Что исследовал обручев. Два открытия сергея обручева

Ниже Падуна река на некоторое успокаивается: широкие протоки разделены большими лесистыми островами. Карбас входит в каньон-ущелье, пропиленное Ангарой среди траппов - древних изверженных пород. Лодка плывет меж угрюмых утесов, словно стоящих вдоль берегов.

Экспедиция движется медленно. С. В. Обручев изучает геологические разрезы и для этого нередко уходит далеко от Ангары. Каменный уголь, залегающий близко от поверхности, иногда загорается и при пониженном доступе кислорода горит десятилетиями. Геолог находит шлаки - куски стекловидно оплавленных пород. Это былых подземных . Соседние с выгоревшим угольным пластом породы приобрели красивую красную, зеленую, желтую окраску, пород расплавилась, образовав черные натеки и . Удается и продолжающийся подземный : из берегового яра вместо угля и углистых сланцев выступают серые слои золы, легкий дым пробивается сквозь осыпи.

Вдали показываются обнажения вулканических туфов - отвесные обрывы грязно-зеленого или серо-желтого . Некоторые обрывы похожи на башни, обелиски, острые зубчатые гребни, превратившиеся в изолированные останцы. «башни» опоясаны -зелеными жилами изверженных пород, которые предохраняли залегающие под ними туфы от размыва.

По находкам горных пород, по тому, как залегают эти породы, геолог может картину древнейшей истории Среднесибирского плоскогорья. Вот мирная жизнь пермского периода. Обширная низменность тянется между Енисеем и Леной; ее пересекают плоские возвышенности. Во впадинах лежат большие озера, в которые стекают медлительные реки. Всюду густые деревьев необычайного вида - гигантские современных папоротников, плаунов, хвощей. Гниют упавшие стволы, в болотистых низинах накапливаются растительные - . В зарослях бродят травоядные и хищные рептилии и амфибии.

Проходят миллионы лет. Спокойной, однообразной жизни наступает конец. То здесь, то там происходит опускание земной коры; земная поверхность покрывается глубокими трещинами, начинаются извержения вулканов, образуется гигантская Тунгусская . из вулканов в это время не вытекала, они выбрасывали только пепел и . Из образовавшегося взрывного вырывались газы, поднимались столбы дыма, потом вылетали языки пламени, раздавался подземный шум - и во все стороны расходились густые , из которых на землю падал пепел. Ближе к вулкану сыпались горячие камни; чем ближе к жерлу, тем крупнее. У самого вулкана падали громадные глыбы. Вулканы возникали то единичные, на равнине или в долине реки, то в виде ряда отверстий на дне трещины-рва. Извержения-взрывы длились недолго. Лишь очень редко -нибудь действовал в течение нескольких месяцев, нагромождая пепла и камней своего жерла. В дальнейшем отвердевал, превращался в породы, которые называются вулканическими туфами.

На реке Курейке, уже за Полярным кругом, экспедиция изучает еще месторождение графита. Оно расположено водопада, образованного первым порогом Курейки, где река низвергается с камней на 8 метров, а затем еще на 10-12. В узкой скалистой долине, напоминающей гигантскую трубу, бурлит стремительный поток. Водяная , рев…

Месторождение платины на Чыбагалахе. (Карта Николаева).

Четыре экспедиции по Средне-Сибирскому плоскогорью окончательно убеждают С. В. Обручева в существовании Тунгусского угленосного бассейна. Ученый обрабатывает собранные , пишет книгу о бассейне, его геологическом строении, месторождениях каменного угля и графита. Вокруг разгораются жаркие научные . Одни согласны с исследователем, другие утверждают, что Тунгусского бассейна нет, есть только отдельные угленосные площади.

Прошла треть века после путешествий С. В. Обручева. Множество геологов изучало таежные пространства, порожистые реки Средне-Сибирского плоскогорья. подтвердила правоту ученого. Ныне его смелое стало бесспорной научной истиной. И более того: определены Тунгусского бассейна - они равны 400 миллиардам тонн. месторождений в южной части бассейна уже эксплуатируются.

С 1926 года начинаются экспедиции С. В. Обручева по Северо-восточной Сибири, в районы рек Индигирки и Колымы. Эта обширная , площадью в квадратных километров, почти не была изучена и на тогдашних картах представляла одно из самых крупных «белых пятен». После И. Д. Черского, прошедшего в конце прошлого века от Якутска к низовьям Колымы, никто из географов или геологов эти места не посещал.

У первого путешествия С. В. Обручева на Индигирку необычная предыстория. Незадолго до него некто Николаев, в прошлом офицер, бежавший при разгроме белых армий в глубь Колымского края, возвратился по амнистии в Якутск и принес в контору Государственного пузырек с платиной. заявил, что платина намыта им во время скитаний у Чыбагалаха - левого притока Индигирки. К новому месторождению послали разведочную партию, но снаряжена она была неудачно, до Чыбагалаха не добралась, и месторождение осталось не осмотренным.

Малоисследованные горы и реки северо-востока Азии давно интересовали С. В. Обручева, и в 1926 году он думал к средней части Верхоянского хребта, провести там или два, а затем перебраться на Индигирку и Колыму. Предполагалось изучить эти районы, их географическую и геологическую карты. Перед отъездом С. В. Обручева из Москвы маршрут экспедиции “”изменили: ей дали добавочное задание - проверить сведения о платине на Чыбагалахе и сначала пройти к этой реке.

Приехав в Якутск, ученый разыскал бывшего белого офицера, узнал подробности находки платины. По словам Николаева, года назад, скрываясь от отрядов Красной Армии около одного селения на Индигирке, он вышел к Чыбагалаху и с перевала увидел за рекой пять конусовидных гор, напоминающих коровье . У верховий Чыбагалаха он встретился со стариком эвеном, сперва выменял немного платины на табак, а потом за и уговорил старика показать и . Оно находилось на речке, текущей параллельно Чыбагалаху, в одной из петель, которые делает эта , прорвавшись меж красноватых утесов в безлесных горах.

Николаев клялся, что говорит правду. По просьбе ученого он нарисовал карту, где горы изобразил в , деревья - елочками, указал в верстах расстояния, а месторождение пометил двумя крестами.

Обстоятельность карты, красочных мелочей в рассказе Николаева заставляли верить, что он был в местах, которые так описывал. сама платина вызывала : по составу она очень походила на добываемую у реки Вилюй и, возможно, была намыта тамошними старателями. Историю со стариком эвеном Николаев мог , чтобы скрыть способ, каким приобрел платину.

«За последние пятьдесят лет, - пишет С. В. Обручев, - вряд ли какая-нибудь экспедиция отправлялась в такой обстановке, напоминавшей приключений: офицер, нашедший богатые россыпи, план с двумя крестами, горы в виде коровьего вымени, красные , безлесные суровые хребты, никому не известная страна, и, наконец, перспектива застрять на зиму вблизи полюса холода, если захватят в горах осенние снега».

В июне 1926 года экспедиция С. В. Обручева выходит из Якутска. Точных сведений о дороге на Чыбагалах нет. Никто не ездил , знают , что верховая от реки Алдана к верховьям Индигирки, а дальше начинаются неведомые, нехоженые места.

Первые дни караван движется по плоской лесистой возвышенности. Сосны, лиственницы, березы… В лесу круглые или овальные поляны с травой, нередко расположенные рядами, словно бусины на четках. В середине некоторых полян поблескивают озера в низких, оползающих берегах.

За Алданом лежит по болотам; они занимают Приалданскую низменность до подножия Верхоянского хребта. Болота самые

Бутара, на которой Обручев промывал пески в поисках платины.

разнообразные. безлесные с крупными кочками, окруженными водой. Вечная залегает под моховым покровом на глубине всего 50-70 сантиметров, поэтому, тропа пробита, таким болотом можно: лошади и бредут по в воде, но не падают. Есть болота с редким лесом, поросшие мхами; тут лошади проваливаются мох и могут повредить ноги. Еще лес по болоту, где тропа превращается в ряд грязных и топких ям между корнями деревьев.

Приалданская низменность пройдена. синеет окраинная гряда Верхоянского хребта. Что скрыто за ней? Геологу не терпится видные издали обнажения; описание Черского он находит слишком простым, считает, что строение хребта сложнее.

С. В. Обручев обследует реки Томпо - притока Алдана. На карте Томпо нарисована текущей с востока, на деле она течет с севера. Это - первое географическое экспедиции. окутана тучами Кюрынья. поднимается на Кюрынью по труднопроходимым зарослям кедрового стланца.

Горная страна началась. Несколько тысяч лет назад с Верхоянского хребта спускались к Алдану громадные ледники. Потом климат изменился, и ледники растаяли. Память о них - обточенные льдом утесы, нагромождения валунов.

Ведущая к перевалу, становится все мрачнее, горы высятся почти на . Неприступные скалы уходят к облакам, гигантские осыпи сползают к тополевым зарослям и галечникам на дне долины. Нередко галечники прерываются белыми пятнами наледей.

Наледь - по-якутски тарын - типична для Якутии.

Зимой многие горные реки промерзают насквозь, и просачивается через галечники берегов. Бесчисленными струйками она вытекает из галечников на поверхность льда, разливается по нему тонким слоем и вскоре замерзает. К весне пласт льда лежит не только на реке, но и вдоль ее берегов иногда на два-три километра в ширину.

Зимой, при 60-градусных морозах тарын всегда покрыт водой. Летом, несмотря на июльские жары, толщи льда зелени не тают до осени. Тарын захватывает и прибрежные леса, если они стоят невысоко. гибнут, и на местах, где тарын стаял, образуются скопления галечников.

Главная остается позади, но экспедиция еще не добралась до бассейна Индигирки. Алданский хребта круче индигирского, размывается быстрее, речные долины здесь глубже: Томпо, проникнув своими верховьями на восточный склон Главной цепи, похитила верховья прежних притоков Индигирки.

400 километров проходит экспедиция, не встретив ни одного человека. Лишь теперь начинают попадаться редкие чумы эвенов. С очередного перевала С. В. Обручев видит просторную долину; по дальнему ее краю в вечерней дымке светлеют плёсы реки. Индигирка! охватывает ученого. Перед ним , где не бывал до сих пор ни один исследователь. Из географического названия, из полоски на карте таинственная Индигирка становится для него действительностью, многоводной рекой.

По Индигирке неожиданностей. На правобережье карта показывает низменность с болотами. Но болот нет, нет и низменности. Вместо нее горы с языками снега на вершинах. Вдоль левого тоже горы - черные, голые, еще более высокие.

На быстринах течения реки 15 километров в час. Маленькую неустойчивую лодку вздымают , вертят водовороты. Возле образующих мысы утесов по Индигирке опасно: вода с ударяет в них, и от мысов на середину реки бегут грозные валы. Но геолог плывет именно возле утесов - ведь он должен их изучать. Работа требует напряжения: нужно одновременно править лодкой, зарисовывать складки , записывать, . Стоит - перевернет лодку или бросит ее на вал. Исследователь смотрит, нет ли большого камня, за которым затишье, на быстром ходу резко поворачивает к берегу, стараясь, чтобы нос лодки попал под защиту камня, она сможет стоять на месте, и исследователь успеет сделать все необходимые замеры и записи.

Где же Чыбагалах? Экспедиция углубляется в горы, идет вдоль притоков Индигирки, странствует в их верховьях, преодолевая новые и новые перевалы. вязнет в болотах, переправляется бурные речки. Лето на исходе, дожди, первые снега… Пройдено 1500 километров; устали, хромающие лошади едва передвигают . Наконец, с половиной месяцев труднейшего пути, с обрыва одного плато далеко внизу открывается пенящийся поток, загроможденный гранитными глыбами. Это Чыбагалах, который экспедиция искала так , что порой думалось - он и вовсе не существует.

Якутская - легкая , в которой Обручев плыл по Индигирке.

Схема хребтов Северо-восточной Азии до экспедиции С. В. Обручева.

И тут постепенно выясняется, что Николаева был выдумкой. Да, белый приезжал к Чыбагалаху, его помнят здешние , но старика проводника с ним не было. Ни одно слово рассказа не отвечает истине. Нет реки, текущей параллельно Чыбагалаху, нет пяти конусовидных гор, похожих на коровье вымя, нет россыпей платины, нет даже пород, которые обычно сопутствуют таким россыпям.

С. В. Обручев не питает к обманщику злого чувства. Пожалуй, он даже благодарен ему. Ведь экспедиция не только искала Чыбагалах. Ежедневно, невзирая на хребта к западу и востоку от Индигирки.

Сопоставляя увиденное с отрывочными сведениями немногих других путешественников по северо-востоку Сибири, С. В. Обручев решает, что найденный экспедицией безыменный хребет тянется на 1000 километров - от Полярного круга через Индигирку до Колымы. не существовавших россыпей платины неожиданно привели к крупнейшему географическому открытию. По предложению С. В. Обручева, новому хребту впоследствии дали имя И. Д. Черского.

Схема хребтов Северо-восточной Азии после экспедиции С. В. Обручева.

В районе Индигирки карта Сибири уточнена. Но соседние большие пространства еще остаются неисследованными. Куда уходит новый хребет к востоку от Оймякона? Заворачивает ли параллельно Верхоянскому или вытягивается дугой вдоль Колымского хребта? ученый не может: узнан лишь краешек огромной страны. И летом 1929 года С. В. Обручев отправляется к другой реке этой страны - Колыме. Он намерен день - горных пород. неведомые попутные речки, горы, равнины ложатся на маршрутную карту, получают имена, входя в науку о Земле.

Омолон устья Кедона. (С фотографии.)

На горизонте белеют шапки вершин. Это передовые цепи хребта Черского, но уже в бассейне Колымы.

Вниз по Колыме на лодке.

По топкому бездорожью экспедиция выбирается на Верхнюю Колыму. В крохотной лодке С. В. Обручев плывет по реке, в поисках утесов отклоняется в боковые протоки, осматривает обнажения, отбивает образцы.

Колыма прорезает хребет Черского длинным извилистым ущельем. Оказывается, тянется не на восток, а на юг, распадаясь здесь на отдельные короткие . Тут нет мощных непрерывных горных цепей, как на Индигирке. Остались лишь группы гор, разделенные долинами.

Темные осыпи сползают к Колыме со склонов ущелья, гранитными глыбами завален и берег. В русле реки - пороги. Кособокую лодку-душегубку осторожно протаскивают меж камней, переносят посуху. С. В. Обручев влезает на прибрежную гору и видит скалистую гряду. Это последняя цепь хребта Черского. Направление хребта установлено. По возвращении экспедиции на географических картах впервые появится новая тысячекилометровая горная на северо-востоке Азии.

Хребет Черского исчезает в туманной дали. Долина Колымы расширяется, река расходится на протоков. У края горизонта - волнистое плато. Ученый задумывается: «Что находится за плато? Колымские ли горы, нарисованные на карте, или какие-то иные хребты?» Доверять карте нельзя: в нее уже внесено немало изменений и поправок.

21 длится экспедиция. Вдоль реки Коркодона, через болота и леса, в запряженных оленями нартах и на лыжах С. В. Обручев поднимается в предгорья Колымского хребта, исследует его отроги и гряды. По глубокому рыхлому снегу путешественники переходят долины реки Русской в верховья Омолона - крупнейшего притока Колымы. на самодельных лодках они плывут вниз по Омолону до его впадения в Колыму.

Экспедиция успела . Найдены верховья Колымы - отныне их перестанут изображать наугад, линией. Разведаны самые недоступные части Колымского хребта - теперь его гряды и отроги будут правильно показывать на картах. Из Междуречья Колымы и Омолона картографы уберут Колымский хребет - там его не оказалось; на месте хребта - плоскогорье Юкагирское, как его назвал первооткрыватель С. В. Обручев.

Юкагирка с реки Коркодон.

Путешествуя по Индигирке и Колыме, С. В. Обручев изучил в общих чертах географию и геологию значительной части северо-востока Азии. Однако земли между Колымой и побережьем Чукотского и Берингова морей еще нельзя было -нибудь точно изобразить на карте. Туда он и уезжает со своим спутником Салищевым в 1932 году. На этот раз они передвигаются не только или на собаках и оленях, но на самолетах и в аэросанях. удачно применен новый способ съемки местности с воздуха. Три зимы трудится экспедиция, составляя первые достоверные географические и геологические карты крайней северо-восточной оконечности Азии.

«До 1925 года северо- Азии был одной из наименее исследованных стран мира, - пишет С. В. Обручев. - несколько редких маршрутов путешественников пересекали эту страну узкими полосками, а все остальное пространство было настоящим «белым пятном». , на картах его разрисовывали кудрявыми, разветвленными реками, между которыми извивались в виде мохнатых гусениц хребты, но все это было нарисовано на основании опросов, все было неверно. Теперь реки и хребты передвинулись на карте в новые места, ста ли туда, где им надлежит быть… Вся ожила, стала настоящей».

Экспедиция имела и практические результаты: были открыты месторождения олова и золота, было установлено, что полюс холода находится не в Верхоянске, а на Оймяконе.

Всестороннее изучение географии и геологии огромного края - дело множества экспедиций.

С. В. Обручев положил начало систематическому изучению северо-востока Азии и первым дал правильное научное об этом далеком, необычайно богатом крае.

«Я думаю, что научно-фантастический роман
не должен походить на волшебную сказку»

Полина Карловна Гертнер – мать (18.. – 1917)
Афанасий Александрович Обручев – отец (18.. – 1981)
Александр Афанасьевич Обручев – старший брат (1862 – 1898)
Николай Афанасьевич Обручев – младший брат (1864 – 187..)
Мария Афанасьевна Обручева – сестра (18.. – 20.04.1955)
Наталья Афанасьевна Обручева – сестра (умерла в детстве)
Анна Афанасьевна Обручева – сестра
Елизавета Исаакиевна Лурье – жена (18.. – 30.01.1933)
Владимир Владимирович Обручев – сын (1888 – 1966)
Сергей Владимирович Обручев – сын (1891 – 1965)
Дмитрий Владимирович Обручев – сын (1900 – 1970)
Ева Самойловна Бобровская – вторая жена (18.. – ноябрь 1956)

Советский геолог и географ, академик, исследователь Сибири, Центральной и Средней Азии. Он открыл ряд хребтов в горах Няньшань, хребты Даурский и Борщовочный, исследовал нагорье Бэйшань. Основные труды – геологическое строение Сибири и ее полезные ископаемые, тектоника, неотектоника, мерзлотоведение. Он был утвержден первым штатным геологом Сибири. Результатом многих лет исследований явился фундаментальный труд – «История геологических исследований Сибири» в пяти томах (1931-1949).

Его именем названы многие географические объекты – горный хребет в Туве, ряд гор, оазис в Антарктиде, минеральный источник. Существует и минерал «обручевит». А в Москве, в Юго-Западном округе есть район «Обручевский», названный в честь В. А. Обручева.

Прилежный упрямец

Глядя на фотографию знаменитого геолога, географа, писателя, академика Академии наук СССР, исследователя Сибири, Центральной и Средней Азии, именем которого названы многие географические точки на мировой карте нашей планеты, видя на ней старого, усталого человека с умными, добрыми и чуть прищуренными глазами, просто язык не поворачивается назвать его Адей, как называла его матушка в детстве.

Красивому мальчику Аде (сокращенно от Володи) не могло запомниться то количество мест, где он жил с самого раннего детства. Его отец, Афанасий Александрович, был военным, так что с переездами семье Обручевых «повезло». Побывав во многих западных областях Российской империи, семья наконец-то осела в Вильно, но каждое лето Володю, его братьев и сестер (всего в семье имелось три мальчика и три девочки), отправляли в имение деда – с. Клепенино Тверской губернии, расположенное под Ржевом в живописном уголке.

Собственно здесь и появился на свет Владимир Афанасьевич Обручев – второй ребенок в семье. Тут он и прожил до трех лет.

Воспитанием детей в семье в основном занималась мать – Полина Карловна – немка по национальности, дочь лютеранского пастора. Основной упор делался на убеждение и строжайшее соблюдение порядка и уважение к родителям. Заметным упрямством отличался и Володин отец. Историю их любви можно выразить вечными словами: «Пришел, увидел, победил». Все было классически мило и по-военному четко. А ведь Афанасию Александровичу было в кого удастся. Его мать в свое время также проявила заметное упрямство в выборе своего суженного – русского офицера Александра Обручева во времена польского восстания, когда русские военные выступали в роли оккупантов. Она противостояла возражениям родни и добилась своего: вышла замуж за Александра, покинула Варшаву и отправилась в неведомую для нее страну – Россию.

Сестра Афанасия Александровича – Мария – пошла еще дальше. Живя с законным мужем, она всю свою жизнь любила, и не скрывала этого, друга своего мужа, известного русского ученого Ивана Михайловича Мечникова. Впрочем, любовь была взаимной. Маша была хорошей знакомой и другой известной личности – Николая Гавриловича Чернышевского. В семье Обручевых считался как неоспоримым тот факт, что Веру Павловну из романа «Что делать?» Чернышевский списал именно с Маши – энергичной, доброй и до безумия настойчивой личности.

К этому можно добавить еще и то, что родной дядя Володи – Николай Николаевич Обручев являлся одним из организаторов известной организации «Земля и воля». Так что Володе было в кого пойти характером.

В этом мальчике ужились две таких противоречивых черты характера – прилежание, усидчивость и упрямство. Это редкое сочетание никогда не мешало ему идти по жизни. Отличные оценки в реальном училище, куда он пошел только потому, что там не нужно было учить глупые, по его мнению, «мертвые языки» – латынь и греческий, помогли ему в 1881 году без труда поступить в Петербургский Горный институт. Почему именно в Горный? Да потому, что Обручев, применив к ситуации показатель «цена – качество», рассчитал точно. С одной стороны, небогатая семья, после болезни отца, переживала далеко не лучшие времена. С другой стороны, молодой человек таким образом реализовывал мечту детства – страсть к путешествиям, привитую книгами Жюля Верна и Фенимора Купера, писателей, которых до конца своей жизни почитал Владимир Афанасьевич Обручев.

* * *

Что дал Горный институт Обручеву? Вместе с пристрастием к писательству и необходимым знаниям, он дал главное – цель в выборе профессии. А на последнем курсе он вновь проявил свое упрямство и энергию. В институте у него даже было необычное прозвище «Бомба» за его взрывную энергию и порывистость.

Дело в том, что институт выпускал две специальности: «горняки» и «заводчики». Первые направлялись на работы в копи и рудники, вторые – инженерами на горные заводы. И первые и вторые получали приличное жалование, место в обществе и спокойную сытную жизнь. Может быть и Володя стал бы одним из них, если бы не появившийся на IV курсе новый преподаватель, известный путешественник Иван Васильевич Мушкетов. Его интересные, практические лекции, частенько проходившие не в аудитории, а в окрестностях города, да к тому же пристально внимание к Обручеву и его товарищу Богдановичу, не могли не сказаться в выборе жизненного пути двух лучших студентов курса.

Потому-то упрямство Обручева быть никем иным, как геологом, а именно специализироваться по районам Центральной Азии, вызвало удивление у ректората института. В то время в России было всего… семь (!) штатных геологов, которые составляли так называемый русский Геологический комитет. Геология не представлялась перспективной областью и потому у правительства к ней было отношение… да, честно говоря, не было вообще никакого отношения.

Упрямый Владимир Обручев твердо решает променять тишь заводской конторы и уют небольшой квартиры на пыльную одежду, грязь, бездорожье и романтику путешествий нехоженых троп и горных кряжей. И Обручев добивается своего. В этом ему помог учитель и друг Иван Васильевич Мушкетов, который направил Обручева и Богдановича сразу же после окончания учебного заведения в 1886 году в первую экспедицию в Каракумы.

Мечты о будущей экспедиции несколько тускнели, лишь только Владимир вспоминал о Лизе Лурье. А навязчивый образ девушки, у которой, вместе с ее сестрой, он квартировался уже несколько лет, и его отношение к ней, все никак не могли выплеснуться наружу в виде признания сквозь холодную уверенность, а в последнее время и неуверенность, и душевные муки молодого человека. Лишь перед поездкой он наконец-то нашел в себе смелость объясниться в любви. Он и не подозревал, что в глазах Лизиной сестры Иды уже несколько лет выступал в роли мучителя ее сестренки. Боже, какие все-таки мужчины толстокожие. Как можно было не видеть терзаний молодого любящего существа. А если и видеть, то столько времени не решаться хоть как-нибудь об этом заикнуться. Чурбан стоеросовый! Ледник бесчувственный!

Летом 1886 года два товарища направлялись в Туркмению, где велось строительство железной дороги до Самарканда, для чего стальному пути придется пересечь юго-восточную часть пустыни Каракумы. Дипломированных специалистов назначили «аспирантами» на постройке дороги, выдали деньги и отправили в городок Кызыл-Арват.

Первый штатный геолог Сибири

В студенческие годы Володя начал писать стихи; многие в последующем посвящались его любви – Лизе. Первый рассказ «Море шумит» появился во время каникул после II курса в газете «Сын отечества» в июне 1887 года. Ему нравилось сочинять, тем более что сам Стасюлевич, редактор солидного журнала «Вестник Европы» по прочтении его поэзии настоятельно советовал не бросать литературных поисков. В 1887 – 1895 годах его рассказы и очерки печатались в петербургских газетах. Обручев даже однажды решил было бросить Горный институт ради литературы, и если бы не появился в нем Мушкетов, может так и было бы.

Как бы там ни было, а получилось все иначе. 1887 год становится для Владимира Обручева своего рода переломным. Он только что возвратился из своей первой экспедиции, в феврале он женится на Лизе – Елизавете Исаакиевне Лурье, и у них уже ожидается ребенок. Владимир пишет свой первый отчет об экспедиции, после которой он на всю жизнь влюбился в унылые пустынные ландшафты Средней Азии. Он не знал, что, проделав три экспедиции в Закаспийский край, еще раз увидит этот район лишь спустя многие десятилетия.

А пока впереди его ждала работа в Сибири, куда он отправляется с женой и грудным ребенком. В Иркутске открылась штатная должность геолога при Горном управлении и ему представилась возможность ее занять. Именно в то время, после первых экспедиций по окрестностям, Обручев начинает работу, которую вел всю жизнь и завершил будучи академиком. Его пятитомная «История геологического исследования Сибири» завершилась в 1949 году и была отмечена Государственной премией СССР.

После опубликования серии статей о его исследованиях Закаспийской области, он получает несколько наград и избирается действительным членом Русского географического общества. А после большого двухгодичного путешествия (1892 – 1894) в качестве геолога в Китай и Южный Тибет в составе большой научной экспедиции (было пройдено в общей сложности 13 625 километров), Обручев уже становится довольно известным в научном мире России. К началу ХХ века Обручев подошел, имея в своем багаже десяток опубликованных работ, место преподавателя геологии в Томском технологическом институте, репутацию известного путешественника и исследователя Сибири, Средней Азии и Китая.

Воображаемые путешествия

В смутные годы начала века В. Обручев под псевдонимом «Ш. Ерш» («шерш» – по-французски «ищи» ) в местной газете начал публиковать дерзкие фельетоны и статьи, направленные против тогдашнего руководства Томска и Технологического института. Этот факт стал известен, что явилось одной из причин увольнения Обручева из института.

После отставки он уезжает в Москву, где семья могла довольно сносно жить на его пенсию в 250 рублей. Не имя возможности участвовать в экспедициях, Владимир Афанасьевич начинает приводить в порядок свой богатейший материал, накопленный за предыдущие четверть века. Он много пишет статей, трудов, книг по геологии. К началу первой мировой войны увидели свет полторы сотни его трудов в виде монографий, статей и карт, опубликованный в различных журналах, ученых ежегодниках и «Известиях» различных институтов.

В 1914 году Обручев в журнале «Природа» начинает публиковать научно-популярные статьи по геологии, рассчитанных на массового читателя. С помощью этих эссе («Морские фонтаны Гавайи», «Новый сибирский метеорит», «Происхождение Телецкого озера», «Древние вулканы в Южной Африке» и др.) он хочет привлечь молодых людей к романтике его горячо любимой профессии.

И тогда же он начинает писать два своих научно-фантастических романа «Земля Санникова » и «Плутония », которые были опубликованы десятилетие спустя.

Идея «Плутонии» родилась у Обручева после прочтения «Путешествия к центру Земли» Жюля Верна. Занимательное повествование французского фантаста был основано на полных несуразностях с научной точки зрения. Владимир Афанасьевич решает написать для молодежи книгу на той же основе, но без вольных допущений. Взяв за основу сюжета гипотезу о полой Земле , которую защищали некоторые ученые в прошлом веке, он начал писать свой первый научно-фантастический роман «Плутония» . Герои романа, шесть отважных исследователей, проникают внутрь Земли в подземный мир, где встречают ископаемую флору и фауну (динозавры третичного периода), а также племя первобытных людей. В этом подземном мире день и ночь светило меленькое солнце, названное путешественниками Плутоном, а весь подземный мир – Плутонией. Попали они внутрь нашей планеты сквозь огромное отверстие, расположенное далеко на севере, среди льдов Антарктики, постепенно спускаясь по его пологому склону. Роман написан в форме путевого дневника, каждая глава которого рассказывала об еще одной особенности подземного мира. «Плутония» написана мной с целью дать нашим читателям возможно более правильное представление о природе минувших геологических периодов, о существовавших в те далекие времена животных и растениях в занимательной форме научно-фантастического романа» , - так писал В. А. Обручев в послесловии к роману.

Сам автор не верил в гипотезу о пустой Земле, а вот второй его фантастический роман «Земля Санникова» был основан на еще одной научной гипотезе, которая представлялась Обручеву реальной. Тогда многие спорили, землю или плавающий остров увидел в Ледовитом океане в 1811 году Яков Санников, а после него Эдуард Толль. Речь идет об исчезающих полярных островах (ученые пришли к выводу, что они состоят из ископаемого льда, чуть прикрытого песком). В качестве главного героя писатель использует политического ссыльного Горюнова, который вместе с несколькими спутниками попадает на этот оазис среди льдов, где живет племя свободных онкилонов. Обручев строит свой сюжет на допущении: такой теплый остров во льдах мог образоваться в результате вулканической деятельности. Вулкан на острове уже потух, но еще не остыл. И вот вам курорт. Основное место в этой книге, как и в предыдущей, занимает детальное описание окружающей природы, строения почвы и животного мира открытой земли. На Земле Санникова также были обнаружены ископаемые существа: мамонты, саблезубые тигры, первобытные медведи и носороги. Вместе с онкилонами на этом острове проживали и племена первобытных людей – вампу. Они постоянно враждовали с онкилонами, воруя у последних домашних животных и женщин. Онкилоны приветливо встретили экспедицию и поселили их в своем селении. В течение полугода люди и онкилоны вместе жили, охотились, сражались с вампу. Каждому члену экспедиции даже пришлось выбрать себе жену, а один взял сразу двух. Ничто не омрачало благодушного настроения селения до того момента, когда одно из землетрясений не нарушило естественные подземные ходы, по которым шло тепло из глубин. Тогда онкилоны начали воспринимать белых людей как зло. Подземные катаклизмы уничтожили землю Санникова, но экспедиция сумела спастись, доставив материалы о ней в Петербург организатору этого путешествия профессору Шенку.

После опубликования в середине 20-х годов этих двух романов, Обручев начал получать массу писем от подростков, которые свято верили в существование Плутонии и Земли Санникова, и настойчиво просили взять их с собой в новую экспедицию по этим замечательным местам. Несмотря на то, что в предисловиях к переизданиям писатель убеждал читателей в том, что этих мест не существует, письма все равно приходили. Многие просто не читали предисловий, на что Обручев в сердцах сказал: – Экие невнимательные. Ведь, кажется, ясно написал. Нет, мы в их возрасте были серьезнее. Никому в голову бы не пришло писать Жюлю Верну, чтобы взял их на «Наутилус».

* * *

«Плутония» и «Земля Санникова» были не единственными научно-фантастическими произведениями В. А. Обручева. В 10-е годы Владимир Афанасьевич начал писать, так и оставшуюся незаконченной, утопическую повесть «Тепловая шахта» , действие которой происходит в начале ХХ века в Петербурге и в «экстерриториальном» городе Безмятежном, расположившемся на русско-китайско-корейской границе. Сюжет ее основан на пробивании 1700-метровой шахты к горячим недрам планеты для обеспечения этого свободного города, служащего приютом для «людей, ищущих спасения от политических бурь», дешевой энергией.

Кроме геолого-географических произведений, Обручев написал повесть «Путешествие в прошлое и будущее» , которой он хотел продолжить «Машину времени» Уэллса. А над своей фантастической повестью «Коралловый остров» Обручев работал по вечерам в Свердловске, куда во время войны были эвакуированы некоторые московские ученые.

Практически все его фантастические произведения малой формы были изданы в сборнике «Путешествие в прошлое и будущее» (1961).

После его смерти среди рукописей был также найден психологически-бытовой роман «Лик многогранный» , неизданный роман «Наташа» , пьеса из греческой жизни «Остров блаженных» , написанная под влиянием Метерлинка, повесть «На Столбах» (опубликована только в конце 80-х в книге «За тайнами Плутона» ), несколько рассказов, а также к рассказам, наброски рассказов, планы пьес, главы задуманных романов.

В советский период В. А. Обручев, в силу преклонного возраста, путешествовал мало, уделив особое внимание на публикации собранного им за предыдущие годы богатейшего научного материала. К тому же он начинает пожинать славу от дела всей его жизни. Уже в 1918 году в Харькове ему присваивают степень доктора наук «honoris causa» (т.е. без защиты диссертации). Он становится директором геологического института, членом-корреспондентом Российской академии наук и Китайского геологического общества, почетным членом Гамбургского географического общества. В 1929 году он становится Академиком Академии наук СССР, ему присваивают массу премий и званий: во второй раз он получает премию имени Чихачева от Парижской академии наук (1925), Сталинскую и Ленинскую премии (1926), две Государственных премии СССР (1941, 1950) и т.д.

В том же 1929 году он навсегда отказывается от преподавательской работы. «Мой язык , – говорил он, – не умеет состязаться с моим пером» .

30 января 1933 года Владимир Афанасьевич понес тяжелую потерю – скончалась его любимая жена Лиза с которой он прожил почти полвека. Они вместе воспитали троих прекрасных сыновей, которые каждый по-своему продолжили дело отца. Да это и не удивительно. Обручев с юных лет старался брать их в походы и путешествия. Спустя два года, в 1935 году, Владимир Афанасьевич женится во второй раз, на женщине, с которой был знаком два десятилетия – Евой Самойловной Бобровской, которая стала ему в большей степени верным другом и прочной поддержкой его старости. Она так горячо любила Владимира Афанасьевича, хотя было на много лет моложе его, что после его смерти тоска свела ее в могилу буквально через несколько месяцев.

Во время Великой отечественной войны Обручев был эвакуирован в Свердловск, где он руководил поисками месторождений полезных ископаемых на Урале, за что сразу же после окончания войны он получает звание Героя Социалистического Труда (1945). И все время он писал и писал. Одна за другой выходят его книги: многотомные научные работы, научно-популярные книги, художественные произведения.

Скончался Владимир Афанасьевич Обручев в 1956 году, будучи знаменитым ученым с мировым именем, внесшим свой вклад в геологию, палеонтологию, другие смежные науки. А для мальчишек он был, прежде всего, автором двух увлекательных романов, вошедших в сокровищницу советской научной фантастики.

Интересный факт. Как посчитал его сын, за всю свою долгую жизнь Обручев написал в общей совокупности более 70 томов (!), по 550 страниц в каждой, напечатал 3 872 работы не считая переизданий и переводов.

Его три сына пошли по стопам отца: один из них стал зоологом и географом, второй палеонтологом, а третий – Сергей – геологом, который стал известен отнюдь не родством со своим отцом (с его именем связано открытие грандиозного хребта Черского, открытие Полюса холода северного полушария, Тунгусского угленосного бассейна). Сыновья унаследовали также литературные способности и влечение к иностранным языкам. К примеру, Сергей овладел 11 языками, в числе которых значились и такие как латынь и эсперанто. Естественными науками занимаются также жены и дети сыновей В. А. Обручева, другие многочисленные родственники академика.

Не это ли подлинное счастье, когда начатое тобой дело, продолжают дети и дети детей. Когда любовь к избранной душой жизненной стезе, перешла к многочисленным последователям, любимым ученикам, смогла зажечь огонь увлеченности в тысячах молодых сердцах, только начинающих выбирать свой профессиональный путь.

В качестве эпилога хотелось бы привести обращение к советской молодежи, в котором академик Обручев, заглядывая в свое прошлое, мечтает о будущем, пытаясь наметить ориентиры для современной науки.

Счастливого вам пути, путешественники в третье тысячелетие!

Сам я в юности с увлечением читал о приключениях в далеких странах и с огромным интересом прислушивался к мыслям и советам много видавших, бывалых людей. Книги Купера, Майн Рида, а позже Жюля Верна в детстве производили на меня сильное впечатление. Мы с братьями мысленно одолевали льды Арктики, поднимались на высокие горы, опускались в глубины океанов, охотились на слонов, львов и тигров. Мы играли в путешествия, вырезая из бумаги людей и животных, клеили из картона лодки и устраивали охоту на диких зверей, войну белых с индейцами, кораблекрушения. Мне очень нравились охотники, моряки и жюльверновские ученые, иногда смешные и рассеянные, но великие знатоки природы. Мне тоже хотелось сделаться ученым, естествоиспытателем, путешественником. Одно огорчало меня: Америка была открыта без меня, без меня совершены кругосветные путешествия, нанесены на карту материки и острова. Белые пятна нелегко было найти в географическом атласе. Ливингстон уже проник в дебри Центральной Африки, Пржевальский - в пустыни Центральной Азии. Увы, я опоздал родиться.

Я знаю, многие из вас тоже мечтают о дальних странствиях, открытиях, изобретениях, многие вздыхают тайком: как жаль, что открыты Америка и полюса! Как жаль, что я не живу во времена Колумба или Пржевальского! Жаль, что я не родился раньше Можайского и Попова: быть может, самолет и радио изобрел бы я! А теперь все открыто, увы...

Возможно, в таких мыслях виновата популярная литература, которая очень подробно, обстоятельно и восторженно говорит о достижениях прошлого и мельком, неохотно упоминает о неясном, неведомом, нерешенном. А между тем не отдельные белые пятнышки - огромный океан неведомого окружает нас. И чем больше мы знаем, тем больше загадок задает нам природа.

Очертания берегов, горных хребтов и рек уже нанесены на карту, но много ли мы знаем о внутренности земного шара? Наши шахты и буровые скважины как булавочные уколы на кожуре Земли. Самые глубокие на них не составляют одной тысячной доли земного радиуса. Океанское дно и атмосфера, недра Земли, планет и солнечной системы еще ждут своих Колумбов и Пржевальских. Гигантские, еще не решенные задачи стоят перед советской наукой.

Требуется: - продлить жизнь человека в среднем до 150 - 200 лет, уничтожить заразные болезни, свести к минимуму незаразные, победить старость и усталость, научиться возвращать жизнь при несвоевременной, случайной смерти; - поставить на службу человеку все силы природы, энергию Солнца, ветра, подземное тепло, применить атомную энергию в промышленности, транспорте, строительстве, научиться запасать энергию впрок и доставлять ее в любое место без проводов; - предсказывать и обезвредить окончательно стихийные бедствия: наводнения, ураганы, вулканические извержения, землетрясения; изготовлять на заводах все известные на Земле вещества, вплоть до самых сложных - белков, а также и неизвестные в природе: тверже алмаза, жароупорнее огнеупорного кирпича, более тугоплавкие, чем вольфрам и осмий, более гибкие, чем шелк, более упругие, чем резина; - вывести новые породы животных и растений, быстрее растущие, дающие больше мяса, шерсти, зерна, фруктов, волокон древесины для нужд народного хозяйства; - потеснить, приспособить для жизни, освоить неудобные районы, болота, горы, пустыни, тайгу, тундру, а может быть, и морское дно; - научиться управлять погодой, регулировать ветер и тепло, как сейчас регулируются реки, передвигать облака, по усмотрению распоряжаться дождями и ясной погодой, снегом и жарой.

Трудно это? Необычайно трудно. Но это необходимо. Советские люди хотят жить долго, хотят жить в изобилии и безопасности, хотят быть полными хозяевами на своей земле, не зависеть от капризов природы. Значит, все это будет сделано. И все это будете выполнять вы, сегодняшние школьники, и не только те из вас, кто станет великим ученым, но и все остальные: токари и шоферы, трактористы и каменщики, медицинские сестры, ткачи, шахтеры... Великие задачи не решают одиночки - Волго-Донской канал строили не только авторы проекта. И уж во всяком случае все вы, все до единого, примете участие в выполнении самой великой, самой благородной и гуманной задачи человечества - строительстве коммунизма, в создании счастливой мирной жизни для всех советских людей.

Вы, сегодняшние школьники, только начинаете свое путешествие в мастерство, в творчество, в науку, в жизнь. И мне, старику, который прошел много верст по неисследованным землям, много искал в дебрях науки, хочется дать вам, начинающим путешественникам, несколько напутственных советов.

Любите трудиться. Самое большое наслаждение и удовлетворение приносит человеку труд. Добывайте право сказать: я делаю нужное дело, моей работы ждут, я приношу пользу. И если вы встретите трудности, безвыходные, казалось бы, тупики, сопротивление старого, может быть, даже равнодушие и непонимание, вас всегда поддержит мысль: я делаю нужное дело.

Не отрекайтесь от мечты! Я разумею юношеские мечтания об открытиях, о творчестве. Есть люди, которые легко уступают обстоятельствам, сдаются после неудачного экзамена, при семейных или служебных затруднениях. Но затруднения проходят, а время упущено, и остается горькое сожаление о жизни, прожитой без огня, растраченной на мелочи, на труд, лишенный радости.

Дерзайте! Беритесь за большие дела, если вы беретесь всерьез. Способности, как и мускулы, растут при тренировке. Большие открытия не всякому по плечу, но кто не решается пробовать, наверняка ничего не откроет. Вы должны далеко уйти от своих дедов и прадедов.

Я родился 90 лет тому назад. Во времена моей молодости не было самолетов, кино, радио, электричества. Еще не было железной дороги через Сибирь, я ехал в Иркутск на тарантасе. Для меня радиоприемник - великое достижение, для вас - привычный предмет в комнате. Вы начинаете у нас на плечах, вам надо высоко забраться. Больше пятидесяти лет я прожил при царском режиме. Я тратил силу, энергию, обогащал золотопромышленников, меня уволили из института за левые убеждения. Я мог только мечтать о строе, где труд будет в почете. А вы родились в свободной стране, в стране, где каждый может получить образование, где уважают творческий труд. Так пусть же ваш труд, ваши мечты будут достойны социалистической Родины, пусть ваши достижения будут самыми передовыми в мире.

Не скрывайте своих намерений, не держите замыслы в секрете. Это не скромность, а, наоборот, гордость, ложный стыд и жадность старателя-собственника, хранящего для себя золотую жилу. Если ваше предложение на самом деле золотое, вы не сможете разрабатывать его в одиночку, если вы обманулись - зачем вам тратить время, вам сразу укажут ошибку. Меня часто упрекали, что я тороплюсь, публикуя наблюдения. Но я не жалел об этом ни разу. Иные находки я не смог осмотреть как следует сам, за меня довели работу другие. Так, в пустыне Гоби я нашел зуб носорога, а, идя по моим следам, большие экспедиции обнаружили целые кладбища вымерших животных. Иногда мои статьи встречали возражения, я выслушивал их, возвращался к теме, искал новые факты, расширял ее. Таким образом, не только советы друзей, но и возражения моих научных противников помогали мне совершенствовать работу.

Будьте принципиальны. Нам нужна истина, и только истина. Не старайтесь угодить приятелям, примирить своих учителей, никого не обидеть. На этом пути вы найдете, может быть, спокойствие и даже благополучие, но пользы не принесете никакой. Не бойтесь авторитетов. И если среди вас есть будущие геологи, которые не согласятся с академиком Обручевым (хотелось бы, конечно, чтобы таких было немного!), - смело выступайте против него, если у вас есть данные, опровергающие его выводы.

Но не рассчитывайте на легкую победу, на открытие с налета, на осенившую вас идею. Все, что лежало под руками, давно уже подобрано и проверено, то, что легко приходит в голову, давно пришло в голову и обсуждалось. Только на новых фактах, на новых наблюдениях можно строить новые достижения. Факты - это кирпичи, из которых слагается человеческий опыт, это ваше оружие в творчестве. Неустанно ищите факты, собирайте их в природе и в книгах, читайте хорошие учебники от доски до доски и, кроме того, книги, не входящие в программу. Изучайте свою специальность досконально, но не жалейте времени и на чужую. Геолог, прекрасно знающий геологию, - ценный человек, а знающий, кроме того, географию, химию или ботанику, - возможный изобретатель.

В заключение мне хочется пожелать больших успехов в труде и науке чудесной советской молодежи - будущим рабочим-новаторам, мастерам высоких урожаев, исследователям, изобретателям. Счастливого пути вам, путешественники в третье тысячелетие!.

Виталий Карацупа

Designed by Vitaley Karatsupa , Copyright © 2001
Частичная или полная перепечатка или иное использование материалов сайта допускается только с разрешения автора.
Ссылка на источик обязательна.

Владимир Афанасьевич Обручев родился 28 сентября (10 октября) 1863 года в селе Клепенино Тверской губернии в семье офицера. После окончания реального училища в Вильно в 1881 году поступил в Санкт-Петербургский горный институт. В 1888 году уехал в Иркутск работать геологом. Последующие годы посвятил изучению геологии Сибири. С 1890 года проводил исследование золотоносных районов севера Сибири. Много путешествовал по Центральной и Средней Азии. В 1895-м был начальником экспедиции, изучавшей районы, где велось строительство Транссиба. С 1901 по 1912 год отдает себя педагогической деятельности, но при этом не оставляет исследовательских поездок в Азию. В 1912-м переехал в Москву, где написал несколько научно-популярных книг и роман «Плутония», положивший начало отечественной научной фантастике. С 1920 года работал в Московской горной академии, в больших экспедициях больше не участвовал, много писал. В 1929-м стал академиком АН СССР. В 1936-м последний раз отправился с экспедицией в горы Алтая. Владимир Афанасьевич Обручев умер 19 июня 1956 года в Москве. За годы научной деятельности получил множество наград и премий, внес огромный вклад в изучение геологии Сибири и некоторых районов Центральной и Средней Азии.

Сибирь обладает практически неисчерпаемыми природными богатствами, среди которых и полезные ископаемые, и бескрайние леса, и ценные животные и растения. Сейчас все эти ресурсы составляют немалую долю экономики России, поддерживая многие области промышленности. А ведь даже век назад ситуация была совершенно иной - о том, чем богата Сибирь, было известно очень мало, и из-за этого незнания в регион из европейской части России завозились некоторые ресурсы.

Бескрайняя Сибирь всегда интересовала людей, живших восточнее и южнее нее. Интерес этот был вызван в первую очередь золотыми месторождениями. Когда-то в Сибири жили монголо-татары, но достались эти огромные территории русским, хотя на них претендовали и другие народы, в том числе европейские.

По-настоящему Сибирь стала исследоваться спустя несколько столетий после начала ее освоения. В историю вошли имена многих ученых и путешественников, но есть среди них те, кто изменил представления о Сибири. Таким был геолог, географ, палеонтолог и одаренный писатель Владимир Афанасьевич Обручев.

С 1888 года Владимир Обручев практически полностью отдал себя изучению геологии Сибири, а через много лет вышли объемные труды, в которых были собраны все результаты работ исследователя. Это трехтомная «Геология Сибири», напечатанная в 1935–1938 годах, и пятитомная «История геологического исследования Сибири», издававшаяся с 1931 по 1949 год. К слову сказать, данные работы до сих пор не утратили актуальности.

С самого начала работы в Сибири Обручев проводил геологические исследования. Так, в первый год пребывания в Иркутске он исследовал запасы слюды, изучал месторождения минерала ляпис-лазури, обладающего великолепными декоративными качествами. Обручев постоянно путешествовал по региону, собирая данные о его геологических особенностях. Несколькими годами позже Обручев провел ряд важных изысканий в бассейнах крупных притоков Лены - Витима и Олёкмы. В этом районе расположены огромные золотоносные месторождения, имеющие стратегическое значение. Геолог собрал много ценных данных об этой местности.

В 1895 году Обручев после длительного путешествия по Центральной Азии отправился в Сибирь. Перед ним была поставлена задача как можно полнее изучить геологию районов, прилегающих к строящейся Транссибирской магистрали. Более трех лет экспедиция исследователя провела в Забайкалье и собрала богатый материал, который помог разработать дальнейшую стратегию использования этого региона.

В 1901 году Владимир Обручев вновь возвращается в Сибирь для продолжения исследования золотоносных районов в бассейне Лены. На этот раз он собрал еще немало геологических данных о бассейне реки Бодайбо.

Больше ученый не посещал Сибирь, однако все его наработки предыдущих лет оказались столь масштабными и ценными, что его признали одним из самых активных исследователей геологии далеких земель. Ценность работ Владимира Обручева была полностью признана научным сообществом и государством, они стали основой для расширения деятельности по добыче золота и других ценных полезных ископаемых, в том числе минералов. Много позже в тех местах, где с экспедициями был Обручев, выросли поселки и целые города.

Обручев Владимир Афанасьевич (1863-1956)

Обручев Владимир Афанасьевич - академик АН СССР (1929), Герой Социалистического Труда (1945). Исследователь Сибири, Центральной и Средней Азии. Открыл ряд хребтов в горной системе Наньшань , хребет Даурский и Борщовочный, исследовал нагорье Бэйшань. Основные труды по геологическому строению Сибири и ее полезным ископаемым, тектонике, неотектонике, мерзлотоведению. Автор знаменитых романов "Плутония" (1924) и "Земля Санникова" (1926). Лауреат Ленинской премии (1926) и Сталинской премии (1941, 1950).

Начало биографии

Обручев родился 10 октября (28 сентября по ст. стилю) 1863 года в селе Клепенино Ржевского уезда Тверской губерни в семье отставного полковника Афанасия Александровича Обручева и Полины Карловны Гертнер, дочери немецкого пастора.

По окончании Виленского реального училища в 1881 году Владимир поступил в Петербургский горный институт, а в 1886 году его окончил.

В студенческие годы Владимир Обручев начал писать стихи; многие в последующем посвящались его любви - Лизе. Первый рассказ «Море шумит» появился во время каникул после II курса в газете «Сын отечества» в июне 1887 года. Ему нравилось сочинять, тем более что сам Стасюлевич, редактор солидного журнала «Вестник Европы» по прочтении его поэзии настоятельно советовал не бросать литературных поисков. В 1887 - 1895 годах его рассказы и очерки печатались в петербургских газетах. Обручев даже однажды решил было бросить Горный институт ради литературы. Однако в институте появился новый преподаватель известный путешественник И.В. Мушкетов , который оказал на Обручева огромное влияние, а в последствие стал его другом.

1887 год становится для Владимира Обручева своего рода переломным. Он только что возвратился из своей первой экспедиции, в феврале он женится на Лизе - Елизавете Исаакиевне Лурье, и у них уже ожидается ребенок. Владимир пишет свой первый отчет об экспедиции, после которой он на всю жизнь влюбился в унылые пустынные ландшафты Средней Азии. Он не знал, что, проделав три экспедиции в Закаспийский край, еще раз увидит этот район лишь спустя многие десятилетия.

В сентябре 1888 года Обручев едет в Иркутск с женой и грудным ребенком, где его ждет первая в Сибири государственная должность геолога при Горном управлении. На эту должность его рекомендовал И.В. Мушкетов . В Сибири он постоянно в экспедициях - изучает запасы слюды и изумительного синего камня - ляпис-лазури, из которого высекали украшения и драгоценные вазы.

Летом 1890 года Обручев отправляется из Иркутска на север, для изучения золотоносного района, расположенного в бассейне рек Витима и Олекмы. В следующее лето он повторил поездку на Олекмо-Витимские прииски, а затем получил неожиданное предложение от принять участие в экспедиции известного путешественника Г.Н. Потанина , направляющегося в Китай и Южный Тибет .

Путешествие в Центральную Азию

Обручев Владимир Афанасьевич

В первых числах января 1893 года Обручев выехал из Пекина в лессовые районы Северного Китая, в то время, как Потанин направился на окраину Тибета , в провинцию Сычуань.

Лесс - плодородный желтозем, состоящий из мелких песчинок, с частицами глины и извести, покрывает огромные пространства Северного Китая. Обручев видел целые деревни, дома-пещеры, которые были вырыты в обрывах лесса; из него в Китае делают посуду, кирпич, но главное - это плодородная почва, дающая прекрасные урожаи. Обручев выдвинул гипотезу, объясняющую происхождение лесса.

В городе Сучжоу, который расположен на окраине горных хребтов Наньшаня и пустынь, покрывших северные районы Китая, Обручев начинал и заканчивал все свои центрально-азиатские экспедиции. Он достиг высокогорного озера Кукунор - прекрасного Голубого озера, расположенного на высоте более трех тысяч метров. Ради этого озера Гумбольдт в свое время выучил персидский язык, намереваясь пройти к нему через Персию и Индию, поскольку путь через Россию был тогда закрыт.

В сентябре 1893 года Обручев вернулся в Сучжоу, завершив большой круговой маршрут, а еще через месяц отправился в новое путешествие - на север, в глубины китайских и монгольских пустынь. Он хотел изучить природу центральной части Гоби. Дорогу ему пришлось прокладывать кружным путем - через Алашань к Хуанхэ, поскольку проводника найти не удалось. Всю поверхность равнины Алашань покрывали обломки темно-бурых камней. Даже белый кварц под немилосердным солнцем будто сгорал и делался черным. Он перешел по льду Хуанхэ, непрестанно посыпая под ноги верблюдам песок - иначе они скользили и не могли продвигаться, и вошел в сыпучие пески Ордоса. Затем Обручев пошел на юг, через хребет Циньлин, где он должен был повстречаться с Потаниным . Но узнав, что Потанин возвращается на родину, Обручев повернул на северо-запад - вновь через горы Циньлин, желая попасть в отдаленные районы Центральной Азии, где исследователи Китая еще не бывали.

За эти годы он прошел 13 625 километров! И почти на каждом из них вел геологические исследования. Собранная коллекция вместила семь тысяч образцов, около 1200 отпечатков ископаемых животных и растений. Но главное, он собрал фундаментальные сведения о географии и геологии Центральной Азии, продолжив дело, начатое русскими исследователями.

Жизнь и деятельность после путешествия

В Петербург Обручев вернулся в 1894 году уже всемирно известным. Его письма из Китая, статьи и путевые очерки печатались в газетах и журналах. Парижская академия наук наградила его премией П. А. Чихачева. Через год Обручев получил премию имени Н. М. Пржевальского , а еще через год - высшую награду Русского географического общества - Константиновскую золотую медаль.

Его труд "Центральная Азия, Северный Китай и Наньшань" в двух томах был издан в 1900-1901 годах. Популярное описание путешествия в Центральную Азию он сделал через 45 лет, выпустив в 1940 году книгу "От Кяхты до Кульджи".

В 1895 году Обручев отправляется в Восточную Сибирь в качестве начальника горной партии, задача которой - изучение местностей, прилегающих к строящейся Транссибирской магистрали. Свыше трех лет он посвятил изучению Забайкалья, затем снова вернулся в Петербург.

В 1901 году Владимир Афанасьевич в третий раз отправился в Сибирь, чтобы продолжить изучение Ленского золотоносного района. Он согласился на предложение директора вновь открытого в Томске технологического института занять кафедру геологии и организовать горное отделение. По приезде в Сибирь Обручев летом провел изыскания в Ленско-Витимском золотоносном районе и сделал геологическую съемку бассейна реки Бодайбо. С этого времени, в течение одиннадцати лет (1901-1912) Обручев отдает себя педагогической деятельности, но при этом не оставляет своих исследовательских поездок. На средства, отпущенные институтом, в 1905-1906 и 1909 годах он совершил три поездки в пограничную Джунгарию (Синьцзян). Исследование в этом районе, являющемся стыком двух крупных горных систем - Алтая и Тянь-Шаня , позволили ему глубже понять геологическое строение азиатского материка.

В начале 1912 года Обручев переехал из Томска в Москву, где написал ряд научно-популярных работ. В эти же годы Обручев написал первый научно-фантастический роман "Плутония".

В 1920 году ученый был избран профессором по кафедре прикладной геологии во вновь организованной Московской горной академии.

В 1936 году, когда Обручеву было 73 года, он совершил дальнюю поездку на Алтай , где осмотрел месторождение ртути и выходы мраморов; последние предназначались для строительства Московского метрополитена.

С 1947 года Обручев почётный президент Географического общества СССР.

Обручев написал книги "Земля Санникова", "Плутония", "Рудник убогий", "В дебрях Центральной Азии" (Записки кладоискателя), "Золотоискатели в пустыне" и целый ряд интересных автобиографических книг: "Мои путешествия по Сибири", "От Кяхты до Кульджи" и другие. Его же перу принадлежит ряд биографических очерков о русских исследователях Азии: Пржевальском , Черском, Мушкетове , Потанине , Кропоткине, Комарове.

Владимир Афанасьевич Обручев прожил долгую, красивую и очень насыщенную жизнь. Он умер в Москве 19 июня 1956 года в возрасте 92-х лет.

Именем Обручева названы : Научно-техническая библиотека Томского политехнического университета в Томске, горный хребет в Туве, гора в верховьях Витима, оазис в Антарктиде, подводная возвышенность в Тихом океане у берегов Камчатки, древний вулкан в Забайкалье, пик на Алтае , ледник в Монгольском Алтае . Степь между реками Мургабом и Амударьей, впервые им описанная, называется степью Обручева. Именем Обручева названы также улицы в Иркутске, Москве, Санкт-Петербурге и Томске, минерал обручевит (гидратированная ураноитриевая разновидность пирохлора). За лучшие работы по геологии Сибири АН СССР в 1938 учредила премию им. В. А. Обручева.

Был дважды женат, 3 сына :

Обручев, Дмитрий Владимирович, 1900-1970
Обручев, Владимир Владимирович

Основные темы исследований Обручева

Происхождение лёсса в Центральной и Средней Азии.
Оледенение и вечная мерзлота в Сибири.
Общие вопросы тектоники и тектонического строения Сибири.
Геология месторождений золота Сибири.
Существование «древнего темени» Азии.

Награды

Орден Св. Владимира 4 ст., 1895
Орден Трудового Красного Знамени, 1938
5 орденов Ленина
Орден Трудового Красного Знамени МНР, 1948
Медаль «За доблестный труд в Великой Отеч. войне 1941-1945 гг.»
Медаль «В память 800-летия Москвы»
Медаль «В память царств. Имп. Александра III»
Медаль «25 лет МНР»
Премия им. Н. М. Пржевальского
Большая золотая Николаевская медаль Русского географического общества (1901)
Премии им. П. А. Чихачёва французской академии наук (1898, 1925)
Первая золотая медаль им. А. П. Карпинского (1947)
Премия им. В. И. Ленина (1926)
Сталинской премии (1941, 1950).

Библиография

Научные

«Геология Сибири», монография, 3 тома, 1935-1938
«Избранные работы по географии Азии», 1952
«Илинское золоторудное месторождение в Восточном Забайкалье», 1916
«История геологического исследования Сибири», 5 томов, 1931-1959
«Тунгусский угленосный бассейн»

Научно-популярные книги

«Морские фонтаны Гавайи»
«Новый сибирский метеорит»
«Происхождение Телецкого озера»
«Древние вулканы в Южной Африке»
«Образование гор и рудных месторождений», 1932
«От Кяхты до Кульджи: Путешествие в Центральную Азию и Китай», 1940 (Издательство Академии Наук СССР, Москва - Ленинград, 1940)
«Основы геологии», 1944
«Мои путешествия по Сибири», 1948 (Издательство Академии Наук СССР, Москва - Ленинград, 1948)

Статьи

«Бассейн реки Бодайбо: Предварительный отчет об исследованиях 1901 г. в Ленском горном округе», 1903 г.
«Бассейн р. Накатами и его золотые прииски: извлечение из официального отчета», 1910
«Воспоминания о проф. И. В. Мушкетове», 1902
«Геологические исследования в Калбинском хребте (Западный Алтай)в 1911 г.», 1912
«О геологическом исследовании Тарбагатая и Барлыка в 1905 г.», 1905

Учебники

«Полевая геология», 1927
«Рудные месторождения», 1928-29

Научная фантастика

«Тепловая шахта»
«Плутония», 1924
«Земля Санникова», 1926
«Золотоискатели в пустыне», 1928
«Путешествие в прошлое и будущее»
«Коралловый остров»
«В дебрях Центральной Азии», 1951

С.В. Обручев

Обручев Сергей Владимирович

(1891-1965)
Родился 3 февраля 1891 в Иркутске. Сын В.А. Обручева, автора известных романов «Земля Санникова» и «Плутония», с 14 лет принимал участие в его экспедициях. Окончил Томское реальное училище, а затем физико-математический факультет Московского университета (1915). В 21 год провёл первую экспедицию - по геологической съемке окрестностей Боржоми. В 1917 - в район среднего течения реки Ангары. В период 1926-1934 совершил 4 экспедиции по изучению Севера-Востока Сибири и Дальнего Востока. 1926-1927 провел в бассейне реки Индигирка, в экспедиции, организованной Геологическим комитетом ВСНХ СССР. По итогам исследований предложил объединить горные массивы среднего течения Индигирки и Колымы и назвать их именем путешественника и ученого И. Д. Черского. Во время экспедиций 1918-1924 гг. на Среднесибирском плоскогорье С.В.Обручевым был описан угленосный бассейн, названный им Тунгусским, самый большой по запасам угля, являющийся сейчас стратегическим резервом России. В 1926 году экспедицией С.В.Обручева был открыт полюс холода северного полушария в районе Оймекона. Вторая экспедиция на Северо-Восток - Колымская - проходила в 1928-1929. Обручев возглавил Колымский геоморфологический отряд Якутской экспедиции Академии наук СССР. В ходе экспедиции было проведено около 5000 км геологических маршрутов (из них почти 3000 км в бассейне реки Колымы), глазомерная съемка по маршрутам, определено 17 астропунктов и 27 магнитных пунктов. Также была обнаружена золотоносность на ряде притоков Колымы. По прогнозам С. В. Обручева, можно было говорить об общей золотоносности всего Средне-Черского нагорья между Индигиркой и Колымским хребтом длиной 700 и шириной 200 километров. В 1932-1933 состоялась третья экспедиция - на аэроплане, впервые в СССР использовал метод воздушной визуально-маршрутной съемки для исследования обширной территории. В ходе перелета картограф экспедиции К. А. Салищев составил карту Чукотского округа. Экспедиция 1934-1935 гг. привела к открытию оловянных месторождений на Чукотке. В экспедиции 1934-1935 в качестве средства передвижения использовались аэросани. Предметом изучения стала северная часть Чукотки - современный Чаунский район. В 1932-1941 работал во Всесоюзном арктическом институте, в 1941-1950 - в Институте геологических наук АН СССР. В 1937-1954 изучал хребты Восточных Саян, Хамар-Дабан и Северо-Восточную Туву. Проводил также исследования по геологии и геоморфологии других районов СССР. Член-корреспондент Академии Наук СССР (1953). На протяжении последних лет руководил лабораторией геологии докембрия АН СССР. Скончался 29 августа 1965.
Автор более 150 научных работ, свыше 80 научно-популярных статей и книг. Знал и пропагандировал искусственный язык эсперанто, некоторое время был редактором журнала «La Ondo de Esperanto», с 1957 года возглавлял секцию эсперанто в Доме ученых им. Горького в Ленинграде. Награды: Сталинская премия (1946), ордена Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак почета. В честь С.В. Обручева названы горный хребет в нагорье Черского, полуостров и мыс на Новой Земле.

Это вступительная часть книги выдающегося исследователя Северо-Восточной Сибири С. В. Обручева (сына знаменитого путешественника, ученого и писателя-фантаста В. А. Обручева) посвящена его трем большим экспедициям на север Азии, происходившим соответственно в 1926, 1928-1930 и 1934-1935 годах. В результате этих экспедиций были открыты хребет Черского и Юкагирское плато, нанесены на карту Колыма с притоками и многие другие реки края, исследована Чукотка. После экспедиций С. В. Обручева неизведанная ранее огромная территория Сибири, недра которой оказались богатыми полезными ископаемыми, вошла составной частью в народное хозяйство нашей страны.

"В не изведанные края"

С.В.Обручев в экспедиции

Задачи экспедиции

Если вы взглянете на карту Сибири, то увидите, что к востоку от Лены простирается обширная горная страна, тянущаяся на 3 тысячи километров до Берингова пролива. Область эта орошается тремя большими реками: Яной, Индигиркой и Колымой, достигающими от 1500 до 2 тысяч километров длины. К 1926 году более или менее точно были нанесены на карту Яна и низовья Колымы, а ее верховья и Индигирка были совершенно не исследованы. Отгороженный от всего мира каменной стеной Верхоянско-Колымский край кроме обычных для северной Сибири болот и лесов славится своим холодом. Метеорологическая станция в Верхоянске давала самые низкие в мире температуры, доходившие в некоторые годы почти до 68°С. Естественно, что население края тогда было чрезвычайно редким - всего не более 15 тысяч человек; самые крупные поселения, «города» Верхоянск и Средне-Колымск, имели по 500 жителей, а на остальном пространстве приходился один человек примерно на 100 квадратных километров.

На Колыме

Насколько недоступен этот край, показывало незначительное количество экспедиций, побывавших в нем до нас. Со времени первого исследователя Якутии И. Гмелина прошло почти двести лет, а еще остались огромные площади, равные Франции или Германии, не пересеченные ни одним маршрутом. Большинство экспедиций направлялось от Якутска на север, в Верхоянск, а затем на восток Колымским трактом (собственно говоря, тропой), некоторые экспедиции исследовали морское побережье. Район к югу от Колымского тракта был не только наименее исследованной областью во всем СССР, но и одним из наименее изученных уголков мира. Сюда и удалось пройти нашей экспедиции в 1926 году. До нас здесь, правда, было несколько путешественников, но все они прошли по одному и тому же маршруту, пересекающему область наискось, с юго-запада на северо-восток, к Верхне-Колымску. Первый из них, флота капитан Гаврила Сарычев, состоявший при морской экспедиции Биллингса, 22 января 1786 года выехал из Якутска и, направляясь на восток верхом, пересек Верхоянский хребет и вышел к верховьям Индигирки, которая здесь, как он сообщал, называлась Омеконь. Отсюда Сарычев проехал на оленях в Охотск. Только в августе вернулся он обратно к верховьям Индигирки уже верхом на лошадях и поехал на северо-восток, в Верхне-Колымск. Сарычев перешел через высокие горные хребты, переправился через мощные притоки Индигирки - реки Неру и Мому.

Сплав по реке. Якутия

На Колыме он руководил постройкой морских судов, на которых экспедиция должна была изучать моря, окружающие северо-восток Азии. Всего Сарычев провел в этой экспедиции восемь лет - с 1785 по 1793 год. Сарычев - один из выдающихся русских мореплавателей, и его исследования на северо-востоке России, так же как и позднейшие работы других ученых-путешественников, дали замечательные материалы для познания морей и морских побережий. В изучении Колымско-Индигирского края он был пионером и смело прошел по путям, до того неизведанным. Но описания Сарычева слишком кратки, касаются только самого маршрута и быта местных жителей. Поэтому из его книги нельзя получить ясного представления о рельефе и направлении горных хребтов. Приложенная к книге карта изученной страны мелкого масштаба, очень схематична и также не дает ясного представления о расположении хребтов. Поэтому мы должны расценивать путешествие Сарычева лишь как первое, рекогносцировочное, для ознакомления со страной, до того абсолютно неизвестной. По-видимому, тем же путем, что и Сарычев, в 1823 году проехали с Колымы через Оймякон в Якутск спутники Федора Врангеля, мичман Матюшкин и доктор Кибер, но в опубликованных трудах экспедиции нет не только описаний их пути, но даже указания на то, какого маршрута они придерживались. Экспедиция Врангеля и Матюшкина, как известно, имела целью изучение полярного побережья и арктических островов. Матюшкин только определил широту и - очень грубо - долготу Оймякона.

Стоянка. Якутия

В 1870 году приблизительно тем же маршрутом возвращались участники экспедиции Майделя - топограф Афанасьев и астроном Нейман. От Верхне-Колымска они прошли на юго-запад сначала около 300 километров несколько более южным путем, чем Сарычев, а далее ехали по тропе, близкой к маршруту Сарычева. Съемка, которую вначале вел Афанасьев, была вскоре прекращена, а описание пути не велось: путешественники были утомлены двухлетней работой на Чукотке. Наконец, в 1891году известный геолог и географ И. Черский был командирован Академией наук на три года для исследований в области рек Колымы, Индигирки и Яны. В июне 1891 года он выехал с женой (зоолог экспедиции) и двенадцатилетним сыном из Якутска на сорока четырех лошадях. Верхоянский хребет был пересечен их караваном несколько южнее маршрута Сарычева по летней дороге, огибающей реку Хандыгу с юга, по ее притокам. Черский перешел Индигирку в верховьях, в Оймяконе, и далее следовал на северо-восток, опять-таки несколько более южным путем, чем Сарычев. Он вышел на его тропу уже в верховьях Момы. В Верхне-Колымск Черский пришел 28 августа и зимовал здесь. Весной 1892года экспедиция поплыла вниз по Колыме, но Черский уже зимой тяжело захворал; во время плавания состояние его ухудшилось, и 25 июня (старого стиля) он скончался, не доехав до Нижне-Колымска. Жена путешественника довела исследования Колымы до Нижне-Колымска и потом вернулась вместе с сыном через Якутск и Иркутск в Петербург. Так трагически оборвалась эта экспедиция, которая должна была приподнять завесу над таинственной страной. Черский во время зимовки в Верхне-Колымске составил и послал в Академию наук предварительный отчет о первом годе работ.

Ледоход. Якутия

Отчет этот, опубликованный в 1893 году, впервые сообщал достоверные сведения о геологическом строении Индигирско-Колымского края и внес много нового в описание географии края, но данные Черского все еще слишком кратки и недостаточны, так как маршрут экспедиции захватил очень узкую полосу. Из географических наблюдений Черского наиболее важно открытие за Верхоянским хребтом трех других высоких цепей: хребта, названного им Тас-Кыстабыт, на правом берегу Индигирки выше Оймякона, и хребтов Улахан-Чыстай и Томус-Хая на водоразделе между Индигиркой и Колымой. Следует отметить, что Черский, по-видимому, уже понял, что расположение хребтов Индигирско-Колымского края совершенно иное, чем рисовали до него на картах. Но указания ученого в предварительном отчете настолько неясны, что на них не обратили внимания. После Черского наступил перерыв в тридцать пять лет, в течение которого несколько экспедиций исследовали низовья Яны и морское побережье, но ни одна не заглянула в пределы горной страны. Верховья Колымы, выше Верхне-Колымска, были посещены за это время только этнографом В. Иохельсоном, который в 1896 году поднялся до устья Коркодона и прошел по последнему еще 100 километров. Экспедиция Иохельсона имела только этнографические задачи. Таким образом, огромная область, более чем в миллион квадратных километров, имеющая границей Охотское море и Алдан на юге, Яну на западе и 65° широты на севере, пересечена только одним маршрутом Черского. Область, составлявшая одну двадцатую часть всей площади дореволюционной России, все же оставалась столь же таинственной, как верховья Конго или Антарктический материк в начале прошлого века. Уже давно меня привлекала мысль изучить мощные реки Северо-Востока Азии и огромные хребты, их разделяющие. Но только в 1926 году Геологический комитет был в состоянии наконец ассигновать достаточные средства на эту работу. По первоначальному плану предполагалось, что первое лето (а может быть, и второе) экспедиция будет работать в средней части Верхоянского хребта и, ознакомившись с местными условиями, в следующие годы перебазируется на Индигирку и Колыму. Обе реки в общих чертах к этому времени должны были быть изучены уже экспедициями Академии наук. Но весной 1926 года план работ пришлось изменить. Еще в начале 1925 года некий Николаев, белый офицер из шаек, отброшенных при разгроме белых армий на северо-восток, после амнистии возвратился в Якутск и представил в Якутскую контору Госбанка пузырек с платиной. Он заявил, что платина намыта им во время скитаний к югу от хребта Тас-Хаяхтах в районе Чыбагалаха, левого притока Индигирки. Район этот был еще совсем не исследован, и предполагаемым месторождением платины заинтересовались. Якутский Совнарком послал геолога П. Харитонова для осмотра месторождений полезных ископаемых на севере Индигирско-Колымского края и в том числе месторождения платины. Программа экспедиции была обширна: начав работу в Верхоянске, она должна была закончить ее на устье Колымы.

Но, выехав из Якутска еще по санному пути, Харитонов вскоре вынужден был задержаться из-за ледохода на Алдане. К осени он успел пройти в среднюю часть хребта Тас-Хаяхтах. Путь, который будто бы прошел Николаев, лежал значительно южнее, но Харитонов не решился двигаться дальше на юг. Несмотря на то, что за лето он три раза сменял у местных якутов своих лошадей на свежих, лошади были сильно истощены и сбили себе копыта на галечниках рек; одну из семи лошадей каравана пришлось бросить. Поэтому, совершив экскурсию к юго-западу и собрав сведения у местных эвенков, Харитонов повернул обратно и по Колымскому тракту вернулся в Верхоянск. Месторождение платины, указанное Николаевым, так и осталось не найденным. Правда, существование этого месторождения становилось сомнительным: местные эвенки не слыхали, чтобы во время своих поездок Николаев промывал золото или платину (а в тайге все становится быстро известно); кроме того, анализ платины, проведенный в Геологическом комитете, показал, что она очень сходна по составу с вилюйской и, весьма возможно, что куплена у старателей на Вилюе. Не доверяя показаниям Николаева, Геологический комитет тем не менее решил послать экспедицию в район, указанный Николаевым, чтобы выяснить геологическое строение этой части горной страны.

Ледоход на Колыме

Эта работа и была поручена нашей экспедиции. Поэтому программа наших работ была спланирована так: из Якутска мы направляемся на восток и, переправившись через Алдан, идем на северо-восток через Верхоянский хребет прямо к Чыбагалаху - по сведениям Харитонова, это самый короткий и легкий путь. Здесь оставляем разведочную партию и уходим на запад; по возможности, несколько раз пересекая Верхоянский хребет, исследуем район между Индигиркой и старым Верхоянским трактом (западный из двух путей, идущих из Якутска в Верхоянск). Наконец по этому тракту выходим в долину Алдана и возвращаемся в Якутск к последнему пароходу - к концу сентября. Разведочная партия, проработав месяц, должна была выйти прямым путем к Алдану. Такова была программа, составленная на основании самых достоверных сведений. Но в действительности мы попали после Чыбагалаха не к западу, как планировали, а к юго-востоку, на Индигирку, и вернулись в Якутск лишь к Новому году.

Память об академике и человеке

Если об академике В.А.Обручеве много литературы, о его сыне Сергее, тоже географе, исследователе, действительном члене-корреспонденте академии наук СССР, широкому читателю мало известно. Между тем он сделал географические открытия, его имя есть на карте планеты. Владимир Афанасьевич исследовал в основном Байкалье и Забайкалье, Среднюю и Центральную Азию. Сын же его стер белое пятно с карты страны размером примерно с Францию. Расположено оно было на восток от реки Алдан до Колымского хребта, в полюсе холода и недоступности. Это привело к открытию горной системы размерами, превосходящими Большой Кавказ, которая получила название Хребет Черского. Землепроходец исследовал данные места в 1891 году. Сергей Владимирович совершил несколько экспедиций к востоку от реки Алдан до рек Омолон и Колыма. Прошел эти реки на примитивных плавсредствах. А их и с помощью современного снаряжения пройти нелегко. При этом исследователь проводил топографические и геологические съемки местности. Расскажем подробнее об исследованиях 1926 - 1927 годов, приведших к географическому открытию.

Началась экспедиция 15 июня 1926 года в Якутске на левом берегу Лены. Переправа на барже лошадей - и дальше на восток к реке Алдан. Населенный пункт Крест - последний. До Оймякона население практически отсутствует. 180 километров болот, река Томло и предгорья Верхоянского хребта. Экспедиция едва не погибла в таежном пожаре, тем не менее путь на восток продолжался. После главной цепи Верхоянского хребта - Брюнгадинская цепь, переправы и перевалы, наконец, река Индигирка. По ней никто из исследователей не проплывал. Дальше экспедиция раздваивается: те, кто на лошадях, идут параллельно Индигирке, а сам Сергей Владимирович на местной утлой лодке длиной около двух метров решается пройти по порожистой широкой реке, с одного берега которой едва виден другой. Скорость течения - более 15 километров в час (для сравнения: скорость течения Волги в черте Ржева два с половиной километра в час). Вместе с Обручевым сплавляется еще одна лодка со снаряжением. На порогах их заливает, люди сидят по пояс в воде. После прохождения реки Альгина, поднявшись на гору над Индигиркой, исследователи поняли, что открыли горную систему. Впоследствии ей дадут название Хребет Черского. Далее - соединение с основной группой и окончание маршрута в районе реки Чыбагалах. Итог: 2,5 месяца пути, 1500 километров маршрута, открытые горные хребты, ледники, плоскогорья.

Памятная доска в честь столетия

После чего отправились на юг к Оймякону. Здесь оборудовали зимовье. Хотя на дворе середина сентября, температура днем минус 20. Зимой же в этих краях минус 60. Потом были обследования крупных рек Восточной Сибири: Ангары, Колымы, Омолона; много других экспедиций. Также Сергей Владимирович принимал участие в исследовании Арктики. Именем Обручева названы: мыс на острове Новая Земля, полуостров в архипелаге Новосибирских островов, горная цепь в массиве Хребта Черского.