Основные особенности культуры тоталитаризма. Тоталитарная культура россии Массовая культура в тоталитарном обществе

1917 год стал определенной границей в развитии всей русской культуры. Российское искусство в полной мере разделило трагическую судьбу страны и его народа. Оно стало развиваться как бы в трех самостоятельных плоскостях: искусство зарубежья, искусство, не признанное официально в новой, большевистской России и советское искусство, т.н. искусство социалистического реализма.

Первое направление (искусство зарубежья) представляли деятели отечественного искусства, эмигрировавшие за границу, покинувшие Родину, не согласившись с ее новыми порядками или лишенные возможности свободного творчества. В литературе это были: И.Бунин, В.Набоков, И.Шмелев, Д.Мережковский, М.Цветаева, А.Куприн и многие другие. В изобразительном искусстве и архитектуре: А.Бенуа, В.Кандинский, И.Репин, Н.Рерих и др. Не смогли найти свое место в новой России великий оперный певец Ф.Шаляпин, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский, балерина А.Павлова, авиаконструктор И.Сикорский, ученые Н.Андрусов, А.Агафонов, А.Чичибабин и др. Всего же добровольно или по принуждению страну покинуло более 2 млн. человек - по сути цвет Российской интеллигенции.

Русская эмиграция не была едина в оценке того, что происходило в России после 1917 года. Одна часть выступала с сугубо непримиримых позиций. Манифестом этой части интеллигенции стали речь писателя И.Бунина "Миссия русской эмиграции", произнесенная им в Париже в 1933 г. при вручении Нобелевской премии. Другая часть, группировавшаяся вокруг сборника "Смена вех" (Париж 1921), предлагала принять революцию как свершившийся факт и отказаться от борьбы с большевизмом. Но какую бы позицию ни занимал русский интеллигент в эмиграции почти каждый (за редким исключением) прошел трагический путь осознания того, что без Отечества его творческая судьба несостоятельна.

Судьба этих людей особенно ярко отразились в творческих исканиях писателя А.Н.Толстого. Уже сложившимся писателем его застал октябрь

1917 г. Он не принял новую власть, работал в отделе пропаганды в генерала Деникина, в 1918 г. эмигрировал во Францию. Вдали от Родины чувствовал себя совершенно опустошенным и не создал сколько-нибудь значимых произведений. По возвращению в Россию (1923 г.) создал произведения, которые принесли ему славу ("Петр I", "Хождение по мукам" и др.).

Второе направление русского искусства, т.н. "непризнанное", оно подвергалось различным репрессиям и запретам. Таковым подвергались творчество М.Булгакова, А.Ахматовой, А.Платонова и др.

Первые признаки сопротивления свободе литературного самовыражения обнаружились уже в начале 20-х годов. В сгустившейся нетворческой обстановке умер А.Блок, сами покончили жизнь В.Маяковский и С.Есенин, был расстрелян Н.Гумилев, запрещено издание "Литературной газеты". ЦК партии большевиков стал претендовать на руководящую роль в становлении и развитии молодого советского искусства. Именно ЦК стал решать вопрос "Какое искусство нужно народу?".

В связи с эмиграцией крупных деятелей искусства на первый план в России стала выдвигаться молодежь.

Тоталитаризм, как таковой, характерен всеобщим (total - общий, целый) проникновением государства, его специального аппарата, во все стороны жизни и деятельности общества, отдельного человека. При этом всеобщее проникновение в культуру носит обязательный характер. Государство через своих представителей не только "проникает" во все сферы культуры, но и активно вмешивается во все процессы, в ней происходящие и контролирует их.

Главным идеологическим стержнем этого контроля и регулирования культуры в СССР стала статья В.И.Ленина "Партийная организация и партийная литература". В ней "вождь мирового пролетариата" дал четкое указание идеологам большевизма об отношении к культуре в тоталитарном обществе. Суть этого указания - если культура, искусство, литература служат интересам пролетариата (читай - партии большевиков) - значит они полезны и разрешены; если нет - то они вредны и запрещены. Второй тезис не менее категоричен: внепартийного искусства и литературы не бывает - либо оно носит пролетарский, либо - буржуазный характер.

Исходя из этих двух постулатов, деятели культуры и искусства должны примкнуть к одному из берегов: либо пролетарскому, либо буржуазному. Им также дали понять, что никакой свободы творчества правящая большевистская партия не потерпит, т.к. вопрос стоит: либо мы, либо - они. С учетом того, что во главу угла ставились не ценностные, а идеологические прерогативы любого произведения, можно сказать, что тоталитаризм насильственно разделил творческую интеллигенцию на послушных сторонников режима и тех, кто в интересах свободы творчества стал его противником.

Ленин, позже Сталин и др. т.н. вожди четко осознали, что подчинить народные массы можно только при помощи общей и понятной большинству идеологии. Власти не нужны были индивиды, мыслящие по-своему, ей была нужна покорная масса, которая бы выполняла любые приказы и решения. Вот почему главный упор был сделан на массовую культуру: огромные толпы людей собирались на демонстрации, слушали пламенные и зажигательные речи о светлом будущем; массовым тиражом издавались книги, речи вождей; низкопробные произведения искусства, содержащие идеологические штампы немедленно становились "великими" и "грандиозными". Культура носила массовый, утилитарный, в ряде случаев примитивный характер. Общество, народ, индивид мыслились как аморфная масса, где все равны (личности нет, есть народ). Соответственно, и искусство должно принадлежать всем и должно быть всем понятно. Поэтому естественно желание власти, чтобы произведения создавались просто, реалистично, доступно для обывателя. Если это картина - значит либо портрет вождя, либо сцена из жизни рабочего (колхозника), либо пейзаж. Литература, в основном, воспевает вождей, героику войны (часто ложную), трудовых будней; музыка - должна быть ритмичная, бодрая; слова песен бесхитростны и лаконичны. Другими словами во всех аспектах культуры процветает т.н. "социалистический реализм" - штампованный, наигранный, ложно отражающий реальную жизнь народа и отдельных его представителей.

Вторая отличительная черта культуры тоталитаризма - везде присутствуют элементы борьбы: новый строй борется с отжившим, идеология социализма - с идеологией буржуазного упадничества; будущая "светлая жизнь" - с "бесперспективностью Запада"; "настоящая культура и искусство" с диссидентством и "преклонением перед Западом и т.д. Вместо качества и заинтересованности в работе и ее результатах - сплошные призывы типа: "Встанем против отрыва от современности", "Не допустим романтической путаницы", "Долой псевдоискусство", "Коммунизм - светлое будущее всех народов и стран" и т.д.

Подобные призывы встречали советского человека везде, где бы он ни находился: на работе, на улице, в общественных местах. "Бойцов за новую социалистическую культуру" - пропагандистов и агитаторов было очень много. Даже если ты не был профессионалом - работником идеологического аппарата - ты был вынужден этим заниматься: артист, художник, литератор, просто руководитель любого предприятия ценился только тогда, когда в его работе присутствовали пропагандистские и агитационные способы и методы. Этот всеобщий культ борьбы "за все наше", в конечном итоге - пародия на милитаризм во всех сферах жизни общества. Долголетний руководитель "идеологическим фронтом" М.А.Суслов, обращаясь к "солдатам", говорил о многомиллионной пропагандистской армии идеологических кадров, которая должна одолеть врага. Врагами в СССР были и "остатки буржуазии", и "недобитые кулаки", и "волюнтаристы" и "диссиденты" (т.е. инакомыслящие). Ну, а врагов надо уничтожать: их осуждали, исключали из партии, отправляли в лагеря и ссылки, на принудительные работы, расстреливали, водворяли за пределы СССР. Врагами становились ученые и целые науки (например: генетика, кибернетика и др.).

Приведем выдержку из Словаря иностранных слов за 1956 г.: "Генетика - лженаука, основанная на утверждении о существовании генов, неких материальных носителей наследственности, якобы обеспечивающих преемственность в потомстве тех или иных признаков организма, и будто бы находящихся в хромосомах". Или другие цитаты из того же источника: "Пацифизм - буржуазное политическое движение, пытающееся, внушить трудящимся ложную мысль о возможности обеспечить постоянный мир при сохранении капиталистических отношений... Отвергая революционные действия масс, пацифисты обманывают трудящихся и прикрывают пустой болтовней о мире подготовку империалистической войны буржуазией". И весь этот, и подобный этому бред размножали в миллионных экземплярах и читали все в СССР - от мала до велика. Культура в тоталитарном обществе должна была делать еще одно необходимое - прославлять вождя. В тоталитаризме нельзя обойтись без вождя и он концентрирует в своей личности "все лучшее, замечательное, недоступное другим".

Прославление Ленина началось сразу после его смерти: появились сотни, тысячи памятников во всех городах и поселках СССР; его именем стали называть города, села, улицы, колхозы и заводы, корабли и горы. Художники писали его портреты, создавали выставки, мемориальные музеи и памятные доски в местах, где он присутствовал или выступал. В киноискусстве тема Ленина была особой. Другими словами делалось все, чтобы показать величие его гения и того дела, которое он начал, а продолжает на новом историческом этапе великий ученик, ныне сам ставший "великим учителем" - Сталин. Он уже идет дальше своего "великого учителя" - он становится живым богом. При своей жизни Ленин не любил, когда с ним спорят, но допускал это (вспомним дискуссию о Брестском мире, НЭПе и т.п.). Слово Сталина было окончательным и не могло подвергаться сомнению. Поэтому в СССР в школах и ВУЗах учили так, как было угодно партии (читай Сталину). Проводилась солидная идеологическая работа по воспитанию граждан в духе уважения и любви к вождям. Это была своеобразная религия, которая вытесняла христианство и заменяла его в сознании масс. Для того, что бы обыкновенный простой человек не думал, что он забыт, задвинут вождями, культура, время от времени напоминала стране о существовании "простого героя". В этих целях, как правило, искусственно создавался образ "производственника-новатора, рекордсмена". Такими были шахтер Стаханов, ткачиха Гаганова, летчик Чкалов и др. Идеологи тоталитаризма объясняли, что героем может стать каждый, только вот на практике все было иначе. Страна по сути стала одним большим концлагерем, где кто-то уже сидел, кто-то ждал, когда сядет, а большая часть населения - колхозники - содержались на правах крепостных крестьян, не имея даже паспорта. Основой советского искусства в то время был т.н. социалистический реализм. Сущность этого метода заключалась в "правдивом, исторически-конкретном показе действительности. Его характерными чертами являлись: идейность, партийность и народность. Главной темой было воспевание героизма вождей военного и трудового фронтов и достижений народного хозяйства. Действительность изображалась "в ее революционном развитии".

"... когда кремлевскими стенами

Живой от жизни огражден,

Как грозный дух он был над нами, -

Иных не знали мы имен.

Гадали, как еще восславить

Его в столице и селе.

Тут не убавить,

Ни прибавить -

Так это было на земле...

(А.Твардовский, из поэмы "За далью - даль").

В конечном итоге этот подход привел к тому, что из сферы искусства ушли любые конфликты между личностью и государством, насильственной коллективизацией сельского хозяйства и потерей хозяина на земле.

Объективный показ репрессий власти над своими гражданами был заменен идеологическим мифом о наличии в стране сил, мешающих строить социализм, прямых пособников империализма, с которыми надо вести беспощадную войну.

Нельзя сказать, что тоталитаризм в культуре "задушил" все истинное искусство. Это тяжелое для страны время стало временем взлета таких талантов, как Платонов ("Котлован", "Чивингур"), Булгаков ("Собачье сердце", "Роковые яйца", "Бег", "Дни Турбиных", "Мастер и Маргарита"), Катаев ("Время вперед"), Шолохов ("Тихий Дон"), А.Толстой ("Петр Первый", "Хождение по мукам"), Новиков-Прибой ("Цусима"), Шишков ("Угрюм-река") и др.

Лирических стихов писали в это время немного, зато расцвел жанр массовой песни: Исаковский "Катюша", Лебедев-Кумач "Веселый ветер", М.Светлов "Гренада" и др.

Особый период творчества отечественных деятелей культуры и искусства - Великая отечественная война и послевоенные годы. Отметим лишь наиболее значимые на наш взгляд произведения: Б.Полевой "Повесть о настоящем человеке", В. Некрасов "В окопах Сталинграда", Ю.Герман "Россия Молодая", Д.Медведев "Это было под Ровно", А.Фадеев "Молодая гвардия", С.Злобин "Степан Разин", С.Бородин "Дмитрий Донской", К.Симонов "Наука ненависти". Совершенно особое место занимает в поэзии тех лет поэма А.Твардовского "Василий Теркин". В изобразительном искусстве - творчество "Кукрыниксов" (Куприянов, Крылов, Соколов).

Война оказала очень большое влияние на духовный климат советского общества. Народ вышел из нее с ожиданием решительных перемен, ждал освобождения от тягот тоталитарной системы, духовной несвободы. Сформировалось поколение, не знавшее страха, ощутившее в связи с победой чувство собственного достоинства. В связи с опасностью духовного пробуждения народа наступление на личность и интеллигенцию возобновилось с новой силой. Свободное отечественное искусство было задавлено четырьмя постановлениями. 14 августа 1946 г. было обнародовано Постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград", 26 августа - "О репертуарах драматических театров и мерах по его улучшению", 4 сентября "О кинофильме "Большая жизнь". В 1948 г. - Постановление "Об опере В.Мурадели "Великая дружба". Таким образом, практически все сферы искусства подверглись обвинению в пропаганде буржуазной идеологии. Позже это коснется и живописи. Начались всевозможные кампании по "разоблачению" всех т.н. "вольнодумцев", кампании против космополитов, вейсмонистов-морганистов и т.д.

В литературе наступает эра посредственных писателей типа Н.Грибачева; живописцы под воздействием А.Жданова стали "воспевать" процесс беспроблемности послевоенного развития. Не обошла административно-командная система и театр, музыку, балет.

3.6. Культура "оттепели"

После смерти Сталина (март 1953 г.) и ХХ съезда КПСС (1956 г.) и опубликования Постановления ЦК КПСС "О преодолении культа личности и его последствий" в культурной жизни общества и в искусстве наступил новый этап - т.н. "оттепель". Первым откликнулся на положительные перемены журнал "Новый мир" (гл. редактор А.Т.Твардовский). В нем были опубликованы ряд острых и злободневных статей о ценностях внутренней свободы личности, праве на искренность - "праве на себя".

К концу 50-х годов в литературу вошло "поколение лейтенантов" (Г.Бакланов, Ю.Бондарев, В.Быков, В.Богомолов и др.). Их произведения отличались нравственным осмыслением такого масштабного явления, каким была Великая отечественная война. Самыми объемными и грандиозными произведениями о войне станут трилогия "Живые и мертвые", "Солдатами не рождаются" К.Симонова, "Жизнь и судьба" В.Гроссмана (текст был в 60-е годы арестован, книга нашла читателя значительно позже).

Одной из важнейших задач "оттепели" было возвращение людям огромного пласта культуры, ранее находившемся в запрете. Публикуются стихи Б.Пастернака и А.Ахматовой, М.Цветаевой, С.Есенина. В поэзию смело ворвалось новое поколение: Б.Слуцкий, А.Вознесенский, Е.Евтушенко, Б.Ахмадулина, Б.Окуджава, Р.Рождественский и др.

"Мы вынесли из Мавзолея его,

Но как из наследников Сталина

Сталина вынести?

Иные наследники розы в отставке стригут,

Но втайне считают, что временна

Эта отставка.

Иные и Сталина даже ругают с трибун,

А сами ночами тоскуют о времени старом.

Покуда наследники Сталина

Живы еще на Земле,

Мне будет казаться, что Сталин -

Еще в Мавзолее".

(Е.Евтушенко, из стихотворения "Наследники Сталина") .

Значительным событием "оттепели" стали публикации А.Солженицына, т.н. "Деревенской прозы", роман Ф.Абрамова "Братья и сестры", В.Шукшина "Деревенские жители"; молодежной тематики: В.Аксенов "Коллеги", "Звездный билет", А.Рекемчук "Молодо-зелено", В.Тендряков "Про Клаву Иванову" и др.

К сожалению, период "оттепели" заканчивается грохотом танков по улицам Праги, многочисленными судебными процессами над инакомыслящими: И.Бродским, А.Синявским, Ю.Даниэлем, А.Гинзбургом; выдворением из СССР т.н. диссидентов: А.Солженицына, В.Войновича, Г.Владимирова и др. В эти годы лауреатами Нобелевской премии в области искусства становятся М.Шолохов (1965 г.), А.Солженицын (1970 г.), И.Бродский (1987 г.).

Понятие ""Тоталитарная культура"" тесно связано с понятием ""Тоталитаризм"" и ""тоталитарная идеология"", так как культура всегда служит идеологии, какой бы она ни была. Тоталитаризм - это явление всеобщее, затрагивающее все сферы жизни. Тоталитаризм – это государственный строй, в котором роль государства настолько огромна, что оно влияет на все процессы в стране, будь то политические, социальные, экономические или культурные. Тоталитарная культура – это массовая культура.

Тоталитарные идеологи всегда стремились подчинить себе народные массы. Например, октябрьская революция ввела новую систему высших идеалов: мировую социалистическую революцию, ведущую к коммунизму - царству социальной справедливости, и идеальный рабочий класс. Эта система идеалов послужила основой для созданной в 30-е годы идеологии, которая провозглашала идеи “непогрешимого вождя” и “образа врага”. Культура носила утилитарный, примитивный характер. Все произведения создавались реалистично, просто, доступно для обыкновенного обывателя.

Тоталитарная идеология – это «Культ борьбы», которая всегда борется против идеологии инакомыслящих, борется за светлое будущее и т.д. Например, лозунги СССР: ""Против отрыва от современности!"", ""Против романтической путаницы"", ""За коммунизм!"", ""Долой пьянство!"", и т.п.

Враги - буржуи, кулаки, волюнтаристы, диссиденты (инакомыслящие), ученые и в целом наука.

Тоталитарная культура представляет собой специфическую новую форму диктатуры, возникшую в XX веке.

1. Разрывает традиционную социальную ткань общества, выбивая индивида из традиционной социальной сферы, лишая его привычных социальных связей и заменяя общественные структуры и связи новыми.

Индустриализация. Массовая культура – новая опора для общества.

Парадокс тоталитаризма заключается в том, что его «творцами» являются самые широкие народные массы, против которых он оборачивается.

2. Контроль за свободой мысли, и подавление инакомыслия.

3. Разделение населения на "наших" и "не наших".

Террор и страх используются не только как инструмент уничтожения и запугивания действительных и воображаемых врагов, но и как нормальный повседневно используемый инструмент управления массами. Демонстрация гражданам свои успехи, доказывать реалистичность провозглашаемых планов или находить убедительные для населения доказательства.

4. Особый тип человека.

Он ставит задачу полной переделки и трансформации человека в соответствии с идеологическими установками, конструирования нового типа личности с особым психическим складом, особыми ментальностью, мыслительными и поведенческими характеристиками, путём стандартизации, унификации индивидуального начала, его растворения в массе, сведения всех индивидов к какому-то среднестатистическому знаменателю, подавлению личностного начала в человеке. Таким образом, конечная цель создания "нового человека" - формирование индивида, полностью лишённого всякой автономии.

Одним из важнейших показателей проникновения тоталитарных начал во все сферы жизни является "newspeak" - новояз, который является средством, делающим трудным, если не невозможным выражение иных форм мысли. Существовало огромное количество книг, картин, скульптур и фильмов о вождях. Например, “Памятник В. Ульянову - гимназисту” в Ульяновске.

Литературно-художественная жизнь Советской России в первые послереволюционные годы отличалась многоцветием, обилием различных творческих группировок и течений. Только в Москве их насчитывалось свыше 30. Продолжали публиковать свои произведения писатели и поэты Серебряного века русской литературы (А. А. Ахматова, А. Белый, В. Я. Брюсов и др.).

Завершение "культурной революции". В сфере культуры определяющей тенденцией с начала 30-х гг. стала проводимая властями унификация и жесткая регламентация. Утверждение жестких канонов художественного творчества и авторитарно-начальственный стиль руководства углубили внутреннюю противоречивость развития культуры, характерную для всего советского периода.

В стране огромными тиражами публиковались книги А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, И. Гете, У. Шекспира, открывались дворцы культуры, клубы, библиотеки, музеи, театры. Жадно тянувшееся к культуре общество получало новые произведения А. М. Горького, М. А. Шолохова, А. П. Гайдара, А. Н. Толстого, Б. Л. Пастернака, других советских прозаиков и поэтов, спектакли К. С. Станиславского, В. И. Немировича-Данченко, В. Э. Мейерхольда, А. Я. Таирова, Н. П. Акимова, первые звуковые фильмы ("Путевка в жизнь" режиссера Н. Экка, "Семеро смелых" С. А. Герасимова, "Чапаев" С. и Г. Васильевых, "Мы из Кронштадта" Е. А. Дзигана и др.), музыку С. С. Прокофьева и Д. Д. Шостаковича, картины и скульптуры В. И. Мухиной, А. А. Пластова, И. Д. Шадра, М. В. Грекова, архитектурные сооружения В. и Л. Весниных, А. В. Щусева.

Практически недоступным стало русское искусство начала века и творчество модернистов 20-х гг. Подвергалось гонениям и замалчивалось творчество М. А. Булгакова, С. А. Есенина, А. П. Платонова, О. Э. Мандельштама, живопись П. Д. Корина, К. С. Малевича, П. Н. Филонова. Разрушались памятники церковной и светской архитектуры: только в Москве в 30-е гг. были уничтожены Сухарева башня, храм Христа Спасителя, возведенный на народные пожертвования в честь победы над Наполеоном, Красные и Триумфальные ворота, Чудов и Воскресенский монастыри в Кремле и множество других памятников, созданных талантом и трудом народа.

Война 1941-45 гг. отчасти разрядила удушливую общественную атмосферу 30-х гг. В среде интеллигенции широко распространились надежды на экономические реформы и смягчение политического режима, на налаживание культурных контактов с США, Англией, Францией. В 1948 г. ООН во Всеобщей декларации прав человека, подписанной и советским представителем, торжественно провозглашала право каждого человека на свободу творчества и передвижений независимо от государственных границ.

В культуре тоталитарного государства господствует одна идеология и мировоззрение. Как правило - это утопические теории, реализующие извечную мечту людей о более совершенном и счастливом общественном порядке, в основе которых лежит идея достижения фундаментальной гармонии между людьми. Тоталитарный режим использует фологизированную версию одной такой идеологии в качестве единственно возможного мировоззрения, которое превращается в некое подобие государственной религии. Эта монополия на идеологию пронизывает все сферы жизни, культуру в особенности. В СССР такой идеологией стал марксизм, потом ленинизм, сталинизм и т.д.

В тоталитарном государстве все без исключения ресурсы (и материальные, и человеческие, и культурные, и интеллектуальные) направлены на достижение одной универсальной цели: коммунистического царства всеобщего счастья.

ТОТАЛИТАРНАЯ КУЛЬТУРА

официальная культура тоталитарных режимов, исторически сложившихся в 20-30-е и 40-50-е гг. (Россия/СССР, Италия, Германия, Китай, Сев. Корея, Вьетнам; в меньшей степени это относится к странам, где тоталитарный режим носил более умеренные и мягкие по отношению к культурным процессам формы и эволюционировал в сторону размывания тоталитарной специфики - Испания, Португалия, Греция периода “черных полковников”, или просуществовал сравнительно недолго, а потому не успел оказать глубокого влияния на культуру, например в Кампучии) . Несмотря на глубокие геогр., полит, и этнонац. различия классич. тоталитарных режимов (коммунистический при Сталине, Мао Цзэдуне, Ким Ир Сене; фашистский при Муссолини, нацистский при Гитлере и т.д.) , порожденная ими Т.к. принципиально сходна. Т.к. отличается жесткой управляемостью сверху и опорой на массовый, аффектированный энтузиазм снизу; политико-идеол. заданностью, клишированностью форм и апелляцией к простейшим архетипам архаич. (мифол.) сознания; преданностью (как правило, вынужденной и показной) правящему режиму и его вождям (что сопровождается низкой лестью и дешевой полит, конъюнктурой) и в то же время псевдодемократизмом, выражающимся в поэтизации безликого “простого человека” из народа и безудержной апологетике самих народных масс как воплощения вековой мудрости, истор. целеустремленности и внеистор. правоты.

Т.к. в любом ее истор., полит, или нац. варианте преследует гл. цель - консолидацию и сплочение нации вокруг властных структур гос-ва, персонифицирующих деспотич., жестокий и беспринципный режим в трех его конститутивных ипостасях (единств, полит. партия, узурпировавшая полноту власти во всевозможных ее аспектах и проявлениях; армия и военно-промышленный комплекс, оказывающиеся в центре всей полит., экон. , духовной жизни страны и безраздельно милитаризирующие ее хозяйство, быт, науку, спорт, личную жизнь ее граждан и т.п.; органы госбезопасности (тайной полиции) , монополизировавшие сферу “засекреченной информации” (постоянно расширяющуюся) и потому получающие неограниченные полномочия в отношении сбора и хранения конспиративных сведений во всех областях деятельности, а также контроля за их распространением и возможности давления на все стороны обществ, жизни. Т.к. держится на пропаганде монополизированной партийной идеологии, военизированном жестоком “порядке” и апологии “силы”, а также на преувеличенной роли гос. “тайны” и необходимости “охранять” ее от посягательств многочисл. внешних и внутр. “врагов” (гос-ва, нации, народа, полит, строя) . Особенно эффективно Т.к. выполняет эти функции в чрезвычайных ситуациях, к-рые сама же она и моделирует, поддерживая напряженную атмосферу “осажденной крепости” в отношениях с внешним, враждебным миром, а внутри страны нагнетая нетерпимость к любой “инаковости” (в поведении, деятельности, мыслях) ; насаждая среди населения бдительность, подозрительность, “шпиономанию”; постоянно организовывая идеол. кампании по борьбе с явными или потенциальными “врагами” в любой сфере или выдвигая тот или иной эталонный “пример для массового подражания” (энтузиазм в труде, боевая и политическая подготовка, борьба с “врагами” нации или народа, верность вождю и т.п.) .

Т.к. в своей приверженности к мифол. архетипам консервативна и архаична; ее любимые образы - атлет, борец, вооруженный воин, готовые к преодолению трудностей, выполнению почетного задания или подвига; дородная мать-героиня, воплощающая плодородие земли и продолжение рода; умиротворенный и величественный вождь, снисходящий до общения с простым народом или взирающий на него с высоты; ликующие и воодушевленные массы,объединенные в торжеств. шествии, военном или спортивном параде, в боевом строю или трудовом порыве; семейная идиллия как символ всеобщего счастья и пр. Нагнетание идеол. лжи, помпезности, преувеличенного оптимизма, не только предваряющего будущие проблемы, но и подготавливающие их в сознании людей, культовой идеализации отд. людей, ситуаций, идеологом требовало от официальной Т.к. (в ее непосредственно политико-идеол., литературно-худ ож., архитектурных, филос. , научных и иных формах) столь же преувеличенного жизнеподобия, показной “правдивости” и самоочевидной наглядности, понятности и доступности для самого непросвещенного, малограмотного, идеологически одурманенного субъекта культуры (каковыми в своем большинстве и были реципиенты Т.к.) , что создавало в рез-те характерный эффект неразрывной спаянности правды и лжи в искусстве и пропаганде, в философии и науке, в повседневной жизни и полит, доктринах.

Фотогр. конкретность одушевлялась религ. пафосом, эмпирич. данные естеств. наук дополнялись философско-идеологизированной их интерпретацией, полит. акции наполнялись нарочитой эстетизацией (театрализацией, декламацией, броским украшательством, яркой зрелищностью) ; настоящее проецировалось в сияющее будущее и подкреплялось величественными аналогиями в героич. прошлом и тем самым мифологизировалось в качестве живой вечности “тысячелетнего гос-ва” и его создателя, хранителя и защитника - народа. В зримых чертах повседневности проступали контуры обещанного всеобщего рая, начинающего как будто реализовываться; должное заслоняло в сознании сущее. Фактически в Т.к. художественно-идеол. проект замещал реальность, и действительность превращалась в огромное, безграничное во времени и пространстве “произведение искусства”, создаваемое народом по манию полит, демиурга мира, во всенародное эстетико-полит. действо, уходящее своими корнями в мифол. глубины истории, а своей вершиной уносящееся в необозримые дали утопии.

“Всеединство”, небывалая целостность и непротиворечивость об-ва и его культуры достигались при тоталитаризме за счет включения и нагнетания до небывалого размаха социокультурного механизма селекции, отвергающего, изгоняющего, а подчас и обрекающего на уничтожение всего того, что противоречит художественно-полит. проекту идеального гос-ва, мешает его функционированию, препятствует его неограниченному росту и величию. Отсюда неизбежность насилия как “повивальной бабки истории” (Маркс) , классовой или нац. борьбы, террористич. акций “устрашения”, “возмездия”, идеол. и полит, кампаний против “инакомыслящих” всех направлений и видов как инструментов “переделки” об-ва, волевой “перековки” человека из “старого” в “нового”, создания принципиально “новых”, небывалых ранее явлений культуры (философии, лит-ры, искусства, архитектуры, науки, техники, обществ. сознания и поведения и т.п.) . Во всех этих и подобных “преобразоват.” процессах культуре отводилась роль “придатка политики”, “служанки” режима, и эта подсобная, вспомогат. роль культуры в достижении полит., экон. , военных или воспитат. целен не только идеологически обосновывалась, но и всячески стимулировалась методом “кнута и пряника”.

В рез-те интеллигенция, деятели культуры, ученые и инженеры в тоталитарном гос-ве сами становились объектом целенаправленной селекции (наряду с партийно-гос. элитой отобранных и политически благонадежных ученых, художников, мыслителей формировалась когорта “отверженных”, нац. “изгоев” - вредителей, пособников иностранных спецслужб, антинародных “декадентов и формалистов”, врагов или идейно незрелых, вольно или невольно заблуждающихся, а потому требующих насильственного “исправления” и “перевоспитания”) . В своем социокультурном “отборе” власти ориентировались не только на соблюдение неких политико-идеол. догм и шаблонов (вроде “партийности” и “народности”, “идейности” и “правдивости”, “нужности” или “понятности”) , но и апеллировали к “здравому смыслу”, “обыденному сознанию”, к обществ. мнению “простого народа”, рекрутируя из серой, необразованной массы готовых “критиков” совр. им философии, науки, лит-ры и искусства, обличителей заблуждающихся “мастеров культуры”, носителей истор. правды и т.п. “Верх” и “низ” в культуре менялись местами: народные массы “поучали” и “просвещали” деятелей культуры, последние смиренно “учились” у народа; тоталитарная власть мотивировала свои решения и вкусы народными интересами и требованиями, симулируя свое “служение народу”, народ же фактически становился пассивным материалом партийно-гос. строительства, из к-рого можно было, казалось, “лепить” любые фигуры в замысленном культурном проекте, “отсекая” лишнее и ненужное.

Именно те компоненты культуры и те культурные деятели, к-рые определялись тоталитарными режимами как “лишние” и “ненужные”, “вредные” или “опасные”, в конечном счете становились носителями антитоталитарных тенденций в истории культуры и способствовали внутр. распаду и кризису тоталитаризма. Так рождались антифашизм или антисоветизм, развивавшиеся и в условиях эмиграции, за пределами тоталитарных гос-в, вынуждавших оппозиционные силы выехать за границу, и внутри страны - в качестве диссидентского или иного обществ, движения, принимавшего полит, и культурные формы сопротивления тоталитаризму. Т. и Г. Манны, Брехт, Ясперс и Фромм в Германии; Гроссман, Шаламов, А. Сахаров, Солженицын в России - таковы лишь нек-рые характерные примеры культурного противостояния тоталитарной системе. Борьба прототалитарных и антитоталитарных сил в той или иной нац. культуре становилась магистральным направлением социокультурной борьбы 20 в. в масштабах не только той или иной страны, подавленной тоталитарным режимом, но и всего мира. Поэтому поражение прототалитарных сил в этой всемирно-истор. борьбе оказывается - рано или поздно - неизбежным.

Все тоталитарные режимы - правого (фашистского) и левого (коммунистич.) толка во многих отношениях почти неотличимо походят друг на друга и взаимно обучаются приемам и методам “культурной работы” (в декретировании культурных инноваций, управлении культурными учреждениями, манипулировании сознанием, организации культурно-идеол. кампаний и т.д.) . Этим объясняется типологич. сходство всех явлений и процессов в культуре тоталитарного об-ва, где бы и когда бы оно ни возникало (в философии и науке, архитектуре и массовых зрелищах, лит-ре и искусстве, идеологии и культурной политике) . Типологич. сходство характеризует все варианты Т.к. не только в фазе “расцвета” тоталитаризма, но и в его истоках, и в его крушении. Т.к. черпает свои идеи и образы, культурфилос. теории и модели в культурных процессах недавнего или отдаленного прошлого, нередко принципиально далеких от тоталитаризма и непосредственно его не приближавших.

Особое внимание следует уделить социокультурному генезису российско-советского тоталитаризма. Помимо его непосредств. теоретиков-основоположников - Ленина, А. Богданова (создателя теории “пролетарской культуры”) , Троцкого, Бухарина, Луначарского, Сталина, различно обосновывавших идеи социалистич. “культурной революции” и новой - социалистической - культуры, идеи революц. преобразования мира по “законам красоты” и высшей духовности вынашивали рус. символисты, идеи революц. разрушения старого мира и культуры прошлого несли рус. футуристы; свою лепту в концепцию революц. обновления России внесли бывшие “легальные марксисты”, а позднее авторы сборника “Вехи”, - П. Струве, Бердяев, Булгаков, Франк, А. Изгоев, а также др. рус. либералы, не принимавшие бурж. цивилизацию Запада и вслед за Герценом и рус. народниками искавшими для России особый, некапиталистич. путь.

Особенно велика роль в формировании прототалитарных концепций национально-истор. развития трех великих рус. мыслителей вт. пол. 19 в. - Вл. Соловьева, К. Леонтьева и Н. Данилевского. Первому из них, Вл. Соловьеву, принадлежит основополагающая идея “всеединства”, легшая в основание Т.к. и оправдавшая ее селекционный характер. Ко второму, Леонтьеву, относится авторство концепции, оправдывающей “деспотизм внутр. идеи” в обществ., гос. и культурной жизни; объясняющей гос-во как “машину”, “частями”, “колесами” и “винтами” к-рой являются отд. человеч. особи; восхваляющей “эпохи цветущей сложности”, в к-рые обостряются до предела социальные и культурные противоречия, обществ, неравенство, укрепляется единоличная тиранич. власть и появляются “гениальные демагоги”. Третий, Данилевский, доказывал универсальность и исключительность славянско-рус. культурно-истор. типа как “непоколебимо-устойчивого” (в к-ром синтезируются деятельность религ. , культурная, полит. и общественно-экон. как органич. взаимосвязанное целое) , базовым компонентом к-рого оказывается “полит. могущество”, обеспечивающее самобытность нации и требующее принесения других компонентов “в жертву гос-ву”, “закрепощения всех сил народных исключительно полит, целям”, ведения народа “от племенной воли к гражд. свободе путем полит, дисциплины”. Все три взаимополемич. точки зрения обосновывают идеократич. характер идеального гос-ва, создание к-рого возможно и необходимо в России, ибо подготовлено всей предшествующей рус. социальной и культурной историей.

Н. Бердяев в своих работах “Истоки и смысл рус. коммунизма” и “Рус. идея” шел в осмыслении генезиса отечеств, тоталитаризма еще дальше: он усматривал среди оснований Т.к. традиции рус. деспотич. гос-ва, восходящие к моек. государям 16 в. и Петру Великому; изначальный синкретизм нац. миросозерцания, сохраняющего целостность и неразделимость (“тоталитарность”) всех аспектов картины мира в религ. идее; коллективизм и общежительность (“коммюнотарность”) рус. народа, выделяющие его среди других народов, преодолевших рецидивы общинного образа жизни; наконец, рус. мессианскую идею, принимающую разл. истор. формы (“Москва - Третий Рим”, “Москва - Третий Интернационал”) . Т.о., получалось, что Т.к. (“рус. коммунизм”) фактически имманентна рус. социокультурной истории и органически соответствует самому менталитету рус. народа, т.е. составляет метафизич. фундамент рус. истории, обусловливающий “судьбу России” в прошлом и будущем. Несмотря на чрезмерную абсолютизацию общей логики истор. развития “рус. коммунизма” у Бердяева, в его концепции коммунистич. “запрограммированности” рос. истории (или, по-другому, “предрасположенности” рус. истории к коммунизму) есть глубокий культурфилос. смысл. По аналогии с концепцией Т.к. в России Бердяева можно предполагать, что у итал. фашизма и нем. нацизма, у кит. и корейского коммунизма есть свои культурно-истор. предпосылки и закономерности, обусловившие сначала формирование и затем - рано или поздно - разрушение и распад Т.к.

Исследование феномена тоталитаризма как типа цивилизации, возникшего в 20 в. ,началось в кон. 30-х гг. (под впечатлением успехов гитлеровской Германии и сталинского СССР в гос. строительстве и идеол. манипулировании, а также в рез-те политики гос. террора, ставшей “стержнем” всей общественно-полит, жизни в этих странах) и впоследствии возобновилось после окончания Второй мир. войны, когда нацистский режим в Германии пал, а коммунистич. режим в Советском Союзе укрепился и распространился на Вост. Европу и Д. Восток. Ставшие классическими труды по тоталитаризму в его “канонич. варианте” - X. Арендт, К. Фридриха и 3. Бжезинского, Р. Арона, В. Гуриана и др. - делали преимущественный акцент на социально-полит. и политико-идеол. стороны тоталитарных режимов. Однако все перечисленные и др. исследователи тоталитаризма оказались неспособными объяснить предпосылки и причины возникновения и распада, краха тоталитарных режимов, сохранение их “следов” и трудно изживаемые последствия в культуре, обществ, сознании и структурах поведения. Речь идет, т.о. , о типол., парадигмальных характеристиках Т.к., объясняющих генезис тоталитаризма и функции тоталитарных режимов гораздо отчетливее и глубже, нежели социально-полит. атрибуты тоталитаризма - генезис и тенденции ценностно-смысловой эволюции Т.к.

В совр. исследованиях Т.к. (а через нее и тоталитаризма) ведущее место занимает изучение мировоззренческих, мнимо-, псевдо- и квазирелигиозных мотивов и их комбинаций в культуре, влияющих на становление и динамику обществ, (в т.ч. массовых) ментальностей и настроений, лежащих в основании соответствующих типов культур и происходящих с ними истор. и функциональных изменений. В этом отношении симптоматично выдвижение на первый план исследований тоталитаризма концепции “полит, (светских, секулярных) религий”, составляющих смысловой “стержень” Т.к. (для к-рой характерны культ полит, власти, некритич. восприятие полит, мифов и идеологом, религиоподоб-ное сознание и поведение масс и т.п.) , генезиса и эволюции полит, утопий в 20 в. , а также механизмов полит. инструментализации религии и религ. легитимации полит. власти. Именно в таком ключе развиваются совр. исследования Т.к. на Западе и в России, толчком для к-рых послужили “бархатные революции” в странах Вост. Европы, крушение советского коммунистич. режима и последующий распад СССР. Среди основоположников концепции “полит, религий” следует назвать Р. Гвардини и Э. Фёегелина, идеи к-рых сегодня разрабатывают X. Майер, X. Линц, К. Баллестрем, X. Моммзен, У. Матц и др. В русле отеч. культурфилос. традиции феномен “светской религиозности” (объясняющий генезис Т.к.) исследовали - вслед за Н.А. Бердяевым - Ю.Ф. Карякин, А. Мень, Э.Я. Баталов, Ю.Н. Давыдов, З.И. Файнбург, В.А. Чаликова и др. Несомненно, что дальнейшее изучение Т.к. возможно лишь как междисциплинарное исследование - на стыке культурологии, политологии, социологии, философии и религиоведения.

Лит.: Оруэлл Д. “1984” и эссе разных лет. М., 1989; Бжезинский 36. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. Нью-Йорк, 1989; Зиновьев А. Зияющие высоты: В 2 кн. М., 1990; Сахаров А.Д. Тревога и надежда. М., 1990; Репрессированная наука. Вып. 1. СПб., 1991; Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992; Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993; Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993; Сойфер В. Власть и наука: История разгрома генетики в СССР. М., 1993; Тоталитаризм: что это такое? (Исследования зарубежных политологов): ч. 1-2.М., 1993; Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М., 1992; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Голомшток И.Н. Тоталитарное искусство. М., 1994; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: История Советского Союза с 1917 года до наших дней: В 3-х кн. М., 1995; Шенталинский В. Рабы свободы: В литературных архивах КГБ. М., 1995; Геллер М. Концентрационный мир и советская литература. Лондон, 1974; М., 1996; Арсланов В.Г. Ответы культуры на вызов времени: СССР. 30-е гг. Очерки. М., 1995; Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Поляков Л.Е. Арийский миф. СПб., 1996; Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997; Totali-tarism / Ed. by C.J. Friedrich. N.Y.; Camb. (Mass.), 1964; “Totalitarismus” und “politische Religionen”. Konzepte des Diktaturvergleichs. Paderborn; Munch.;

W.; Z., 1996.

И. В. Кондаков

Культурология. XX век. Энциклопедия . 1998 .

Тоталитарная культура

☼ официальная культура тоталитарных режимов, исторически сложившихся в 20-30-е и 40-50-е гг. (Россия/СССР, Италия, Германия, Китай, Сев. Корея, Вьетнам; в меньшей степени это относится к странам, где тоталитарный режим носил более умеренные и мягкие по отношению к культурным процессам формы и эволюционировал в сторону размывания тоталитарной специфики - Испания, Португалия, Греция периода “черных полковников”, или просуществовал сравнительно недолго, а потому не успел оказать глубокого влияния на культуру, например в Кампучии). Несмотря на глубокие геогр., полит. и этнонац. различия классич. тоталитарных режимов (коммунистический при Сталине, Мао Цзэдуне, Ким Ир Сене; фашистский при Муссолини, нацистский при Гитлере и т.д.), порожденная ими Т.к. принципиально сходна. Т.к. отличается жесткой управляемостью сверху и опорой на массовый, аффектированный энтузиазм снизу; политико-идеол. заданностью, клишированностью форм и апелляцией к простейшим Архетип ам архаич. (мифол.) сознания; преданностью (как правило, вынужденной и показной) правящему режиму и его вождям (что сопровождается низкой лестью и дешевой полит. конъюнктурой) и в то же время псевдодемократизмом, выражающимся в поэтизации безликого “простого человека” из народа и безудержной апологетике самих народных масс как воплощения вековой мудрости, истор. целеустремленности и внеистор. правоты.

Т.к. в любом ее истор., полит. или нац. варианте преследует гл. цель - консолидацию и сплочение нации вокруг властных структур гос-ва, персонифицирующих деспотич., жестокий и беспринципный режим в трех его конститутивных ипостасях: единств. полит. партия, узурпировавшая полноту власти во всевозможных ее аспектах и проявлениях; армия и военно-промышленный комплекс, оказывающиеся в центре всей полит., экон., духовной жизни страны и безраздельно милитаризирующие ее хозяйство, быт, науку, спорт, личную жизнь ее граждан и т.п.; органы госбезопасности (тайной полиции), монополизировавшие сферу “засекреченной информации” (постоянно расширяющуюся) и потому получающие неограниченные полномочия в отношении сбора и хранения конспиративных сведений во всех областях деятельности, а также контроля за их распространением и возможности давления на все стороны обществ. жизни. Т.к. держится на пропаганде монополизированной партийной идеологии , военизированном жестоком “порядке” и апологии “силы” , а также на преувеличенной роли гос. “тайны” и необходимости “охранять” ее от посягательств многочисл. внешних и внутр. “врагов” (гос-ва, нации, народа, полит. строя). Особенно эффективно Т.к. выполняет эти функции в чрезвычайных ситуациях, к-рые сама же она и моделирует, поддерживая напряженную атмосферу “осажденной крепости” в отношениях с внешним, враждебным миром, а внутри страны нагнетая нетерпимость к любой “инаковости” (в поведении, деятельности, мыслях); насаждая среди населения бдительность, подозрительность, “шпиономанию”; постоянно организовывая идеол. кампании по борьбе с явными или потенциальными “врагами” в любой сфере или выдвигая тот или иной эталонный “пример для массового подражания” (энтузиазм в труде, боевая и политическая подготовка, борьба с “врагами” нации или народа, верность вождю и т.п.).

Т.к. в своей приверженности к мифол. архетипам консервативна и архаична; ее любимые образы - атлет, борец, вооруженный воин, готовые к преодолению трудностей, выполнению почетного задания или подвига; дородная мать-героиня, воплощающая плодородие земли и продолжение рода; умиротворенный и величественный вождь, снисходящий до общения с простым народом или взирающий на него с высоты; ликующие и воодушевленные массы, объединенные в торжеств. шествии, военном или спортивном параде, в боевом строю или трудовом порыве; семейная идиллия как символ всеобщего счастья и пр. Нагнетание идеол. лжи, помпезности, преувеличенного оптимизма, не только предваряющего будущие проблемы, но и подготавливающие их в сознании людей, культовой идеализации отд. людей, ситуаций, идеологем требовало от официальной Т.к. (в ее непосредственно политико-идеол., литературно-худож., архитектурных, филос., научных и иных формах) столь же преувеличенного жизнеподобия, показной “правдивости” и самоочевидной наглядности, понятности и доступности для самого непросвещенного, малограмотного, идеологически одурманенного субъекта культуры (каковыми в своем большинстве и были реципиенты Т.к.), что создавало в рез-те характерный эффект неразрывной спаянности правды и лжи в искусстве и пропаганде, в философии и науке, в повседневной жизни и полит. доктринах.

Фотогр. конкретность одушевлялась религ. пафосом, эмпирич. данные естеств. наук дополнялись философско-идеологизированной их интерпретацией, полит. акции наполнялись нарочитой эстетизацией (театрализацией, декламацией, броским украшательством, яркой зрелищностью); настоящее проецировалось в сияющее будущее и подкреплялось величественными аналогиями в героич. прошлом и тем самым мифологизировалось в качестве живой вечности “тысячелетнего гос-ва” и его создателя, хранителя и защитника - народа. В зримых чертах повседневности проступали контуры обещанного всеобщего рая, начинающего как будто реализовываться; должное заслоняло в сознании сущее. Фактически в Т.к. художественно-идеол. проект замещал реальность, и действительность превращалась в огромное, безграничное во времени и пространстве “произведение искусства”, создаваемое народом по манию полит. демиурга мира, во всенародное эстетико-полит. действо, уходящее своими корнями в мифол. глубины истории, а своей вершиной уносящееся в необозримые дали утопии.

“Всеединство”, небывалая целостность и непротиворечивость об-ва и его культуры достигались при тоталитаризме за счет включения и нагнетания до небывалого размаха социокультурного механизма селекции , отвергающего, изгоняющего, а подчас и обрекающего на уничтожение всего того, что противоречит художественно-полит. проекту идеального гос-ва, мешает его функционированию, препятствует его неограниченному росту и величию. Отсюда неизбежность насилия как “повивальной бабки истории” (Маркс), классовой или нац. борьбы, террористич. акций “устрашения”, “возмездия”, идеол. и полит. кампаний против “инакомыслящих” всех направлений и видов как инструментов “переделки” об-ва, волевой “перековки” человека из “старого” в “нового”, создания принципиально “новых”, небывалых ранее явлений культуры (философии, лит-ры, искусства, архитектуры, науки, техники, обществ. сознания и поведения и т.п.). Во всех этих и подобных “преобразоват.” процессах культуре отводилась роль “придатка политики”, “служанки” режима, и эта подсобная, вспомогат. роль культуры в достижении полит., экон., военных или воспитат. целей не только идеологически обосновывалась, но и всячески стимулировалась методом “кнута и пряника”.

В рез-те Интеллигенция , деятели культуры, ученые и инженеры в тоталитарном гос-ве сами становились объектом целенаправленной селекции (наряду с партийно-гос. элитой отобранных и политически благонадежных ученых, художников, мыслителей формировалась когорта “отверженных”, нац. “изгоев” - вредителей, пособников иностранных спецслужб, антинародных “декадентов и формалистов”, врагов или идейно незрелых, вольно или невольно заблуждающихся, а потому требующих насильственного “исправления” и “перевоспитания”). В своем социокультурном “отборе” власти ориентировались не только на соблюдение неких политико-идеол. догм и шаблонов (вроде “партийности” и “народности”, “идейности” и “правдивости”, “нужности” или “понятности”), но и апеллировали к “здравому смыслу”, “обыденному сознанию”, к обществ. мнению “простого народа”, рекрутируя из серой, необразованной массы готовых “критиков” совр. им философии, науки, лит-ры и искусства, обличителей заблуждающихся “мастеров культуры”, носителей истор. правды и т.п. “Верх” и “низ” в культуре менялись местами: народные массы “поучали” и “просвещали” деятелей культуры, последние смиренно “учились” у народа; тоталитарная власть мотивировала свои решения и вкусы народными интересами и требованиями, симулируя свое “служение народу”, народ же фактически становился пассивным материалом партийно-гос. строительства, из к-рого можно было, казалось, “лепить” любые фигуры в замысленном культурном проекте, “отсекая” лишнее и ненужное.

Именно те компоненты культуры и те культурные деятели, к-рые определялись тоталитарными режимами как “лишние” и “ненужные”, “вредные” или “опасные”, в конечном счете становились носителями антитоталитарных тенденций в истории культуры и способствовали внутр. распаду и кризису тоталитаризма. Так рождались антифашизм или антисоветизм, развивавшиеся и в условиях эмиграции, за пределами тоталитарных гос-в, вынуждавших оппозиционные силы выехать за границу, и внутри страны - в качестве диссидентского или иного обществ. движения, принимавшего полит. и культурные формы сопротивления тоталитаризму. Т. и Г. Манн ы, Брехт, Ясперс и Фромм в Германии; Гроссман, Шаламов, А. Сахаров, Солженицын в России - таковы лишь нек-рые характерные примеры культурного противостояния тоталитарной системе. Борьба прототалитарных и антитоталитарных сил в той или иной нац. культуре становилась магистральным направлением социокультурной борьбы 20 в. в масштабах не только той или иной страны, подавленной тоталитарным режимом, но и всего мира. Поэтому поражение прототалитарных сил в этой всемирно-истор. борьбе оказывается - рано или поздно - неизбежным.

Все тоталитарные режимы - правого (фашистского) и левого (коммунистич.) толка во многих отношениях почти неотличимо походят друг на друга и взаимно обучаются приемам и методам “культурной работы” (в декретировании культурных инноваций, управлении культурными учреждениями, манипулировании сознанием, организации культурно-идеол. кампаний и т.д.). Этим объясняется типологич. сходство всех явлений и процессов в культуре тоталитарного об-ва, где бы и когда бы оно ни возникало (в философии и науке, архитектуре и массовых зрелищах, лит-ре и искусстве, идеологии и культурной политике). Типологич. сходство характеризует все варианты Т.к. не только в фазе “расцвета” тоталитаризма, но и в его истоках, и в его крушении. Т.к. черпает свои идеи и образы, культурфилос. теории и модели в культурных процессах недавнего или отдаленного прошлого, нередко принципиально далеких от тоталитаризма и непосредственно его не приближавших.

Особое внимание следует уделить социокультурному генезису российско-советского тоталитаризма. Помимо его непосредств. теоретиков-основоположников - Ленин а, А. Богданов а (создателя теории “пролетарской культуры”), Троцкого, Бухарина, Луначарского (см. Луначарский), Сталин а, различно обосновывавших идеи социалистич. “культурной революции” и новой - социалистической - культуры, идеи революц. преобразования мира по “законам красоты” и высшей духовности вынашивали рус. символисты, идеи революц. разрушения старого мира и культуры прошлого несли рус. футуристы; свою лепту в концепцию революц. обновления России внесли бывшие “легальные марксисты”, а позднее авторы сборника “Вехи”, - П. Струве, Бердяев , Булгаков , Франк , А. Изгоев, а также др. рус. либералы, не принимавшие бурж. цивилизацию Запада и вслед за Герценом и рус. народниками искавшими для России особый, некапиталистич. путь.

Особенно велика роль в формировании прототалитарных концепций национально-истор. развития трех великих рус. мыслителей вт. пол. 19 в. - Вл. Соловьева, К. Леонтьева и Н. Данилевского. Первому из них, Вл. Соловьеву, принадлежит основополагающая идея “всеединства”, легшая в основание Т.к. и оправдавшая ее селекционный характер. Ко второму, Леонтьеву, относится авторство концепции, оправдывающей “деспотизм внутр. идеи” в обществ., гос. и культурной жизни; объясняющей гос-во как “машину”, “частями”, “колесами” и “винтами” к-рой являются отд. человеч. особи; восхваляющей “эпохи цветущей сложности”, в к-рые обостряются до предела социальные и культурные противоречия, обществ. неравенство, укрепляется единоличная тиранич. власть и появляются “гениальные демагоги”. Третий, Данилевский, доказывал универсальность и исключительность славянско-рус. культурно-истор. типа как “непоколебимо-устойчивого” (в к-ром синтезируются деятельность религ., культурная, полит. и общественно-экон. как органич. взаимосвязанное целое), базовым компонентом к-рого оказывается “полит. могущество”, обеспечивающее самобытность нации и требующее принесения других компонентов “в жертву гос-ву”, “закрепощения всех сил народных исключительно полит. целям”, ведения народа “от племенной воли к гражд. свободе путем полит. дисциплины”. Все три взаимополемич. точки зрения обосновывают идеократич. характер идеального гос-ва, создание к-рого возможно и необходимо в России, ибо подготовлено всей предшествующей рус. социальной и культурной историей.

Н. Бердяев в своих работах “Истоки и смысл рус. коммунизма” и “Рус. идея” шел в осмыслении генезиса отечеств. тоталитаризма еще дальше: он усматривал среди оснований Т.к. традиции рус. деспотич. гос-ва, восходящие к моск. государям 16 в. и Петру Великому; изначальный синкретизм нац. миросозерцания, сохраняющего целостность и неразделимость (“тоталитарность”) всех аспектов картины мира в религ. идее; коллективизм и общежительность (“коммюнотарность”) рус. народа, выделяющие его среди других народов, преодолевших рецидивы общинного образа жизни; наконец, рус. мессианскую идею, принимающую разл. истор. формы (“Москва - Третий Рим”, “Москва - Третий Интернационал”). Т.о., получалось, что Т.к. (“рус. коммунизм”) фактически имманентна рус. социокультурной истории и органически соответствует самому менталитету рус. народа, т.е. составляет метафизич. фундамент рус. истории, обусловливающий “судьбу России” в прошлом и будущем. Несмотря на чрезмерную абсолютизацию общей логики истор. развития “рус. коммунизма” у Бердяева, в его концепции коммунистич. “запрограммированности” рос. истории (или, по-другому, “предрасположенности” рус. истории к коммунизму) есть глубокий культурфилос. смысл. По аналогии с концепцией Т.к. в России Бердяева можно предполагать, что у итал. фашизма и нем. нацизма, у кит. и корейского коммунизма есть свои культурно-истор. предпосылки и закономерности, обусловившие сначала формирование и затем - рано или поздно - разрушение и распад Т.к.

Исследование феномена тоталитаризма как типа цивилизации, возникшего в 20 в., началось в кон. 30-х гг. (под впечатлением успехов гитлеровской Германии и сталинского СССР в гос. строительстве и идеол. манипулировании, а также в рез-те политики гос. террора, ставшей “стержнем” всей общественно-полит. жизни в этих странах) и впоследствии возобновилось после окончания Второй мир. войны, когда нацистский режим в Германии пал, а коммунистич. режим в Советском Союзе укрепился и распространился на Вост. Европу и Д. Восток. Ставшие классическими труды по тоталитаризму в его “канонич. варианте” - X. Арендт, К. Фридриха и 3. Бжезинского, Р. Арона, В. Гуриана и др. - делали преимущественный акцент на социально-полит. и политико-идеол. стороны тоталитарных режимов. Однако все перечисленные и др. исследователи тоталитаризма оказались неспособными объяснить предпосылки и причины возникновения и распада, краха тоталитарных режимов, сохранение их “следов” и трудно изживаемые последствия в культуре, обществ. сознании и структурах поведения. Речь идет, т.о., о типол., парадигмальных характеристиках Т.к., объясняющих генезис тоталитаризма и функции тоталитарных режимов гораздо отчетливее и глубже, нежели социально-полит. атрибуты тоталитаризма - генезис и тенденции ценностно-смысловой эволюции Т.к.

В совр. исследованиях Т.к. (а через нее и тоталитаризма) ведущее место занимает изучение мировоззренческих, мнимо-, псевдо- и квазирелигиозных мотивов и их комбинаций в культуре, влияющих на становление и динамику обществ. (в т.ч. массовых) ментальностей и настроений, лежащих в основании соответствующих типов культур и происходящих с ними истор. и функциональных изменений. В этом отношении симптоматично выдвижение на первый план исследований тоталитаризма концепции “полит. (светских, секулярных) религий”, составляющих смысловой “стержень” Т.к. (для к-рой характерны культ полит. власти, некритич. восприятие полит. мифов и идеологем, религиоподобное сознание и поведение масс и т.п.), генезиса и эволюции полит. утопий в 20 в., а также механизмов полит. инструментализации религии и религ. легитимации полит. власти. Именно в таком ключе развиваются совр. исследования Т.к. на Западе и в России, толчком для к-рых послужили “бархатные революции” в странах Вост. Европы, крушение советского коммунистич. режима и последующий распад СССР. Среди основоположников концепции “полит. религий” следует назвать Р. Гвардини и Э. Фёегелина, идеи к-рых сегодня разрабатывают X. Майер, X. Линц, К. Баллестрем, X. Моммзен, У. Матц и др. В русле отеч. культурфилос. традиции феномен “светской религиозности” (объясняющий генезис Т.к.) исследовали - вслед за Н.А. Бердяевым - Ю.Ф. Карякин, А. Мень , Э.Я. Баталов, Ю.Н. Давыдов, З.И. Файнбург, В.А. Чаликова и др. Несомненно, что дальнейшее изучение Т.к. возможно лишь как междисциплинарное исследование - на стыке культурологии, политологии, социологии, философии и религиоведения.

Лит. : Оруэлл Д. “1984” и эссе разных лет. М., 1989; Бжезинский 36. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. Нью-Йорк, 1989; Зиновьев А. Зияющие высоты: В 2 кн. М., 1990; Сахаров А.Д. Тревога и надежда. М., 1990; Репрессированная наука. Вып. 1. СПб., 1991; Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992; Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993; Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993; Сойфер В. Власть и наука: История разгрома генетики в СССР. М., 1993; Тоталитаризм: что это такое? (Исследования зарубежных политологов): ч. 1-2.М., 1993; Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М., 1992; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Голомшток И.Н. Тоталитарное искусство. М., 1994; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: История Советского Союза с 1917 года до наших дней: В 3-х кн. М., 1995; Шенталинский В. Рабы свободы: В литературных архивах КГБ. М., 1995; Геллер М. Концентрационный мир и советская литература. Лондон, 1974; М., 1996; Арсланов В.Г. Ответы культуры на вызов времени: СССР. 30-е гг. Очерки. М., 1995; Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Поляков Л.Е. Арийский миф. СПб., 1996; Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997; Totali-tarism / Ed. by C.J. Friedrich. N.Y.; Camb. (Mass.), 1964; “Totalitarismus” und “politische Religionen”. Konzepte des Diktaturvergleichs. Paderborn; Munch.; W.; Z., 1996. Энциклопедия культурологии

Тоталитарная эстетика особое проявление эстетики, типичное для тоталитарных режимов XX века, таких как нацизм в Германии, сталинизм в СССР, фашизм в Италии, маоизм в Китае и др. Тоталитарное искусство особый тип массовой культуры,… … Википедия

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия

- (от франц. отборное, выбранное, лучшее) субкультура привилегированных групп об ва, характеризующаяся принципиальной закрытостью, духовным аристократизмом и ценностно смысловой самодостаточностью. Апеллируя к избранному меньшинству … Энциклопедия культурологии - в культуре 20 в. искусство спорить (греч.). Термин “Э.” предложил Аристотель, характеризуя “софистические опровержения”, т.е. борьбу в споре нечистыми средствами. Гнев Аристотеля понятен: античный философ отвергал извращение одной … Энциклопедия культурологии

- (МАЛИНОВСКИЙ) Александр Александрович (др. псевдонимы Максимов, Рядовой, Вернер) (1873 1928) философ, социолог, культуролог, экономист, ученый естествоиспытатель, прозаик, полит, деятель. Родился в семье народного учителя. В 1892 окончил… … Энциклопедия культурологии

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ - процесс взаимодействия между субъектами социокультурной деятельности (индивидами, группами, организациями и т.п.) с целью воспроизведения, хранения и создания различных культурных программ, определяющих лицо конкретного типа культуры. К.С. служит … Социология: Энциклопедия

- (ДЖУГАШВИЛИ) Иосиф Виссарионович (1879 1953) преемник абсолютной власти Ленина в партийно гос. иерархии Советской России, создатель тоталитарного гос ва в СССР и обосновывающей его теоретико полит. доктрины, получившей (в устах его… … Энциклопедия культурологии

Понятие ""Тоталитарная культура"" тесно связано с понятием ""Тоталитаризм"" и ""тоталитарная идеология"", так как культура всегда служит идеологии, какой бы она ни была. Тоталитаризм - это явление всеобщее, затрагивающее все сферы жизни. Можно сказать, что тоталитаризм - это государственный строй, в котором роль государства настолько огромна, что оно влияет на все процессы в стране, будь то политические, социальные, экономические или культурные. В руках государства находятся все нити управления обществом.

Тоталитарная культура - это массовая культура.

Тоталитарные идеологи всегда стремились подчинить себе народные массы. И именно массы, так как люди мыслились не как индивидуумы, а как элементы механизма, элементы системы, называемой тоталитарным государством. При этом идеология исходит из некоторой первичной системы идеалов. Октябрьская революция ввела у нас существенно новую (вместо самодержавной) систему высших идеалов: мировую социалистическую революцию, ведущую к коммунизму -- царству социальной справедливости, и идеальный рабочий класс. Эта система идеалов послужила основой для созданной в 30-е годы идеологии, которая провозглашала идеи “непогрешимого вождя” и “образа врага”. Народ воспитывался в духе преклонения перед именем вождя, в духе безграничной веры в справедливость каждого его слова. Под влиянием феномена “образ врага” распространялась подозрительность и поощрялось доносительство, что вело к разобщению людей, росту недоверия между ними и возникновению синдрома страха. Противоестественное с точки зрения разума, но реально существующее в сознании народа сочетание ненависти к действительным и мнимым врагам и страха за себя, обожествление вождя и лживая пропаганда, терпимость к низкому уровню жизни и бытовой неустроенности -- все это оправдывало необходимость противостояния “врагам народа”. Вечной борьбой с “врагами народа” в обществе поддерживалась постоянная идеологическая напряженность, направленная против малейшего оттенка инакомыслия, самостоятельности суждений. Конечной “сверхзадачей” всей этой чудовищной деятельности было создание системы террора страха и формального единомыслия. Это нашло свое отражение в культуре. Культура носила утилитарный, можно даже сказать примитивный характер. Общество, народ мыслился как масса, где все равны (личности нет, есть народные массы). Соответственно, и искусство должно быть понятно каждому. Поэтому все произведения создавались реалистично, просто, доступно для обыкновенного обывателя.

Тоталитарная идеология - это «Культ борьбы», которая всегда борется против идеологии инакомыслящих, борется за светлое будущее и т.д. И это, естественно, отражается на культуре. Достаточно вспомнить лозунги СССР: ""Против отрыва от современности!"", ""Против романтической путаницы"", ""За коммунизм!"", ""Долой пьянство!"", и т.п. Эти призывы и наставления встречали советского человека везде, где бы он ни находился: на работе, на улице, на собрании или в общественных местах.

Если есть борьба, значит, есть и враги. Врагами в СССР были буржуи, кулаки, волюнтаристы, диссиденты (инакомыслящие). Врагов всячески осуждали и наказывали. Осуждали на собраниях, в периодике, рисовали плакаты и развешивали листовки. Особо злостных врагов народа (термин того времени) исключали из партии, увольняли, отправляли в лагеря, тюрьмы, на принудительные работы (на лесоповал, к примеру) и даже расстреливали. Естественно, все это практически всегда происходило показательно.

Врагами также могли быть ученые или целая наука. Вот цитата из Словаря иностранных слов 1956 года: ”Генетика - лженаука, основанная на утверждении о существовании генов, неких материальных носителей наследственности, якобы обеспечивающих преемственность в потомстве тех или иных признаков организма, и будто бы находящихся в хромосомах”.

Или, например, другая цитата из того же источника: “Пацифизм - буржуазное политическое движение, пытающееся внушить трудящимся ложную мысль о возможности обеспечить постоянный мир при сохранении капиталистических отношений.… Отвергая революционные действия масс, пацифисты обманывают трудящихся и прикрывают пустой болтовней о мире подготовку империалистической войны буржуазией”.

И эти статьи - в книге, которую читают миллионы людей. Это огромное влияние на массы, особенно на молодые мозги. Ведь этот словарь читали и школьники и студенты.

Московский Государственный Университет Сервиса

Поволжский Технологический Институт Сервиса

Реферат

на тему:

“Тоталитарная культура”

По дисциплине: “История отечества”

Выполнил: студент группы МК-101

Гаврилова С.А.

Проверил: к.э.н., доц.

Мунин А.Н.

Тольятти 2001 г.

Введение стр. 3

Основная часть стр. 4-10

Заключение стр. 11

Список использованной литературы стр. 12

Введение

Понятие ""Тоталитарная культура"" тесно связано с понятием ""Тоталитаризм"" и ""тоталитарная идеология"", так как культура всегда служит идеологии, какой бы она ни была. Поэтому, чтобы уяснить себе, что такое культура тоталитаризма, следует немного сказать о том, что называется тоталитаризмом, тоталитарным обществом.

Начнем с понятия ""тоталитаризм"". Слово "total" означает "целый, общий". Тоталитаризм - это явление всеобщее, затрагивающее все сферы жизни. Можно сказать, что тоталитаризм – это государственный строй, в котором роль государства (правительства) настолько огромна, что оно влияет на все процессы в стране, будь то политические, социальные, экономические или культурные. В руках государства находятся все нити управления обществом.

Характерной чертой режима в СССР является то, что власть не опирается на законы и конституцию. В сталинской конституции были гарантированы почти все права человека, которые на деле практически не выполнялись. Не случайно первые выступления диссидентов в СССР проходили под лозунгами за соблюдение конституции.

Симптоматичны также и насильственные методы избрания тех или иных лиц в органы государственной власти. Достаточно вспомнить такой курьёзный факт: объявление по телевидению о результатах голосования утверждалось в президиуме ЦК КПСС за два дня до выборов.

Основная часть

В тоталитарном государстве тоталитарная же культура. СССР – тоталитарное государство, как мы уже поняли из вышесказанного, следовательно, в СССР должна быть тоталитарная культура. Что это такое - тоталитарная культура, чем она отличается от культуры государства правового, мы сейчас выясним. Для этого мы рассмотрим основные аспекты тоталитарной культуры.

Тоталитарная культура – это массовая культура

В колхозе все крестьяне собирались на сельский сход, где обсуждались насущные проблемы и объявлялись решения партии по поводу той или иной проблемы. Если в деревне происходил процесс против какого-нибудь кулака, то собирался весь народ: все было показательно, это было целое действо. Огромные массы людей собирались вместе на демонстрации, митинги, несли огромные изображения Ленина, Сталина, слушали пламенные речи выступающих ораторов, говоривших им о том, что они (народ) должны сделать и что они сделают для достижения светлого будущего.

Культура носила массовый утилитарный, можно даже сказать примитивный характер. Общество, народ мыслился как масса, где все равны (личности нет, есть народные массы). Соответственно, и искусство должно быть понятно каждому. Поэтому все произведения создавались реалистично, просто, доступно для обыкновенного обывателя. Картины – чаще всего пейзажи, сцены из жизни рабочих или портреты вождей; музыка простая, без сложных композиций, ритмичная, бодрая; в литературе – героические сюжеты.

2) В тоталитарной культуре всегда присутствует ""культ борьбы"".

Тоталитарная идеология всегда борется против идеологии, инакомыслящих, борется за светлое будущее и т.д. И это, естественно, отражается на культуре. Достаточно вспомнить лозунги СССР: ""Против отрыва от современности!"", ""Против романтической путаницы"", ""За коммунизм!"", ""Долой пьянство!"", и т.п. Эти призывы и наставления встречали советского человека везде, где бы он ни находился: на работе, на улице, на собрании, в общественных местах.

Следует отметить, что культ борьбы породил милитаризм во всех сферах жизни. В культуре это выразилось в ""идеологии бойца"". Такими бойцами в СССР были активисты, люди, которые ""проповедовали религию"" партии. Идеологическая армия в СССР была огромна. Вот пример: Секретарь ЦК Казахстана с гордостью сообщил на очередном Идеологическом совещании, что в уборке урожая 1979 года участвует вместе с колхозниками “большой отряд идеологических работников – свыше 140 тыс. агитаторов и политинформаторов, лекторов и политдокладчиков, культпросветработников, деятелей литературы и искусства”. Руководитель идеологического фронта М. Суслов, обращаясь ко всем своим солдатам, говорил о “многомиллионной армии идеологических кадров”, которая должна “охватить своим влиянием всю массу и в то же время дойти до каждого человека”.

Врагами также могли быть ученые или целая наука. Вот цитата из Словаря иностранных слов 1956 года: ”Генетика – лженаука, основанная на утверждении о существовании генов , неких материальных носителей наследственности, якобы обеспечивающих преемственность в потомстве тех или иных признаков организма, и будто бы находящихся в хромосомах ”.

Или, например, другая цитата из того же источника: “Пацифизм – буржуазное политическое движение, пытающееся внушить трудящимся ложную мысль о возможности обеспечить постоянный мир при сохранении капиталистических отношений… Отвергая революционные действия масс, пацифисты обманывают трудящихся и прикрывают пустой болтовней о мире подготовку империалистической войны буржуазией”.

И эти статьи – в книге, которую читают миллионы людей. Это огромное влияние на массы, особенно на молодые мозги. Ведь этот словарь читали и школьники и студенты.

Культ личности в СССР.

Вожди в СССР за все время его существования считались, чуть ли не богами. Первая половина 70-х годов была временем рождения культа Генерального секретаря. Идеология требует Вождя – Жреца, в котором она находит свое внешнее, телесное воплощение. Карьера Брежнева, повторяющая в главных чертах карьеры его предшественников – Сталина и Хрущева, позволяет сделать вывод о невозможности для государства советского типа обойтись без вождя. Символ Вождя прослеживается во всей культуре СССР. Много примеров не требуется, достаточно вспомнить тот факт, что в предисловии любой книги, даже научной, всегда было упоминание о вожде. Существовало огромное количество книг, картин, скульптур и фильмов о вождях. Например, “Памятник В. Ульянову - гимназисту” в Ульяновске.

4) “Тоталитарный герой”

Герой выступает строителем новой жизни, преодолевающим препятствия любого рода и побеждающим всех врагов. И не случайно тоталитарные культуры нашли подходящим для себя определение - "героический реализм",

Мы остановимся лишь на одном аспекте проблемы - характерной для тоталитарного общества железной и стальной символике. Она была связана с большевизмом с самого его зарождения. Троцкий писал, что псевдоним Сталин, происходящий от слова "сталь", Иосиф Джугашвили взял в 1912 году. "В тот период это означало не столько личную характеристику, сколько характеристику направления. Уже в 1907 году будущие большевики назывались "твердыми", а меньшевики - "мягкими". Плеханов, вождь меньшевиков иронически называл большевиков "твердокаменными". Ленин подхватил это определение как похвалу". В 1907 году Луначарский говорил о "железной цельности" душ новых борцов. Позже он восторженно писал, что в процессе организации пролетариата индивидуум переплавляется из железа в сталь. В знаменитой книге Николая Островского "Как закалялась сталь" (1932-1934) метафора была распространена на воспитание большевистских кадров. В 30-е годы эта метафорика проникла во все области общественной жизни. Заговорили о "железной воле вождя и партии", о "стальном единстве" большевиков, которых не могут напугать горы полярного льда , о летчиках, этих "железных людях . И это лишь немногие из примеров подобного рода.

Тоталитарное образование

В школе учили так, как было угодно партии и только тем предметам, которые были угодны партии. Кроме того, проводилась большая “идеологическая работа”. Ярким примером такой работы является такой случай:

Корреспондент “Нью-Йорк Таймс” побывал на детском празднике в одной из московских школ. Вот как он описывает празднество: “Сначала вбежали девочки в красных юбках с красными лентами в волосах. Каждая девочка держала в руках красный флажок. Затем вошли мальчики в защитного цвета касках с большими красными звездами на них, речитативом распевая песни о революции, о “празднике, овеянном славой”. Другие дети, одетые в голубое и зеленое, держали в руках букеты осенних листьев, сделанных из пластика, они распевают: ”Слава нашей великой родине, пусть в будущем будут она могущественной и прекрасной”. Затем вся группа запела, учитель аккомпанировал на фортепьяно:

Наша родина стоит на страже мира,

Победоносна Красная армия,

Наша родина могучая,

Она охраняет мир”.

В моде была замена имен и новые имена для новорожденных: в загсах вывешивались инструктивно-рекомендательные списки с именами. Предлагались – для девочек: Атлантида, Брунгильда, Индустрия, Октябрина, Февралина, Идея, Коммуна, Маина. Для мальчиков – Червонец, Спартак, Текстиль, Стяг, Владилен.

6) Тоталитарное искусство

Основой советского искусства стал соцреализм или социалистический реализм. Тридцатые годы были периодом распространения соцреализма и его победы в СССР. Сущность методов соцреализма заключается в правдивом, исторически конкретном изображении действительности. Характерными чертами соцреализма являются: идейность, партийность и народность. Главной темой соцреализма были воспевания труда, героизм, трудовой подвиг, достижения народного хозяйства.

Тоталитаризм в литературе.

С оформлением в первой половине 30-х годов теории соцреализма возникла формула об “изображении действительности в ее революционном развитии”. Фактически из сферы изображения ушли все конфликты между личностью и государством, властью, конфликты, возникающие вследствие насильственной коллективизации, административных ссылок, репрессии, конфликты в семьях, в коллективе, на войне, изображение голода, нужды и нищеты. Не следовало писать о смерти (за исключением героической), сомнениях, слабостях и т.п. В журналах были напоминания о необходимости “бичевать недостатки”, “все, мешающее нашему движению вперед”. Б. Рюриков писал в то время в одной из своих статей: ""…и если наше общество, государство разоблачают и сурово карают врагов народа, врагов нашего строя, то такую же кару, такой же суд над представителями старого мира должна творить и советская литература"". Советские писатели создавали произведения о героическом труде советских людей, опирающемся на высокую сознательность, жертвенное самоотречение.

Тоталитаризм в архитектуре.

Ни одно искусство не способно так выразить мощь и величие, так подавлять все индивидуальное, особенное, как монументальная архитектура. Достаточно лишь посмотреть на советские города: всюду кирпичные или панельные блоки, одинаковые дома. Повсюду в Советском Союзе, проезжая, путешественник видел эти монолиты с окошками, производившие впечатление тюремных бараков. Строительство жилых домов носило утилитарный характер: только чтобы люди выжили, ничего лишнего. В одинаковых домах жили одинаковые люди.

Если же говорить о скульптуре, то преобладали изображения вождей (бюсты, памятники Ленину, Сталину) или композиции на тему советских трудящихся. Характерным примером скульптуры соцреализма является работа Мухиной “Рабочий и колхозница ” на ВДНХ в Москве.

Тоталитаризм в музыке.

В музыке преобладали тяжелые монотонные мелодии. В основном марши. Кроме того, советские люди пели песни о вожде, о социализме, о социалистических подвигах. Например:

Ленин всегда живой,

Ленин всегда с тобой:

В горе, надежде и радости;

Ленин в твоей судьбе,

В каждом счастливом дне,

Ленин в тебе и во мне…

Или, например, песня пионеров:

Взвейтесь кострами синие ночи,

Мы – пионеры, дети рабочих.

Близится эра счастливых годов,

Клич пионеров – всегда будь готов!

Тоталитаризм в живописи

Новым жанром в тоталитарном изобразительном искусстве стал плакат. Плакаты были самые разные: призывы, наставления, программы, объявления, но все они носили агитационный идеологический характер. Кроме того, было много листовок, транспарантов и т.п. Например, знаменитый плакат: “Ты записался добровольцем?” или “Трудовой семестр – на отлично!”.

Ведущими живописцами – соцреалистами были:

Юрий Пименов “Даешь тяжелую индустрию!”

Александр Дейнека “Оборона Петрограда”, “Текстильщики”

Борис Иогансон “Допрос коммунистов”

Управление культурой

Управление культурой осуществлялось по следующей схеме:

Отдел ЦК КПСС по культуре (Идеологи)

Министерство культуры

Департаменты Министерства культуры,

например, Союз писателей СССР или Союз художников СССР

На самом верху, в партии решалось, что нужно писать, рисовать, сочинять, а что не нужно. Потом эти решения доходили до ответственных лиц и организаций.

Вот как представляли советские идеологи цели творческих союзов: “Задачей Союза художников СССР является содействие художникам в создании высокохудожественных произведений, воспитывающих массы в духе коммунистических идей. Союз ведет работу по повышению идейно политического уровня и профессионального мастерства своих членов, по популяризации их творчества” 1 .

1 Энциклопедический словарь юного художника/ Сост. Н.И. Платонова, В.Д. Синюков. – М.: Педагогика, 1973. – 416 с., ил.

Заключение

В культуре тоталитарного государства господствует одна идеология и мировоззрение. Как правило - это утопические теории, реализующие извечную мечту людей о более совершенном и счастливом общественном порядке, в основе которых лежит идея достижения фундаментальной гармонии между людьми. Тоталитарный режим использует мифологизированную версию одной такой идеологии в качестве единственно возможного мировоззрения, которое превращается в некое подобие государственной религии. Эта монополия на идеологию пронизывает все сферы жизни, культуру в особенности. В СССР такой идеологией стал марксизм, потом ленинизм, сталинизм и т.д.

В тоталитарном режиме все без исключения ресурсы (и материальные, и человеческие, и интеллектуальные) направлены на достижение одной универсальной цели: коммунистического царства всеобщего счастья.

Список используемой литературы:

Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. – М.: МИК, 1994 – 336 с.

Трудные вопросы истории: Поиски и размышления. Новый взгляд на события и факты. Под ред. В.В. Журавлева. – М.: Политиздат 1991.

3. Стариков Е. Перед выбором. Знания, 1991, № 5.

Гаднелев К.С. Тоталитаризм как феномен ХХ-го века. Вопросы философии, 1992, № 2.