Лирические отступления «Мертвых душ» и их идейное наполнение. Анализ лирических отступлений в поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души" учебно-методический материал по литературе (9 класс) на тему Лирическое отступление во 2 главе мертвых душ

из Шуриков и учебного пособия для поступающих в вузы, написанного Красовским

С помощью лирических отступлений создается образ автора. Введя в поэму образ автора, Гоголь получал возможность расширить предмет изображения, вынести на суд читателя целый ряд проблем, которые не могли быть поставлены и решены на уровне сюжета. Этим и объясняется богатство проблематики лирических отступлений в поэме. Они затрагивают и философские вопросы жизненного пути, и проблему духовных утрат, которые несет человек(лирическое отступление о судьбе юноши в 6 главе); проблемы истинного и ложного патриотизма; создают образ Руси – птицы-тройки.

В лир. отступлениях Г. ставит и решает литературные вопросы. В лир. отступлении о двух возможных путях творческой личности (начало 7 главы) он утверждает новую этическую систему, провозглашенную натуральной школой, - этику любви-ненависти: любовь к светлой стороне национальной жизни, к живым душам предполагает ненависть к негативным сторонам бытия, к мертвым душам. Автор прекрасно понимает, на что обрекает себя, встав на путь «обличения толпы, ее страстей и заблуждений», - на гонение и травлю со стороны лжепатриотов, на неприятие соотечественников – но мужественно избирает этот путь.

Утверждая в лир. отступлениях новую концепцию творческой личности, Г. отстаивает свое право на выбор предмета изображения: в центре его внимания оказываются пороки общества и отдельного человека.

Есть и внесюжетные элементы – в 11 главе притча о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче. Тоже про патриотизм.

В авторских отступлениях Гоголь смотрит на Россию взором эпического писателя, понимающего призрачность, эфемерность пошлой жизни изображенных им людей. За пустотой и неподвижностью «небокоптителей» автор способен рассмотреть «всю громадно несущуюся жизнь», будущее вихревое движение России.

В лир. отступлениях выражен широчайший диапазон настроений автора. Восхищение меткостью русского слова и бойкостью русского ума(конец 5 главы) сменяется грустно-элегическим размышлением о юности и зрелости, об утрате «живого движения»(начало 6 главы). Начало 7 главы: сопоставляя судьбы двух писателей, автор с горечью пишет о нравственной и эстетической глухоте «современного суда», который не признает, что «равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движения незамеченных насекомых», что «высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движеньем». Себя автор относит к тому типу писателя, которого не признает «современный суд»: «Сурово его поприще, и горько почувствует он свое одиночество». Но в финале лир. отступления настроение автора меняется: он становится возвышенным пророком, его взору открывается будущая «грозная вьюга вдохновения», которая «подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы» и тогда его читатели «почуют в смущенном трепете величавый гром других речей».

В 11 главе лирико-философское раздумье о России и призвании писателя, чью «главу осенило грозное облако, тяжелое грядущими дождями» («Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу…»), сменяет панегирик дороге, гимн движению – источнику «чудных замыслов, поэтических грез», «дивных впечатлений» («Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!..»). 2 важнейших темы размышления автора – тема России и тема дороги – сливаются в лирическом отступлении, которое завершает первый том. «Русь-тройка», «вся вдохновенная Богом», предстает в нем как видение автора, который стремится понять смысл ее движения: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Образ России перекликается с Пушкинским образом России – «гордого коня» (в «Медном всаднике»). И П. и Г. страстно желали понять смысл и цель исторического движения России. Художественным итогом размышлений писателей стал образ неудержимо мчащейся страны.

из моих тетрадей по подготовке к поступлению

В лир. отступлениях отразились высокие эстетические идеалы Гоголя, любовь к родине, боль за страну, за народ, невидимые миру слезы.

I глава : отступление о толстых и тонких чиновниках (не о фигуре, а об особенности общественного положения).

II глава :

· У всякого есть свой «задор». У Манилова такого «задора» не было – мертвенность.

· Слова о хорошем воспитании.

III глава : об оттенках русского обращения с людьми различного социального положения. Высмеивание чинопочитания.

IV глава : Характеризуя помещика, автор всегда дает ему обобщенную характеристику, как бы показывая такой тип людей.

V глава : Встреча Чичикова с блондинкой (губернаторской дочкой). Построено с помощью приема контрастов. Гоголь: «Истинный эффект заключен в резкой противоположности, красота никогда не бывает так ярка и видна, как в контрасте».

· значение мечты, блестающей радости, которая хоть однажды появляется в жизни.

· контраст: мечта и обыденная жизнь; возможное восприятие 20-летнего юноши (как Чичиков воспринимает губернаторскую дочку => совсем не так, как 20-летний юноша).

Гоголь: «Между крестьянами особенно слышится оригинальность русского ума», и этот ум как раз прославляется Гоголем в конце 5 главы.

VI глава : отступление о юности и охлаждении, которое приходит в зрелые годы (импотенция называется ).

Здесь Гоголь говорит в первом лице, т.е. как бы от себя. Перед нами пример частичного несовпадения автора и рассказчика. Сам Гоголь сохранил интерес к жизни. Но главное не в этом, а в том, что и с помощью повествования от первого лица автор создает такой же существенный образ, как и с помощью повествования в третьем лице. «Я» начала VI главы – это тоже своеобразный персонаж, и в нем Гоголю тоже важно очертить определенный психологический облик.

Изменение человека на «жизненной дороге» - вот что выдвинуто на первый план в этом персонаже. Такое изменение, которое произошло не без его участия, в котором и он повинен. Все это связано с внутренней темой настоящей главы. Глава о Плюшкине, о тех поразительных изменениях, которые пришлось пережить ему. И, описав эти изменения, Г. вновь прибегает к образу дороги: «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге: не подымете потом!»

Снова знакомая метафора «дорога жизни», контраст начала и конца.

VII глава :

· О путнике (контраст дороги и дома, дома и бездомности).

· О двух типах писателей:

1. чистого искусства(пишет только о приятном и хорошем)

· долгое рассуждение Чичикова о купленных им крестьянах (отступление, но не лирическое и не авторское, а Чичикова, кот. в конце подхватывает автор). Автор подчеркивает, что его мысли близки к мыслям Чичикова.

VIII глава :

· о писателях и читателях в светском обществе

· продолжение рассуждения о толстых и тонких чиновниках

X глава :

· история Капитана Копейкина(герой войны 12 года, кот. потерял руку и ногу), правительство отрекается от своих защитников, тем самым показывая свою антинациональную сущность. Это завершение и обобщение темы мертвых душ.

· много в мире совершилось заблуждений

XI глава :

· рассуждение о Родине (патриотическое), мысль о богатыре

· переходит в отступление о дороге (Гоголь много времени провел в дороге, там и родилось большое количество замыслов).

· рассуждение о герое (Чичиков откровенно назван подлецом)

· вставная притча о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче (богатырь рождается на Руси, но богатство его не на то направленно)

· птица-тройка (куда мчится птица-тройка: идеал Гоголя высокий, но абстрактный. Любил родину, народ и верил в светлое будущее. Россия найдет средство сдвинуть с места свою бедную, бесприютную жизнь). Наивная надежда, что должен найтись человек, который откроет глаза всем русским людям на пошлость их жизни, античеловеческие нравы и обычаи. Роль такого человека Гоголь берет на себя. «Кто как не автор должен сказать правду». Чиновникам и помещикам глаза не раскрыл, зато последующие революционеры его чтили)

В лирических отступлениях Гоголь обращается к народу и своей родине, высказывает в них свои мысли, к изображаемым в поэме событиям, явлениям и героям или размышляет о жизни вообще, о юности, о человеческих добродетелях. Всего в поэме свыше двадцати лирических отступлений.

Многие отступления хотя и резко контрастны комическому повествовательному тону поэмы, но всегда тесно связаны с идейным ее содержанием.
Рядом с небольшими по объему отступлениями, как, например, размышлением, что «у всякого есть свой задор» (в главе о Манилове) или «Не то на свете дивно устроено...» (в главе о Коробочке), в поэме имеются более обширные отступления, представляющие собою законченные рассуждения или же стихотворения в прозе.

К первым относятся, например, толкование об «умении обращаться» (во второй главе) и о недостатках общественных собраний в России (в десятой главе); ко вторым - размышление о силе и меткости русского слова (в конце пятой главы). Особой силой чувств отмечены лирические места, посвященные родине и народу. Горячей любовью к родной стране проникнуто обращение Гоголя: «Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека...» (в одиннадцатой главе). Необъятные просторы Руси захватывают и чаруют автора, и он полон гордости за свою чудную родину, с которой скреплен прочной связью..

В лирическом отступлении «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Гоголь с любовью рисует картины русской природы. Чудесные замыслы и поэтические грезы рождаются в его душе при взгляде на родные картины.
Гоголь преклоняется перед острым умом русского человека и перед меткостью его слова: «Легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное, умнохудощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кишело и животрепетало, как метко сказанное русское слово».
Торжественно звучит замыкающее собой первый том поэмы лирическое обращение Гоголя к Руси, несущейся вперед, подобно бойкой и необгонймой тройке: «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Кроме указанных, в поэме немало и других мест, проникнутых глубоким патриотизмом. Нередко Гоголь вкладывает свои мысли в уста одного из своих героев, К числу таких лирических отступлений относился, например, размышление Чичикова над списками купленных им «мертвых душ». В этом размышлении Гоголь отразил свое сочувствие русскому народу, томившемуся тогда под гнетом крепостничества.
Особое значение лирических отступлений в поэме в том, что они уравновешивают отдельные места поэмы: жуткому настоящему, которое Гоголь видел в жизни, в них противопоставляется прекрасное будущее России.
Обилие лирических мест помогает понять, почему Гоголь назвал свое произведение не повестью и не романом, а поэмой.

Гоголь давно мечтал написать произведение, в "котором бы явилась вся Русь". Это должно было быть грандиозное описание быта и нравов России первой трети XIX века. Таким произведением стала поэма "Мертвые души", написанная в 1842 г.

Почему же Гоголь назвал свое произведение поэмой? Определение жанра стало ясно писателю только в последний момент, так как, еще работая над поэмой, Гоголь называет ее то поэмой, то романом. Жанр романа не удовлетворил Н. В. Гого­ля, так как роман - это эпическое произведение, рас­крывающее историю судьбы конкретного человека, а замыслом автора было показать «всю Русь». Жанровая уникальность «Мертвых душ» в том, что это достаточно большое по объему произведение - по­эма в прозе.

Чтобы понять особенности жанра поэмы "Мертвые души", можно сопоставить это произведение с "Божественной комедией" Данте, поэта эпохи Возрождения. Ее влияние чувствуется в поэме Гоголя. "Божественная комедия" состоит из трех частей. В первой части к поэту является тень древнеримского поэта Вергилия, которая сопровождает лирического героя в ад, они проходят все круги, перед их взором проходит целая галерея грешников. Фантастичность сюжета не мешает Данте раскрыть тему своей родины - Италии, ее судьбы. По сути, Гоголь задумал показать те же круги ада, но ада России. Недаром название поэмы "Мертвые души" идейно перекликается с названием первой части поэмы Данте "Божественная комедия", которая называется "Ад". Гоголь наряду с сатирическим отрицанием вводит элемент воспевающий, созидательный - образ России. С этим образом связано "высокое лирическое движение", которым в поэме по временам заменяется комическое повествование.

Значительное место в поэме "Мертвые души" занимают лирические отступления и вставные эпизоды, что характерно для поэмы как литературного жанра. В них Гоголь касается самых острых российских общественных вопросов. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа здесь противопоставлены мрачным картинам русской жизни.

Лирическое отступление - внесюжетный элемент произведения; композиционно-стилистический приём, заключающийся в отступлении автора от непосредственного сюжетного повествования; авторское рассуждение, размышление, высказывание, выражающее отношение к изображаемому или имеющее к нему косвенное отношение. Может принимать форму воспоминаний, обращений автора. Применяется в эпических или лиро-эпических произведениях.

Лирические отступления дают автору возможность непосредственно общаться с читателем. Их взволнованность, задушевность обладают особой силой убеждения. При этом лиричность отступлений не означает, что писатель замыкается в мире исключительно собственного «я»: они передают важные для всех мысли, чувства, настроения. Общезначимое содержание выражается в них обычно от лица рассказчика или лирического героя, воплощающего типическую позицию современника, его взгляды и чувства.

В «Мертвых душах» Гоголь соединяет лирическое и эпическое начала. Поэтичность произведению придают лирические отступления, которые есть в каждой главе поэмы. Они вводят образ автора, придают про­изведению глубину, широту, лиризм. Тематика лири­ческих отступлений разнообразна. Автор размышля­ет о господах «средней руки», «о юношестве и юно­сти», о городских людях, судьбе писателя в России. Особенно интересны размышления о воспитании, метком русском слове, о России, о «толстых и тонких».

Во второй главе, где ведется повествование о Мани­лове и его супруге, Н. В. Гоголь пишет, в частности, о том, какое воспитание получают девицы в пансионах. Ироничный тон повествования («...в пансионах... три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни; фортепьяно, для дос­тавления приятных минут супругу, и... собственно хо­зяйственная часть: вязание кошельков и других сюр­призов») дает понять читателю, что автор не считает такую методику воспитания правильной. Доказа­тельством бесполезности подобного воспитания явля­ется образ Маниловой: в их доме «чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей... но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею...», «ввечеру подавался на стол очень ще­гольской подсвечник из темной бронзы с тремя антич­ными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инва­лид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале...». Времяпрепровождение супругов заключает­ся в длинных и томных поцелуях, приготовлении сюрпризов ко дню рождения и т. д.

В пятой главе слово «заплатанной», которым на­звал Плюшкина простой мужик, заставляет автора задуматься о меткости русского слова. Автор обыгрывает хоро­шо известную пословицу: «Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором». Раз­мышляя об особенностях других языков, Гоголь под­водит итог: «…нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под са­мого сердца, так бы кипело и животрепетало, как мет­ко сказанное русское слово».

Размышления автора о тонкости обращения разо­блачают подхалимов , которые обладают фантастиче­ской способностью определять свою линию поведе­ния, манеру обращения с людьми разного социально­го положения (причем эту особенность он отмечает исключительно у русских). Ярким примером такого хамелеонства служит поведение Ивана Петровича, «правителя канцелярии», который, когда находится «среди своих подчиненных,- да просто от страха и слова не выговоришь! гордость и благородство... Про­метей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно». Но, подходя к кабинету начальника, он уже «куропаткой такой спешит с бу­магами под мышкой...». А уж если он в обществе и на вечеринке, где люди чуть немного повыше его чином, то «с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожился в песчинку!».

После посещения Ноздрёва Чичиков в дороге встречается с прекрасной блондинкой. Описание этой встречи завершается замечательным авторским отступлением: “… везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь”. Но все это совершенно чуждо Чичикову: его холодная осмотрительность здесь сопоставляется с непосредственным проявлением человеческих чувств.

В конце пятой главы “лирическое отступление” носит совершенно иной характер. Здесь автор говорит уже не о герое, не об отношении к нему, а о могучем русском человеке, о талантливости русского народа.Внешне это “лирическое отступление” как будто мало связано со всем предыдущим развитием действия, но оно очень важно для раскрытия основной идеи поэмы: подлинная Россия - это не собакевичи, ноздрёвы и коробочки, а народ, народная стихия.

В заключении первого тома гимном во славу Роди­ны звучат слова автора о России. Образ необгонимой тройки, несущейся по дороге, олицетворяет саму Русь:

НАИЗУСТЬ:

«Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Счастлив путник, который после длинной, скучной дороги с ее холодами, слякотью, грязью, невыспавшимися станционными смотрителями, бряканьями колокольчиков, починками, перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами видит наконец знакомую крышу с несущимися навстречу огоньками, и предстанут пред ним знакомые комнаты, радостный крик выбежавших навстречу людей, шум и беготня детей и успокоительные тихие речи, прерываемые пылающими лобзаниями, властными истребить все печальное из памяти. Счастлив семьянин, у кого есть такой угол, но горе холостяку!

Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своею действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям, и, не касаясь земли, весь повергался в свои далеко отторгнутые от нее и возвеличенные образы. Вдвойне завиден прекрасный удел его: он среди их, как в родной семье; а между тем далеко и громко разносится его слава. Он окурил упоительным куревом людские очи; он чудно польстил им, сокрыв печальное в жизни, показав им прекрасного человека. Все, рукоплеща, несется за ним и мчится вслед за торжественной его колесницей. Великим всемирным поэтом именуют его, парящим высоко над всеми другими гениями мира, как парит орел над другими высоко летающими. При одном имени его уже объемлются трепетом молодые пылкие сердца, ответные слезы ему блещут во всех очах… Нет равного ему в силе - он бог! Но не таков удел, и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно пред очами и чего не зрят равнодушные очи, - всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога, и крепкою силою неумолимого резца дерзнувшего выставить их выпукло и ярко на всенародные очи! Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя девушка с закружившеюся головою и геройским увлеченьем; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта. Ибо не признаёт современный суд, что равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движенья незамеченных насекомых; ибо не признаёт современный суд, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее в перл созданья; ибо не признаёт современный суд, что высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движеньем и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха! Не признаёт сего современный суд и все обратит в упрек и поношенье непризнанному писателю; без разделенья, без ответа, без участья, как бессемейный путник, останется он один посреди дороги. Сурово его поприще, и горько почувствует он свое одиночество.

И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И далеко еще то время, когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей…

“Мертвые души” - лиро-эпическое произведение - поэма в прозе, которая объединяет в себе два начала: эпическое и лирическое. Первый принцип воплощается в замысле автора нарисовать “всю Русь”, а второй - в лирических отступлениях автора, связанных с его замыслом, составляющих неотъемлемую часть произведения.

Эпическое повествование в “Мертвых душах” то и дело прерывается лирическими монологами автора, оценивающего поведение персонажа или размышляющего о жизни, об искусстве, о России и ее народе, а также затрагивая такие темы, как молодость и старость, назначение писателя, которые помогают больше узнать о духовном мире писателя, о его идеалах.

Наибольшее значение имеют лирические отступления о России и русском народе. На протяжении всей поэмы утверждается идея автора о положительном образе русского народа, которая сливается с прославлением и воспеванием родины, в чем выражается гражданско-патриотическая позиция автора.

Так, в пятой главе писатель славит “живой и бойкий русский ум”, его необыкновенную способность к словесной выразительности, что “если наградит косо словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света”. На такие рассуждения Чичикова навел его разговор с крестьянами, которые называли Плюшкина “заплатанным” и знали его только потому, что он плохо кормил своих крестьян.

Гоголь чувствовал живую душу русского народа, его удаль, смелость, трудолюбие и любовь к свободной жизни. В этом отношении глубокое значение имеют рассуждения автора, вложенные в уста Чичикова, о крепостных крестьянах в седьмой главе. Здесь предстает не обобщенный образ русских мужиков, а конкретные люди с реальными чертами, подробно выписанными. Это и плотник Степан Пробка - “богатырь, что в гвардию годился бы”, который, по предположению Чичикова, исходил всю Русь с топором за поясом и сапогами на плечах. Это и сапожник Максим Телятников, учившийся у немца и решивший разбогатеть враз, изготавливая сапоги из гнилушной кожи, которые расползлись через две недели. На этом он забросил свою работу, запил, свалив все на немцев, не дающих житья русскому человеку.

Далее Чичиков размышляет о судьбах многих крестьян, купленных у Плюшкина, Собакевича, Манилова и Коробочки. Но вот представление о “разгуле народной жизни” настолько не совпадало с образом Чичикова, что слово берет сам автор и уже от своего имени продолжает повествование, рассказ о том, как гуляет Абакум Фыров на хлебной пристани с бурлаками и купцами, наработавшись “под одну, как Русь, песню”. Образ Абакума Фырова указывает на любовь русского народа к свободной, разгульной жизни, гуляньям и веселью, несмотря на тяжелую крепостную жизнь, гнет помещиков и чиновников.

В лирических отступлениях предстает трагическая судьба закрепощенного народа, забитого и социально приниженного, что нашло отражение в образах дяди Митяя и дяди Миняя, девчонки Пелагеи, которая не умела отличить, где право, где лево, плюшкинских Прошки и Мавры. За этими образами и картинами народной жизни кроется глубокая и широкая душа русского народа.

Любовь к русскому народу, к родине, патриотические и возвышенные чувства писателя выразились в созданном Гоголем образе тройки, несущейся вперед, олицетворяющей собой могучие и неисчерпаемые силы России. Здесь автор задумывается о будущем страны: “Русь, куда ж несешься ты?” Он смотрит в будущее и не видит его, но как истинный патриот верит в то, что в будущем не будет маниловых, собакевичей, ноздревых, плюшкиных, что Россия поднимется к величию и славе.

Образ дороги в лирических отступлениях символичен. Это дорога из прошлого в будущее, дорога, по которой идет развитие каждого человека и России в целом.

Произведение завершается гимном русскому народу: “Эх! тройка! Птица-тройка, кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа ты могла родиться...” Здесь лирические отступления выполняют обобщающую функцию: служат для расширения художественного пространства и для создания целостного образа Руси. Они раскрывают положительный идеал автора -России народной, которая противопоставлена Руси помещичье-чиновной.

Но, помимо лирических отступлений, воспевающих Россию и ее народ, в поэме есть и размышления лирического героя на философские темы, например, о молодости и старости, призвании и назначении истинного писателя, о его судьбе, которые так или иначе связаны с образом дороги в произведении. Так, в шестой главе Гоголь восклицает: “Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!..” Тем самым автор хотел сказать, что все самое хорошее в жизни связано именно с юностью и не нужно забывать об этом, как это сделали описанные в романе помещики, став “мертвыми душами”. Они не живут, а существуют. Гоголь же призывает сохранить живую душу, свежесть и полноту чувств и оставаться такими как можно дольше.

Иногда, размышляя о скоротечности жизни, об изменении идеалов, автор сам предстает как путешественник: “Прежде, давно, в лета моей юности… мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту… Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприятно, мне не смешно… и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юность! О моя свежесть!”

Для воссоздания полноты образа автора необходимо сказать о лирических отступлениях, в которых Гоголь рассуждает о двух типах писателей. Один из них “не изменил ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям, а другой дерзнул вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи”. Удел настоящего писателя, дерзнувшего правдиво воссоздать действительность, скрытую от всенародных очей, таков, что ему, в отличие от писателя-романтика, поглощенного своими неземными и возвышенными образами, не суждено добиться славы и испытать радостных чувств, когда тебя признают и воспевают. Гоголь приходит к выводу, что непризнанный писатель-реалист, писатель-сатирик останется без участия, что “сурово его поприще, и горько чувствует он свое одиночество”.

Также автор говорит о “ценителях литературы”, у которых свое представление о назначении писателя (“Лучше же представляйте нам прекрасное и увлекательное”), что подтверждает его вывод о судьбах двух типов писателей.

Итак, лирические отступления занимают значительное место в поэме Гоголя “Мертвые души”. Они примечательны с точки зрения поэтики. В них угадываются начинания нового литературного стиля, который позднее обретет яркую жизнь в прозе Тургенева и особенно в творчестве Чехова.