1

В тени высокой липы, на берегу Москвы-реки, недалеко от Кунцова, в один из самых жарких летних дней 1853 года лежали на траве два молодых человека. Один, на вид лет двадцати трех, высокого роста, черномазый, с острым и немного кривым носом, высоким лбом и сдержанною улыбкой на широких губах, лежал на спине и задумчиво глядел вдаль, слегка прищурив свои небольшие серые глазки; другой лежал на груди, подперев обеими руками кудрявую белокурую голову, и тоже глядел куда-то вдаль. Он был тремя годами старше своего товарища, но казался гораздо моложе, усы его едва пробились, и на подбородке вился легкий пух. Было что-то детски-миловидное, что-то привлекательно изящное в мелких чертах его свежего, круглого лица, в его сладких, карих глазах, красивых, выпуклых губках и белых ручках. Все в нем дышало счастливою веселостью здоровья, дышало молодостью – беспечностью, самонадеянностью, избалованностью, прелестью молодости. Он и поводил глазами, и улыбался, и подпирал голову, как это делают мальчики, которые знают, что на них охотно заглядываются. На нем было просторное белое пальто вроде блузы; голубой платок охватывал его тонкую шею, измятая соломенная шляпа валялась в траве возле него.

В сравнении с ним его товарищ казался стариком, и никто бы не подумал, глядя на его угловатую фигуру, что и он наслаждается, что и ему хорошо. Он лежал неловко; его большая, кверху широкая, книзу заостренная голова неловко сидела на длинной шее; неловкость сказывалась в самом положении его рук, его туловища, плотно охваченного коротким черным сюртучком, его длинных ног с поднятыми коленями, подобных задним ножкам стрекозы. Со всем тем нельзя было не признать в нем хорошо воспитанного человека; отпечаток «порядочности» замечался во всем его неуклюжем существе, и лицо его, некрасивое и даже несколько смешное, выражало привычку мыслить и доброту. Звали его Андреем Петровичем Берсеневым; его товарищ, белокурый молодой человек, прозывался Шубиным, Павлом Яковлевичем.

– Отчего ты не лежишь, как я, на груди? – начал Шубин. – Так гораздо лучше. Особенно когда поднимешь ноги и стучишь каблуками дружку о дружку – вот так. Трава под носом: надоест глазеть на пейзаж – смотри на какую-нибудь пузатую козявку, как она ползет по былинке, или на муравья, как он суетится. Право, так лучше. А то ты принял теперь какую-то псевдоклассическую позу, ни дать ни взять танцовщица в балете, когда она облокачивается на картонный утес. Ты вспомни, что ты теперь имеешь полное право отдыхать. Шутка сказать: вышел третьим кандидатом! Отдохните, сэр; перестаньте напрягаться, раскиньте свои члены!

Шубин произнес всю эту речь в нос, полулениво, полушутливо (балованные дети говорят так с друзьями дома, которые привозят им конфеты), и, не дождавшись ответа, продолжал:

– Меня больше всего поражает в муравьях, жуках и других господах насекомых их удивительная серьезность; бегают взад и вперед с такими важными физиономиями, точно и их жизнь что-то значит! Помилуйте, человек, царь созданья, существо высшее, на них взирает, а им и дела до него нет: еще, пожалуй, иной комар сядет на нос царю создания и станет употреблять его себе в пищу. Это обидно. А с другой стороны, чем их жизнь хуже нашей жизни? И отчего же им не важничать, если мы позволяем себе важничать? Ну-ка, философ, разреши мне эту задачу! Что ж ты молчишь? А?

– Что? – проговорил, встрепенувшись, Берсенев.

– Что! – повторил Шубин. – Твой друг излагает перед тобою глубокие мысли, а ты его не слушаешь.

– Я любовался видом. Посмотри, как эти поля горячо блестят на солнце! (Берсенев немного пришепетывал.)

– Важный пущен колер, – промолвил Шубин. – Одно слово, натура!

Берсенев покачал головой.

– Тебе бы еще больше меня следовало восхищаться всем этим. Это по твоей части: ты артист.

– Нет-с; это не по моей части-с, – возразил Шубин и надел шляпу на затылок. – Я мясник-с; мое дело – мясо, мясо лепить, плечи, ноги, руки, а тут и формы нет, законченности нет, разъехалось во все стороны… Пойди поймай!

– Да ведь и тут красота, – заметил Берсенев. – Кстати, кончил ты свой барельеф?

– Ребенка с козлом.

– К черту! К черту! К черту! – воскликнул нараспев Шубин. – Посмотрел на настоящих, на стариков, на антики, да и разбил свою чепуху. Ты указываешь мне на природу и говоришь: «И тут красота». Конечно, во всем красота, даже и в твоем носе красота, да за всякою красотой не угоняешься. Старики – те за ней и не гонялись; она сама сходила в их создания, откуда – Бог весть, с неба, что ли. Им весь мир принадлежал; нам так широко распространяться не приходится: коротки руки. Мы закидываем удочку на одной точечке, да и караулим. Клюнет, браво! а не клюнет…

Шубин высунул язык.

– Постой, постой, – возразил Берсенев. – Это парадокс. Если ты не будешь сочувствовать красоте, любить ее всюду, где бы ты ее ни встретил, так она тебе и в твоем искусстве не дастся. Если прекрасный вид, прекрасная музыка ничего не говорят твоей душе, я хочу сказать, если ты им не сочувствуешь…

– Эх ты, сочувственник! – брякнул Шубин и сам засмеялся новоизобретенному слову, а Берсенев задумался. – Нет, брат, – продолжал Шубин, – ты умница, философ, третий кандидат Московского университета, с тобой спорить страшно, особенно мне, недоучившемуся студенту; но я тебе вот что скажу: кроме своего искусства, я люблю красоту только в женщинах… в девушках, да и то с некоторых пор…

Он перевернулся на спину и заложил руки за голову.

Несколько мгновений прошло в молчании. Тишина полуденного зноя тяготела над сияющей и заснувшей землей.

– Кстати, о женщинах, – заговорил опять Шубин. – Что это никто не возьмет Стахова в руки? Ты видел его в Москве?

– Совсем с ума сошел старец. Сидит по целым дням у своей Августины Христиановны, скучает страшно, а сидит. Глазеют друг на друга, так глупо… Даже противно смотреть. Вот поди ты! Каким семейством Бог благословил этого человека: нет, подай ему Августину Христиановну! Я ничего не знаю гнуснее ее утиной физиономии! На днях я вылепил ее карикатуру, в дантовском вкусе. Очень вышло недурно. Я тебе покажу.

– А Елены Николаевны бюст, – спросил Берсенев, – подвигается?

– Нет, брат, не подвигается. От этого лица можно в отчаяние прийти. Посмотришь, линии чистые, строгие, прямые; кажется, не трудно схватить сходство. Не тут-то было… Не дается, как клад в руки. Заметил ты, как она слушает? Ни одна черта не тронется, только выражение взгляда беспрестанно меняется, а от него меняется вся фигура. Что тут прикажешь делать скульптору, да еще плохому? Удивительное существо… странное существо, – прибавил он после короткого молчания.

– Да; она удивительная девушка, – повторил за ним Берсенев.

– А дочь Николая Артемьевича Стахова! Вот после этого и рассуждай о крови, о породе. И ведь забавно то, что она точно его дочь, похожа на него и на мать похожа, на Анну Васильевну. Я Анну Васильевну уважаю от всего сердца, она же моя благодетельница; но ведь она курица. Откуда же взялась эта душа у Елены? Кто зажег этот огонь? Вот опять тебе задача, философ!

Но «философ» по-прежнему ничего не отвечал! Берсенев вообще не грешил многоглаголанием и, когда говорил, выражался неловко, с запинками, без нужды разводя руками; а в этот раз какая-то особенная тишина нашла на его душу, тишина, похожая на усталость и на грусть. Он недавно переселился за город после долгой и трудной работы, отнимавшей у него по нескольку часов в день. Бездействие, нега и чистота воздуха, сознание достигнутой цели, прихотливый и небрежный разговор с приятелем, внезапно вызванный образ милого существа, все эти разнородные и в то же время почему-то сходные впечатления слились в нем в одно общее чувство, которое и успокоивало его, и волновало, и обессиливало… Он был очень нервический молодой человек.

Под липой было прохладно и спокойно; залетавшие в круг ее тени мухи и пчелы, казалось, жужжали тише; чистая мелкая трава изумрудного цвета, без золотых отливов, не колыхалась; высокие стебельки стояли неподвижно, как очарованные; как мертвые, висели маленькие гроздья желтых цветов на нижних ветках липы. Сладкий запах с каждым дыханием втеснялся в самую глубь груди, но грудь им охотно дышала. Вдали, за рекой, до небосклона все сверкало, все горело; изредка пробегал там ветерок и дробил и усиливал сверкание; лучистый пар колебался над землей. Птиц не было слышно: они не поют в часы зноя; но кузнечики трещали повсеместно, и приятно было слушать этот горячий звук жизни, сидя в прохладе, на покое: он клонил ко сну и будил мечтания.

– Заметил ли ты, – начал вдруг Берсенев, помогая своей речи движениями рук, – какое странное чувство возбуждает в нас природа? Все в ней так полно, так ясно, я хочу сказать, так удовлетворено собою, и мы это понимаем и любуемся этим, и в то же время она, по крайней мере во мне, всегда возбуждает какое-то беспокойство, какую-то тревогу, даже грусть. Что это значит? Сильнее ли сознаем мы перед нею, перед ее лицом, всю нашу неполноту, нашу неясность, или же нам мало того удовлетворения, каким она довольствуется, а другого, то есть я хочу сказать, того, чего нам нужно, у нее нет?

– Гм, – возразил Шубин, – я тебе скажу, Андрей Петрович, отчего все это происходит. Ты описал ощущения одинокого человека, который не живет, а только смотрит да млеет. Чего смотреть? Живи сам и будешь молодцом. Сколько ты ни стучись природе в дверь, не отзовется она понятным словом, потому что она немая. Будет звучать и ныть, как струна, а песни от нее не жди. Живая душа – та отзовется, и по преимуществу женская душа. А потому, благородный друг мой, советую тебе запастись подругой сердца, и все твои тоскливые ощущения тотчас исчезнут. Вот что нам «нужно», как ты говоришь. Ведь эта тревога, эта грусть, ведь это просто своего рода голод. Дай желудку настоящую пищу, и все тотчас придет в порядок. Займи свое место в пространстве, будь телом, братец ты мой. Да и что такое, к чему природа? Ты послушай сам: любовь… какое сильное, горячее слово! Природа… какое холодное, школьное выражение! А потому (Шубин запел): «Да здравствует Марья Петровна!» – или нет, – прибавил он, – не Марья Петровна, ну да все равно! Ву ме компрене.

Берсенев приподнялся и оперся подбородком на сложенные руки.

– Зачем насмешка, – проговорил он, не глядя на своего товарища, – зачем глумление? Да, ты прав: любовь – великое слово, великое чувство… Но о какой любви говоришь ты?

Шубин тоже приподнялся.

– О какой любви? О какой угодно, лишь бы она была налицо. Признаюсь тебе, по-моему, вовсе нет различных родов любви. Коли ты полюбил…

– От всей души, – подхватил Берсенев.

– Ну да, это само собой разумеется, душа не яблоко: ее не разделишь. Коли ты полюбил, ты и прав. А я не думал глумиться. У меня на сердце теперь такая нежность, так оно смягчено… Я хотел только объяснить, почему природа, по-твоему, так на нас действует. Потому, что она будит в нас потребность любви и не в силах удовлетворить ее. Она нас тихо гонит в другие, живые объятия, а мы ее не понимаем и чего-то ждем от нее самой. Ах, Андрей, Андрей, прекрасно это солнце, это небо, все, все вокруг нас прекрасно, а ты грустишь; но если бы в это мгновение ты держал в своей руке руку любимой женщины, если б эта рука и вся эта женщина были твои, если бы ты даже глядел ее глазами, чувствовал не своим, одиноким, а ее чувством, – не грусть, Андрей, не тревогу возбуждала бы в тебе природа, и не стал бы ты замечать ее красоты; она бы сама радовалась и пела, она бы вторила твоему гимну, потому что ты в нее, в немую, вложил бы тогда язык!

Шубин вскочил на ноги и прошелся раза два взад и вперед, а Берсенев наклонил голову, и лицо его покрылось слабой краской.

– Я не совсем согласен с тобою, – начал он, – не всегда природа намекает нам на… любовь. (Он не сразу произнес это слово.) Она также грозит нам; она напоминает о страшных… да, о недоступных тайнах. Не она ли должна поглотить нас, не беспрестанно ли она поглощает нас? В ней и жизнь и смерть; и смерть в ней так же громко говорит, как и жизнь.

– И в любви жизнь и смерть, – перебил Шубин.

– А потом, – продолжал Берсенев, – когда я, например, стою весной в лесу, в зеленой чаще, когда мне чудятся романтические звуки Оберонова рога (Берсеневу стало немножко совестно, когда он выговорил эти слова), – разве и это…

– Жажда любви, жажда счастия, больше ничего! – подхватил Шубин. – Знаю и я эти звуки, знаю и я то умиление и ожидание, которые находят на душу под сенью леса, в его недрах, или вечером, в открытых полях, когда заходит солнце и река дымится за кустами. Но и от леса, и от реки, и от земли, и от неба, от всякого облачка, от всякой травки я жду, я хочу счастия, я во всем чую его приближение, слышу его призыв! «Мой бог – Бог светлый и веселый!» Я было так начал одно стихотворение; сознайся: славный первый стих, да второго никак подобрать не мог. Счастья! Счастья! пока жизнь не прошла, пока все наши члены в нашей власти, пока мы идем не под гору, а в гору! Черт возьми! – продолжал Шубин с внезапным порывом, – мы молоды, не уроды, не глупы: мы завоюем себе счастие!

Он встряхнул кудрями и самоуверенно, почти с вызовом, глянул вверх, на небо. Берсенев поднял на него глаза.

– Будто нет ничего выше счастья? – проговорил он тихо.

– А например? – спросил Шубин и остановился.

– Да вот, например, мы с тобой, как ты говоришь, молоды, мы хорошие люди, положим; каждый из нас желает для себя счастья… Но такое ли это слово «счастье», которое соединило, воспламенило бы нас обоих, заставило бы нас подать друг другу руки? Не эгоистическое ли, я хочу сказать, не разъединяющее ли это слово?

– А ты знаешь такие слова, которые соединяют?

– Да; и их не мало; и ты их знаешь.

– Ну-ка? Какие это слова?

– Да хоть бы искусство, – так как ты художник, – родина, наука, свобода, справедливость.

– А любовь? – спросил Шубин.

– И любовь соединяющее слово; но не та любовь, которой ты теперь жаждешь: не любовь-наслаждение, любовь-жертва.

Шубин нахмурился.

– Это хорошо для немцев; а я хочу любить для себя; я хочу быть нумером первым.

– Нумером первым, – повторил Берсенев. – А мне кажется, поставить себя нумером вторым – все назначение нашей жизни.

– Если все так будут поступать, как ты советуешь, – промолвил с жалобною гримасой Шубин, – никто на земле не будет есть ананасов: все другим их предоставлять будут.

– Значит, ананасы не нужны; а впрочем, не бойся: всегда найдутся любители даже хлеб от чуждого рта отнимать.

Оба приятеля помолчали.

– Я на днях опять встретил Инсарова, – начал Берсенев, – я пригласил его к себе; я непременно хочу познакомить его с тобой… и с Стаховыми.

– Какой это Инсаров? Ах да, этот серб или болгар, о котором ты мне говорил? Патриот этот? Уж не он ли внушил тебе все эти философические мысли?

– Может быть.

– Необыкновенный он индивидуум, что ли?

– Умный? Даровитый?

– Умный?.. Да. Даровитый? Не знаю, не думаю.

– Нет? Что же в нем замечательного?

– Вот увидишь. А теперь, я думаю, нам пора идти. Анна Васильевна нас, чай, дожидается. Который-то час?

– Третий. Пойдем. Как душно! Этот разговор во мне всю кровь зажег. И у тебя была минута… я недаром артист: я на все заметлив. Признайся, занимает тебя женщина?..

Шубин хотел заглянуть в лицо Берсеневу, но он отвернулся и вышел из-под липы. Шубин отправился вслед за ним, развалисто-грациозно переступая своими маленькими ножками. Берсенев двигался неуклюже, высоко поднимал на ходу плечи, вытягивал шею; а все-таки он казался более порядочным человеком, чем Шубин, более джентльменом, сказали бы мы, если б это слово не было у нас так опошлено.

2

Молодые люди спустились к Москве-реке и пошли вдоль ее берега. От воды веяло свежестью, и тихий плеск небольших волн ласкал слух.

– Я бы опять выкупался, – заговорил Шубин, – да боюсь опоздать. Посмотри на реку: она словно нас манит. Древние греки в ней признали бы нимфу. Но мы не греки, о нимфа! мы толстокожие скифы.

– У нас есть русалки, – заметил Берсенев.

– Поди ты с своими русалками! На что мне, ваятелю, эти исчадия запуганной, холодной фантазии, эти образы, рожденные в духоте избы, во мраке зимних ночей? Мне нужно света, простора… Когда же, Боже мой, поеду я в Италию? Когда…

– То есть, ты хочешь сказать, в Малороссию?

– Стыдно тебе, Андрей Петрович, упрекать меня в необдуманной глупости, в которой я и без того горько раскаиваюсь. Ну да, я поступил, как дурак: добрейшая Анна Васильевна дала мне денег на поездку в Италию, а я отправился к хохлам, есть галушки, и…

– Не договаривай, пожалуйста, – перебил Берсенев.

– И все-таки я скажу, что эти деньги не были истрачены даром. Я увидал там такие типы, особенно женские… Конечно, я знаю: вне Италии нет спасения!

– Ты поедешь в Италию, – проговорил Берсенев, не оборачиваясь к нему, – и ничего не сделаешь. Будешь все только крыльями размахивать и не полетишь. Знаем мы вас!

– Ставассер полетел же… И не он один. А не полечу – значит, я пингуин морской, без крыльев. Мне душно здесь, в Италию хочу, – продолжал Шубин, – там солнце, там красота…

Молодая девушка, в широкой соломенной шляпе, с розовым зонтиком на плече, показалась в это мгновение на тропинке, по которой шли приятели.

– Но что я вижу? И здесь к нам навстречу идет красота! Привет смиренного художника очаровательной Зое! – крикнул вдруг Шубин, театрально размахнув шляпой.

Молодая девушка, к которой относилось это восклицание, остановилась, погрозила ему пальцем и, допустив до себя обоих приятелей, проговорила звонким голоском и чуть-чуть картавя:

– Что же вы это, господа, обедать не идете? Стол накрыт.

– Что я слышу? – заговорил, всплеснув руками, Шубин. – Неужели вы, восхитительная Зоя, в такую жару решились идти нас отыскивать? Так ли я должен понять смысл вашей речи? Скажите, неужели? Или нет, лучше не произносите этого слова: раскаяние убьет меня мгновенно.

– Ах, перестаньте, Павел Яковлевич, – возразила не без досады девушка, – отчего вы никогда не говорите со мной серьезно? Я рассержусь, – прибавила она с кокетливой ужимкой и надула губки.

– Вы не рассердитесь на меня, идеальная Зоя Никитишна; вы не захотите повергнуть меня в мрачную бездну исступленного отчаяния. А серьезно я говорить не умею, потому что я не серьезный человек.

Девушка пожала плечом и обратилась к Берсеневу:

– Вот он всегда так: обходится со мной, как с ребенком; а мне уж восемнадцать лет минуло. Я уже большая.

– О Боже! – простонал Шубин и закатил глаза под лоб, а Берсенев усмехнулся молча.

Девушка топнула ножкой.

– Павел Яковлевич! Я рассержусь! Hélène пошла было со мною, – продолжала она, – да осталась в саду. Ее жара испугала, но я не боюсь жары. Пойдемте.

Она отправилась вперед по тропинке, слегка раскачивая свой тонкий стан при каждом шаге и откидывая хорошенькою ручкой, одетой в черную митенку, мягкие длинные локоны от лица.

Приятели пошли за нею (Шубин то безмолвно прижимал руки к сердцу, то поднимал их выше головы) и несколько мгновений спустя очутились перед одною из многочисленных дач, окружающих Кунцово. Небольшой деревянный домик с мезонином, выкрашенный розовою краской, стоял посреди сада и как-то наивно выглядывал из-за зелени деревьев. Зоя первая отворила калитку, вбежала в сад и закричала: «Привела скитальцев!» Молодая девушка с бледным и выразительным лицом поднялась со скамейки близ дорожки, а на пороге дома показалась дама в лиловом шелковом платье и, подняв вышитый батистовый платок над головою для защиты от солнца, улыбнулась томно и вяло.

3

Анна Васильевна Стахова, урожденная Шубина, семи лет осталась круглой сиротою и наследницей довольно значительного имения. У нее были родственники очень богатые и очень бедные: бедные по отцу, богатые по матери: сенатор Волгин, князья Чикурасовы. Князь Ардалион Чикурасов, назначенный к ней опекуном, поместил ее в лучший московский пансион, а по выходе ее из пансиона взял к себе в дом. Он жил открыто и давал зимой балы. Будущий муж Анны Васильевны, Николай Артемьевич Стахов, завоевал ее на одном из этих балов, где она была в «прелестном розовом платье с куафюрой из маленьких роз». Она берегла эту куафюру… Николай Артемьевич Стахов, сын отставного капитана, раненного в двенадцатом году и получившего доходное место в Петербурге, шестнадцати лет поступил в юнкерскую школу и вышел в гвардию. Он был красив собою, хорошо сложен и считался едва ли не лучшим кавалером на вечеринках средней руки, которые посещал преимущественно: в большой свет ему не было дороги. Смолоду его занимали две мечты: попасть в флигель-адъютанты и выгодно жениться: с первою мечтой он скоро расстался, но тем крепче держался за вторую. Вследствие этого он каждую зиму ездил в Москву. Николай Артемьевич порядочно говорил по-французски и слыл философом, потому что не кутил. Будучи только прапорщиком, он уже любил настойчиво поспорить, например, о том, можно ли человеку в течение всей своей жизни объездить весь земной шар, можно ли ему знать, что происходит на дне морском, – и всегда держался того мнения, что нельзя.

Николаю Артемьевичу минуло двадцать пять лет, когда он «подцепил» Анну Васильевну; он вышел в отставку и поехал в деревню хозяйничать. Деревенское житье ему скоро надоело, имение же было оброчное; он поселился в Москве, в доме жены. В молодости он ни в какие игры не играл, а тут пристрастился к лото, а когда запретили лото, к ералашу. Дома он скучал; сошелся со вдовой немецкого происхождения и проводил у ней почти все время. На лето пятьдесят третьего года он не переехал в Кунцово: он остался в Москве, будто бы для того, чтобы пользоваться минеральными водами; в сущности, ему не хотелось расстаться с своею вдовой. Впрочем, он и с ней разговаривал мало, а также больше спорил о том, можно ли предвидеть погоду и т. д. Раз кто-то назвал его frondeur; это название очень ему понравилось. «Да, – думал он, самодовольно опуская углы губ и покачиваясь, – меня удовлетворить не легко; меня не надуешь». Фрондерство Николая Артемьевича состояло в том, что он услышит, например, слово «нервы» и скажет: «А что такое нервы?» – или кто-нибудь упомянет при нем об успехах астрономии, а он скажет: «А вы верите в астрономию?» Когда же он хотел окончательно сразить противника, он говорил: «Все это одни фразы». Должно сознаться, что многим лицам такого рода возражения казались (и до сих пор кажутся) неопровержимыми; но Николай Артемьевич никак не подозревал того, что Августина Христиановна в письмах к своей кузине, Феодолинде Петерзилиус, называла его: Mein Pinselchen.

Жена Николая Артемьевича, Анна Васильевна, была маленькая и худенькая женщина, с тонкими чертами лица, склонная к волнению и грусти. В пансионе она занималась музыкой и читала романы, потом все это бросила: стала рядиться, и это оставила; занялась было воспитанием дочери, и тут ослабела и передала ее на руки к гувернантке; кончилось тем, что она только и делала что грустила и тихо волновалась. Рождение Елены Николаевны расстроило ее здоровье, и она уже не могла более иметь детей; Николай Артемьевич намекал на это обстоятельство, оправдывая свое знакомство с Августиной Христиановной. Неверность мужа очень огорчала Анну Васильевну; особенно больно ей было то, что он однажды обманом подарил своей немке пару серых лошадей с ее, Анны Васильевны, собственного завода. В глаза она его никогда не упрекала, но украдкой жаловалась на него поочередно всем в доме, даже дочери. Анна Васильевна не любила выезжать; ей было приятно, когда у ней сидел гость и рассказывал что-нибудь; в одиночестве она тотчас занемогала. Сердце у ней было очень любящее и мягкое: жизнь ее скоро перемолола.

Павел Яковлевич Шубин доводился ей троюродным племянником. Отец его служил в Москве. Братья его поступили в кадетские корпуса; он был самый младший, любимец матери, нежного телосложения: он остался дома. Его назначали в университет и с трудом поддерживали в гимназии. С ранних лет начал он оказывать наклонность к ваянию; тяжеловесный сенатор Волгин увидал однажды одну его статуэтку у его тетки (ему было тогда лет шестнадцать) и объявил, что намерен покровительствовать юному таланту. Внезапная смерть отца Шубина чуть было не изменила всей будущности молодого человека. Сенатор, покровитель талантов, подарил ему гипсовый бюст Гомера – и только; но Анна Васильевна помогла ему деньгами, и он, с грехом пополам, девятнадцати лет поступил в университет, на медицинский факультет. Павел не чувствовал никакого расположения к медицине, но, по существовавшему в то время штату студентов, ни в какой другой факультет поступить было невозможно; притом он надеялся поучиться анатомии. Но он не выучился анатомии; на второй курс он не перешел и, не дождавшись экзамена, вышел из университета, с тем чтобы посвятиться исключительно своему призванию. Он трудился усердно, но урывками; скитался по окрестностям Москвы, лепил и рисовал портреты крестьянских девок, сходился с разными лицами, молодыми и старыми, высокого и низкого полета, италиянскими формовщиками и русскими художниками, слышать не хотел об академии и не признавал ни одного профессора. Талантом он обладал положительным: его начали знать по Москве. Мать его, парижанка родом, хорошей фамилии, добрая и умная женщина, выучила его по-французски, хлопотала и заботилась о нем денно и нощно, гордилась им и, умирая еще в молодых летах от чахотки, упросила Анну Васильевну взять его к себе на руки. Ему тогда уже пошел двадцать первый год. Анна Васильевна исполнила ее последнее желание: он занимал небольшую комнатку во флигеле дачи.

В этой статье мы рассмотрим роман Ивана Сергеевича, созданный в 1859 году, изложим его краткое содержание. "Накануне" Тургенев впервые опубликовал в 1860 году, и до сих пор это произведение остается востребованным. Интересен не только сам роман, но и история его создания. Ее, а также краткий анализ произведения мы представим после того как изложим краткое содержание "Накануне". его представлен ниже) создал очень интересный роман, и его сюжет наверняка вам понравится.

Берсенев и Шубин

На берегу Москвы-реки летом 1853 года под липой лежат два молодых человека. Знакомством с ними начинается краткое содержание "Накануне". Тургенев представляет нам первого из них, Берсенева Андрея Петровича. Ему 23 года, он только что закончил Московский университет. Этого юношу ждет ученая карьера. Второй - Шубин Павел Яковлевич, подающий надежды скульптор. Они спорят о природе и о месте человека в ней. Ее самодостаточность и полнота поражают Берсенева. Он считает, что на фоне природы яснее видится неполнота человека. Это рождает тревогу и грусть. Шубин считает, что нужно жить, а не рефлексировать. Он советует своему товарищу завести подругу сердца.

Затем молодые люди переходят к разговору уже об обыденных вещах. Недавно Берсенев видел Инсарова. Необходимо познакомить Шубина с ним, а также с семейством Стаховых. Пора вернуться на дачу, не следует опаздывать к обеду. Стахова Анна Васильевна, троюродная тетушка Павла Яковлевича, будет недовольна. А этой женщине он обязан возможностью заниматься ваянием.

История Стахова Николая Артемьевича

Историей Стахова Николая Артемьевича продолжается роман Тургенева "Накануне" (краткое содержание). Это глава семейства, который с юных лет мечтал выгодно жениться. Он осуществил свою мечту в 25 лет. Супругой его стала Шубина Анна Васильевна. Однако вскоре Стахов сошелся с Августиной Христиановной. Обе эти женщины ему наскучили. Его супруга терпит неверность, но ей все-таки больно, ведь он обманом подарил своей любовнице пару серых лошадей с принадлежащего Анне Васильевне завода.

Жизнь Шубина в семействе Стаховых

Шубин уже около 5 лет живет в этом семействе, после того как умерла его мать, добрая и умная француженка (отец Шубина умер на несколько лет раньше ее). Он трудится усердно, но урывками, ничего не желает слышать о профессорах и академии. В Москве Шубина считают подающим надежды, но он до сих пор не сделал ничего выдающегося. дочь Стаховых, ему очень нравится. Однако герой не упускает возможности пококетничать и с пухленькой 17-летней Зоей, компаньонкой Елены. Увы, Елена не понимает этих противоречий в личности Шубина. Ее всегда возмущало отсутствие в человеке характера, сердила глупость, она не прощает ложь. Если кто-то теряет ее уважение, он тут же перестает для нее существовать.

Личность Елены Николаевны

Нужно сказать, что Елена Николаевна - незаурядная натура. Ей 20 лет, она весьма привлекательная и статная. У нее темно-русая коса и серые глаза. Однако в облике этой девушки есть что-то нервическое, порывистое, что не каждому понравится.

Ничто не может удовлетворить Елену Николаевну, душа которой стремится к деятельному добру. Эту девушку с детства занимали и тревожили голодные, нищие, больные люди и животные. В возрасте 10 лет она познакомилась с нищей девочкой Катей, начала заботиться о ней. Эта девочка стала даже своеобразным предметом ее поклонения. Это увлечение родители Елены не одобряли. Правда, Катя в скором времени умерла. Однако в душе Елены остался след от встречи с ней.

Девушка жила своей жизнью уже с 16 лет, однако она была одинока. Никто не стеснял Елену, а она томилась, говорила, что любить некого. Она не пожелала видеть своим мужем Шубина, поскольку тот отличается непостоянством. А вот Берсенев привлекает Елену как образованный, умный и глубокий человек. Но почему он так настойчиво рассказывает об Инсарове, который одержим идеей освобождения родины? Рассказы Берсенева пробуждают в Елене живой интерес к личности этого болгарина.

История Дмитрия Инсарова

История Инсарова такова. Его мать похитил, а затем и убил некий турецкий ага, когда болгарин был еще ребенком. Отец предпринял попытку отомстить ему, однако был расстрелян. Оставшись сиротой в возрасте восьми лет, Дмитрий прибыл к тете в Россию. Через 12 лет он возвратился в Болгарию, которую за 2 года изучил вдоль и поперек. Инсаров неоднократно подвергался опасности в своих путешествиях, его преследовали. Берсенев лично видел рубец, оставшийся на месте раны. Дмитрий не намерен отомстить аге, он преследует более обширную цель.

Инсаров беден, как и все студенты, однако щепетилен, горд и нетребователен. Он отличается огромной работоспособностью. Этот герой изучает политэкономию, право, русскую историю, переводит болгарские летописи и песни, составляет болгарскую грамматику для русских и русскую для болгар.

Как Елена полюбила Инсарова

Дмитрий Инсаров во время первого визита произвел на Елену не такое большое впечатление, какого она ожидала после восторженных рассказов Берсенева. Однако один случай вскоре подтвердил, что тот не ошибся в болгарине.

Однажды Анна Васильевна собралась показать красоты Царицына своей дочери и Зое. Большая компания отправилась туда. Парк, развалины дворца, пруды - все это произвело впечатление на Елену. Зоя неплохо пела во время плавания на лодке. Ей даже прокричала бис компания, состоявшая из подгулявших немцев. Сначала на них не обратили особого внимания, однако после пикника, уже на берегу, опять встретились с ними. Вдруг один мужчина внушительного роста отделился от компании. Он начал требовать поцелуя в качестве компенсации за то, что Зоя не ответила на аплодисменты немцев. Шубин стал с претензией на иронию, витиевато увещевать этого пьяного нахала, однако это лишь раззадорило его. И вот Инсаров выступил вперед. Он просто потребовал от наглого мужчины, чтобы тот ушел. Мужчина подался было вперед, но Инсаров поднял его на воздух и бросил в пруд.

Вам любопытно узнать, чем продолжается краткое содержание "Накануне"? Сергеевич приготовил нам еще много интересного. После случая, произошедшего на пикнике, Елена призналась себе в том, что полюбила Дмитрия. Поэтому для нее большим ударом стала весть о том, что он съезжает с дачи. Только Берсенев пока понимает, зачем понадобился этот отъезд. Его друг однажды признался, что обязательно уехал бы, если бы влюбился, так как он не может изменить долгу ради личного чувства. Инсаров сказал, что ему не нужно русской любви. Узнав об этом, Елена решает лично отправиться к Дмитрию.

Объяснение в любви

Вот мы и подобрались к сцене объяснения в любви, описывая краткое содержание произведения "Накануне". Наверняка читателям интересно, как оно произошло. Кратко опишем эту сцену. Инсаров подтвердил Елене, которая пришла к нему, что уезжает. Девушка решила, что ей нужно первой признаться в своем чувстве, что она и сделала. Инсаров спросил, готова ли она пойти за ним повсюду. Девушка ответила утвердительно. Тогда болгарин сказал, что возьмет ее в жены.

Трудности, с которыми столкнулись возлюбленные

Тем временем у Стаховых начал появляться Курнатовский, который работал в сенате обер-секретарем. Этого человека Стахов видит в качестве будущего мужа своей дочери. И это лишь одна из опасностей, подстерегающих возлюбленных. Все тревожнее становятся письма из Болгарии. Необходимо ехать, пока можно, и Дмитрий готовится к отъезду. Однако он внезапно простудился и заболел. 8 дней Дмитрий был при смерти.

Все эти дни Берсенев ухаживал за ним, а также рассказывал Елене о его состоянии. Наконец угроза миновала. Но до полного выздоровления еще далеко, и Инсаров вынужден оставаться в своем жилище. Обо всем этом подробно рассказывает Иван Сергеевич, но мы опустим подробности, составляя краткое содержание романа И. С. Тургенева "Накануне".

Однажды Елена навещает Дмитрия. Они долго говорят о том, что нужно торопиться с отъездом, о золотом сердце Берсенева, о своих проблемах. В этот день они становятся мужем и женой уже не на словах. Родители узнают об их свидании.

Отец Елены призывает свою дочь к ответу. Та подтверждает, что Инсаров - ее муж, и что через неделю они отправятся в Болгарию. Анна Васильевна падает в обморок. Отец хватает Елену за руку, однако в этот момент Шубин кричит, что приехала Августина Христиановна и зовет Николая Артемьевича.

Путешествие Елены и Дмитрия

Молодые уже прибыли в Венецию. Позади остался трудный переезд, а также 2 месяца болезни в Вене. После Венеции они отправятся сначала в Сербию, а затем в Болгарию. Нужно лишь дождаться Рендича, старого волка, который должен переправить их через море.

Венеция очень понравилась Елене и Дмитрию. Однако слушая в театре "Травиату", они смущены сценой, в которой Альфред прощается с Виолеттой, умирающей от чахотки. Елену оставляет ощущение счастья. Инсарову на следующий день становится хуже. У него вновь жар, он находится в забытьи. Елена, измучившись, засыпает.

Далее ее сон описывает Тургенев ("Накануне"). Читать краткое содержание, конечно, не так интересно, как оригинал произведения. Надеемся, после знакомства с сюжетом романа у вас появится желание познакомиться с ним поближе.

Сон Елены и смерть Дмитрия

Ей снится лодка, сначала на Царицынском пруду, а затем в беспокойном море. Вдруг начинается снежный вихрь, и вот девушка уже находится не в лодке, а в повозке. Возле нее - Катя. Внезапно повозка мчится в снежную пропасть, а ее спутница смеется и зовет Елену из бездны. Подняв голову, Елена видит Инсарова, который говорит, что умирает.

Дальнейшая судьба Елены

Уже приближается к финалу краткое содержание "Накануне". Тургенев И. С. далее рассказывает нам о судьбе главной героини после смерти ее мужа. Спустя 3 недели после его кончины приходит письмо из Венеции. Елена сообщает родителям, что едет в Болгарию. Она пишет, что для нее отныне нет другой родины. Дальнейшая судьба Елены достоверно так и осталась невыясненной. Ходили слухи, что кто-то видел ее в Герцеговине. Елена якобы была сестрой милосердия при болгарском войске, всегда носила черную одежду. Далее след этой девушки теряется.

На этом заканчивается краткое содержание "Накануне". Тургенев взял за основу этого произведения сюжет из повести его знакомого. Подробнее об этом вы узнаете, познакомившись с историей создания "Накануне".

История создания

Василий Катареев, знакомый Тургенева и его сосед по имению, в 1854 году отправился в Крым. Он предчувствовал свою смерть, поэтому передал Ивану Сергеевичу повесть, написанную им. Произведение называлось "Московское семейство". В повести была представлена история несчастливой любви Василия Катареева. Во время обучения в Московском университете Катареев влюбился в одну девушку. Она бросила его и отправилась с молодым болгарином на его родину. Вскоре этот болгарин умер, однако девушка так и не вернулась к Катарееву.

Автор произведения предложил Ивану Сергеевичу обработать его. Через 5 лет Тургенев начал писать свой роман "Накануне". Повесть Катареева послужила основой для этого произведения. К тому времени Василий уже умер. В 1859 году завершил "Накануне" Тургенев.

Краткий анализ

После создания образов Лаврецкого и Рудина Иван Сергеевич задался вопросом о том, откуда возьмутся "новые люди", из каких слоев они появятся? Он хотел изобразить деятельного, энергичного героя, который готов к упорной борьбе. Именно таких людей требовали "грозовые" 1860-е. Они должны были прийти на смену подобным Рудину, которые не могли перейти от слов к делу. И Тургенев создал нового героя, с которым вы уже познакомились, прочитав краткое содержание романа. Конечно же, это Инсаров. Этот герой - "железный человек", который обладает решительностью, настойчивостью, силой воли, владеет собой. Все это характеризует его как практического деятеля, в отличие от созерцательных натур, подобных скульптору Шубину и философу Берсеневу.

Елена Стахова затрудняется сделать выбор. Она может выйти замуж за Алексея Берсенева, Павла Шубина, Егора Курнатовского или Дмитрия Инсарова. Изложение по главам произведения "Накануне" (Тургенев) позволило вам познакомиться с каждым из них. Елена олицетворяет молодую Россию "накануне" перемен. Иван Сергеевич таким образом решает важный вопрос о том, кто сейчас нужнее всего стране. Люди искусства или ученые, государственные деятели или натуры, которые посвятили жизнь служению патриотической цели? Елена своим выбором отвечает на вопрос, который был очень важен для России 1860 годов. На ком она остановила свой выбор, вы знаете, если прочли краткое содержание романа.

Иван Сергеевич Тургенев

«Накануне»

В один из самых жарких дней 1853 г. на берегу Москвы-реки в тени цветущей липы лежали двое молодых людей. Двадцатитрехлетний Андрей Петрович Берсенев только что вышел третьим кандидатом Московского университета, и впереди его ждала учёная карьера. Павел Яковлевич Шубин был скульптором, подававшим надежды. Спор, вполне мирный, касался природы и нашего места в ней. Берсенева поражает полнота и самодостаточность природы, на фоне которых яснее видится наша неполнота, что порождает тревогу, даже грусть. Шубин же предлагает не рефлектировать, а жить. Запасись подругой сердца, и тоска пройдёт. Нами движет жажда любви, счастья — и больше ничего. «Да будто нет ничего выше счастья?» — возражает Берсенев. Не эгоистичное ли, не разъединяющее ли это слово. Соединить может искусство, родина, наука, свобода. И любовь, конечно, но не любовь-наслаждение, а любовь-жертва. Однако Шубин не согласен быть номером вторым. Он хочет любить для себя. Нет, настаивает его друг, поставить себя номером вторым — все назначение нашей жизни.

Молодые люди на этом прекратили пиршество ума и, помолчав, продолжили разговор уже об обыденном. Берсенев недавно видел Инсарова. Надо познакомить его с Шубиным и семейством Стаховых. Инсаров? Это тот серб или болгарин, о котором Андрей Петрович уже рассказывал? Патриот? Уж не он ли внушил ему только что высказанные мысли? Впрочем, пора возвращаться на дачу: опаздывать к обеду не следует. Анна Васильевна Стахова, троюродная тётушка Шубина, будет недовольна, а ведь Павел Васильевич обязан ей самой возможностью заниматься ваянием. Она даже дала деньги на поездку в Италию, да Павел (Поль, как она звала его) потратил их на Малороссию. Вообще семейство презанимательное. И как у подобных родителей могла появиться такая незаурядная дочь, как Елена? Попробуй-ка разгадать эту загадку природы.

Глава семейства, Николай Артемьевич Стахов, сын отставного капитана, смолоду мечтал о выгодной женитьбе. В двадцать пять он осуществил мечту — женился на Анне Васильевне Шубиной, но скоро заскучал, сошёлся с вдовой Августиной Христиановной и скучал уже в её обществе. «Глазеют друг на друга, так глупо…» — рассказывает Шубин. Впрочем, иногда Николай Артемьевич затевает с ней споры: можно ли человеку объездить весь земной шар, или знать, что происходит на дне морском, или предвидеть погоду? И всегда заключал, что нельзя.

Анна Васильевна терпит неверность мужа, и все же больно ей, что он обманом подарил немке пару серых лошадей с её, Анны Васильевны, завода.

Шубин живёт в этом семействе уже лет пять, с момента смерти матери, умной, доброй француженки (отец скончался несколькими годами раньше). Он целиком посвятил себя своему призванию, но трудится хотя и усердно, однако урывками, слышать не хочет об академии и профессорах. В Москве его знают как подающего надежды, но он в свои двадцать шесть лет остаётся в том же качестве. Ему очень нравится дочь Стаховых Елена Николаевна, но он не упускает случая приволокнуться и за пухленькой семнадцатилетней Зоей, взятой в дом компаньонкой для Елены, которой с ней не о чем говорить. Павел заглазно называет её сладковатой немочкой. УВЫ, Елена никак не понимает «всей естественности подобных противоречий» артиста. Отсутствие характера в человеке всегда возмущало её, глупость сердила, ложь она не прощала. Стоило кому-то потерять её уважение, и тот переставал существовать для неё.

Елена Николаевна натура незаурядная. Ей только что исполнилось двадцать лет, она привлекательна: высокого роста, с большими серыми глазами и темно-русой косой. Во всем её облике есть, однако, что-то порывистое, нервическое, что нравится не каждому.

Ничто никогда не могло удовлетворить её: она жаждала деятельного добра. С детства тревожили и занимали её нищие, голодные, больные люди и животные. Когда ей было лет десять, нищая девочка Катя стала предметом её забот и даже поклонения. Родители очень не одобряли это её увлечение. Правда, девочка скоро умерла. Однако след от этой встречи в душе Елены остался навсегда.

С шестнадцати лет она жила уже собственной жизнью, но жизнью одинокой. Её никто не стеснял, а она рвалась и томилась: «Как жить без любви, а любить некого!» Шубин быстро был отставлен по причине своего артистического непостоянства. Берсенев же занимает её как человек умный, образованный, по-своему настоящий, глубокий. Вот только зачем он так настойчив со своими рассказами об Инсарове? Эти рассказы и пробудили живейший интерес Елены к личности болгарина, одержимого идеей освобождения своей родины. Любое упоминание об этом будто зажигает в нем глухой, неугасимый огонь. Чувствуется сосредоточенная обдуманность единой и давней страсти. А история его такова.

Он был ещё ребёнком, когда его мать похитил и убил турецкий ага. Отец пытался отомстить, но был расстрелян. Восьми лет, оставшись сиротой, Дмитрий прибыл в Россию, к тётке, а через двенадцать вернулся в Болгарию и за два года исходил её вдоль и поперёк. Его преследовали, он подвергался опасности. Берсенев сам видел рубец — след раны. Нет, Инсаров не мстил aге. Его цель обширнее.

Он по-студенчески беден, но горд, щепетилен и нетребователен, поразительно работоспособен. В первый же день по переезде на дачу к Берсеневу он встал в четыре утра, обегал окрестности Кунцева, искупался и, выпив стакан холодного молока, принялся за работу. Он изучает русскую историю, право, политэкономию, переводит болгарские песни и летописи, составляет русскую грамматику для болгар и болгарскую для русских: русскому стыдно не знать славянские языки.

В первый свой визит Дмитрий Никанорович произвёл на Елену меньшее впечатление, чем она ожидала после рассказов Берсенева. Но случай подтвердил верность оценок Берсенева.

Анна Васильевна решила как-то показать дочери и Зое красоты Царицына. Отправились туда большой компанией. Пруды и развалины дворца, парк — все произвело прекрасное впечатление. Зоя недурно пела, когда они плыли на лодке среди пышной зелени живописных берегов. Компания подгулявших немцев прокричала даже бис! На них не обратили внимания, но уже на берегу, после пикника, вновь встретились с ними. От компании отделился мужчина, огромного роста, с бычьей шеей, и стал требовать сатисфакции в виде поцелуя за то, что Зоя не ответила на их бисирование и аплодисменты. Шубин витиевато и с претензией на иронию начал увещевать пьяного нахала, что только раззадорило его. Тут вперёд выступил Инсаров и просто потребовал, чтобы тот шёл прочь. Быкоподобная туша угрожающе подалась вперёд, но в тот же миг покачнулась, оторвалась от земли, поднятая на воздух Инсаровым, и, бухнувшись в пруд, исчезла под водой. «Он утонет!» — закричала Анна Васильевна. — «Выплывет», — небрежно бросил Инсаров. Что-то недоброе, опасное выступило на его лице.

В дневнике Елены появилась запись: «…Да, с ним шутить нельзя, и заступиться он умеет. Но к чему эта злоба?.. Или <…> нельзя быть мужчиной, бойцом, и остаться кротким и мягким? Жизнь дело грубое, сказал он недавно». Тут же она призналась себе, что полюбила его.

Тем большим ударом оказывается для Елены новость: Инсаров съезжает с дачи. Пока лишь Берсенев понимает, в чем дело. Друг как-то признался, что если бы влюбился, то непременно уехал бы: для личного чувства он не изменит долгу («…Мне русской любви не нужно…»). Услышав все это, Елена сама отправляется к Инсарову.

Тот подтвердил: да, он должен уехать. Тогда Елене придётся быть храбрее его. Он, видно, хочет заставить её первой признаться в любви. Что же, вот она и сказала это. Инсаров обнял её: «Так ты пойдёшь за мной повсюду?» Да, пойдёт, и её не остановит ни гнев родителей, ни необходимость оставить родину, ни опасности. Тогда они — муж и жена, заключает болгарин.

Между тем у Стаховых стал появляться некто Курнатовский, обер-секретарь в сенате. Его Стахов прочит в мужья Елене. И это не единственная опасность для любящих. Письма из Болгарии все тревожнее. Надо ехать, пока это ещё возможно, и Дмитрий начинает готовиться к отъезду. Раз, прохлопотав весь день, он попал под ливень, вымок до костей. Наутро, несмотря на головную боль, продолжил хлопоты. Но к обеду появился сильный жар, а к вечеру он слёг совсем. Восемь дней Инсаров находится между жизнью и смертью. Берсенев все это время ухаживает за больным и сообщает о его состоянии Елене. Наконец кризис миновал. Однако до настоящего выздоровления далеко, и Дмитрий ещё долго не покидает своего жилища. Елене не терпится увидеть его, она просит Берсенева в один из дней не приходить к другу и является к Инсарову в лёгком шёлковом платье, свежая, молодая и счастливая. Они долго и с жаром говорят о своих проблемах, о золотом сердце любящего Елену Берсенева, о необходимости торопиться с отъездом. В этот же день они уже не на словах становятся мужем и женой. Свидание их не остаётся тайной для родителей.

Николай Артемьевич требует дочь к ответу. Да, признается она, Инсаров — её муж, и на будущей неделе они уезжают в Болгарию. «К туркам!» — Анна Васильевна лишается чувств. Николай Артемьевич хватает дочь за руку, но в это время Шубин кричит: «Николай Артемьевич! Августина Христиановна приехала и зовёт вас!»

Через минуту он уже беседует с Уваром Ивановичем, отставным шестидесятилетним корнетом, который живёт у Стаховых, ничего не делает, ест часто и много, всегда невозмутим и выражается примерно так: «Надо бы… как-нибудь, того…» При этом отчаянно помогает себе жестами. Шубин называет его представителем хорового начала и чернозёмной силы.

Ему Павел Яковлевич и высказывает своё восхищение Еленой. Она ничего и никого не боится. Он её понимает. Кого она здесь оставляет? Курнатовских, да Берсеневых, да вот таких, как он сам. И это ещё лучшие. Нет пока у нас людей. Все либо мелюзга, гамлетики, либо темнота и глушь, либо переливатели из пустого в порожнее. Кабы были меж нами путные люди, не ушла бы от нас эта чуткая душа. «Когда у нас народятся люди, Иван Иванович?» — «Дай срок, будут», — отвечает тот.

И вот молодые в Венеции. Позади трудный переезд и два месяца болезни в Вене. Из Венеции путь в Сербию и потом в Болгарию. Остаётся дождаться старого морского волка Рендича, который переправит через море.

Венеция как нельзя лучше помогла на время забыть тяготы путешествия и волнения политики. Все, что мог дать этот неповторимый город, любящие взяли сполна. Лишь в театре, слушая «Травиату», они смущены сценой прощания умирающей от чахотки Виолетты и Альфреда, её мольбой: «Дай мне жить… умереть такой молодой!» Ощущение счастья оставляет Елену: «Неужели же нельзя умолить, отвратить, спасти <…> Я была счастлива… А с какого права?.. А если это не даётся даром?»

На другой день Инсарову становится хуже. Поднялся жар, он впал в забытье. Измученная, Елена засыпает и видит сон: лодку на Царицынском пруду, потом оказавшуюся в беспокойном море, но налетает снежный вихрь, и она уже не в лодке, а в повозке. Рядом Катя. Вдруг повозка летит в снежную пропасть, Катя смеётся и зовёт её из бездны: «Елена!» Она поднимает голову и видит бледного Инсарова: «Елена, я умираю!» Рендич уже не застаёт его в живых. Елена упросила сурового моряка отвезти гроб с телом мужа и её саму на его родину.

Через три недели Анна Васильевна получила письмо из Венеции. Дочь едет в Болгарию. Для неё нет теперь другой родины. «Я искала счастья — и найду, может быть, смерть. Видно… была вина».

Достоверно дальнейшая судьба Елены так и осталась невыясненной. Некоторые поговаривали, что видели её потом в Герцеговине сестрой милосердия при войске в неизменном чёрном наряде. Дальше след её терялся.

Шубин, изредка переписываясь с Уваром Ивановичем, напомнил ему давний вопрос: «Так что же, будут ли у нас люди?» Увар Иванович поиграл перстами и устремил вдаль свой загадочный взор.

1853 год. Лето. 23-летний Андрей Петрович Берсенев только что вышедший после обучения в университете и скульптор Павел Яковлевич Шубин спорили о природе счастия. Шубин хочет познакомить друга с Инсаровым. Шубин уже 5 лет (как мать умерла) живет на даче у семьи Стаховых, у троюродной тетки, которая помогала ему развиваться как скульптору. У них есть дочь Елена, которая Шубину нравится, но он иногда приударяет и за 17-летней Зоей, компаньонкой 20-летней Елены. Эта девушка всегда жила деятельным добром: думала о нищих, голодных, больных и животных. Шубина она всерьез не воспринимала. Главой семьи был Николай Артемьевич Стахов. Ради выгоды женился на Шубиной, потом сошелся с вдовой Августиной Христиановной, а жена терпит неверность мужа.

Рассказы Берсенева об Инсарове, который одержим идеей освобождения родины, заинтересовали Елену. История Инсарова трагична: мать его была похищена и убита турецким агой, отца расстреляли при попытке отомстить. Дмитрию было 8 лет, когда он осиротел. Вырос у тетки в России, потом поехал в Болгарию и подвергался опасности. Бедный гордый работоспособный Инсаров не собирается мстить аге, его цель обширнее. Елена была очарована Инсаровым после случая, когда тот легко расправился с наглым здоровяком, пытавшимся унизить Зою. Инсаров, понимая, что влюбляется в Елену, собирается съезжать с дачи – ему русской любви не нужно. Елена призналась Инсарову в любви и согласна с ним куда угодно ехать.

У Страховых часто стал появляться обер-секретарь в сенате Курнатовский, которого готовят мужем для Елены.

Инсаров, попав под ливень, слег на 8 дней. За ним ухаживал Берсенев. После Елена приходит к Инсарову и они стают мужем и женой. Родители в курсе их романа. Елена сознается родителям, что скоро уедет с Инсаровым в Болгарию. И молодые уезжают. В дороге Инсаров умирает. Елена привозит в Болгарию гроб мужа и остается жить там, считая эту страну теперь родиной.

Дальнейшая судьба Елены не очень известна. Поговаривали, что она в Герцоговине сестрой милосердия была при войске. Потом ее след потерялся.

Известный и талантливый писатель Иван Сергеевич Тургенев является классиком русской литературы. Он известен не только как писатель, но и как поэт, публицист, переводчик, драматург. Его реалистические произведения до сих пор являются великим достоянием русской литературы. Иван Сергеевич внес огромнейший вклад в то, чтобы русская литературы в девятнадцатом веке могла развиваться.

Известно, что этот прекрасный писатель преуспел не только в писательской деятельности, но и стал членом-корреспондентом известной и престижной Академии наук, где получил разряд по русскому языку и словесности. Кроме этого, ему было присвоено звание почетного доктора университета Оксфорда, а также почетный член столичного университета. Но главные его достижения – это произведения, среди которых выделяются шесть романов. Они и принесли ему известность и популярность. Один из них - «Накануне», который был опубликован в 1860 году.

История создания тургеневского романа

Иван Тургенев, по воспоминаниям современников, уже во второй половине 1850 годов стал задумываться о создании в одном из своих произведений совершенно нового героя, которого до него еще не было в русской литературе. Такое решение пришло к писателю непросто так, а потому, что на автора замечательных пейзажных произведений оказывали влияния либерал-демократы.

По замыслу Ивана Тургенева его герой должен был отражать взгляды самого автора, но быть более умеренным. Это понимание о создании нового героя пришло у писателя намного раньше, когда он еще только начинал работу над первым романом. И даже женские образы в его произведении для современной литературы стали новыми. Например, Елена, о которой сам автор говорил:

«сильном стремлении к свободе, могла предаться».

Об истории создании данного романа известно точно, что рукопись своей автобиографии самому писателю оставил сосед, который в то время жил в соседнем, Мценском, уезде. Это событие произошло с автором примерно в 1855 году. А тем помещиком-соседом оказался некий Василий Каратаев. Этот офицер, проходя службу в дворянском ополчении, решил не только оставить свою рукопись писателю, но и дал согласие Ивану Сергеевичу распоряжаться ею так, как ему вздумается.

Конечно же, Иван Тургенев прочитал ее, и его заинтересовала история любви, о которой было рассказано в этой рукописной тетради. Так родился сюжет его романа: молодой человек любит прекрасную и очаровательную девушку, которая выбирает другого - болгарина. Тот как раз находится в Москве, обучаясь в университете.

Основные герои романа:

✔ Анна Васильевна Стахова.
✔ Николай Артемьевич Стахов.

✔ Дмитрий Инсаров.
✔ Андрей Берсенев.
✔ Павел Шубин.

Как известно, прототипом этого болгарина стал некий Николай Катранов, который жил в столице, а затем вместе с русской женой пытается возвратиться на родину, так как началась русско-турецкая война. Но вскоре он умирает от чахотки, так и не добравшись до родного города.

Известно, что и сосед, который отдал свою рукопись писателю, так и не вернулся с войны, так как он умер от тифа. Иван Тургенев пытался издать эту рукопись, но, с точки зрения литературы, она была слишком слабоватой, поэтому уже через много лет он снова перечитывает эту тетрадь и понимает, что нашел нового героя, о котором как раз в то время и думал.

В 1858 году он берется за художественную переработку сюжета, который подсказал ему сосед. Но, как сам объяснял писатель, только одна сцена осталась в прежнем виде, все остальное было переработано и изменено. Был у Ивана Тургенева и помощник - известный писатель, тургеневский друг и путешественник Е.Ковалевский. Он был необходим автору романа, так как прекрасно разбирался во всех деталях освободительного движения, которое происходило в Болгарии.

Известно, что писатель писал свой роман не только в родовом имении, но и за границей, например, в Лондоне и в других городах. И лишь только вернувшись в Москву, он сам доставляет рукопись в издание известного в то время журнала «Русский вестник».

Сюжет нового романа

Сюжет тургеневского романа начинается со спора. В нем участвует ученый Андрей Берсенев и скульптор Павел Шубин. Тема их спора – это природа и место человека в окружающем мире. Постепенно автор знакомит читателя и со всей семьей скульптора. Например, с дальней родственницей, тетушкой Анной Васильевной, которая совсем не любит своего мужа, как, впрочем, и он ее. Муж Анны Васильевны познакомился случайно с вдовой-немкой и поэтому большую часть времени проводит у нее. И это легко объяснить: ведь на Анне Васильевне он когда-то женился ради денег, и единственное, что их объединяет – это их взрослая дочь Елена.

Известно всем, что новая знакомая Николая Артемьевича неплохо обирает ее. И вот в этом семействе живет скульптор уже пять лет, так как он только здесь может заниматься искусством, но большую часть времени он ленится. Он ухаживает за компаньонкой хозяйской дочки - Зоей, но влюблен он все-таки в Елену. Но кто же она, Елена? Это молодая девушка, двадцати лет, мечтательная и добрая. Она помогает тем, кто нуждается в помощи: голодные, больные люди и животные. Но при этом она сама очень одинока. Живет она одна, молодого человека у нее пока нет. Шубин ей совсем неинтересен, а его друг ее интересует лишь только для беседы.

Однажды Берсенев знакомит Елену со своим знакомым, Дмитрием Инсаровым, который живет в России, но мечтает об освобождении своей родины. Болгарин заинтересовал Елену, но только не на первой встрече. Он начинает нравиться тогда, когда защищает ее от пьяницы, который пристал к девушке прямо на улице. И когда девушка сильно влюбляется, то узнает, что Дмитрий уезжает. Андрей рассказывает девушке о том, что тот боится, что его личные пылкие чувства к Елене смогут лишить его воли бороться за свою страну. Тогда девушка сама отправляется к молодому человеку, признается в своих чувствах и теперь готова помогать ему во всем и повсюду следовать за ним.

Елена и Дмитрий какое-то время скромно общаются, но Инсарова, получая тревожные и печальные письма от своих родственников и друзей, начинает готовиться к отъезду. И тогда Елена приходит к нему домой с целью поговорить серьезно об их совместном будущем. После жаркого объяснения было решено пожениться. Родители были шокированы ее сообщением о своем замужестве. Для них большим ударом стало известие о том, что она отправляется в чужие края вместе с мужем.

В Венеции им приходится немного задержаться, так как они ожидают корабль, идущий в Сербию, а уже потом они смогут попасть в Болгарию. Но тут заболевает Дмитрий: у него жар и температура. Однажды Елене снится страшный и ужасный сон, а когда она просыпается, то видит, что ее муж умер. Поэтому на родину доставляют лишь его тело. После этого было еще одно письмо родителям, где Елена писала, что она едет в Болгарию и желает считать эту страну своей новой родиной. После этого она исчезает, и только слухи донося о том, что она выполняет роль сестры милосердия.

Мотивы тургеневского сюжета

Все мотивы, а также тургеневские идеи в романе были проанализированы критиком Николаем Добролюбовым, который подошел к сюжету с прогрессивных позиций. Критик отмечает в авторе особую писательскую чуткость. Это прекрасно проявляется в том, как изображает Иван Сергеевич главную героиню. Критик увидел в Елене Стаховой образ России, которая пока еще молода и прекрасна.

Елена в тургеневском представлении обращена к народу, от него она берет мечту, ищет правду. Она также готова пожертвовать собой ради кого-то. Елена – прекрасная героиня, она нравится мужчинам. Армия ее поклонников велика: это и художник, и чиновник, ученый и даже революционер. Девушка выбирает революционера Инсарова, пытаясь тоже совершить гражданский подвиг. У ее избранника есть высокая цель, которой он и подчиняет всю свою жизнь. Он мечтает о счастье для своей родины.

Есть в тургеневском произведении и другая тема – это конфликт личных интересов и душевности. Например, Барсенев и Шубин спорят о том, что такое счастье, какая бывает любовь, и что может стоять выше. Чем больше читатель наблюдает за главными героями, тем становится очевиднее, что они должны принести жертву своей любви. Автор будто старается подчеркнуть, что любая жизнь на Земле заканчивается трагично. И по сюжету романа известно, что Инсаров неожиданно от болезни умирает. А Елена растворяется в толпе людей и никто больше о ней ничего не знает.

Критика и отзывы на роман Ивана Тургенева «Накануне»

Писатель не принял позицию критика Николая Добролюбова на свой роман, его толкование общего сюжета и взгляд на главных героев. В то время когда критическая статья должна была выйти, Тургенев обратился к Некрасову с просьбой остановить рецензию. Дело не в том, что автор боялся публикации. Ивана Сергеевича расстроило само обстоятельство того, что роман был понят неправильно. Поэтому, как только вышел некрасовский журнал «Современник», то писатель решает навсегда порвать с ним, так как к его просьбам не прислушались. Но на этом критика на роман «Накануне» не остановилась. Вскоре на страницах этого же некрасовского журнала появилась еще одна статья, в котором была отрицательная рецензия на роман, но уже написанная Чернышевским. Не менее негативная реакция на содержание романа и его героев была и со стороны консервативно настроенных литераторов и дворян.

Что только не писали современники о вышедшем романе. Больше всего ругали героиню считая, что у неё совсем нет никаких женских качеств, что она безнравственная и пуста. Главному герою тоже досталось, чаще всего его называл сухим и схематичным.

Это сильно огорчало автора. Но время всё расставило на свои места. Прогнозы, составленные первыми читателями о том, что у «Накануне» никогда не будет завтра, не оправдались. Роман, написанный более 150 лет назад один из ярчайших творений русской классики известен, как яркое и глубокое произведение любому современнику.

Владимир Голдин

Герои в романах Тургенева. Статья 3.

«НАКАНУНЕ»

В самом названии романа заложена интрига. Накануне – Чего? Каждый читатель, который вдумчиво приступает к чтению этого романа, может ответить на этот вопрос по-своему, и будет прав. Так всё-таки накануне чего?..

В жаркий летний день на берегу реки под липой отдыхают двое молодых мужчин. Их мысли и слова обыденны, мечты стандарты для молодых людей начинающих жизненный путь. Представим их, вслед за Тургеневым: Берсенев, Андрей Петрович – выпускник университета и Шубин, Павел Яковлевич – скульптор. Молодые люди говорят о любви, о женщинах, о природе, которая как бы является связующим началом во всех жизненных начинаниях.

Шубин жил у родственницы Стаховой, Анны Васильевны, женщины богатой, но пустой, увлекающейся разными пустяками и быстро от них устававшей. Рождения дочери расстроило её здоровье, и после этого она только тем и занималась, что «грустила и тихо волновалась», домоседка, она прощала мужу его мужские шалости. Стахов, Николай Артемьевич отставной прапорщик «подцепил» Анну Васильевну на одном из светских балов, был фрондёром.

После обеда молодые люди Берсенев, Шубин и Елена Николаевна, дочь Стаховых идут в парк гулять. Здесь молодые люди, достигшие возраста, когда надо думать о создании семьи, когда надо определять профессию своей будущей взрослой жизни делятся своими желаниями и мечтами. Вот здесь, на мой взгляд, первая разгадка названия романа «Накануне», момент жизни, который определяет смысл всех последующих лет существования человека. Берсенев мечтает стать профессором истории или философии. Шубин ещё витает в пространстве мыслей между профессией скульптора и ловеласа, ему нравится Елена, он заигрывает с Зоей, приживалкой обрусевшей немкой в доме Стаховых, увлекается крестьянскими «девками». Елена, максималистка, говоря современным слогом, не прощала ни кому ложь «во веки веков», стоило человеку потерять её уважение и он уже переставал существовать для неё. При этом она много читала и жаждала деятельного добра, подавала милостыню и подбирала калеченых птиц и животных, думала о любви, и удивлялась, что любить некого.

Берсенев едет в город, где встречается со студенческим знакомым и приглашает его в гости на свою деревенскую дачу. Друг Берсенева – студент, болгарин Инсаров, Дмитрий Никанорыч ограничен в средствах, приглашение принимает, но с условием, что за снимаемую комнату будет платить сам.

Первое знакомство Елены и Шубина с Инсаровым не произвело того впечатления, которое обрисовал им Берсенев. Но если Шубина можно было понять сразу – в нем говорила ревность, то сознание Елены не приняло Инсарова, как героя. Доверие друг к другу Елены и Инсарова складывалось неспешно, но после их встречи наедине эти отношения стали развиваться спешно. Кто такой Инсаров, и как его подает читателю Тургенев?
Инсаров – человек идеи, идеи освобождения Болгарии от турецкого ига. Ради этого Инсаров живет, учится, страдает, терпит лишения, помогает соотечественникам, отказывается от любви к женщине – всё ради идеи. Но характер юной Елены покоряет Инсарова. Елена окончательно влюбляется в Инсарова после прогулки, устроенной Стаховой, где Инсаров проявил себя, как герой, защищая компанию от приставаний пьяных немцев. Елена в дневнике признается себе, что влюблена. Инсаров не в силах совладать со своим чувством покидает дачу и уезжает в Москву.

Но чувство побеждает. Елена и Инсаров в непогоду встречаются у заброшенной часовни. Молодые люди объясняются в любви. Елена ради любви отказывается от выгодного брака, предложенного ей отцом, покидает родной дом, полный достатка и неги – уходит к Инсарову. Болезнь Инсарова Елена принимает, как свою собственную, ухаживает за больным, затем, с не выздоровевшим Инсаровым едет в Европу, с целью нелегально проникнуть в Болгарию, где освободительное движение вспыхнуло с новой силой. Инсаров умирает. Елена, верная ему и его идее, едет с незнакомыми ей людьми в Болгарию. Дальнейшая судьба Елены неизвестна.

Интересна судьба остальных главных героев романа «Накануне». Берсенев, как и мечтал успешно начал делать карьеру университетского профессора, он за границей и уже опубликовал две статьи, которые привлекли внимание специалистов. Сбылась мечта и Шубина, он в Риме «… весь предался своему искусству и считается одним из самых замечательных и многообещающих молодых ваятелей». Елена нашла того, кого можно было любить, и полюбила не только человека с целеустремлённым характером, но и его идею… Мечты героев, сложившиеся накануне вступления в самостоятельную взрослую жизнь исполнились.
Роман «Накануне» многогранен. Здесь заложены глубокие мысли и раздумья автора. Вдумчивому исследователю по прочтении романа предоставляется материал для многочисленных статей: мужские и женские герои в романе, пейзаж и его связь с мыслями и поступками героев, отношения между старшим и входящим в жизнь поколениями и другие. Не будем здесь расползаться мыслью по древу. Это не цель нашей статьи.

Мне хотелось бы остановиться еще раз на названии романа «Накануне». Добролюбов в статье «Когда же придет настоящий день?» забежал далеко вперед реальных событий, увидев в романе признаки надвигающейся революции. Это говорит о неопытности, нетерпимости и неумении глубоко анализировать историческую ситуацию, складывающуюся в Европе, а главное в России. Поэтому не случайно Тургенев настаивал на том, чтобы статью Добролюбова не публиковали в открытой прессе, а когда статья всё же была опубликована, Тургенев решительно порвал отношения с Некрасовым и Добролюбовым. Стратеги «передовой мысли» оказались слепы. Некрасов и Добролюбов были простыми пропагандистами «революции», которые не понимали ни цели революции, ни её движущих сил, ни программы последующих действий. Для них революция должна была состояться для революции – и только, дальше этого их мысли не шли. Представьте себе барина Некрасова, передвигающимся целым обозом на охоту в 1919 году!!! Сколько таких революционеров отказалось от революции и осудило её.

Тургенев в данном случае более аналитик и стратег, чем его соотечественники.

Уважаемый читатель обрати внимание на динамику поступков основных героев романов Тургенева. Рудин одиночка, выросший и сформировавшийся человек в условиях дворянского барства, за счет труда крепостных крестьян. Он бедный дворянин, который нахватался идей, путешествуя по Европе. Вспомните: «Красноречие его не русское»!!! Он краснобай, живет в долг, и бессмысленно погибает. В «Дворянском гнезде» Лаврецкий стремиться найти себя в деятельном управлении своим хозяйством. Михалевич весь в поиске найти для себя дело, чтобы быть полезным если не обществу, то самому себе.

Инсаров – это совсем другой человек. Инсаров действует уже с группой единомышленников, у него связи в России и за границей, он член тайного сообщества. Человек идеи, за которую он отдает жизнь. Инсаров – болгарин, на территории России руководитель какой-то группы одержимых людей, стремящихся освободить свою родину от турецкого ига. Таких групп, сложившихся единомышленников в России, когда писал роман Тургенев - не было. Были типа Рудина, Михалевича разрозненные одиночки.

Обратимся к женским образам. В «Рудине» Наталья разобралась в характере и поступках своего героя и нашла своё «бабье счастье» в браке. В «Дворянском гнезде» Елизавета Михайловна не смогла разобраться в моральных сторонах своих поклонников и ушла в монастырь.

В «Накануне» Елена, напротив, выбирает из круга поклонников Инсарова – человека идеи. Поступок Елены символичен в том, что она выбирает иностранца и его идеологию. Здесь Елена - женщина выбирает чужую идеологию, сопоставима с понятием Елена - Россия, которая всё больше движется в сторону подражания западу. Елена выбрала западную идеологию, и она погибает неизвестно как. Вот где, на мой взгляд, разгадка заглавия романа «Накануне».

И ещё Елена символ российской дворянской интеллигенции, в рядах которой зарождается и начинает развиваться стихийный протест против сложившихся устоев.

Именно дворянская интеллигенция начала будоражить умы практически абсолютно безграмотного крестьянства, и зарождающегося безграмотного рабочего класса.

Однако «умные люди. Чёрт бы их побрал!» не понимали того, что одиночки революции не сделают, для этого нужно готовить кадры. Просто построить фабрику или корабль, но они не будут давать расчетную экономическую и прочую отдачу, если ими будут управлять неподготовленные люди, для этого нужно время.

Роман «Накануне», на мой взгляд, роман призыв ко всем слоям общества задуматься над будущим развитием России.