Иван молодой. Иван Молодой: что стало с соперником Софии Палеолог
В 1490 г. умер старший сын Ивана III от первого брака, носивший тоже имя Иван. Возник вопрос, кому быть наследником: второму сыну государя – Василию или внуку Дмитрию, сыну умершего князя? Знатным, сановникам очень не хотелось, чтобы престол достался Василию , сыну Софии Палеолог . Покойный Иван Иванович титуловался великим князем, был как бы равным отцу, и потому сын его даже по старым родовым счетам имел право на старшинство. Зато Василий, со стороны матери, происходил от знаменитого царского корня. Придворные разделились: одни стояли за Дмитрия, другие – за Василия. Против Софии и ее сына действовали князь Иван Юрьевич Патрикеев и зять его Семен Иванович Ряполовский. Это были лица очень близкие к государю, и все важнейшие дела шли чрез их руки. Они и вдова умершего великого князя – Елена (мать Дмитрия) пустили в ход все меры, чтобы склонить государя на сторону внука и охладить к Софии. Сторонниками Дмитрия пущены были слухи, что Ивана Ивановича извела София. Государь видимо стал склоняться на сторону внука. Тогда сторонники Софии и Василия, по большей части люди незнатные – боярские дети и дьяки, составили заговор в пользу Василия. Заговор этот был открыт в декабре 1497 г. В то же время до Ивана III дошло, что какие-то лихие бабы с зельем приходили к Софии. Он пришел в ярость, жены и видеть не хотел, а сына Василия велел держать под стражей. Главных заговорщиков казнили мучительной смертью – сперва отрубили руки и ноги, а потом головы. Баб, приходивших к Софье, утопили в реке; многих побросали в тюрьмы.
Желание бояр исполнилось: 4 января 1498 г. Иван Васильевич короновал своего внука Дмитрия с небывалым торжеством, как будто в досаду Софии. В Успенском соборе среди церкви было устроено возвышенное место. Здесь поставлено было три стула: великому князю, внуку его и митрополиту. На налое лежала Мономахова шапка и бармы. Митрополит с пятью епископами и многими архимандритами отслужил молебен. Иван III и митрополит заняли свои места на возвышении. Князь Дмитрий стоял пред ними.
«Отче митрополит, – громко сказал Иван Васильевич, – издревле предки наши давали великое княжение первым своим сыновьям, так и я первого своего сына Ивана при себе благословил великим княжением. Волею Божиею он умер. Благословляю ныне старшего сына его, внука моего Дмитрия, при себе и после себя великим княжеством владимирским, московским, новгородским. И ты, отче, дай ему свое благословение».
После этих слов митрополит пригласил Дмитрия стать на предназначенное ему место, положил ему на преклоненную голову свою руку и громко молился, да сподобит Всевышний его Своею милостию, да живет в сердце его добродетель, вера чистая и правосудие и т. д. Два архимандрита подали митрополиту сначала бармы, потом Мономахову шапку, тот передавал Ивану III, а он уже возлагал их на внука. Вслед за этим последовала ектения, молитва Богородице и многолетие; после чего духовенство поздравляло обоих великих князей. «Божиею милостию радуйся и здравствуй, – провозгласил митрополит, – радуйся, православный царь Иван, великий князь всея Руси, самодержец, и с внуком своим великим князем Дмитрием Ивановичем, всея Руси, на многая лета!»
Затем митрополит приветствовал Дмитрия и произнес ему краткое поучение, чтобы он в сердце имел страх Божий, любил правду, милость и суд праведный и так далее. Подобное же наставление повторил внуку и князь. Этим обряд коронации и кончился.
После обедни Дмитрий из церкви вышел в бармах и венце. В дверях его осыпали золотыми и серебряными деньгами. Это осыпание повторялось у входа в Архангельский и Благовещенский собор, куда ходил нововенчанный великий князь помолиться. В этот день был устроен у Ивана III богатый пир. Но недолго радовались бояре своему торжеству. И году не прошло, как страшная опала постигла главных противников Софии и Василия – князей Патрикеевых и Ряполовских. Семену Ряполовскому отрубили голову на Москве-реке. По просьбе духовенства Патрикеевым была оказана пощада. Отца постригли в монахи в Троицко-Сергиевском монастыре, старшего сына в Кирилло-Белозерском, а младшего стали держать под стражей в Москве. Ясных указаний, за что государева опала постигла этих сильных бояр, нет. При одном случае только Иван III выразился о Ряполовском, что он с Патрикеевым «высокоумничал ». Бояре эти, видно, позволяли себе своими советами и соображениями надоедать великому князю. Несомненно также, что открылись какие-нибудь их козни против Софии и Василия. В то же время опала постигла Елену и Дмитрия; вероятно, участие ее в жидовской ереси тоже повредило ей. София и Василий опять заняли прежде свое положение. С этой поры начал государь, по словам летописцев, «не радеть о внуке», а сына Василия объявил великим князем Новгорода и Пскова. Псковичи, не зная еще, что Дмитрий с матерью попали в немилость, прислали просить государя и Дмитрия, чтобы они держали свою отчину по старине, не назначали бы отдельного князя во Псков, чтобы тот великий князь, который будет на Москве, был бы и во Пскове.
Эта просьба рассердила Ивана III.
«Разве я не волен в своем внуке и в своих детях, – сказал он в гневе, – кому хочу, тому и дам княжество!»
Двоих из послов он велел даже посадить в тюрьму. В 1502 г. было приказано Дмитрия и Елену держать под стражей, на ектениях в церкви не поминать их и не величать Дмитрия великим князем.
Отправляя послов в Литву, Иван наказывал им так говорить, если дочь или кто иной спросит о Василии:
«Пожаловал государь наш сына своего, учинил государем: как сам он государь на государствах своих, так и сын его с ним на всех тех государствах государь».
Посол, поехавший в Крым, должен был говорить о переменах при московском дворе так:
«Внука своего Дмитрия государь наш было пожаловал, а он стал государю нашему грубить; но ведь жалует всякий того, кто служит и норови т, а который грубит, того за что жаловать».
В 1503 году скончалась София. Иван III, чувствуя уже слабость здоровья, приготовил завещание. Василию между тем пришла пора жениться. Попытка женить его на дочери датского короля не удалась; тогда, по совету одного придворного, грека, Иван Васильевич последовал примеру византийских императоров. Ко двору велено было собрать на смотрины красивейших девиц, дочерей бояр и боярских детей. Собрано было их полторы тысячи. Василий избрал Соломонию, дочь дворянина Сабурова.
Этот способ женитьбы вошел потом у русских царей в обычай. Мало в нем было хорошего: при выборе невесты ценили здоровье да красоту, на нрав и ум не обращали большого внимания. Притом женщина, случайно попавшая на престол, часто из незнатного состояния, не могла держать себя, как следует настоящей царице: в муже она видела своего владыку и милостивца, была для него не подругою, а рабою. Равною с царем она никак себя не могла признать, и сидеть на престоле рядом с ним ей казалось некстати; но вместе с тем ей, как царице, не было ровни между окружающими. Одинокая в блестящих царских покоях, в драгоценных украшениях, она была словно заключенная; а царь, повелитель ее, был тоже одиноким на престоле. Нравы и порядки двора отзывались и на жизни бояр, и у них отдельность женщин от мужчин, даже затворничество, еще больше усилилось.
В тот же год, как совершен был брак Василия (1505), скончался Иван III, 27 октября, 67-ми лет от роду.
По завещанию все его пять сыновей: Василий, Юрий, Дмитрий, Симеон и Андрей получали наделы; но старшему назначено было 66 городов, самых богатых, а остальные четверо все вместе получили 30 городов; притом у них отнято было право в уделах судить уголовные дела и чеканить монету.
Стало быть, младшие братья Ивана III уж никак не могли называться государями; они обязывались даже присягой держать великого князя господином «честно и грозно, без обиды». В случае смерти старшего брата младшие должны были подчиняться сыну умершего, как своему господину. Таким образом устанавливался новый порядок престолонаследия от отца к сыну. Еще при жизни своей Иван Васильевич приказал Василию заключить подобный договор с Юрием, вторым сыном своим; притом в завещании говорилось: «Если кто из сыновей моих умрет и не оставит по себе ни сына, ни внука, то удел его весь идет сыну моему Василию, а меньшие братья не вступаются в этот удел». О внуке Дмитрии уже и не поминалось.
Все свое движимое имущество, или «казну», как тогда говорилось (драгоценные камни, золотые и серебряные вещи, меха, платья и проч.), Иван III завещал Василию.
В этот день в 1458 году родился ИВАН ИВАНОВИЧ МОЛОДОЙ (1458 - 1490), князь московский, единственный сын великого князя Московского ИВАНА III ВАСИЛЬЕВИЧА от первого брака с МАРИЕЙ БОРИСОВНОЙ, дочерью великого князя Тверского БОРИСА АЛЕКСАНДРОВИЧА. Иван Молодой едва не стал отцом московского властителя - преемника Ивана III (в 1498 был венчан на царство 12-лений сын Ивана Молодого, ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ, однако, в связи со сложными интригами вокруг московского престола Иван III изменил решение и назначил своим наследником ВАСИЛИЯ, сына от второго брака с византийской царевной СОФЬЕЙ ПАЛЕОЛОГ, отца ИВАНА IV ВАСИЛЬЕВИЧА ГРОЗНОГО).
В 1480 году, узнав, что к Оке приближается хан Ахмат, Иван III отправил туда сына вместе с полками и воеводами. Ахмат, пройдя вдоль русских границ, отправился к Угре. Иван следовал за ним. Началось знаменитое стояние на Угре. Иван III, смущаемый советчиками, не знал на что решиться. То он хотел биться с Ахм атом, то бежать в Вологду. Несколько раз он писал сыну, чтобы тот ехал в Москву. Но Иван решил лучше навлечь на себя отцовский гнев, чем отъехать от берега. Видя, что грамоты сын не слушается, Иван III послал приказание воеводе Холмскому: схватив силой молодого великого князя, привезти его в Москву. Холмский не решился употребить силу и стал уговаривать Ивана, чтоб ехал в Москву. Тот отвечал ему: "Умру здесь, а к отцу не пойду". Он устерег движение татар, хотевших тайно переправиться через Угру и внезапно броситься на Москву: их отбили от русского берега с большим уроном.
В 1485 году, присоединив к Москве Тверское княжество, Иван посадил там сына, по матери принадлежавшего к роду Тверских князей.
В 1490 году Иван разболелся ломотою в ногах;
Русским послами из Венеции был вызван лекарь-еврей Леби Жидовин. Он объявил отцу больного: "Я вылечу сына твоего, а не вылечу, вели меня казнить смертною казнью". Великий князь велел лечить. Леон стал давать больному лекарство внутрь, а к телу прикладывать склянки с горячей водою. Но от этого лечения Ивану стало хуже и он умер 7 марта 1490. Иван III велел схватить лекаря, и, как минуло покойнику 40 дней, Леона казнили смертью. Погребен Иван в Москве, в Архангельском соборе.
У него и Елены Волошанки остался сын Дмитрий, которого дед, Иван III, 4 февраля 1498 торжественно венчал на царство в Успенском соборе в Кремле. Но в связи с распространением ереси жидовствующих, которым сочувствовала Елена Волошанка, и придворным интригам, которые вели сторонники второй жены царя Софьи Палеолог, в 1499 Дмитрий вместе с матерью был подвергнут опале, заключен в тюрьму, где и умер через несколько лет.
Иван Иванович вместе с отцом ходил в поход на Тверь и после её присоединения к Москве в 1485 году , когда из Твери был изгнан его дядя по матери Михаил Борисович , искавший союза с поляками, стал князем Тверским . В честь княжения Ивана Молодого в Твери была выпущена монета, изображавшая его рубящим хвост змеи, олицетворявшей предательство Михаила Борисовича.
Единственный сын Ивана Молодого - Дмитрий Иванович Внук был венчан на царство дедом Иваном III в 1498 году , но в 1502 году впал в опалу и умер в заключении в 1509 году, уже в правление своего дяди Василия III .
Семья
Напишите отзыв о статье "Иван Иванович Молодой"
Примечания
Литература
- Иван Иванович Молодой // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
- Иоанн Иоаннович (Молодой) // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. , 1897. - Т. 8: Ибак - Ключарев. - С. 187-188.
- Тверские (великие и удельные князья) // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
- Зимин А. А. . - М .: Мысль, 1982. - 50 000 экз.
- Рыжов К. . - Москва, 1999.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Иван Иванович Молодой
И сказал, улыбку не тая:«Значит я не зря ждал этой встречи,
Звёздочка любимая моя»...
Маму полностью покорили папины стихи... А он писал их ей очень много и приносил каждый день к ней на работу вместе с огромными, его же рукой рисованными плакатами (папа великолепно рисовал), которые он разворачивал прямо на её рабочем столе, и на которых, среди всевозможных нарисованных цветов, было большими буквами написано: «Аннушка, моя звёздочка, я тебя люблю!». Естественно, какая женщина могла долго такое выдержать и не сдаться?.. Они больше не расставались... Используя каждую свободную минуту, чтобы провести её вместе, как будто кто-то мог это у них отнять. Вместе ходили в кино, на танцы (что оба очень любили), гуляли в очаровательном Алитусском городском парке, пока в один прекрасный день решили, что хватит свиданий и что пора уже взглянуть на жизнь чуточку серьёзнее. Вскоре они поженились. Но об этом знал только папин друг (мамин младший брат) Ионас, так как ни со стороны маминой, ни со стороны папиной родни этот союз большого восторга не вызывал... Мамины родители прочили ей в женихи богатого соседа-учителя, который им очень нравился и, по их понятию, маме прекрасно «подходил», а в папиной семье в то время было не до женитьбы, так как дедушку в то время упрятали в тюрьму, как «пособника благородных» (чем, наверняка, пытались «сломать» упрямо сопротивлявшегося папу), а бабушка от нервного потрясения попала в больницу и была очень больна. Папа остался с маленьким братишкой на руках и должен был теперь вести всё хозяйство в одиночку, что было весьма непросто, так как Серёгины в то время жили в большом двухэтажном доме (в котором позже жила и я), с огромнейшим старым садом вокруг. И, естественно, такое хозяйство требовало хорошего ухода...
Так прошли три долгих месяца, а мои папа и мама, уже женатые, всё ещё ходили на свидания, пока мама случайно не зашла однажды к папе домой и не нашла там весьма трогательную картинку... Папа стоял на кухне перед плитой и с несчастным видом «пополнял» безнадёжно растущее количество кастрюль с манной кашей, которую в тот момент варил своему маленькому братишке. Но «зловредной» каши почему-то становилось всё больше и больше, и бедный папа никак не мог понять, что же такое происходит... Мама, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, чтобы не обидеть незадачливого «повара», засучив рукава тут же стала приводить в порядок весь этот «застоявшийся домашний кавардак», начиная с полностью оккупированными, «кашей набитыми» кастрюлями, возмущённо шипящей плиты... Конечно же, после такого «аварийного происшествия», мама не могла далее спокойно наблюдать такую «сердцещипательную» мужскую беспомощность, и решила немедленно перебраться в эту, пока ещё ей совершенно чужую и незнакомую, территорию... И хотя ей в то время тоже было не очень легко – она работала на почтамте (чтобы самой себя содержать), а по вечерам ходила на подготовительные занятия для сдачи экзаменов в медицинскую школу.
Она, не задумываясь, отдала все свои оставшиеся силы своему, измотанному до предела, молодому мужу и его семье. Дом сразу ожил. В кухне одуряюще запахло вкусными литовскими «цепеллинами», которых маленький папин братишка обожал и, точно так же, как и долго сидевший на сухомятке, папа, объедался ими буквально до «неразумного» предела. Всё стало более или менее нормально, за исключением отсутствия бабушки с дедушкой, о которых мой бедный папа очень сильно волновался, и всё это время искренне по ним скучал. Но у него теперь уже была молодая красивая жена, которая, как могла, пыталась всячески скрасить его временную потерю, и глядя на улыбающееся папино лицо, было понятно, что удавалось ей это совсем неплохо. Папин братишка очень скоро привык к своей новой тёте и ходил за ней хвостом, надеясь получить что-то вкусненькое или хотя бы красивую «вечернюю сказку», которые мама читала ему перед сном в великом множестве.
Так спокойно в каждодневных заботах проходили дни, а за ними недели. Бабушка, к тому времени, уже вернулась из госпиталя и, к своему великому удивлению, нашла дома новоиспечённую невестку... И так как что-то менять было уже поздно, то они просто старались узнать друг друга получше, избегая нежелательных конфликтов (которые неизбежно появляются при любом новом, слишком близком знакомстве). Точнее, они просто друг к другу «притирались», стараясь честно обходить любые возможные «подводные рифы»... Мне всегда было искренне жаль, что мама с бабушкой никогда друг друга так и не полюбили... Они обе были (вернее, мама всё ещё есть) прекрасными людьми, и я очень их обоих любила. Но если бабушка, всю проведённую вместе жизнь как-то старалась к маме приспособиться, то мама – наоборот, под конец бабушкиной жизни, иногда слишком открыто показывала ей своё раздражение, что меня глубоко ранило, так как я была сильно к ним обоим привязана и очень не любила попадать, как говорится, «между двух огней» или насильно принимать чью-нибудь сторону. Я никогда так и не смогла понять, что вызывало между этими двумя чудесными женщинами эту постоянную «тихую» войну, но видимо для того были какие-то очень веские причины или, возможно, мои бедные мама и бабушка просто были по-настоящему «несовместимы», как это бывает довольно часто с живущими вместе чужими людьми. Так или иначе, было очень жаль, потому что, в общем, это была очень дружная и верная семья, в которой все стояли друг за друга горой, и каждую неприятность или беду переживали вместе.
ИВАН ИВАНОВИЧ МОЛОДОЙ - великий князь Мо-с-ков-ский, Великий князь Твер-ской.
Из ди-на-стии московсктх Рю-ри-ко-ви-чей, сын Ива-на III Ва-силь-е-ви-ча от 1-го бра-ка с Ма-ри-ей Бо-ри-сов-ной; отец Дмит-рия Ива-но-ви-ча Вну-ка. Впер-вые упо-мя-нут в «до-кон-ча-нии» (до-го-во-ре) конца 1460-х годов Ива-на III с Ан-д-ре-ем Ва-силь-е-ви-чем Боль-шим (Го-ря-ем). С ию-ня 1471 года в кня-же-ских до-го-во-рах, внут-ри-по-ли-тических и внеш-не-по-ли-тических до-ку-мен-тах, ле-то-пис-ных тек-стах име-но-вал-ся великим кня-зем, став со-пра-ви-те-лем и на-след-ни-ком сво-его от-ца. Во вре-мя дли-тель-ных по-хо-дов и по-ез-док Ива-на III в Нов-го-род за-ме-щал его в Мо-ск-ве в ка-че-ст-ве вер-хов-но-го пра-ви-те-ля (июнь - август 1471 года, 1475-1476 годы, 1477-1478 годы, 1479-1480 годы). При-сут-ст-во-вал на тор-же-ст-вен-ных при-двор-ных це-ре-мо-ни-ях: встре-че Ива-на III по-сле по-хо-да на Нов-го-род (1471 год), пе-ре-не-се-нии мо-щей митрополита Пет-ра (1472 год), по-хо-ро-нах митрополита Мо-с-ков-ско-го Фи-лип-па I (1473 год), ос-вя-ще-нии Ус-пен-ско-го со-бо-ра Мос-ков-ско-го Крем-ля (1479 год) и др. Уча-ст-во-вал в различнеых ди-пло-ма-тических ме-ро-прия-ти-ях: лич-но от не-го бы-ли от-прав-ле-ны да-ры па-пе Рим-ско-му Сик-сту IV (январь 1473 года); нов-го-род-ские по-слы в 1477 году бы-ли на-прав-ле-ны не толь-ко к Ива-ну III, но и к Ивану Ивановичу; в рус-ско-ли-вон-ских до-ку-мен-тах 1470-х годов име-но-вал-ся «ца-рём», как и Иван III. С конца 1470-х годов осу-ще-ст-в-лял ве-ли-ко-кня-же-ский суд в Мо-ск-ве.
В хо-де от-ра-же-ния на-па-де-ния ха-на Боль-шой Ор-ды Ах-ме-да на Русское государство 08.06.1480 года во гла-ве зна-чительных сил на-прав-лен из Мо-ск-вы в Сер-пу-хов (ре-аль-ным ко-ман-дую-щим яв-лял-ся, ско-рее все-го, князь Д. Д. Холм-ский). В кон-це сен-тяб-ря - на-ча-ле ок-тяб-ря ко-ман-до-вал пе-ре-дис-ло-ка-ци-ей основных сил русских войск на ле-вый бе-рег реки Уг-ра пе-ред Стоя-ни-ем на Уг-ре 1480 года. От-ка-зал-ся вы-пол-нить рас-по-ря-же-ние от-ца - по-ки-нуть рас-по-ло-же-ние войск и вер-нуть-ся в Мо-ск-ву. Вой-ско во гла-ве с Иваном Ивановичем от-ра-зи-ло все по-пыт-ки ор-дын-цев фор-си-ро-вать реки Уг-ра (октябрь 1480 года).
В начале 1480-х годов за-мет-но воз-рос-ла роль Ивана Ивановича как великого кня-зя мо-с-ков-ско-го в ад-ми-ни-ст-ра-тив-но-су-деб-ной дея-тель-но-сти. 12.01.1483 года он же-нил-ся на Еле-не Сте-фа-нов-не, до-че-ри молдавского гос-по-да-ря Сте-фа-на III Ве-ли-ко-го. То, что Иван Иванович дос-тиг ста-ту-са пол-ной со-ци-аль-ной зре-ло-сти в свя-зи с же-нить-бой и ро-ж-де-ни-ем сы-на Дмит-рия (10.10.1483 года), а так-же то, что у Ива-на III во 2-м бра-ке с З.(С. Ф.) Па-лео-лог ро-ди-лись де-ти, ско-рее все-го, обу-сло-ви-ло вы-де-ле-ние Ивану Ивановичу отдельной тер-ри-то-рии (Суз-даль, Га-лич, Ко-ст-ро-ма), где он пра-вил в ка-че-ст-ве великого кня-зя (од-на-ко это не от-ме-ня-ло вер-хов-ной вла-сти на этой тер-ри-то-рии Ива-на III). В 1485 году Иван Иванович уча-ст-во-вал в по-хо-де на Твер-ское кня-же-ст-во: в ре-зуль-та-те не-дол-гой оса-ды и бег-ст-ва в Великое княжество Ли-тов-ское по-след-не-го великого князя твер-ско-го Ми-хаи-ла Бо-ри-со-ви-ча Тверь ка-пи-ту-ли-ро-ва-ла. 15.09.1485 года со-стоя-лись въезд великих кня-зей мо-с-ков-ских (Ива-на III и Ивана Ивановича) в Твер-ской кремль и тор-же-ст-вен-ное бо-го-слу-же-ние в Спас-ском со-бо-ре.
По ре-ше-нию Ива-на III Твер-ское великое княжество вклю-ча-лось в со-став Русского государства на пра-вах зна-чительной ав-то-но-мии, а его гла-вой с ти-ту-лом великого кня-зя твер-ско-го был по-став-лен Иваном Ивановичем, по ма-те-рин-ской ли-нии - внук великого князя твер-ско-го Бо-ри-са Алек-сан-д-ро-ви-ча и пле-мян-ник Ми-хаи-ла Бо-ри-со-ви-ча. 18.09.1485 года Иван Иванович «въе-хал в го-род Тферь жы-ти». На на-чаль-ном эта-пе прав-ле-ния его дея-тель-ность в оп-ре-де-лён-ной ме-ре кон-тро-ли-ро-ва-лась на-зна-чен-ным Ива-ном III твер-ским на-ме-ст-ни-ком В. Ф. Об-раз-цом Сим-ским. Пре-ро-га-ти-вы Ивана Ивановича как великого кня-зя твер-ско-го не от-ме-ня-ли вер-хов-ной вла-сти Ива-на III над Твер-ским княжеством, а Иван Иванович не ут-ра-тил прав со-пра-ви-те-ля от-ца по от-но-ше-нию к не-твер-ским тер-ри-то-ри-ям (из-вест-ны слу-чаи, ко-гда вы-не-се-ние су-деб-ных по-ста-нов-ле-ний от-кла-ды-ва-лось до при-ез-да Ивана Ивановича из Тве-ри в Мо-ск-ву) и со-от-вет-ст-вую-ще-го ти-ту-ла (в шведских гра-мо-тах и нов-го-род-ских до-ку-мен-тах име-но-вал-ся великий князь «всея Ру-си»).
По-ми-мо ре-зи-ден-ции в Тве-ри, Иван Иванович, ве-ро-ят-но, имел отдельный двор в Мо-с-ков-ском Крем-ле. В це-лом Иван Иванович со-хра-нил тра-ди-ци-он-ные для Твер-ско-го княжества ин-сти-ту-ты и уч-ре-ж-де-ния. Осо-бый твер-ской двор вклю-чал при Иване Ивановиче многих пред-ста-ви-те-лей твер-ской ти-ту-лованной ари-сто-кра-тии (боль-шин-ст-во бывних удель-ных кня-зей - твер-ских Рю-ри-ко-ви-чей - ста-ли слу-жи-лы-ми князь-я-ми и боя-ра-ми), не-ти-ту-лованной зна-ти (Бо-ри-со-вы-Бо-роз-ди-ны, Жи-то-вы, Кин-ды-ре-вы, Сак-мы-ше-вы и пр.), др. твер-ских ро-дов и фа-ми-лий, а так-же вы-ход-цев из «мо-с-ков-ских» ро-дов (кня-зья Обо-лен-ские и Ту-лу-по-вы, Гу-се-вы-До-б-рын-ские, Пуш-ки-ны, Са-бу-ро-вы и др.). В рам-ках дво-ра и двор-цо-вых вла-де-ний Ивана Ивановича функ-цио-ни-ро-ва-ли твер-ская Бо-яр-ская ду-ма, ин-сти-тут дво-рец-ко-го, пут-ные ве-дом-ст-ва (в ча-ст-но-сти, лов-чий и со-коль-ни-чий пу-ти).
Дей-ст-во-ва-ла осо-бая сис-те-ма во-енной служ-бы «изо Тве-ри», ко-гда для по-хо-дов или гар-ни-зон-ной служ-бы от-прав-ля-лись вое-во-ды из со-ста-ва чле-нов твер-ско-го дво-ра с от-ря-да-ми из твер-ских же де-тей бо-яр-ских (в т. ч. в по-ход на Ка-зань 1487 года; для уча-стия в русско-ли-товской вой-не 1487-1494 годов; в по-ход на Вят-ку 1489 года). Осо-бая твер-ская кан-це-ля-рия при Иване Ивановиче ис-поль-зо-ва-ла мо-с-ков-ские, твер-ские, а так-же ком-би-ни-рованные фор-му-ля-ры при вы-да-че жа-ло-ван-ных и корм-ле-ных гра-мот. Иван Иванович под-твер-дил пра-ва соб-ст-вен-но-сти на вот-чи-ны боль-шин-ст-ва твер-ских бо-яр и де-тей бо-яр-ских (в т. ч. отъ-е-хав-ших в Мо-ск-ву в конце 1470-х годов и вер-нув-ших-ся по-сле 1485 года), в то же вре-мя раз-ви-вал по-ме-ст-ную сис-те-му зем-ле-вла-де-ния на твер-ских зем-лях. Су-ще-ст-ву-ет вер-сия о свя-зях Ивана Ивановича с чле-на-ми московского круж-ка ере-ти-ков, од-на-ко пря-мых фак-тов, под-твер-ждаю-щих это, нет.
С ле-та 1488 года стал ча-ще и доль-ше бы-вать в Мо-ск-ве, ве-ро-ят-но, из-за обо-ст-ре-ния у не-го хро-нического по-ли-арт-ри-та. В начале 1490 года врач Ле-он, при-быв-ший в Мо-ск-ву из Ве-не-ции, по-обе-щал Ива-ну III из-ле-чить Ивана Ивановича, га-ран-ти-ро-вав ус-пех собственной жиз-нью. Од-на-ко ин-тен-сив-ные ме-то-ды ле-че-ния, при-ме-нён-ные Ле-о-ном, при-нес-ли об-рат-ный ре-зуль-тат: от него Иван Иванович «тяг-чая бысть и ум-ре» (за это Ле-он был каз-нён 29.04.1490 года).
15 февраля 1458 года у Ивана III родился первенец, которого также нарекли Иваном. Ему не суждено будет стать Иоанном IV: в учебники истории он войдет как Иван Молодой.
Мы же его знаем с детства совсем под другим прозвищем - Иван Царевич.
Лицо матери
Однажды, когда Ивану было 9 лет, отец уехал по государственным делам в Коломну. В его отсутствие Мария Борисовна – мать Ивана, которой было всего лишь двадцать пять лет, внезапно заболела и умерла. Произошло это настолько неожиданно, что поговаривали, будто здесь замешано «смертное зелие». Но кому могла перейти дорогу смиренная княгиня? Далеко ходить не стали – обвинили жену дворянина Алексея Полуектова, которая служила царице и, как говорили, «относила её пояс ворожее». Вернувшийся в Кремль Иоанн Третий слухам не поверил. Тем не менее, Полуектовы испугались и на 6 лет исчезли со двора.
Юный Иван тоже не сразу смог поверить, что его мать умерла, ведь не ее он видел лежащей в гробу, перед ним была другая женщина: расплывшаяся, уродливая, неподвижная, со странным, отекшим лицом.
Казанский поход
Рос царевич – отцу подспорье. С юных лет сопровождал он его в бранных подвигах. Участвовал Иван и в знаменитом Казанском походе 1468 года в качестве формального руководителя одного из отрядов. Войско собралось великое: шли брать Казань, побеждать опасного врага. Это был первый военный поход Ивана Молодого, который можно назвать удачным. Правда, по дипломатическим причинам, счастье юного царевича от ратных подвигов было не долгим. В одно прекрасное утро Ивану доложили, что в Москву прибыл посол польский. Царь, стоявший тогда в Переяславле, наказал послу явиться к нему и после переговоров отослал с ответом к Королю, а сам вместе с сыном и большей частью войска вернулся в Москву. Но, на этом бранная жизнь царевича не завершилась, ведь именно он впоследствии станет одним из героев, что прогонят татар с земли русской.
Непоколебимый
Ивану III было 22 года, когда он стал единоличным правителем московских земель. Его сын был в том же возрасте, когда из княжеского сына превратился в героя, прогнавшего татар и снявшего трехсотлетнюю неволю Руси.
С казанскими ханами во времена правления Ивана III – отца Иоанна Молодого, отношения не складывались. Татары не хотели мириться с утратой своей власти и территорий, поэтому всячески искали слабые места в «обороне» царя. Прознали они про конфликт Ивана с поляками и с мятежными князьями, которые сопротивлялись усилению власти Московии. Решил тогда хан Ахматов воспользоваться моментом и напасть, на «ослабленное» государство. Иоанн в ответ собрал огромное войско и повёл его к южным рубежам, к реке Угре. Но, чем ближе к полю боя, тем сильнее овладевала им нерешительность. В конце концов, он приказал своему сыну, стоявшему с передовым отрядом, отступить. Но Иван Молодой ослушался отца: «Ждём татар» - коротко ответил он отцовскому посланцу. Тогда державный государь послал к сыну князя Холмского, одного из крупнейших политиков того времени, но и тот не смог переубедить Ивана Ивановича. «Лучше мне умереть здесь, нежели удалиться от войска», - таков был его ответ отцу. Татары подошли к Угре. Иван Молодой и его дядя князь Андрей Меньшой четыре дня перестреливались с ханским войском и вынудили его отойти от берега на две версты. Как оказалось впоследствии, это была единственная атака татар, в которой юный царевич победил благодаря своей непоколебимости. Хан Ахматов прождал до холодов, пытаясь запугать Молодого угрозами, а потом отступил окончательно.
Волошанка
На поле брани себя показал, значит жениться пора. Зимой 1482 года Ивана Молодого пригласили к бабке в Вознесенский монастырь Московского Кремля. Она представила царевичу его нареченную, дочь молдавского господаря, Елену. Как в сказке, Елена, которую прозвали Волошанкой, была и прекрасна и мудра. Она понравилась не только молодому князю, но и его бабке, и отцу. Несколько дней молодые встречались, а в Крещение были обвенчаны. И снова, как по расписанию, через девять месяцев у них родился сын Дмитрий. Казалось бы, а дальше следует «и жили они долго и счастливо» - после Ивана III встанет на трон законный наследник – Иван IV – рассудительный, закаленный в боях царевич, а на смену ему уже новый государь растет. Но судьба распорядилась иначе. Не тот Иван стал Четвёртым в Московии, а память о его сыне и жене канули в лету. Правда, говорят, именно от этой ветви пошел род Рахманиновых, в котором, спустя 400 лет, родился известный русский композитор.
Скандал с узорчьем
Рождение внука стало праздником для Иоанна III. На радостях он решил подарить невестке, Елене Стефановне, узорочье, то есть жемчужное украшение, которое было приданным его первой жены, матери Ивана Молодого – Марии Борисовны. Узорчье представляло для царя большую ценность – сам его поступок говорил о том, что он признавал эту пару как будущих правителей объединенной Руси. За узорчьем послали, а дальше история очень напоминала борьбу за подвеску в «Трех мушкетерах» Александра Дюма – сколько слуги не искали подвески, найти не смогли.
Оказалось, что вторая жена Ивана III, великая княгиня Софья Палеолог, родом из Византии, подарила украшение своей племяннице, Марии Палеолог, жене князя Верейского Василия. Иоанн пришёл в ярость. Великий князь приказал Марии вернуть «незаконно присвоенное». В страхе перед царским гневом, Василий Верейский бежал с женой в Литву. Иоанн объявил Василия изменником и отобрал его удел. Тем не менее, Елене узорочье так и не досталось.
Хвост змеи
Как известно, во времена объединения русских земель вокруг Москвы, у великих князей были отнюдь недоброжелательные отношения с ее главными конкурентами – тверскими князьями. Не оставили еще они своей надежды - перехватить инициативу больно уж «разросшейся» Московии. Решив окончательно устранить угрозу, Иоанн Васильевич аннексировал Тверское княжество, под предлогом государственной измены. В общем, нет дыма без огня – Михаил, князь Тверской, активно переписывался с польским королём, призывая того к войне с Москвой. Три дня пришлось выдержать Твери, после того, как царю донесли о неосторожной переписке. Струсивший Михаил бежал в Литву, а Тверь открыла ворота новому государю. Территории перешли Ивану Молодому, племяннику и единственному наследнику Михаила. Таким образом, по плану Иоанна III, в лице его старшего сына объединялись два сильных русских княжества в одно сильнейшее государство. Прочную почву отец готовил для сына…
По случаю во княжения Ивана Ивановича в Твери была отчеканена монета, на которой был изображён молодой князь, рубящий хвост змеи. «Тверские хвосты» отрублены – русские земли после нескольких веков раздробленности, наконец, объединились.
Венецианский лекарь
Иностранцы, итальянцы, в частности, периодически оставляли следы в средневековой русской истории. Например, один венецианский посол в Орду был уличён в обмане: живя в Москве, он скрыл от государя цель своего путешествия, за что чуть не был казнён. Другой его соотечественник, лекарь по имени Леон, напакостил куда больше.
В тридцать два года Иван Молодой серьёзно заболел: его одолевала «камчюга», то есть ломота в ногах, симптом нередкий в медицине. «Заботливая мачеха» Софья Палеолог, которая, надо заметить, была напрямую заинтересована в смерти пасынка, выписала из Венеции лекаря Леби Жидовина, пообещавшего вылечить наследника. Он ставил ему горячие банки, давал какое-то лекарство, но Ивану становилось только хуже. В конце лечения он умер. Неудачливого врача казнили, хотя, может и за дело, все-таки, его пригласила Софья, чьи сыновья были следующими претендентами на престол после несчастного «Ивана царевича».
