Презентация на тему "«Пенсне» М.А. Осоргин". Павел афонин Осоргин земля читать краткое содержание

Что вещи живут своей особой жизнью -- кто же сомневается? Часы шагают, хворают, кашляют, печка мыслит, запечатанное письмо подмигивает и рисуется, раздвинутые ножницы кричат, кресло сидит, с точностью копируя старого толстого дядю, книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках. Шляпа, висящая на гвозде, непременно передразнивает своего владельца,-- но лицо у нее свое, забулдыжно-актерское. У висящего пальто всегда жалкая душонка и легкая нетрезвость. Что-то паразитическое чувствуется в кольце и особенно в серьгах,-- и к ним с заметным презрением относятся вещи-труженики: демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан -- носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница -- почтовая марка.
Отрицать, что чайник, этот добродушный комик,-- живое существо, может только совершенно нечуткий человек; именно чайник, так как кофейник, например, живет жизнью менее индивидуальной и заметной.
Но особенно меня всегда занимала одна любопытная черточка в жизни вещей -- не всех, а некоторых. Это -- страсть к путешествиям. Таковы: коробка спичек, карандаш, мундштук, гребенка, шейная запонка, еще некоторые. Много лет внимательно и любовно изучая их жизнь, я сначала предположил, а впоследствии убедился, это эти вещи время от времени уходят гулять -- на минуту, на час, иногда на очень долгий срок. Есть случаи исторические (семисвечник, голубой бриллиант, исторический труд Тита Ливия и пр.), но в таких исчезновениях отчасти замешана человеческая воля, случай, злой умысел; на примере мелких вещиц легче установить полнейшую самостоятельность поступков.
Обычно такие исчезновения мы объясняем то своей рассеянностью, то чужой неаккуратностью, а нередко и кражей. Раньше я и сам так думал, и, не приди мне в голову понаблюдать жизнь вещей без предвзятого представления об их пассивности и "неодушевленности",-- я бы и посейчас думал так элементарно.
Все читающие в постели знают, с какой настойчивостью "теряется" в складках одеяла карандаш, разрезной ножик, коробка спичек. Привычным жестом вы кладете на одеяло карандаш. Через минуту -- карандаша нет. Вы шарите, ищите, злитесь: нет и нет. Откидываете простыни, смотрите под подушкой, на коврике, на столике: нет нигде. Ворча встаете, лезете в туфли, заглядываете под постель, находите там спички, запонку, открытое письмо -- но карандаша нет. Ежась от холода, вы плететесь к столу, берете другой карандаш (обычно он оказывается неочиненным), чините его, возвращаетесь. Подоткнув под себя одеяло, чтобы согреться, вы наконец берете книжку, отложенную потому, что нечем было отчеркнуть нужное место. Раскрываете книжку -- карандаш в ней.
Ясно, что сам попасть он в нее не мог,-- но не менее ясно, что вы его туда не положили, не могли положить.
Обычно мимо таких фактов проходят, не придавая им значения. Напрасно! Вглядывайтесь внимательнее, и вам откроется целый новый мир вещей, живущих параллельно той жизни, которую мы для них выдумали.
Я помню поразительный случай с моим пенсне: простое пенсне, без оправы -- два стекла и легкая дужка.
Сидя в кресле у стены, я читал; на новой главе хотел протереть стекла, вынул платок, и вдруг -- пенсне исчезло. Опытный в этих делах, я обыскал не только все карманы, складки одежды, щели в кресле, маленький столик рядом, листы книжки -- все решительно. Пенсне не было нигде; не быть и раньше не могло, так как я очень дальнозорок и мелкой печати без стекол не разбираю.
Не подумайте, что пенсне мое оказалось на носу; в таких случаях я прежде всего ощупываю переносицу; на ней были две свежие ямки -- и ничего больше. Я отодвинул кресло, осмотрел на нем все кисточки и пуговки, о которых Козьма Прутков сказал, что они выдуманы самым глупым на свете человеком,-- и все бесплодно.
Это было настолько чудовищно и нелепо, что я разделся, встряхнул одежду, сам подмел паркет от стены до самой середины комнаты. Усомнившись в себе, я обыскал письменный стол в соседней комнате, заглянул на вешалку, стыдливо пробежал глазом по ванной -- все было напрасно.
Тогда я вспомнил, что ясно слышал звук падения пенсне; я еще порадовался, что -- судя по звуку -- оно не разбилось. И вот я снова ползаю по полу, смотрю сбоку, смотрю снизу, смотрю сверху, топаю ногами -- чтобы хоть раздавить его, проклятое, и наконец успокаиваюсь. Ни-ка-ких!
Так и исчезло -- как провалилось. Но в паркете не было ни единой щелочки.
Прошла неделя или больше. Про этот случай я не забыл и много раз о нем рассказывал, показывая и место происшествия. Как обычно, скептики смеялись, практики перещупывали кресло и осматривали пол, прислуга перетерла тряпочкой все предметы, вымела все пылинки и даже вымыла черную лестницу (до следующего этажа). Вся квартира обновилась, посвежела -- но пенсне не было.
Один мой знакомый, заинтересовавшись случаем, хотел дойти до разгадки индуктивным способом. Он записал номер пенсне, начертил план комнаты, отметив расставленную мебель, спросил, нет ли у меня в квартире обезьяны, кошки или сороки, где я провел вечер накануне,-- и целый день мыслил, пользуясь главным образом, методом исключения. К вечеру, недоверчиво и недружелюбно подав мне руку, он ушел. Жена его рассказывала потом, что он стонал всю ночь. Раньше это был спокойный человек, умеренных политических убеждений, знаток испанской литературы.
И вот сидел я однажды в том же кресле у той же стены, лишь с другой книжкой, по обыкновению отчеркивая карандашом наиболее умные и наиболее глупые места. На носу у меня было уже другое пенсне, новенькое, тугое, раздражающее. И вдруг -- раз! -- и падает карандаш. Перепуганный (не шутя! тут любопытнейшее психическое переживание!), я бросаюсь вдогонку. Мне почему-то представилось, что и карандаш должен бесследно исчезнуть. Но он лежал спокойно у стены, и... рядом с ним, смирненько, плотно прижавшись стоймя к стене, блеснули два стекла с тоненькой дужкой.
Вы можете, конечно, смеяться и утверждать, что я слеп (это неправда! я дальнозорок, но вижу отлично), что слепы все мои знакомые, слепа прислуга, ежедневно подметавшая каждый вершок пола, что это просто курьезный случай и прочее. Реалистически мыслящий человек имеет на все готовый ответ. Но нужно было видеть физиономию моего пенсне, вернувшегося из дальней прогулки, чтобы понять, что это -- не случай и не недоглядка.
Еще поблескивая мутными, запыленными стеклами, жалкое, виноватое, словно вдавленное в стенку, оно являло картину такого рабского смирения, такой трусости, точно не оно -- наездник моего носа, точно не я без него, а оно без меня не может существовать.
Где оно шлялось? Что оно перевидало (конечно, в преувеличенном виде!)? И чем объяснить такую странную привязанность вещей к человеку, заставляющую их возвращаться, хотя бы им удалось так ловко обмануть его бдительность?
На все эти вопросы ответить трудно. Но что пенсне мое гуляло, и гуляло долго, до изнеможения, до пресыщения и страшной душевной усталости,-- в этом я, свидетель его возвращения, сомневаться не могу.
Я сильно наказал гуляку. Я заставил его простоять у стены еще несколько часов, показал его прислуге, знакомым, от которых, впрочем, не услыхал ничего, кроме плоских рационалистических рассуждений о том, как оно "странно упало". Действительно, странно! Почему-то с людьми этого никогда не случается!
Мой знакомый, знаток испанской литературы, несколько позже довел до моего сведения, что в цепи его логических рассуждений была допущена ошибка: он искал пенсне, как предмет плоский (?!), лишь в двух измерениях, между тем как оказалось оно именно в третьем. По-моему, это -- чепуха.
Между прочим, кончило это пенсне трагически. В тот же вечер, сняв с верхней полки пыльную папку рукописей, я чихнул; пенсне упало плашмя на пол и разбилось в мельчайшие осколки.
Пусть это будет случайностью -- мне так легче думать. Я был глубоко огорчен, если бы были объективные данные считать этот "случай" самоубийством. И что могло побудить эту в сущности своей кристальную душу на роковой шаг? Прогулка по свету? Преувеличенный на одну диоптрию взгляд на мир? Или тот публичный позор, которым я обставил возвращение моих загулявших стеклышек?
Мне жаль бедняжку! Мы долго жили дружно и вместе прочли много добрых и глупых книг, в которых людям приписываются и страсти, и разум, и сознательность поступков, а вещам отказывается в праве на малейшее волеизъявление, на мельчайшее проявление индивидуальности.

Произведение повествует об отношении автора к обычным окружающим нас вещам. Писатель утверждает, что каждая бытовая вещь имеет свою жизнь, свой характер. Одни – великие труженики (градусник, свечи), а другие – вольготно прожигающие время (драгоценности). Некоторые вещи склонны к перемещению в пространстве (спички, карандаши). Любой человек не раз оказывался в ситуации, когда не мог найти пропавшую вещь, а через некоторое время она внезапно обнаруживалась.

Рассказчик повествует о произошедшем с ним случае, связанном с его любимой вещью – неприглядным стареньким пенсне.

Однажды вечером, читая занимательную книгу, автор решил начистить стекла своего пенсне, но только он попытался осуществить задуманное, обнаружил отсутствие привычной вещицы. Мужчина тут же бросился на поиски пропажи. Он осмотрел все вокруг: книжные страницы, кресло, стол, но пенсне нигде не находилось.

Удивившись нежданному событию, писатель не прекратил поиски, а лишь увеличил их территорию. Он отправился в прихожую, затем в душевую, осмотрел всю одежду. В памяти автора возник неожиданно звук, который он услышал при падении очков. Он снова принялся за поиски, облазив все уголки квартиры, но снова его ждала неудача.

На следующий день на помощь писателю пришла горничная, которая устроила в доме генеральную уборку. Она убралась во всей квартире, включая лестничную площадку, но найти пропавшее пенсне так и не удалось.

Через некоторое время приятель писателя, услышав о пропаже любимой вещи друга, предложил ему решить эту задачку с помощью логики. На бумажном листке он изобразил комнату с расставленными в ней мебельными принадлежностями, опросил всех, кто имеет доступ в помещение, уточнил есть ли в доме домашние питомцы. Затем исследователь устроил подробный опрос хозяину квартиры, выясняя у него каждый его шаг поминутно. Приступив к мыслительному процессу приятель автора так и не нашел разгадку пропажи любимого пенсне хозяина, но еще долго находился под впечатлением произошедшего, тревожно проводя время сна.

Прошло несколько недель. Писатель снова занимался излюбленным занятием и с увлечением наслаждался чтением. Теперь в этом ему помогали новые очки, которые были для автора крайне непривычны и неудобны. Повествователь делал карандашные пометки на полях книги, в один момент карандаш проскользнул сквозь пальцы мужчины и покатился в угол комнаты.

Встав с кресла, чтобы поднять упавший карандаш, писатель вдруг подумал, что неожиданно потерял зрение. Рядом с карандашом он с восторгом обнаружил тихонько лежащую пропажу. Стеклышки пенсне слабо поблескивали и чудилось, будто рожица очков имела виноватое выражение.

Удивлению писателя не было пределов. Он схватил верного друга и готов был воочию расспросить пенсне о его путешествиях во время долгого отсутствия. Автор с гордостью и превеликим удовольствием демонстрировал и прислуге, и друзьям вернувшуюся к нему дорогую вещь. Правда, приятель, пытавшийся разыскать пенсне логическим способом, не признал своей ошибки и утверждал, что искал вещь не в том измерении, где она тогда находилась.

Жизнь очков остановилась в один из дней самым банальным путем. Писатель взял в руки старую пыльную книгу и вдруг чихнул, пенсне слетело с носа мужчины и, упав на пол, разлетелось на мелкие частички.

Писатель очень горевал о потери любимого товарища, с которым провел немало приятных моментов в своей жизни.

Повествуя о забавном случае, произошедшем с писателем, автор доносит до читателей мысль о взаимном притяжении людей и предметов и грусти в момент их вынужденного расставания.

Картинка или рисунок Осоргин - Пенсне

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание На краю Ойкумены Ефремов

  Вся жизнь – игра, и в ней люди – совсем не актеры, а только единое целое, которое если убрать, то не будет никакой игры. Все начинается с правления Джедефра Четвертого.

  Повествование сказки начинается с описания семьи Маркела-Самодела – человека, которого мы бы прозвали «мастер на все руки». Этот человек умеет все: пахать, охотиться, сам мастерил печи-домницы

Читается за 4 минуты

Очень кратко: Рассказчик верит, что мелкие вещи способны самостоятельно путешествовать. Пример этому - случай с пенсне, которое «ушло» от рассказчика, а вернувшись, не вынесло наказания и разбилось.

Отрицать, что чайник, этот добродушный комик, - живое существо, может только совершенно нечуткий человек…

Некоторые мелкие вещи, такие как спичечный коробок, карандаш или расчёска, любят путешествовать. Годами изучая их жизнь, рассказчик пришёл к выводу, что иногда они «уходят гулять», причём срок путешествия может быть любым,

Странствия некоторых вещей вошли в историю - исчезновения голубого бриллианта или труда Тита Ливия, но в них «отчасти замешана человеческая воля». Мелкие же вещицы гуляют совершенно самосто­ятельно. Сколько раз, читая в постели, рассказчик терял карандаш, долго искал его в складках одеяла и под кроватью, а потом находил между страницами книги, хотя точно помнил, что не клал его туда.

Люди объясняют пропажу мелких вещиц собственной рассеянностью, кражей или вовсе не придают этому значения, но рассказчик уверен, что вещи живут в своём мире, параллельном тому, который выдумали для них люди. Рассказчик вспоминает «поразительный случай» произошедший однажды с его пенсне.

Читая в любимом кресле, рассказчик снял пенсне с носа, чтобы протереть стёкла, и… оно исчезло. Пенсне не оказалось ни в щелях кресла, ни под ним, ни в складках одежды, ни между листов книги, ни на носу рассказчика. Поражаясь чудовищно-нелепой ситуации, рассказчик разделся и тщательно обыскал одежду, потом подмёл пол, обыскал соседнюю комнату, заглянул на вешалку и в ванну - пенсне нигде не было. Вспомнив, что слышал звук падения, рассказчик долго ползал по комнате, но не нашёл в паркете ни единой щели, куда могло бы провалиться проклятое пенсне.

Прошло около недели. Прислуга вымыла квартиру и чёрную лестницу, но пенсне не нашла. Рассказчик поведал об этом случае своим друзьям. Они скептически смеялись и пытались сами отыскать пенсне, но нимало в этом не преуспели. Один из друзей, бывший до этого спокойным человеком, попытался применить индуктивный метод, задал рассказчику кучу странных вопросов, долго думал, но ни к какому выводу не пришёл, покинул рассказчика в мрачном настроении и, по словам его жены, всю ночь стонал во сне.

Однажды рассказчик сидел в том же кресле и читал в новеньком, раздражающе-тугом пенсне. У него упал карандаш. Испугавшись, что эта вещь тоже отправится в странствие, рассказчик нырнул за ним под кресло. Карандаш лежал у стены, а рядом с ним, прижавшись к стене стоймя, поблескивало пенсне. Его физиономия с запылёнными стёклами была жалкой и виноватой.

Чем объяснить такую странную привязанность вещей к человеку, заставляющую их возвращаться, хотя бы им удалось так ловко обмануть его бдительность…

Неизвестно, где пенсне шлялось, но по его виду ясно было, что гуляло оно «долго, до изнеможения, до пресыщения и страшной душевной усталости».

Рассказчик сурово наказал гуляку: на несколько часов оставил его у стены и показал прислуге и всем знакомым, которые сказали только, что пенсне «странно упало». В тот же вечер, снимая с верхней полки шкафа пыльную папку рукописей, рассказчик чихнул, пенсне упало на пол и разбилось.

Рассказчик предпочёл считать это несчастным случаем, а не самоубийством, к которому несчастное песне привёл устроенный им «публичный позор». Рассказчику жаль пенсне, с ним он прочёл «много добрых и глупых книг», в которых люди обладают страстями, разумом и сознательностью, а вещи не имеют права на самосто­я­тельность.

Слайд 2

Михаил Андреевич Осоргин

Михаил Андреевич родился и вырос в Перми. В 1897 году Михаил Ильин поступил на юридический факультет Московского университета. В 1902 году окончил его и начал заниматься адвокатской практикой. Но юридическое поприще не было призванием Михаила Андреевича. Его «мечтаемая дорога» - литература. С гимназических лет он печатается в газетах. Будучи студентом, регулярно посылает корреспонденции в «Пермские губернские ведомости», ведет там постоянную рубрику «Московские письма».

Слайд 3

Слайд 4

Вещи живут своей, самостоятельной, независим от человека жизнью: «часы шагают, хворают, кашляют «печка мыслит», «запечатанное письмо подмигивает и рисуется», «раздвинутые ножницы кричат», «кресло сидит», «книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках»

Слайд 5

Вещам присущи человеческие качества, они наделены чувством юмора: «шляпа передразнивает своего владельца», «лицо у нее свое, забулдыжно-актерское»; чайник - «добродушный комик», «у висящего пальто всегда жалкая душонка и легкая нетрезвость», у некоторых вещей «страсть к путешествиям». Мало того, вещи имеют даже социальный статус и политические убеждения: «демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан - носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница - почтовая марка».

Слайд 6

Качества, присущие предметам, возникают по сходству звуков, очертаний, содержания. Например, «раздвинутые ножницы кричат» потому, что напоминают раскрытый в крике рот; «часы шагают»-реализация метафоры «часы идут»; «кресло сидит», потому что очертаниями напоминает сидящего человека и т. д. Весь рассказ пронизан чувством юмора, наполнен безудержной фантазией автора.

Слайд 7

Найдите в рассказе другие художественные приемы, определите их роль.

Слайд 8

Синтаксические приемы - риторический вопрос: «Что вещи живут своей особой жизнью - кто же сомневается?»; многочисленные длинные ряды однородных членов, обращения к читателю; грамматические - употребление глаголов второго лица в настоящем времени («шарите, ищите, злитесь... смотрите, встаете, лезете, заглядываете» и т. д.), чем достигается эффект присутствия читателя в действии; интонационные (много восклицательных знаков, вопросительные предложения), употребление просторечных слов, имитация разговорной речи: «лицо» шляпы «забулдыжно-актерское», «душонка», «недоглядка», «шлялось», «Ни-ка-ких!», «И вдруг - раз! - и падает карандаш» и т. д.

Слайд 9

В рассказе множество выразительных эпитетов, которые служат одушевлению предметов: «кристальная душа» пенс- не, «жалкое, виноватое» пенсне, которое «являло картину такого рабского смирения, такой трусости...»; «загулявшие стеклышки» и т. д.)

Слайд 10

Пересказ текста

Какова история карандаша? Какие путешествия совершает он, когда его ищут?

Слайд 11

Что же случилось с пенсне? Какая история с ним произошла?

Слайд 12