в его роман "Пироги и пиво". Когда Моэм познакомился с ней, ей, дочери известного драматурга, было 23 года, она недавно развелась с мужем и была уже довольна популярной актрисой. После некоторых встреч Моэм пригласил ее к себе домой, где они тут же занялись любовью. Моэм полагал, что Сью очень хотела выйти за него замуж. Позже он написал: "Я не хотел на ней жениться. Я знал, что с ней уже переспали все мои друзья и знакомые. Может даже показаться, что она была чем-то вроде проститутки. Это не так. Она не была порочной. Так уж случилось, что ей нравилось заниматься любовью, и она считала само собой разумеющимся, что после ужина с мужчиной должно быть продолжение вечера в его постели ". Позже, когда Сью уехала с театром на гастроли в Чикаго, Моэм все-таки решил жениться на ней. Он сделал ей предложение и был ошеломлен, когда она отказала ему. Оказалось, что Сью уже была беременна от другого мужчины, сына графа Энтрима. Вскоре она вышла за него замуж.

Другой женщиной, на которой Моэм женился, была Сайри Барнардо Уэллкам,отец которой был широко известен тем, что основал целую сеть приютов для бездомных детей. В 22-летнем возрасте Сайри вышла замуж за 48-летнего американца Генри Уэллкама, владельца гигантской корпорации по производству лекарственных препаратов. Их семейная жизнь сложилась неудачно. У Сайри была любовная связь с американцем Гордоном Селфриджем, владельцем сети универмагов в Лондоне. Когда Уэллкам узнал об этой связи, он заставил Сайри подписать договор о разделе имущества. Моэм познакомился с ней в 1911 году. Она ему очень понравилась. Через какое-то время они уже были неразлучны. Сайри очень хотела родить от Моэма ребенка и через некоторое время действительно родила от него дочь, которую они назвали Элизабет. Уэллкам, который нанял частных детективов для слежки за Сайри, сразу же подал документы на развод, заявив в суде, что разводится с женой из-за ее связи с Моэмом. Сайри предприняла попытку самоубийства, но осталась жива. Когда Уэллкам развелся с Сайри, Моэм сделал то, что считал единственным правильным выходом из создавшегося положения. Он женился на ней 26 мая 1917 года. Сайри на самом деле любила Моэма, а он довольно быстро охладел к ней. В одном из своих писем он написал: "Я женился на тебе, потому что думал, что это единственное, что я могу сделать для тебя и для Элизабет, чтобы дать вам счастье и обеспеченность. Я же женился на тебе не из-за того, что так уж сильно любил тебя, и ты об этом прекрасно знаешь". Вскоре Моэм и Сайри стали жить отдельно. Она сделалась известным художником по интерьерам. Через несколько лет Сайри подала на развод и получила его в 1929 году.

Во время первой мировой войны Моэм познакомился с человеком, любовь к которому писатель пронес потом через всю жизнь. Этим человеком был Джеральд Хэкстон - американец, родившийся в Сан-Франциско, но выросший в Англии. Он был чуть выше Моэма, и его внешность выдавала в нем человека, который вел довольно распутный образ жизни. Многие женщины считали его привлекательным. В тот вечер, когда Моэм познакомился с Хэкстоном, Моэму было 40 лет, а Хэкстону 22 года. Моэм спросил у Хэкстона, что бы он хотел получить от жизни. Хэкстон ответил: "Побольше удовольствий и азартных игр. Но у меня нет ни цента, поэтому мне нужен человек, который позаботился бы о моем благосостоянии". После этого разговора они отправились на квартиру Хэкстона, разделись и легли в постель. После интимной близости Моэм прошептал: "Не волнуйся о своем будущем, Джеральд, я сам побеспокоюсь о тебе". На протяжении следующих тридцати лет, до самой смерти Хэкстона, скончавшегося от отека легких, он был постоянным спутником и секретарем Моэма и на Ривьере, и во время многочисленных поездок писателя по всему миру. Хэкстон много пил, отчаянно врал и проигрывал большие деньги, но пользовался неизменной поддержкой и любовью Моэма. Хэкстон легко сходился с людьми, и во время их совместных путешествий знакомил Моэма с самыми разными личностями, которые затем часто становились яркими персонажами литературных произведений писателя. Для того, чтобы внести в сексуальную жизнь Моэма какое-то разнообразие, Хэкстон находил ему новых партнеров. Так было во время их поездок в Индокитай и Мексику.

В 1943 году в Нью-Йорке у 69-летнего Моэма была непродолжительная связь с 17-летним поэтом и почитателем его таланта Дейвидом Познером. В биографии писателя под названием "Моэм" Тед Морган процитировал отрывок из письма Познера, в котором были и такие слова: "Он не был каким-то выдающимся любовником, но в нем было много страсти. Иногда казалось, что он относится к сексу слишком уж по-деловому, но с другой стороны, он иногда тратил много времени на то, чтобы просто ласкать партнера... Он совершенно не принимал сексуальных отношений с женщинами... Однажды, когда он увидел меня с девушкой, он сильно расстроился".

После похорон Хэкстона Моэм взял себе нового секретаря. Им стал Алан Сирл, добрый молодой человек, работавший в благотворительной организации при больнице. Сирл обжал Моэма и считал его самым лучшим из всех любовников, с которыми его сводила судьба. В 1962 году Моэм официально усыновил Алана Сирла, лишив права на наследование свою дочь Элизабет, поскольку до него дошли слухи о том, что она собиралась ограничить его права на собственность через суд по причине его неправоспособности. Элизабет через суд добилась признания своего права на наследство. Суд признал усыновление Моэмом Сирла недействительным.

Последние слова Моэма перед смертью были обращены к Сирлу. Моэм прошептал: "Хочу пожать тебе руку и поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня"

Уильям Сомерсет Моэм родился в январе 1874 года на территории британского посольства в Париже. Место для родов было выбрано не случайно. Посольство, расположенное фактически на французской земле, по закону является частью английского государства, соответственно ребенок, рожденный на его территории, получает британское гражданство. Такое решение было принято, дабы оградить Уильяма от французских законов, гласивших об обязательной мобилизации на фронт в случае войны. У Уильяма был старший брат Фредерик, который в отличие от него самого воплотил мечты родителей в реальность и стал адвокатом.

Родителей мальчик лишился рано – когда ему было восемь, от чахотки скончалась мать, а двумя годами позднее, от рака ушел и отец. Тогда же осиротевшего Уильяма было решено отправить к родственникам в Англию. Ему было крайне непросто – он совершенно не знал английского, а после пережитого стресса и переезда в Уитстабл и вовсе стал заикаться. Моэм без особого энтузиазма вспоминал собственное детство. Нескладный мальчишка небольшого роста, со слабым здоровьем и дефектом речи – таким он описывает себя маленького. Он не раз признавался, что ему был чужд спорт, которому англичане уделяли так много времени, и он всеми силами пытался оградиться от общества, а новые знакомства завязывал кране редко и неохотно.

Образование и дальнейшее становление

Более-менее обжившись на новом месте, Моэма ждало очередное испытание – поступление в начальную школу. Заведение было выбрано без проблем – им стала Королевской школе в Кентербери. Такой выбор был предсказуем – Генри Моэм, воспитывавший мальчика, служил помощником епископа в одной из церквей, а потому школа при монастыре была идеальным вариантом. После школы он продолжил обучение, поступив в Гейдельбергский университет. Здесь он впервые проявил в себе талант писателя, создав первое произведение — биографию композитора Мейербера. К сожалению, сочинение постигла печальная участь – оно было сожжено. Причем самим Уильямом, после того, как издательство отказало ему в печати. С 1892 года Моэм обучался в медицинской школе, где как и прежде продолжал писать. Позже он проработал почти пять лет в больнице в Ламберте – одном из самых бедных районов Лондона, что в дальнейшем повлияло на формирование его политической позиции. Этот период в жизни писателя ознаменован романом «Лиза из Ламбета» (1897) и пьесой «Леди Фредерик» (1907), принесшей ему первый успех.

Первая мировая и ее отражение в творчестве

Во время Первой мировой войны, Моэм, как и большинство сознательных британских граждан, стали на защиту границ страны. Если кто-то отправлялся на фронт, то Уильям стал сотрудничать с государственным ведомством британской контрразведки, в роли самого настоящего разведчика. Одной из первых его задач в новом амплуа стала поездка в Россию, где он должен был помогать Александру Керенскому — главе Временного правительства. Последнему нужно было любой ценой сохранить Россию в статусе участника военных действий. Так как Моэм был восхищен русской литературой, изучал язык и просто всей душой симпатизировал этой стране, поездка открывала для него абсолютно новые горизонты. Уильяму довелось побывать в самых отдаленных уголках огромной страны и пообщаться с множеством известных политических деятелей. В итоге, миссия все же оказалась «невыполнима» — в свете происходящих событий и развернувшейся Октябрьской революции, Моэм спешно покинул страну. Как и любой творец, Уильям «запечатлел» время работы разведчиком в своей работе – сборнике новелл «Эшенден, или Британский агент», вышедшем в 1928 году.

Дальнейшая жизнь

Через два года после возвращения с России, в 1919, Уильям снова пожелал «острых ощущений» и отправился в путешествие по Азиатским странам – ему просто необходимо было вдохновение. Позже, вернувшись домой и приступив к работе, он смог проявить себя и как талантливый драматург, представив миру пьесы «Круг» (1921) и «Шеппи» (1933).

Завидное упорство и увлеченность своим делом сделали Моэма одним из самых известных и состоятельных писателей Англии уже к началу 40-х. Он никогда не отрицал того, что ему нравится получать гонорары за свои труды, но при этом всегда говорил, что это не является для него первостепенной задачей. Гораздо важнее для него было делиться с читателем своими мыслями, идеями и образами, которые то и дело появлялись в его сознании.

Вторую Мировую войну, Моэм, уже будучи в довольно солидном возрасте, провел в США, создавая сценарии, а позже корректируя их. В 1944 году мир увидел роман писателя «Остриё бритвы».

Путешествия играли важную роль в жизни Уильяма. В них он находил вдохновение, отдыхал от мирской суеты и раскрывал новые грани своего таланта. Он посещал разные уголки земного шара до тех пор, пока не понял, что больше ни ничего не смогут ему дать. Он утверждал, что состоялся как личность и автор, больше меняться ему нет смысла. В конце 40-х годов Моэм отказался от написания драматургических и художественных работ, избрав для себя прозу и эссе на более «приземленные» темы. Последней напечатанной работой при жизни Моэма стали заметки с элементами автобиографии, опубликованные в 1962 году в одном из лондонских еженедельников. Моэм владел шикарной виллой на Французской Ривьере, где в свое время собиралась вся литературная элита, а среди гостей писателя били даже Уинстон Черчилль и Герберт Уэллс.

Не стало писателя в одном из госпиталей под Ниццей – его жизнь оборвалась на 91 году из-за осложнений после пневмонии.

При жизни Сомерсет Моэм завещал никогда не открывать миру и не предавать огласке личную корреспонденцию. В 2009 году запрет писателя был снят — писательница Селина Хастингс, автор биографии Моэма, получила разрешение Королевского литературного фонда ознакомиться с материалами.
Норма работы Моэма по написанию своих творений была предельно скромной – 1000-1500 знаков в день, и занимала от силы 3-4 часа. И обязательно утром!
Уильям Сомерсет Моэм, не отрицавший (но и не подтверждавший) своей бисексуальности, лишь в страсти признался, что он «на три четверти гомосексуал, и лишь одна часть в нем традиционна».
У писателя была жена — Сири Велком – с которой он прожил более 10 лет (1917-1929), но в итоге, брак распался.
Прах писателя был развеян под стеной Библиотеки Моэма, в школе, в которой он сам когда-то делал первые шаги в науке.

Писатель.

«Добиться успеха, как подсказывает мне опыт,можно лишь одним способом, - говоря правду, как ты ее понимаешь, о доподлинно тебе известном... Воображение поможет писателю из разрозненных фактов собрать важный по смыслу или прекрасный узор. Оно поможет за частным увидеть целое... Однако если писатель неверно видит суть вещей, то воображение лишь усугубит его ошибки, а верно он может увидеть лишь то, что знает из личного опыта». С.Моэм

Судьба распорядилась так, что Сомерсет Моэм прожил девяносто лет и в конце жизни писатель пришел к заключению, что всегда жил грядущим. Творческое долголетие Моэма впечатляет: начав свой путь в пору растущей известности поздних викторианцев - Гарди, Киплинга и Уайльда, он закончил его, когда на литературном небосклоне зажглись новые звезды - Голдинг, Мэрдок, Фаулз и Спарк. И на каждом витке стремительно меняющегося исторического времени Моэм оставался современным писателем.

В своих произведениях Моэм осмысливал проблемы общечеловеческого и общефилософского плана, он был удивительно чуток к трагическому началу,характерному для событий XX столетия, а так же к скрытому драматизму характеров и человеческих отношений. При этом его часто упрекали в бесстрастности и цинизме, на что сам Моэм вслед за кумиром своей юности, Мопассаном, отвечал: «Меня, без сомнения, считают одним из наиболее равнодушных людей на свете. Я же скептик, это не одно и то же, скептик, потому что у меня хорошие глаза. Мои глаза говорят моему сердцу: спрячься, старое, ты смешно. И сердце прячется».

Уильям Сомерсет Моэм родился 25 января 1874 года в семье потомственного юриста, служившего в английском посольстве в Париже. Детство Моэма, проведенное во Франции, протекало в атмосфере доброжелательности, ласковой заботы и нежной любви его матери, и детские впечатления определили многое в его дальнейшей жизни.

Будучи англичанином, Моэм до десяти лет говорил преимущественно по-французски. Начальную школу он так же окончил во Франции, и над его английским позже долго смеялись одноклассники, когда он вернулся в Англию. «Англичан я стеснялся» - признавался Моэм. Ему было восемь лет, когда умерла его мама, а в десять лет Моэм потерял отца. Это произошло тогда, когда в предместье Парижа был достроен дом, в котором должна была жить его семья. Но семьи больше не было - старшие братья Сомерсета учились в Кембридже, и готовились стать юристами, а Уилли был отправлен в Англию на попечение дяди-священника Генри Моэма. В его пасторском доме и прошли школьные годы Моэма, который рос одиноко и замкнуто, в школе чувствовал себя аутсайдером, и сильно отличался от мальчиков, выросших в Англии, которые смеялись над заиканием Моэма и над его манерой говорить по-английски. Преодолеть болезненную застенчивость он был не в состоянии. «Я никогда не забуду страданий этих лет», - говорил Моэм, избегавший воспоминаний о своем детстве. У него навсегда осталась постоянная настороженность, боязнь быть униженным и выработалась привычка наблюдать за всем с определенной дистанции.

Укрыться от окружающего помогали Моэму книги и пристрастие к чтению. Уилли жил в мире книг, среди которых любимыми стали сказки «Тысячи и одной ночи», «Алиса в стране чудес» Кэрролла, «Уэверли» Скотта и приключенческие романы капитана Марриета. Моэм хорошо рисовал, любил музыку и мог претендовать на место в Кембридже, но глубокой заинтересованности в этом не испытывал. У него остались светлые воспоминания об учителе Томасе Филде, которого позже под именем Тома Перкинса Моэм описал в романе «Бремя страстей человеческих». Но и радость общения с Филдом не могла перевесить то, что пришлось узнать Моэму в классных и спальных комнатах школы-интерната для мальчиков.

Состояние здоровья племянника, который рос болезненным ребенком, вынудило опекуна отправить Моэма поначалу на юг Франции, а затем в Германию, в Гейдельберг. Эта поездка определила очень многое в жизни и взглядах юноши. Гейдельбергский университет в то время был очагом культуры и свободомыслия. Куно Фишер воспламенял умы лекциями о Декарте, Спинозе, Шопенгауэре; музыка Вагнера потрясала, его теория музыкальной драмы открывала неведомые дали, пьесы Ибсена, переведенные на немецкий и поставленные на сцене, будоражили, ломали устоявшиеся представления. В университете Моэм почувствовал свое призвание, но в респектабельной семье положение профессионального литератора считалось сомнительным, три его старших брата уже были юристами, и Моэм решил стать врачом. Осенью 1892 года он вернулся в Англию, и поступил в медицинскую школу при больнице святого Фомы в Ламбете - беднейшем районе Лондона. Позднее Моэм вспоминал: «За те годы, что я занимался медициной, я систематически проштудировал английскую, французскую, итальянскую и латинскую литературу. Я прочел множество книг по истории, кое-что по философии и, разумеется, по естествознанию и медицине».

Начавшаяся на третьем курсе медицинская практика неожиданно заинтересовала его. А три года напряженной работы в больничных палатах одного из беднейших районов Лондона помогли Моэму постичь человеческую природу много глубже, чем прочитанные ранее книги. И Сомерсет сделал вывод: «Я не знаю лучшей школы для писателя, чем работа врача». «За эти три года, - писал Моэм в своей автобиографической книге «Подводя итоги», - я был свидетелем всех эмоций, на какие способен человек. Это разжигало мой инстинкт драматурга, волновало во мне писателя... Я видел, как люди умирали. Видел, как они переносили боль. Видел, как выглядят надежда, страх, облегчение; видел черные тени, какие кладет на лица отчаяние; видел мужество и стойкость».

Занятия медициной сказались на особенностях творческой манеры Моэма. Как и у других писателей-врачей Синклера Льюиса и Джона О"Хары, его проза была лишена преувеличений. Жесткий режим - с девяти до шести больница - оставлял Моэму для занятий литературой свободными лишь вечера, которые Сомерсет проводил, читая книги, и по-прежнему учился писать. Он перевел «Привидения» Ибсена, стремясь изучить технику драматурга, писал пьесы и рассказы. Рукописи двух рассказов Моэм отправил издателю Фишеру Анвину, и на один из них получил благосклонный отзыв Э. Гарнета - известного авторитета в литературных кругах. Гарнет советовал безвестному автору продолжать писать, а издатель ответил: нужны не рассказы, а роман. Прочитав ответ Анвина, Моэм тут же приступил к созданию «Лизы из Ламбета». В сентябре 1897 года этот роман был опубликован.

«Когда я начал работать над «Лизой из Ламбета», я старался писать ее так, как, по моему разумению, это должен был бы сделать Мопассан», - признавался Моэм впоследствии. Книга родилась не под воздействием литературных образов, а реальных впечатлений автора. Моэм постарался воспроизвести с максимальной точностью быт и нравы Ламбета, в зловещие закоулки которого решался заглянуть не каждый полицейский, и куда пропуском и охранной грамотой Моэму служил черный чемоданчик акушера.

Появлению романа Моэма предшествовал громкий скандал, вызванный романом Т. Гарди «Джуд Незаметный», опубликованный в 1896 году. Пыл критиков, обвинивших Гарди в натурализме, был основательно поистрачен, и дебют Моэма прошел относительно спокойно. Более того, трагическая история девушки, рассказанная с суровой правдивостью и без тени какой-либо сентиментальности, имела успех у читателей. А вскоре большая удача поджидала начинающего писателя на театральном поприще.

Поначалу его одноактные пьесы отвергались, но в 1902 году одна из них - «Браки совершаются на небесах» - была поставлена в Берлине. В Англии до ее постановки дело так и не дошло, хотя Моэм и опубликовал пьесу в небольшом журнале «Авантюра». По-настоящему успешная карьера Моэма в качестве драматурга началась с комедии «Леди Фредерик», поставленной в 1903 году, и которую в 1907 году так же поставил Корт-Тиэтр. В сезоне 1908 года в Лондоне шли уже четыре пьесы Моэма. В «Панче» появилась карикатура Бернарда Партриджа, на которой был изображен Шекспир, изнывающий от зависти перед афишами с фамилией писателя. Наряду с развлекательными комедиями Моэм создал в довоенные годы и острокритические пьесы: «Сливки общества», «Смит» и «Земля обетованная», в которых были подняты темы социального неравенства, лицемерия и продажности представителей высших эшелонов власти. О своей профессии драматурга Моэм писал: «Я вообще не ходил бы смотреть свои пьесы, ни в вечер премьеры, ни в какой другой вечер, если бы не считал нужным проверять их действие на публику, чтобы на этом учиться, как их писать».

Моэм вспоминал, что реакция на его пьесы была неоднозначной: «Общедоступные газеты хвалили пьесы за остроумие, веселость и сценичность, но поругивали за цинизм; более серьезные критики были к ним беспощадны. Они называли их дешевыми, пошлыми, говорили мне, что я продал душу Мамоне. А интеллигенция, ранее числившая меня своим скромным, но уважаемым членом, не только от меня отвернулась, что было бы достаточно плохо, но низвергла меня в адскую бездну как нового Люцифера». Накануне первой мировой войны его пьесы с успехом шли и в лондонских театрах, и за океаном. Но война изменила жизнь Моэма. Он был призван в армию, и сначала служил в санитарном батальоне, а затем поступил на службу в британскую разведку. Выполняя ее задания, он год находился в Швейцарии, а затем был послан сотрудниками Интеллидженс сервис с секретной миссией в Россию. Поначалу Моэм воспринимал деятельность этого рода, подобно киплинговскому Киму, как участие в «большой игре», но впоследствии, рассказывая об этом этапе своей жизни, он называл шпионаж не только грязной, но и скучной работой. Целью его пребывания в Петрограде, куда он попал в августе 1917 года через Владивосток, было не допустить выхода России из войны. Встречи с Керенским глубоко разочаровали Моэма. Русский премьер произвел на него впечатление незначительного и нерешительного человека. Из всех политических деятелей России, с которыми довелось беседовать, Моэм выделял лишь Савинкова как крупную и незаурядную личность. Получив от Керенского секретное поручение к Ллойд-Джорджу, Моэм 18 октября отбыл в Лондон, но через неделю в России началась революция, и его миссия утратила смысл. Но Моэм не сожалел о своем фиаско, подтрунивал впоследствии над своей участью незадавшегося агента и был благодарен судьбе за «русское приключение».Моэм писал о России: «Бесконечные разговоры там, где требовалось действовать; колебания; апатия, ведущая прямым путем к катастрофе; напыщенные декларации, неискренность и вялость, которые я повсюду наблюдал, — все это оттолкнуло меня от России и русских». Но он был рад побывать в стране, где были написаны «Анна Каренина» и «Преступление и наказание», и открыть для себя Чехова. Позже он рассказывал: «Когда английская интеллигенция увлеклась Россией, я вспомнил, что Катон стал изучать греческий язык в восемьдесят лет, и занялся русским. Но к тому времени юношеского пыла во мне поубавилось; я научился читать пьесы Чехова, но дальше этого не пошел, и то немногое, что я тогда знал, давно забылось».

Время между двумя мировыми войнами было заполнено для Моэма напряженным писательским трудом и путешествиями. Два года он провел в туберкулезном санатории, что дало ему новый неиссякаемый материал для творчества, и позже он выступил сразу в нескольких качествах: как романист, драматург, новеллист, очеркист и эссеист. А его комедии и драмы начали соперничать на сцене с пьесами самого Бернарда Шоу. Моэм обладал настоящим «инстинктом сцены». Написание пьес давались ему с удивительной легкостью. Они были насыщены выигрышными ролями, оригинально построены, диалоги в них всегда были отточены и остроумны.

В послевоенный период в драматургии Моэма произошли значительные изменения. В комедии «Круг», написанной им в 1921 году, Моэмом была дана резкая критика аморальности высшего общества. Трагедия «потерянного поколения» была им раскрыта в пьесе «Неизвестность». Так же атмосфера «бурных тридцатых», глубокий экономический кризис, растущая угроза фашизма и новой мировой войны обусловили социальное звучание его последних пьес «За особые заслуги» и «Шеппи».

Позже Моэм написал романы «Бремя страстей человеческих», «Луна и грош», «Пироги и пиво, или Скелет в шкафу». Их экранизация принесла писателю широкую известность, а автобиографический роман «Бремя страстей человеческих» был признан критикой и читателями лучшим достижением писателя. Написанный в русле традиционного «романа воспитания», он отличался поразительной открытостью и предельной искренностью в раскрытии драмы души. Теодор Драйзер был восхищен романом и назвал Моэма «великим художником», а написанную им книгу - «творением гения», сравнив ее с симфонией Бетховена. Моэм писал о книге «Бремя страстей человеческих»: «Книга моя — не автобиография, а автобиографический роман, где факты крепко перемешаны с вымыслом; чувства, в нем описанные, я пережил сам, но не все эпизоды происходили так, как о них рассказано, и взяты они частью не из моей жизни, а из жизни людей, хорошо мне знакомых».

Еще один парадокс Моэма- его личная жизнь. Моэм был бисексуален. Служба специального агента привела его в США, где литератор познакомился с человеком, любовь к которому он пронес через всю свою жизнь. Этим человеком был Фредерик Джеральд Хэкстон - американец, родившийся в Сан-Франциско, но выросший в Англии, и ставший впоследствии личным секретарем Моэма и его любовником. Писатель Биверли Николе один из друзей Моэма, свидетельствовал: «Моэм не был «чистым» гомосексуалистом. У него, конечно же, были любовные связи и с женщинами; и не было никаких признаков женского поведения или женских манер». А сам Моэм писал: «Пусть те, кому я нравлюсь, принимают меня как есть, а остальные не принимают вовсе». У Моэма было много любовных связей с известными женщинами - в частности, с известной феминисткой и редактором журнала «Свободная женщина» Вайлет Хант, и с Сашей Кропоткиной - дочерью известного русского анархиста Петра Кропоткина, который жил в ссылке в Лондоне. Однако важную роль в жизни Моэма сыграли лишь две женщины. Первой была дочь известного драматурга Этельвин Джоунз, больше известная под именем Сью Джоунз. Моэм очень любил ее, называл Роузи, и именно под этим именем она вошла в качестве одного из персонажей в его роман «Пироги и пиво». Когда Моэм познакомился с ней, она недавно развелась с мужем, и была популярной актрисой. Он сначала не хотел на ней жениться, а когда сделал ей предложение, был ошеломлен - она отказала ему. Оказалось, что Сью уже была беременна от другого мужчины, за которого вскоре вышла замуж.

Другой женщиной писателя была Сайри Барнардо Уэллкам, с которой Моэм познакомился в 1911 году. Ее отец был известен тем, что основал сеть приютов для бездомных детей, а у самой Сайри был опыт неудачной семейной жизни. Какое-то время Сайри и Моэм были неразлучны, у них родилась дочь, которую они назвали Элизабет, но муж Сайри узнал о ее связи с Моэмом и подал документы на развод. Сайри предприняла попытку самоубийства, но осталась жива, а когда Сайри развелась, Моэм на ней женился. Но вскоре чувства Моэма к своей супруге изменились. В одном из писем он написал: «Я женился на тебе, потому что думал, что это единственное, что я могу сделать для тебя и для Элизабет, чтобы дать вам счастье и обеспеченность. Я же женился на тебе не из-за того, что так уж сильно любил тебя, и ты об этом прекрасно знаешь». Вскоре Моэм и Сайри стали жить отдельно, и через несколько лет Сайри подала на развод, получив его в 1929 году. Моэм писал: «Я любил немало женщин, но ни разу не познал блаженства взаимной любви».

В середине тридцатых годов Моэм приобрел виллу Кап-Ферра на Французской Ривьере, которая стала жилищем на всю оставшуюся жизнь писателя и одним из великих литературных и социальных салонов. У писателя гостили Уинстон Черчилль, Герберт Уэллс, изредка приезжали советские писатели. Его творчество продолжало пополняться пьесами, рассказами, романами, очерками и путевыми книгами. К 1940 году Сомерсет Моэм стал одним из самых известных и богатых писателей английской художественной литературы. Моэм не скрывал того факта, что пишет «ни ради денег, а для того, чтобы избавиться от преследующих его воображение замыслов, характеров, типов, но, при этом, отнюдь не возражает, если творчество обеспечивает ему, помимо прочего, еще и возможность писать то, что он хочет, и быть самому себе хозяином».

Вторая мировая война застала Моэма во Франции. По заданию министерства информации Англии он изучал настроения французов, более месяца провел на линии Мажино, посещал военные корабли в Тулоне. Он был уверен в том, что Франция выполнит свой долг, и будет сражаться до конца. Его репортажи об этом образовали книгу «Франция в войне», изданную в 1940 году. Три месяца спустя после ее выхода Франция пала, и Моэм, узнавший, что гитлеровцы внесли его имя в черные списки, с трудом на угольной барже добирался до Англии, а позднее уехал в США, где жил до окончания войны. Большую часть Второй мировой войны Моэм находился в Голливуде, где работал над сценариями, внося в них поправки, а позже - жил на Юге.

Допустив ошибку в своем прогнозе относительно способности Франции дать отпор Гитлеру, Моэм компенсировал ее в книге «Очень личное» острым анализом ситуации, приведшей к поражению. Он писал, что правительство Франции, и стоявшая за ним преуспевающая буржуазия и аристократия больше боялись русского большевизма, чем германского нашествия. Танки держались не на линии Мажино, а в тылу на случай бунта собственных рабочих, коррупция разъела общество, и дух разложения овладел армией.

В 1944 году вышел роман Моэма «Острие бритвы» и умер его соратник и любовник Джеральд Хэкстон, после чего Моэм переехал в Англию, а затем в 1946 году - на свою разоренную виллу во Франции. Роман «Острие бритвы» оказался итоговым для Моэма во всех отношениях. Его замысел долго вынашивался, и конспективно сюжет был изложен в рассказе «Падение Эдварда Барнарда» еще в 1921 году. На вопрос, сколько он писал этукнигу, Моэм ответил: «Всю жизнь». Фактически, роман стал итогом его раздумий о смысле жизни.

Послевоенное десятилетие было так же плодотворным для писателя. Моэм впервые обратился к жанру исторического романа. В книгах «Тогда и теперь» и «Каталина» прошлое предстало перед читателями как урок современности. Моэм размышлял в них о власти и ее воздействии на человека, о политике правителей и о патриотизме. Эти последние романы были написаны в новой для него манере и были глубоко трагичны.

После потери Хэкстона, Моэм возобновил свои интимные отношения с Аланом Сирлом, молодым человеком из трущоб Лондона, с которым познакомился в 1928 году, когда тот работал в благотворительной организации при больнице. Алан стал новым секретарем писателя, обожал Моэма, который официально его усыновил, лишив права на наследование свою дочь Элизабет, узнав о том, что она собиралась ограничить его права на собственность через суд. Позже Элизабет через суд все же добилась признания своего права на наследство, и усыновление Моэмом Сирла стало недействительным.

В 1947 году писатель утвердил «Премию Сомерсета Моэма», которая присуждалась лучшим английским писателям в возрасте до тридцати пяти лет. Достигнув возраста, когда потребность критически относиться к окружающему начинает преобладать, Моэм всецело посвятил себя эссеистике. В 1948 году вышла его книга «Великие писатели и их романы», героями которой стали сопровождавшие Моэма в жизни Филдинг и Джейн Остен, Стендаль и Бальзак, Диккенс и Эмили Бронте, Мэлвилл и Флобер, Толстой и Достоевский. Среди шести эссе, образовавших сборник «Переменчивое настроение», привлекали внимание воспоминания о романистах, которых он хорошо знал, - о Г. Джеймсе, Г. Уэллсе и А. Беннетте, а так же статья «Упадок и разрушение детектива».

Последняя книга Моэма «Точки зрения», изданная в 1958 году, включала в себя большое эссе о коротком рассказе, признанным мастером которого он стал еще в довоенные годы. На склоне лет Моэм пришел к заключению, что писатель - нечто большее, чем рассказчик историй. Было время, когда он любил повторять вслед за Уайльдом, что цель искусства - доставлять наслаждение, что занимательность - непременное и главное условие успеха. Теперь он уточнял, что под занимательностью понимает не то, что забавляет, а то, что вызывает интерес: «Чем более интеллектуальную занимательность предлагает роман, тем он лучше».

15 декабря 1965 года Сомерсет Моэм скончался на 92-м году жизни во французском городке Сен-Жан-Кап-Ферра от пневмонии. Его прах был развеян под стеной Библиотеки Моэма, при Королевской школе в Кентербери.

Лучше всего о своей жизни сказала сам Моэм: «Для собственного удовольствия, для развлечения и чтобы удовлетворить то, что ощущалось как органическая потребность, я строил свою жизнь по какому-то плану — с началом, серединой и концом, так же как из встреченных там и сям людей я строил пьесу, роман или рассказ».

Текст подготовлен Татьяной Халиной ( halimoshka )

Использованные материалы:

Материалы сайта «Википедия»

Текст статьи «Уильям Сомерсет моэм: Грани дарования», автор Г. Э. Ионкис

Материалы сайта www.modernlib.ru

Материалы сайта www.bookmix.ru

Проза

«Лиза из Ламбета» (Liza of Lambeth, 1897)
The Making of a Saint (1898)
«Ориентиры» (Orientations, 1899)
The Hero (1901)
«Миссис Крэддок» (Mrs Craddock, 1902)
The Merry-go-round (1904)
The Land of the Blessed Virgin: Sketches and Impressions in Andalusia (1905)
The Bishop’s Apron (1906)
The Explorer (1908)
«Маг» (The Magician, 1908)
«Бремя страстей человеческих» (Of Human Bondage, 1915; рус. пер. 1959)
«Луна и грош» (The Moon and Sixpence, 1919, рус. пер. 1927, 1960)
«Трепет листа» (The Trembling of a Leaf, 1921)
«На китайской ширме» (On A Chinese Screen, 1922)
«Узорный покров»/«Разрисованная вуаль» (The Painted Veil, 1925)
«Казуарина» (The Casuarina Tree, 1926)
The Letter (Stories of Crime) (1930)
«Эшенден, или Британский агент» (Ashenden, or the British Agent, 1928). Сборник новелл
The Gentleman In The Parlour: A Record of a Journey From Rangoon to Haiphong (1930)
«Пироги и пиво, или Скелет в шкафу»/«Пряники и эль» (Cakes and Ale: or, the Skeleton in the Cupboard, 1930)
The Book Bag (1932)
«Тесный угол» (The Narrow Corner, 1932)
Ah King (1933)
The Judgement Seat (1934)
«Дон Фернандо» (Don Fernando, 1935)
«Космополиты» (Cosmopolitans — Very Short Stories, 1936)
My South Sea Island (1936)
«Театр» (Theatre, 1937)
«Подводя итоги» (The Summing Up, 1938, рус. пер. 1957)
«Рождественские каникулы», (Christmas Holiday, 1939)
«Принцесса Сентябрина и Соловей» (Princess September and The Nightingale, 1939)
«Франция в войне» (France At War, 1940)
Books and You (1940)
«По тому же рецепту» (The Mixture As Before, 1940)
«На вилле» (Up at the Villa,1941)
«Очень личное» (Strictly Personal, 1941)
The Hour Before Dawn (1942)
The Unconquered (1944)
«Остриё бритвы» (The Razor’s Edge, 1944)
«Тогда и теперь. Роман о Никколо Макиавелли» (Then and Now, 1946)
Of Human Bondage — An Address (1946)
«Игрушки судьбы» (Creatures of Circumstance, 1947)
«Каталина» (Catalina, 1948)
Quartet (1948)
Great Novelists and Their Novels (1948)
«Записная книжка писателя» (A Writer’s Notebook, 1949)
Trio (1950)
The Writer’s Point of View" (1951)
Encore (1952)
The Vagrant Mood (1952)
The Noble Spaniard (1953)
«Десять романистов и их романы» (Ten Novels and Their Authors, 1954)
«Точка зрения» (Points of View, 1958)
Purely For My Pleasure (1962)
The Force of Circumstance («Selected Short Stories»)
«Обломки кораблекрушения» (Flotsam and Jetsam, «Selected Short Stories»)
The Creative Impulse(«Selected Short Stories»)
Virtue(«Selected Short Stories»)
The Treasure(«Selected Short Stories»)
In a Strange Land(«Selected Short Stories»)
The Consul(«Selected Short Stories»)
«Ровно дюжина» (The Round Dozen, «Selected Short Stories»)
«Следы в джунглях» (Footprints in the Jungle, «Selected Short Stories»)
"A Friend In Need" ("Друг познается в беде

В Великобритании опубликована новая биография Сомерсета Моэма. Ее автор, писательница Селина Хастингс, стала первым биографом Моэма, получившим разрешение Королевского литературного фонда ознакомиться с частной корреспонденцией писателя, которую Моэм распорядился никогда не публиковать.

В 1955 году, когда Сомерсету Моэму шел 82-ой год, в одном из интервью его спросили, хочет ли он, чтобы его биография была опубликована в Англии. Моэм, не задумываясь, отверг эту идею. "Жизни современных писателей, - сказал он, - сами по себе не представляют никакого интереса. Что касается моей жизни, то она просто скучна, и я не хочу ассоциироваться со скукой".

Написанная Селиной Хастингс "Тайная жизнь Сомерсета Моэма" опровергает это утверждение, доказывая, что жизнь Моэма была чередой захватывающих приключений, тайн и любовных похождений. На протяжении шестидесятилетней литературной карьеры Моэм много путешествовал по экзотическим странам Азии, бывал в Океании, работал в британской разведке и со шпионской миссией посещал Россию в разгар Февральской революции. И при этом не переставал писать. Он автор 21 романа и более ста рассказов, десятки его пьес доминировали на театральных сценах Лондона и Нью-Йорка в начале прошлого века. Он был светским львом и вращался в артистическом и светском бомонде Лондона, Парижа и Нью-Йорка. Среди его друзей, которых он принимал на своей вилле "Мореск" на французской Ривьере, – Уинстон Черчилль , Герберт Уэллс , Жан Кокто , Ноэль Кауард . Казалось, что жизнь Моэма проходила в гламурной обстановке невероятного литературного успеха, у него была репутация едва ли самого значительного писателя своего времени. Однако Селина Хастингс в своей новой биографии Моэма приоткрывает завесу над его сложным характером, частыми депрессиями – результатом несчастливого детства и неудачного брака. Над трагическим и шокирующим финалом его жизни, когда он стал жертвой психического расстройства. "Тайная жизнь Сомерсета Моэма" обречена стать бестселлером, поскольку ее герой до сих пор остается одним из самых популярных и читаемых писателей во всем мире, в том числе и в России. Селина Хастингс стала первым биографом Моэма, получившим доступ к его частной переписке, которую он запретил публиковать. Удалось ли узнать из нее что-то новое о Моэме? На вопросы обозревателя РС ответила сама Селина Хастингс :

Я получила очень много новой информации. Например, прочла письма, которые он писал в молодости, когда изучал медицину в лондонской больнице Святого Фомы. Письма были адресованы его очень близкому другу художнику Джералду Келли . В них содержалось, в частности, детальное описание его романа с очаровательной молодой актрисой. Были письма, в которых описывалось, как Моэм был вынужден жениться на женщине, которую не любил. Всё это, а также круг его чтения, мнения о друзьях, с которыми он встречался, содержалось в письмах, адресованных Келли.

- Кристофер Ишервуд сравнил Сомерсета Моэма со старым чемоданом, обклеенным многочисленными наклейками отелей, и заметил, что никто не знает, что на самом деле находится внутри чемодана. Что же там находится, на ваш взгляд?

- То, что Моэм пытался скрыть: очень страстный, очень ранимый, очень эмоциональный человек. Себя он демонстрировал миру совсем другим: циником, для которого не было ничего святого. И это более чем далеко от правды. Он был нравственным, храбрым человеком и истинным реалистом. Ничто в человеческой натуре не могло его удивить. Его постоянно критиковали за мнимый цинизм, но причиной этого были его произведения. Он не игнорировал низменные стороны человеческой натуры и демонстрировал их главным образом в своих пьесах. В те времена людей это шокировало, и они предпочитали называть это цинизмом, а не реализмом.

- В своих автобиографических заметках "Подводя итоги" Моэм невысоко оценил свой писательский талант. Каково, на ваш взгляд, его место в английской литературе?

Моэма читали не только любители литературы, но и люди, которые обычно ничего не читали, кто никогда не посещал ни книжных магазинов, ни библиотек

- Сам он назвал себя лучшим из второстепенных писателей. Когда я называю его реалистом, то считаю это огромным достоинством. В его время у него была репутация намного более высокая, поскольку тогда он был феноменально популярен. В театрах шли десятки его пьес – намного больше, чем у любого другого драматурга, его романы выходили огромными тиражами, их переводили на иностранные языки чаще, чем книги других писателей того времени. Тогда не только в Англии, но и во Франции, и в Америке многие литературные критики считали его великим писателем. Не думаю, что он был им, и не думаю, что он сам считал себя таковым. Моэма читали не только любители литературы, но и люди, которые обычно ничего не читали, кто никогда не посещал ни книжных магазинов, ни библиотек. Они покупали журналы с его рассказами и его книги на вокзалах. У него был намного более обширный круг читателей, чем у большинства писателей.

- Как вы полагаете, в каком из романов Моэма с наибольшей силой отразилась его личность?

Бесспорно, это "Бремя страстей человеческих" - самый значительный его автобиографический роман. Моэм – основной персонаж этой книги. В нем он изобразил себя практически без каких-либо прикрас.

- В одной из рецензий на вашу книгу говорится, что Моэм был не столько творцом, сколько наблюдателем. Согласны ли вы с этим?

- Согласна. Думаю, что у Моэма было очень незначительное творческое воображение - он сам об этом говорил. Для работы ему необходим был жизненный материал, реальные жизненные истории, которые он использовал в книгах и рассказах. Значительную часть своей жизни он провел в путешествиях по миру, поскольку ему постоянно требовался свежий материал.

- А как бы вы охарактеризовали его политические убеждения?

- Он был умеренным социалистом – в отличие от своего брата, лорда-канцлера, который принадлежал к крайне правому крылу консервативной партии. Частично это объясняется тем, что молодым человеком он провел пять лет в больнице в Ламбете, одном из самых бедных трущобных районов Лондона, где работал врачом. Убеждения Моэма всегда были левоцентристскими, и он никогда не изменял им.

- Но ведь Моэм выполнял шпионские задания консервативного правительства, в частности, в России. Был ли он шпионом в полном смысле слова?

Моэм восхищался русской литературой, изучал русский язык, говорил по-русски и очень любил посещать Россию. По всем этим трем причинам служба в разведке открывала для него очень интересные перспективы

- Был, он служил в британской разведке. Его миссия в России включала помощь Александру Керенскому - главе Временного правительства. Британия тогда была крайне заинтересована в том, чтобы Россия продолжила войну, и хотела поддержать его, в том числе и финансами. Британское правительство пыталось предотвратить приход к власти большевиков и сохранить Россию в качестве союзника в войне. У Моэма были неоднозначные мотивы для работы в разведке. Во время войны он ощущал себя патриотом, хотя до войны очень критически относился к собственной стране. После объявления войны он заявил, что сейчас единственное, что имеет значение - это спасение родины. Кроме того, Моэма очень интриговала сама профессия секретного агента. Он всегда хотел скрытно оказывать влияние, прячась за сценой, тайно дергать за нити других людей. Он любил больше слушать, чем говорить, любил провоцировать людей на откровения, что очень полезно в работе шпиона. Моэм восхищался русской литературой, изучал русский язык, говорил по-русски и очень любил посещать Россию. По всем этим трем причинам служба в разведке открывала для него очень интересные перспективы.

- Вы пишете, что секс был одним из хобби Моэма. Какую роль играл секс в его жизни?

- В физиологическом смысле он был гиперсексуален, как, впрочем, многие творческие личности. Кроме того, секс для него был одним из способов сближения с людьми. Но проблема состояла еще и в том, что его считали холодным, непривлекательным человеком, что было неправдой, но в этом проявлялась его манера поведения. С помощью секса он мгновенно преодолевал это расхожее представление. Моэм был бисексуалом. Однако с возрастом его гомосексуализм стал превалировать. У него было немало романов с женщинами, он любил их. И если бы женился на своей любимой - актрисе Сью Джонс, с которой у него был длительный роман, этот брак мог бы стать для него счастливым, потому что она очень снисходительно относилась к его гомосексуальным связям.

Моэм был влюблен в Джералда Хэкстона, с которым у него сложилась очень длительная связь. Хэкстон был американцем и на двадцать лет младше него. Очаровательный молодой человек, однако очень беспутный – пьяница, страстный игрок с неуправляемым и опасным характером. Одной стороне личности Моэма это нравилось. Другая его сторона была очень разборчива и моралистична. Но Моэма всегда притягивали мошенники, плуты, негодяи и разного рода мелкое жульё – он находил их привлекательными.

- Можно ли назвать Моэма английским джентльменом?

- Он очень хотел бы, чтобы его так называли, да и считал себя им. Однако, думаю, что Моэм был слишком для этого неоднозначен, слишком многое ему приходилось в себе подавлять. В глубине души он был бунтарем, хотя внешне казался английским джентльменом – безукоризненный костюм-тройка, монокль и прочее, но натура у него была слишком мятежная.

- Почему Моэм, в конце концов, предпочел жить во Франции?

- Он женился в 1917 году и не мог добиться развода до 1928 года. Как только развелся, он тотчас уехал из Англии, в которой ему было трудно жить по многим причинам. Из всех стран Европы в Британии были самые жесткие законы против гомосексуализма. Он купил прекрасную виллу на мысе Ферра на французской Ривьере и превратил ее в роскошное жилище. Это полностью соответствовало вкусам и натуре Моэма. Там он наслаждался в обществе своих знаменитых гостей, жил там в фешенебельной обстановке – с тринадцатью слугами, высокой кухней, плавательным бассейном, коктейлями и всем прочим. Тем не менее, он был человеком в высшей степени дисциплинированным и ежедневно в девять утра поднимался в свой крошечный кабинет под крышей, где садился за письменный стол и не выходил оттуда до ланча в час дня. Он даже заделал окно в кабинете, чтобы прекрасный вид на Средиземное море его не отвлекал. Этого распорядка он ежедневно придерживался в течение сорока лет.

- Изменилось ли ваше мнение о Моэме после работы над его биографией?

- Во многом. До написания книги я представляла его в образе этакого крокодила с мыса Ферра. Сейчас же нахожу необычайно интересным и заслуживающим сочувствия. Это человек трудный, но интересный, и теперь я отношусь к нему с симпатией.

- Насколько популярен Моэм сейчас в Англии и других странах?

Очень популярен. Его книги постоянно публикуются, его пьесы часто ставятся в Британии, а временами и в Америке. Он невероятно популярен во Франции и Германии. Совсем недавно по его роману "Узорный покров" в Голливуде снят фильм с Эдвардом Нортоном и Наоми Уоттс в главных ролях. Ранее был экранизирован другой его роман - в оригинале он называется "Театр", а в фильме получил название "Быть Джулией". Появляются адаптации его пьес на телевидении, растут тиражи книг. Его продолжают читать.

- Джон Китс говорил, что жизнь писателя – это аллегория, которая обладает дополнительным значением для других людей. Что можно сказать о жизни Моэма в этом смысле?

- На мой взгляд, важнейшая тема, проходящая через его жизнь и книги, - это сущностная важность свободы для человека и художника. С неослабеваемой силой он писал о людях, оказавшихся в ловушке брака или в другой сходной ситуации. Он не уставал доказывать, насколько это разрушительно для человеческого духа. Это справедливо и для его собственной жизни. Он оказался в ловушке своего ужасного брака и был в западне существовавших в то время в его стране законов о гомосексуализме. Надо отдать ему должное: он всегда боролся за свою свободу. Думаю, что именно это можно назвать аллегорией его жизни.