Российское трансгуманистическое движение. Есть ли будущее у медиа-технологий в современном искусстве? Есть ли будущее у искусства

С каждым годом искусство становится всё более модернизированным. Создаются новые стили, детали, улучшается качество созданных ранее вещей и вроде бы прогресс заметен, но всё не так просто, как может показаться. Давайте поработаем с нашим воображением, вспомним то, что у нас есть уже сегодня и ответим на вопросы «Каким же всё-таки будет искусство будущего ?» и «прогресс это или всё же деградация?».

Прошлое и настоящее.

Раньше искусство было немного другое и люди имели совершенно иные представления о как таковом понятии «красиво». Если раньше красивым было нарисовать пейзаж или портрет человека, то сегодня современное искусство это-испачканное красками полотно/бумага. Обычно это простые мазки, не составляющие абсолютно никакой картины. При том такое искусство стоит пару десятков или даже сотен тысяч долларов. Иногда, чтобы понять смысл картины требуется много времени, потому что это искусство не всегда подстраивается под нормы эстетики. И конечно, не всем нравятся отдельные объекты собранные в одну составляющую, при том не имеющие абсолютно никакой связи между друг другом. Я считаю, что это деградация в искусстве. Но, если вспомнить современные технологии, которые помогают воплощать различные идеи в жизнь ранее недоступные нам с точки зрения возможностей, то искусство будущего в этом случае можно назвать прогрессивным. Только представьте сколько вещей мы сможем создать в будущем при помощи самых современных технологий в то время?

Можно ли с помощью искусства предугадать какие-либо события в будущем?

Определённо, да. Многие русские поэты и писатели предсказывали собственные смерти, например, Михаил Лермонтов, который предсказал Октябрьскую революцию и собственную смерть. Аргентийский художник и скульптор Бенджамин Солари Порравичини предсказал картинами катастрофу на атомной станции Фукусима и цунами в Японии.

Моё мнение.

Я затрудняюсь ответить на вопрос, является ли искусство будущего прогрессивным или регрессивным как в настоящем времени, так и в будущем. Во-первых, у каждого человека свой вкус на определённые вещи. Для кого-то красиво то, что было раньше, а для кого-то-совсем наоборот. Во-вторых, какое будет искусство в будущем никто не знает, думаю, это будет что-то из области фантастики. А нам остается только представлять, предполагать и ждать.

Одной только живописью современный мир искусства не покорить, одной только музыкой тоже. А вот если все вышеперечисленное совместить и грамотно выставить свет — успех гарантирован. Что же это такое: пресыщенность городского жителя или арт-эволюция? Как бы то ни было, мультимедийные выставки веселой эскадрилью проносятся по столичным лофтам, а нам остается только гадать, чего ждать в будущем?

Происхождение понятия

Началось все в 60-х с легкой подачи английского художника Дика Хиггинса и творческой группы Fluxus: «Я хотел бы предположить, что использование интермедийности является более или менее универсальным путем отказа от изобразительности в искусстве, поскольку признак нашего нового менталитета, скорее, неразрывность, чем разделение».

Идеи свободы и обновления искусства, витавшие в воздухе еще с 50-х, вылились в единую форму, непонятную, но крайне занимательную: симбиоз текста, музыки и изображения. Однако об универсальности навыков художника не может быть и речи, концепция Д. Хиггинса подразумевает только лишь отказ от жанрового деления, классификации искусства, системы профессиональной подготовки художника.

Несмотря на то, что сама концепция Д. Хиггинса не получила широкого распространения, идея включения разных искусств в структуру произведения была использована многими его современниками: Н. Дж. Пайком, Дж. Белсоном, Дж. Уитни, Дж. Ялкутом, С. Бартлетом, К. Джекобсом, П. Рист, Ф. Темплтон, Д. Грэхемом, Дж. Джонас и др.

Чем дальше, тем увлекательней: в 70-80-х термин «интермедиа» сменяет «мультимедиа». Теперь инсталляции и перформансы с включением в них элементов кино, видео, слайд-экранов проходят под новым знаменем «множественных сред».

Разница между терминами «мультимедиа» и «мультимедиа-арт»

В наши дни с терминологией все также случается путаница. Художественные практики, основанные на многослойных экспериментах, могут определяться и как «мультимедиа» , и как «мультимедиа-арт» . Первый термин обозначает уже знакомые практики визуального искусства 1960-1990 годов, связанные с включением более чем одного вида искусств в структуру произведения.

Мультимедиа-арт синонимичен более распространенному в странах Западной Европы термину «диджитал арт» или «искусство новых медиа». В своем проявлении мультимедиа-арт гармоничнее своих предшественников: вынужденные обновления уступают естественной реакции на технологический прогресс. И здесь не обошлось без парадоксов: в современном мире, большом городе, где информация в избытке, а выдержанность в дефиците, среднестатистический житель с большой охотой идет смотреть на мультимедиа. Так и случилось серией популярных мультимедийных выставок , представляющей по всему миру работы великих художников посредством цифровых проекций.

«Наши выставки как раз актуальны тем, что в одно время и в одном месте можно увидеть все работы Ван Гога или наиболее значимые картины импрессионистов. В то время как оригиналы находятся в разных музеях мира или частных коллекциях, у нас они представлены все вместе, в увеличенном размере и в сопровождении чудесной музыки», — комментирует успех экспозиций Кира Маринина, PR директор iVision – организатора в России .

На волне популяризации искусства находятся и противники мультимедийных показов, не видящие просветительской деятельности, мол, «посмотрят и забудут». Однако, «суррогатом от искусства» мультимедиа-арт назвать сложно, сейчас это, скорее, не определившийся юнец, то ли быть ему инструментом выражения мысли художника, то ли — новым направлением, перспективы которого зависят и авантюризма творца.

Мультимедийное шоу «Великие модернисты. Революция в искусстве

«Считать мультимедийный показ и классическую музейную экспозицию живописи взаимозаменяемыми невозможно по многим причинам. Есть внутренняя художественная конвенция, по которой автор работы (а в последствии музей, экспонирующий работу) определил содержание, формат и способ показа, и это не подлежит никаким изменениям. Кроме того, это технически невозможно, так как передать всю нюансировку цветового слоя и фактуры мазка на данном этапе не способен ни один способ репрезентативного показа. Мультимедийный показ работает скорее с содержанием работы, он опирается на сюжет картины и помогает зрителю включить воображение и увидеть нюансы, неочевидные на первый взгляд.

Конечно, пока мультимедийные выставки остаются модной тенденцией, но в перспективе их ждет развитие и, возможно, формирование как отдельного направления в искусстве. В выставке «Великие модернисты. Революция в искусстве» есть экспериментальные попытки выхода за рамки репрезентации живописи путем анимирования уже не самих картин, но создания отдельной графической среды, в которую эти картины интегрированы, но таких роликов пока только несколько. Так, например, чтобы «оживить» плоскостные композиции и Кандинского, наши дизайнеры выделяли основные паттерны в картинах каждого из художников и создавали на их основе 3D-миры, внутри которых зритель может перемещаться. То есть это уже не просто слайд-шоу под музыку, но настоящее путешествие во вселенную Кандинского и Малевича…» — поясняет куратор Центра дизайна ARTPLAY Яша Яворская .

Текст: Дарья Логашова

Предисловие автора

Это научно-популярная статья, в которой я постаралась дать прогноз, раскрыть некоторые тенденции с трансгуманистической точки зрения. Статья вышла в журнале "Discovery" в мае 2009 года под названием "Эстетика будущего". Название статьи было изменено редакцией, так как сама рубрика называлась "Искусство", и редактор хотел избежать повторов. С этим названием я не согласна (эстетика и искусство все-таки разные понятия), и поэтому публикую статью под оригинальным названием.

Наши потомки едва ли будут знать, что такое печатная книга или поход в кинотеатр. Зато они смогут жить в передвигающихся домах, лепить скульптуры из «живой» глины и собирать собственные художественные музеи. И, возможно, их окончательно захлестнет виртуальная реальность, где рука об руку с мощным искусственным интеллектом они будут создавать великие симфонии и захватывающие кинофильмы.

Мир изменяется. Новые технологии врываются в жизнь, будоражат умы и чувства музыкантов и художников, стремящихся с помощью воображения понять окружающий мир и заглянуть в будущее. Люди искусства более других восприимчивы к любым новшествам, особенно к тем, которые позволяют лучше реализовать их творческий потенциал. Поэтому в художественный обиход все отчетливее входят биотехнологии, виртуальные вселенные и уникальные кибернетические системы.

У каждого свой Лувр

Маленькие революции, которые одна за другой сотрясают постиндустриальное общество, оказывают свое безусловное влияние и на искусство. Например, очевидно, что в связи с уменьшением занятости на работе (благодаря научно-техническому прогрессу, мы уверенно идем к «обществу свободного времени») все больше людей увлекаются творчеством. Надо учесть и то, что технологии ремесел и секреты мастерства становятся общедоступными, а искусство — демократичным. Появились и развиваются новые компьютерные программы, позволяющие любому освоившему их создавать с помощью виртуальных кистей, карандашей, красок и разнообразных джойстиков подобия графических и живописных полотен, а также любые трехмерные инсталляции.

Это самый простой и очевидный тренд. Столь же понятно, что уже в ближайшие годы начнут бурно развиваться неотехнологические субкультуры. Речь идет о хакерах, блоггерах, сообществах файлообменных сетей. Наконец, разовьется искусство флэшмобов. Впрочем, сохранятся и ретроанклавы, люди будут продолжать читать бумажные книги и ходить в кинотеатры. Островки традиционного искусства — исторические реконструкции, кружки по рисованию, оркестровая музыка — частично послужат психологической защитой от происходящих изменений, а частично дадут возможность прослыть оригиналами.

Идеи сегодня распространяются с огромной скоростью. Наступает эпоха глобального, коллективного мышления. Книги, музыка, картины, театральные представления благодаря цифровым технологиям становятся общедоступными. В связи с этим получил развитие особый жанр творчества — фэн-фикшен, когда известное произведение произвольным образом дописывается или дорабатывается читателем, слушателем или зрителем. Таким образом, каждый желающий вовлекается в процесс создания произведения. К примеру, существуют почти полмиллиона фэн-версий «Гарри Поттера», причем, есть более оригинальные и интересные, чем первоисточник. Это может привести к обобществлению произведений искусства, и, возможно, в 2030 г. дети на уроках в школах смогут назвать с десяток авторов «Войны и мира».

Оцифровка картин и создание 3D или голографических моделей скульптур, в свою очередь, позволит насладиться искусством не выходя из дома, побывать за день во многих галереях мира и даже частных собраниях. Каждый сможет собрать художественные произведения в своем Лувре. Искусство постепенно уходит в виртуальные миры, уже сейчас там проходят выставки.

По мере дальнейшего развития технологий, воображаемая реальность окончательно захлестнет мир, ощущение «присутствия» в виртуальной среде будет приближаться к 100%. Мельчайшие изменения цвета и температуры, нюансы запахов и звуков — все будет напрямую транслироваться в наш мозг. И вот тогда-то появятся «безумные» симфонии гравитации, давления и ветра. Вспомните Сергея Снегова и его замечательную трилогию о будущем «Люди как боги»!

Нарисуем - будем жить?

Будущее несет не только новые темы, но и новые материалы и инструменты. Критики при этом не устают сетовать, что художники часто путают новые материалы с новыми идеями. Но художники - люди увлекающиеся, и с удовольствием экспериментируют, не обращая внимания на неприятные замечания.

Совсем недавно начались эксперименты с феррофлюидами - магнитными жидкостями, полученными путем смешивания жидкостей и магнитных частиц. Из них создаются уникальные, пока еще небольшие, кинетические скульптуры.

Лавина открытий ждет нас и в дизайне одежды. Уже сейчас особо продвинутые модникимогут приобрести светящуюся и частично невидимую одежду, мгновенно высыхающие купальники, не пачкающиеся брюки, убивающие бактерии носки, жидкую броню дляспортсменов, акулью кожу для пловцов и даже русалочьи хвосты для пловчих. А на выставке «Роснанотех-2008» экспонировался металлизированный мех, не пропускающий электромагнитное излучение. Наверное, и прозрачные шубы на солнечной энергии будут созданы, если только раньше не появится нанотехнологическая кожа, которая не только будет невидима, но и защитит, и согреет человека. По крайней мере,такую кожу-одежду собираются изготовить в США для солдат.

Что касается музыки, то с появлением синтезаторов стало возможным моделирование любых звуков, и уже сложно придумать инструмент с более широким диапазоном возможностей. И что же? Вечный кризис музыки? Вряд ли. Скорее всего - дальнейший путь к синтезу искусств. Ведь уже сегодня музыкальный клип сочетает в себе множество различных видов творчества.

Основная задача архитектуры - организация пространства. Однако и здесь знаменитая фраза Шеллинга - «Архитектура - это застывшая музыка» - теряет свою актуальность. Ведь архитектура не стоит на месте, причем - в буквальном смысле слова: уже сейчас разработаны передвигающиеся и вращающиеся дома, поворачивающиеся искусственные деревья. Например, в Москве строится дом, все 60 этажей которого смогут вращаться независимо друг от друга.

С распространением современных строительных материалов и технологий архитектурная форма, в соответствии с пожеланиями заказчика или автора-архитектора, становится все изощреннее. Особенно популярно концептуальное движение, цель которого приблизить формы построек к естественным, созданным самой природой. Подобные разработки пока еще находятся в процессе становления. Но уже скоро биоморфные криволинейные структуры, дополнительные оболочки, самоподобные фрактальные формы будут успешно противостоять консервативной прямоугольной планировке зданий.

За смехотворный с точки зрения истории период наши компьютерные вселенные получили объем, реалистичные пейзажи и персонажей, наделенных зачатками искусственного интеллекта.

Интересно и то, что сейчас в нескольких странах воплощаются в жизнь проекты туннельных городов, то есть городов, расположенных на разных уровнях вдоль дорог. В них отсутствует традиционный центр, что полностью трансформирует всю городскую структуру, а само понятие города с его центральной частью исчезает. Идея состоит в том, чтобы объединить все поселения в общую непрерывную цепь.

Искусство тела

Новое время - новые темы в искусстве. Прежде всего, человек еще долго будет приходить в себя от шока, который вызывают революционные открытия. Растерянные, испуганные, ошеломленные и восторженные персонажи московского фотохудожника и скульптора Олега Гурова как бы стоят на границе времен: нынешнего и грядущего.

Развитие биотехнологий приведет к совершенствованию бодиарта; перемены в этой сфере творчества будут поистине значительны. В будущем способов изменения тела будет намного больше, соответственно, расцветет и новый вид креативной деятельности - бодимодификация. Но не в современном смысле слова (пирсинг, татуировки), а именно как изменение тела. Люди будут способны на полную трансформацию, включающую как разум, так и тело, и каждый человек станет своим главным «произведением искусства». Изменением разреза глаз и цвета кожи, подобно Майклу Джексону, уже никого не удивишь - появится возможность модифицировать форму лица, а также, в зависимости от меняющейся моды и личных предпочтений, выращивать новые органы, вплоть до частей тела.

Ваша девушка - невысокая брюнетка? Умная и добрая, но не совсем в вашем вкусе? Однако, если она вас любит, у нее будет возможность измениться до полной неузнаваемости. Так что некрасивых людей не останется. Все будут выглядеть так, как захотят.

Но пока такие наработки остаются в лабораториях, развивается искусство аватаров. Виртуальная составляющая личности - аватара - становится все более изощренной. Используются, например, трехмерные аватары, часто имеющие немного общего с реальным обликом человека. Их уже сейчас можно рассматривать как особый вид искусства, а также как один из шагов на пути к бодимодификации, ведь такая аватара является своего рода идеальной моделью желаемого образа автора.

Нечеловеческие перспективы

Бурно, но как-то в стороне от внимания критиков зарождается самое главное искусство будущего - создание миров. И встает вопрос: а не является ли вся тысячелетняя история искусства только лишь тренировкой перед величественными творениями будущего? Ведь новый мир будет содержать в себе все, что захочет его творец: искусство, технологии, науку...

В течение последних 20 лет, когда люди научились создавать компьютерные игры, незаметно произошел коренной поворот в сфере творчества. За смехотворный с точки зрения истории период наши виртуальные вселенные получили объем, реалистичные пейзажи и персонажей, наделенных зачатками искусственного интеллекта. А многообразие сюжетов данных игр отражает всю сложность цивилизации и человеческих отношений. Так как мощность компьютеров нарастает, мы вправе ждать все большей реалистичности и стереоскопичности виртуальных вселенных.

Уже есть примитивные механизмы для передачи ощущений прямо в мозг человека. Нет сомнений, что в будущем симулировать внешнюю среду можно будет во всех деталях, а непосредственное воздействие на сознание в виртуальном мире сначала сравняется, а затем станет сильнее, чем во внешней реальности.

Марк Станкенбург, директор известной американской компании Image Metrics, заявил, что они совсем скоро смогут воплотить в жизнь все, что только человек сможет выдумать. Вот он - простор для новых вселенных. Совершенствующееся программное обеспечение приведет к тому, что нам надо будет просто рассказать о придуманном мире или задать основные параметры - и он «оживет».

И еще один важный аспект: говоря об искусстве, мы всегда предполагаем, что речь идет о творениях человека. Ведь в истории Земли не было иных существ, способных создавать шедевры. Но врядли такое положение вещей сохранится навечно. И дело тут не в инопланетянах, хотя их появление, возможно, перевернет наши представления обо всем. На сцену выходят другие игроки: роботы и искусственный интеллект. Похожий,хотя и очень консервативный, сценарий рассмотрен в фильме «Двухсотлетний человек». Там обычный «железный» робот-андроид меняет свои модули на улучшенные в течение столетий, внедряет в свой кибермозг более интеллектуальные программы и даже обзаводится искусственной нервной системой. Он начинает творить новые вещи на грани ремесла и искусства и даже узнает, что такое любовь. Реальность не будет ждать так долго. Компьютеры уже пишут стихи и прозу, а музыкальные произведения, сочиненные программой, анонимно выигрывают конкурсы.

Известный ученый, специалист по искусственному интеллекту, Александр Шамис в своей книге «Пути моделирования мышления» прямо пишет: «Не исключено, что все интерпретации психологического уровня окажутся возможными и на уровне компьютерного моделирования мозга. В том числе и интерпретация таких особенностей мозга, как интуиция, инсайт, творчество и даже юмор». Так что, даже если человечество исчерпает свою творческую потенцию или вконец обленится, мы почти наверняка и дальше будем обеспечены гениальными книгами, песнями и картинами.

Для того чтобы получить предварительное представление об искусстве будущего, можно скачать программу «Кибернетический поэт» известного американского изобретателя (синтезатор - его детище!) Рэя Курцвайля. Она, например, читает стихи какого-то автора, потом создает его языковую модель и уверенно сочиняет вирши в его стиле, многие из которых - хорошего качества. Обычно поэты используют такие программы в качестве помощников, готовящих исходный стихотворный материал. Еще одна программа Курцвайля - «Аарон» - рисует мазками на экране...

Новые веяния добрались, разумеется, и до самого молодого из традиционных видов искусств - кино. Уже сейчас в батальных сценах крупнобюджетных фильмов (например, во «Властилине Колец») участвуют не актеры и не их нарисованные изображения, а виртуальные персонажи с необходимым им уровнем искусственного интеллекта. Существуют и компьютерные версии настоящих актеров. И даже известно, что один из популярных артистов (имя его не раскрывается) обратился в компанию LightStage, которая занимается компьютерной графикой. Ему сейчас 30 лет, и он попросил смоделировать своего полного компьютерного двойника, с тем чтобы и в будущем мог «сниматься» в кино, оставаясь столь же молодым.

Также статья собровождается двумя небольшими врезками:

Может ли миф о скульпторе Пигмалионе и ожившей статуе Галатее стать реальностью? Да, если Сет Голдштейн, руководитель Питтсбургского научного центра компании Intel, добьется своего. Дело в том, что он пытается оживить камень! Точнее, глину - ее оживить проще. Научное направление, которое разрабатывает эту область, назвали глинотроникой.

Смысл идеи в том, чтобы создать крошечные частички, которые могли бы сами собираться в предметы. А двигаться они должны, держась друг за друга. Для этого их снабдят электромагнитами или иными захватами, чипами для управления и системами передачи энергии. Первые прототипы, пока еще четырехсантиметровые, способные двигаться только на плоскости, уже есть. Сейчас исследователи пытаются усовершенствовать конструкцию и одновременно отрабатывают поведение будущих крошек на компьютерных моделях. К 2025 г., прогнозирует Intel, глинотроника достигнет такого уровня, что собранная из глиняных атомов копия человека будет выглядеть и двигаться неотличимо от оригинала!

Тут для искусства открывается настоящий простор. Можно не только проектировать «живые» скульптуры, но и наделить динамикой любые предметы. Меняющая форму и цвет лепнина позволит украсить стены жилищ «живыми» цветами, травой и бабочками. Мы привыкли к постоянству текстур, но с помощью глинотронного покрытия поверхность может становиться то бархатистой, то шершавой, как дерево, то гладкой, как мрамор или металл...

Погрузившись в глинотронику, человек может испугаться непривычной изменчивости. Но возможности окажутся важнее постоянства. И создаваемые по заданному дизайну вещи будут именно такими, как мы захотим. Развитый глинотронный мир можно будет считать произведением искусства. Ведь компьютеры, управляющие нашим окружением, будут сами менять глинотронные предметы, приспосабливая их к нашим требованиям...

Роботы в последнее время все больше вдохновляют художников. Стоит вспомнить хотя бы скульптуры-роботы Гордона Бенета. Детали для своих замечательных работ Гордон находит среди самой разной рухляди и дает старым агрегатам новую жизнь.

Но, наверное, самое необычное (и в то же время такое понятное!) применение роботам нашел Магнус Вюрцер из Вены - технофилософ и художник, исследователь возможностей человеческой психики, а еще организатор экзотических вечеринок, на которых роботы играют весьма важную роль. Они готовят и подают коктейли, обслуживают посетителей за стойкой, предлагают им сигары. Фестивали-вечеринки Вюрцера одновременно являются как развлечением, так и исследованием.

До 1999 г. никому не могло прийти в голову использовать «коктейльную робототехнику» для публичного анализа того, насколько глубоко новейшие технологии проникают в жизненное пространство человека. Также никто не пытался всерьез документировать практику гедонизма в отношениях между человеком и машиной. Образовавшуюся нишу в культуре теперь заполняет венский фестиваль «Робоэкзотика».

Магнус, его бессменный организатор, говорит: «Имейте в виду, что будущее сегодня очень активно, оно как никогда раньше стремится стать настоящим. И каждый из нас должен выбрать, в каком будущем он будет жить - в мрачном, постиндустриальном, описанном праотцами киберпанка, или в веселом будущем «Робоэкзотики», полном новых и ультрановых удовольствий и развлечений, которые даруют нам новые технологии».

В течение ближайших десятилетий стоит ждать настоящего прорыва в робототехнике, и значит подобные технологии будут и дальше помогать людям наслаждаться жизнью, а вечеринки Магнуса Вюрцера - по-прежнему пользоваться успехом.

«Самое прекрасное, что мы можем испытать в жизни - это загадочность. Она является источником всякого настоящего искусства или науки», - таково мнение Альберта Эйнштейна. Но когда люди будут знать всё и загадочного не останется - что будет с искусством? Возможно, в будущем будет так: ничем никого не удивишь, все всё видели и знают, и тогда искусство, способность создавать уникальные произведения, станет единственным способом показать уникальность своей личности?

Искусство связано с чувствами - а что будет с ними в будущем? Возможно, искусством будет считаться создание альтернативных версий истории, новых планет и галактик, химических элементов? Виртуальная реальность и биотехнологии, метаморфозы и бессмертие – чего ждать от завтрашнего дня?

Лекция продолжает просветительский цикл, посвященный будущему, запущенный в библиотеке в апреле 2014 года. На предыдущих лекциях были освещены такие темы, как будущее человечества как вида, и возможности радикального продления жизни научными методами.

Хотя современным представителям мира искусства зачастую кажется, что искусство является полностью автономной сферой общественной жизни, которая в своем развитии не зависит от новых технологий, футурологи считают, что это не так. Инструменты современных артистов и художников – это не только кисть, холст, глина или зубило по мрамору. В процессе создания произведения искусства в дело идут высокотехнологичные устройства и программы – планшеты для рисования, программы для рисования и обработки изображений, программы для 3D-моделирования, сложная видеоаппаратура и новейшее компьютерное оборудование. А идеи, которые вдохновляют современных артистов, они черпают из реалий современного общества, быстро трансформирующегося под влиянием научно-технического прогресса.

Ждем вас 20 июня в 19:00 в Молодежной библиотеке им. Светлова. (Москва, ул. Большая Садовая, 1, станция метро " Маяковская")

Справочные материалы:

• Валерия Викторовна Удалова (псевдоним Валерия Прайд) - футуролог, социолог, один из основателей и лидеров Российского трансгуманистического движения, популяризатор науки. Автор и соавтор более ста статей и книг по проблемам развития науи и технологий. Генеральный директор единственной в России криокомпани КриоРус". Подрбнее о докладчике .
• Российское трансгуманистическое движение (РТД) - общественна] организация, крпуное сообщество сторонников использования инновационных технологий для постепенного увеличения физических, интеллектуальных и других возможностей человека для его перехода на следующий эволюционный уровень, от человека к постчеловеку.

Размышление Андрея Белого об искусстве будущего. Лекция 1907 г. Опубл. в сб. статей "Символизм". 1910.

Мы отчетливо видим путь, по которому пойдет развитие искусства будущего ; представление об этом пути рождается в нас из антиномии, усматриваемой нами в искусстве современности. Существующие формы искусства стремятся к распаду: бесконечна их дифференциация: этому способствует развитие техники: понятие о техническом прогрессе все более и более подменяет собой понятие о живом .

С другой стороны, разнообразия формы искусства сливаются друг с другом; это выражается отнюдь не в уничтожении граней, разъединяющих две смежные формы искусства: стремление к синтезу выражается в попытках расположить эти формы вокруг одной из форм, принятой за центр.

Так возникает преобладание музыки над другими искусствами. Так возникает стремление к мистерии как к синтезу всех возможных форм. Но музыка столь же разлагает формы смежных искусств, сколь в другом отношении их питает: ложное проникновение духом музыки есть показатель упадка: нам пленительна форма этого упадка – в этом наша болезнь: мыльный пузырь – перед тем как лопнуть – переливается всеми цветами радуги: радужный ковер экзотизма скрывает за собой и полноту, и пустоту: и если бы искусство будущего построило свои формы, подражая чистой музыке, искусство будущего носило бы характер буддизма.

Созерцание в искусстве есть средство: оно есть средство расслышать призыв к жизненному творчеству. В искусстве, растворенном музыкой, созерцание стало бы целью: оно превратило бы созерцателя в безличного зрителя своих собственных переживаний: искусство будущего, утонув в музыке, пресекло бы навсегда развитие искусств.

Если искусство будущего понимать как искусство, представляющее собою синтез ныне существующих форм, то в чем единящее начало творчества? Можно, конечно, облечься в одежды актёра и совершать моления у жертвенника: хор может при этом исполнять дифирамбы, написанные лучшими лириками своего времени: музыка будет аккомпанировать дифирамбам: пляска будет сопровождать музыку: лучшие художники своего времени создадут иллюзию вокруг нас и т. д., и т. д. Для чего все это? Чтобы несколько часов жизни превратить в сон и потом разбить этот сон действительностью?

Нам ответят: "Ну, а мистерия?"

Но мистерия имела живой религиозный смысл: чтобы мистерия будущего имела тот же смысл, мы должны вынести её за пределы искусства. Она должна быть для всех. Нет, и не в синтезе искусств начало искусства будущего!

Художник прежде всего человек; потом уже он специалист своего ремесла; быть может, творчество его и влияет на жизнь; но ремесленные условия, сопровождающие творчество, ограничивают это влияние: современный художник связан формой; требовать от него, чтобы он пел, плясал и писал картины или хотя бы наслаждался всеми видами эстетических тонкостей, невозможно; и невозможно поэтому требовать от него стремления к синтезу; это стремление выразилось бы в одичании, в возврате к примитивным формам далёкого прошлого, а первобытное творчество, развиваясь естественно, и привело искусство к существующей сложности форм; возвращение к прошлому привело бы это прошлое вновь к настоящему.

Синтез искусств на почве возвращения к далекому прошлому невозможен. на почве механического воссоединения существующих форм невозможен тоже: такое воссоединение привело бы искусство к мертвому эклектизму; храм искусства превратился бы в музей искусств, где музы – восковые куклы, не более.

Если внешнее соединение невозможно, возвращение к прошлому невозможно в той же мере, то перед нами сложность настоящего. Можно ли говорить об искусстве будущего? Оно, пожалуй, будет лишь усложнением настоящего.

Но это не так.

В настоящее время оценка художественного произведения стоит в связи со специальными условиями художественной техники: как бы ни был силён талант, он связан со всем техническим прошлым своего искусства; момент знания, изучения своего искусства всё более и более обусловливает развитие таланта; власть метода, его влияние на развитие творчества растет не по дням, а по часам; индивидуализм творчества в настоящее время есть чаще всего индивидуализм метода работы; этот индивидуализм является лишь усовершенствованием метода той школы, с которой художник связан; индивидуализм такого рода есть специализация; он стоит в обратном отношении к индивидуальности самого художника; художник, для того чтобы творить, должен сперва знать; знание же разлагает творчество, и художник попадает в роковой круг противоречий; техническая эволюция искусств превращает его в своего раба; отказаться же от технического прошлого ему невозможно; художник настоящего всё более и более превращается в учёного; в процессе этого превращения от него убегают последние цели искусства; область искусств технический прогресс приближает всё более к области знаний; искусство есть группа особого рода знаний.

Познание метода творчества подставляется вместо творчества; но творчество прежде познания; оно творит самые объекты познания.

Заключая творчество в существующие формы искусства, мы обрекаем его во власть метода; и оно становится познанием для познания без предмета; "беспредметность" в искусстве не живое ли исповедование импрессионизма? А раз "беспредметность" водворяется в искусстве, метод творчества становится "предметом самим в себе", что влечет за собой крайнюю индивидуализацию: отыскать собственный метод - вот в чем цель творчества; такой взгляд на творчество неминуемо приведет нас к полному разложению форм искусства, где каждое произведение есть своя собственная форма: в искусстве водворится при таком условии внутренний хаос.

Если на развалинах храма, видимо рухнувшего, можно создать новый храм, то невозможно воздвигнуть этот храм на бесконечных атомах-формах, в которые отольются ныне существующие формы, не бросив самые формы: так переносим мы вопрос о цели искусства от рассмотрения продуктов творчества к самым процессам творчества: продукты творчества – пепел и магма: процессы творчества - текучая лава.

Не ошиблась ли творческая энергия человечества, выбрав тот путь, на котором образовались ныне пленяющие нас формы? Не нужно ли проанализировать самые законы творчества, прежде чем соглашаться с искусством, когда оно предстает нам в формах? Не суть ли формы эти далекое прошлое творчества? Следует ли и ныне творческому потоку низвергаться в жизнь по окаменелым уступам, высшая точка которых - музыка , низшая - зодчество : ведь опознав эти формы, мы превращаем их в ряд технических средств, леденящих творчество: мы превращаем творчество в познание: комету - в ее искристый хвост, лишь освещающий путь, по которому пронеслось творчество: музыка, живопись, архитектура, скульптура, поэзия - все это уже отжившее прошлое: здесь в камне, в краске, звуке и слове совершился процесс преобразования когда-то живой и уже теперь мертвой жизни; музыкальный ритм - ветер, пересекавший небо души; пробегая по этому небу, жарко томившемуся в ожидании творения, музыкальный ритм - "глас хлада тонка" - сгустил облака поэтических мифов: и миф занавесил небо души, засверкал тысячами красок: окаменел в камне; творческий поток создал живой облачный миф; но миф застыл и распался на краски и камни.

Возник мир искусств как надгробный храм жизненного творчества.

Закрепляя творческий процесс в форме, мы, в сущности, приказываем себе видеть в пепле и магме самую лаву: оттого-то безнадежна наша перспектива о будущем искусстве: мы велим этому будущему быть пеплом: мы одинаково умерщвляем творчество, то комбинируя осколки его в одну кучу (синтез искусств), то раздробляя эти формы до бесконечности (дифференциация искусств).

И тут. и там воскресает прошлое; и здесь, и там мы во власти у дорогих мертвецов; и дивные звуки бетховенской симфонии, и победные звуки дионисических дифирамбов (Ницше) - все это мертвые звуки: мы думаем, что это цари, облеченные в виссон, а это набальзамированные трупы; они приходят к нам очаровывать смертью.

С искусством, с жизнью дело обстоит гораздо серьезнее, чем мы думаем: бездна, над которой повисли мы, глубже, мрачнее. Чтобы выйти из заколдованного круга противоречий, мы должны перестать говорить о чем бы то ни было, будь то искусство, познание или сама наша жизнь. Мы должны забыть настоящее: мы должны все снова пересоздать; для этого мы должны пересоздать самих себя.

И единственная круча, по которой мы можем еще карабкаться, это мы сами. На вершине нас ждет наше "я".

Вот ответ для художника: если он хочет оставаться художником, не переставая быть человеком, он должен стать своей собственной художественной формой. Только эта форма творчества сулит нам спасение. Тут и лежит путь будущего искусства.