Error: не определено #11234. Исторические корни уральских фамилий. Мосин, Алексей Геннадьевич - Уральские фамилии: Материалы для слов. Общая характеристика работы

Исторические корни уральских фамилий. Мосин, Алексей Геннадьевич - Уральские фамилии: Материалы для слов. Общая характеристика работы

I. Материалы переписей
яицких/уральских казаков:


Ревизская сказка 1817 года:

II. Мои публикации:

Часть 4 «О словаре фамилий уральских (яицких) казаков» из этой книги:


Словарь фамилий уральских казаков:

Буква В (вы сейчас на этой странице)

© А. И. Назаров, перепечатка запрещена


Cобор Александра Невского – главный войсковой собор. Открыт в 1850 г.
В 1929 г. закрыт. В 1933 г. здесь разместили театр сатиры и комедии. В
1938 г. здание сгорело. После пожара восстановлению не подлежало и его
стены взорвали. На месте собора установили бюст В.И. Чапаева

На этой странице представлены фамилии уральских казаков на букву В, сопровождаемые историко-этимологическими сведениями. По замыслу, всё это войдет в готовящийся мной «Словарь фамилий уральских (яицких) казаков». Орфография фамилий приближена к написанию в источниках. Опущены или изменены только буквы, исключенные из русской графики по реформе 1918 г.

Вавилин. Из отчества от мужск. крестильного имени Вавила – возм., от названия города Вавилон. Имя отразилось в отчестве одного из яицких казаков, переписанных в 1632 г.: Офонасий Вавилов Нижегородец. Локализация: Илецкий городок (1833, 1876 гг.), Мустаевский хутор (1876 г.), Мухрановский хутор/форпост (1832, 1876 гг.), Уральск (1833 г.), Чаганский форпост (1833, 1834., 1877 гг.). В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 11 абонентов.


Вавилов. Из отчества от разговорной формы Вавил мужск. крестильного имени Вавила (см. статью Вавилин ). В документе за 1717 г. упоминается яицкий есаул Иван Вавилов [Карпов 1911, 502]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 4 абонентов.


Ваевоткин. Вариант фамилии Воеводкин (см.).


Валадин. Вариант фамилии Валодин (см.).


Валогин. Вариант фамилии Вологин (см.). Локализация: Абинский форпост (1833, 1834 гг.), Коловертной хутор (1834 г.)


Валодин. 1. Возм., из отчества от уменьш.-ласк. формы Валодя мужск. крестильного имени Владимир (см. статью Владимиров ). 2. Возм., фонетический вариант фамилии Валогин (см.). Согласно Н. М. Малече, в речи уральцев г спорадически переходит в д [Малеча 1954, 10]. 2. Не исключена связь с диалектными словами володать, володовать ‘быть здоровым, действовать, функционировать’ (ивановские, ярославские, владимирские, воронежские, архангельские, костромские говоры), володный ‘жирный’ (олонецкие, архангельские говоры) [СРНГ, V, 47].


Валушев. 1. Возм., основа связана со словом вал, которое в диалекте уральских казаков имеет значения ‘длинная кучка сена, образованная из нескольких рядов скошенной и высушенной травы’, ‘насыпь на бахчах, по которой пускают воду для полива’, ‘название валового (гуртового, общего) покоса’, ‘длинная возвышенность, высокая гряда’ [Малеча, I, 191]. В пензенских и вологодских говорах – ‘желвак от ушиба или толстый рубец на теле от раны’. 2. Возм., основа связана с диалектным глаголом валушить ‘холостить, кастрировать’ (владимирские, курские, воронежские, казанские, терские, тамбовские говоры), ‘бить, колотить’ (смоленские говоры). [СРНГ IV, 31]. В самом диалекте уральских казаков отмечены однокоренные с этим глаголом слова валух ‘кастрированный баран’ и валушок ‘уменьшительное к валух (еще не кастрированный баран)’ [Малеча, I, 192]. 3. Возм. основа связана с диалектным прилагательным валовый ‘толстый, неповоротливый’ [СРНГ IV]. 4. Возм., основа связана с личным именем Володимир – старинная форма имени Владимир (см. Владимиров ). От него при помощи уменьшительного суффикса -ш- , расширенного гласным -у- , могла образоваться форма *Валуш . Аналогично: Антон > Антуш, Клим > Климуш, Марк > Маркуш [Унбегаун 1989, 67]. Фамилия Валушев , очевидно, связана вариантными отношениями с фамилией Валышев (см.). Локализация: Абинский форпост (1833 г.), Ранних хутор (1833 г.), Уральск (1833 г.), Коловертных хутор (1834 г.), Гурьев (1876 г.), Кирсановская станица (1876 г.), Ранневский п. (1877 г.). Ср.: Григорий Валушев, новокрещенный московский толмач, ок. 1650; Иван Любанов сын Валушин, 1613 г. [Тупиков 2004, 499].


Валущиков. Как и другие русские фамилии на -щиков , образована от названия профессии. Валущик – это может быть и ‘работник, нанятый для валового, общего покоса (разновидность общественного сенокошения у уральских казаков)’, и ‘тот, кто кастрирует баранов’ (от уральско-казачьего диалектного валух ‘кастрированный баран’, см.: [Малеча, I, 192]). Локализация: Уральск (1876 г.).


Валышев. Очевидно, вариант фамилии Валушев (см.). Однако могла развиться и независимо от ней от слова вал или личного имени Володимир при помощи суффикса -ш- , расширенного гласным -ы- . Ср.: Валыш, крестьянин Пажеревитцкого погоста, 1539 г. [Тупиков 2004, 80].


Варабьев. Вариант фамилии Воробьев (см.).


Варажейкин. Вариант фамилии Ворожейкин (см.). Локализация: Уральск (1832 г.), Кожехаровский форпост (1834 г.).


Варганов. 1. Возможно, основа связана со словом варган в значении ‘древний самозвучащий язычковый инструмент’ [МЭС 1991, 95]. То же, что и зубанка [Даль, I, 165]. Слово в этом значении отражено в фольклоре уральских казаков [Малеча, I, 194]. 2. Возможно, основа связана с глаголом варганить ‘шуметь, стучать’ (костромские говоры), ‘делать кое-как’ (рязанские, курские, воронежские говоры), ‘кипеть, закипать’ (вологодские говоры) [Даль, I, 165]. Локализация: Илецкий городок (1833, 1862 гг.). Ср.: Варган Григорьев, дьяк московский (1537 г.), Иван Варганов, дьяк московский (1620 г.) [Тупиков 2004, 80, 499], фамилия Варганов у уроженца Азербайджана [Книга памяти Алматы, II, 546].


Варнаков. 1. Из отчества от производного Варнак мужского крестильного имени Варнава – из арамейск. bar ‘сын’ + lahama ‘дородность, тучность’ или laham ‘хлеб’. Производные на -ак от крестильных имен в русском языке не редкость: Максим > Максак, Петр > Петрак, Симон > Симак и др. [Унбегаун 1989, 61]. 2. Основа может быть связана также со словом варнак ‘каторжник, арестант’ [Фасмер, I, 275], ‘каторжный’ (сибирские говоры) [Даль, I, 166]. 3. Не исключена связь с диалектным глаголом варнакать ‘врать, болтать пустое, молоть, пустобаить’ (рязанские, курские говоры) [Даль, I, 166]. Ср.: фамилия Варнаков у уроженцев Нижнего Новгорода и Нижегородской губернии [Книга памяти нижегородцев, I, 574; II, 241], у жителей Тамбовской области [ФТО].


Варобьев. Вариант фамилии Воробьев (см.).


Варожейкин. Вариант фамилии Ворожейкин (см.).


Варонжев. Вариант фамилии Воронжев (см.). Локализация: Сакмарский городок (1832 г.), Уральск (1833 г.), Кирсанов форпост (1833 г.).


Вароньжев. Вариант фамилии Воронжев (см.).


Варочкин. 1. Из отчества от личного имени Варочка , которое является уменьшительно-ласкательной формой целого ряда мужских крестильных имен – Варадат, Варак, Варвар, Варнава, Варсава, Варул, Варфоломей, Уар (разговорные формы – Увар, Вар ), а также женского крестильного имени Варвара [Петровский 1966, 257]. Из перечисленных только имя Варфоломей (из арамейского Bar-Tolmay ‘сын Толмая, Птолемея’) отразилось в отчестве одного из яицких казаков в материалах переписи 1632 г.: Мартынко Ворфемеев. 2. Может быть образовано от диалектного слова варочка – уменьшительное к варка . Последнее отмечено в говорах уральских языков в значениях ‘название головы некоторых животных (всякой рыбы, коровы, быка, сайгака, барана, гусей, кур)’ и ‘насмешливое название головы человека’ [Малеча, I, 195–196].


Варычкин. Вариант фамилии Варочкин (см.). Локализация: Гурьев (1834 г.).


Васильев. Из отчества от мужского крестильного имени Василий – из греч. basileios ‘царский, царственный’. В среде предков уральских казаков это имя было очень распространенным: в материалах переписи 1632 г. имя Василий и его варианты Васка, Васко, Васька носит 51 казак – 5,4 % от объема выборки (2-е место в частотном списке личных имен). Локализация: Сакмарский городок (1833 г.), Бородинский форпост (1876 г.), Илекская станица (1832, 1833 гг.), Стюденский/Студенский форпост (1832, 1833 гг.), Каменный умет (1834 г.), Красный умет (1876 г.). Васильев – одна из наиболее распространенных русских фамилий. В т. н. «Списке 250 типичных русских фамилий» она занимает 13-е место.


Ватяков. Фонетический вариант фамилии Вотяков (см.). Локализация: Уральск (1776 г.), Щаповых хутор (1832 г.).


Вахмин. Возможно, вариант фамилии Вахнин (см.). Переход н > м мог произойти в результате уподобления фамилиям Кузьмин, Салмин . Впрочем, буква после х в источнике неразборчива. Это может быть и н . И все же, фамилия Вахмин на обследуемой территории обнаружена – представлена в телефонном справочнике Уральска за 2003 г. у одного абонента. Ср.: фамилия Вахмин у уроженцев Нижнего Новгорода и Нижегородской губернии [Книга памяти нижегорордцев, II, 322].


Вахнин. Из отчества от мужского крестильного имени Василий (см. Васильев ) или любого другого имени, начинающегося на Ва- (например, Варфоломей ). Указание на связь с диалектным вахня ‘треска’ в данном случае было бы не корректно, т. к. этот вид рыбы водится только в северной части Тихого океана. Локализация: Красный умет (1877 г.), Уральск (1876 г.). Ср.: Ивашко Вахна, северо-восточная Русь (1684 г.) [Тупиков 2004, 81]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 5 абонентов.


Вашурин. Вслед за авторами словаря «Фамилии Тамбовской области» [ФТО, III, 28] примем, что фамилия образована из отчества от уменьшительной формы Вашура мужских крестильных имен Василий (этимологию см. в статье Васильев ) или Иван (этимологию см. в статье Иванов ). Локализация: Гурьев (1828, 1876, 1877 гг.), Уральск (1877 г.). Ср. фамилия Вашурин в Тамбовской области [ФТО, III, 28], у уроженцев Нижнего Новгорода [Книга памяти нижегородцев, I, 248]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 3 абонентов.


Ведениктов. Вариант фамилии Венидиктов (см.). Локализация: Баксайская кр. (1833 г.).


Веденихтов. Вариант фамилии Венидиктов (см.). Локализация: Тополинская кр. (1834 г.).


Ведерникав. Вариант фамилии Ведерников (см.).


Ведерников. Образована от названия профессии ведёрник – в диалекте уральских казаков ‘ведёрный мастер’ [Малеча, I, 200]. Яицкий казак Иван Ведерников упоминается в документе 1718 г. в списке пленных в Хиве [Карпов 1911, 547]. Локализация: Гурьев (1832, 1877 гг.), Таловский хутор (1877 г.), Уральск (1876 г.), Царево-Никольский форпост (1876 г.). Ср.: Созонко Ведерник, крестьянин (1495 г.), Семейка Калинин сын Ведерник, пермский посадский (1606 г.), Фома Иванов сын Ведерников, могилевский мещанин (1654 г.) [Тупиков 2004, 81, 500], крестьянин Трофим Ведерников, Нижний Новгород (1600 г.) [Веселовский 1974, 64], крестьянин деревни Заболотье Осиновая на р. Малой Усолке Ивашко Семенов сын Ведерников (1623 г.) [Полякова 1997, 46], фамилия Ведерников у уроженцев Нижнего Новгорода, Саратовской, Ульяновской областей [Книга памяти нижегородцев, I, 51–52], Курской и Свердловской областей [Книга памяти Алматы, II, 525; III, 548], у донских казаков [Щетинин 1978, 105], у жителей Тамбовской области [ФТО].


Великанов. Из отчества от прозвища Великан , которое мог получить человек большого роста. Яицкий казак Кондратий Великанов упоминается в документе 1718 г. [Карпов 1911, 547]. Локализация: Уральск (1776, 1828, 1833, 1876 гг.), Сакмарская станица (1832 г.), Озерный умет (1833, 1876 гг.), Чюваский форпост (1833 г.). Ср.: Великан Якимов сын, крестьянин, северо-восток Руси (1621 г.) [Тупиков 2004, 82], фамилия Великанов у уроженцев Нижнего Новгорода [Книга памяти нижегородцев, I, 52], Алматы [Книга памяти Алматы, II, 526], у донских казаков [Щетинин 1978, 126], у жителей Тамбовской области [ФТО]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 14 абонентов.


Венедиктов. Вариант фамилии Венидиктов (см.). В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 2 абонентов.


Венидиктов. Из отчества от мужского крестильного имени Венидикт (из лат. benedictus ‘благословенный’).


Веревкин*. Носитель этой фамилии – генерал-майор (впоследствии генерал-лейтенант) Николай Александрович Веревкин, бывший наказным атаманом Уральского казачьего войска с 9 июня 1865 г. по 1876 г. У природных уральских казаков эта фамилия не отмечена. В основе фамилии лежит слово веревка . Помимо основного значения ‘изделие из крученых или витых в несколько рядов длинных прядей пеньки или другого свивающегося матерала’ у него в диалектах отмечены и другие значения, например ‘шалопай, хулиган’ (северо-двинские говоры), ‘копна хлеба’ (тульские, орловские говоры). Ср.: Веревка Мокеев, помещик Тигодского погоста (ок. 1500 г.), каневский мещанин Веревка (1552 г.), воевода в Перми Гаврило Михайлович Веревкин (1622 г.), стародубец Яким Веревкин (1660 г.) [Тупиков 2004, 82, 501].


Верин. Скорее всего из отчества от уменьшительной формы Вера мужского крестильного имени Аверкий (его толкование см. в статье Верушкин ). Против связи основы фамилии с женским крестильным именем Вера свидетельствует бытование личного имени Вера у лиц мужского пола, например: крестьянин Бельского погоста Вера Иванов (1539 г.) [Тупиков 2004, 100]. Локализация: Гурьев (1876 г., 1877 г.). Ср. фамилию Верин в Тамбовской области [ФТО, III, 28], у уроженцев Нижнего Новгорода [Книга памяти нижегородцев, II, 41]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 3 абонентов.


Вертячкин. Из отчества от прозвища Вертячка , образованного от прилагательного вертлявый ‘суетливый, юловатый, непоседа, неспокойный’ или от существительного вертячка ‘головокружение’, ‘вертлявая женщина’ [Даль, I, 182, 183]. Локализация: Калмыковская станица (1876 г.), Красноярский форпост (1876 г.). Ср.: Данило Вертячий, землевладелец в Ситенском погосте (1495 г.), Иван Вертячий, волуйченин (ум. около 1689 г.), Тимошка Вертякин, стародубский мещанин (1656 г.) [Тупиков 2004, 84, 502], фамилия Вертихин в Тамбовской области [ФТО]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. этой фамилии нет, однако встретились однокоренные фамилии Вертунов, Вертушенков, Вертянкин .


Верушкин. Скорее всего, из отчества от уменьшительной формы Верушка мужского крестильного имени Аверкий [Петровский 1966, 261]. В переводе с лат. означает либо ‘удерживать, привлекать; удерживающий’ [ЦПК 1994, 61; Суперанская 1998, 103], либо ‘удаляющий; обращать в бегство’ [Петровский 1966, 36; ЦПК 1994, 61]. Имя Аверкий бытовало в среде яицких казаков еще в первой трети XVII в., например: казаки Оверка Семенов, Оверка Спиридонов Белявин (оба записаны в 1632 г.). Связь с женскими крестильными именами Вера, Вероника менее вероятна. Локализация: Илецкий городок (1833 г.). Известный носитель фамилии – казак Макар Егорович Верушкин (1860 –1923), учитель Илецкой станицы. Он был одним из спутников писателя В. Г. Короленко во время поездки по Уралу до Илека. С 1900 по 1913 г. продолжалась переписка В. Г. Короленко с М. Е. Верушкиным [Короленко 1983; Неизвестные письма 1963]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у одного абонента.


Вершинин. Из отчества от прозвища Вершина , образованного от слова вершина . В диалекте уральских казаков оно означает ‘верховье’, ‘возвышенность’, ‘верхняя часть стога, омёта с особой плотной укладкой сена’ [Малеча, I, 211]. Как и вологодских говорах, прозвище Вершина мог получить человек высокого роста [СРНГ, IV, 173]. В списке яицких казаков за 1632 г. значится Ивашка Остафьев Вершина Нижегородец. Локализация: Илецкий городок (1833, 1876 гг.), Мухрановский форпост (1832, 1834 гг.), Затонный форпост (1876 г.), Студеновский форпост (1869, 1877 гг.). Ср.: Ивашко Вершина, повар Симонова монастыря, северо-восточная Русь (1-я половина XVI в.), Оброска Вершинин, балахонский подьячий (1663 г.) [Тупиков 2004, 84, 502], крестьянин д. Усольцева Данилко Васильев сын Вершинин (1547 г.) [Полякова 1997, 49], фамилия Вершинин у уроженцев Владимирской, Волгоградской, Кировской, Нижегородской областей, Нижнего Новгорода [Книга памяти нижегородцев, I, 52], Семипалатинской области [Книга памяти Алматы, I, 343], у жителей Тамбовской области [ФТО]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 5 абонентов.


Веселов. Из отчества от прозвища Веселый , образованного от существительного веселый ‘скоморох, певец, музыкант, плясун’ [СлРЯ, II, 112] или прилагательного веселый . Помимо основного значения ‘проникнутый весельем’, в диалектах отмечены и другие его значения, в частности, ‘приветливый, ласковый’ (смоленские говоры), ‘быстрый, скорый’ [СРНГ, IV, 181]. Локализация: Уральск (1781 г.), Каршевский форпост (1828 г.), Кожехаровский форпост (1828 г.), Каленовский форпост (1833 г.), Сахарная крепость/станица (1833, 1876, 1877 гг.), Чаганский форпост (1876 г.), Горячинская станица (1877 г.). Ср.: Веселой Иванов сын, слуга, северо-восточная Русь (1525 г.), Василий Лучанинов сын Веселово, боярский сын в Новгороде (1567 г.) [Тупиков 2004, 84, 502], Алексей Степанович Веселый-Собакин (1613 г.) [Веселовский 1974, 66], житель Вологды Петрушка Веселый (1629 г.) [Чайкина 1995, 21], фамилия Веселов у уроженцев Нижегородской [Книга памяти нижегородцев, I, 52], Калининской областей, Алтайского края [Книга памяти Алматы, I, 343; II, 373], у жителей Тамбовской области [ФТО], у крестьян-переселенцев из Самарской губ. в Уральскую обл. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 13 абонентов.


Видерников. Вариант фамилии Ведерников (см.). Локализация: Теплый Умет (1832, 1833, 1834 гг.), Уральск (1876 г.).


Визгалин. Из отчества от прозвища Визгала , образованного от глагола визжать ‘издавать визг’. В диалекте уральских казаков отмечено также существительное визгалка ‘крикун, крикунья (о человеке)’ [Малеча, I, 230]. Локализация: предположительно Горячинский форпост (1876 г.), Иртецкий форпост (1832 г.), Уральск (1876 г.). Ср.: Михалко Визгунов, пелымский стрелец (1610 г.) [Тупиков 2004, 503], фамилия Визгалов у уроженцев Пензенской области [Книга памяти Алматы, III, 551], Нижнего Новгорода [Книга памяти нижегородцев, I, 575]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 4 абонентов. Еще у 2 – фамилия Визгалов.


Викулин. Из отчества от разговорной формы Викула мужского крестильного имени Викул : из греч. boukolos ‘пастух’. По данным Б. А. Успенского, в дониконовских месяцесловах XVI–XVII вв. писалось только Викулл , в юго-западных месяцесловах – обычно Вукол (Вукул ). В результате реформ XVII в. канонической формой стала юго-западная форма Вукол , тогда как у старообрядцев в качестве канонической осталась форма Викул [Успенский 1969, 152–153]. Правда, в современных календарях старообрядцев наряду с формой Викул (под 6 февраля) стоит и форма Вукол (под 3 февраля). Бóльшая часть уральских казаков была старообрядцами, поэтому у них употреблялась форма Викул (например, у двух новорожденных, отмеченных в метрической книге Уральской старообрядческой часовни за 1833 г.). Соответственно не отмечены у уральских казаков фамилии Вуколов или Вуколин . Имя Викула бытовало в среде яицких казаков еще в первой трети XVII в.: казак Викула Иванов (1632 г.). Локализация: Кругловский форпост (1876 г.). Ср.: фамилия Викулов у жителей Тамбовской области [ФТО], у уроженцев и жителей Алматы [Книга памяти Алматы, I, 344; ТС 1991, I, 65], фамилии Викулин, Викуловский у жителей Алматы [ТС 1991, I, 65]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у одного абонента.


Виликанов. Вариант фамилии Великанов (см.).


Виников. Вариант фамилии Винников (см.).


Винникав. Вариант фамилии Винников (см.).


Винников. I. Из прозвища Винник , источником которого могли быть разные слова: 1. Прилагательное винный – в диалекте уральских казаков ‘провинившийся, виноватый’ [Малеча, I, 232]. 2. Существительное винник , означающее ‘винопромышленник’ (донские говоры) или ‘извозчик, подрядившийся возить вино’ [СРНГ, IV, 286]. II. Возможно, развилась в результате усечения фамилии Подавинников . Локализация: Гниловский форпост (1832 г.), Сакмарская станица (1832 г.), Уральск (1833, 1876, 1877 гг.). Ср.: Винниковы, помещики, вторая половина XVI в. и позже, Коломна [Веселовский 1974, 68], фамилии Винников в Смоленском крае [Королева 2003, 83], в Тамбовской области [ФТО], у уроженцев Крымской области, Алматинской области, Алматы [Книга памяти Алматы, I, 344; II, 527; III, 552]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 3 абонентов.


Винтовкин. Из отчества от прозвища Винтовка . Его источниками могли быть: 1. Существительное винтовка ‘военное ручное огнестрельное оружие’. В русском языке это слово появилось в XVII в. Как официальное название для этого вида оружия было принято в 1856 г. До XIX в. в армиях мира не имело массового применения, сначала винтовки использовали только на крепостных валах. Поэтому назначение в то время человека стрелком из винтовки могло быть резким отличительным признаком и стать мотивом присвоения ему прозвища Винтовка . 2. Глагол из диалекта уральских казаков винтиться ‘вертеться’ [Малеча, I, 232]. Возможно, на Яик он принесен с русского Севера, где отмечено существительное винтовка в значении ‘Вертушка’ (олонецкие говоры) [СРНГ, IV, 290]. 3. Глагол из диалекта уральских казаков финтить ‘гнуть, ломать (голенища)’ [Малеча, IV, 360]. Переход ф > в в данном случае вполне возможен и он отмечен в диалекте уральских казаков в паре винтиклюшка/финтиклюшка [Малеча, I, 232]. 4. В. И. Даль приводит глагол винтовать , некоторые из значений которых, снабженные пометой рязанское , он сопровождает знаками вопроса – ‘джигитовать, наездничать’, ‘вилять, юлить, егозить’. Он полагал, что правильнее финтовать и финтить [Даль, I, 206]. Возможно, что в основе рассматриваемой фамилии отразились как раз эти глаголы, которые в прошлом в этих значениях могли быть известны и в среде уральских казаков. 4. Диалектное существительное винтовка ‘род баркаса’ (волжские говоры) [СРНГ, IV, 290]. Локализация: Уральск (1833, 1876 гг.).


Винтофкин. Вариант фамилии Винтовкин (см.). Локализация: Уральск (1832 г.).


Виньников. Вариант фамилии Винников (см.).


Виршенин. Вариант фамилии Вершинин (см.).


Висков. 1. Из отчества от прозвища Висок , источник которого существительное висок : в диалекте уральских казаков ‘волосы вообще (на голове)’, ‘волосы за ушами, чуб’ [Малеча, I, 233]. 2. Из отчества от уменьшительной формы *Виско мужского крестильного имени Виссариан – из греч. bēssariōn ‘лесной’. Н. А. Петровский привел параллельный ей вариант Виска [Петровский 1966, 264]. Локализация: Уральск (1828 г.), Илецкий городок (1833, 1876 гг.), Студенский форпост (1876 г.). Ср.: фамилия Висков у жителей Тамбовской области [ФТО], у уроженца Верного [Книга памяти Алматы, II, 528].


Висялов. Вариант фамилии Веселов (см.). Это написание более точно передает произношение фамилии уральскими казаками: в их речи слово веселый произносится как вис’’алóй [Малеча, I, 213]. Локализация: Сахарновская крепость (1833, 1876 гг.), Чаганский форпост (1876 г.), Владимирский хутор (1876 г.), Каршинский форпост (1876 г.).


Виташнав. Вариант фамилии Витошнов (см.). Локализация: Кашевский форпост (1834 г.).


Витиков. Скорее всего, фонетический вариант фамилии Вотяков (см.).


Витошнов. 1. Основа может восходить к прилагательному ветошный , относящемуся к существительному ветошь ‘тряпье, обноски’ [Даль I, 188]. 2. Может восходить также к прилагательным витошный, витушечный , которые указывают на предметы, сделанные витением. Это, например, витушок ‘плетенье, жгутик, свитая из каких-либо прядей или волокон вещица’. В то же время витушок – это и синоним слова ветошь (см. предыдущее толкование) [Даль I, 208]. 3. В говорах уральских казаков также есть слова, к которым может восходить основа рассматриваемой фамилии: ветошка ‘вата и редкая ткань, прошитые вместе’, ветошь ‘перестоявшаяся, прошлогодняя нескошенная трава’, витушка ‘хлебное изделие из пшеничной муки наподобие девичьей косы’ или ‘полоски сушеной дыни, сплетенные в виде косы’, витушечный ‘предназначенный для изготовления витушек’, витушный – из витушный, витушечный [Малеча, I, 217, 218, 234]. 4. Нельзя исключать и возможность связи основы фамилии с мужским крестильным именем Виктор (из лат. victor ‘победитель’), от которого образуются уменьшительно-ласкательные формы Витоша, Витошенька, Витошечка, Витошка [Петровский 1966, 264]. Имя Виктор бытовало в среде уральских казаков уже в первой трети XIX в., как у единоверцев, так и у староверов. Локализация: Студенских хутор (1832 г.), Уральск (1833 г.), Прорвинских хутор (1833 г.), Красноярский форпост (1834, 1870, 1872 гг.), Лбищенский форпост (1834, 1876 гг.), Чаганский форпост (1876, 1877 гг.). Ср.: крестьянин Ониско Ветошка (1653 г.), драгун Борис Ветошкин (1682 г.), чердынский посадский Григорий Ветошев (1683 г.) [Тупиков 2004, 84, 502]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 5 абонентов. Там же встречаются варианты Ветошнов (1 абонент), Виташнав (2 абонента), Витошнев (1 абонент).


Витяков. Скорее всего, фонетический вариант фамилии Вотяков (см.). Локализация: Щаповых хутор (1832 г.).


Владимиров. Из отчества от крестильного имени Владимир (традиционно толкуется как слав., состоящее из основ владеть и мир ; А. В. Суперанская считает его переделкой др.-герм. имени Вальдемар ; согласно А. В. Суперанской компонент māri был переосмыслен как мир . В памятниках русской письменности имя Владимир впервые зафиксировано в 970 г. Лаврентьевской летописью: Володимер сын Святослава [Тупиков 2004, 87]. Имя Владимир бытовало в среде яицких казаков еще в первой трети XVII в. В материалах переписи 1632 г. отмечен Володко Онтипин Дмитровец. Кроме того, в отчествах: Сава Володимиров Луговской, Фома Володимиров. Локализация: Уральск (1828 г.). В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 13 абонентов. Владимиров – одна из наиболее распространенных русских фамилий. В т. н. «Списке 250 типичных русских фамилий» фамилия она занимает 186-е место.


Власов. Из отчества от мужского имени Влас Власий (из греч. blasios ‘простой, грубый’). Имя Влас бытовало в среде яицких казаков еще в первой трети XVII в. В материалах переписи 1632 г. отмечено: Влас Иванов (дважды). Кроме того, в отчествах: Дмитрий Власов Алаторец, Сенко Власов Нижегородец. Локализация: Бородинский форпост (1876 г.), Горячинский форпост (1834, 1876 гг.), Илецкий городок (1833, 1876 гг.), Киндилинский форпост (1832, 1833, 1834 гг.), Коловертных хутор (1833 г.), Мергеневский хутор (1833, 1834, 1876 гг.), Скворкиных хутор (1833 г.), Уральск (1776, 1781, 1828, 1876 гг.). В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 43 абонентов. Власов – одна из наиболее распространенных русских фамилий. В т. н. «Списке 250 типичных русских фамилий» она занимает 103-е место.


Водениктов. Из отчества от мужского имени Воденикт – народная форма крестильного имени Венидикт (этимологию см. в статье о фамилии Венидиктов ). В речи уральских казаков имя Венидикт обычно бытовало как Воденикт/Водиникт . Локализация: Круглоозерный форпост (1833 г.). В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 3 абонентов.


Воденихтов. Вариант фамилии Водениктов (см.). Переход к > х перед т отмечен и в некоторых других фамилиях: Лохтев (из Локтев ), Дехтерев (из Дегтярев ), Ахтушин (из Актушин ).


Водиниктов. Вариант фамилии Водениктов (см.). Локализация: Баксайская кр. (1876 г.), Тополинская кр. (1876 г.), Уральск (1833 г.).


Водолазов. Из отчества от прозвища Водолаз водолаз ‘человек, исправляющий какое-либо дело под водою’ [Даль I, 220]. На Урале по спаде воды (начало июня) ставилась перегородка (учуг), не позволяющая крупной рыбе проходить вверх, выше Уральска. Осенью учуг снимался. Временами напор рыбы бывал столь сильным, что она ломала учуг, который приходилось ремонтировать. Очевидно, какие-то казаки, наиболее искусные в нырянии, во время установки и ремонта учуга специализировались на подводных работах. Кроме того, ныряльщики были востребованы при производстве рыбной ловли с использованием сетей. За ныряльщиками и закреплялось прозвище Водолаз . Таковых в среде уральских казаков было, по-видимому, немало. Отсюда – довольно высокая частотность фамилии Водолазов в современном Уральске. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 19 абонентов. Локализация: Владимирский хутор (1876 г.), Скворкинский хутор (1876 г.), Уральск (1828, 1876, 1877 гг.).


Водыниктов. Вариант фамилии Водениктов (см.).


Воеводин. Из отчества от прозвища Воевода . Источник прозвища – нарицательное воевода . Основное значение этого слова – ‘предводитель войска, военачальник, старший в войске’; в прошлом также означало ‘градоначальник, губернатор’ [Даль I, 231]. По справедливому замечанию И. М. Ганжиной, прилагательное воеводин , ставшее фамилией, вероятно, указывало не на отношение к отцу (сын воеводы), а на зависимость [Ганжина 2000, 108]. У уральских казаков воевода означало ‘начальник военного отряда’ [Малеча I, 248]. Поэтому, если признать, что прозвище уральских казаков Воевода появилась на самом Урале, то вполне допустимо считать, что предки носителей фамилии Воеводин действительно были «детьми воеводы». В отдельных говорах русского языка слово воевода имеет и другие значения: ‘самое почетное лицо из свиты жениха (в свадебных обрядах)’, ‘бойкий, проворный в работе человек’ (смоленские), ‘хулиган, драчливый человек’ (Каракалпакия) [СРНГ 5, 354]. Если прозвище Воевода на Урал принесено извне, то не исключено, что оно могло образоваться от слова воевода в одном из этих значений. В самих говорах уральских казаков эти значения слова воевода не отмечены. Так, в описании свадебного обряда уральских казаков [Коротин 1981, 154–175] понятие воевода отсутствует. Другие два значения могли либо быть утраченными на ранних этапах развития Яицкого войска, либо выпасть из поля зрения диалектологов. Основание для этого вывода дает то, что уральские казаки связаны и со Смоленщиной (оттуда на Яик переселилось несколько человек), и с Каракалпакией (туда после 1874 г. выселили несколько тысяч уральских казаков; слово воевода в значении ‘хулиган, драчливый человек’ в Каракалпакию могло быть занесено как раз уральскими казаками). Локализация: Уральск (1832 г.). Ср.: помещики Алексей, Мордвин и Сыч Воеводины, 1495 г., Новгород [Веселовский 1974, 69], торговый человек Ивашко Воеводин, 1646 г., северо-восточная Русь [Тупиков 2004, 505], крестьянин д. На Селах Ивашко Афанасьев сын Воеводин, 1647 г. [Полякова 1997, 51]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 2 абонентов.


Воеводкин. Из отчества от прозвища Воеводка , образованного при помощи суффикса -ка от нарицательного воевода (о его значениях см. в статье о фамилии Воеводин ). Локализация: Гурьев (1828 г.), Ранневских хутор (1876 г.), Уральск (1828, 1832, 1876, 1877 гг.). Ср.: Ивашко Воеводкин, 1624 г., Верхотурье [Парфенова 2001, 142], фамилия Воеводкин у крестьян-переселенцев из Самарской губ. в Уральскую обл. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 10 абонентов.


Воевоткин. Вариант фамилии Воеводкин (см.). В нем представлено ассимилятивное оглушение звонкого д под влиянием глухого к. Локализация: Грязный умет (1833 г.).


Возниковцов. Вариант фамилии Вязниковцев (см.). Локализация: Калмыковский уезд (1872 г.), Уральск (1876 г.).


Волков. Из отчества от нецерковного личного имени Волк – от общерусского названия дикого животного волк ‘хищное животное семейства псовых’. Локализация: Болдыревский хутор (1876 г.), Бударинский форпост (1834 г.), Гурьев (1828 г.), Илецкий городок (1833 г.). Ср.: Волк Ухтомский, 1483 г., Москва; крестьянин Епифаник Волкова, 1495 г. [Тупиков 2004, 90, 507]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 46 абонентов. Волков – одна из наиболее распространенных русских фамилий. В т. н. «Списке 250 типичных русских фамилий» она занимает 11-е место.


Волнов. Вариант фамилии Вольнов (см.). Локализация: Харкинский форпост (1833, 1834 гг.).


Вологин. Из отчества от именования человека Волога . Происхождение последнего неясно. Возможно, оно образовано от слова волога . В др.-русск. так называли ‘похлебку, пищу’ [Фасмер, I, 340]. В русск. говорах означает ‘влага, вода, жидкость’ (смоленские, псковские, новгородские), ‘всякая жидкая пища’ (вологодские, олонецкие, новгородские, ярославские), ‘приправа к еде’ (архангельские, вологодские, псковские, костромские, тамбовские и др.), ‘сметана для закваски молока’ (рязанские), ‘жир, масло’ (вологодские, новгородские, смоленские, псковские), ‘всякая, пища, съестные припасы’ (архангельские, вологодские, ярославские и др.), ‘вообще все местные овощи’ (архангельские, костромские) [СРНГ, 5, 46–47]. Отмечены также значения ‘опьянение от вина’ (архангельские), ‘расположение человека, в котором он бывает особенно добр, мягкосерд’ (архангельские) [СРНГ, 5, 47]. Предки уральских казаков происходят с территории распространения всех перечисленных говоров, поэтому необходимо учитывать все указанные значения слова волога . Кроме того, исследователи тамбовских фамилий высказали предположение, что Волога – производное христианских крестильных имен Владимир (см. Владимиров ), Всеволод (ст.-русск., от весь + владеть ) или редкого имени Рогволд (раннее заимствование из сканд. яз.). И если с возведением к именам Владимир и Всеволод согласиться можно, то связь основы фамилии Вологин с именем Рогволод сомнительна, т. к. в период формирования русск. фамилий это имя русские едва ли носили. После XII в. в источниках оно не встречается [Тупиков 2004, 337]. Объяснение основы уральско-казачьей фамилии Вологин из Владимир или Всеволод тем более обоснованно, что почти во всех поселках уральских казаков диалектологи отмечали замену мягкого д на мягкий г , т. е. вполне возможен переход *Володин (Володя) в Вологин . Локализация: Колвертных хутор (1832). В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 17 абонентов. Ср.: Волога (Волоча) Иван Осипов, крестьянин, 1592 (1593?), Арзамас [Веселовский 1974, 71], чердынец Тимошка Вологин, 1683 [Полякова 1997, 53], фамилия Вологин у жителей Тамбовской области [ФТО], у крестьян-переселенцев из Самарской губ. в Уральскую обл.


Володихин. Из отчества по матери Володиха – ‘жена Володки’ – от мужского крестильного имени Владимир (см. Владимиров ).


Волохов. Из отчества от имени или прозвища Волох . Источником последнего могло быть слово волох – старое название романских народов (румын, молдаван). Этому есть исторические подтверждения. Так, известно, что на Яик действительно попадали волохи. Например, как показал во время переписи 1723 г. казак Семен Челдыбаков, его отец был волох, взятый в плен ногайскими татарами и 1657 г. [УВВ, 1869, №22, с. 3]. Другим источником имени или прозвища Волох могло быть диалектное слово волох : в говорах уральских казаков ‘молодой баран’ [Малеча, I, 257], в новгородских говорах ‘крышка от горшка’ [Фасмер, I, 345]. Ср.: Волох, холоп в Озерецком погосте, 1500; Андрей Волохов, своеземец, 1495 [Тупиков 2004, 93, 507], фамилия Волохов в Смоленском крае [Королева 2006, 197], у крестьян-переселенцев из Нижегородской губ. в Уральскую обл. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 3 абонентов.


Волщиков. Это либо вариант фамилии Валущиков (см.), либо самостоятельная фамилия. Во втором случае возникла из отчества от имени или прозвища Волщик , происхождение которого неясно. Фамилии русских на -щиков образуются от названий профессий на -щик . Возможно, источником имени или прозвища было слово вальщик , которое в говорах уральских казаков означает ‘валяльщик’ [Малеча, I, 193]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 2 абонентов.


Вольнов. Из отчества от имени или прозвища Вольной , источник которого прилагательное вольный , т. е. ‘свободный, самостоятельный, не крепостной’ или ‘добровольный, согласный с желанием’. Вольные люди – также не состоящие ни в какой общине; бобыли; ушкуйники. В говорах уральских казаков также ‘своевольный, непослушный, озорной’ [Малеча, I, 258]. Учитывая, что среди предков уральских казаков были и выходцы из Ярославской губ., следует отметить, что в ярославских говорах существительное Вольный использовалось как эвфемизм слова леший , поэтому имя Вольный иногда могли давать как оберег от злых сил. Локализация: Кожехаровский форпост (1834 г.), Красноярский форпост (1870, 1872, 1877 гг.), Кушумский хутор (1876 г.), Харкинский форпост (1833, 1834, 1872 гг.). Ср.: Федка Вольной, московский стрелец, 1605 [Тупиков 2004, 94]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 10 абонентов.


Воражейкин. Фонетический вариант фамилии Ворожейкин (см.).


Воробьев. Из отчества от имени или прозвища Воробей воробей . По данным С. Б. Веселовского, именования Воробей, Воробьев были очень распространены в XV–XVII вв. Локализация: Пищаных хутор (1833 г.). Ср.: Ефимко Воробей, крестьянин Коломенского погоста, 1495; Юрьи Воробьев, московский писец, 1353 [Тупиков 2004, 94, 508]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 23 абонентов. Воробьев – одна из наиболее распространенных русских фамилий. В т. н. «Списке 250 типичных русских фамилий» фамилия она занимает 20-е место.


Воровкин. Из отчества от прозвища Воровка , источником которого мог быть глагол воровать ‘мошенничать, плутовать, обманывать; красть чужое’. Словом воровка в старину называли мошенников, бездельников, обманщиков, изменников, разбойников. Однако не исключена и связь с диалектным прилагательным воровый ‘проворный, расторопный, бойкий, живой’ (архангельские, олонецкие, новгородские и др. говоры) [СРНГ, 5, 107]. В симбирских говорах в том же значении известно прилагательное воровий [СРНГ, 5, 106].


Ворожейкин. Из отчества от прозвища Ворожейка , источник которого является слово ворожейка – в говорах уральских казаков ‘ворожея, гадалка’ [Малеча, I, 261]. Ворожеи промышляли заговорами, шептами, лечением. Локализация: Уральск (1776, 1789, 1828 гг.), Кожехаровский форпост (1833), Суслиных хутор (1833 г.). Ср.: Тренка Ворожейкин, углицкий посадский, 1591 [Тупиков 2004, 508]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 15 абонентов.


Воронжев. Вариант фамилии Вороньжев (см.). Локализация: Сакмарский городок (1832 г.), Илецкий городок (1833 г.), Тополинская крепость (1876 г.), Уральск (1828, 1876 г.).


Воронов. Из отчества от имени или прозвища Ворон , источник которого название птицы ворон . На Севере это слово могли использовать в значении ‘жадный, злой’ [СРНГ, 5, 111]. Как отмечал В. А. Никонов, в написании Воронов смешалось также отчество от нецерковного имени Вороной [Никонов 1993, 27]. По данным С. Б. Веселовского, именования Ворон, Воронов были очень распространены в XV–XVII вв. Материалами переписи яицких казаков 1632 г. отмечен казак Осипко Петров Воронов. Ср.: Васко Ворон, крестьянин Влаженского погоста, 1495; Мартюша Воронов, крестьянин, 1495 [Тупиков 2004, 96, 509]. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 6 абонентов. В т. н. «Списке 250 типичных русских фамилий» фамилия Воронов занимает 121-е место.


Вороньжев. Судя по всему, в основе данной фамилии лежит топоним Воронеж . На это указывает, во-первых, форма самой фамилии. Суффикс -ев в данном случае мог присоединиться только к основе на -ж . Во-вторых, есть исторические данные, что среди предков уральских казаков были выходцы из Воронежа: в материалах переписи яицких казаков 1632 г. отмечены Микитко Иванов Воронежец, Трешка Еремеев Воронежец, Якимко Григорьев Воронежец. Возможно, именования Воронежец и Воронеж бытовали параллельно. В основу фамилии легло последнее. С течением времени фамилия утратила гласный е основы. В телефонном справочнике Уральска за 2003 г. встретилась у 3 абонентов. Тополинская крепость (1834 г.), Сакмарский городок (1832 г.).


Втолкачев. Вариант фамилии Толкачев .


Второв. Из отчества от нецерковного личного имени Второй второй (например, Вторышка ), были очень распространены [Веселовский 1974, 74]. Встречаются они и в материалах переписи яицких казаков 1632 г.: Второйко Иванов, Вторышка Павлов Темниковец. Локализация: Илецкий городок (1833 г.), Уральск (1876 г.). Ср. московский подьячий Спиридонко Второв (1649 г.) [Тупиков 2004, 511], Иван Второв (1646 г., Верхотурье) [Парфенова 2001, 111], фамилия Второв у уроженцев Нижнего Новгорода [Книга памяти нижегородцев, I, 577; II, 46].


Второчин. Из отчества от нецерковного личного имени Второча , указывавшего на последовательность рождения детей в семье. Имена, образованные от прилагательного второй , встречаются и в материалах переписи яицких казаков 1632 г. (см. Второв ).


Выхлянцов. Из отчества от прозвища Выхлянец/Вихлянец – 1) от прилагательного вихляный ’изворотливый, вертлявый, непостоянный‘ или существительного вихляй ’вилюн, непостоянный человек, склонный менять свои решения‘, ’вид птицы дрофы‘, ’человек с неровной, шатающейся походкой, вертлявый‘ [Малеча, I, 231, 235]; 2) возможна связь с названиями рек Вихляец, Вихляйка (обе в бассейне реки Цна в Тамбовской области) [Смолицкая 1976, 250], топонимами Вихлянцево (село в Волгоградской области), Вихлянцевский (хутор в Волгоградской области), Вифлянцев (хутор в Ростовской области); в таком случае именование могло быть присвоено по названию прежнего места жительства, до переселения на Яик.


Вьюрков. Из отчества от нецерковного личного имени Вьюрок – от слова вьюрок : 1) ‘волчок’ [Малеча, I, 319]; 2) ‘палочка с двумя дырочками или трубочка’ [Малеча, I, 319]; 3) название птицы – горный воробей, кулик или любая мелкая пташка; 4) переносно ‘расторопный, бойкий человек’. Локализация: Тополинская крепость (1876 г.), Кулагинская крепость (1876 г.), Гурьев (1877 г.).


Вязниковцев. Основа восходит к катойкониму вязниковец , указывающему на прежнее место жительства. Вязники – город во Владимирской области. Из него на Яик перебрались не менее 5 человек [Малеча 1955, 284]. Локализация: г. Калмыков (1876 г.).

PS. Некоторые фамилии здесь отсутствуют, поскольку словарные статьи по ним еще не готовы. Перечислю их: Волсков (написание в источнике неясное), Воронцов, Ворочкин, Востряков, Востяков, Вотяков, Воявоткин, Выровщиков, Выстряков, Вытяков. Кроме того, не исключено, что не все фамилии на букву В отражены в обследованных мной исторических документах.

С.В. Трофимов

Родословный словарь как генеалогический справочник. Словарь Невьянского завода XVIII в.: концепция, структура, источники

Опубл.: Человек и общество в информационном измерении. Мате­риалы региональной научной конференции, посвященной 10-летию деятельности научных отде­лов ЦНБ УрО РАН (28 февраля – 1 марта 2001 г.). Екатеринбург, 2001. С.204-209.

С.204

Возрастающий в обществе интерес к генеалогии, прежде всего к истории собственной семьи ставит перед профессиональными исследователями все новые задачи. Сегодня недостаточно изучать круг фамилий только известных деятелей, чей вклад в историю очевиден,

С.205

необходим комплексный подход к генеалогии, позволяющий охватить в целом широкие слои населения различных регионов нашей страны. С этой целью Уральское историко-родословное общество в рамках программы “Уральская генеалогия” ведет работу по созданию генеалогических справочников, призванных осветить историю родов и фамилий наиболее многочисленных в прошлом групп населения нашего края: крестьян, мещан, мастеровых и работных людей. Помимо составления пофамильных и поименных списков отдельных населенных пунктов и волостей одним из основных направлений деятельности УИРО становится разработка родословных словарей, которые следует отличать от словарей фамилий.

До недавнего времени изданием словарей фамилий занимались филологи. Первой крупной работой, утвердившей преимущество исторического подхода к изучаемому предмету, стал выпущенный недавно А.Г. Мосиным первый том материалов для “Словаря уральских фамилий”. Этот труд содержит более двух тысяч статей, посвященных фамилиям жителей Камышловского уезда Пермской губернии. Уделяя большое внимание этимологии той или иной фамилии, приводя примеры ее исторического бытования, автор часто указывает и имена родоначальников (первых носителей фамилии на Урале или на территории будущего Камышловского уезда), а также приводит ряд других генеалогических данных.

Несмотря на обилие генеалогической информации, исторический словарь фамилий трудно использовать для составления конкретных родословий, он лишь намечает пути возможного поиска. Здесь предметом изучения выступает фамилия как исторически обусловленное явление культуры, а генеалогия служит для выяснения происхождения того или иного семейного прозвания. Задача родословного словаря иная. В отличие от исторического словаря фамилий, здесь важно показать происхождение отдельных родов, допуская, что разные роды могли иметь одну и ту же фамилию или же наоборот — один и тот же род в разное время и в разных документах мог быть зафиксирован под различными прозваниями. То есть пред-

С.206

метом рассмотрения родословного словаря является род как ряд поколений по мужской линии.

Цель справочника — максимально полно представить генеалогическую структуру населения данной территории (определить количество, состав, происхождение изучаемых родов). Генеалогический подход к изучению населения крупных исторически значимых регионов — каким, несомненно, является Урал — даст возможность более детально, на семейно-родовом уровне исследовать вопросы социальной истории России. А тем, кто стремится узнать больше о своих предках, словарь поможет проследить родовые корни (в ряде случаев до начала XVII в.) и укажет направление дальнейшего поиска. Таким образом, составление родословных словарей может рассматриваться как подготовительный этап к изданию родословий отдельных семей — конечного итога любого генеалогического исследования.

История отечественной генеалогии не знает примеров издания подобных словарей, посвященных непривилегированным сословиям, а существующие справочники по генеалогии дворянства, естественно, не отражают специфику работы над крестьянскими родословиями. Поэтому Уральское историко-родословное общество видит перед собой задачу выработки общих критериев отбора информации для словаря и разрабатывает его структуру, опираясь на собственный опыт.

В настоящее время УИРО уже имеет небольшой опыт издания родословных словарей. Членами УИРО был создан и опубликован первый на Урале словарь крестьянских фамилий целой волости. Сейчас основная работа в этом направлении сосредоточена на создании родословного словаря Верхотурского уезда XVII — начала XVIII. Население заводов будет представлено отдельными словарями. Одним из первых в этом ряду справочников предполагается издать родословный словарь Невьянского завода, работа над которым ведется автором этих строк.

Невьянскому заводу не случайно уделяется первоочередное внимание. Этот старейший на Урале демидовский завод сыграл заметную роль в развитии отечественной металлургической промышленности XVIII столетия. Невьянск стал базой подготовки квалифицированных рабочих кадров для других заводов Демидовых. Мастеровые Невьянского завода внесли свой вклад и в работу казенных предприятий: Алапаевского, Уктусского и Екатеринбургского заво-

С.207

дов. Материалы словаря помогут оценить масштабы этого явления, выяснить роль конкретных лиц и целых рабочих династий в промышленном становлении уральского региона.

Другая проблема, решение которой возможно при обращении к родословному словарю — проблема формирования горнозаводского населения. Невьянск в этом отношении являлся типичным горнозаводским центром, среди жителей которого встречались все категории населения. Процесс формирования населения Невьянского завода нашел отражение в трудах крупных историков Урала Б.Б. Кафенгауза, который обработал данные переписи 1717 г., и А.С. Черкасовой, давшей анализ сказок мастеровых, собранных при проведении первой генеральной ревизии. Словарь, основываясь на широком круге неопубликованных источников, позволит существенно расширить современное представление об этом процессе, рассмотреть его в динамике и проиллюстрировать сухие цифры статистики делами и судьбами наших предков.

Таким образом, концепция Словаря строится на двух главных исторических темах, подразумевающих генеалогический аспект исследования: 1) Невьянский завод — кузница кадров заводов Урала; 2) Население Невьянска. Процесс формирования кадров уральской мануфактуры.

Хронологические рамки Словаря — период с начала XVIII в. и до конца 60 -х гг. этого столетия. Крайние даты обусловлены присылкой первых мастеров для постройки завода в марте 1700 г. и продажей завода П.А. Демидовым Савве Яковлеву в 1769 г. Большая часть этого периода приходится на годы, когда Невьянский завод находился во владении династии Демидовых (с 1702 г.). Именно в демидовский период своего существования завод достиг наивысшего расцвета, в это же время, после прекращения массового притока пришлых людей, в основных чертах сформировалась генеалогическая структура поселения, которая в последующие периоды претерпела незначительные изменения. Наконец, систематизация материала по династиям заводовладельцев согласуется с планом издания родословных словарей (по заводам Яковлевых планируется выпустить отдельный словарь).

Перейдем к рассмотрению структуры Словаря. В справочник войдут более 1000 статей, расположенных по алфавиту фамилий не-

С.208

вьянских жителей. Каждая статья содержит информацию об одном роде. Все варианты родового прозвания, известные в изучаемый временной отрезок, даются в одной статье, а в качестве основного выбирается самый распространенный вариант. В некоторых случаях приводится вариант написания фамилии, закрепившийся за членами рода и в более позднее время. В структуре словарной статьи выделяются следующие смысловые блоки: 1) сведения о родоначальнике; 2) сведения о его потомках; 3) юридический статус семьи; 4) комментарии и дополнения.

Наибольшей полнотой отличается информация о родоначальнике: указываются варианты его именования; годы жизни; дата и причина прибытия на завод; место рождения; социальное происхождение; вероисповедание; специальность и характер работ на заводе; сведения о владении двором; причина и дата возможного выбытия; последующее место жительства.

Сведения о потомках менее подробны. В этом блоке дается информация о численности рода на момент проведения определенной переписи, приводятся имена детей и внуков родоначальника (женщины не учитываются), обязательно фиксируются все перемещения и переселения мужских представителей рода. Отдельно будет показана принадлежность семьи (рода) к той или иной категории горнозаводского населения, изменения ее юридического статуса.

В комментариях предполагается дать обоснование авторских предпочтений при решении спорных вопросов, когда базовые источники противоречат друг другу. При необходимости, возможны ссылки на отдельные документы, которые не относятся к выбранному нами хронологическому периоду. В качестве дополнения здесь может быть помещена библиография рода, если таковая имеется. В целом, изложенная выше структура словарной статьи еще окончательно не утверждена, она будет корректироваться в процессе подготовки справочника к изданию.

В основу создаваемого “Родословного словаря Невьянского завода” легли документальные источники, выявленные в двух архивохранилищах страны: РГАДА (Москва) и ГАСО (Екатеринбург). Отдельные документы извлечены из фондов НИОР РГБ (Москва), ОПИ ГИМ (Москва), ГАПО (Пермь). Первостепенное значение для нашей работы имели массовые источники: материалы ревизий, сенатских и подворных переписей, различные заводские ведомости и списки. Перечислим главные документы этого обширного комплекса.

1. Описная и отдаточная книга Невьянских железных заводов 1702 г.

С. 209

2. Переписная книга Невьянских железных заводов 1710 г.

3. Ландратская перепись Невьянских железных заводов 1717 г.

4. Переписная книга Невьянского завода 1721 г.

5. Перепись Невьянского завода шадринского воеводы Ф.Толбузина 1732 г.

6. Перепись старообрядцев на заводах А.Н. Демидова 1739 г.

7. Материалы “свидетельства мастеровых” Н. Бахорева. 1746 г.

8. Книга II ревизии заводов А.Н. Демидова 1747 г.

9. Перепись пришлых на заводы П.А. Демидова, проведенная Гордеевым в 1759 г.

10. Книга III ревизии заводов П.А. Демидова 1763 г.

К этой группе документов примыкают массовые источники, которые непосредственно с Невьянским заводом не связаны, но включают в себя отдельные сведения о происхождении невьянских жителей, об их дальнейшей судьбе: переписи населения других уральских заводов (казенных и частных), переписные и отдаточные книги приписных слобод и сел, отказные книги на купленные Демидовыми вотчины в Европейской России.

В качестве дополнения к переписям и ревизиям были привлечены делопроизводственные документы Сибирского приказа (отписки верхотурских воевод, челобитные Демидовых, их приказчиков и работников), материалы демидовского хозяйства (купчие, поступные записи на крестьян, ордеры, повеления заводовладельцев, направленные в заводские конторы, рапорты и доношения заводских контор, переписка с приказчиками). Эти документы сообщают о людях, которые по разным причинам не попали в переписи, дают другие существенные дополнения.

Скрупулезный генеалогический поиск, когда сопоставляются данные разных источников, часто приводит исследователя к совершенно неожиданным открытиям. Так, авторы родословия рабочей династии Королевых, обратившись к материалам для “Словаря Невьянского завода”, среди прямых предков рядовой уральской семьи обнаружили тульских оружейников из рода Баташевых, известных заводовладельцев XVIII в., отдельные представители которых добились получения потомственного дворянства. Надеемся, что выход в свет серии родословных словарей Урала поможет всем, кому дорога история своего рода и своего края, сделать не менее интересные открытия.

Примечания:

1. Елькин М.Ю. Программа «Уральская генеалогия»: от идеи к реализации // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.15-18.

2. См., напр.: Никонов В.А. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л. Крушельницкий. М., 1993; Федосюк Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. М., 1996; Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь фамилий. Нижний Новгород, 1997; Полякова Е.Н. К истокам пермских фамилий: Словарь. Пермь, 1997 и др.

3. Мосин А.Г. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Том1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных ведомостей 1822 года). Екатеринбург, 2000.

4. Брылин А.И., Елькин М.Ю. Словарь фамилий крестьян Покровской волости XVII-XX вв. // Уральский родовед. Екатеринбург, 1997. Вып.2. С.3-36.

5. Кафенгауз Б.Б. История хозяйства Демидовых в XVIII-XIX вв. М.; Л., 1949. Т.1. С.352-359.

6. Черкасова А.С. Ревизские сказки как источник по истории формирования горнозаводского населения // Уральский археографический ежегодник за 1970 год. Пермь, 1971. С.71-87.

7. Королев Г.И., Трофимов С.В. Из истории трудовой династии режевлян Королевых, потомков тульских оружейников Баташевых // Уральский родовед (в печати).

Список используемых сокращений:


ГАПО – Государственный архив Пермской области.

ГАСО – Государственный архив Свердловской области.

НИОР РГБ – Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки.

ОПИ ГИМ – Отдел письменных источников Государственного исторического музея.

This entry was posted on Сентябрь 1, 2006 at 10:23 пп and is filed under , . You can follow any responses to this entry through the feed. You can , or from your own site.

У жителей Ирбитского края процесс образования фамилий, как и повсеместно на Урале, затянулся на многие десятилетия. Уже в первых документах, фиксировавших население Ирбитской слободы (1630-е годы), встречаются крестьяне не только с именами и отчествами или именами и прозвищами, но и с фамилиями. Некоторые из них известны у жителей Ирбита и Ирбитского района и в наше время.
На протяжении XVII века прозвища и фамилии ирбитчан не были устойчивыми, как и само население края: многие именования, известные по документам этого столетия, позднее не встречаются. Поэтому в качестве основы публикуемого ниже словаря ирбитских фамилий, который составил Мосин Алексей, взяты материалы переписи населения Ирбитской слободы 1719 года. Многие из вошедших в словарь 83-х коренных ирбитских фамилий широко распространены в крае и по сей день.
Узнать больше о старейших ирбитских фамилиях можно, обратившись к специальной литературе. Список, использованной автором литературы, указан после алфавитного списка ирбитских фамилий.

Бердюкин
Бердюка (вариант Бердюга) - самостоятельное прозвище или производная форма другого именования, начинающегося на Берд-: Бердыш (кроме оружия, в разных говорах - рыба чехонь и прибор для тканья шерсти, а у удмуротов - имя, переводимое как «ревун» или «последыш, последний»), Бердяй (в новгородских говорах - прозвище трусливого человека). Возможна связь с бердитъ - «подавшись вперед, пятиться, откатываться назад, как бердо»; «пятиться от слова или дела» или с тюркоязычным именем Берди, переводимым как «дар Божий», «Бог дал». Фамилия известна в Приуралье с начала XVII в.: «Крестьянин д. Бердюкинская на роднике Вахромейко Леонтьев сын Бердюкин, 1623». Выходцами из Соликамского уезда были и Бердюкины, жившие с 1630-х гг. в Ницынской слободе, один из них был сыном В. Л. Бердюкина; вероятно, оттуда же пришли крестьяне Гришка и Игнашка Бердюкины, жившие в Ирбитской слободе с 1635 / 36 г.

Берсенёв
Берсень- растение семейства смородиновых, «крыжовник отклоненный», но не исключено и непосредственное заимствование имени из татарского языка. Родоначальник уральских Берсеневых уже упоминается в переписи населения Перми Великой, проводившейся во времена Ивана Грозного: «Крестьянин погоста Пянтег на р. Каме Иванко Берсень, 1579». С начала XVII в. Берсеневы пришли из Чердынского уезда на Средний Урал, где фамилия получила широкое распространение.

Бобошин
Бобоша - «человек, который много «бобочет», говорит без толку», или одна из уменьшительных форм (Боба, Бобочка и др.) имени Борис. Именование Бобоша известно по документам с XV в. Переписью населения Перми Великой 1579 г. учтен чердынец Иванко Бобошин, его потомками могли быть крестьянине Ирбитской слободы Исачко, Тимошка и Максимко Семеновы Бобошины, пришедшие в 1640 г. из д. Бобошиной в Покчинской волости Чердынского уезда.

Бородин
Борода - прозвище, которое могло иметь как прямое, так и производное значение, ср.: «Перед тем как сватать для сына невесту, его родители должны спросить сперва бороду, т. е. испросить согласия дедушки»; пустая борода - «бестолковый человек»; у крестьян Русского Севера борода - «общая помощь при уборке урожая». Именование известно по документам с XV в. На Среднем Урале в XVII в. крестьяне Бородины проживали в деревнях Невьянской, Ирбитской и Красиопольской слобод.

Бояринков
Бояринко - уменьшительное от слова боярин, имевшего, помимо общеизвестного прямого значения (представитель старой родовой знати, вельможа), и другие -например, так звали участников свадьбы со стороны жениха. Родоначальником Бояринковых на Урале был оброчный крестьянин Ирбитской слободы Якунка Алексеев Бояринко - очевидно, выходец с р. Пинеги, поскольку в переписи 1666 г. учтен с дополнительным именованием Пиняженин.

Буланов
Буланый - одна из конских мастей: «рудожелтый, желтоватый, изжелта, разных оттенков, но хвост и грива черные или темнобурые, и обычно ремень по хребту»;«буланая и саврасая масти свойственны дикой лошади, кулану или тарпану; лося также зовут буланым, по масти. Прозвище чаще всего связывают именно с мастью лошади, иногда уточняя, что оно могло быть дано светловолосому человеку. Фамилия известна по документам XV-XVI вв.

Бунков
Бунко (Бунько) - прозвище, которое могло иметь различные значения; ср.: бутить - «гудеть, издавать глухой звук, гул, рев; реветь, мычать»; буня - «спесивый, чванный человек»; бунка - «всякое насекомое, которое гудит, жужжит, издает звук в полете»; бункало- «ворчун»; «тот, кто говорит сам с собой»; бунеть - «мычать (о человеке)»; бунъка- «плохая, старая одежда». Исходное именование и фамилия встречаются в документах с XV в. На Урале Бунковы фиксируются с 1624 г., о некоторых из них известно, что они были уроженцами Устюжского уезда.

Бурундуков
Бурундук - маленький зверек, живущий в лесах Урала и Сибири, так назывались также различные части оснастки речных и морских судов, а у казахов - верблюжий повод. По одному из этих значений слова могло возникнуть прозвище, но у финно-угорских народов это именование встречалось и как личное имя: Бурундук (Бурундучко) Авин, сотник вишерских ясачных вогулов (манси), известен по документам 1605-1616 гг., в 1611/12 г. временно переселялся в Верхотурский уезд.В Чердыни и Чердынском уезде Бурундуковы известны начиная с переписи 1623 г.

Быков
Бык - прозвище, в Древней Руси также личное имя (Бык, Бычко), в основе которого могло лежать именование животного, причем не только самца бычьих пород, но также оленя, лося и даже медведя. Такое прозвище мог получить сильный, либо упрямый, обидчивый, капризный человек. В XVII в. крестьяне Быковы поселились в нескольких деревнях Невьянской слободы, позднее фамилия широко распространилась на всем Среднем Урале.

Ваганов
Ваган - именование выходца из Важского уезда, с р. Ваги, но в разных говорах встречались и местные значения слова: «мужик, вахлак; прозвище грубого и ленивого человека»; «шалун; озорник, весельчак»; «неосторожный человек»; ср. также: ваганы-нявгуны - «прозвище жителей Поважья за характерную певучую интонацию их речи»; ваган-водохлёб, ваган кособрюхий - бранные прозвища. Переписью 1917 г. крестьяне Вагановы учтены в д. Вагановой в Киргинской слободе и в других уральских слободах.

Венедиктов
Beнедикт - христианское каноническое имя, от латинского benedictus - «благословенный». В прошлом чаще встречались фамилии, образованные от различных производных форм этого имени (Веденин, Веденеев, Веденяпин, Ведищев и др.), от полной формы фамилия образовывалась в основном в среде духовенства.

Врунов
Врун - «лгун, обманщик, кто лжет, врет, обманывает, говорит неправду» или «говорун, рассказчик, забавный пустослов, шутник, балагур». Фамилия редко встречается не только на Урале, но и по всей России.

Гаврилов
Гаврило - обиходная форма христианского канонического имени Гавриил, переводимого с древнееврейского как «моя мощь - Бог». Фамилия встречается повсеместно, в целом по России она стоит на 71-м месте по частотности, но в отдельных регионах может встречаться и чаще - например, в Екатеринбурге она на 55-56 местах.

Гаев
Гай - обиходная форма христианского канонического имени Гаий, переводимого с греческого как «рожденный землей». Пермский лингвист, приводя сведения о родоначальнике уральских Гаевых («Крестьянин пог. Вил(ь)горт на р. Колве Гай Данилов, 1579»), допускает, что в основе фамилии могло быть также прозвище шумливого человека, крикуна, от говорного гай -«крик, шум, гам». Переселившись в начале XVII в. в Верхотурский уезд, чердынские Гаевы положили начало одному из старейших родов Среднего Урала, а фамилия стала одной из самых распространенных коренных уральских фамилий.

Глатков
Гладкой (вариант Глаткой, Гладкий) - прозвище, которое могло закрепляться в виде фамилии без изменений или в вариантах Гладков, Гладких. Слово гладкий имело множество значений: «жирный, тучный, дебелый, здоровый, полный»;«ухоженный, содержащийся в порядке»; «общительный, обходительный»; «приветливый, ласковый»; «ловкий»; «имеющий полное, красивое, чистое лицо»; «о здоровом на вид, откормленном лежебоке, лентяе». На Среднем Урале родоначальником фамилии в разных вариантах написания был крестьянин Невьянской слободы Софонко Федоров сын Гладкой, переведенный из Казанского уезда, о котором в материалах переписи 1624 г. сказано: «стар лет во сто».

Дробинин
Дробина - «одно зерно ружейной дроби», в разных говорах также: «квасная или пивная гуща», «деревянная, приставная лестница», «простая конная телега, с решетками, лесенками по бокам». Возможно, прозвище отражало непредставительную комплекцию человека, но не исключена и смысловая связь сдроба - «худой, безобразный, дряхлый человек», или дробеть - «делаться нерешительным, робким». По данным переписи 1624., известен нижегородский крестьянин Иван Дробинин, но вообще фамилия относится к числу редко встречающихся.

Дымшаков
Дымшак - возможно, производная форма христианского канонического имени Димитрий, хотя в основе фамилии могло быть и прозвище, производное от слова дым, с неясным пока значением. На Урале фамилия известна с начала XVII в.: в 1623 г. в погосте Покча в Чердынском уезде учтен крестьянин Гришка Дымшаков. Из этих мест пришел в 1673/74 г. в Ирбитскую слободу и поселился в д. Зайковой крестьянин Панко Яковлев Дымшаков, позднее фамилия известна и в других слободах Среднего Урала.

Ежёв
Еж - слово, не только обозначающее всем известное животное, но и имевшее ряд говорных значений: «человек, который ежится от холода или по другой причине»; «скряга, скупец, недоступный богач»; «сердитый, обидчивый человек»; «угрюмый человек»; «сутяга, кляузник». Прозвище и образованная от него фамилия известны по документам с XVI в., в том числе в Чердыни. На Среднем Урале учтенный переписью 1680 г. беломестный казак Аятской слободы Пашко Тимофеев Ежов был выходцем с Вятки, из д. Дерюшевой возле Малмыжа.

Жилин
Жила - слово, имевшее много биологических, геологических и иных значений, применительно к человеку: «неправедный стяжатель, охотник присваивать себе чужое»; «упрямец, спорщик»; «кляузник»; «тот, кто жульничает в игре»; «несправедливый человек»; ср. также: жилить - «присваивать себе что неправо, отжиливать, называть чужое своим»; «скупиться, жалеть». Личное имя и прозвище Жила и образованная от них фамилия встречаются в документах XV-XVI вв. В Приуралье переписью 1623 г. учтен крестьянин Орла-городка Якушко Кирилов сын Жила, на Среднем Урале Жилины известны со времени переписи 1680 г., среди них - крестьянин Ирбитской слободы Федка Антонов Жилин.

Зырянов
Зырян (зырянин) - этноним, обозначавший принадлежность человека к народу коми. В русский язык слово пришло, по-видимому, из языков манси и ханты. Под влиянием этнонима могло появиться известное, в частности, на Вятке говорное слово зырян в значениях «лентяй», «человек, слоняющийся без дела, лентяй». На Урале прозвище и образованная от него фамилия получили широкое распространение с XVII в., в чем отразилась активность коми-зырян в заселении и хозяйственном освоении края. Показательно, что в наши дни Зыряновы занимают в частотном списке фамилий жителей Екатеринбурга 42-е место, в то время как в аналогичном общероссийском списке не входят в число первых пятисот фамилий.

Калганов
Калган - название травяного растения, происхождение которого лингвисты выводят из китайского языка, но прозвище могло отражать и другие, говорные значения этого слова: «деревянная миска», «толстый обрубок дерева, чурбан» и производное от него - «глупец, дурак». Фамилия с 1623 г. прослеживается в Чердынском уезде.

Калмаков
Калмак (колмак) - то же, что калмык представитель западномонгольской народности, расселившейся на пространствах от Нижней Волги до ЦентральнойАзии. Форма калмак сохраняет особенности местного произношения этнонима, а также, возможно, казахское языковое влияние. В Древней Руси именование Калмак (Колмак) использовалось и как личное имя, что фиксируется в документах XVI в. На Урале исходное именование и образованная от него фамилия в разных вариантах написания известны с XVII в.

Капиярносов
Капиярнос - искаженная передача слова каптенармус, «унтер-офицер, заведующий ротным или полковым цейхгаузом»; заимствовано из французского языка (capitaine des armes) и в XVII в. писалось капитан dec армес, в Петровскую эпоху - каптенармес. Родоначальник ирбитских Капиярносовых, Гришка Капиярнас, известный по документам с 1679 / 80 г. как бобыль Ирбитской слободы, был уроженцем Сургута, поэтому «служилое» по происхождению прозвище, вряд ли понятное в крестьянской среде, удивлять не должно.

Киприн
Кипря - уменьшительная форма христианского канонического имени Киприан (см. Киприянов). В таком виде имя широко употреблялось в повседневной жизни, переходило в фамилию потомков, а иногда и в топонимику: в частности, село Киприно есть в Невьянском районе.

Киприянов
Киприян - общеупотребительная форма христианского канонического имени Киприан, образованного от греческого названия острова Кипр. В Приуралье и на Среднем Урале фамилия известна по документам с XVII в.

Клюев
Клюй - в некоторых говорах означает «клюв», так могли прозвать человека с длинным, орлиным носом или горбатого человека; ср. также: клюем сидеть- «сидеть и дремать, клевать носом », в архангельских говорах клюй- «сонливый, клюющий носом». Но в прозвище могло отразиться и совсем другое значение глагола клевать, ср.: клевать камень - «насекать, тесать». Прозвище и образованная от него фамилия известны по документам XVII в., в Ирбитской слободе крестьяне Клюевы фиксируются начиная с переписи 1680 г.

Колотыгин
Комтыга - слово, созываемое В. И. Далем по смыслу с колотник - «драчун, буян, вздорный, сварливый человек» и колотырить - «перебиваться, перемогаться в нужде; сбивать, сколачивать копейку кой-как, гоношить; барышничать, кулачить, переторговывать; сплетничать, переносить и ссорить людей; ссориться, браниться, брюзжать; делать или говорить все наперекор»; в разных говорах: «назойливый, навязчивый человек»; «докучливый, попрошайка». В 1905 г. прозвище Колотыга зафиксировано у жителя Кунгура. Крестьянин Ирбитской слободы Тихонко Максимов Колотыгин, живший с 1673/74 г. в д. Кокшаровой, был уроженцем Стреленской волости в Устюжском уезде.

Коморников
Коморник – в Древней Руси: «сторож, истопник, работник в доме, во дворе»: «приближенный (князя, государя), придворный»; «ключник»; в разных говорах: «сторож при мирской, въезжей, волостной избе»; «работник; мельник»; «землемер»; «перевозчик». В Приуралье прозвище Коморник зафиксировано в1623 г. в вотчинах Строгановых, в 1640 г. учтен пашенный крестьянин Тагильской слободы Семейка Коморник. В Ирбитской слободе к 1680 г. крестьяне Коморниковы жили в нескольких деревнях, в том числе в Коморниковой.

Конев
Конь - слово, которым, помимо животного, обозначались части судна, крыши дома и т. д. Фамилию обычно рассматривают в ряду «лошадиных», иногда уточняя, что так «могли назвать высокого, крепкого, сильного человека». Однако прозвище могло появиться и по созвучию с каким-нибудь каноническим именем, начинающимся с Кон-: Конон, Конкордий, Константин и даже Кодрат - через просторечный вариант Кондрат. Прозвище и фамилия известны по документам XV-XVI вв., в Приуралье - с первой половины XVII в., на Среднем Урале - с середины этого столетия; крестьяне Коневы, пришедшие в д.Ерзовку в Ирбитской слободе около 1650 г., были уроженцами Янидорской волости Чердьшского уезда.

Коновалов
Коновал - «простой, неученый конский лекарь». Происхождение слова так объясняется в одном из популярных словарей фамилий: «Коновал - человек, лечащий лошадей. Для этого их нередко необходимо повалить на землю». В XVIIв. прозвище на Урале встречалось часто, отчего фамилия широко распространена по всему региону: если в целом по России Коноваловы стоят на 92-м месте, то в частотном списке Екатеринбурга они занимают 62-64 место. Родоначальником ирбитских Коноваловых был известный по переписи 1680 г. крестьянин д. Ерзовки Ивашко Никифоров Коновал, уроженец Стреленской волости Устюжского уезда.

Коротких
Короткий - «недлинный, недолгий, невысокий; недальний, недлительный; небольшой, малый по длине, маломерный; близкий; скорый, спешный»; наиболее вероятно прозвище человека малого роста. Именования Короткой, Коротково, Короткое, Коротких известны по документам XVII в., в том числе в Приуралье и на Среднем Урале.

Кострикин
Кострика - то же, что костерь, костра: «жесткая кора растений, годных для пряжи льна, конопли; их мнут мялицею, мельчат кору и выбивают вон трепкою и ческою»; ср. также: кострыка - «крапива»; костритъ - «врать, лгать, хвастать, бахвалить»; кострик - «рыба ерш». В документе1562 г. упоминается Иван Матвеевич Кострика Хлопов, в документе 1655 г. - коротояцкий сын боярский Борис Кострикин. Именование Кострик известно на Урале и как личное имя: Кострик Кильдишев, башкир Дувайской волости, 1737 г.

Красильников
Красилъник - «кто красит пряжу, ткани, кожи». Прозвище Красильник неоднократно фиксировалось у уральских крестьян в XVII в., фамилия известна по документам Приуралья с 1623 г.

Кротов
Крот - название известного всем лесного зверя, в говорах также - других животных, в основном грызунов; кроме того, так говорили о человеке маленького роста или трудолюбивом человеке; ср.: «Скупого, запасливого крестьянина односельчане называли «крёт-мужик»». Фамилия известна по документам с XV в., в Приуралье - с 1623 г., на Среднем Урале - с середины XVTI в.; учтенный переписью 1680 г. крестьянин д. Зайковой в Ирбитской слободе Васка Мокеев Кротов был выходцем с р. Пинеги, из Кеврольского уезда.

Кузнецов
Кузнец - в прошлом одна из самых нужных и распространенных повсеместно профессий. Потомки кузнецов часто получали фамилию по роду занятий своего родоначальника, отсюда ее высокая частотность в наши дни: в общероссийском списке фамилий она стоит на третьем месте (после Ивановых и Смирновых), а в отдельных регионах и городах (например, в Екатеринбурге) даже возглавляет подобные частотные списки. Однако известно немало случаев, когда крестьяне, посадские и служилые люди носили прозвище Кузнец, от которого также могла образоваться фамилия.

Култышев
Култыш - то же, что культя, култыга: «рука или нога без пальцев»; «беспалый»; «хромой, колча, колченогий, ковыляла». В Приуралье фамилия известна с XVII в.: «Крестьянин Очерского острожка Лучка Емельянов сын Култышев, 1678». Появление фамилии на Среднем Урале относится, по-видимому, к более позднему времени.

Кучков
Кучко - «назойливый, неотвязчивый человек, попрошайка»; «пес, кобель»; ср.:кучиться - «просить неотступно, униженно, кланяться, умолять, конаться, домогаться, докучать»; кучкатъся, кучать - «медлить, мешкать, копаться».Именование известно с глубокой древности: «Легендарный первопоселенец Москвы звался Степан Кучко». Фамилия Кучков встречается в документах с концаXV в. В 1640 г. известен верхотурский подгородный пашенный крестьянин Ивашко Кучко, но вряд ли именно он был родоначальником ирбитских Кучковых, поскольку уже среди первопоселенцев Ирбитской слободы в 1631 / 32 г. известен крестьянин Левка Федоров Кучков.

Лавелин
Лавела - прозвище выходца из волости Лавела на Пинеге. Родоначальником ирбитских Лавелиных был оброчный крестьянин Ирбитской слободы Сенка (Семен) Селиванов Лавела, записанный в материалах переписи 1666 г. с дополнительным прозванием Пиняженин.

Лапотков
Лапоток - уменьшительное от лапоть (см. Лаптев). Прозвище известно по документам XVII в.: «Иван Лапоток, посадский человек, 1646 г., Казань».Исходное прозвище могло иметь также форму Лапотко с тем же значением.

Лаптев
Лапоть - «короткая плетеная обувь на ножную лапу, по щиколодки, из лык(лычники), мочалы (мочалыжники), реже из коры ракиты, ивы (верзни, ивняки),тала (шелюжники), вяза (вязовики), березы (берестяники), дуба (дубовики), из тонких корней (коренники), из драни молодого дуба (дубачи), из пеньковых оческов, разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуни, шептуны), из конских грив и хвостов (волосяники), наконец из соломы (соломеники)»; в разных говорах так называли человека или грубого, или тихого и нерасторопного, или простоватого, бесхитростного. Именования Лапоть, Лаптев известны по документам с XV в. В Приуралье прозвище Лапоть фиксируется в 1579 г., фамилия прослеживается с 1623 г. В Верхотурском уезде ко времени переписи 1680 г.. было три деревни с названием Лаптева, в двух из них жили крестьяне и стрелецкие дети Лаптевы.

Лиханов
Лихан - в книжном языке Древней Руси - «указательный палец»; кроме того, прозвище могло быть связано по смыслу с рядом слов и понятий в разных говорах: лихой - «злой дух, сатана»; «накожные болезни, особенно чирей»; «костоед»; «враг, ворог, зложелатель»; «бедный, неимущий человек»; «хорошо осведомленный в различных вопросах человек»; «неприятный на вкус, по запаху; тошнотворный»; лихо- «зло»; «бойко, молодецки, разудало»; «злобно, лукаво»; лихо, лих- «действие назло, наперекор»; лих - «злоба, зависть, злорадство»; лиховатъ - «быть больным, хворать»; «корить, поносить, не одобрять, особенно при повальных обысках, спросе о поведении»; «делать зло, неистовствовать»; лихо- «лень, не хочется»; лих-«зло, беда, несчастье». Крестьяне Мишка и Терешка Лихановы были в 1631 / 32 г. среди первопоселенцев Ирбитской слободы. К 1680 г. на Среднем Урале крестьяне Лихановы жили в нескольких деревнях с названием Лиханова, в том числе в Ирбитской слободе.

Лобаринский
Лобарь - «лобастый человек, скотина»; «крупная стерлядь». Прозвище и фамилия, в которую оно переходило без каких-либо изменений, образовались от именования жителя какой-то местности - это могло быть село Лобари, Лобарино, Лобаринская волость и т. д.

Малыгин
Малыга - одна из многочисленных производных форм неканонического, дававшегося в семье древнерусского имени Малой или прозвище с одним из значений нарицательного малыга: «ребенок, дитя, мальчик и девочка»; «малорослый человек, коротыш»; «меньшой, младший в семье, последний сын или дочь, брат, сестра». Прозвище зафиксировано в Приуралье: «Крестьянин д. Долда на оз. Долде Ивашка Афанасьев сын Малыга, 1623». В середине XVII в. на Среднем Урале Малыгины жили в Невьянской слободе (родоначальник родом из Чакольской волости на Пинеге) и в Ирбитской слободе.

Мельников
Мельник - «мукомол, управляющий мельницею на деле»; в сибирских говорахмельником называли водяного, якобы жившего под колесами мельницы, еще так говорили «о человеке, говорящем бессмыслицу, чепуху». Родоначальниками Мельниковы могли быть не только владельцы мельниц, но и обладатели прозвища Мельник, известного в XVII в. у уральских крестьян; один из них, крестьянин Ирбитской слободы Захарко Степанов сын Мелник, ко времени переписи 1680г. платил оброк рыбной ловли, тогда же крестьяне Мельниковы жили в ирбитских деревнях Коморниковой и Мельниковой. В общероссийском частотном списке фамилий Мельниковы стоят на 69-м месте, в аналогичном списке по Екатеринбургу на 46-47 месте.

Морденкин
Морденка - уменьшительная форма слова морда, имевшего несколько значений: «рыло, рожа животных, выдавшаяся часть головы со ртом, верхняя и нижняя скулы»; (бранно) «лицо человека, рожа; рыло, харя», а также рыболовная - морда и названия нескольких растений, а в Древней Руси - кунья мордка (название денежной единицы).

Мохнашин
Мохнаша - очевидно, то же, что и мохнач, мохнашка: «мохнатый человек или животное, космач»; ср.: голубь мохнач; лесной мохнач - «медведь».

Мурзин
Мурза - личное имя тюркского происхождения или прозвище с возможными значениями: «господин»; «щедрый, гостеприимный, благотворительный»; «сановник калмыцкого хана»; «татарский князек, наследственный старшина»; в переводе с арабо-персидского - «княжеский сын». Известны и говорные значения нарицательного мурза: «замарашка, чумичка»; «ктоупрямится, дурит»; «грязный, неопрятный человек; ср. также: мурзаться- «пачкаться»; мурзиться - «ворчать». Примеры имени Мурза известны по документам с XV в. Крестьяне Мурзины в д. Зайковой в Ирбитской слободе переселились в середине XVII в. из Вильгортской волости Чердынского уезда.

Нечкин
Нечка - производная форма широко распространенного в Древней Руси имени Нечай, в XVII в. она фиксировалась на Урале. Ю. А. Федосюк считает форму Нечка производной от канонического имени Нектарий, однако Е.Н.Полякова на материалах Приуралья убедительно опровергает подобное объяснение. В разных изданиях имя Нечай толкуется как «нежданный ребенок»; «неожиданно, непредвиденно родившийся ребенок» и даже как прозвище «человека, появившегося неожиданно». На самом деле имя явно охранительное по смыслу: его давали с целью «отвести глаза» нечистой силе, уберечь носившего его человека от бед и неприятностей в жизни.

Никитин
Никита - христианское каноническое имя, от греческого «побеждать», но это могла быть также усеченная форма другого греческого по происхождению имени - Аникита, или «непобедимый». В рязанских говорах имя попало в нарицательные, так говорили «о глупом, бестолковом человеке». В наши дни фамилия распространена повсеместно, в общероссийском частотном списке она занимает 24-е место, в аналогичном списке Екатеринбурга 30-31 место.

Овчинников
Овчинник - «выделывающий овчины, скорняк»; в костромских говорах так называли жителей города Галича. Прозвище известно по документам с XV в. в Приуралье с 1579 г. в Верхотурском уезде - с 1624 г. В XVII в. Овчинниковы учтены в нескольких слободах Среднего Урала, фамилия широко распространена на Урале и в наши дни: если в общероссийском частотном списке она стоит на 104-105 месте, то в аналогичном списке по Екатеринбургу она занимает 26-27 позицию.

Пинягин
Пиняга - прозвище выходца с реки Пинеги, уроженца этих мест, встречавшееся на Урале и в других вариантах: Пинега, Пинига, Пинежанин, Пинжак и др. В вариантах Пинягин и Пенягин фамилия во второй половине XVII в. фиксировалась в Приуралье.

Подкорытов
Фамилия относится к немногочисленной группе русских фамилий (При-дорогин, Подберезин и др.), у которых трудно выделить основу в чистом виде. Очевидна связь с одним из значении слова корыто: «половинка расколотого бревешка, обделанная и выдолбленная с плоской стороны»; «прорубь, в которую вытаскивают невод»; «рыболовная ловушка»; известны также пословица «Все на свете крыто корытом (корытом покрыто)» и загадка «Несут корыто, другим покрыто? (гроб)». Изначально фамилия писалась несколько иначе: в именной книге крестьян Ирбитской слободы 1632 г. упоминается Олешка Поткорытников, в 1640 г. его сыновья также записаны Подкорытниковыми. О значении прозвища Подкорытник можно только догадываться. Ко времени переписи 1680 г. крестьяне Подкорытовы жили в трех деревнях Невьянской и Ирбитской слобод, причем в последней обе деревни назывались Подкорытовы; к началу XVIII в. д. Подкорытова была и в Шадринской слободе.

Подураев
Подуруй - «полусумасшедший человек». В более ранние времена прозвище могло иметь и другие значения, о которых можно догадываться, знакомясь с известными близкими по смыслу однокоренными словами: подурить -«подурачиться и пошалить», «почудить»; подурь - «дурь, шаль»; «упрямство»; подурчивый-«взбалмочный», «своенравный». В XVII в. фамилия зафиксирована в Приуралье: «Крестьянин поч. Угольников Власко Петров сын Подуруев, 1678». Предком ирбитских Подуруевых мог быть туринский пашенный крестьянин Федька Подуруй, его «выморошные земли» упоминаются в материалах переписи 1624 г. В Ирбитской слободе в 1640 г. учтены крестьяне Осипко и Макарко Павловы Подуруевых.

Полежанин
Полежаня - вариант прозвища (или уменьшительная форма неканонического имени) Полежай: «тот, кто любит лежать, лежебока». Прозвище Полежай известно по документам с XV в., в том числе с 1579 г. в Приуралье. Однако форма Полежанин (по аналогии с Пинежанин, Устюжанин и др.) могла быть оттопонимическим прозвищем, данным выходцу какой-то местности - например, села Полег, Полега, Полежской волости и т. д.

Пономарев
Пономарь - «причетник, церковнослужитель, который зажигает свечи в церкви, готовит кадило, вообще прислуживает в церкви и звонит в колокола»; слово заимствовано из греческого языка. Фамилию получали в основном потомки пономарей, но в XVII в. на Урале у крестьян и горожан известно и прозвище Пономарь. Фамилия широко распространена на Урале, поэтому не удивительно, что в Екатеринбурге сейчас она входит по частотности в первую десятку, хотя в общероссийском частотном списке фамилий занимает только 97-е место.

Попов
Поп - «священник, иерей, пресвитер; человек поставленный, посвященный, рукоположенный в духовный чин или сан пастыря душ». В абсолютном большинстве случаев фамилию получали потомки священников, но на Урале в начале XVIII в. зафиксировано и прозвище Поп у крестьянина, хотя чаще подобные прозвища получали форму Попко. Фамилия широко распространена на Урале с XVII в. В современном общероссийском частотном списке фамилий Поповы занимают 4-е место, в аналогичном списке по Екатеринбургу еще более высокое 3-е место.

Потанин
Потаня - уменьшительная форма христианского канонического имени Патапий (в быту обычно Потап), происхождение которого не имеет удовлетворительного объяснения, или более редкого имени Потамий, в переводе с греческого - «речной». Предком ирбитских Потаниных был крестьянин д. Лихановой в Ирбитской слободе Ефим Давыдов Потанин, известный по переписи 1680 г.

Речкалов
Речкало - прозвище, вероятно, от рёчкать - «громко и невнятно говорить; бить, стучать»; ср. также: речко - «человек, любящий поговорить, четко произносящий слова»; речка - «манера говорить». Родоначальником Ирбитских Речкаловых был крестьянин Офонка Речкалов, поселившийся в Ирбитской слободе в 1639 г. Ко времени переписи 1680 г. Речкаловыми в Ирбитской слободе были основаны две деревни с названием Речкалова. К этому роду принадлежал уроженец с. Зайково Г.А. Речкалов, дважды герой Советского Союза.

Родионов
Родион - христианское каноническое имя (предположительно от греческого «роза» или от именования жителя острова Родос), а также усеченная форма имени Иродион, в переводе с греческого - «герой, богатырь». Фамилия распространена повсеместно, в частотном списке русских фамилий она занимает 91-е место.

Рудаков
Рудак - неканоническое имя (возможно, в некоторых случаях прозвище), от рудой -«рыжий и рыжебурый», «темно и жаркокрасный»; ср. в разных говорах: руда - «кровь»; «замаранное пятно, грязь, чернота, особенно на теле, одежде, белье»; «сажа»; «рода, ружь; наружный вид, лицо». В словарях фамилий приводятся разные версии объяснения основы фамилии: «грязный, выпачканный» или «рыжий», «красновато-рыжий», в некоторых случаях - обе сразу. В частотном списке современных фамилий Рудаковы занимают только 331-333 место.

Русинов
Русин - распространенное в Древней Руси неканоническое имя и прозвище фиксировалось, в Приуралье и Тюмени. В словарях фамилий приводятся различные объяснения этого именования: этноним в разных значениях, «русый», прозвище человека с русыми волосами. В Верхотурском уезде фамилия учтена в1680 г., тогда же известна д. Русинова.

Сивков
Сивко - производная форма неканонического имени Сивой, от сивый-«темносизый, серый и седой, темный с сединою, с примесью белесоватого либо пепельного»; ср.: сивка, сивко -«кличка сивой лошади». Именования Сивко и Сивков известны в Приуралье с 1579 г., на Среднем Урале - в XVII в.

Симанов
Симан - просторечная форма христианского канонического имени Симон, в переводе с древнееврейского - «знатное имя, слава» или «(Бог) слышащий». В наши дни обычная форма фамилии, образованной от этого имени, - Симонов, в общероссийском частотном списке она стоит на 138-м месте, но в прошлом не была редкостью и фамилия Симанов. Во второй половине XIX в. екатеринбургским городским головой был купец 1-й гильдии И.И. Симанов.

Стрижев
Стриж - «пташка, схожая с ласточкой, земляная ласточка, вьет гнездо в норах береговых круч»; «плут, карманник, мазурик»; в пермских говорах - «рабочий, на соляной варнице». В 1647 г. переписью населения Строгановских вотчин в Приуралье учтен крестьянин д. Стрижовой Андрюшка Онтонов сын Стрижов. Родоначальником ирбитских Стрижовых был оброчный крестьянин Ирбитской слободы Евсючко Иванов Стриж, упоминаемый в материалах переписи 1666 г.

Субботин
Субота (Суббота) - распространенное древнерусское неканоническое имя и прозвище; в том и другом качестве именование встречалось у уральских крестьян: в 1579 г. в д. Кривая Наволока на р. Обве в Приуралье учтен Суботка Худяков, в1640 г. в Тагильской слободе - Суботка Иванов, в 1647 г. в с. Верх - Муллинском в вотчинах Строгановых - Ларка Андреев сын Суббота. В общероссийском частотном списке современных фамилий Субботины стоят па 302-304 месте.

Тараканов
Таракан - «хрущатое насекомое, которое водится в избах». В словарях фамилий и исследовательской литературе часто происхождение фамилии связывается именно с названием насекомого. Однако известное по документам XV-XVII вв. прозвище Таракан / Торокан могло восходить к тюркскому тархан - «привилегированное сословие», «сан» (Радлов; Фасмер; подробнее об этом см.: Баскаков): «Тархан в старину у татар, а затем у русских - лицо, за особые заслуги освобожденное от податей и имеющее ряд других привилегий». В написаниях Тараканов и Тороканов фамилия известна по документам XV-XVII вв. Первую перепись населения Верхотурского уезда в 1621 г. проводил Ф.И.Тараканов. В 1647 г. учтен крестьянин Очерского острожка во владениях Строгановых Алешка Евсевьев сын Тараканов, в 1682 г. в Чердыни жил Кирилко Тороканов.

Томилов
Томило (Томила) - одно из самых распространенных в Древней Руси неканонических имен, часто фиксировавшееся в XVII в. на Урале. В словарях фамилий можно встретить различные объяснения его происхождения и значения: охранительное имя «подходящее имя для капризного ребенка»; связано с томить- «изнурять, истощать»; давалось новорожденному при трудных рода. На Среднем Урале фамилия известна с XVII в., в частности, ее носили представители влиятельного рода верхотурских детей боярских. Предками ирбитских Томиловых могли быть упоминаемый в переписи 1666 г. брат оброчного крестьянина Ирбитской слободы Томилко Семенов Пиняженин или оброчный крестьянин Томилко Фомин сын Тетюков, уроженец Ильинского погоста в Соликамском уезде, пришедший в Ирбитскую слободу в 1675/76 г. и поселившийся в д. Зайковой.

Трапезников
Трапезник - «церковный староста, ктитор»; «церковный сторож, который встарь живал в сторожке, в самой церкви»; «обедалыцик, кто сидит за трапезой, затрапезник»; от трапеза- «стол с пищею, с яствами, обед, ужин»; «столовая, застольная в обителях, покой, комната, где обедают»; слово трапезник могло иметь и другие значения, например: «торговец, меняла», «сборщик продуктов для духовенства». В документах XVII в. упоминаются носившие фамилию крестьяне. Прозвище зафиксировано в Приуралье: «Чердынец Алешка Степанов сын Трапезник, 1623»; однако чаще, видимо, фамилия образовывалась по занятию родоначальника.

Тупицын
Тупица - «затупленный топор, дровокольный, ледорубный или для рубки костей»; «тупой нож»; «глупый, тупой человек». Прозвище и образованная от него фамилия встречаются в документах XVI-XVII вв. В Приуралье фамилия документируется с 1623 г. Родоначальником ирбитских Тупицыных мог быть известный по переписи 1624 г. туринский ямщик Петрушка Васильев сын Тупица.

Тюстин
Прозвище Тюста или Тюстя могло быть связано по смыслу с известным в чердынских говорах словом тюсь - «крупная ячная крупа, дранка».

Фомин
Фома - христианское каноническое имя, переводимое с древнееврейского как «близнец». Фамилия распространена повсеместно, в общероссийском частотном списке фамилий стоит на 78-м месте, в аналогичном списке по Екатеринбургу - на 81-м месте.

Худорожков
Худорошко (Худорожко, -ка) - составное прозвище, от худой- «кто худ телом, худощавый, поджарый и бледный, хшплй, болезненный на вид, опалый», и рожа -«лицо (бранно или укорно); харя»; «урожливый, некрасивый лицом»; «личина, маска»; «воспаление кожи». Е. Н. Полякова, фиксируя фамилию в Приуралье с1647 г., видит в ее основе сложное прозвище Худой Рог или Худые Рога. Родоначальником Худорожковых на Среднем Урале был пришедший в Верхотурский уезд в 1607 г. крестьянин Васка Худорожка, называемый в разных документах также Худорошка и Худорошко, к 1624 г. Худорошковы жили в д. Худорошковой на р. Туре и в д. Рычковой на р. Мугае, позднее они расселились и по другим слободам, в том числе проживали в нескольких деревнях Ирбитской слободы.

Худяков
Худяк - древнерусское неканоническое имя, по - видимому охранительное, могло иметь смысловые связи с целым рядом слов и понятий: худой - «неладный, негодный, дурной, плохой, нехороший; в чем или в ком недостатки, пороки, порча»; тот, «кто худ телом, худощавый, поджарый и бледный, хилый, болезненный на вид, опалый»; «злой дух, чорт, сатана, дьявол»; худак -«бедняк»;худак, худяк- «бедный человек; посадские люди делились на лучших, средних и худых». На Урале имя известно по документам с 1579 г., и фиксировалось неоднократно, в 1652/53 г. в Усть - Ирбитской слободке поселился крестьянин Омелка Алексеев сын Худяк, уроженец Важского уезда.

Черного
Черной - распространенное в Древней Руси прозвище (документируется с 1216 г.), по одному из значений слова черный: «черного цвета, масти, самый темный, цвета сажи»; «смуглый»; «грязный, нечистый, замаранный»; «тягловой, податной, из простонародья, черни»; «черносошный»; «нечистый, диавол, черт». Черной могло быть также личным именем с охранительным значением. Именования на -ого и -аго, как правило, существовали недолго, переходя в фамилии Чернов или Черных. Именования Черной, Чернаго в большом количестве фиксировались па Урале документами с конца XVI в., в том числе известен крестьянин Ирбитской слободы Ивашко Петров сын Черного, уроженец Орловского стана Устюжского уезда, живший с 1664/65 г. в д. Березовке на речке того же названия.

Чюсовитин
Чусовитин (Чюсовитин) - именование человека, пришедшего с р. Чусовой вообще или из Чусовских городков, располагавшихся на землях Строгановых. Благодаря конечному - ин прозвище переходило в фамилию без каких-либо внешних изменений, хотя происходило это не часто: из многих десятков жителей Среднего Урала, носивших это именование в XVII - начале XVIII в., в том числе в Ирбитской слободе с конца 1630-х гг., лишь единицам удалось передать его своим потомкам в виде фамилии.

Шелепин
Шелепа - прозвище, производное от шелеп: «плеть, кнут»; «верховая плеть, нагайка»; «долгий пастуший кнут, арапник, хлопуша»; «палка, хворостина»; «ощепок, оскепанное на лучину березовое полено»; «удар, нашлепка»; возможно, произошло от звукоподражания: «шлеп». По мнению Ю. А. Федосюка, фамилия Шелепов образована от прозвища высокого, худого человека. Фамилия Шелепин в 1623 г. учтена в Соликамске. На Среднем Урале на протяжении XVII в. в разных слободах многократно фиксировалась фамилия Шелепов, в том числе в 1640 г. в Ирбитской слободе - крестьянин Пронка Степанов Шелепов.

Шеломенцов
Шеломенец - выходец из Шеломенской волости в Устюжском уезде, получившей название по р. Шелома (сейчас на юге Архангельской области). Ирбитские оброчные крестьяне Шеломенцовы, учтенные переписью 1680 г., также записаны как уроженцы Шеломенской волости.

Шериков
Шерик - возможно, искаженное шерех - «сало, мелкий лед по реке, шуга», или связано по смыслу с известным в архангельских говорах словом шерохий - «рытый, неровный, негладкий, шершавый»; ср.: шерохоелицо - «щедровитое, рябое»; шерох, как ежак - «сердит». Однако более вероятно, что так, в искаженном виде, записана фамилия Шерыкалов (Ширыкалов, а также и в других написаниях), известная сXVII в. в разных местах Приуралья и Среднего Урала, в том числе в д. Кочовке Ирбитской слободы, и имеющая несколько вариантов объяснения.

Шмаков
Шмак - прозвище, возможно, из коми-пермяцкого шмак - «округлая шишка», в языке коми - «утолщение (в виде комка, узла)», или то же, что смак - «вкус»; «сущность, смысл; толк, польза». Другие значения слова, приводимые обычно в словарях фамилий, появляются в русском языке сравнительно поздно, в основном в Петровскую эпоху, а потому влияние их на образование фамилии на Урале маловероятно. Прозвище и фамилия известны по документам с XVI в., в Приуралье Шмаковы учтены в 1623 г. В 1624 г. среди невьянских и туринских крестьян трое носили прозвище Шмак (Шмачко), к 1680 г. три деревни с названием Шмакова были в Тагильской слободе (ямщицкая, сейчас в Алапаевском районе), в Невьянской слободе (сейчас с.Шмаковское в Ирбитском районе) и в Ирбитской слободе (сейчас в Ирбитском районе), во всех трех жили Шмаковы.

Щелканов
Щелкан - «репа»; возможно, то же, что щелкун: «бойкий, говорун»; «кто или что щелкает»; «щелкуша, наглый забияка, драчун»; «пустобай»; «разряд жуков; прыгуны, скакуны»; ср.: щелкан - «резкий и дерзкий на словах, нахал, наглец, грубиян, буян, забияка». Щелкан Дудентьевич, татарский богатырь - персонаж русского фольклора. В Приуралье фамилия известна с 1647 г. Ирбитские крестьяне Щелкановы (Щолкановы), жившие в д. Кокшаровой, пришли сюда в 1652/ 53 г. из Покшенской волости на Пинеге, выходцами с р. Покшеньги были и другие Щелкановы, переселявшиеся на Урал в XVII в.

Юрьев
Юрий - распространенный вариант христианского канонического имени Георгий, в переводе с греческого - «земледелец». В прошлом самый частый в быту вариант имени Георгий - Егор, не случайно образованная от него фамилия Егоров занимает в общероссийском частотном списке фамилий 16-е место, тогда как фамилий Георгиев и Юрьев нет даже в числе первых пятисот фамилий.

Япанчинцов
Япанчинец - говорный (якающий) вариант прозвища Епанчинец, в котором отразилось название Епанчина Юрта (городка) на р. Туре, принадлежавшего татарскому князцу Епанче; на месте этого городка в 1600 г. был возведен Туринский острог, положивший начало городу Туринску. «Епан-чинскими вогуличами» называли туринских манси, однако епанчинцами могли, очевидно, звать и вообще выходцев из туринской округи. При этом не исключено образование прозвища и от других топонимов. В XVT1 в. прозвище Япанчинец (Епанчинец) фиксировалось у жителей Чусовского городка, Беляковской, Пышминской и Камышловской слобод на р. Пышме, позднее фамилия принимала в основном форму Епанчинцов.

Список литературы:
Баскаков, Н. А. Русские фамилии тюркского происхождения. - М., 1979.
Веселовский, С. Б. Ономастикон: Древнерусские имена, прозвища и фамилии. - М., 1974.
Ганжина, И. М. Словарь современных русских фамилий. - М., 2001.
Гафуров, А. Г. Лев и Кипарис. О восточных именах. - М., 1971.
Грушко, Е. А., Энциклопедия русских фамилий / Грушко, Е. А., Медведев, Ю. М. - М., 2000.
Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка. - 2-е изд., испр. и доп. - Т. 1-4. - М., 1994. - (воспр. изд. 1955 г.).
Житников, В. Ф. Фамилии уральцев и северян: Опыт сопоставления антропонимов, образованных от прозвищ, в основе которых лежат диалектные апеллятивы. - Челябинск, 1997.
Журавлев, А. Ф. К статистике русских фамилий // Вопросы ономастики. - 2005. - № 2. - С. 126 - 146.
Коновалов, Ю. В. Гаевы: старейшая семья Нижнего Тагила // Уральский родовед: Вып. 1. - Екатеринбург, 1996. - С. 23-39.
Коновалов, Ю. В. Верхотурская именная книга 1632 года // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. - Екатеринбург, 2000. - С. 317 - 330.
Коновалов, Ю. В. Корни уральских фамилий: Речкаловы // Веси.
Коми-русский словарь / сост. Д. А.Тимушев, Н. А. Колегова; под ред. В. И. Лыткина. - М., 1961.
Малыгин, А. П. Малыгины: ранняя история фамилии на Урале // Материалы первой Уральской родоведческой научно-практической конференции, 15 -16 ноября 2001 г. - Екатеринбург, 2003. - С. 119 - 122.
Матвеев, А. К. Географические названия Свердловской области: Топонимический словарь. Екатеринбург, 2000.
Мосин, А. Г. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Т. 1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных росписей 1822 года). - Екатеринбург, 2000.
Мосин, А. Г. Уральский исторический ономастикон. - Екатеринбург, 2001.
Мосин, А. Г. Сто наиболее распространенных фамилий Екатеринбурга // Материалы второй Уральской родоведческой научно-практической конференции, 15 - 16 ноября 2002 г. - Екатеринбург, 2004. - С. 61 - 66.
Никонов, В. А. География фамилий. - М., 1988.
Никонов, В. А. Словарь русских фамилий / сост. Е. Л. Крушельницкий. - М., 1993.
Петровский, Н. А. Словарь русских личных имен. -Изд. 5-е, доп. - М., 1996.
Полякова, Е. Н. Словарь пермских фамилий. - Пермь, 2005.
Радлов, В. В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. 1-4. - СПб., 1893 - 1911.
Словарь русских говоров Среднего Урала: Вып. 1 - 7. - Свердловск, 1964-1988. - Дополнения: Екатеринбург, 1996.
Словарь русских народных говоров: Т. 1. - М., 1965.
Словарь русского языка XI-XVII вв.: Т. 1. - М., 1975.
Тихонов, А. Н. Словарь русских личных имен. / Тихонов, А. Н., Бояринова, Л. З., Рыжкова, А. Г. - М., 1995.
Тупиков, Н. М. Словарь древнерусских личных собственных имен. - СПб., 1903.
Унбегаун, Б. О. Русские фамилии / пер. с англ. - 2-е изд., испр. - М., 1995.
Уральская историческая энциклопедия. - 2-е изд., перераб. и доп. - Екатеринбург, 2000.
Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / пер. с: нем. и доп. О. Н. Трубачева. - Т. 1-4. - М., 1964.
Федосюк, Ю. А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. - М., 1996.
Чайкина, Ю. И. Вологодские фамилии: словарь. - Вологда, 1995.

-- [ Страница 1 ] --

На правах рукописи

МОСИН Алексей Геннадьевич ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ УРАЛЬСКИХ ФАМИЛИЙ" ОПЫТ ИСТОРИКО-АНТРОПОНИМИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Специальность 07.00.09 - «Историография, источниковедение и методы исторического исследования»

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕ Уральского Госуниверси г.Екатеринбург Екатеринбург 2002

Работа выполнена на кафедре исгории России Уральского государственного университета им. А.МРорького - доктор исторических наук,

Официальные оппоненты:

профессор Шмидт С.О.

Доктор исторических наук, профессор Миненко НА.

Доктор исторических наук, доктор искусствоведения, профессор 11арфентьев Н.П.

Ведущее учреэдение: - Институт истории Сибирского отделения РАН 2002 г. на

Защита диссертации состоится заседении диссертационного совета Д 212.286.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Уральском государственном университете им. А.М.Горького (620083, гЕкатеринбург, К-83, пр.Ленина, 51, комн.248).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Уральского государственного университета им. А.М.Горького.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор В.А.Кузьмин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В последние годы заметно возрос интерес людей к родовым корням, к истории своей семьи. На наших глазах набирает силу движение, известное как «народная генеалогия»: в разных регионах создаются все новые генеалогические и историко-родословные общества, выходит большое количество периодических и продолжающихся изданий, авторами которых выступают не только профессиональные генеалоги, но и многочисленные любители-родоведы, делающие первые шаги в познании родовой истории. Открывшиеся при этом возможности изучения родословия практически каждого человека, независимо оттого, к какому сословию принадлежали его предки, с одной стороны, создают в стране принципиально новую ситуацию, в которой интерес к истории у огромного количества людей может возникнуть на качественно новом уровне благодаря интересу к истории своей семьи, с другой стороны, требуют от профессиональных историков активного участия в разработке научных методов исследования и создании источниковой разысканий1.

базы для широкомасштабных родословных Исключительно важное значение приобретает выработка исторического подхода к изучению фамилий - своеобразных «меченых атомов» нашей родовой истории. Исследователями-лингвистами на сегодня уже много сделано для изучения русских имен и фамилий как явлений языка.

Всестороннее изучение феномена фамилии как исторического явления даст возможность проследить родовые корни на несколько веков вглубь истории, позволит по-новому взглянуть на многие события российской и мировой истории, ощутить свою кровную связь с историей Отечества и «малой родины» - родины предков.

Объектом изучения является фамилия как историческое явление, отражающее объективную потребность общества в установлении родовых связей между представителями разных поколений одного рода " Решению этой проблемы в генеалогическом и источниковедческом аспектах посвящены два недавно проведенных диссертационных исследования: Антонов Д,Н, Восстановление истории семей: метод, источники, анализ. Дис.... канд.

ист. наук. М, 2000;

Панов Д.А. Генеалогические исследования в современной исторической науке. Дис.... канд. ист. наук. М., 2001.

и представляющее собой родовое имя, переходящее из поколения в поколение.

Предметом исследования служат процессы образования фамилий у населения Среднего Урала на протяжении конца XVI - начала XVIII вв. и специфика их протекания в различной социальной среде, под влиянием различных факторов (направленность и интенсивность миграционных процессов, условия хозяйственного и административного освоения края, языковая и этнокультурная среда и др.).

Целью исследования является реконструкция исторического ядра фонда уральских фамилий, проводимая на материалах Среднего Урала.

При этом под уральскими понимаются все фамилии, исторически укорененные в местной антропонимической традиции.

В соответствии с целью исследования предполагается решить следующие основные чадачи.

1) Установить степень изученности антропонимии в масштабах России и Уральского региона и обеспеченность регионального исследования источниками.

2) Разработать методику изучения региональной ангропонимии (на уральских материалах) и организации регионального антропонимического материала 3) На основе разработанной методики:

Определить исторические предпосылки появления фамилий у населения Среднего Урала;

Выявить историческое ядро антропонимического фонда региона;

Установить степень зависимости местной антропонимии от направленности и интенсивности миграционных процессов;

Выявить территориальную, социальную и этнокультурную специфику в процессе образования регионального антропонимического фонда;

Определить хронологические рамки образования фамилий у основных категорий населения региона;

Очертить круг фамилий, образованных от имен местного нерусского населения и иноязычных слов, выявить их этнокультурные корни.

Территориальные рамки исследования. Процессы образования и бытования уральских фамилий рассматриваются преимущественно в пределах Верхшурскою уезда, а также среднеуральских слобод и острогов Тобольского уезда, что применительно к административно территориальному делению конца XVTII - начата XX вв. соответствует территории Верхотурского, Екатеринбзфгского, Ирбитского и Камышловского уездов Пермской губернии.



Хронологические рамки работы охватывают период с конца XVI в., времени образования первых русских поселений на Среднем Урале, до 20-х гг. XVIII в., когда, с одной стороны, вследствие преобразований Петровской эпохи произошли существенные изменения в миграционньгх процессах, а с другой - в основном завершился процесс образования фамилий у жившего к тому времени на Среднем Урале русского населения. Привлечение материалов более позднего времени, включая исповедные росписи и метрические книги первой четверти XIX в., вызвано прежде всего необходимостью прослеживания судеб возникших в началу ХУШ в. фамилий и сложившихся тогда же тенденций в антропонимии слоев населения со сравнительно поздним появлением фамилий (горнозаводское население, духовенство).

Научная новизна и теоретическая значимость диссертации определяются прежде всего тем, что данная работа является первым комплексным междисциплинарным исследованием фамилии как исторического явления, проводимым на материалах отдельного региона и основанным на широком круге источников и литературы. В основе исследования лежит разработанная автором методика изучения региональной антропонимии. К исследованию привлечено большое количество источников, не использовавшихся ранее в работах по уральской антропонимии, при этом сама фамилия также рассматривается в качестве одного из важнейших источников. Впервые ставится и решается проблема изучения исторического ядра регионального антропонимического фонда, разрабатываем и применяется методика изучения и организации регионального антропонимического материала в форме исторических ономастиконов и словарей фамилий. Установлено влияние миграционных процессов на темпы формирования регионального фонда фамилий и его состав, выявлена специфика процесса образования фамилий в различной социальной среде и под влиянием разных факторов (хозяйственных, этнокультурных и др.). Впервые состав местного аптропопимичеекого фонда представлен как важная социокультурная характеристика региона, а сам этот фонд - как уникальное явление, закономерно сложившееся в ходе многовековою хозяйственного, социального и культурного освоения края.

Методология и методы исследования. Методологическую основу исследования составляют принципы объективности, научности и историзма. Сложный, многоплановый характер такого историко культурного явления, как фамилия, требует применения комплексного подхода к объекту исследования, что проявилось, в частности, в многообразии используемых методов исследования. Из числа общенаучных методов в исследовании широко применялись описательный и сопоставительный методы. Применение исторического (прослеживание развития процессов образования фамилий во времени) и логического (установление связей между процессами) методов позволило рассматривать формирование исторического ядра антропонимии Среднего Урала как закономерный исторический процесс. Использование сравнительно-исторического метода дало возможность сопоставлять протекание одних и тех же процессов в различных регионах (например, на Среднем Урале и в Приуралье), выявлять общее и особенное в уральской антропонимии в сравнении с общероссийской картиной. Прослеживание судеб отдельных фамилий на протяжении длительного времени было бы невозможно без использования историко-генеалогического метода В меньшей мере в работе применялись лингвистические методы исследования структурный и этимологический.

Практическая значимость исследования. Главным практическим результатом работы над диссертацией явилась разработка и реализация программы «Родовая память». В рамках программы начато создание компьютерной базы данных о населении Урала конца XVI начала XX вв., издано 17 научно-популярных публикаций об истории фамилий на Урале и проблемах изучения родового прошлого уральцев.

Материалы диссертации могут быть использованы при разработке спецкурсов по истории уральской антропонимии, для подготовки методических пособий для учителей школ и учебных пособий для школьников по родоведению и исторической ономастике на уральских материачах. Все это призвано сделать родовую память частью общей кулыуры жителей Уральского региона, активно содействовать формированию исторического сознания начиная со школьного возраста, чю, в свою очередь, неизбежно вызовет рост гражданского самосознания, в обществе.

Апробация полученных результатов. Диссертация была обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории России исторического факультета Уральского государственного университета. По теме диссертации автором опубликовано 49 печатных работ общим объемом около 102 печ. л. Основные положения диссертации докладывались на заседаниях Ученого совета Центральной научной библиотеки УрО РАН, а также на 17 международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях в Екатеринбурге (1995", 1997, 1998, "l999, 2000, 2001), Пензе (1995), Москве (1997, 1998), Чердыни (1999), Санкт-Петербурге (2000), Тобольске (2UOU) и 1 юмени ^2001).

Структура диссертации . Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений и приложения.

Глава первая «Историографические, источниковедческие и методические проблемы исследования» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе прослежена история изучения антропонимии в России и русских фамилий с XIX в. до наших дней. Уже в публикациях второй половины XIX - начала XX вв. (А.Балов, Е.П.Карнозич, Н.ПЛихачев, М.Я.Морошкин, А.И.Соболевский, А.Соколов, НИХарузин, НДЧечулин) накоплен и упорядочен значительного объема антропонимический материал, в основном связанный с историей княжеских, боярских и дворянских родов и бытованием неканонических («русских») имен, однако еще не были выработаны какие-либо критерии в использовании терминологии, не определено и само понятие «фамилия»;

справедливо замечание В,Л.Никонова в адрес А.И.Соболевского, что он «напрасно признавал фамилиями родовые именования бояр с XTV в. Как и княжеские титулы (Шуйские, Курбские и др.), они еще не были фамилиями, хотя те и другие послужили моделями для последующих фамилий, а некоторые из них действительно стали фамилиями»".

Итог этого периода в изучении русской исторической антропонимии подведен фундаментальным трудом Н.М.Тупикова «Словарь древнерусских личных собственных имен». В предваряющем словарь «Историческом очерке употребления древнерусских личных собственных имен» Н.М.Тупиков, отмечая, что «истории русских имен мы, можно сказать, еще вовсе не HMeeM»J, обосновал задачу создания исторнко-антропоиимргческих словарей и подвел итоги своего исследования древнерусской антропонимии. Автором сделаны ценные наблюдения о бытовании неканонических имен, намечены пути дальнейшего изучения русской антропонимии. Большой заслугой Н.М.Тупикова является поставновка вопроса (до сих пор не получившего окончательного разрешения) о критериях отнесения тех или иных именований к неканоническим именам или прозвищам.

Первой монографией, посвященной фамилиям одного из сословий в России, стала книга В.В.Шереметевского о фамилиях духовенства, остающаяся по сей день наиболее полным сводом данных о фамилиях священно- и церковнослужителей, хотя ряд выводов автора (в частности, об абсолютном преобладании в этой среде фамилий искусственного происхождения) может быть существенно уточнен вводом в оборот региональных материалов.

Более чем тридцатилетний перерыв в изучении русской антропонимии завершился в 1948 г. выходом статьи А.М.Селищева «Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ». Автор относит образование русских фамилий преимущественно к XVI-XV1I ^ Никонов В. А. География фамилий. М., 1988. С.20.

Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. СПб., 1903.

Щереметевский В.В. Фамильные прозвища великорусского духовенства в XV!!! и XIX столетиях. М., 1908.

вв., оговариваясь, что «некоторые фамилии были и более раннего происхождения, другие возникли только в XIX веке»5. Фамилии аруппированы автором по семантическому признак)" (подход, утвердившийся в антропонимике на многие десятилетия). В целом эта работа А.М.Селищева имела большое значение для всего последующего изучения русских фамилий.

Многие положения статьи А.М.Селищева получили развитие в монографии В.К.Чичаговай. Автор дает определение понятий «личное имя» и «прозвище», однако на практике это не приводит к четкому их разграничению (в частности, к последним отнесены имена Первой, Ждан и др.). Пытаясь найти выход из этого противоречия, В.К.Чичагов предлагал различать два вида имен - имена в собственном смысле (личные имена) и имена-прозвища, из чего следует вывод, что «источниками фамилий были собственно отчества и прозвжцные отчества»". Позднее более логичную схему предложила А.Н.Мирославская, четко выделившая две группы имен: первичные (дававшиеся человек}" при рождении) и вторичные (получаемые в зрелом возрасте)8. Далеко не бесспорным представляется нам и вывод В.К.Чичагова о завершении процесса образования фамилий в русском литературном языке к началу ХУШ в. «вместе с прекращением именоваться прозвищами»9.

Единственным историком первой половины XX в., всерьез обращавшим внимание на русскую антропонимию, был академик С.Б.Веселовский: изданный через 22 года после смерти автора «Ономастикой»10 оказал большое влияние на последующее развитие методики антропонимических исследований в России, Селищсв А..М. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ / Уч. зап. Москов. ун-та. Т. 128. М, 1948. С. 128.

Чичагов В.К. Из истории русских имен, отчеств и фамилий (вопросы русской исторической ономастики XV-XV1J вв.). М., 1959.

Там же. С.67.

См.: Мирославская А.Н. О древнерусских именах, прозвищах и прозваниях // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. С.212.

"Чичагов В.К. Из истории русских имен... С. 124.

Веселовский С.Б. Ономастикой: Древнерусские имена, прозвища и фамилии.

Со второй половины 60-х гг. XX в. начинается новый, самый плодотворный этап теоретического и практического изучения антропонимии как на общероссийском, так и на региональном материале. В сборниках материалов Первого Всесоюзного антропо11имического совещания11, Поволжских конференций по ономастике12 и других изданиях13 опубликованы многочисленные статьи разных авторов, посвященные этимологии, семантике и историческому бытованию имен многих народов Урала и смежных регионов: башкир (Т.М.Гарипов, К.3.3акирьянов, Ф.Ф.Илимбетов, Р.Г.Кузеев, ТХ.Кусимова, ГБ.Сиразетдинова, З.Г.Ураксин, Р.Х.Халикова, ЗА.Харисова). бесермян (Т.И.Тегшяшина), булгар (А.Б.Булатов, И.Г.Добродомов, Г.Е.Корнилов, Г.В.Юсупов), калмыков (М.У.Монраев, Г.Ц.Пюрбеев), коми-пермяков (А.С.Кривощекова Гантман), манси и ханты (Б.М.Куанышев, ЗЛ.Соколова), марийцев Д.Т.Надышн), татар (И.В.Большаков, Г.Ф.Саттаров), удмуртов (ГААрхипов, С.К.Бушмакин, Р.ШДжарылгасинова, В.К.Кельмаков, ДЛЛукьянов, В.В.Пименов, С.В.Соколов, Т-И.Тепляшина, Г.И.Яковлева). Итогом серии статей Н.А.Баскакова о фамилиях тюркского происхождения стала монофафия14, остающаяся до сих пор, несмотря на отдельные недостатки (некритичное отношение к сведениям родословных XVII в., привлечение к исследованию фамилий.

«носители которых имеют тюркское происхождение», и др.), самым авторитетным исследованием в этой области. Указанные недостатки в еще большей степени присущи книге А.Х.Халикова, рассматривающего среди фамилий булгаро-татарского происхождения " Антропонимика. М, 1970;

Личные имена в прошлом, настоящем, будущем:

Проблемы антропонимики. М., 1970.

Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конф. по ономатсике.

Ульяновск, 1969;

Ономастика Поволжья: Мат-лы II Поволжской конф. по ономастике. Горький, 1971;

Ономастика. М., 1969;

Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980;

Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., (переиздана в 1993 г.).

Халиков А.Х. 500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения.

Казань. 1992.

такие фамилии, как Арсеньев, Богданов, Давыдов. Леонтьев. Павлов и ДР.

Общим проблемам становления и развития антропонимических систем посвящена статья И.В.Бестужева-Лады. Принципы подготовки этимологического словаря русских фамилий разработаны О.Н.Трубачевым.

Для становления антропонимики как научной дисциплины большое теоретическое и практическое значение имели работы ВАНиконова, в которых обоснована необходимость комплексного подхода к изучению фамилий и заложены основы будущего «Словаря русских фамилий»"8. Наиболее емким и продуктивным на сегодня представляется предложенное ВА.Никоновым определение фамилии:

«Фамилия - общее имя членов семьи, наследуемое далее двух поколений»""9. Особое значение для нашего исследования имеют работы По у -Ц общероссийского фонда фамилий20.

Изучению истории русских личных имен и проблемам оформления фамилий посвящены работы СИ.Зинина. Сделанные автором на материалах Европейской России выводы, что до конца XVTQ в. основная масса крестьян не имела фамилий21, имеют большое значение для Бестужев-Лада И.В. Исторические тенденции развития антропонимов // Личные имена в прошлом... С.24-33, Трубачев О.Н. Из материалов для этимологического словаря фамилий России (русские фамилии и фамилии, бытующие в России) // Этимология. 1966. М., 1968. С.3-53.

Никонов В.А. Задачи и методы антропонимики // Личные имена в прошлом...

Он же. Опыт словаря русских фамилий // Этимология. 1970. М., 1972.

Этимология. 1971. М., 1973. С.208-280;

Этимология. 1973. М., 1975.

Этимология. 1974. М., 1976. С.129-157;

Он же. Имя и общество. М., 1974;

Он же. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л.Крушельницкий. М., 1993.

Никонов В.А. До фамилий // Антропонимика. М., 1970. С.92.

Его многочисленные публикации по этому предмету объединены в сводной монографии - первом по времени опыте сравнительного изучения антропонимии различных регионов России: Никонов В.А. География фамилий.

См.: Зинин С.И. Русская антропонимия X V I ! XV11I вв. (на материале пеоеписных книг городов России). Автореф. дис.... канд. филол. наук.

сравнительного изучения процессов образования фамилий в различных регионах. С.И.Зининым разрабатывались также принципы составления словарей русских личных имей и фамилий22.

Систематизации в целом фонда русских фамилий, изучению их морфологии и семантики посвящены капитальные труды М.Бенсона, собравшего около 23 тысяч фамилий23, и Б.-О.Унбегауна, оперировавшего примерно 10 тысячами фамилий^4. В России обобщающая работа в этой области исследований опубликована А.В.Суперанской и А.В.Сусловой25. Разным аспектам изучения имен, прозвищ и фамилий посвящены статьи и монографии В.Ф.Барашкова, Т.В.Бахваловой, Н.Н.Бражниковой, В.Т.Ванюшечкина, Л.П.Калакуцкой, В.В.Кошелева, А.Н.Мирославской, Л.И.Молодых, Е.Н.Поляковой, Ю.КРедько. АА.Реформатского, М.Э.Рут, 1.Я.Симиной, В.П.Тимофеева, АА.Угрюмова, Б.А.Успенского, ВЛЛЦрницына и других авторов. Издано несколько словарей имен"1, а также популярных словарей фамилий разных авторов, в том числе подготовленных на региональных материалах27. Различным проблемам исследования Ташкент, 1969. С.6, 15;

Он же. Структура русских антропонимов XVIII века (на материалах актовых книг г.Москвы) // Ономастика. М., 1969. С.80.

Зинин С.И. Словари русских личных имен // Труды аспирантов Ташкентского гос. университета: Литература и языкознание. Ташкент, 1970. С. 158-175;

Принципы построения «Словаря русских фамильных прозваний XVII века» // Перспективы развития славянской ономастики. М., 1980. С. 188-194.

Benson M. Dictionary of Russian Personal Names, with a Guide to Stress and Morthology. Philadelphia, .

Unbegaun B.O. Russian Surnames. L., 1972. Книга дважды выходила в русском переводе, в 1989 и 1995 гг.

2: Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии. М., 1981.

Справочник личных имен народов РСФСР. М, 1965;

Тихонов А.Н., Бояринова Л.З., Рыжкова А.Г. Словарь русских личных имен. М., 1995;

Петровский Н.А. Словарь русских личных имен. Изд. 5-е, дополн. М., 1996;

Ведина Т.Ф. Словарь личных имен. М., 1999;

Тороп Ф. Популярная энциклопедия русских православных имен. М., 1999.

Первое наследство: Русские фамилии. Календарь именин. Иваново, 1992;

Никонов В.А. Словарь русских фамилий...;

Федосюк Ю.А. Русские фамилии:

Популярный этимологический словарь. Изд. 3-е, испр, и домолн. М., 1996;

Грушко Е.Л., Медведев Ю.М. Словарь фамилий. Нижний Новгород, 1997;

Фамилии Тамбовской области: Словарь-справочник / Сост. Л.И.Дмитриева и др.

русской антропонимии посвящены также диссертационные исследования М.Н.Аникиной. Т.В.Бредихиной, ТЛЗаказчиковой, И.Ю.Карташевой, ВАМитрофанова, РДСельвиной, М.Б Серебренниковой, ТЛ.Сидоровой;

изучению оттопономичсских фамилий способствуют также исследования А.АЛбдуллаева и ЛГ-Павловой29.

Едва ли не единственной за последние десятилетия работой историка в области антропонимики, посвященной тесной связи ее с генеалогией княжеских, боярских и дворянских родов Руси XV-XVI вв., статья В.Б.Кобрина30. Автором является обстоятельная сделан ряд ценных наблюдений о соотношении понятий «некалендарное (неканоническое) имя» и «прозвище», способах образования и характере бытования тех и других, о механизмах образования фамилий в верхних 1 DC1 1W Тамбов, 1998;

Ведина Т.Ф. Словарь фамилий. М., 1999;

Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. М., 2001.

Аникина М.Н. Лингвострановедческий анализ русских антропонимов (личное имя, отчество, фамилия). Дис.... канд. филол. наук. М., 1988;

Бредихина Т.В.

Наименования лиц в русском языке XVIII века. Дис.... канд. филол. наук.

Алма-Ата. 1990;

Заказчикова Т.А. Русская антропонимия XVI-XVII вв. (на материале памятников деловой письменности). Дис.... канд. филол. наук. М., 1979;

Карташева И.Ю. Прозвища как явление русского устного народного творчества. Дис.... канд. филол. наук, М., S9S5;

Митрофанов В.А. Современные русские фамилии как объект лингвистики, ономастики и лексикографии. Дис....

канд. филол. наук. М., 1995;

Сельвина Р.Д. Личные имена в Новгородских писцовых книгах XV-XVJ вв. Дис.... канд. филол. наук. М., 1976;

Серебренникова М.Б. Фамилии как источник изучения эволюции и бытования календарных имен в русском языке. Дис.... канд. филол. наук. Томск. 1978;

Сидорова Т.А. Словообразовательная активность русских личных имен. Дис....

канд. филол. наук. Киев, 1986.

Абдуллаев А,А, Названия лиц, образованные от географических имен и терминов, в русском языке XV-XVI1I вв. Дис.... канд. филол. наук. М., 1968;

Павлова Л.Г. Образование наименований лиц по месту жительства (на материале названий жителей Ростовской области). Дис.... канд. филол. наук.

Ростов-на-Дону, 1972.

Кобрин В.Б. Генешюгия и антропонимика (по русским материалам X V - X V вв.) // История и генеалогия: С.Б.Веселовский и проблемы историко гснсалогичсских исследований. М, 1977. С.80-115.

Большое значение для данного исследования имеет накопленный за последние десятилетия опыт изучения антропонимии отдельных регионов России, в том числе Приуралья и Зауралья. Общие закономерности локального бытования русских антропонимов рассмотрены в статье В.В.Палагиной^". Помимо упоминавшегося выше В.А.Никонова, вопросами антропонимии на материалах разных регионов занимались: Вологодского края - Е.Н.Бакланова, Т.В.Бахвалова, ПА.Колесников, И.Попова, Ю.И.Чайкина, Пинеги ГЛ.Симина, Дона - Л.М.Щетинин, Коми - И.Л. и Л.Н. Жеребцовы, других мест Европейской России - СВ.Белоусов, В.Д.Бондалетов, Н.В.Данилина, И.П.Кокарева, ИА.Королева, Г.А.Силаева и В.А.Лшатов, Т.Б.Соловьева, В.И.Тагунова, В.В.Тарсуков. Е-Ф.Теилов, Н.К.Фролов, разных районов Сибири - В.В.Папагина, О.НЖиляк, В П Клюева. Из монографических исследований необходимо выделить выходившую под разными названиями работу ЛМ.Щетинина^, интересную не только конкретным материалом, но и постановкой теоретических проблем (определение сущности подхода к изучению региональной антропонимии и круга задач, которые могут быть решены с ее помощью, введение понятий «антропонимическая панорама», «ядерная ашропонимия» и др.), а также словарь вологодских фамилий Ю.И.Чайкиной33 с изложением методики работ. Написанная на сибирских материалах книга Д.Я.Резуна34 не является собственно исследованием фамилий, это увлекательно написанные популярные очерки о носителях различных фамилий в Сибири конца XVI-XVH вв.

Антропонимия Приуралья активно исследуется Е.Н.Поляковой, посвятившей отдельные публикации фамилиям жителей Кунгурского и "" Палагина В.В. К вопросу о локальности русских антропонимов конца XVI XVII вв. // Вопросы русского языка и его говоров, Томск, ! 968. С.83-92.

л Щетинин Л.М. Имена и названия. Ростов-на-Дону, 1968;

Он же. Русские имена: Очерки по донской антропонимии. Изд. 3-е. испр. и доп. Ростов-на-Дону, 1978.

л Чайкина Ю.И. История вологодских фамилий: Учебное пособие. Вологда, 1989;

Она же. Вологодские фамилии: Словарь. Вологда, 1995.

л Резун Д.Я. Родословная сибирских фамилий: История Сибири в биографиях и родословных. Новосибирск, 1993.

35 Чердьшского уездов и издавшей словарь пермских фамилий, а также молодыми пермскими лингвистами, подготовившим.!! на приуральских материалах ряд диссертационных работ.

Изучению антропоним™ Зауралья посвящены работы В.П.Бирюкова, Н.Н.Бражниковой, Е.А.Бубновой, В.А.Никонова, Н.Н.Парфеновой, Н.Г.Рябкова38. Межрегиональные связи Зауралья с Приуральем и Русским Севером на материале прозвищных фамилий ~"5 Полякова Е.Н. Фамилии русских в Кунгурском уезде в XVII - начале X V I I I века// Язык и ономастика Прикамья. Пермь, 1973. С.87-94;

Она же. Чердынские фамилии в период их становления (конец XVI-XVI1 R.) // Чер.лынь и Урал в историческом и культурном наследии России: Мат-лы науч. конф. Пермь, 1999.

" Полякова Е.Н. К истокам пермских фамилий: Словарь. Пермь, 1997.

" Медведева Н.В. Лнтроноиимия Прикамья первой половины X V и века в динамическом аспекте (на материалах переписных документов по вотчинам Строгановых). Дис.... канд. филол. наук. Пермь, 1999;

Сироткина Т.А.

Антропонимы в лексической системе одного говора и их лексикография в недифференциальном диалектном словаре (на материале говора деревни Акчим Красновишерского района Пермской области). Дис.... канд. филол. наук.

Пермь, 1999;

Семыкин Д.В. Антропонимия чердынской ревизской сказки 1 7 1 года (к проблеме становления официального русского антропонима). Дис....

канд. филол. наук. Пермь, 2000.

Урал в его живом слове: Дореволюционный фольклор / Собр. и сост.

В.П.Бирюков. Свердловск, 1953. С.199-207;

Бражникова Н.Н. Русская антропонимия Зауралья на рубеже XVII-XVII1 веков Ч Ономастика. С.93-95;

Она же. Дохристианские имена в конце XVIII - начале XVIII вв. //" Ономастика Поволжья: Мат-лы I Поволжской конференции... С.38-42;

Она же. Имена собственные в письменности Южного Зауралья XVII-XVIII вв. // Личные имена в прошлом... С.315-324;

Она же. История говоров Южного Зауралья по данным фамилий //" Антропонимия. С.103-110;

Бубнова Е.А. Фамилии жителей Белозерской волости Курганского уезда за 1796 год (по данным Курганского областного архива) // Земля Курганская: прошлое и настоящее: Краеведческий сборник. Вып.4. Курган, 1992. С. 135-143;

Никонов В.А. Никонов В.А. Русское заселение Зауралья по данным ономастики // Проблемы исторической демографии СССР. Томск, 1980. С.170-175;

Он же. География фамилий. С.5-6, 98-106;

Парфенова Н.Н. Источниковедческий аспект исследования русских фамилий Зауралья (статья I) // Северный регион: Наука. Образование. Культура.

2000, № 2. С.13-24;

Рябков Н.Г. О неофициальных (уличных) фамилиях в уральской деревне // Летопись уральских деревень: Тез. докл. регионал. науч. практич. конф. Екатеринбург. 1995. С. 189-192.

1s исследованы в монографии В.Ф.Житникова". Скорее к Зауралью, чем к Среднему Уралу, может быть отнесена южная часть Талицкого района Свердловской области, на материалах которой выполнено диссертационное исследование П.Т.Поротникова^0, представляющее большой интерес как опыт комплексного исследования антропонимии небольшой территории.

Для изучения происхождения уральских фамилий большое значение имеют работы уральских генеалогов, прежде всего выполненные на материалах Среднего Урала 4 ".

Таким образом, во всей обширной историографии русской антропонимии до сих пор нет исторического исследования, посвященного происхождению фамилий отдельного региона, не разработана методика подобного исследования, а сама фамилия практически не рассматривается в качестве истопичехжого источника. В пределах обширного Уральского региона наименее изученной остается аптропонимия Среднего Урала.

Во втором параграфе определена и проанализирована источниковая база исследования.

Первую групп)" использованных в работе источников составляют неопубликованные материалы гражданского и церковного учета населения Урала, выявленные автором в архивах, библиотеках и музеях Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Тобольска. Прежде всего, это переписи населения (переписные, писцовые, дозорные книги) "" Житников В.Ф. Фамилии уральцев и северян: Опыт сопоставления антропонимов, образованных от прозвищ, в основе которых лежат диалектные апеллятивы. Челябинск, !997.

Поротников П.Т. Аптропонимия замкнутой территории (на материале говоров Талицкого района Свердловской области). Дис.... канд. филол. наук.

Свердловск, 1972.

См.: Панов Д.А. Опыт поколенной росписи рода Ельциных. Пермь, J992;

Уральский родовед. Вып.1-5. Екатеринбург, 1996-200S;

Сплетались времена, сплетались страны... Вып. 1-7. Екатеринбург, 1997-2001;

ИНФОР. № 4 («Ветер времени»: Мат-лы к поколенным росписям российских родов. Урал).

Челябинск, 1999;

Зауральская генеалогия. Курган, 2000;

Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000;

Человек и общество в информационном измерении: Мат-лы регионал. науч.-практич. конф.

Екатеринбург, 2001. С. 157-225.

слобод и острогов Верхотурского и Тобольского уездов 1621,1624,1666, 1680, 1695, 1710 и 1719 гг., а также именные, кресюприводные, ясачные и другие книги за разные годы ХУЛ в. из фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА, Сибирский приказ и Верхотурская приказная изба), Государственного архива Свердловской области (ГАСО) и Тобольского государственного историко архитектурного музея-заповедника (ТГИАМЗ). Прослеживание исторических корней уральских фамилий потребовало использования материалов учета населения и других регионов (Приуралъя, Русского Севера) из фондов РГАДА и Российской государственной библиотеки (РГБ, Отдел рукописей). Привлечен также актовый материал (поручные записи на крестьян, челобитные и др.) из фондов Всрхотурской приказной избы РГАДА и Верхотурской воеводской избы Архива Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН (СПб ФИРМ РАН). Из материалов церковного учета первой четверти ХГХ в. (фонд Екатеринбургского духовного управления ГАСО) использованы метрические книги, а также исповедные росписи, дающие уникальную информацию о распространении фамилий в разных слоях отдельных уездов42. В населения работе использованы и опубликованные исторические источники по теме исследования:

материалы некоторых переписей и учета отдельных категорий населения (в основном по Приуралъю и Русскому Северу), грамоты воевод, вкладные книги монастырей и др.

ч " Об информационных возможностях этого источника см.: Мосин А.Г.

Исповедные росписи как исторический источник /7 Летопись уральский деревень... С. 195-197.

Назовем лишь некоторые, наиболее важные публикации уральских материалов: Акты исторические. Т. 1-5. СПб., 1841-1842;

Шишонко В. Пермская летопись с 1263-1881 г. Т. 1-5. Пермь. 1881-1889;

Писцовая книга Кайсарова 1623/4 гг. но Великопермским вотчинам Строгановых II Дмитриев А, Пермская старина: Сборник исторических статей и материалов преимущественно о пермском крае. Вып.4, Пермь, 1992- С.110-194;

Верхотурские грамоты конца XVI - начала XVII в. Вып.! / Сост.Е.Н.Ошанина. М., 1982;

Вкладные книги Далматовского Успенского монастыря (последняя четверть XVII - начало XVIII в.) / Сост. И.Л.Манькова. Свердловск, 1992;

Елькин М.Ю., Коновалов Ю.В.

Источник по генеалогии верхотурских посадских конца XVII века // Уральский родовед. Вып.2. Екатеринбург, 1997. С.79-86: Коновалов Ю.В. Верхотурская Вторую группу источников составляют публикации собственно антропонимического материала: словари имен, прозвищ и фамилий (в том числе упоминавшиеся в историографическом очерке словарь Н.М.Тупикова, «Ономастикой» СББеселовского, региональные словари Е.Н.Поляковой, Ю.И.Чайкиной и др.), телефонные справочники, книга «Память» и т.д. Данные этой группы источников ценны, в частности, для количественных характеристик.

К третьей группе следует отнести источники, создаваемые генеалогами, прежде всего поколенные росписи уральских родов.

Использование данных этих источников позволяет, в частности, относить конкретные уральские фамилии к числу моноцентричных (все носители которых в данной местности принадлежат к одному роду) или полицентричных (носители которых в пределах региона являются потомками нескольких родоначальников).

Чегке[.пую группу источников, уиловно определяемую как лингвистическая, составляют различные словари: русского языка толковые (В.И.Даля), исторические (языка XI-XVTI вв.), этимологические (М.Фасмера), диалектные (русских народных говоров, русских говоров Среднего Урала), топонимические (А.К.Матвеева, О.В.Смирнова) и т.д., а также иноязычные - тюркских (прежде всего В.В.Радлова), финно-угорских и других языков народов, живших как в России, так и за ее пределами.

Специфическим и очень важным источником исследования являются сами фамилии, несущие в.себе во многих случаях информацию не только о родоначальнике (его имени или прозвище, месте проживания или этнической принадлежности, роде занятий, внешности, характере и т.д.), но и об изменениях, происходивших со временем в их написании и произношении в результате бытования в той или иной среде. Источниковедческая ценность фамилий и их основ особенно высока, если есть возможность изучать их в конкретном культурно-историческом контексте (этнокультурная и социальная среда именная книга 1632 года // Уральская родословная книга... С.3i7-330;

Елькин М.Ю., Трофимов С.В. Отдаточные книги 1704 года как источник крестьянских родословий // Там же. С.331-351;

Трофимов С.В. Источник по генеалогии мастеровых и работных людей металлургических заводов Урала начала X V i l l в.

//Уральский родояед. Вып,5 Екатеринбург, 2001. С.93-97.

бытования, характер протекания миграционных процессов, местный бытовой уклад населения, диатсктные особенности языка и др.)44.

В плане критики источников работа с антропонимическим материалом требует учета множества факторов, прежде всего субъективного свойства: возможные ошибки писцов при записи антропонимов со слуха или переписке документов, искажение фамилий как результат переосмысления значения их основ («народная этимология»), фиксация одного человека в разных источниках под различными именованиями (что могло отражать реальную ситуацию или произойти в результате ошибки составителей переписи), «подправление» фамилии с целью придать ей большую благозвучность, «облагородить», и т.д. Имело место и сознательное сокрытие прежнего своего именования, нередкое в условиях стихийной колонизации Урата конца XVI - начала XVIII вв. Восполнить возникающие информационные лакуны и скорректировать данные источников помогают как внутренний анализ содержания конкретного документа, так и привлечение к исследованию как можно более широкого круга источников, в том числе более позднего происхождения.

В целом состояние источниковой базы позволяет провести исследование антропонимии Среднего Урала конца XVI - начала ХУШ вв. и решить поставленные задачи, а критический подход к содержащейся в них информации - сделать выводы исследования более обоснованными.

В третьем параграфе рассмотрена методика изучения антропонимии отдельного региона (на материалах Урала) и организации региональной антропонимии в формах исторического ономастикона и словаря фамилий.

Целью составления регионального ономастикона является создание максимально полного сюда древнерусских неканонических и нерусских (иноязычных) имен и прозвищ, бытовавших и фиксировавшихся в источниках в пределах данного региона и служивших основами фамилий. В ходе работы решаются следующие задачи: 1) выявление в Об источниковедческом потенциале фамилий подробнее см.: Мосин А.Г, Фамилия как исторический источник // Проблемы истории русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000. С.349-353.

2) обработка собранного материала, составление словарных статей с приведением как можно более точных сведений о времени и месте фиксации каждого антропонима, социальной принадлежности его носителя (а также иных существенно важных биографических подробностей: место рождения, род занятий отца, смена места жительства и т.д.), а также с указанием источников информации;

3) периодическая публикация всего свода антропонимов, составляющих региональный ономастикой;

при этом каждое последующее издание должно отличаться от предыдущего как в количественном отношении (появление новых статей, новой ыиЛппмяш"м р. \гже имев.тттихся ппежпе статьях), так и в качественном (уточнение информации, исправление допущенных ошибок).

При определении структуры статьи регионального осномастикона за основу был взят словарь Н.М.Тупикова, но учтен также опыт составления «Ономастикона» С.Б.Веселовского. Принципиальным отличием регионального ономастикона от обоих изданий является включение в него, наряду с русскими неканоническими именами и прозвищами, именований представителей других народов, прежде всего коренных для данного региона (татар, башкир, коми-пермяков, манси и др.).

Данные регионального ономастикона позволяют во многих случаях проследить корни местных фамилий, яснее представить, в историческом плане облик региональной антропонимии, выявить уникальные черты этой специфической сферы историко-культурного наследия данного региона. Подготовка и издание подобных ономастиконов на материалах ряда регионов России (Русский Север, Поволжье, Северо-Запад, Центр и Юг России, Урал. Сибирь) позволит со временем осуществить издание общероссийского ономастикона.

Первым шагом на этом пути стал выход реп-юнапьного исторического ономастикона на уральских материалах45, содержащего более статей.

Изданию регионального исторического словаря фамилий предшествует подготовка и издание материалов для этого словаря.

Применительно к Уралу, в рамках подготовки «Словаря уральских фамилий» намечено издание материалов по уездам Пермской губернии, словник которых составляется по данным исповедных росписей первой четверти XIX в. Помимо этих регулярных томов предусматривается издание отдельных томов по другим структурным признакам:

территориально-временному (население уральских слобод Тобольского уезда ХУЛ в.), социальному (служилые, горнозаводское население, духовенство), этнокультурному (ясачное население) и тд. Со временем предполагается охватить также отдельные уральские уезды других губерний (Вятской, Оренбургской, Тобольской, Уфимской).

Структура регулярных томов материалов для словаря и составляющих их статей может быть представлена на примере вышедшего в свет первого тома46.

В-нредисловии ко всей многотомной публикации определены цель и задачи издания, представлены структура всей серии и отдельных томов, оговорены принципы передачи имен и фамилий и т.д.;

в предисловии к данному тому содержится краткий очерк истории заселения территории Камышловского уезда, отмечены закономерности внутри- и межрегиональных миграций населения, особенности местной антропонимии, обоснован выбор в качестве основного источника исповедных росписей 1822 г. и дана характеристика других источников.

Основу книги составляют статьи, посвященные отдельным фамилиям (около двух тысяч полных статей, не считая отсылочных для Мосин А.Г. Уральский исторический ономастикой. Екатеринбург, 2001. О перспективах подготовки подобного издания на сибирских материалах см.:

Мосин А.Г. Региональные исторические ономастиконы: проблемы подготовки и издания (на материалах Урала и Сибири) // Русские старожилы: Мат-лы 111-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (11 13 декабря 2000 г., г.Тобольск). Тобольск;

Омск, 2000. С.282-284.

Мосин А.Г. Уральские фамилии: Материалы для словаря. Г.1: Фамилии жителей Камышловского уезда Пермской губернии (по данным исповедных росписей 1822 года). Еатеринбург, 2000.

вариантов написания фамилий) и расположенные в алфавитном порядке.

Структурно каждая полная статья состоит из трех частей: заголовка, текста статьи и топонимического ключа. В тексте статьи можно выделить три смысловых блока, условно определяемые как лингвистический, исторический и географический: в первом определяется основа фамилии (имя каноническое/неканоническое, русское/иноязычное, в полной/производной форме или прозвище), выясняется ее семантика с максимально широким спектром возможных значений, прослеживаются традиции толкования в словарях фамилий и литературе;

во втором приводятся сведения о бытовании фамилии и ее основы в целом по России («исторические примеры»), на Урале и в пределах данного уезда;

в третьем выявляются возможные связи с топонимикой - местной, уральской или российской («топонимические параллели»), характеризуются отгопонимические именования.

Фиксация фамилий осуществляется в трех основных хронологических слоях: нижнем (по материалам переписей XVII начала ХУШ вв.), среднем (по исповедным росписям 1822 г.) и верхнем (по книге «Память», в которой приводятся данные на 30-40-е гг. XX в.).

Это позволяет выявить исторические корни фамилий камышловцев, проследить судьбы фамилий на уральской почве на протяжении трех upn.irv»Y_ нртспп,пЯнятгж"Ы"тт, irausRffHHfl и их НЯГШПЯНИИ ^^.

Топонимический ключ отсылает к Приложению 1, представляющему собой роспись состава приходов Камышловского уезда по состоянию на 1822 г., и одновременно связан с той частью словарной статьи, где подробно излагается, в каких приходах и населенных пунктах уезда в этом году зафиксированы носители данной фамилии и к каким категориям населения они принадлежали.

Поприходные таблицы Приложения 1 содержат сведения об изменениях названий населенных пунктов и современной их административной принадлежности.

В Приложении 2 даны частотные списки мужских и женских имен, дававшихся жителями уезда детям, родившимся в 1822 г. Для сравнения приводятся соответствующие статистические данные по Свердловску за 1966 г. и по Смоленской области за 1992 г. В других приложениях приводятся списки литературы, источников, сокращения.

Материалы приложений дают основания рассма1ривать тома материалов для регионального словаря фамилий как комплексные исследования ономастики отдельных уездов Пермской губернии, при том. что главным объектом исследования остаются все же фамилии.

Сравнение состава фондов фамилий (по состоянию на 1822 г.) Камышловского и Екатеринбургского уездов обнаруживает существенные различия: общее количество фамилий - соответственно около 2000 и 4200;

фамилий, зафиксированных в 10 и более приходах уездов - 19 и 117 (в том числе образованных от полных форм канонических имен - 1 и 26). Очевидно, в этом проявилась специфика Екатеринбургского уезда, выражающаяся в весьма значительном удельном весе городского и горнозаводского населения, по сравнению с Камышловским уездом, абсолютное большинство населения которого составляли крестьяне, Глава вторая «Исторические предпосылки появления фамилий у населения Урала» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе определены место и роль неканонических имен в системе русских личных собственных имен.

Одним из нерешенных на сегодня в исторической ономастике вопросов является выработка надежных критериев отнесения древнерусских именований к неканоническим именам или прозвищам.

Анализ имеющихся в распоряжении диссертанта материалов показал, что путаница с определениями во многом связана с необоснованным пониманием встречающееся в исючниках XV-XVTI вв. понятия «прозвище» в его современном значении, тогда как в то время оно означало лишь то, что это не имя, данное человеку при крещении, а так его именуют («прозвали») в семье или иной среде общения. Поэтому в дальнейшем все именования, за которыми следуют отчества, рассматриваются в диссертации как личные имена, даже если в источниках они определяются как «прозвища». Уральские материалы дают массу примеров того, что под «прозвищами» в XVI-XVH вв.

понимались также и фамильные именования (фамилии).

Как показано в диссертации, о степени рас-просграности на Среднем Урале фамилий, образованных от бытовавших здесь в конце XVI - начале XVITI вв. неканонических имен, позволяют судилъ следующие данные;

из 61 имени от 29 произведены фамилии, зафиксированные в первой четверти XIX в. во всех четырех уездах Среднего Урала (Зерхогурском, Екатеринбургском, Ирбитском и Камышловском), еие 20 имен отражены в фамилиях, встречавшихся в трех уездах из четырех, и всего от пяти имен образованы фамилии, известные только в одном из четырех уездов. При этом два имени (Неклюд и Ушак) известны на Урале только по документам XVI в., шесть имен - в пределах первой четверти XVII в., еще 11 - до середины XVII в. и 15 - до конца 1660-х гг. Только пять имен (Важен, Богдан, Воин, Насон и Рышко) известны по документам начала XVTI1 в. Все это косвенно свидетельствует о раннем образовании фамилий на Урале.

Если в Кунгурском уезде к началу XVUI в. фамилии, образованные от неканонических имен, составляли 2 % от общего количества47, то по Среднему Уралу в начале XIX в. эта доля еще выше - по разным уездам до 3-3,5%.

Диссертантом установлено, что употребление неканонических имен на Урале имеет региональную специфику. Из первой пятерки частотного списка неканонических имен на Урале в общероссийскую пятерку (по данным словаря Н.М.Тупикова) входят только два - Богдан и Третьяк, два имени уральской десятки (Важен и Шесгак) не входят в десятку общероссийскую;

менее распространены на Урале, чем в целом по России, имена Ждан и Томило, а частое у Н.М.Тупикова имя Истома вообще фиксировалось на Урале редко и не позже первой четверти XVII в. Обращает на себя внимание также в целом более высокая частотность на Урале числовых имен, в чем могла проявиться специфика развития семьи в условиях колонизации края как в крестьянской среде (поземельные отношения), так и у служилых людей (практика верстания «в выбылое место» после отца). Анализ уральских материалов позволил диссертанту высказать предположение, что имя Дружина (как производное от другой) давалось второму сьшу в семье и также должно быть отнесено к числовым"".

См.: Полякова Е.Н. Фамилии русских в Кунгурском уезде... С.89.

См.: Мосин А.Г. Первуша - Дружина - Третьяк: К вопросу о формах неканонического имени второго сына в семье допетровской Руси // Проблемы истории России. Вып.4: Евразийское пограничье. Екатеринбург, 2001. С.247 256.

В целом уральские материалы свидетельствуют о том, что канонические и неканонические имена вплоть до конца XVD в.

составляли единую систему именования, с постепенным сокращением доли последних, вплоть до запрещения их употребления в конце столетия.

Во втором параграфе прослежено утверждение трехчленной структуры именования.

Отсутствие единой нормы именования позволяло составителям документов в зависимости от ситуации именовать человека более или менее подробно. Необходимость прослеживать родовую преемственность (в поземельных и других хозяйственньгх отношениях, службе и т.д.) содействовала ускорению процесса утверждения родового именования, закреплявшегося в поколениях потомков в качестве фамилии.

У населения Верхотурского уезда родовые именования (или уже фамилии) в большом количестве фиксируются уже первой по времени переписью - дозорной книгой Ф.Тараканова 1621 г. Структура именований (за небольшим исключением) двухчленная, но вторая часть их неоднородна, в ней можно выделить четыре основные группы антропонимов: 1) отчества (Ромашко Петров, Елисейко Федоров);

2) прозвища, от которых могли образоваться фамилии потомков (Федка Губа, Олешка Зырян, Пронка Хромой);

3) именования, которые могли перейти в фамилии, благодаря конечным -ов и -ин, без всяких изменений (Васка Жерноков, Данилко Пермшин);

4) именования, которые по всем признакам являются фамилиями и прослеживаются начиная с этого времени до наших дней (Оксенко Бабин. Тренка Таскин, Васка Чапурин и др., всего по далеко не полным данным - 54 именования). Последнее наблюдение позволяет заключить, что на Среднем Урале процессы утверждения трехчленной структуры именования и образования фамилий развивались параллельно, и закрепление родовых именований в виде фамилий активно происходило еще в рамках господства на практике двухчленной структуры.

В материалах переписи 1624 г., как установлено автором, доля трехстепенных именований уже весьма значительна;

у стрельцов - 13 %, у посадских 50 %, у подгородных и тагильских ямщиков - 21 %, у подгородных, пашенных крестьян - 29 %, у тагильских - 52 %, у невьянских - 51 %, у половников и бобылей - 65 %. Примечательно преобладание трехчленных именований в удаленных от Верхотурья слободах, а также у половников и бобылей. В дальнейшем доля трехчленных именований в целом (как тенденция) возрастала, хотя амплитуда колебаний для разных территорий и категорий населения для отдельных переписей могла быть весьма значительной: например, в г. - от 3-5 % у подгородных и тагильских крестьян до 82-89 % у ирбитских и ницынских, что могло быть следствием отсутствия единой установки у переписчиков. Не случайно в переписи 1680 г., когда предписывалось приводить именования «с отцы и с прозвищи», в той же Тагильской слободе доля трехчленных именований возросла с 3 до 95 %.

Движение от двухчленной к трехчленной структуре именования, происходившее на протяжении ста лет, развивалось скачкообразно, иногда без какого-либо логичного объяснения происходили «откаты» назад. Так, в именной книге 1640 г. с трехчленными именованиями записаны 10 % верхотурских стрельцов, в 1666 г. - ни одного, а в 1680 г.

у тагильских ямщиков те же показатели составляли соответственно в 1666 г. - 7 % и 1680 г. - 97 %;

в 1679 г. все верхотурские посадские переписаны с двухчленными именованиями, а всего год спустя 15 из 17 (88 %) именованы по трехчленной структуре.

Двухчленные именования широко применялись и после 1680 г., а в некоторых случаях преобладали абсолютно (1690/91 г. в Угецкой слободе - у всех 28 крестьян, но к 1719 г. картина здесь была прямо противоположной).

Переход к трехчленной структуре именования на Среднем Урале в основном завершился (хотя и не без исключений) ко времени переписи по указу 1719 г.: в частности, в слободах двухчленные именования встречатись в основном у подворников и срочных работников, а также у вдов и священно- и церковнослужителей.

Глава третья «Колонизационные процессы на Среднем Урале в конце XVI - начале ХУШ вв. и их связи с местной антропонимией» состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе рассмотрены фамилии, носители которьос были выходцами с Русского Севера - огромного пространства от Олонца и побережья Белош моря на западе до бассейнов Вычегды и Печоры на востоке. Подавляющее большинство населения этого края составляло черносошное крестьянство.

Роль переселенцев с Русского Севера в освоении Урала с конца XVI в. общеизвестна. География территорий-«доноров» непосредственно отражалась в оттопонимических прозвищах, которые, в свою очередь, послужили основами многих уральских фамилий. В первой четверти ХЕК в. в пределах четырех уездов Среднего Урала зафиксировано 78 оттопонимических фамилий севернорусского происхождения49, из них 10 встречатись во всех четырех уездах (Ваганов, Вагин, Каргаполов, Кокшаров, Мезенцов, Печеркин, Пинегин, Удимцов, Устьянцов и Устюгов), еще 12 - в трех уездах из четырех;

^эмилии известны только в одном ^§зде из четыпех из них неизвестны по уральским источникам до начала ХУШ в. (в том числе на уровне исходных прозвищ). Некоторые широко бытовавшие на Урале в XVII в. именования (Вилежанин, Вычегжанин, Лузенин, Пинежанин) не получили столь же широкого распространения в виде фамилий.

Известны случаи, когда севернорусские по корням фамилии сложились за пределами Среднего Урала- в Приурапье (Лузин), на Вятке (Вагин), и т.д.

Среди оттопонимических фамилий особый интерес представляют образованные не по названиям уездов и иных крупных областей, а по названиям сравншшьно небольших, определенно локализуемых территорий (волостей, сельских обществ и т.д.). К локальной топонимике Русского Севера несомненно восходят такие уральские фамилии, как Верхоланцов, Ентальцов, Еренских (Яринских - от Яхренгской волости), Заостровской, Заутинских, Лавелин, Лалетин, Папуловской (-их), Пермогорцов, Пинкжовских, Прилутских, Ракульцов, Сосновский (-их), Ударцов, Удимцов (Удинцов), Чещегоров, Шаламенцов (Шеломенцов) и др. Для носителей этих и других 4v Некоторые из них (Низовкин, Низовцов, Печеркин. Югов, Южаков) могли восходить к выходцам из других регионов;

напротив, не включенная и это число фамилия Печерский (-их) могла в отдельных случаях принадлежать потомкам выходца с Печоры. Многие фамилии (Демьяновской, Дувских, Змановских, Ланских, Малетинской и др.) не имеют надежной топонимической привязки, но многие их них несомненно севернорусского происхождения.

подобных фамилий задача поисков исторической «малой родины» предков существенно облегчается.

В ХУЛ в. выходцами из разных уездов Русского Севера было положено начало многим уральским фамилиям, не отражающим прямо севернорусской топонимики: из Важского - Дубровин, Караблев.

Пахотинских, Прямиков, Рявкин, Хорошавин и др., из Вологодского Боровских, Забелин, Топорков и др., из Устюжского - Буньков, Бушуев, Горскин, Крайчиков. Меньшенин, Трубин, Чебыкин и др., из Пинежского - Бухряков, Малыгин, Мамин, Трусов, Щепеткин, Ячменев и др., из Сольвычегодского - Абушкин, Богатырев, Выборов, Тиунов, Туголуков, Чащин, и т.д. Основную массу родоначальников уральских фамилий севернорусского происхождения дали четь!ре уезда: Важский, Устюжский, Пинежский и Сольвычегодский (с Яренском).

Изучение севернорусских по происхождению фамилий на материалах Среднего Урала позволяет в некоторых случаях пересматривать вопросы образования фамилий и в других регионах. В частности, широкое распространение на Урале в ХУЛ в. пинежской фамилии Щелканов ставит под сомнение категоричное утверждение ГЛ.Симиной, что «пинежские фамилии сложились не ранее ХУШ в.»50.

Во втором параграфе прослежены вятские, приуральские и поволжские родовые корни родоначальников среттнеурапьских фамилий.

По масштабам миграций для Средни хз Урала в конце XVI - начале ХУШ вв. вторым по значению после Русского Севера (а для некоторых южных и западных слобод - первым) был обширный регион, включавший Вятскую землю, Приуралье и Среднее Поволжье (бассейн Волги в ее среднем течении). Наряду с черносошным крестьянством, значительную долю населения этих мест составляли частновладельческие (в том числе строгановские) крестьяне.

В диссертации установлено, что в первой четверти ХГХ в. в четырех уездах Среднего Урала бытовала 61 отгопонимическая фамилия волго вятско-приуральского происхождения, из них 9 встречались во всех уездах (Ветлугин, Вяткин, Казанцов, Кайгородов, Осинцов, Симбирцов, Усольцов, Уфинцов и Чусовитин), еще 6 фамилий - в трех из четырех Симина Г.Я. Из истории русских фамилий. Фамилии Пинежья // Этнография имен. М„ 1971.С.111.

уездов, все они (или их основы) известны здесь с XVII - начала XVIII вв.

Более половины фамилий (31 из 61) учтены только в одном уезде, из них 23 не зафиксированы на Среднем Урале до начала XVIII в. (в том числе на уровне исходных прозвищ). Эго означает, что регион на протяжении XVUI в. оставался важнейшим ресурсом пополнения антропонимии Среднего Урала.

Локальным топонимам этого региона обязаны своим происхождением такие уральские фамилии, как Алатарцов, Балахнин, Биринцов, Борчанинов, Гаинцов, Енидорцов, Кукарской (-их), Лаишевский, Мензелинцов, Мулинцов, Обвинцрв, Осинцов, Печерской (-их), Редакорцов, Уженцов, Фокинцрв, Чигвинцов, Чухломин, Ядринцов и др.

Родоначштьники многих старейших уральских фамилий были выходцами из пределов этого обширною региона (точнее, комплекса регионов): с Вятки - Балакин, Куткин, Корчемкин, Рублев, Чсрноскутов и др., из Перми Великой (Чердынский уезд) - Берсенев, Гаев, Голомолзин, Жулимов, Косиков, Могильников и др., из Соликамского уезда - Волегов, Кабаков, Карфидов, Матафонов, Ряпосов, Таскин и др., из вотчин Строгановых - Бабинов, Дылдин, Гусельников, Карабаев и др., из Казанского уезда - Гладких, Голубчиков, Клевакин, Розщептаев, с Унжи - Золотавин, Нохрин, Тройнин и т.д. Среди положивших начало другим уральским фамилиям были также кайгородцы. кунгурцы, сарапулъцы, осинцы, уфимцы, выходцы из нескольких уездов Поволжья.

В целом выходцы из валптъвятско-приуральского комплекса регионов внесли к началу XVIII в. не менее значительный вклад в формирование антропонимического фонда Среднего Урала, чем Русский Север, причем намного чаще, чем для фамилий с севернорусскими корнями, удается проследить образование фамилий до прихода их носителей на Средний Урал.

В третьем параграфе установлен вклад других регионов (Северо Запад. Центр и Юг Европейской России, Сибирь) в формирование исторического ядра уральского антропонимического фонда.

По сравнению с двумя первыми регионами (комплексами регионов), эти территории не внесли к началу XVIII в. столь значительного вклада в антропонимию Среднего Урала. Правда, в первой четверти XIX и. в четырех среднеуральских уездах учтена оттопонимическая фамилия, отражающая географию этих пространств, но во всех уездах зафиксированы только три фамилии (Колугин/Калугин, Москвин и Пугимцов/Путинцов) и в трех уездах из четырех - еще пять фамилий. Более двух третей фамилий (35 из 51) встречались только в одном уезде, из них 30 до начала XVIII в. на Среднем Урале неизвестны. Перечень топонимов, отраженных в именованиях, отмеченных здесь в документах до XVIII в., сравнительно невелик: Буг, Калуга, Козлов, Литва, Москва, Новгород, Путивль, Рязань, Рогачев, Старая Русса, Сибирь, Терек5". Напротив, ряд именований, известных по документам XVE - начала Х\ПШ вв. (Киевской, Лучанинов, Орловец, Подолских, Смольянин, Торопченин), не имеют соответствий в фамилиях первой четверти XIX в.

Крут фамилий нстопонимического происхождения, появившихся у gtrvnrrnpr;

ьп ттих пегигунпр. ня Спелнем У пале к начата XVIII в ктмйне незначителен, что, по-видимому, объясняется отсутствием массовых миграций из этих мест. Именно в условиях единичных перемещений людей оттопонимические прозвища имели больше шансов не только возникнуть, но и положить начало соответствующим фамилиям.

В четвертом параграфе зафиксировано и проанализировано отражение в антропонимии Среднего Урала внутрирегиональных миграций населения.

Начиная с XVII в. уральская антропонимия обогащалась именованиями, образуемыми от местных топонимов. В первой четверти XIX в. в пределах четырех уездов Среднего Урала зафиксировано образованных от них фамилий, но только треть из них известны здесь в XVH - начале XVIII вв.: Глинских, Епанчинцов, Лялинский (-их), Мехонцов, Мугайский (-их), Невьянцов, Пелынских, Пышмлнцов, Тагил(ь)цов. Ни одна фамилия не зафиксирована во всех уездах, только три (Глинских, Епанчинцов и Тагил(ь)цов) встречались в трех уездах из четырех;

из 18 фамилий, известных по одному уезду. 14 до XVIII в. на Среднем Урале не документированы даже на уровне исходных прозвищ.

Чтобы получить прозвище Тагилец или Невьянец, выходец из соответствующих слобод должен был уйти достаточно далеко из родных Необходимо учитывать также, что фамилии типа Калугин (Колугин) или Москвин не во всех случаях имели оттопонимическое присхождение.

мест. Фамилии, образованные от именований среднеуральских слобод и острогов, распространены в основном в более южных районах региона, однако, учитывая основное направление миграций крестьянского населения в XVI1-XVIII вв., можно предположить, в полной мере фамилиеобразующий потенциал подобных именований раскрывался уже на пространствах Сибири.

Глава четвертая «Иноязычные составляющие уральской антропонимии» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе определен круг фамилий с финноугорскими корнями, а также фамилий, указывающих на принадлежность родоначальников к финноугорским этносам. Из фамилий этнонимического происхождения наиболее распространенная на Среднем Урале - Зырянов, в чем отразилась роль народа коми (а также, возможно, других финноугорских этнических групп) в заселении 1 Т,„ _„, Т"*,. „ _..,..,„ * _..,», У" -. -, -Т " Ч Т pCJ riOiiut A vyixw D4^ip*^4xliv^ivvi vuciivLrjj лмл j. wpvj jj"ii I y_A \iipvj liiiiy, i j-wp/vL/iivv/iJ, Черемисин и Чудинов, остальные фамилии, восходящие к этнонимам (Вогулкин, Вагяков, Отинов, Пермин и др.), получили локальное распространение. Необходимо учитывать, что в отдельных случаях такие фамилии, как Корелин, Чудинов или Югринов (Угримов), могли быть образованы не непосредственно от этнонимов, а от соответствующих неканонических имен. Отмечены также случаи принадлежности прозвища Новокрещен, наряду представителями тюркских этносов, удмуртам (вотякам) и марийцам (черемиса).

Среда фамилий с финкоугорскими корнями на среднем Урале выделяются фамилии на -егов и -огов, восходящие в конкретных случаях к удмуртскому или коми-пермяцкому языкам: Волегов, Иртегов, Колегов, Котегов. Лунегов, Пурегов, Ужегов, Чистогов и др., а также начинающиеся на Кы- (Кырнаев, Кьфчиков, Кыскин, Кычанов, Кычев и др.), что характерно для коми и коми-пермяцкого языков. Вопрос о происхождении некоторьк фамилий этого ряда (например, Кичигин или Кьгаггымов) остается открытым.

Из других фамилий коми или коми-пермяцкого происхождения ранее других (с XVII в.) фиксируются на Среднем Урале и получили в регионе наибольшее распространение фамилии Койнов (от кбин «волк») и Пьянков (от пшн - «сын»);

наиболее распространены фамилии, восходящие к именованиям в финноугорских языках различных животных, что могло оыть связано с их почитанием в качестве тотемов или отражать индивидуальные прозвища (Дозмуров, от дозмдр - «глухарь»;

Жунев, от жунъ - «снегирь»;

Кочов, от кдч - «заяц»;

Ошев, атош- «медведь»;

Порсин, от порсь - «свинья»;

Ракин, отрока «ворон», и тд), встречаются и числительные, вероятно, что, по видимому, соответствовало русской традиции числовых имен (Кыкин, от кык - «два»;

Куимов, от куим - сгри»). В отдельных местах получили распространение фамилии Изъюров. Качусов, Лямпин, Пел(ь)менев, Пуртов, Тупылев и др.

В меньшей степени на формирование антропонимии Среднего Урала повлияли другие финноугорские языки;

в частности, с XVII в.

известна фамилия Алемасов, образованная от мордовского имени Алемас, из отдаленных мест Русского Севера могли быть занесены fr*fjrmtj ^яммлми Т^нпбясор. и Согпмн. И? гЬя^лиямй с копнами и.? ЯЗЫКОР ханты и манси ранее других известна фамилия Пайвин (от мансийского пайва - «корзина»), того же происхождения может быть также известная с XVII в. фамилия Хоземов, но в целом образование и бытование на Среднем Урале фамилий ханты-мансийского происхождения требует специального исследования, а необходимость выделения в этом слое уральской антрпонимии финноугорской или тюркоязычной основы делает это исследование преимущественно лингвистическим и этнокуттурнш.

Во втором параграфе рассмотрены фамилии тюркоязьгчного происхождения, а также фамилии, указывающие на принадлежность родоначальников к тюркским этносам.

Среди уральских фамилий, восходящих к названиям тюркских народов и этнических групп, ни одна не получила широкого распространенш в пределах региона, хогя общее их количесгво довольно значительно: Башкиров, Казаринов, Каратаев, Катаев, Мещеряков, Нагаев, Татаринов, Турчанинов и др.;

при этом не во всех случаях исходное именование обязательно указывает на этническую принадлежность родоначальника. Напротив, принадлежность родоначальников ряда фамилий как с тюркоязычными (Мурзин, Толмачев), так и с русскоязычными (Выходцев, Новокрещенов) основами во мшгих случаях устанавливается документально.

Представленный в диссертации обзор фиксировавшихся на Среднем Урале с начала XV11 в. фамилий с тюркоязычными корневыми основами (Абызов, Албычев, Алябышев, Арапов, Аскин и др. - всего более ста фамилий, документируемых в регионе с XVII - начала ХУШ вв.), а также перечень еще более чем era тридцати фамилий, фиксируемых в четырех среднеурапъских уездах в первой четверти XIX в., свидетельствуют о более чем значительном вкладе тюркских языков в формирование антропонимического фонда региона. При этом происхождение ряда фамилий от тюркских корней (Кибирев, Чупин52 и др.) остается под вопросом, а этимология уральских фамилий тюркского происхождения нуждается в специальном лингвистическом исследовании.

В третьем параграфе установлено место других (не рассмагоивавшихся в первом и втором пяпяграфах) языков, наполов и культур в формировании исторического ядра антропонимии Среднего Урала, а также дана общая сравнительная оценка степени распространенности в регионе фамилий этнонимического происхождения.

По сравнению с финноугорскими и тюркскими языками, вклад всех остальных языков в формирование исторического ядра уральской антропонимии, как установлено диссертантом, не столь значителен. В этом комплексе выделены две антропонимические группы: 1) фамилии, образованные от слов с иноязычными корнями, носители которых были, как правило, русскими;

2) нерусские фамилии (в некоторых случаях русифицированные с помощью суффиксов: Иберфелдов, Пашгенков, Якубовских), носителями которых, напротив, поначалу были в основном иностранцы.

Из фамилий первой группы, известных с XVII в., наибольшее распространение на Среднем Урале получила фамилия Сапдатов (исходное прозвище фиксируется с 1659/60 г., как фамилия - с 1680 г.).

По одной из версий толкования, к этой категории может быть отнесена и О последней фамилии подробнее см.: Мосин А.Г., Коновалов Ю.В. Чупины на Урале: Материалы для родословия Н.К.Чупина // Первые Чупинские краеведческие чтения: Тез. докл. и сообщ. Екатеринбург, 7-8 февраля 2001 т, Екатеринбург, 2001. С.25-29.

повсеместно встречающаяся фамилия Панов (от польского pan), однако это лишь одно из возможных объяснений ее происхождения. Несколько фамилий польского происхождения (Бернацкий, Ежевской, Якубовский) принадлежали служившим па Урале в XVII в. детям боярским. К другим языкам восходят фамилии Татоуров (монгольский), Шаманов (эвенкийский) и некоторые другие.

Встречающиеся в разных уездах Среднего Урала (прежде всего в Екатеринбургском) в первой четверти XIX в. фамилии немецкие (Гельм, Гессен, Дреер, Ирман, Рихтер, Фелькнер, Шуман и др.), шведские (Лунгвист, Норстрем), украинские (в том числе русифицированные Анищенко, Арефенко, Белоконь, Дорощенков, Назаренков, Поливод, Шевченко) и другие обогащали срсднсуральскую антропонимию на протяжении XVHI - начала XIX вв., и их подробное рассмотрение выходит за рамки данного исследования.

К этнонимам восходит ряд фамилий, известных на Среднем Урале с XVD* - начала XVUJ вв.: Колмаков (Калмаков), Ляхов, Поляков, Черкасов;

тогда же неоднократно фиксировалось прозвище Немчин.

Однако в целом фамилии этнического происхождения этой группы (за исключением указанных выше) сравнительно поздно появляются на Урале и фиксируются чаще всего только в одном (обычно Екатеринбургском) уезде: Армянинов, Жидовинов, Немцов, Немчинов, Персиянинов.

В первой четверти XIX в. из всех фамилий этнического происхождения только четыре (Зырянов. Калмаков, Корелин и Пермяков) зафиксированы во всех четырех уездах Среднего Урала;

примечательно, что среди них нет образованных от именований тюркских этносов. Еще пять фамилий (Катаев, Коротаев, Поляков, Черкасов и Чудинов) встречались в трех уездах из четырех, при этом некоторые из них относятся нами к числу «этнических» условно. Из фамилий 28 учтены только в одном из уездов. 23 фамилии неизвестны в крае в XVfl - начале XVIII вв. (в том числе на уровне основ).

Показателен и расклад по уездам: в Екатеринбургском - 38 фамилий, в Верхотурском - 16, в Камышловском - 14 и в Ирбитском -11. Особое место Екатеринбургского уезда в этом ряду объясняется наличием на его территории большого количества горнозаводских предприятий с разкоэтническим составом населения, а также крупного по местным масштабам административного, производственного и культурного центра - уездного города Екатеринбурга.

Глава пятая «Особенности образования фамилий у различных категорий населения Среднею Урала» состоит из пяти параграфов.

В первом параграфе выявлены характерные черты процесса образования фамилий у крестьян, составлявших в XVII - начале XVIII вв. подавляющее большинство населения Среднего Урала.

Начиная с первых лет заселения русскими Среднего Урала и вплоть до конца 1920-х гг. крестьянство составляло абсолютное большинство населения региона^. Во многом этим определяется и вклад уральских крестьян в формирование исторического ядра региональной ашропонимии: уже в переписи населения Верхотурского уезда М.Тюхина (1624 г.) только в самом городе и подгородной волости зафиксированы 48 именований крестьян, ставших без всяких изменений фамилиями их потомков или составивших основы этих фамилий. К началу ХГХ в. некоторые из этих фамилий (Берсенев, Бутаков. Глухих и др.) не встречались в пределах Верхотурского у., но были распространены в других уездах Среднего Урала;

ряд фамилий, неизвестных в подгородной волости по переписи 1680 г. (Жолобов, Петухов, Пурегов и др.), нашел отражение в местной топонимии.

Сопоставление данных разных источников (переписи 1621 и гг., именные книги 1632 и 1640 гг., переписи 1666 и 1680 гг.) позволило диссертанту проследить изменения в составе фонда прозвищ и фамилий верхотурских крестьян: одни прозвища и фамилии бесследно исчезают, другие появляются, на базе ряда прозвищ образуются фамилии, и т.д.;

однако в целом процесс расширения местного антропонимического фонда за счет крестьянских фамилий поступательно развивался и в это время, и в дальнейшем. Те же процессы наблюдаются на материалах среднеуральских слобод Верхотурского и Тобольского уездов.

Среди фамилий крестьян, известных с XVII в., лишь немногие образованы от полных форм каноническим имен, натбольшее распространение из них получили фамилии Миронов. Прокопьев, Конкретные данные за триста лет см. в статье: Мосин А.Г. Формирование крестьянского населения Среднего Урала //" Уральская родословная книга... С.5 10.

Романов и Сидоров. Выделить специфически крестьянские фамилии непросто, за исключением тех, которые образованы от обозначений различных категорий крестьянского населения и видов работ на земле (и то не без оговорок): Батраков, Бобылев, Борноволоков, Кабальное, Новопашеннов, Половников и т.д. Вместе с тем, прозвища, от котороых образованы фамилии Крестьянинов, Смердев, Селянкин, Слободчиков и др., могли возникать не только (и даже не столько) в крестьянской среде.

Крестьянство Среднего Урала во все времена было главным источником формирования других категорий местного населения, оказывая тем самым влияние и на антропонимию разных сословий. Но были и обратные процессы (перевод служилых - беломестных казаков и даже детей боярских - в крестьяне, причисление к крестьянскому сословию отдельных семей или частей семей духовенства, перевод заводовладельцдми з крестьяне части заводских работников), в результате которых в коестьянской спс.лс. пляпгт^ггтмсь фамилии, казалось бы, нехарактерные для этой среды. Вопрос же в целом облика крестьянской антропонимии может быть решен при сопоставлении антропонимических комплексов разных уездов (подробнее об этом говорится в параграфе 3 главы 1 диссертации), что может быть проведено на материапах XVUI-XIX вв. и выходит за рамки данного исследования.

Во втором параграфе рассмотрены фамилии различных категорий служилого населения региона.

Как показано в диссертации, многие фамилии, возникшие в служилой среде, относятся к числу старейших на Среднем Урале: в именной книге служилых Верхотурского уезда 1640 г. зафиксированы 61 фамилия и прозвище, давшие позднее начало фамилиям, более трети из них известны еще по переписи i 624 г. Только семь фамилий из этого количества неизвестны на Среднем Урале в первой четверти XIX в., еще одна фамилия встречается в несколько измененном виде (Смокотин вместо Смокотнин);

15 фамилий получили распространение во всех четырех уездах региона, еще 10 - в трех уездах из четырех.

На протяжении XVII в. пополнение фонда фамилий служилых активно шло за счет верстания в службу крестьян, уже имевших фамилии;

имел место и обратный процесс, принявший широкие масштабы в начале XVIII в., когда в массовом порядке шел перевод беломестных казаков в крестьяне. Так крестьянскими со временем стали многие фамилии, сложившиеся в среде служилых, а в некоторых случаях - еще до верстания их носителей в службу из тех же крестьян (Бетев, Маслыков, Табатчиков и др.).

Среди фамилий, обязанных своим происхождением служилой среде, выделяются две больших группы: 1) образованные от прозвищ или обозначений должностей, связанных с обстоятельствами военной и гражданской службы (Атаманов, Барабанщиков, Бронников (Броншиков), Воротников, Засыпкин, Кузнецов, Мельников, Пушкарев, Трубачев, а также Выходцов, Мурзин, Толмачев и др.);

2) отражающие названия мест службы родоначальников или массового проживания казаков (Балаганских. Березовской. Гурьевских, Даурских, Донской, Сургуцкой, Терсков и др.). Побочные занятия служилых находили отражение в таких встречавшихся у них фамилиях, как Кожевников Котельников, Прянишников, Сапожников или Серебряников, гид фамилий служилых XVII в. отражает характерные детали их быта и досуга: Каблуков (каблук в то время был принадлежностью обуви именно служилых сословий), Костарев, Табатчиков.

В диссертации выявлено 27 фамилий, принадлежавших на Среднем Урале детям боярским, четыре из них (Буженинов, Лабутин, Перхуров и Спицын) прослеживаются с 20-х гг. XVII в., а одна (Тырков) - с конца XVI в.;

примечательно, что еще в первой половине носившие некоторые из этих фамилий крестьяне (Албычевы, Лабутины) продолжали именовать себя в метрических записях детьми боярскими.

Эта и некоторые другие фамилии (Будаков/Бутаков/Булдаков, Томилов) получили к тому времени распространение в большинстве уездов Среднего Урала.

Ряд коренных уральских фамилий (Голомолзин, Комаров, Махнев, Мухлышп, Рубцов и др.) образовался в среде ямщиков, составлявших особую категорию служилых, а фамилии Закрятин и Перевалов рассматриваются автором как специфически ямщицкие. В дальнейшем, по мере перехода ямщиков в другие категории населения (прежде всего в крестьяне), возникшие в этой среде фамилии также меняли среду бытования и широко распространялись в разных сословиях и на разных территориях: так, из 48 фамилий и прозвищ тагильских ямщиков, известных по переписи 1666 г.. в первой четверти XIX в. 18 встречаются во всех четырех уездах Среднего Урала, еще 10 - в трех из четырех уездов, совершенно неизвестны всего пять фамилий.

В третьем параграфе исследованы фамилии представителей городских сословий. Выявлено 85 фамилий и исходных прозвищ верхотурских посадских, известных по переписям с начала 20-х до конца 70-х гг. XVII в.;

большинство из них известны тогда же и у других категорий населения Среднего Урала, но некоторые (Безукладников, Ворошилов, Копосов/Копасов, Лаптев, Панов) прослеживаются все это время именно у посадских, а к началу XIX в. распространились по всем (или почти по всем) уездам региона. Из 85 фамилий к этому времени известны во всех четырех уездах Среднего Урала, еще 21 - в трех из четырех уездов.

Специфически посадских фамилий и прозвищ выявлено немного, подобные исходные прозвища возникали и в других сословиях (например, Кожевников, Котовщик и Серебряник - у служилых);


Похожие работы:

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

Читайте также:
Оладьи на сметане пышные
Оладьи на сметане пышные
Гороскоп на конец апреля телец
Гороскоп на конец апреля телец
Вверх