Николай Цискаридзе: «Ввел в Академии строжайшую дисциплину. Михаил Швыдкой: «Я б Цискаридзе давно уволил, но конкретно сейчас этого делать не стоит Общественно-политическая позиция Николая Цискаридзе

Цискаридзе рассказал, что никогда не знал родного отца. Мальчика воспитывали мама, которая привила Николаю любовь к балету, и няня. Ламара Николаевна не скрывала от сына подробности его судьбы, поэтому он никогда не назвал отчима папой.

«Отчим появился в моей жизни, когда я еще не разговаривал. Мне сразу объяснили, что я родился от другого мужчины. Как это случилось, мама, конечно, не говорила. Она с такой легкостью умела перевести разговор... Я же у нее появился, когда ей было 43 года. Она меня приучила с детства к дорогим вещам. Мама хотела быть всегда молодой, поэтому я называл ее по имени. В семье все работали, все пахали с утра до вечера. Так как я родился поздно, бабушки умерли, меня воспитывала няня. Это была фантастическая женщина. Уже повзрослев, я понял, что она мне не родная. Няня была настоящей киевлянкой, мой первый язык - украинский», - поделился Николай.

Цискаридзе рассказал, что советские врачи ставили Ламаре Николаевне диагноз «бесплодие». Она уже отчаялась родить, пока не сходила в храм. «Как-то мама пришла в церковь, она была очень верующая, там какая-то бабушка рассказала ей, что в горах есть разрушенный храм, состоящий из одной стены, на ней - изображение девы Марии», - объяснил Цискаридзе.

Пожилая женщина наказала Ламаре Николаевне отправиться к стене и попросить у высших сил ребенка. «Она туда пошла, попросила... Потом мамин гинеколог меня все время называла чудом», - добавил артист.

Николай отметил, что мама обладала необычными способностями, она умела гадать. По словам артиста, сам он скептически относился к предсказаниям Ламары Николаевны, однако перед экзаменами во время учебы в училище всегда спрашивал у нее номер билета. Мама звезды ни разу не ошиблась.

Дату своей смерти Ламара Николаевна также знала заранее. Последние месяцы она провела в больнице: у нее случился инсульт. Николай настоял, чтобы родительница прошла полное обследование в клинике. Женщина разговаривала с сыном перед уходом. Артист поведал, что его шокировало, когда он увидел маму в морге.

«У нее был свежий маникюр. Я тогда подумал: «Господи, какие услуги в морге?!» Оказывается, мама знала, что она на днях уйдет и попросила санитарок позвать маникюршу в реанимацию… Сделать ей маникюр и педикюр. Я ни разу не видел маму без макияжа или с неухоженными руками. Поэтому я всегда первым делом, знакомясь с человеком, смотрю на его руки», - отметил Николай.

Связанные новости

45-летний Цискаридзе собирает деньги на свои похороны

Цискаридзе разрешат ненадолго вернуться в Большой театр

10 сентября 2012, 21:07

Не новое, но очень интересное интервью Николая Цискаридзе Владимиру Познеру. На мой взгляд, один из лучших выпусков этой передачи. Так как полностью интервью не поместилось, я немного "подрезала" его. ______________________________________________________________________________ Где-то я вычитал, что у вас нет автомобиля. Нет, у меня есть автомобиль, но я не умею водить – меня возит водитель. А то хотел спросить, вы приехали на метро? Я пользуюсь муниципальным транспортом регулярно, так как Большой театр находится в центре. И когда начинаются государственные праздники (а Большой театр никогда не отдыхает в государственные праздники), то я на свою службу никак не могу попасть, если я не буду пользоваться метро. Вас узнают в метро? Узнают, конечно. Вообще, телевизор делает чудеса. Вам же принадлежит знаменитая фраза, что благодаря телевидению можно раскрутить даже лошадиный зад. К сожалению, это правда. И если честно, я не завидую людям, которые... Допустим, голливудским артистам вообще не завидую. Это, мне кажется, какое-то бремя тяжелое. Это первые 10 дней радует, что тебя узнали, что у тебя взяли автограф. А потом иногда, когда ты сталкиваешься с какими-то элементарными вещами, когда тебе не хочется, чтобы на тебя смотрели, именно сейчас, а на тебя все равно смотрят... Но это часть профессии, согласитесь. Конечно. Я хочу вам сказать, что артисты балета как никто знают, что такое часть профессии, поклон и узнаваемость в том плане, что нас же кланяться учат с детства. И объясняют всегда (хорошие педагоги), что это обязательная программа, что красивый поклон, уход со сцены и выход на сцену – это очень важная вещь. Грузинская мудрость гласит: "Три вещи в своей жизни должен сделать мужчина – построить дом, вырастить дерево и воспитать сына". К этому стоит стремиться или у каждого свои цели? Что, по вашему мнению, должно являться базисом, без которого невозможно построить, вырастить и воспитать? Мне кажется, что есть еще такое понятие как судьба, и не каждому человеку, наверное, суждено осуществить то, что ему хочется. Есть многие вещи, которые не мы решаем. Это первое. Второй момент: на мой взгляд, конечно, эти красивые фразы очень важны. Но самая сложная дилемма и, как показывает практика и история, это - остаться человеком. Для меня это очень важный момент, особенно последнее время, когда красивые слова "свобода" и "демократия"... Вернее, она сразу стала понятна всем по-разному. И я в последнее время в театре, так как я, все-таки, социально человек именно театральный, я сталкиваюсь с такими страшными проявлениями, что каждый раз стоишь перед какой-то дилеммой, сделать выбор, так поступить или так. И в этом всем остаться человеком для меня гораздо важнее. А дальше уже - как сложится. Понимаете, я вырос в той семье, в которой никогда никто не мог себе представить, что я буду танцевать, тем более в балете. И вдруг это произошло. Это была цепь событий, которая выстроилась в это красивое слово "судьба". Теперь я думаю - действительно, судьба. Вы прекрасно понимаете, что балетная жизнь не может продолжаться вечно. И на смену всегда приходят молодые, более талантливые, возможно. Скажите, пожалуйста, что вы собираетесь делать после? Во-первых, я уже 7 лет работаю педагогом-репетитором в Большом театре. Я попал в театр и сразу на меня обратили внимание очень великие люди, которые были гораздо старше меня сильно, мой педагог Марина Тимофеевна Семенова (мне было 18 лет) мне сказала: "Колька, надо готовиться к пенсии". Тогда это казалось глупостью и юмором. А сейчас я понимаю: боже, спасибо, и какая она умница. Она меня заставила выучиться, поступить в институт, закончить. Другое дело, что преподавательский труд – он очень дешев. Затрачивание вами сил и эквивалент оплаты невозможно сопоставить. Потому на это жить, конечно, очень сложно. Я не знаю, что со мной будет, когда я перестану танцевать.Я имею в виду танцевать как? Классический балет. У меня амплуа принцев и влюбленных юношей. Есть возраст, когда ты уже смешон в белом трико с романтическим выражением лица. Есть другие роли, которые надо делать, но не классических принцев. Как вы относитесь к такому явлению как публичное участие в политике людей, представляющих мир культуры? Приходилось ли вам когда-нибудь принимать участие в подписании писем? Предлагали ли вам стать членом партии и так далее?" Я к этому отношусь… Не могу сказать, что плохо, но не положительно. Если ты к чему-то примыкаешь, надо быть последовательным и делать это честно и до конца. Я не понимаю танцующих депутатов, поющих депутатов. Потому что когда ни покажут зал Государственной Думы, их там нет. И я считаю, так как они, действительно, влияют на нашу жизнь за наши деньги, мы платим налоги, чтобы они жили хорошо, а они ничего в этот момент не делают, простите. Вот это я не очень понимаю. Мне никогда не предлагали стать членом партии, я думаю, что все прекрасно понимают, наверное, знают мое мнение этот счет. А письма подписывать какие-нибудь, обращения? Если я когда-нибудь что-нибудь подписывал, какое-либо письмо, это была поддержка кого-то на звание или чтобы дали квартиру (улыбается) . Когда меня, действительно, агитировали примкнуть - это был конфликт Грузии и России – это очень скользкая тема, особенно для меня. Будучи этническим грузином я сказал сразу, что артисты вообще не имеют права говорить ничего, тем более те, которые живут в этой стране. Вы как-то сказали о своем выборе так: "Мне просто понравилось и захотелось сказки в жизни. Я никогда не видел, что делается за кулисами, как это все готовится. Если б я был артистическим ребенком, 100% никогда не пошел бы в балет, зная, что там за кулисами". Вопрос: но, ведь, вы же должны были достаточно рано узнать об изнанке этой жесткой профессии? Почему не передумали? Мама была категорически против балета. Когда я попал в балет, у нас с мамой был такой договор, что я сам выбрал. У нас было очень смешно, когда она долго говорила, что "нет-нет-нет", а я слышал как-то, что дедушка ей (когда надо было, чтобы никто не понял, особенно я не понял, они переходили на грузинский язык, потому что я в детстве не очень хорошо говорил) сказал: "Ламара, ты не забывай, что ты женщина и твое мнение здесь вообще никого не волнует". И мне очень понравилась эта фраза. И когда я ее произнес в десятилетнем возрасте, когда мама мне что-то говорила, я сказал: "В конце концов, мама, не забывай, что ты женщина, и это моя жизнь и твое мнение никого здесь не волнует". Надо вам сказать такую вещь, знаете, она не поругала меня за это, хотя я думал, что сейчас будет всё. Она мне сказала: "Хорошо. Но учти, ответственность будешь нести ты". И когда я это все понял, мне уже было, наверное, лет 13. И мне, правда, хотелось уйти. Было очень сложно. И я помню, что я стоял как-то, думал и подумал: "Нет, если я сейчас признаюсь, мама мне скажет: "Ну что? Не смог? Я же была права". Я подумал: "Нет, я смогу". Вот это тщеславие меня тогда вытянуло, хотя я могу вам сказать, что я никогда не жалел том, что пошел по этой дороге. Мне, правда, способности дал Господь Бог неплохие. Но установка, вот мы договорились с мамой с первой минуты, что я буду стараться быть первым. Как-то о выступлении вы говорили "Просто бремя не сладкое. Я мечтаю, чтобы оно быстрее кончилось". Вы не кокетничаете, когда это говорите? Нет. Вы знаете, что один раз я почувствовал? Я был очень удивлен. Балет "Баядерка", самое сложное в моей профессии – это классический балет, потому что это самая высшая ипостась. Как для музыканта сыграть концерт Чайковского и играть его 40 лет на этом уровне, на котором он проявился, что для скрипача, что для пианиста. То же самое для нас, для классических танцовщиков: в третьем акте самые сложные движения, ты уже четвертый час в концентрации, ты два акта до этого и танцевал, и бегал, и бог знает, что делал, ты устал уже, а тебе каждый раз надо эту Олимпиаду выигрывать. Это у спортсменов один раз Олимпиаду выиграл, и ты - навсегда олимпийский чемпион. А артисты балета подтверждают свою Олимпиаду каждый спектакль. Они опять должны перепрыгнуть планку 5 метров 50 сантиметров либо повысить. А если ты понижаешь, все кричат: "Акелла промахнулся!" Шел балет "Баядерка", там выход теней – помните этот знаменитый? А у танцовщика одно из самых сложных мест начинается после этого выхода. И обычно когда этот идет выход... А каждый спектакль у нас подсознательно как у собачки Павлова: вот этот такт начинается музыки – я знаю, что я должен уже встать, мяться, вот этот такт музыки – я уже должен подпрыгивать, потому что мне сейчас выходить и, действительно, пахать на сцене. Я сижу, смотрю, как они спускаются из кулис, это безумно красиво, сижу и думаю: "Интересно, если бы кто-то изобрел такую машину, которую подключают к мозгу, и провел бы эксперимент, что когда человек смотрел на свою гильотину и, вот, сейчас ко мне бы подключили, наверное, было бы то же самое". По ощущениям. А, знаете, бывает так, что весна – самое сложное для нас или осень, когда часто меняется погода, когда давление. А все это же... А ты в воздухе должен крутиться, ты должен каждый раз приземляться точно в позицию – это классический балет. И ты не имеешь права на ошибку, второго дубля нет. И я сижу и думаю: "Господи, какой кошмар". Вот я от этой ответственности. Потому что все пришли, да, человек из телевизора, знаменитый Цискаридзе. В программке написано: народный, международный, вот такие премии, такие премии. Да, мне есть чем гордиться. Я это должен оправдать. И каждый раз ты должен оправдать, что ты - именно тот человек, который это все заслужил. Как-то мы сидели с Володей Спиваковым и Сати, его супруга стала говорить: "Володя, вот ты не хочешь это играть, не хочешь это играть". Я говорю: "Господи, как я его понимаю". Потому что он сказал: "Я не могу... Не сыграть – сыграть я не могу. От этой ответственности, что, не дай бог, не будет одной нотки хотя бы не той". Потому что он – Спиваков. Я устал не от выхода на сцену, я все это очень люблю. Я устал от ответственности, что я должен подтверждать этот бренд. Я думаю, что каждый большой артист или профессионал вам скажет. Когда вы попали в "Большой", вы сразу стали выделяться. Вы говорили о том, что они думают, как друг друга сожрать. Это как? Как с этим жить? И вообще, что это? Характерно в особенности для балета? Для балета это очень сильно характерно по одной причине. Срок сжат. У вас очень мало времени. Если в драматическом театре это счастливое время… Не сыграл ты Чацкого, не смог ты стать Молчалиным, но зато ты сыграешь Фамусова и ты прозвучишь. Есть много артистов, вот, знаменитая актриса (я не помню ее фамилию), которая мисс Марпл играет в английском сериале. Она во сколько лет стала суперзвездой? И так далее, и тому подобное. В балете – нет, только до 23 лет. Ты в 23 года уже должен быть мировой звездой, для большой карьеры. И все. Ничего у тебя не получится. Потому здесь сконцентрировано. Что касательно всяких сложностей, понимаете, я знаю одно. Что любой театральный коллектив или, коллектив на заводе, или где угодно – это модель нашего мира. В принципе, это Дарвин, это естественный отбор. Не съешь ты – тебя съедят. Вы помните, была песенка довольно ироничная "Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, и также в области балета мы впереди планеты всей". Это правда? Были ли впереди планеты всей? Мы должны делать всегда сноску, когда вспоминаем эти строки. Мы впереди планеты всей в классическом балете. Нам нет равных, и равных быть не может. По сей день? По сей день. Даже французы, создавшие балет? Да. Они это потеряли. Мы это им вернули, благодаря антрепризе Дягилева, благодаря революции, когда отсюда сбежало, действительно, огромное количество талантов не только в области балета, вообще. Мы вернули туда все. Но почему нам нет и быть не может равных? Потому что здесь учат танцу, целенаправленно эта система существует с 1738 года. Анна Иоанновна подписала этот указ и создала это училище, понимаете? С этого момента. Мы восхищаемся с вами газоном в Англии. Да, его стригут 300 лет. И нас воспитывают 300 лет. Эта система себя оправдала – сколько выросло гениальных артистов? В классическом балете. Несмотря ни на что? Но мы хотим убить это. Наше общество. Потому что Министерство образования сейчас выпускает очень страшные законы, что все музыкальные, театральные, хореографические заведения должны принимать бесконкурсно – кто пришел, мы должны всех взять, учить с 15 лет, потому что это насилие над ребенком. Объяснить невозможно, что руку пианисту надо ставить с пяти лет, что ноги надо в балете ставить желательно с 9-10 лет. И сейчас идет большой скандал. Все деятели искусства уже написали письмо Президенту, премьер-министру, я написал лично письмо Президенту, написав вообще, когда созданы все эти театральные училища. Хоровое образование уникальное есть только у нас и в Австрии. У нас ему 500 лет. Хореографическому образованию почти 300 лет. Драматическому театру, образованию… Дело в том, что драматическое образование вышло из нашей школы, сначала нас всех вместе учили. Оно 150 лет где-то существует. Но если честно, побольше… И все музыкальные консерватории – им 200 лет. Ну почему мы должны это уничтожить? Не Министерство образования, люди, которые никогда не играли на скрипке, не танцевали, не пели, должны нам диктовать, как учить детей, сколько часов. Это должны делать профессионалы, звезды, которые, действительно, играют, танцуют, поют на самых главных площадках мира. А наша страна этим может хвастаться как никакая, да? Если мы уже в Олимпиаде – просто нам порой стыдно говорить о наших результатах, то в искусстве мы еще, действительно, побеждаем всех вообще. Правда, мы рискуем Китаю скоро проиграть все. Но, к сожалению, пока мы не услышаны. Это очень большая проблема. Я выступал, уже ходил и в Министерство образования, я ходил на коллегию, когда была коллегия Министерства образования, Минобраза и даже ходил в Думу выступал. Но пока мы не услышаны. Я был как частное лицо, как артист. Пока игнорируют. Вообще ничего не говорят, не отвечают даже, да? А как вы это понимаете? Не может быть, что это люди, которые хотят уничтожить наш балет. Вы знаете, мне кажется, что происходит? Что люди, которые пишут законы, когда их дети учатся за границей, гипотетически свое будущее не связывают с этой страной. Им все равно, как будут учиться остальные дети. Я уверен, что если бы у нас был какой-то закон, что все те, кто принимает законодательные проекты и так далее, их разрабатывает, обязаны, чтобы их родные обязательно служили в армии, обязательно учились в нашей стране, только в нашей, тогда потихоньку эта система усовершенствуется. Вы знаете, почему в очень сложные годы наша школа, хореографическое училище была до последнего дня в перфектном состоянии? Сначала училась Таня Андропова (внучка Андропова). А потом училась Ксюша Горбачева. И наша школа даже в самые сложные времена, когда есть было негде, мы в буфете могли есть нормальные продукты. У нас была чистота, вы не представляете, какая. И так далее. Это было очень важно. Вот эти маленькие детали... Я всю жизнь коленопреклоненным буду стоять перед могилой Раисы Максимовны, которая регулярно приходила к нам в школу и проверяла, как здесь живут дети. Да, мы стояли в списке. Нет Президента и королевы, перед которыми я в детстве не станцевал, и мои сокурсники и так далее. Потому что к нам приводили всех, этой школой хвастались. Кстати, про французскую школу. Французская школа – да, она существует дольше. Но она сейчас существует по примеру русской. И если русское государство может себе позволить обучать детей фортепиано (мы, все-таки, восьмилетку музыкальную заканчиваем параллельно), французы вообще этому не учат. Если мы изучаем актерское мастерство очень серьезно, мне лично преподавал педагог МХАТа, мама Саши Васильева Гулевич-Васильева. Александр Васильев, который занимается модой? Да. Его мама была профессором школы-студии МХАТ и мхатовской артисткой. Они не могут позволить себе учить характерный танец в том объеме, в котором учим мы. А у нас потрясающая система. И они вместо 8 лет учат 5. Понимаете? Это самая важная школа в мире после российской. Весь мир хочет учиться здесь, и платит деньги, едет и учится, чтобы в этой системе вырасти. А мы это почему-то хотим сломать. Если мы это сломаем, мы уже не будем в области классического балета впереди. Конечно, мы отстали во многих вещах, то, что называется модерн. Не то, что отстали. Мы просто 70 лет жили за забором, мы не знали, что там. Как у Андерсена в "Гадком утенке": мир простирается до забора, а от забора через пасторский луг. А что за пасторским лугом никто не знал. Вот мы и узнали теперь. Но мы сразу не можем все взять. Вы сейчас много раз говорили о загранице. Барышников, Годунов, Нуриев, Тимофеева – самые громкие, можно сказать, невозвращенцы, которые там получили возможность раскрыть свой талант так, как им хотелось, но кроме того и гораздо больше зарабатывать, чем они зарабатывали здесь. Неужели вас не тянуло? Что платят нам столько же практически, коллективу, сколько им. А разница на сегодняшний день в одном, что у них соцпакет, страховки в отличие от нас очень серьезные. Мы не защищены ни от чего, это правда. Другой момент. Я сейчас о себе говорю. Вы говорили о Барышникове, о Годунове. Тимофеева, во-первых, не уезжала – она уехала уже после того как закончила танцевальную карьеру. У Годунова ничего не вышло на Западе, к сожалению. Не вышло. Снимался в кино. Не вышло. Барышников и Нуриев… Да. Но они очень умно распорядились. И потом Нуриева, вы знаете, помимо того, что, конечно, он великий талант и потрясающий был артист, он был еще потрясающий менеджер. Каждый раз, когда падал интерес к нему (это засвидетельствовано все), он запирался в туалете самолета и начинал кричать, что в самолете кгбшники и хотят его выкрасть. Почитайте прессу. Тут же на первых полосах всего мира - опять к нему интерес. Он был гений в этом плане. И он очень правильно распоряжался той славой, которая ему досталась. Вам никогда не хотелось?.. Что касательно меня. Так как я учился в московском училище, мы выезжали всегда. Я приезжал в Америку, во Францию, в Японию, видел всегда три слоя населения – как живет аристократия и политики и мы всегда видели эмиграцию, потому что она так или иначе нас приглашала. И уже были свободные времена, перестройка, нам разрешали с ними общаться. И я видел, как живут простые люди, особенно в Америке. Обыкновенные. И я понял одно: что я не хочу быть иммигрантом. Как вы относитесь к скромности? Я отвечу вам фразой из одной французской пьесы, что скромность украшает того человека, у которого нет других украшений. У Марселя Пруста есть к вам несколько вопросов – постарайтесь на них коротко ответить. Какую черту вы более всего не любите в себе? Несдержанность. А в других? Неопрятность и непорядочность. Какое качество вы более всего цените в мужчине? Порядочность по отношению вообще к слову "мужчина" порядочность. Надо оставаться во всех поступках мужчиной. А в женщине? Остроумие. Когда и где вы были более всего счастливы, вы можете вспомнить? Да. Я очень был счастлив, когда попал в Гранд-Опера. Потому что тогда это был прорыв. 10 лет они не приглашали вообще никого из России, и я был первый, кто приехал. О чем вы более всего сожалеете? Сожалею? Знаете, иногда сожалею о том, что я не успел сказать или совершить, наверное, те поступки перед теми людьми, которые ушли. Что я многое допонял потом. Я очень рано всех потерял. Знаете, когда это говорит человек, которому, допустим, 60 лет – это одно. Но я всех потерял очень рано. Я многое тогда не мог понять – вот это сожалею. Что вы считаете своей главной слабостью? Я очень ранимый. Какой недостаток вы легче всего прощаете? Я способен простить ложь. А который никогда не прощаете? Подлость. Когда вы предстанете перед Богом, что вы ему скажете? Я скажу, что я старался жить честно. Именно перед Богом. Потому что я вырос в очень верующей семье, и мой педагог очень интересно сказал один раз. Он не мог меня заставить в детстве заниматься, иногда не хотелось, потому что я был очень способный, у меня все получалось. И он мне один раз сказал: "Цискаридзочка, тебе так много дал Господь Бог, что если ты этим не воспользуешься, он тебя накажет". Он не знал, что меня этим пугали в детстве. И я так испугался, я так стал стараться. И я часто, сам перед собой такие вещи… Просто я думаю, что есть же какой-то высший суд, все-таки. ИНТЕРВЬЮ ПОЛНОСТЬЮ Источник -

Проголосовали 227 человек, против — 17. Это значит, что у бывшего премьера Большого театра — организации, к которой в петербургском балетном мире всегда относились с ревностью и недоверием, — есть поддержка коллектива.

Выбирали ректора, как положено по уставу академии, все ее «сословия». Своих делегатов на выборную конференцию представила «знать» — легендарные профессора и «изготовители» звезд (например, Людмила Ковалева и ), множество рядовых преподавателей и «пролетариат», в том числе сантехник, гардеробщица и кондитер. А также студенты старших курсов.

Для утверждения в должности кандидат должен был получить 50% плюс один голос — получил же принципиально больше.

Год назад назначение Цискаридзе вызвало скандал. Громче всех протестовали три стороны: патриоты Петербурга («Москвич на такой должности — кошмар!»), недруги танцовщика в Большом, которых обидела его эмоциональная критика дорогостоящей реконструкции театра, и два петербуржца, метившие на эту должность. Алексей , проректор академии и бывший артист миманса Мариинского театра, собирал пресс-конференции и говорил о неминуемых несчастьях для петербургского балета. Бушевал в соцсетях солист Мариинки .

Педагоги же, хорошо представлявшие реальное положение вещей в академии, возражали совсем не против смены ректора —

им не нравилось, что обидели худрука школы, а это другой человек и другая должность.

Тогда казалось, что именно Фомкин и Кузнецов должны стать конкурентами Цискаридзе на выборах ректора. Однако к 30 октября этого года, когда кандидаты должны были представить пакет документов, никто из них этого не сделал.

Документы вообще подал только один человек — Цискаридзе.

Фомкин прошлой осенью уволился из академии и уехал в Москву, чтобы стать заместителем директора культурного центра «Москвич». Кузнецов только что завершил артистическую карьеру в Мариинском театре и погрузился в свой бизнес - он владелец сети частных балетных школ.

Цискаридзе же за минувший год сделал все, чтобы педагоги академии поняли: он тот, кто им нужен.

Он вникал во все и пользовался своей известностью для того, чтобы, например, найти средства на новые ковры в школе — это важно для учебного заведения, в котором подростки не бегают на переменах, а сидят на полу, вытянув измученные ноги. Или для того, чтобы договориться с другими значительными школами и театрами о сотрудничестве.

Его патриотические высказывания о «лучшей школе мира» ласкали слух ветеранов. В репертуаре выпускных концертов появились непростые зарубежные сочинения: для прошлого выпуска — легендарная «Консерватория» Августа Бурнонвиля, для грядущего — «Вариации на тему Раймонды» . «Внутренний» народ академии радовался тому, что никого не уволили. «Внешний» оценил то, как с новым репертуаром расширяется диапазон возможностей выпускников — и в будущем — диапазон возможностей театров.

Но почему вообще в прошлом году возникла необходимость в смене руководства?

С формальной точки зрения все просто: бывший ректор Вера Дорофеева достигла предельно возможного для этой должности возраста и должна была уйти на пенсию. С неформальной — подготовка выпускников вызывала все большие вопросы:

о неудовлетворительной работе школы не раз говорил , в театр к которому выпускники приходили на службу.

К прошлому году сложившаяся структура управления в академии была довольно странной: ректором, то есть человеком, подписывающим все документы, была «хозяйственница» Вера Дорофеева, социолог по образованию, никогда, разумеется, не танцевавшая. «Вторую» должность худрука занимала бывшая «мариинская» балерина .

Подписывая приказ о назначении Цискаридзе, привел эту структуру в норму:

теперь за подготовку артистов отвечает человек, понимающий, что такое работа на сцене.

Приобретя такого ректора, академия не лишилась худрука. В прошлом году Николай Цискаридзе позвал на работу балерину Мариинского театра — одну из лучших танцовщиц предыдущего поколения, недавно закончившую карьеру и уже проявившую себя как педагог. Тандем получился очень удачным.

Контракт, который Цискаридзе получил на этих выборах, будет действовать пять лет.

Самые интересные люди - это сильные люди. Те, которые идут вперёд несмотря ни на какие препятствия и интриги, те, которые постоянно работают над собой, оттачивая мастерство. И вот таким интереснейшим человеком является Николай Цискаридзе , который на встрече в Центральном Доме Журналиста в проекте "Один на один" известного телеведущего Владимира Глазунова рассказал о себе, о некоторых тайнах закулисья, о журналистах, о многом.

01.

Николай Цискаридзе " "Я пообещал своему педагогу Петру Антоновичу Пестову, это было 5 июня 1992 года, мне вручали диплом, и я ему пообещал, что я протанцую 21 год. И вдруг я спустя ровно 21 год, подхожу к расписанию и вижу, что мне поставили спектакль, и он получался последним по контракту. Я увидел, что стоит 5 июня. Я обрадовался,потому что я знал, что всё. Я это никогда нигде сильно не афишировал. И я, когда станцевал спектакль, то гримёру сказал: "Я всё!". Она мне не поверила. Но я своё обещание сдержал и больше в том амплуа, в котором обычно выходил веселить публику, этого не делаю".

02. Николай Цискаридзе и Владимир Глазунов

"Дедушка с кем-то разговаривал. Но мама была такая женщина активная, большая и всем руководила. И когда приходил дедушка, она становилась очень мягкой и незаметной. Меня это в детстве поражало, потому что с ней разговаривать было нельзя. Обычно, когда я себя плохо вёл, она говорила: "Ника, нам надо поговорить". Я выходил в ванную и должен был сидеть ждать её. Она могла зайти сразу, могла зайти через час. Всё равно я должен был тихо там ждать. Разговор мог плохо закончиться для меня. И как-то она разговаривала, а дедушка, он был очень высокий мужчина, и она прервала его и сказала: "Папочка, мне кажется..." Он не поворачивая головы сказал: "Ламара, а вообще, кто тебя спрашивал твоё мнение. Место женщины на кухне". И мама так раз и исчезла. Я подумал: "Как хорошо!" И со временем, когда я уже стал зарабатывать деньги, я маме сказал: "Дорогая, сейчас вот всё поменялось

03.

"Надо было поступать в хореографическое училище, а документы были у мамы. Представляете, как тяжело было их получить. Она не считала это профессией. Как, на сцене в колготках. Мама не понимала этого. Она любила ходить в балет, она любила ходить в театр, но как профессию для своего ребёнка она, конечно, это не воспринимала".

04.

"Няня у меня была простая украинская женщина. У неё не было высшего образования. Она великолепно говорила на русском языке, но, когда мы оставались вдвоём,она говорила на суржике. Всё это было с матерком. В общем она так мыслила. И, естественно, так же разговаривал я. Я говорил на русском, но с сильным украинским акцентом и иногда переходил просто на украинский. Она великолепно готовила. Для меня самое вкусное, всё то,что из украинской кухни, всё что было сделано няней".

05.

О Сталине : "Он писал хорошие стихи. Иосиф Виссарионович Сталин был вундеркиндом. Его стали печатать, когда ему было 15 лет. Илья Чавчавадзе искал молодых поэтов. Он выбрал Иосифа Джугашвили, который был в тот момент студентом Горийской семинарии. И благодаря этому гранту его перевели в Тифлисскую семинарию. В Тифлисской семинарии могли учиться только дети священнослужителей и княжеских родов. Там не учились дети простолюдинов. Для Сталина сделали исключение, потому что это был выдающийся ребёнок. И его стихи мы учили в школе в детстве. Там Иосифа Джугашвили по сей день изучают в школе, потому что он был признан до того, как стал вождём".

Николай Цискаридзе читает стихотворение Сталина

"Я стал сразу очень почитаемым учеником так. Пестов поставил арию из "Дона Карлоса" и сказал: "Мне сейчас важно, чтобы вы не сказали что это. Понятно, что вы это не знаете. Но хотя бы вы определили национальность композитора. Это немецкая опера или это итальянская опера. Какой период это? 19-й век или 18-й век?" Закончилась ария. Он говорит: "Ну кто скажет?" А у него были любимчики. А я новичок был в классе. Все какую-то ересь несут. И когда я понял, что уже никто не ответит, я так тихо ручку поднимаю. Он говорит: Ну что, Цыцадрыца ты можешь сказать?" Я ему говорю: "Верди. "Дон Карлос". Ария принцессы" И он падает просто и говорит: "Садись, Цыцадрыца. Пять!". И с этого момента я был любимым учеником, потому что я знал оперу". А вообще я был Цесарочка, Цаплечка, всё что на Ц".

06.

О Большом театре : "Очень сложно многим было пережить то, что дама в солидном возрасте выбирает мальчика и начинает с ним работать. И на самом деле, последние два-три года у Улановой были плохие отношения в Большом театре. Её выживали очень серьёзно. Все балерины с которыми я танцевал, были ученицами Улановой. Здесь надо оговориться. Большой театр прекрасный, я его обожаю. Но место это сложное. Это на чумном кладбище всё стоит. Там много подводных течений. Галину Сергеевну выживали. И выживали очень жестоко. Ей не давали работать. Она всё время приходила, просила учениц новых. и тут получилось так, что один мой педагог скончался, а другой попал в больницу. Мне было не с кем репетировать. И мы с ней заговорили просто в коридоре. Я говорю, что так-то и так-то. Она мне сказала: "Коля, а давайте я вам помогу". Представляете, открылась дверь и вам господь Бог говорит: "Давай я помогу тебе". Я говорю: "Давайте". Я стал брать репетиции. Но чтобы нам нагадить, нам давали репетиции в самое неудобное для Улановой время. Дама она была авторитарная и много лет привыкшая жить в определённых условиях. Репетиции, в основном, у неё были в двенадцать. А ставили ей репетиции в четыре-пять дня. Это было для неё ненормально. И нам так всё время делали. И она приезжала. И многие не могли смириться. Ну как это? Опять ему повезло. Мало того, что ноги такие выросли, ещё и Уланова приезжает. Я работал с ней всего два сезона".

07.

"Сейчас, когда я переступаю порог Большого театра я не испытываю никаких ощущений. Для меня было прощание с театром, когда его сносили в 2005 году. Сейчас это не имеет никакого отношения к Большому театру. Ты танцуешь,но ничего не узнаёшь. Ни запаха, ни ауры. К сожалению. Это очень грустно говорить, но это факт. И, я думаю,что это скажут все старые артисты".

08.

"Стать министром культуры можно, а вот что делать с этой должностью, кто мне объяснит? Это сложнейшая должность. Я на месте ректора-то гибну".

09.

О передаче "Большой балет" и телеканале "Культура" "Я не смотрю передачу "Большой Балет" на телеканале "Культура". Я отказался в этом участвовать. Я сразу сказал, или я буду ведущим этой программы или я не буду ни в какой роли. Мне сказали, что видеть ведущим они не хотят. А давать оценку я не могу, потому что я скажу правду. Я до программы знал, кто выиграет. Потому что у них подписано всё. Я сказал такую вещь, мне не стыдно за это. Есть такая программа "Танцы со звёздами". Это шоу. Это идёт на канале, который не посвящён конкретно культуре. А это канал "Культура". И это разговор о моей профессии, которой я отдал жизнь. Пусть каждый считает как угодно, как я в этой профессии отслужил, но я служил честно. И говорить какой-то Пупкиной, которая является фаворитом того-то, который проплатил уже ей первое место, что деточка ты так небесно хороша, как ты станцевала, я сразу увидел в тебе ленинградскую спину. Я не хочу этого и никогда не произнесу. Я первое, что произнесу, что деточка, тебе заходить в этот зал должно быть стыдно. Ты не должна выходить в пачке на сцену, у тебя кривые ноги. Я это скажу. После этого все скажут, что я сволочь, гадина и ненавижу молодёжь. Поэтому я от этого сознательно отказался. Когда делалась первая передача, должны были сниматься Анжелина и Денис, они должны были представлять Большой театр. Но, потому что была фаворитка определённого человека, их выкинули. Я такие вещи не понимаю. Мне это очень неприятно, потому что телеканал "Культура" не должен делать шоу. Он должен отвечать за тех, кого показывает. Но в шоу я участвую с удовольствием. Там я сыграю, что хотите".

10.

О журналистах : "Господа, когда я читаю статьи, я про себя узнаю столько нового. Я поражаюсь очень часто бестактности людей, которые представляют эту профессию, потому что они перевирают факты регулярно. Но когда они свои ошибки приписывают тому, о ком они пишут, то это тоже очень неприятно. Многие видели фильм "Большой Вавилон". Меня очень долго уговаривали сняться в этом фильме. Я поставил условие, что пока я не отсмотрю свой материал, я не позволю себя вставлять. Я поставил это условие после того, как ко мне обратилось несколько людей, которые имеют отношение к политической элите нашей страны. Этот фильм был политическим с самого начала. Сейчас авторы этого фильма дают интервью и рассказывают, что якобы это не политическая история. Вот я хочу, чтобы все не верили в это. Потому, что если ко мне обращались люди, имеющие отношение к политике, значит задействована в этом деле была политика. Я поставил условие, что говорить о Большом театре я буду как о явлении, а ни о каких скандалах говорить не хочу. Я закончил всю эту дребедень, мне не хочется об этом вспоминать. Всё равно там были вставлены фразы, они были так порезаны, что это становилось с политической окраской всё время. И я запретил им это использовать. Они всё равно меня вставили, надёргав из разных других интервью. Это на их совести. Но сейчас авторы, которые дают интервью, что было то-то и то-то. Это настолько неправда, это настолько всё неприятно по одной простой причине: потому что, когда сам автор рассказывает в начале в интервью, что фильм без политики, что он сделан о людях театра. А там сидят какие-то обрюзгшие толстые люди, которых не знает никто, которые не служат в театре ни артистами, ни певцами, ни работниками хора, ни работниками художественно-постановочной части и дают комментарии к происходящему в театре и тут же он рассказывает, что они сняли интервью с Григоровичем и оно у них не вошло. Понимаете? На этого обрюзгшего человека у них место нашлось в полуторачасовом фильме, а на интервью Григоровича, даже на тридцать секунд, у них места не нашлось. Когда он тут же рассказывает, что было снято интервью с женщиной, которая 52 года работает в художественно-постановочной части и тоже не поместилось. Тогда о каких людях идёт речь? Поэтому мне настолько неприятна вся эта грязь, мне неприятно, как это преподнесено потому, что на самом деле в последнее время мой родной дом захлестнула гадость какая-то несусветная и чернуха. Но она не имеет отношение к тому, чему служил я и чему служили мои педагоги и мои старшие коллеги. Мы служили в другом Большом театре. Мы принадлежали к другой культуре. Мы по другому строили свою жизнь".

11.

Вопрос от прекрасной atlanta_s - балерины Большого театра озвучил я, так как у неё в это время шёл спектакль и она не смогла приехать на встречу: "Николай Максимович, вы закончили московское хореографическое училище - московскую школу. Сейчас является ректором питерской школы. Всегда считалось что московская и питерская школа различны, даже, можно сказать являются антагонистами. Приверженцем какой школы вы считаете себя в настоящий момент?"

12.

Николай Цискаридзе" : "Хорошей! Все мои педагоги, которые меня учили, они все ленинградцы. С 1934 года вся страна училась по одной книге Вагановой: "Основы классического танца. Программа, по которой мы учимся по сей день. Разницы нет. Есть разница в моменте подачи".

Ответ Николая Цискаридзе о разнице между питерской и московской школах балета.

"У артиста балета должно быть сознание киллера, потому что спектакль приводит в ажиотаж. Как бы ты не был подготовлен, у тебя организм в адреналине. Если ты не умеешь с ним справляться,то ты не сделаешь всё, что нужно. Поэтому если ты не хладнокровно подходишь к фуэте, ты просто упадёшь мордой в пол. Потому что ты уставший, ты задохнувшийся. Надо крутить всё на одном месте. Сознание должно быть трезвое".

13.

О путче 1991 года "В 1991 году во время путча мы были в США. Нам сразу предложили американское гражданство. Сутки мы сидели запертые в отеле. Мы просыпаемся, а отель окружён корреспондентами. Просто легион стоял корреспондентов, которые все пытались проникнуть в отель что-то у нас выведать. А мы даже не знаем, что там произошло. Если Головкина узнала, ей сообщили, что в России переворот, то нам никто даже не сообщил. Мы не знали английского языка. Мы включаем телевизор, там показывают Кремль. Что там в Кремле делается? Откуда мы знаем? Это был ужасный день. Нас не выпускали никуда. Нам хотелось в бассейн, хотелось погулять, но сидели в здании. Потом нас всех посадили в автобус, увезли в Денвер, из Денвера тут же в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в самолёт. И мы зашли в самолёт, а тогда летал "Panam". Самолёт был огромный. Нас было около пятидесяти человек и больше никого. Весь самолёт был пустой. И стюардессы понимая, что они нас везут в тюрьму, нас кормили. Они нам всем выдали по пакетику, там кока-кола, чипсы. И они нас чуть ли не целовали. Мол что это конец, что всё, в тюрьму. Мы приземлились, стояли танки рядом с полосой. Мы выходим, в Шереметьево никого. Танки и никого. И стоит только дядя Гена Хазанов, потому что Алиса моя одноклассница была и он встречал дочку. Чемоданы нам выдали в секунду. Мы в автобус и едем. Никого на Ленинградке. Город тихий. Нас привезли на Фрунзенскую в этом автобусе. Перед нами ехала милицейская машина. Мы когда уже увидели родителей на Фрунзенской, мы тогда узнали, что произошло".

14. Владимир Глазунов читает стихотворение Киплинга "Если" в переводе С.Маршака