Мифы обских угров. Ханты и манси Презентация на тему сказки народов обских угров
VII Всероссийский конкурс учебно-исследовательских экологических проектов «Человек на Земле» Этнографические исследования «Животные в культуре обских угров» Организация: МОУ СОШ 2 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области Авторы: Адамов Виталий, 9 «а» класс Асланов Заур, 6 «в» класс Руководитель: Адамова Нина Александровна, учитель начальных классов г г
Охрана окружающей среды – самый актуальный вопрос в настоящее время. А мировоззрение хантов и манси, как и других народов Севера, всегда было глубоко экологичным. За многие века обитания в суровых таёжных районах обские угры создали самобытную материальную культуру, отлично приспособленную к данным экологическим условиям. Эта культура выработала целую систему правил - запретов и предписаний, которые должен соблюдать каждый человек. «Святые места» стали прародителями будущих заповедников. Цель исследования: изучение культуры коренных народов Югры – ханты и манси. Задачи исследования: изучить литературу о священных животных коренных жителей Югры; провести социологический опрос населения; познакомиться с предметами культа и обрядов; изучить орнаменты, связанные с животными; нарисовать эти орнаменты; оформить слайды для выступления перед учащимися школы по данной теме.
При изучении данного вопроса мы обнаружили, что по данной теме очень мало литературы. Часто приходилось работать по книгам, которые были в единичном экземпляре, а некоторые брали в музее Берёзовского района. Был собран огромный материал, но нам нужно было оставить ту часть изучаемого, которая была бы доступна учащимся школы, так как мы собирались с этими материалами выступать перед одноклассниками и учащимися начальной школы.
Литература: 1. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Ваховские остяки [Текст] / В.М.Кулемзин, Н.В.Лукина. – Тюмень: Издательство Ю.Мандрики, с Край заповедной природы. Справочное пособие для учащихся./ сост. Васина А.Л., Васин А.М., Элерт Н.Н – Екатеринбург: Издательский дом «Аква-Пресс», Мифология хантов /В.М.Кулемзин, Н.В.Лукина, Т.А.Молданова/ Научн.ред,В.В.Напольских. –Томск: изд-во Том. ун-та, Молданова Т.А. Орнамент хантов Казымского Приобья: семантика, мифология, генезис. – Томск: изд-во Том. ун-та, Оборотова Е.А. От печки [Текст] / Е.А.Оборотова. – Новосибирск: Наука-Центр, Обские угры. /Гл. редактор Райшев А.И. – Тюмень: изд-во ИФА «Тюмень», Ромбандеева Е.И. История народа манси (вогулов) и его духовная культура[Текст] /Е.И.Ромбандеева. _ Сургут: Северный Дом, Шешкин П.Е., Шабалина И.Д. Мансийские орнаменты. /Е.И.Ромбандеева –Отв.редактор.-2-е изд., испр. и доп. – СПб.: филиал изд-ва «Просвещение», 2001.
Выполняя данную исследовательскую работу, мы систематизировали материал по представлениям обско-угорских народов об объектах живого мира. Ценность данного материала в том, что он представляет интересный объект для бесед по этой теме в начальной школе и среднем звене по краеведению. С данной презентацией мы выступали перед одноклассниками и учащимися начальной школы. Наша работа заинтересовала работников краеведческого музея, так как в ней они нашли что-то новое для себя. Изучая литературу, мы отметили, что книг по данной теме очень мало и пользовались часто единичными экземплярами в районной библиотеке, а также запрашивали книги из соседнего района (Берёзовского). Данная тема ещё не полностью изучена, собираемся продолжить работу.
Участники проекта: Адамов Виталий Юрьевич, учащийся 9 класса МОУ СОШ 2 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области, член кружка «Юный этнограф» Асланов Заур Алеевич, учащийся 6 класса МОУ СОШ 2 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области, член кружка «Юный этнограф» Виталий Заур
Организации и руководители, содействовавших выполнению работы: Муниципальное учреждение культуры «Музейно-выставочный центр» г.Советский, директор- шабалина Наталья Владимировна; Межпоселенческая библиотека Советского района, эколого- краеведческий отдел, руководитель – Яблочкова Валентина Васильевна; музей декоративно-прикладного искусства «Хансэ», руководитель – Кулинская Надежда Ивановна; муниципальное учреждение культуры «Музейно-выставочный центр» г.Югорск
Консультанты: ведущий специалист по вопросам МНС комитета по социальной политике и здравоохранению администрации Советского района – Дунаева Надежда Анатольевна; заведующая эколого-краеведческим отделом районной библиотеки – Яблочкова Валентина Васильевна; директор музея декоративно-прикладного искусства «Хансэ» - Кулинская Надежда Ивановна Руководитель проекта: Адамова Нина Александровна, учитель начальных классов высшей квалификационной категории, почётный работник общего образования Почтовый адрес: ул. Новая, д. 1-б, кв. 24 г. Советский ХМАО-Югра Тюменской области Телефон: 8-(34675) е-mail:
Народ Ханты
Ханты - народ доброжелательный, улыбчивый, приветливый и молчаливый. Если спрашивать - отвечают, но коротко. Национальная одежда хантов - малица. Ребенок в такой шубке может три дня в снегу пролежать и не замерзнуть. С сайта http://www.globalstrategy.ru/MSS/29_08_2009.html
Ханты, ханти, хандэ, кантэк (самоназвание — «человек»),
Устаревшее название – остяки, впервые встречающееся в русских документах 14
века, происходит из тюркских языков и обозначает инородческое языческое
население.
Ханты – один из древних народов Западной Сибири, широко расселившийся по
Обско-Иртышскому бассейну от линии Демьянка-Васюган на юге до Обской губы на
севере.
Традиционные занятия хантов — речное рыболовство (особенно на Оби, Иртыше, в низовьях их притоков), таёжная охота (в основном пушной зверь, а также лось, медведь) и оленеводство.
Говорят на хантыйском языке угорской подгруппы финно-угорской группы уральской семьи. Письменность создана в 1930-х гг. — первоначально на основе латинской, с 1937 — на основе русской графики. 38,5% хантов считают родным русский язык. У части северных хантов распространены также ненецкий и коми языки.
Этногенез народа начался с конца первого тысячелетия до нашей эры на основе смешения аборигенов и пришлых угорских племен (усть-полуйская культура). Ханты родственны манси, их общее название — обские угры. По роду деятельности ханты — рыбаки, охотники, оленеводы.
Одежда у северных хантов близка к ненецкой: распашная женская шуба из оленьего меха, пальто-халат из сукна, мужская глухая малица и совик, или гусь с капюшоном. У восточных хантов вся одежда распашная, меховая или халатообразная суконная. Обувь — меховая, замшевая или кожаная (сапоги разной длины и покроя, зимние — с меховыми чулками). В меховой одежде сочетаются белый и тёмный цвета, отделка цветным сукном (красным, зелёным). Суконная одежда расшита орнаментом, бисером, металлическими бляшками, аппликацией. Женщины носят украшения из бисера, кольца, серьги. Косы раньше украшали накосниками с ложными косами. Мужчины также носили косы. Была известна татуировка.
Хантыйский фольклор
Можно выделить ряд основных жанровых форм: старинные священные сказания (йис моньсь) о происхождении земли, потопе, деяниях духов, путешествиях героя (Ими-хиты) в разные миры, спуске медведя с неба, превращении героев в духов и т.п.; героические военные песни и сказки (тарнынг арых, тарнынг моньсь) о богатырях и их сражениях; сказки (моньсь), старинные рассказы (йис потыр, йис ясынг) о встречах людей с духами; рассказы (потыр, ясынг) о недавних событиях, происшедших с конкретными лицами. Для всех жанров хансийского фольклора характерна установка на достоверность. Целый ряд сказаний и преданий исполняется в песенной форме, некоторые культовые песни, в частности песни медвежьего праздника, имеют выраженную сюжетную организацию и оказываются тесно связанными с повествовательными жанрами. Не всегда можно отделить мифологическое сказание от богатырской эпики, сказку от мифа (сюжеты об Ими-хиты, о Мось и Пор встречаются в сказках и мифах): один и тот же сюжет может быть исполнен в песенной или прозаической формах. Смысловая наполненность сюжета часто зависит от места и времени исполнения. Хансийский фольклор органически связан с системой верований и с насущными потребностями, входит в повседневную жизнь, выступая как важный социализирующий фактор. Сочетает глубокую архаичность с изысканностью поэтического стиля (ритмика, метафоричность, обилие параллелизмов, аллитерация, различные виды повторов и т.п.)
Несмотря на обращение в 17-18 вв. в православие, ханты
сохранили традиционные верования (в духов, трехчастное строение Вселенной, в
множественность душ; почитание животных) и обряды. Одним из самых ярких
проявлений культа медведя является медвежий праздник, сопровождающийся
исполнением особых сказок, мифов, медвежьих песен, танцев, интермедий с
участниками в масках. Богат фольклор хантов: сказки, мифы, героические сказания,
ритуальные и лирические песни.
Исследователи очень высоко оценивают мифологию и народное творчество обских
угров – наравне с Калевалой и поэзией Гомера. Совершенство хантыйского
традиционного мировоззрения очевидно – оно закончено и дает объяснение как
сиюминутному привычному действию, так и всем последующим. Мало того – всем
последующим действиям для всех последующих поколений. Требуется лишь
единственное условие – процесс практического освоения мира и его теоретическое
осмысление не должны быть нарушены.
Хантыйские сказки
Рассказывание сказок (маньть) у хантов происходило обычно вечером и нередко затягивалось до утра. Обычай запрещал рассказывать сказки днем, от этого могли выпасть волосы, потеряться память и т.д. Среди хантов были известные сказочники, однако сказки знали и умели рассказывать многие. Было принято, что на промысле охотник, съевший голову глухаря, сваренного в общем котле, обязан был рассказать сказку.
У васюганско-ваховских хантов существовала категория ворожеев (маньтье-ку), которые определяли и излечивали болезни в процессе рассказывания сказок. Ворожея приводили в жилище больного поздно вечером или ночью. Посредине жилища разводили небольшой костер. Маньтьё-ку садился на пол спиной к огню. По другую сторону, также спиной к огню, усаживали больного. Больной не должен был произносить ни слова. Маньтье-ку начинал рассказывать сказки, в которых упоминалось о травмах, ожогах, вреде курения, злых духах, поселившихся в душе больного, и т.д. По реакции больного, выражавшейся во временном облегчении, ворожей угадывал причину заболевания и давал ряд практических советов по излечиванию. Подробнее здесь http://www.ruthenia.ru/folklore/novik/01.Predislovie.htm
Источник: Дети зверя Мааны. Сказки народов Сибири о животных./ Составитель Эрта Геннадьевна Падерина; художник Х. Аврутис. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1988.— 144 с.
МЫШКА НА ПРОМЫСЛЕ
Села мышка на кусок сосновой коры, сучком сухим от берега оттолкнулась и поплыла по большой весенней воде на промысел — осетров добывать.
Сосновая кора —
лодочка моя!
Шух, шух, шух.
Сухая веточка — весло моё!
Плюх, плюх, плюх...
Деревня на берегу. Ребятишки у воды играют. Увидели мышку, закричали:
Эй! Мышка, причаливай к нам! Позавтракаем вместе!
А что у вас на завтрак? — мышка спрашивает.
Щука!
Щука? Нет, я щучье мясо не ем,— ответила мышка.
Быстро вода бежит, быстро мышка вниз по течению плывёт, плывёт она и напевает:
Лодочка моя из
сосновой коры!
Шух, шух, шух.
Вёселко моё из сухого сучка!
Плюх, плюх, плюх...
Ещё одна деревня встретилась. Снова ребятишки кричат с берега:
Эй! Мышка, причаливай к нам! Пообедаем вместе!
А что у вас на обед? — мышка спрашивает.
Утка!
Утка? Нет, я утиное мясо не ем,— ответила мышка.
Быстро вода бежит, быстро мышка вниз по течению плывёт, плывёт она и напевает:
Лодочка моя — кора
сосновая!
Шух, шух, шух.
Вёселко моё — сухая веточка!
Плюх, плюх, плюх...
А тут темнеть стало. Страшно, холодно, голодно мышке. Увидела она деревню, быстро к берегу подгребла, к людям побежала.
— Нет ли у вас чего поужинать? Хоть щучий плавник, хоть утиная косточка!
Накормили люди мышку, спать уложили.
А ночью сильный ветер поднялся, лодочку унёс, вёселко вниз по течению уплыло...
Так и осталась мышка жить в той деревне, забыла осетров промышлять, только песенку свою старую насвистывает:
Сосновая кора —
лодочка моя!
Шух, шух, шух!
Сухая веточка — вёселко моё!
Плюх, плюх, плюх!..
ЖИР КУЛИКА
(Запись и обработка П. Егорова. Художник Х. Аврутис)
Жили-были старик со старухой. Да такие жадные, такие ленивые, что и представить трудно!
Пошёл старик сеть проверять. Вытащил рыбу, домой не понёс, сам на берегу сжарил и съел.
Где же рыба? — спрашивает старуха.
Рыбу какая-то птица склевала. Серая такая, ноги тонкие, а клюв длинный-длинный,— отвечает старик.
Это же кулик был! Надо было убить его!
Тебе надо, ты и убивай!
На другой день опять старик рыбу до дому не донёс, на угольях сжарил и съел, а сам всё на кулика свалил. И на третий — тоже. Но так старуха скоро ему и верить перестанет, надо ей кулика представить, злодея показать.
Взял старик лук и стрелы и в кустах спрятался. Прилетел кулик, старик его застрелил и домой принёс.
Вот кто нашу рыбку таскал,— говорит.
Такой маленький? — удивилась старуха.
А ты знаешь, сколько у него родни? Тучи!
Ладно, давай его сварим.
Старуха ощипала куличка, в котёл бросила, варить стала. Варится кулик, кипит котёл, сверху всё жиром покрылось. Старуха снимает жир, снимает, все ложки-плошки наполнила, все мешки-туески налила, а жир всё плывёт и плывёт. Скоро на пол полился. Старик со старухой на нары залезли, а куличий жир всё льётся и льётся. Старик со старухой от страха на стены полезли, сорвались, упали и захлебнулись в жире. С той поры и говорят про жадных: «Этот в куличьем жире захлебнётся!»
МАЧЕНКАТ
(Запись и обработка В. Пухначёва. Художник Х. Аврутис)
Давно это было. Жили брат с сестрой. Отца-матери не помнили, одни в тайге выросли.
Сестра дома пищу готовила, а брат зверя промышлял. Подошла охотничья пора — брат в тайгу собрался.
Брат сестре наказывал:
— Маченкат, если гости будут, ты хорошо встречай. Бурундучок придёт — накорми, сорока прилетит — тоже накорми.
Брат ушёл. Сестра из меха шубу шить начала.
Работала, работала — ни сорока не прилетела, ни бурундучок не пришёл — медведица пожаловала! В дом вошла — поклонилась. Маченкат испугалась, к печке подскочила, золы схватила — зверю в глаза бросила.
Медведица лапой прикрылась, заревела, по дорожке, по какой брат ушёл, побежала.
Время пришло — снег таять начал. Сестра брата ждёт. Сегодня ждёт и завтра ждёт. На край высохшего болота вышла. Видит: вихорь-снег вдали поднимается, будто брат идёт навстречу. Думает: «Сердится, видно, на меня брат!» Смотрит, а вихорь пропал, брата не видно. Пождала, пождала, повернула лыжи назад, пришла домой. Вечер прошёл, ночь прошла, а брата и утром нет.
Живёт Маченкат дальше. Снег совсем сходить начал. Снова она лыжи надевает, отправляется брата встречать. На болото вышла, опять то же видит: брат навстречу идёт, снег-вихорь вверх поднимается. Маченкат подумала: «Пусть сердится брат — пойду встречать!» Доходит до того места, где вихорь поднимался, а брата здесь нет, как не бывало. Лыжня, где он шёл, заровнялась, а по ней медведь прошёл. Сестра по медвежьему следу пошла. Дошла до края тайги — стоит нарта брата, а его нет нигде. Брат, видно, домой шёл, медведь его встретил. Сестра подумала: где искать брата?
Вечером себе котомку сделала. Всю ночь не спала. Утром, только светло стало, на улицу вышла. Лыжу взяла, бросила к верховью реки. Лыжа катиться не стала, перевернулась.
«Туда дороги мне нет»,— подумала сестра. Лыжу на низ бросила, к устью. Туда лыжа покатилась. Вот куда идти надо.
Маченкат на лыжи, выдренным мехом подбитые, встала, по тому пути, куда лыжа покатилась, пошла.
Долго ли, коротко ли шла — вечерняя пора подходит, дрова заготовлять время настало. Переночевать надо. Маченкат пней гнилых натаскала. Для растопки пень берёзовый сломить надо. Сломила пень — из-под него лягушка выскочила.
Какая беда! — лягушка закричала.— Ты мою избу сломала. Хочешь меня заморозить?
Девушка ей говорит:
Сломала — поправлю, я ведь не знала, что тут твой дом...
Давай вместе ночевать,— говорит лягушка,— сестрами будем. Я сейчас костёр разведу, котелок вскипячу, ужин сделаю.
Занялась лягушка делом: гнилушки сыплет в котёл. Девушка говорит ей:
Не будем гнилушки есть. Мясо сварим. У меня запас есть.
Согласилась лягушка:
Т-тДавай мясо есть.
Сварили ужин, поели. Легли спать. Утром лягушка говорит:
— Давай поменяемся на
время одеждой и лыжами.
Девушка лягушкины лыжи-голицы надела, шубу дырявую надела, а лягушка её лыжи,
мехом подбитые, и шубу взяла.
Пошла девушка в гору, а лыжи назад катятся. Никогда она не ходила на лыжах-голицах — падает. Насилу догнала лягушку. Лягушка радуется:
— Ой-ёй-ёй! Какие лыжи у тебя! Под гору сами катятся, в гору сами идут!
Маченкат говорит:
— Ох, какие худые у тебя лыжи! На гору не могла вылезти на них. За снег хваталась — все руки поцарапала.
— Ты, девушка, для подружки ничего не жалеешь. За это я, срок придёт, отплачу тебе.
Обские угры — манси и ханты — народы Севера, живущие в Западной Сибири по р. Оби и ее притокам. Хантов насчитывается около 21 тыс. человек, манси — почти 7,6 тыс. человек. Хантыйский и мансийский языки относятся к обско-угорской подгруппе финно-угорских языков (угорская ветвь).
Современная антропонимическая модель хантов и манси трехчленна: имя, отчество и фамилия; она установилась с конца XVIII в. после христианизации населения. Имена (русские) давались хантам и манси при крещении русскими священниками. Среди русских имен было много старинных: Соломея, Евлампия, Улиания, Влас, Патракей, Андрон, Неонила и др. До сих пор у некоторых хантов старшего возраста, живущих в отдаленных глухих районах, сохранились имена, которые сейчас уже встречаются чрезвычайно редко: Секлетинья, Иуда, Апполинария, Герасим и др. У молодежи, напротив, очень разнообразные имена, как старинные (Иосиф, Емельян, Самоил, Агафья, Домна, Фекла), так и новые (Октябрина, Альбина, Альберт, Вячеслав, Станислав, Герман и пр.).
Обские угры очень восприимчивы к новым именам, которые распространяются среди них через посредство пришлого населения. Это имеет свое объяснение. По поверьям хантов и манси, из двух людей, имеющих одинаковые имена и живущих в одном поселке (а раньше, возможно, и в пределах одной генеалогической группы), один должен умереть. Поэтому ребенку давали такое имя, которое в поселке никто не носил.
До прихода русских у хантов и манси не было ни фамилий, ни отчеств. Первые русские документы XVI в. (так называемые ясачные книги) фиксируют их под именами: Ванхо, Елдан, Ка-чеда, Килим, Агна, Себеда, Пынжа, Салтык, Югра, Ахтамак и др.
Видимо, раньше у обских угров был обычай давать несколько имен. После рождения ребенка, во время обряда гадания — определения его души, ему давали имя того умершего предка или родственника, душа которого, как «выяснялось» во время обряда, вселилась в новорожденного. В связи с этим количество таких наследственных имен, составляющих фонд определенной генеалогической группы, должно было быть ограниченным, так как в пределах данной группы имена новорожденным Давались только в честь предков этой группы. Есть указания исследователей, что давать имена, заимствованные из фонда иной генеалогической группы, категорически воспрещалось; это могло вызвать враждебные действия той группы.
У хантов и манси существовал обычай давать имена новорожденным либо по имени первого встречного человека, либо по тому, «что первое узрить изшедши из дому: птицы, звери или что-нибудь, тем именем родившееся нарицает». Эти имена были повседневными и как бы подставными, поскольку имя, данное в честь предка, нельзя было произносить вслух, пока не было установлено, что душа вселилась в ребенка; подставные имена, по представлениям хантов и манси, скрывали ребенка от враждебных сил, которые могли погубить его. В тех случаях, когда в семье часто умирали дети, ребенку давали имя, имевшее какое-либо уничижительное значение («мясная муха», «мусор»). Считалось, что ребенок с таким именем не привлечет внимания злых духов и проживет дольше. Это имя ребенок носил несколько (3 — 5) лет, пока не принималось решение, что душа какого-либо сородича вселилась в него. В литературе имеются также указания на то, что с момента наступления зрелости молодые люди получали третье имя, которое носили до самой смерти. Возможно, получение его было связано с обрядами инициации.
Можно лишь предположить, что с приходом в Западную Сибирь русских и введением обязательных христианских имен, очевидно, вторые, подставные, имена были заменены христианскими. Возможно также, что русскими документами XVI — начала XVII в. зафиксированы традиционные имена обских угров, относящиеся к именам третьей категории (поскольку в документах перечислены взрослые мужчины). Совпадали ли эти третьи имена с наследственными именами, даваемыми при рождении, нельзя установить без специальных исследований, которые до сих пор не проводились.
Старинные имена хантов и манси в некоторых случаях этимологически близки прозвищам и были связаны с определенными качествами человека, чертами внешнего облика и т. п., например: Нярох лысая голова, Унху большой человек и т.д. Другие их имена, засвидетельствованные в русских документах XVII — XVIII вв., связаны с обращением к человеку по степени родства: Азия отец, Ай пох маленький сын и т. д. Надо сказать, что при обращении друг к другу ханты и манси редко пользуются именами, чаще всего они (особенно родственники) употребляют термины родства: ики мужчина — обращение жены к мужу, ими женщина — обращение мужа к жене, пох сын, эви дочь — обращение родителей к сыну, дочери и т. п. Особенно широко распространены были запреты называть по имени определенных родственников — тестя, тещу, свекра, свекровь, зятя, невестку. К ним обращались, только используя термин родства. Но чаще всего традиционные имена обских угров связаны с окружающими предметами или качествами человека, т. е. образованы от апеллятивов живого языка: Чухпелек быстрый, Аньянг красивый, Нерин заика и т. д.
От этих имен русскими священниками и государственными, чиновниками были образованы отчества, например: Юзор — Юзорин сын, Айдар — Айдаров сын, Кырныш — Кырнышов сын. Позднее такие отчества стали выступать в качестве фамилий хантов и манси. Отчества в это время уже установились от христианских имен, введенных в XVIII в. В документах XVII в. еще встречаются перечисления имен и образованных от них либо отчеств, либо фамилий: Елгоза Лосмов и его сын Лойда Елгозин, Кынлабаз и его сын Кынлабазов и др. Одновременно по русским документам (метрическим книгам, ревизским сказкам и др.) прослеживается процесс замены прежних имен обских угров христианскими. В XIX в. мы уже не встречаем в них дохристианских имен; они сохраняются лишь как корневые части обско-угорских фамилий. В дореволюционное время набор официальных имен был невелик. Нередко имена у разных лиц совпадали. Это противоречило обско-угорским представлениям. Иногда даже в одной семье было по нескольку сыновей с именем Иван или дочерей с именем Марья, так как священники давали имена при крещении по святцам. Поэтому в сфере семейно-бытового общения хантов и манси дохристианские имена сохранялись наряду с официальными. Официальные имена употреблялись чаще всего русским населением, живущим по соседству с обскими уграми. Лишь в наше время в ряде районов по Оби официальные имена окончательно победили в быту.
Фамилии хантов и манси были образованы при помощи русских суффиксов и окончаний. Среди них наиболее распространенные на -ов (Остеров, Тояров, Тайманов, Таратов, Молданов,. Ангишупов, Сигильетов, Колмаков и др.) и -ев (Тушев, Сабеев, Артанзеев, Ромбандеев, Томыспаев, Алачев и др.). Большая группа фамилий оканчивается на -ин (Талигин, Пакин, Шешкин, Прасин, Рогин, Костин, Синарпин), изредка — на -ын (Цымбицын, Ранцын, Панцын, Сытцын) и т. п. Сравнительно широко известны фамилии на -хов или -ков: Сайнахов, Посланхов, Айпохов, Жижимхов, Куроков, Пеликов, Ердаков, Езеков и т. п. Происхождение этих фамилий связано с обскоугорскими именами типа Сырянко, Еркимко (отчество — Ершиков), Султанко, Юрлымко, Нирымко и т. п., в которых -ко (в Других диалектах — ку, -хо) по-хантыйски означает мужчина. В связи с разным произношением этого слова нередки случаи перехода к из имени в х в фамилии (Вогалко — Вогалхов) или тот же переход в фамилиях (Русмеликов — Русмелихов). Известны случаи изменений окончаний подобных фамилий (Русмелихов — Русмиленко), вероятно, под влиянием языка пришлого населения. Происхождение фамилий с окончанием на -ков г хов, возможно, связано также и с русской манерой написания Имен в XVI — XVII вв. с суффиксом -ка: Ивашка, Васка, Емелка, Мочка, Мороска, Чебоксарка и т. п. Сравнительно небольшую группу фамилий, встречающихся у верхнекондинских манси, образуют близкие им по происхождению фамилии с окончанием на -кумов (кум, хум по-мансийски мужчина): Войкумов, Ломыткумов, Квасинкумов, Нермакумов, Совыскумов, Таушкумов. Изредка встречаются имена и фамилии, содержащие оба суффикса (ко и -кум): Вотекумко, Каткумков. Возможно, они отражают сложные этнические процессы миграций и смешения хантов и манси. Изредка встречаются фамилии, одинаковые с традиционными именами: Чухла, Пугуня, Вогаль, Литва; некоторые из них (Трегупта — Тарагупта) — самодийского происхождения. Очень редки фамилии с русско-сибирским окончанием -ых (Паиных). В XIX в. появилась небольшая группа фамилий с окончанием на -ий, -ой (в основном топонимического происхождения): Балыцкий, Юганский, Цынгинской (от названий рек, местности — реки Балык, Юган; Цынгинские юрты), Змановский, Кайловский, Теримский (вероятнее всего, связанные с пришлым населением).
Древние имена сохраняются в быту в некоторых районах и сейчас, например, такие мужские имена, как Олоко, Аптя, Уля ики (ики старик), Сертуш ики, Унху, Нярох, Ай пох, Кулькатли (черта ловил), Кучум (пьяный мужик), и такие женские имена, как Уенг ими (ими женщина), Уна пелки ими (большой половины женщина), Хором Катя (красивая Катя), Мось нэ (женщина Мось). Они употребляются и при обращении к чужим людям, но только если разговор идет в своей среде; официальные же имена употребляются, если среда инонациональная или смешанная.
Сказки, устное эпическое повествование, в котором доминирует эстетическая функция, равно как и установка на вымысел, а также преследуется развлекательно-поучительная цель. В С. обских угров отсутствуют начальные комические формулы, характерные для сказочного эпоса др. народов. С. начинаются с обозначения исходной ситуации формулами: «В каком-то княжестве жили три брата...», «Жил муж с женой...» и т.п., а завершаются констатацией наступившего благополучия: «Теперь они живут, и теперь они здравствуют». Хороший рассказчик всегда выводит слушателей из сказочного мира в реальный, при этом фиксирует финал формулами типа: «На том сказка кончилась», «Сказка вся», а иногда даёт конечную шутливую присказку, хотя бы в сжатом виде: «Я там была, пиво пила, дали мне ледяную лошадь, а она и растаяла». Наличие подобных присказок характерно для мансийских сказок, испытавших большое влияние русского фольклора. Если нет финальных формул, сказочник обычными разговорными фразами говорит о наступлении хорошей жизни героев или о собственной причастности к изложенному: «Я сам уже бывал у них». В С. появляются определённые повествовательные закономерности. В частности, выдержан закон хронологической несовместимости: не может быть рассказа о параллельно совершающихся событиях. Сказочные персонажи действуют согласно сказанному: отправляясь мстить за отца, герой говорит: «Кончится моё мясо, пусть мои кости ищут месть, кончатся мои кости, пусть мой костный мозг ищет месть». Герой выполнит обещанное во что бы то ни стало. Часто принцип «сказано-сделано» проявляется как «подумано-сделано». Поскольку в фольклоре ханты и манси мысль предстаёт как нечто материальное, мгновенно передающееся от человека к человеку и даже от человека к животному, то и сказочному герою, попавшему в затруднительному положение, достаточно подумать о чудесном помощнике, как тот моментально оказывается рядом с готовностью помочь. Важное место занимает принцип перемены одежды: герой, надевший чужую одежду, воспринимается всеми как тот, чью одежду надел, вместе с одеждой он как бы приобретает чужие свойства и способности. В С. обских угров сильна импровизационность, особенно она ощутима на персонажном и сюжетно-композиционных уровнях. В меньшей мере это относится к поэтико-стилистическому оформлению. Имеет место поэтическая симметрия, связанная, как правило, с числами 3,4,5,7. Что касается тропов, то они часто однотипны с индоевропейскими. Сказочники наполняют повествование, с одной стороны, наглядными натуралистическими подробностями, а с другой - вводят юмористические реплики, прозвища врагов. В богатырских С. в основном разрабатываются 3 темы: кровной мести, поисков невесты и борьбы с иноплеменниками. Иногда антагонистом выступает демоническое существо. Детские С. играют важную воспитательную роль. Они создают юмористический мир, в котором нет различий между поступками людей, животных, зверей, птиц. Народная мудрость проявляется в том, что ребёнок начинает познавать окружающую реальность через её юмор, у него изначально формируется радостное, светлое, оптимистическое восприятие жизни. С. исполнялись как в семейном кругу, так и на ночёвках в пути, на охоте, рыбной ловле. В кругу детей сказочник иногда загадывал загадки: сколько загадок ребёнок отгадает, столько услышит сказок. В первой половине XX в. ещё существовало ритуализированное исполнение С. Считалось, что сказочники наделены также даром исцелять своим рассказом недуги.Лит.: Чернецов В. Н. Вогульские сказки. Сборник фольклора народа манси (вогулов). - Л., 1935; Баландин А. Н. Язык мансийской сказки. - Л., 1939; Сказки народов Сибирского Севера. Вып. 2. - Томск, 1976.
МИФЫ ОБСКИХ УГРОВ
Ханты и манси, долго сохранявшие традиционный быт таежных охотников, рыболовов и оленеводов, на юге занимавшиеся скотоводством, также сохранили богатейшую мифологию. Ханты (остяки) и манси (вогулы) меньше были затронуты христианизацией, чем другие финно-угорские народы, но впервые «остяцкие» верования были описаны именно во время миссионерской поездки, совершенной после указа Петра I (1710 г.) о крещении остяков. Ссыльный, но раскаявшийся сторонник Мазепы Г. Новицкий принял участие в работе миссии и в 1715 г. составил «Краткое описание о народе остяцком» - первую русскую книгу по этнографии. С тех пор множество ученых побывало у обских угров, ими составлен огромный корпус фольклорных записей. Среди этих исследователей выделяются финский религиевед К.Ф. Карьялайнен и отечественный этнограф и археолог В.Н. Чернецов, в последние годы - фольклорист Н.В. Лукина, этнографы И.Н. Гемуев, А.М. Сагалаев и др.
Из книги Аспекты мифа автора Элиаде МирчаЧто открывают нам мифы Знаменательно различие, которое туземцы делают между «истиннымисказаниями» и «вымышленными». Две категории повествования представляют собой «сказания», то есть относятся к ряду событий, происшедших в отдаленном, весьма давнем прошлом. Хотя
Из книги Миф о вечном возвращении автора Элиаде МирчаМифы о происхождении мира и мифы космогонические Любой миф, повествующий о происхождении чего-либо, предполагает и развивает космогонические представления. С точки зрения структуры миф о происхождении сопоставим с мифом космогоническим. Так как сотворение мира есть
Из книги Язычество Древней Руси автора Рыбаков Борис Александрович Из книги Поэтика мифа автора Мелетинский Елеазар Моисеевич Из книги Хочу жить на Западе! [О мифах и рифах заграничной жизни] автора Сиденко Яна АКАЛЕНДАРНЫЕ МИФЫ В развитых аграрных мифологиях наряду с космогоническими мифами существенное место занимают мифы календарные, символически воспроизводящие природные циклы.Всюду, где существовала настоящая космогония, а не только этиологические и тому подобные мифы,
Из книги Мифы финно-угров автора Петрухин Владимир Яковлевич Из книги Богини в каждой женщине [Новая психология женщины. Архетипы богинь] автора Болен Джин ШинодаВВЕДЕНИЕ Мир и миф древних финно-угров. Финно-угорская общность: миф и язык Финно-угорские народы с древнейших времен обитали на лесных просторах севера Восточной Европы и Западной Сибири - от Финляндии и Карелии на Западе до Зауралья на Востоке - вместе с
Из книги Мифы Греции и Рима автора Гербер ХеленИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЙ МИР ДРЕВНИХ ФИННО-УГРОВ: НАСКАЛЬНЫЕ РИСУНКИ, ИДОЛЫ, «ЗВЕРИНЫЙ»
Из книги Магия, наука и религия автора Малиновский БрониславКак устроена Вселенная в мифах обских угров Вселенная разделена на три мира - небесный (торум), где и правит Нуми-Торум; земной (хантыйское - мув, манси - ма), хозяйка которого - богиня земли Калтащ-эква; и преисподний (кали-торум у хантов, хамал-ма у манси), где царит злой
Из книги Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Северная Америка. Южная Америка автора Ершова Галина Гавриловна