Электронная книга Три мушкетера
где устанавливается, что в героях повести, которую мы будем иметь честь рассказать нашим читателям, нет ничего мифологического, хотя имена их и оканчиваются на «ос» и «ис»
Примерно год тому назад, занимаясь в королевской библиотеке разысканиями для моей истории Людовика XIV, я случайно напал на «Воспоминания г-на д"Артаньяна», напечатанные - как большинство сочинений того времени, когда авторы, стремившиеся говорить правду, не хотели отправиться затем на более или менее длительный срок в Бастилию, - в Амстердаме, у Пьера Ружа. Заглавие соблазнило меня: я унес эти мемуары домой, разумеется с позволения хранителя библиотеки, и жадно на них набросился.
Я не собираюсь подробно разбирать здесь это любопытное сочинение, а только посоветую ознакомиться с ним тем моим читателям, которые умеют ценить картины прошлого. Они найдут в этих мемуарах портреты, набросанные рукой мастера, и, хотя эти беглые зарисовки в большинстве случаев сделаны на дверях казармы и на стенах кабака, читатели тем не менее узнают в них изображения Людовика XIII, Анны Австрийской, Ришелье, Мазарини и многих придворных того времени, изображения столь же верные, как в истории г-на Анкетиля.
Но, как известно, прихотливый ум писателя иной раз волнует то, чего не замечают широкие круги читателей. Восхищаясь, как, без сомнения, будут восхищаться и другие, уже отмеченными здесь достоинствами мемуаров, мы были, однако, больше всего поражены одним обстоятельством, на которое никто до нас, наверное, не обратил ни малейшего внимания.
Д"Артаньян рассказывает, что, когда он впервые явился к капитану королевских мушкетеров г-ну де Тревилю, он встретил в его приемной трех молодых людей, служивших в том прославленном полку, куда сам он добивался чести быть зачисленным, и что их звали Атос, Портос и Арамис.
Признаемся, чуждые нашему слуху имена поразили нас, и нам сразу пришло на ум, что это всего лишь псевдонимы, под которыми д"Артаньян скрыл имена, быть может знаменитые, если только носители этих прозвищ не выбрали их сами в тот день, когда из прихоти, с досады или же по бедности они надели простой мушкетерский плащ.
С тех пор мы не знали покоя, стараясь отыскать в сочинениях того времени хоть какой-нибудь след этих необыкновенных имен, возбудивших в нас живейшее любопытство.
Один только перечень книг, прочитанных нами с этой целью, составил бы целую главу, что, пожалуй, было бы очень поучительно, но вряд ли занимательно для наших читателей. Поэтому мы только скажем им, что в ту минуту, когда, упав духом от столь длительных и бесплодных усилий, мы уже решили бросить наши изыскания, мы нашли наконец, руководствуясь советами нашего знаменитого и ученого друга Полена Париса, рукопись in-folio, помеченную № 4772 или 4773, не помним точно, и озаглавленную:
«Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика XIV».
Можно представить себе, как велика была наша радость, когда, перелистывая эту рукопись, нашу последнюю надежду, мы обнаружили на двадцатой странице имя Атоса, на двадцать седьмой - имя Портоса, а на тридцать первой - имя Арамиса.
Находка совершенно неизвестной рукописи в такую эпоху, когда историческая наука достигла столь высокой степени развития, показалась нам чудом. Мы поспешили испросить разрешение напечатать ее, чтобы явиться когда-нибудь с чужим багажом в Академию Надписей и Изящной Словесности, если нам не удастся - что весьма вероятно - быть принятыми во Французскую Академию со своим собственным.
Такое разрешение, считаем своим долгом сказать это, было нам любезно дано, что мы и отмечаем здесь, дабы гласно уличить во лжи недоброжелателей, утверждающих, будто правительство, при котором мы живем, не очень-то расположено к литераторам.
Мы предлагаем сейчас вниманию наших читателей первую часть этой драгоценной рукописи, восстановив подобающее ей заглавие, и обязуемся, если эта первая часть будет иметь тот успех, которого она заслуживает и в котором мы не сомневаемся, немедленно опубликовать и вторую.
А пока что, так как восприемник является вторым отцом, мы приглашаем читателя видеть в нас, а не в графе де Ла Фер источник своего удовольствия или скуки.
Установив это, мы переходим к нашему повествованию.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТРИ ДАРА Г-НА Д"АРТАНЬЯНА-ОТЦА
В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор «Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ларошель. Некоторые из горожан при виде женщин, бегущих в сторону Главной улицы, и слыша крики детей, доносившиеся с порога домов, торопливо надевали доспехи, вооружались кто мушкетом, кто бердышом, чтобы придать себе более мужественный вид, и устремлялись к гостинице «Вольный Мельник», перед которой собиралась густая и шумная толпа любопытных, увеличивавшаяся с каждой минутой.
В те времена такие волнения были явлением обычным, и редкий день тот или иной город не мог занести в свои летописи подобное событие. Знатные господа сражались друг с другом; король воевал с кардиналом; испанцы вели войну с королем. Но, кроме этой борьбы - то глухой, то явной, то тайной, то открытой, - были еще и нищие, и гугеноты, бродяги и слуги, воевавшие со всеми. Горожане вооружались против воров, против бродяг, против слуг, нередко - против владетельных вельмож, время от времени - против короля, но против кардинала или испанцев - никогда. Именно в силу этой закоренелой привычки в вышеупомянутый первый понедельник апреля 1625 года горожане, услышав шум и не узрев ни желто-красных значков, ни ливрей слуг герцога Ришелье, устремились к гостинице «Вольный Мельник».
И только там для всех стала ясна причина суматохи.
Молодой человек… Постараемся набросать его портрет: представьте себе Дон-Кихота в восемнадцать лет, Дон-Кихота без доспехов, без лат и набедренников, в шерстяной куртке, синий цвет которой приобрел оттенок, средний между рыжим и небесно-голубым. Продолговатое смуглое лицо; выдающиеся скулы - признак хитрости; челюстные мышцы чрезмерно развитые - неотъемлемый признак, по которому можно сразу определить гасконца , даже если на нем нет берета, - а молодой человек был в берете, украшенном подобием пера; взгляд открытый и умный; нос крючковатый, но тонко очерченный; рост слишком высокий для юноши и недостаточный для зрелого мужчины. Неопытный человек мог бы принять его за пустившегося в путь фермерского сына, если бы не длинная шпага на кожаной портупее, бившаяся о ноги своего владельца, когда он шел пешком, и ерошившая гриву его коня, когда он ехал верхом.
Ибо у нашего молодого человека был конь, и даже столь замечательный, что он и впрямь был всеми замечен. Это был беарнский мерин лет двенадцати, а то и четырнадцати от роду, желтовато-рыжей масти, с облезлым хвостом и опухшими бабками. Конь этот, хоть и трусил, опустив морду ниже колен, что освобождало всадника от необходимости натягивать мундштук, все же способен был покрыть за день расстояние в восемь лье. Эти качества коня были, к несчастью, настолько заслонены его нескладным видом и странной окраской, что в те годы, когда все знали толк в лошадях, появление вышеупомянутого беарнского мерина в Менге, куда он вступил с четверть часа назад через ворота Божанси, произвело столь неблагоприятное впечатление, что набросило тень и на самого всадника.
В 1974 году в московском ТЮЗе состоялась премьера музыкального спектакля «Три мушктера». Спектакль имел большой успех, хотя существовало и существует неисчислимое количество других «театральных» и «киномушкетеров». Многие постановки и, особенно, кинофильмы по роману А. Дюма имеют всемирную известность.
Однако авторам этого задорного спектакля - драматургу Марку Розовскому, поэту Юрию Ряшенцеву, композитору Максиму Дунаевскому, а также режиссеру-постановщику Александру Товстоногову - удалось по-своему взглянуть на героев и события любимой всеми книги, сказать зрителю нечто новое, что заставляет его как в первый раз переживать все перипетии знакомого сюжета. Секрет заключается в том, что всем известные герои романа А. Дюма, их характеры, поведение, мотивировки поступков в спектакле были максимально приближены к нашим дням, к психологии современной молодежи, ее духовным запросам. Этому способствовала яркая музыка Максима Дунаевского, сыгравшая в спектакле одну из главных ролей.
М. Дунаевский, постоянно пишущий музыку для театра, умеет увлечь зрителя или слушателя своим собственным отношением к драматургическому материалу. Вот и в «Трех мушкетерах» романтически возвышенный симфонический фрагмент и незатейливая песенка являются выразительным п средствами, которыми пользуется композитор для расстановки нужных смысловых и эмоциональных акцентов, уверенно ведя нас за своим прочтением романа.
В музыкальной стилистике спектакля важное место занимают современные песенные интонации, которые делают героев произведения близкими молодежной аудитории. Так Д"Артаньян из супермена, каким его трактует западное кино, превратился в реального, земного парня, обладающего наряду с отвагой и благородством еще и обычнымн человеческими слабостями. Явный комедийный элемент, идущий от ироничности авторов по отношению к дворцовым интригам, конечно же, наивным с точки зрения политических коллизий XX века, перемежаясь с искренней романтичностью, еще больше подчеркивает современную направленность спектакля.
Дальнейшая жизнь этого мюзикла еще больше подтверждает правомерность новой версии «Трех мушкетеров». Спектакль в расширенной музыкальной редакции ставится на сценах многих музыкальных театров нашей страны и за рубежом, и везде ему сопутствует успех.
В 1978 году та же авторская группа вместе с кинорежиссером Георгием Юнгвальд-Хилькеви-чем создает трехсерийный телефильм «Д"Артаиьян и три мушкетера». Безусловно, и в фильме также главенствующая роль принадлежит музыке, частично знакомой нам по спектаклю, но в большой своей части написанной заново. Многие песпн с остроумными стихами Ю. Ряшенцева быстро приобрели широкую популярность.
На этих двух дисках записаны все лучшие музыкальные номера и песни из спектакля и телефильма. Инсценировку для этого альбома сделал режиссер Марк Айзенберг. Удачный драматургический прием инсценировщика (рассказ самого Д"Артаньяна о своей молодости и приключениях) позволил включить в альбом песни и музыкальные номера, которые по разным причинам не были использованы ни в театре, ни в кино. Так что слушателей, помимо встречи с уже известной музыкой М. Дунаевского, ожидает ряд сюрпризов.
Я не сомневаюсь, что сочная и образная музыка «Трех мушкетеров» порадует слушателей выразительными мелодиями, органично сочетающимися с острой ритмикой и современной аранжировкой, которая не является самоцелью, а верно служит раскрытию содержания.
Вместе с известными, популярными артистами М. Боярским, Л. Гурченко, Ж. Рождественской, Л. Серебренниковым, П. Бабаковым, Г. Трофимовым в фильме поют пока малоизвестные, но многообещающие исполнители. Их объединяет в одну «мушкетерскую компанию» редко встречающееся синтетическое дарование - музыкально-драматическое. Поэтому все партии, порой весьма трудные в вокальном и актерском планах, исполнены отлично.
Очень большой объем студийной работы проделал вокально-инструментальный ансамбль «Фестиваль», организованный в 1978 году. Благодаря тому, что почти каждый исполнитель этого небольшого коллектива владеет несколькими инструментами, создается богатое звучание, выгодно отличающееся от звучания стандартных ВИА и порой достигающее оркестрального.
Естественно, окончательную оценку всей этой работы дадут слушатели и любители грамзаписи. Как всегда, последнее слово за ними. Но один, главный вывод уже можно сделать вполне определенно: Д"Артаньян и три мушкетера продолжают полнокровно жить и сегодня, заражая всех нас своей искрометной энергией и оптимизмом!
Марк Фрадкин
«Только мужеством - слышите ли вы, единственно мужеством! - дворянин в наши дни может пробить себе путь. Кто дрогнет хоть на мгновение, возможно, упустит случай, который именно в это мгновение ему предоставляла фортуна. Вы молоды и обязаны быть храбрым по двум причинам: во-первых, вы гасконец, и, кроме того, - вы мой сын. Не опасайтесь случайностей и ищите приключений. Я дал вам возможность
научиться владеть шпагой. У вас железные икры и стальная хватка. Вступайте в бой по любому поводу, деритесь на дуэли, тем более что дуэли воспрещены и, следовательно, нужно быть мужественным вдвойне, чтобы драться. Воспользуйтесь всем этим и живите счастливо и долго...»
Александр Дюма.
Это, детки, одна из самых известных и любимых всеми от мала до велика сказка.
Множество прочтений великой сказки породило бесчисленное количество экранизаций от детских мультфильмов с животными в виде героев, до мрачных фантастических триллеров, от тщательных экранизаций до самого вольного трактования сюжета. И вряд-ли этот поток будет уменьшаться, ведь практически каждый читатель находит что-то своё, близкое к своему мировоззрению в этом повествование о дружбе, любви, коварстве, предательстве.
Но в любимой всеми сказке на удивление мало приключений и подвигов. Особенно это относится к первой и самой знаменитой части - к собственно «Трём мушкетёром». Ну в самом деле, для произведения, описывающего историческую эпоху с весьма бурными событиями, как-то мало битв и грандиозных событий, и гораздо больше описаний пирушек, балов, дуэлей и любовных интриг.
Анекдот в тему:
Миледи и граф Де Ла Фер. Первая брачная ночь. Граф снимает брюки.
Миледи:
- Нет, ну для графа Де Ла Фер это довольно много, но для мушкетера Атоса этого слишком мало...
Единственной масштабной батальной сценой является завтрак главных героев на бастионе у Ла-Рошели с последующей перестрелкой и отступлением. Событие происходило на виду всей армии, все были в восхищении, но особого подвига в этом никто не увидел.
Во второй части событий уже больше. Тут и гражданская война, и похищение кардинала, и реализация мечтаний героев.
Третья часть уже явно мало связана с насыщенными яркими событиями первыми книгами. Ну погнался мэтр Дюма за объёмом, так ведь ему и платили построчно, надо же было как-то объём нагонять, он и постарался, используя бесконечные описания мельчайших событий и незначительных персонажей.
Была и история с подвесками. В книге всё приключения с драгоценностями королевы описаны истинным подвигом Д’Артаньяна и мушкетёров, но при более тщательном рассмотрении это вызывает большие сомнения. Они спасли королеву? Ой, не смешите. Вот чего проще было бы той же королеве, в случае малейшей опасности для себя, объявить воровкой любую фрейлину или служанку, да хоть бы и ту самую Констанцию Бонасье, тем более, что знатностью и богатством последняя не отличалась. По тем временам следствие было бы быстрым и эффективным. Период между обвинением и повешением вряд ли составил бы более пары суток, только необходимое время для интенсивных пыток и неизбежных признаний в чём угодно. Видимо сама Констанция что-то подобное подозревала, поэтому срочно начала искать любого, который смог бы помочь ей избежать петли. Доверить страшную тайну королевы первому встречному - ну явно не свою правтельницу она стремилась спасти.
Да и королева потом более тридцати лет наблюдала Д’Артаньяна в личной охране, и никаких попыток как-то отблагодарить или возвысить его не предпринимала. Видимо не считала его поступок чем-то таким уж ценным или героическим.
Сам Д’Артаньян с друзьями никаких особых благ от всей этой истории не приобрёл. Даже пришлось продавать подаренных английским герцогом коней, чтобы расплатиться с долгами, впрямую связанными с поездкой. Арамис получил пулю в плечо, Портос рану шпагой в грудь глубиной три дюйма, Атос пьянствовал не просыхая в подвале три недели, что тоже не способствует здоровью.
Анекдот в тему:
Просыпается Атос утром в развороченном погребе. Удивленно оглядываясь по сторонам, он поднимается вверх по лестнице. В общем зале тоже разгром: сломано все, что можно было сломать. Посреди этого хаоса прямо на полу, обхватив голову руками, сидит трактирщик. Атос участливо обращается к нему:
- Скажи, любезный, кто тут так все разворотил?
Трактирщик тяжело вздыхает.
- Ох, сударь, какой Вы добрый, когда трезвый!..
Герои не выведены идеальными и безгрешными болванчиками, у них хватает недостатков и отрицательных черт.
Дружба дружбой, а повоевать между собой они успели немало. Даже странно получается, если посчитать все случаи, когда героям доводилось скрещивать шпаги между собой. Сама дружба началась в первой книге с вызова друг друга на дуэль, потом во второй части, «Двадцать лет спустя», Атос и Арамис сталкиваются в бою со своими друзьями при бегстве опального герцога, а в третьей части военные действия королевских войск против Арамиса и Портоса приводят к смерти последнего. И Д’Артаньян только чудом не участвовал в этой битве против своих друзей.
Анекдот в тему:
Мушкетеры празднуют. Атос открывает бутылку вина и сказав "Один за всех", опустошает бутылку. Все удивились, но промолчали.
То же самое повторяется еще два раза. Наконец Д’Артаньяну это надоело и он гневно спрашивает:
- Атос, а когда же будет "все за одного"??!!!
Изрядно подвыпивший Атос:
- А "все за одного", Д’Артаньян, будет 20 ЛЕТ СПУСТЯ...!!!
Но нам эта сказка сейчас интересна в качестве прекрасного источника типажей для иллюстрации процессов трудовой миграции.
Не верите? А вот присмотримся повнимательнее, что есть общего у всех персонажей.
Первое . Среди главных действующих героев местных нет, все пришлые. И мушкетёры, и их слуги не коренные парижане. Типичная «лимита», как выражались в застойные времена в Москве. Мушкетон был нормандец, Базен берриец, Планше - пикардиец. Только происхождение Гримо неясно, но и он точно не парижанин. Классические трудовые мигранты из разных социальных слоёв общества.
Второе. Все герои отличаются повышенным уровнем пассионарности и положительным импринтингом. Ведут активную и полную приключений жизнь, и им это нравится. Исключение составляет, пожалуй, только Мушкетон, который нашёл полное счастье в сытой и спокойной жизни в имении своего разбогатевшего хозяина и искренне не желавший больше участвовать в похождениях Портоса и его друзей.
Самый пассионарный герой, без сомнения, это Арамис. Он постоянно затевает всякие интриги, карьерный рост его самый впечатляющий. От простого мушкетёра и кандидата в священники достигает звания епископа и генерала ордена иезуитов.
Д’Артаньян тоже достиг немалых высот, и даже несколько мгновений перед смертью побыл маршалом Франции.
Портос сумел реализовать свои планы и разбогател, но при первой же возможности кидается в предлагаемые авантюры.
Самая низкая пассионарность из всех - у Атоса. Ему мушкетёрская полунищая жизнь нравится больше, чем жизнь в родовом графском имении, и ни к камим особым вершинам он не стремится.
Из слуг повышенной пассионарностью отличаются Планше и Базен. У Мушкетона пассионарность явно нулевая. Про Гримо нет данных, это какой-то неживой персонаж.
Третье
. Все мушкетёры поначалу снижают свой социальный статус. Их имена, которые они носят на службе у короля, не дают иногда даже возможности драться на дуэли со знатными дворянами - вспоминаем сцену дуэли с англичанами.
Значит, социальный статус и карьерный рост не является самым важным стимулом к переезду в Париж для поступления на военную службу. Приведём пример: у Д’Артаньяна похищают рекомендательные письма написанные отцом. Событие отвратительное, но что делает герой? Он всё-же является к адресату и заявляет о пропаже. В результате реализация его мечты стать мушкетёром отодвигается на очень длительное время. Уточняем: мушкетёром Д’Артаньян стал в срок, прошедший с первого понедельника апреля 1625 года по 5 августа 1628 года. Больше трёх лет понадобилось нашему герою, чтобы реализовать свою мечту стать мушкетёром. Вместо того, чтобы просто-напросто взять новые рекомендательные письма и решить проблему радикально.
Что его остановило? Расстояние от его родной деревни до Парижа около 800 километров. Немало. Но вскоре после этого ему довелось съездить в Англию и назад. До Лондона почти 500 километров, включая море. И на каждом перекрёстке ждали наёмные убийцы, вооружённые до зубов.
Перемещались мушкетёры за подвесками со средней скоростью около 6 километров в час ("В два часа ночи наши четыре искателя приключений выехали из Парижа через ворота Сен-Дени… они добрались до Амьена и в полночь спешились у гостиницы "Золотая лилия"
) - расстояние от Парижа до Амьена сейчас 143 километра. Вряд-ли оно было тогда больше.
Это они спешили и прорывались с боями. Без таких приключений, совершенно не напрягаясь и не загоняя насмерть коня, Д’Артаньян мог проехать в сутки 80-90 километров.Двадцать лье, ежели по-французски. Хорошо, пару недель поездка домой, столько же назад. Теряется максимум месяц. Или ещё проще, можно было бы по почте запросить новое письмо у отца, уж почта-то уже и тогда работала. Ушло бы на это максимум месяц-два. Ну, ведь не три же года! Он этого не делает. Почему? Да просто это ему не интересно
.
Периодически Д’Артаньяна посещают мысли вроде: «Мне бы только заработать достаточно, чтобы восстановить Артаньян, пришедший в упадок с тех пор, как мои предки разорились на крестовых походах, да прикупить по соседству акров тридцать земли, - больше мне не нужно. Я поселюсь там и спокойно умру». Но для реализации таких планов он ничего не делает.
Также в сказке хорошо расписаны пути достижения успеха.
Личная храбрость и владение шпагой - это в первую очередь Д’Артаньян, хотя и все остальные герои дворянского происхождения по определению храбры. Смелы и все враги. Но сами по себе храбрость и мастерское владение оружием никому из других героев ничего не принесли в смысле материальных благ.
Брак по расчёту. Это Портос. И Миледи. Что у них общего? Путь достижения цели в эмиграции. Матримониальный способ. Половая эмиграция, выражаясь современным языком. Путь простой, быстрый, эффективный, и иногда смертельно опасный. Портосу удалось таким образом на восемнадцать лет решить все свои проблемы. Миледи на этом пути один раз повесили и один раз голову отрубили, ну и уже по мелочам - клеймили калёным железом, и чуть было на пожизненную каторгу не сослали. Издержки профессии, однако. Это уж как кому карты лягут, или звёзды встанут, или на роду написано, ну кто во что верит.
Анекдот в тему:
Ищу мужа. Найду - убью! Миледи.
Происхождение. Если изначально не сработало, то без дополнительных факторов, типа протекции, и не срабатывает. Атос под псевдонимом не дослужился даже до младшего офицерского звания.
Образованность и хитрость . Арамис. Ришелье. Мазарини. И получается, что это самый надёжный метод достижения своих высоких целей. И, кстати, и среди слуг, кто там у нас хоть чего-то самостоятельно достиг? Только Планше. Между прочим, выучивший самостоятельно целый иностранный язык - голландский, а до этого нахватавшийся минимальных знаний английского.
Это у дворян. У слуг изначально шансов подняться самостоятельно до высокого уровня немного. Да и не стремится большинство добиться чего бы то ни было.
Наиболее характерный для трудовой иммиграции персонаж, это Портос. В книге неоднократно утверждается, что он глуп, не отличается сообразительностью, но авторские оценки персонажа часто не коррелируют с реальными действиями и фактами. Глупым Портос является только по мнению Атоса. Но при этом знает испанский язык и владеет искусством фортификации на высочайшем уровне. Кстати, многие трудовые иммигранты работают именно на стройке. Да, не интеллектуал, но, как выразился много позже знаменитый историк и писатель Лев Гумилёв: «я не интеллигент, у меня профессия есть!» И библиотеки в трилогии упоминались всего у трёх персонажей: у кардиналов Ришелье и Мазарини, а также в замке Портоса. Только вдумайтесь: по тем временам было проще и дешевле собрать коллекцию картин или драгоценных камней. А вот Портос имел библиотеку, книги из которой читал даже его слуга Мушкетон.
Во время своей мушкетёрской службы в Париже сумел решить основную задачу трудовых иммигрантов, разбогател и приобрёл жильё и средства к безбедному существованию до конца жизни. Но полного счастья это ему не принесло, и погиб он в бою, участвовать в котором лично ему не имело не малейшего смысла.
Достаточно распространённый тип иммигранта - Атос. По мнению автора, самый храбрый и благородный персонаж. Обладал обширнейшими знаниями, в том числе «он знал, какими правами пользуются крупные землевладельцы». В мушкетёры попал по зову сердца, после того, как в один прекрасный день на опушке леса повесил свою жену и при этом овдовел. Правда сам он не считал этот день прекрасным. Мнение его жены по этому поводу неизвестно. И остаётся открытым вопрос: миледи после повешения была его бывшей, или настоящей женой?
Д’Артаньян считал это убийством, Атос тоже. Кардинал, помнится, на основании похищенных писем добивается казни дворянина, так его за это все персонажи книги дружно осуждали и считали чудовищем. Все его боятся, но в действительности только один раз приводится пример его злобности и коварства, когда кардинал добивается казни графа де Шале, кстати, за вполне реальный заговор с целью свержения короля. Да и то, голову графу смогли отрубить только с двадцать девятой попытки. Видимо, не было у тогдашних французских палачей достаточного опыта и практики, раз не дотягивали даже до уровня обычного мясника на рынке. Формально Атос даже страшнее смотрится: свою жену он ухитрился казнить аж два раза. Развод по мушкетёрски, однако.
Но: казнить и миловать граф, как представитель высшей аристократии, на тот момент во Франции безусловно имел право. Казнить и миловать по закону, по приговору суда, где аристократ был главой этого суда. Граф являлся высшей феодальной знатью, которой принадлежало право на сеньориальную юстицию, в компетенцию которой входило право рассматривать и карать любые преступления, включая тяжкие, совершенные на его территории. По решению суда. А вот суда-то как раз и не было. Граф повесил свою жену, находящуюся в бессознательном состоянии, без всяких процессуальных заморочек, без заслушивания свидетелей и показаний собственно обвиняемой. Жена его на тот момент являлась дворянкой, а значит по действующим законам её было запрещено казнить через повешение даже по решению суда. Потом-то граф де Ла Фер исправился, и организовал своей бывшей жене казнь с отрубанием головы. Но, по старой привычке, опять без суда. Однако тенденция…
За пару веков до описываемых событий примерно в тех-же местах, за похожие проделки был осуждён и казнён Жиль де Рэ, имевший титулы и барона, и графа. Ему не помогло даже то, что он был маршалом Франции и ближайшим соратником Жанны д’Арк. Поймали, осудили, удавили и сожгли. А в памяти народной он остался, как герой сказки «Синяя борода». Но там он считается персонажем крайне отрицательным, хотя творит примерно то же самое, что и Атос. Различия минимальны: Синяя борода убивал разных жён, а Атос всего одну, но неоднократно.
Анекдот в тему:
"Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром", - размышлял Атос, вешая Миледи.
Так в чём типичность Атоса в качестве иммигранта? А в том, что ему, как и огромному числу людей, скучно сидеть на одном месте. Спокойная, обеспеченная и размеренная жизнь раздражает. Из сельской тихой глуши тянет в шумную и опасную городскую жизнь. Устроить себе вторую молодость, попробовать написать свою жизнь с чистого листа.
Несколько слов стоит сказать и о семейной жизни наших героев.
Ох, детки, тут уже не сказки нужны, не сказочники. Тут другие литературные жанры требуются. И специалисты другие, типа психологов и сексопатологов. Но вот не было этих специалистов в те времена, ни при дворе французских королей, ни во Франции времён мэтра Дюма-старшего. Что однозначно и несомненно - всё грустно и бесперспективно. Ну, это в сказке так, а в реальной жизни всё может и повеселее будет.
Более-менее нормальная семейная жизнь была в какой-то период только у Портоса, и довольно долго - около восемнадцати лет. У остальных никакого даже намёка на семейные отношения.
Наследника сподобился сделать только Атос. Случайно, переспав на постоялом дворе с неизвестной женщиной, и поверив потом в то, что его мимолётная пассия именно от него зачала ребёнка.
Ни у кого из других основных персонажей, кроме миледи, нет детей и наследников. Нет - с большой буквы. То есть, как дворяне убивают друг друга по всякому поводу или вообще без повода - написано много и красочно, а вот как те же самые дворяне размножаются - практически ничего.
В конце первой части трое из четырёх мушкетёров бросают военную службу и начинают заниматься мирными делами. Атос уезжает в своё имение, Портос на деньги жены приобретает поместье и замок, Арамис ударяется в религиозную деятельность. Но уже через какое-то достаточно продолжительное время они вновь возвращаются к авантюрной жизни, без видимых и жизненно важных причин. Не голод и не нищета толкают их на подвиги. В этом принципиальное отличие наших мушкетёров от разбойников с большой дороги. Бандиты, детки, могут осуществить один удачный грабёж или налёт, и потом надолго угомониться, и жить в своё удовольствие. То есть, определённые ограничения они для себя признают. У мушкетёров такой границы нет, они постоянно стремятся к чему-то новому и необычному. Это не хорошо, и не плохо. Это повышенная пассионарность не даёт им сидеть на месте и наслаждаться размеренным, мирным и сытым существованием. Охота на фазанов в парке не может заменить гром пушек, звон шпаг и смертельный риск.
Анекдот в тему:
Ришелье пытается чего-то добиться от четвёрки мушкетёров, а те упираются. Подходит Тревиль, уясняет суть дела, говорит что-то каждому из своих подчинённых, после чего те быстро принимаются за дело. Кардинал удивлён:
- Что вы им сказали?
- Ну, к каждому свой подход.
Атосу я сказал, что это приказ короля.
Портосу - что это модно.
Д"Артаньяну - что за это дадут денег.
А Арамису - что это запрещено.
Но вот я выросла и решила перечитать первую книгу, а за ней и остальные четыре. Чтобы вновь окунуться в этот мир, только уже сосредотачивать свое внимание не на этом квартете, а на всем, на чем делал упор Дюма, а именно - еще и на политической теме (ох, как я ненавижу политику). Это оказалось гораздо труднее, чем в детстве.
На первый взгляд серия книг полна "воды" - все пять книги и сами по себе пухленькие, кажется, что Дюма так щедро поливал каждую; и тем не менее, в "Трех мушкетерах" определенно есть своя неповторимая изюминка, они цепляют и не отпускают. И, попав в этот мир, назад уже не хочется.
Сказать по правде, самой интересной частью я считаю "Двадцать лет спустя" - главные герои уже умудренные опытом мужчины, с головой на плечах (вроде как), в них уже не кипит та юношеская кровь, заставляющая идти на самые безумные поступки. Да и преподносит книга хороший урок всемирной истории - времена английской революции, окончившаяся казнью короля Карла I.
И если в первой книге Д"Артаньян был центром вселенной и ничего, кроме раздражения не вызывал (у меня), то во второй книге к нему проникаешься уважением. Он поступал очень благородно, наплевал на приказ Мазарини и прикладывал все свои силы, чтобы помочь королю Карлу избежать казни.
Наш старый советский фильм заслуживает отдельной похвалы. Я не знаю, может быть, Дюма каким-то непостижимым образом сотрудничал с режиссерами прямо с того света, но то, как подобрали актеров и как искусно они передали характеры всех героев, это просто поразительно! Глядя на них понимаешь, что именно так и должны были выглядеть Д"Артаньян с троицей, Ришелье, Анна Австрийская, Бэкингем... Браво
P.S. Пишу на случай, если кто-нибудь наткнется на книгу "Сын Портоса". Прочла ее тогда спустя год после прочтения "Трех мушкетеров" - собственно, а как же иначе-то? - и осталась ужасно разочарованной. Так запороть образ Арамиса надо уметь. Тогда я еще и не подозревала, что автором сего произведения является вовсе не Александр Дюма, как почему-то было написано на обложке, и впала в депрессию. Решила, что больше о мушкетерах ничего не хочу слышать. Но, Бог миловал - Дюма ничего подобного не писал и не собирался дальше. Моя душа спокойна, а другим ее читать не советую.
Осенняя ночь невесомо плыла над французским военным лагерем, раскинувшимся под стенами крепости Ла-Рошель. В небе стояла полная Луна. Перекликались часовые. Большинство из тех, кто не нёс караул, уже разошлись отдыхать по своим палаткам. Однако одна небольшая группа королевских мушкетёров ещё не легла спать. Их командир, капитан мушкетерской роты, господин де Тревиль никогда не позволил бы подобное нарушение дисциплины, если бы ни был полностью уверен в том, что его люди в завтрашнем бою в любом случае не подведут ни его, ни короля. Достойный капитан, знавший, что собой представляют его воины, мог довериться им с закрытыми глазами. Мушкетёры - человек семь-восемь расположились у костра. Яркий огонь, охвативший сухой хворост, да несколько бутылок вина делали атмосферу почти уютной. Был здесь и юный Д`Артаньян, вступивший в роту не так давно. Мужчины рассказывали о былых походах, войнах, подвигах и похождениях. Гасконец слушал во все уши. Рядом с ним находились его друзья. Атос задумчиво подливал вино в кружку, со вздохом пил и тут же снова подливал. Арамис с самим меланхоличным видом любовался огнём. Что же касается Портоса, то он не умолкал ни на минуту, был рассказчиком львиной доли занимательных историй. Время шло. Повествования о былом прекратились. Понемногу иссяк даже Портос. Расходиться, впрочем, совсем не хотелось. Речи будто бы сами собой обратились к таинственному и мистическому. - И тут я увидел стройную женскую фигуру в белом платье, - так говорил один из мушкетёров. - Но, представьте себе, господа, она оказалась вовсе не моя возлюбленная. То была умершая графиня, вышедшая из склепа, возле которого было назначено свидание! - Неужели, вы не могли назначить свидание в другом месте? - спросили его. - Представьте, нет! Старый муж моей возлюбленной ревнив, как чёрт, и следит за нею повсюду. Вот только этот трус побаивается кладбищ. Кое-кто из мужчин засмеялся, подкручивая усы, и все дружно стали требовать продолжения. - Женщина в белом зачаровала меня, - таинственным голосом продолжил рассказчик. - Последнее, что я помню, это то, как я вошёл в её склеп. - А дальше!? - Дальше - не помню. Очнулся утром у кладбищенской ограды. - Что же ваша возлюбленная? - Она не пришла. Накануне вывихнула лодыжку, но не смогла отправить мне об этом весть. Раздались смешки, восклицания и вздохи. В костре затрещал хворост, и искры взметнулись вверх. - Вам следовало сотворить молитву в тот же момент, как вы увидели пришелицу с того света, - заметил Арамис. - Есть чудная латинская молитва, помогающая от призраков, вампиров и даже самого Дьявола. Я научу вас ей, если хотите. С этими словами он благочестиво перекрестился. - Буду весьма признателен, - ответил рассказчик. - Тем более что графиня могла оказаться и вампиршей. - Тогда вы спаслись чудом! - воскликнул Д`Артаньян. - Противостоять вампиру сложно. - Вы когда-то боролись с вампиром? - спросил Атос, слегка нахмурив свои красивые брови. - Что вы, друг мой! Только на моей родине, в Гаскони рассказывают одну историю. Может быть, это сказка или легенда, но опровергнуть её никто не может, так что, возможно, это и правда. - Расскажите же нам скорее вашу историю! - попросили сидящие у костра. Юный гасконец устроился удобнее, вытянул ноги и, придав самому себе загадочный и значительный вид, начал говорить: - В пасмурный день ехал по дороге путник, по виду - дворянин. Вот уже и вечер спустился, как добрался он до замка барона. Постучался и просит: «Пустите, ваша милость, меня переночевать!». Барон велел его впустить. После ужина разошлись все спать. Дворянин тот оказался вампиром. В полночь встал он с кровати, пробрался в комнату, где спал маленький сын барона, выпил у мальчика всю кровь. Остатками крови измазал морду коту. С тем и вернулся к себе. Наутро в замке поднялся крик и плач. Все подумали, что это кот кровь у младенца выпил, и отрубили коту голову. Повздыхал путник, посочувствовал притворно барону с баронессой и отправился дальше. Ехал он, ехал. Вот уже и опять вечер. Добрался он до замка виконта и просит: «Пустите, ваша милость, переночевать благородного дворянина!». Виконт позволил, положил путника спать в хороших покоях. Как пробило полночь, встал дворянин, пробрался в комнату, где спал хозяйский сын. Схватил он ребёнка, обглодал с него всё мясо, впустил в спальню собаку и ей кости бросил. И вернулся в свои покои, как ни в чём не бывало. Наутро, когда все увидели собаку, грызущую кровавые детские кости, поднялся крик и плачь. Собаку виконт тут же заколол. Дворянин поплакал для вида вместе со всеми, да и отправился прочь. Едет вампир дальше. Вот уже и опять вечер. Перед ним - графский замок. Просит путник: «Пустите, ваше сиятельство, от дождя и ветра укрыться, ночь переночевать!». Граф, владелец тех мест, был благородный и добрый человек. Пустил он дворянина. Сели ужинать. В то время в гостях у графа был его верный друг-мушкетёр, с которым они когда-то вместе служили королю. Всем известно, насколько мушкетёры умны и проницательны. Вот и наш шевалье сразу заприметил, что нежданный гость какой-то странный: весь бледный, худой, глаза горят, губы ярко-красные, а кожа - холодная. За столом не ест, не пьёт по-человечески, почти от всего отказывается. «Нет, сударь, вы не тот, за кого себя выдаёте!», - подумал мушкетёр. Он пошёл в комнату, где стояла колыбель маленького графского сына, поговорил с его кормилицей. Она взяла младенца и спряталась с ним в комнате мушкетёра, а тот спрятался в спальне малыша, а вместо него подложил в колыбель гладкое полено. Пробило полночь. Вампир вошёл в комнату, кинулся к колыбели, схватил деревяшку, закутанную в шёлковые пелёнки, да как укусит! И что бы вы думали, господа!? Сломал злодей свои клыки! Да так испугался, что бросился прочь из замка. Так он побежал, что даже забыл на конюшне своего мёртвого коня, который двигался, повинуясь колдовству. Ночью все живые лошади шарахались от него, а наутро он, не увидев своего хозяина, от которого черпал свои тёмные силы, упал и обратился в кучу старых костей. Кости те потом сожгли слуги графа. Но я отвлёкся, господа! Итак, вампир залез вверх по стене замка, цепляясь своими острыми когтями, да и побежал прочь, в своё логово. Мушкетёр растолкал слуг, велел им опустить мост, вскочил на своего верного скакуна и помчался вдогонку за злодеем. Само собой, все эти действия заняли время, но доблестный шевалье не потерял след своего врага. Конечно же, вампир стал врагом мушкетёра, ведь хотел погубить сына его лучшего друга-графа. Доскакал мушкетёр до леса, в лесу нашёл глубокий тёмный и сырой овраг, спустился в него и увидел старинный каменный гроб. Он отодвинул крышку гроба и увидел там вампира. Хотел загнать в его сердце осиновый кол, как и подобает христианину поступать с нечистью, но, как назло, в том лесу не росло ни одной осины. Молодой человек не растерялся. Всем же известно, что мушкетёры - самые смелые и находчивые люди в мире. Он схватил вампира, который глубоко заснул от переживаний и потери клыков. Затем он вытащил злодея из оврага, отнёс на холм, где росло одинокое дерево. Привязал мушкетёр вампира к тому дереву и стал ждать. Вот уже и рассвет наступил. Когда же солнце поднялось высоко, его жаркие лучи испепелили вампира так, что и следа его не осталось в этом мире. Мушкетёр развеял его проклятый прах по ветру и вернулся в замок графа, где лучший друг радостно его встретил и от души отблагодарил. Произнеся последние слова, Д`Артаньян быстро взглянул на Атоса. Его сверкающие карие глаза словно бы метнули молнии. Хотя большинство из присутствующих не заметили ничего особенного. - Вот так история! - восклицали мушкетёры. - Ваш шевалье - сама доблесть! - Только был ли вампир? Больше похоже на гасконскую сказку. - Какая разница, был или не был? Зато о мушкетёрах сказаны верные слова. - Можете мне не верить, господа, - сказал Д`Артаньян. - Я и сам не знаю, правда ли это. Рад, что хотя бы позабавил своих боевых товарищей. - А я верю нашему другу, - заявил Атос, протягивая юноше кружку. - Вы, Атос!? - удивились остальные. - Представьте себе, я, - граф де Ла Фер мягко и ласково улыбнулся. - Д`Артаньян, спасибо вам за прекрасную историю и счастливый финал. Мне она понравилась. Пожалуй, запомню. Сердце юного гасконца радостно подпрыгнуло, на мгновение остановилось, а потом застучало ещё сильнее, чем прежде. Он почувствовал, что его щёки и уши внезапно залил жаркий румянец. Благодарение ночной темноте - этой перемены никто не заметил. Впрочем, Портос и Арамис переглянулись, будто безмолвно сообщив друг другу нечто важное. - Давайте же выпьем за то, чтобы все истории на свете заканчивались столь же хорошо! - предложил Атос. Тост был дружно поддержан его товарищами. Отпив вина из кружки, старший мушкетёр обнял Д`Артаньяна на плечи. Задумчивость, даже мрачность всегда отличавшие Атоса, казалось, испарились без следа. Гасконец же был счастлив. «Мой дорогой Атос», - думал он с душевным волнением. - «Клянусь, все истории в вашей жизни отныне будут иметь счастливый конец! Или я не Д`Артаньян из Беарна! Я сделаю для вас всё, что угодно! Я люблю вас, Атос».
