До куда дошли немцы во 2 мировую. Карты событий:нападение фашистской германии на сссрразгром фашистской
Вспоминал: Сталин был уверен, что немцы ворвутся в Москву, но планировал оборонять ка ждый дом - до подхода свежих дивизий из Сибири.
12 октября 1941 г. НКВД организовал 20 групп боевиков-чекистов: для защиты Кремля, Белорусского вокзала, Охотного Ряда и диверсий в районах столицы, которые могут быть захвачены. По всему городу было устроено 59 тайных складов с оружием и боеприпасами, заминированы гостиницы «Метрополь» и «Националь», Большой театр, Центральный телеграф и… храм Василия Блаженного - кому-то пришло в голову, что в случае захвата Москвы туда приедет Гитлер. Между тем британский историк Николас Ридс в 1954 г. предположил: если бы солдаты Третьего рейха вступили в Москву, случился бы «сталинградский сценарий». То есть вермахт изматывает себя в многодневных боях от дома к дому, потом прибывают войска с Дальнего Востока, и тогда немцы капитулируют, а война… заканчивается в 1943 г.!
Зенитчики на страже города. Великая Отечественная война. Фото: РИА Новости / Наум Грановский
Факт № 2 - Панику начали чиновники
…16 октября 1941 г. Государственный комитет обороны принял постановление «Об эвакуации столицы СССР». Большинство поняли это так - со дня на день Москву сдадут немцам. В городе началась паника: закрылось метро, перестали ходить трамваи. Самыми первыми прочь из города бросились партийные чиновники, ещё вчера призывавшие к «войне до победы». Архивные документы свидетельствуют: «В первый же день из столицы сбежали 779 руководящих работников учреждений и организаций, вывезя с собой денег и ценностей на 2,5 млн руб. Угнано 100 легковых и грузовых машин - на них эти руководители вывозили свои семьи». Завидев, как начальство улепётывает из Москвы, народ, подхватив узлы и чемоданы, тоже устремился прочь. Три дня подряд шоссе были забиты людьми. Но
Москвичи строят противотанковые укрепления. Фото: РИА Новости / Александр Устинов
Факт № 3 - Кремль не рассмотрели
…Считается, что вермахт застрял в 32 км от тогдашней Москвы: немцам удалось захватить посёлок Красная Поляна, рядом с Лобней. После этого появилась информация, что немецкие генералы, забравшись на колокольню, рассматривали Кремль в бинокли. Этот миф весьма устойчив, но из Красной Поляны Кремль удаётся разглядеть только летом, и то в абсолютно ясную погоду. В снегопад это невозможно.
2 декабря 1941 г. работавший в Берлине американский журналист Уильям Ширер сделал заявление: по его сведениям, сегодня разведбатальон 258-й дивизии вермахта вторгся в посёлок Химки, и оттуда немцы с помощью биноклей обозревали башни Кремля. Как им это удалось, непонятно: из Химок Кремль уж тем более не видно. Плюс ко всему 258-я дивизия вермахта в тот день чудом избежала окружения совсем в другом месте - в районе Юшково-Бурцево. Историки до сих пор не пришли к единому мнению, когда именно немцы появились в Химках (сейчас там стоит памятник обороне - три противотанковых ежа) - 16 октября, 30 ноября или всё же 2 декабря. Более того: в архивах вермахта… вообще нет никаких подтверждений атаки на Химки.
Факт № 4 - Морозов не было
…Командующий 2-й танковой армией рейха генерал Гейнц Гудериан после разгрома под Москвой обвинил в своих неудачах… русские морозы. Дескать, немцы к ноябрю уже пили бы пиво в Кремле, но их остановили жуткие холода. Танки застряли в снегу, орудия заедало - замёрзла смазка. Так ли это? 4 ноября 1941 г. температура в Подмосковье составляла минус 7 градусов (до этого в октябре шли дожди, и дороги раскисли), а 8 ноября - и вовсе ноль (!). 11-13 ноября воздух заледенел (-15 градусов), но вскоре потеплело до -3 - и это трудно назвать «жутким холодом». Суровые морозы (под минус 40°) ударили лишь к самому началу контрнаступления Красной армии - 5 декабря 1941 г. - и кардинально изменить ситуацию на фронте не могли. Холод сыграл свою роль, лишь когда советские войска погнали армии вермахта назад (вот тут-то танки Гудериана и правда не завелись), но остановили врага под Москвой при обычной зимней погоде.
Два красноармейца стоят рядом с перевернутым немецким танком, подбитым в сражении под Москвой. Фото: РИА Новости / Минкевич
Факт № 5 - Сражение за Бородино
…21 января 1942 г. на Бородинском поле второй раз за 130 лет встретились русские и французы. На стороне вермахта воевал «Легион французских добровольцев против большевизма» - 2452 солдата. Им и поручили защищать Бородино от наступающих советских войск. Перед атакой к легионерам обратился маршал фон Клюге : «Вспомните Наполеона!» За несколько дней легион был разгромлен - половина солдат погибла, сотни попали в плен, остальных с обморожениями вывезли в тыл. Как и в случае с Бонапартом, французам на Бородинском поле не повезло.
…16 декабря 1941 г. Гитлер, поражённый бегством своей армии от Москвы, издал приказ, аналогичный сталинскому, «Ни шагу назад!». Он требовал «удерживать фронт до последнего солдата», грозя расстрелом командирам дивизий. Начальник штаба 4-й армии Гюнтер Блюментрит в своей книге «Роковые решения» указал: «Гитлер инстинктивно понял, что отступление в снегах приведёт к распаду всего фронта и наши войска постигнет участь армии Наполеона». Так оно в итоге и вышло: через три с половиной года, когда советские солдаты вступили в Берлин…
Музей «Бородино» был разрушен и сожжен немцами при отступлении. Снимок был сделан январе 1942 года. Фото: РИА Новости / Н. Попов
Во второй половине ноября фашистские войска вступили на территорию Рязанской области, заняли Скопин, Михайлов, Милославское, много других сел и поселков. Перед их приходом советская власть уничтожала все, что невозможно было эвакуировать, чтобы оно не досталось немцам.
В Рязани жители до последнего дня не знали, войдет враг в город или нет. Войск для защиты почти не было: рабочий полк добровольцев, немногочисленные курсанты из Владимира, автомобилисты, саперы, девушки из зенитного дивизиона и рязанская милиция. Только 26 ноября на железнодорожную станцию Шилово прибыл командир 10 армии, недавно сформированной под Пензой – Филипп Голиков (на фото). А 1 декабря стрелковые и кавалерийские дивизии его армии начали выгружаться из эшелонов в Рязани и окрестностях.
Рязанская газета "Сталинское знамя" практически никаких местных сводок не публиковала. Но люди видели, как много идет по городу солдат и лошадей.
Еще в октябре население Рязани, чтобы купить на базаре страшно подорожавшее продовольствие, начало в массовом порядке продавать одежду, часы, золотые и серебряные вещи. На предприятиях выдавали карточки
на получение 800 граммов хлеба в день. Те, кто не работал, получал карточки на 400 граммов хлеба. Были еще “сахарные” карточки, по которым выдавали пряники или карамель. Очень редко отоваривались “рыбные” карточки. Овощи и мясо можно было купить только на рынке, в магазинах их практически не было.
Весь ноябрь Рязань бомбили. Немецкие самолеты старались повредить железнодорожные пути, попасть в вокзал, в работавший на авиацию деревообрабатывающий (сегодня приборный) завод, в "Рязсельмаш" (там делали снаряды). Небо города прикрывал 269-й зенитный дивизион, почти полностью состоящий из девушек. Самая мощная бомбежка
была 6 ноября. Первые бомбы взорвались на станции “Рязань-1”, повредив деревянное здание вокзала и рельсы (несмотря на темное время суток, повреждение рельсов устранили за один час, а вокзал отремонтировали только весной 1942 года). Две бомбы попали в привокзальный рынок на Малом шоссе, на котором в это время, к счастью, не было людей. Прогремел взрыв в детском саду на улице профессора Кудрявцева, где погибло много детей. Одна бомба угодила в госпиталь на улице Каляева (сейчас железнодорожный техникум). Сброшенный с самолета фугас взорвался во дворе управления НКВД: там осколками убило двух лошадей, получили ранения несколько сотрудников. Кроме того, от бомб пострадал бывший дом Салтыкова-Щедрина.
7 ноября в Рязани не было никакой демонстрации в честь годовщины революции
: власти не стали рисковать, да и людям, занятыми похоронами погибших накануне, было не до празднования.
С 8 ноября в Рязани был введен комендантский час
- с 22 до 7 часов. Любое передвижение в это время разрешалось только по пропускам коменданта города.
В газетах утверждалось, что немцы понесли такие страшные потери, что не смогут уже ничего сделать с СССР. Назывались неправдоподобные цифры вражеских потерь, которым трудно было верить.
Ударили морозы. 14 ноября было минус 22 градуса.
Несмотря ни на что, наступление врага на восток продолжалось.
“10-я мотодивизия 47-го танкового корпуса
, - вспоминал немецкий генерал Гудериан, - достигнув 27 ноября города Михайлов, отправила группы подрывников для взрыва железной дороги на участке Рязань-Коломна. Однако эти группы не смогли выполнить своей задачи: оборона русских была слишком сильна. 29 ноября превосходящие силы противника впервые оказали сильное давление на 10-ю мотодивизию. Поэтому наши войска вынуждены были оставить Скопин…
”
На самом деле никакой "обороны русских" не было. Железную дорогу защитили истребительные отряды из жителей Рыбного, Луховиц и т.п. Вооруженные чем попало (охотничьими ружьями, карабинами XIX века, пистолетами), они отлавливали или убивали диверсантов, не подпуская их к рельсам.
Начальник михайловской конторы Госбанка СССР по фамилии Гаврилин
, не успев эвакуироваться на машине или телеге, собрал все деньги и ценности в два мешка, взвалил их на плечи и вышел из города пешком вечером 24 ноября. 60 километров до Рязани он шел пять дней, ночуя в попутных селах. В Рязань Гаврилин пришел 29 ноября, неся целые и невредимые мешки. Однако через некоторое время его взяли под стражу, а потом осудили на 10 лет лагерей “за допущенные денежные потери”: по сравнению с документами сколько-то бумажек в принесенных мешках не хватало.
25 ноября немцы впервые выслали разведку в сторону Рязани
. Около станции Стенькино милиционеры увидели двух немецких мотоциклистов. Одного убили, а второй при попытке развернуться перевернул мотоцикл. Его взяли в плен. Другой разведывательный отряд немцев на мотоциклах, посланный в Захаровский район, приехал в село Попадьино
. Навстречу им ехала машина начальника Захаровского отделения милиции Андриана Усачева. Он вез милиционера и женщину-врача. Немцы убили всех троих и расстреляли машину.
В селе Плахино
немецкие мотоциклисты сорвали красный флаг с сельсовета и сделали несколько выстрелов в воздух, а потом уехали назад.
В Захарове
в это время жила старая набожная женщина - “убогая Полюшка” (почитаемая сегодня многими верующими). Она предсказала, что в Захарово немцы не войдут, и многие местные жители, уверенные в ее словах, не стали эвакуироваться. Немецкая танкетка в селе все-таки появилась, но оказалось, что это всего лишь разведка. Старушки рассказывали, что за пару часов фашисты лишь убили советского работника, пытавшегося метнуть в них из-за угла бутылку с бензином.
26 ноября начальник гарнизона Рязани Мурат и комендант города Самохин объявили осадное положение
. На случай вторжения противника всем рабочим батальонам, милиции и прочим службам было выдано предписание. В нем подробно рассказывалось, где прятаться в лесах, чтобы начать партизанскую борьбу. В эти же дни по льду Оки в сторону Солотчи выехали десятки автомобилей. В Шумаши с них перегружали на сани и развозили по лесным уголкам секретные грузы. Создавались тайные склады оружия и боеприпасов, запасы продовольствия, теплых вещей для партизан.
Между тем при оборудовании возможных партизанских баз было обнаружено немало скрывающихся в Мещере дезертиров
. К 1 декабря НКВД составило по области списки 11 "бандитских групп" ориентировочной численностью 62 человека. Чекисты серьезно опасались, что эти "враги советской власти" могут перейти на сторону немцев. Но ловля их началась гораздо позже, в марте 1942-го.
27 ноября на станцию Ряжск прибыла бригада морской пехоты
, которая должна была держать здесь оборону. Из Скопина им позвонила телефонистка из узла правительственной связи, замаскированного в обычном доме. Она рассказала, что гитлеровцев в городе всего около 70 человек. Разведка подтвердила эти данные. Морские пехотинцы пешком выступили из Ряжска и ворвались 28 ноября в Скопин. Морякам помогли бойцы Скопинского истребительного батальона, ушедшие из родного города считанные дни назад. После двухчасового боя враги, отстреливаясь, побежали вдоль дороги на Павелец.
Впрочем, для немцев рязанское направление тоже не было главным. Они наступали на Тулу и Москву, а здесь был лишь фланг армии Гудериана. В Серебряных Прудах и Михайлове находилось по несколько сотен немцев, в Павелеце и Чернаве - еще меньше. Между этими населенными пунктами ездили мотоциклисты и единичные бронетранспортеры. У немцев было тут немного артиллерии, но все танки сражались под Тулой.
Советских войск против них готовилось наступать намного больше - десятки тысяч человек. Но вооружены они были хуже. Филипп Голиков, чьи солдаты выгружались в Рязани и разворачивались от Пояркова до Пронска, 1 декабря направил донесение в ставку Верховного главнокомандования
об ужасном состоянии частей его армии: “326-я стрелковая, 57-я и 75-я кавалерийские дивизии, - писал он, - вообще не имеют вооружения, остальные должны вступить в бой, не имея пулеметов, минометов, автомашин, средств связи…
” На всю армию приходилась только одна рота связи, а сношения между штабами дивизий и штабом армии поддерживалась всадниками, скакавшими от села к селу.
И все-таки 5 декабря 10-й армии предстояло начать наступление.
Разрушенные города восстанавливали военнопленные
Мы знаем, что победа над гитлеровской Германией досталась нашему народу неимоверно дорогой ценой. В 1945 году значительная часть Европейской части СССР лежала в руинах. Нужно было восстанавливать разрушенное хозяйство, причем в кратчайшие сроки. Но страна в это время испытывала острейший дефицит рабочих рук и умных голов, потому что на фронтах войны и в тылу погибли миллионы наших сограждан, в том числе и огромное количество высококвалифицированных специалистов.
После Потсдамской конференции Советом Министров СССР было принято закрытое постановление. Согласно ему, при восстановлении промышленности СССР его разрушенных городов и сел предполагалось в максимальной степени использовать труд немецких военнопленных. Тогда же было решено вывезти из советской оккупационной зоны Германии на предприятия СССР всех квалифицированных германских инженеров и рабочих.
Согласно официальной советской истории, в марте 1946 года первая сессия Верховного Совета СССР второго созыва приняла четвертый пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства страны. В первую послевоенную пятилетку предстояло целиком восстановить пострадавшие от оккупации и военных действий районы страны, а в промышленности и сельском хозяйстве достичь довоенного уровня, а затем и превзойти его.
На развитие экономики Куйбышевской области из общегосударственного бюджета выделялось около трех миллиардов рублей в ценах того времени. В окрестностях послевоенного Куйбышева было организовано несколько лагерей для бывших солдат разбитых гитлеровских армий. Выжившие в сталинградском котле немцы тогда широко использовались на различных куйбышевских стройках.
Рабочие руки в то время были также нужны для развития промышленности. Ведь, согласно официальным советским планам, в последние военные годы и сразу же после войны в Куйбышеве было намечено построить несколько новых заводов, в том числе нефтеперерабатывающий, долотный, судоремонтный и завод металлоконструкций. Также оказалось остро необходимо провести реконструкцию 4-го ГПЗ, КАТЭКа (впоследствии завод имени А.М. Тарасова), завода "Автотрактородеталь" (впоследствии завод клапанов), Средневолжского станкостроительного завода и некоторых других. Именно сюда и были направлены для работы немецкие военнопленные. Но как потом выяснилось, не только они.
Шесть часов на сборы
До войны и СССР и Германия активно разрабатывали принципиально новые авиационные двигатели - газотурбинные. Однако немецкие специалисты тогда заметно опережали своих советских коллег. Отставание увеличилось после того, как в 1937 году все ведущие советские ученые, занимавшиеся проблемами реактивного движения, попали под ежовско-бериевский каток репрессий. А тем временем в Германии на заводах «БМВ» и «Юнкерс» первые образцы газотурбинных двигателей уже готовились к запуску в серийное производство.
Весной 1945 года заводы и конструкторские бюро «Юнкерса» и «БМВ» оказались в советской оккупационной зоне. А осенью 1946 года значительная часть квалифицированного персонала «Юнкерса», «БМВ» и некоторых других авиационных заводов Германии в обстановке строжайшей секретности на специально оборудованных эшелонах была вывезена на территорию СССР, а точнее - в Куйбышев, в поселок Управленческий. В кратчайшие сроки сюда были доставлены 405 немецких инженеров и техников, 258 высококвалифицированных рабочих, 37 служащих, а также небольшая группа обслуживающего персонала. Вместе с ними приехали члены семей этих специалистов. В итоге, в конце октября 1946 года в поселке Управленческом немцев стало больше, чем русских.
Не так давно в Самару приезжал бывший немецкий инженер-электрик Хельмут Бройнингер, который входил в состав той самой группы германских технических специалистов, которая более 60 лет назад секретно была вывезена в поселок Управленческий. Глубокой осенью 1946 года, когда поезд с немцами прибыл в город на Волге, господину Бройнингеру было только 30 лет. Хотя к моменту визита в Самару ему уже исполнилось 90 лет, он все равно решился на такую поездку, правда, в компании дочери и внука.
Хельмут Бройнингер с внуком
В 1946 году я работал инженером на государственном предприятии «Аскания», - вспоминал господин Бройнингер. - Тогда в побежденной Германии найти работу даже квалифицированному специалисту было очень трудно. Поэтому, когда в начале 1946 года под контролем советской администрации было пущено несколько крупных заводов, людей, желающих устроиться туда, оказалось очень много. А ранним утром 22 октября в дверь моей квартиры позвонили. На пороге стоял советский лейтенант и двое солдат. Лейтенант сообщил, что мне и моей семье дается шесть часов на сборы для последующей отправки в Советский Союз. Никаких подробностей он нам не рассказывал, мы лишь узнали, что будем работать по специальности на одном из советских оборонных предприятий.
Под усиленной охраной вечером того же дня поезд с техническими специалистами отправился с берлинского вокзала. При погрузке в эшелон я увидел много знакомых лиц. Это были опытные инженеры с нашего предприятия, а также некоторые мои коллеги с заводов «Юнкерс» и «БМВ». Целую неделю поезд шел до Москвы, где выгрузились несколько инженеров с семьями. Но мы поехали дальше. Я немного знал географию России, но о городе под названием Куйбышев до этого не слышал. Лишь когда мне объяснили, что раньше он назывался Самара, я вспомнил, что действительно на Волге есть такой город.
Работали на СССР
Большинство вывезенных в Куйбышев немцев работали на экспериментальном заводе № 2 (впоследствии - моторостроительный завод]. При этом ОКБ-1 на 85 процентов было укомплектовано специалистами «Юнкерса», в ОКБ-2 до 80 процентов штатного состава составлял бывший персонал «БМВ», а 62 процента кадрового состава ОКБ-3 составили специалисты завода «Аскания».
Первое время секретным заводом, где работали немцы, руководили исключительно военные. В частности, с 1946 по 1949 год его возглавлял полковник Олехнович. Однако в мае 1949 года на смену военным сюда приехал никому в то время не известный инженер, почти сразу же назначенный ответственным руководителем предприятия. Долгие десятилетия этот человек был засекречен примерно так же, как Игорь Курчатов, Сергей Королев, Михаил Янгель, Дмитрий Козлов. Тем безвестным инженером был Николай Дмитриевич Кузнецов, впоследствии академик и дважды Герой Социалистического Труда.
Кузнецов сразу же направил все творческие силы подчиненных ему конструкторских бюро на разработку нового турбовинтового двигателя, за основу которого была взята германская модель «ЮМО-022». Этот двигатель был спроектирован еще в Дессау и развивал мощность до 4000 лошадиных сил. Его модернизировали, еще более увеличили мощность и запустили в серию. В последующие годы из КБ Кузнецова вышли не только турбовинтовые, но и турбореактивные двухконтурные двигатели для бомбардировочной авиации. В создании почти каждого из них немецкие специалисты принимали непосредственное участие. Их работа на моторном заводе в поселке Управленческий продолжалось до середины 50-х годов.
Что же касается Хельмута Бройнингера, то он попал в первую волну переезда из Куйбышева, когда некоторых немецких специалистов вместе с семьями стали переводить на московские заводы. Последняя такая группа уехала с берегов Волги в 1954 году, но домой, в Германию, оставшимся в живых немецким специалистам довелось вернуться только в 1958 году. С того времени на старом кладбище поселка Управленческий остались могилы многих из числа этих приезжих инженеров и техников. В те годы, когда Куйбышев был закрытым городом, за кладбищем никто не ухаживал. Но сейчас эти могилы всегда ухожены, дорожки между ними посыпаются песком, а на памятниках выведены фамилии на немецком языке.
В околоисторических статьях, интервью и воспоминаниях, касающихся Московской битвы, давно и прочно укоренился миф, который кратко можно изложить словами: «16 октября немцы прорвались в Химки. В Москве началась паника».
Несмотря на очевидную несостоятельность в части даты и прорыва как причины паники (до реальных немцев в Химках оставалось полтора месяца), эта легенда широко кочует по Интернету, развиваясь в попытках ее объяснить (уточняют, например, что мотоциклисты прорвались со стороны Твери).
Более того, миф о немцах в Химках в середине октября оказался настолько живучим, что проник в печально известный школьный учебник Данилова и Косулиной, на сегодняшний день рекомендованный министерством как основной и обязательный («к середине октября враг вплотную подошел к столице. В немецкие бинокли отлично просматривались башни Кремля»
) и даже в юбилейную статью к 65-летию Московской битвы – фрагмент из готовившейся к печати книги под редакцией Г.Ф. Кривошеева «Великая Отечественная на земле Российской»:
«Неся большие потери, противник вышел на ближние подступы к Москве и был остановлен на рубеже:
г. Химки (19 км от Москвы, 17 октября
)
…»
(«Военно-исторический журнал», 12’2006).
Вообще, слух октября 41-го, через 60 лет проникший в официальный учебник по истории и официальный печатный орган МО РФ, и это при вдоль и поперек изученной теме – весьма впечатляющий факт.
А меня в связи с этим интересует вопрос – кто и когда впервые ввел этот миф в оборот?
Есть ли для него реальные основания, например, слухи, которыми объясняли москвичи эвакуацию правительственных учреждений, начавшуюся в середине октября?
Или же это объяснение возникло уже после войны, когда события осени 41-го отдалились и смешались в памяти людей?
«И что бы я делала с архивом тогда, 13 октября, когда сама уезжала из Москвы в Ташкент, когда паникой, как шквалом, захлестнуло Москву, когда немцы уже подошли совсем близко, когда линия обороны проходила в ста, в семидесяти километрах, а местами и ближе, когда говорили, что в Химках был сброшен немецкий парашютный десант!»
М. Белкина «Скрещение судеб»
http://www.ipmce.su/~tsvet/WIN/belkina/belkB09.html
АПД:
Повторюсь, что в посте речь идет прежде всего о несуразности даты 16-17 октярбря. То, что немцы потом, на границе ноября-декабря появлялись в Химках, правда только в виде разведывательных подразделений, сомнений не вызывает. А уж кто, и докуда дошли - это отдельная тема, в которой хватает неясностей. По ней можно посмотреть, например, вот это.
Овладение нефтеносными районами Кавказа — цель, которую нацистская Германия поставила перед собой чуть ли не с первых дней нападения на СССР. Реализовать операцию по захвату советского чёрного золота Гитлер, верховный главнокомандующий вооружёнными силами Германии, решил летом 1942 года. 23 июля он утвердил план взятия Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс». В директиве №45 были отражены основные задачи этой операции: захват всего восточного побережья Чёрного моря и черноморских портов, ликвидация Черноморского флота, захват месторождений нефти Грозного и Майкопа, а далее продвижение войск на Закавказье и захват бакинских нефтяных месторождений.
Воплощение этих идей в жизнь позволило бы немцам установить непосредственную связь с турецкой армией, 26 дивизий которой были развёрнуты на границе с СССР, овладеть кавказскими нефтяными районами и занять к сентябрю 1942 года перевалы на ирано-иракской границе, чтобы продвинуться дальше на Багдад. Стратегическое значение Кавказа определял и внешнеторговый товарооборот. Торговые пути, идущие через Персидский залив, Иран и Каспийское море, занимали второе место после Северного морского пути в подвозе вооружения, стратегического сырья из США и стран Британской империи.
В политическом плане выход на Ближний Восток давал Гитлеру надежду на новых союзников, прежде всего Турцию, и на благоприятный исход всей войны. Немецкое командование не сомневалось в успешном и скором завершении операции. Гитлер сосредоточил на Кавказе 170 тыс. человек, 1130 танков, свыше 4,5 тыс. орудий и миномётов, до 1 тыс. самолётов, создав значительное превосходство над советскими войсками, которые насчитывали 112 тыс. человек, 2160 орудий и миномётов, 120 танков и 230 самолётов.
- Немецкие войска в горах Кавказа
- globallookpress.com
- SCHERL
От рассвета до заката
25 июля 1942 года немцы начали операцию «Эдельвейс». Группа армий «А» под командованием фельдмаршала Вильгельма Листа обрушилась на Южный фронт советских войск. Уже в первый день наступления немцы прорвали оборону Красной армии.
В конце июля — начале августа инициатива в ведении боевых действий на Северном Кавказе полностью принадлежала немецкой армии. Обладая численным превосходством, немецкие корпуса довольно быстро продвигались к Ставрополю, Майкопу и Туапсе. Фашистам удалось с лёгкостью оккупировать Ставропольский край. Они намеревались развивать наступление на Грозный. Дорога к нефтяным месторождениям была практически открыта. Однако на последнем рубеже немцы встретили ожесточённое сопротивление — в сентябре 1942 года они были остановлены в районе Малгобека. Гитлеровцы смогли подойти к предгорьям Кавказского хребта и реке Терек, но понесли огромные потери. Переломом в битве за Кавказ стало поражение немцев под Сталинградом. После этого силы вермахта были вынуждены отступить из-за угрозы окружения. По словам историка, военного эксперта Бориса Юлина, нацистская Германия не смогла удержать завоёванные позиции на Кавказе в 1942 году из-за успешной операции Советской армии под Сталинградом, куда Гитлеру пришлось перебрасывать свои войска.
- globallookpress.com
«У Гитлера не хватало сил, чтобы удерживать стратегическую инициативу и занятые позиции, — сказал Юлин в интервью RT. — Наши провели успешную боевую операцию под Сталинградом, после чего Кавказ немцам пришлось срочно очищать, чтобы целая группа армии не попала в окружение».
К началу 1943 года Советская армия имела численное преимущество над немцами. В ходе контрнаступления советские войска полностью освободили Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Ростовскую область, Ставропольский край. Однако гитлеровцам удалось избежать окружения и под прикрытием сильного арьергарда отойти на заранее подготовленные позиции.
«Кавказ — туда и обратно»
Баку и Северный Кавказ были основным источником нефти для всей экономики СССР. Потеря этих важных районов могла значительно повлиять на ход Второй мировой войны. На долю Северного Кавказа и Закавказья приходилось 86,5% общесоюзной добычи нефти, 65% природного газа, 57% марганцевой руды.
«Кавказская нефть немцам нужна была не столько для того, чтобы её было больше, а в первую очередь — чтобы лишить топлива Советский Союз, — отметил Юлин. — Однако они не знали, что у нас уже были открыты месторождения на Урале. Это была ошибка немецкого командования».
- Общий вид нефтепромысла в Баку
- РИА Новости
Германии с нефтью не очень повезло. Немцы после присоединения Австрии в 1938 году добывали около 500 тыс. тонн в год. Истощение мировых запасов подтолкнуло немецких нефтяников разработать метод изготовления синтетического топлива из угля путём гидрогенизации. К концу войны немецкие самолёты фактически летали на угле. Кроме того, Германии поставляли нефть из Венгрии, Румынии, но и этого было недостаточно. Немцы стали испытывать значительные трудности с топливом. Гитлер ещё с приходом к власти отмечал, что зависимость от зарубежных поставок будет серьёзной проблемой в случае войны. Но решить топливную проблему взятием Кавказа ему не удалось. «Кавказ — туда и обратно», — говорили немцы после отступления.
Специалист по Второй мировой войне, пожелавший остаться неназванным, в беседе с RT подчеркнул, что отступление немецкой армии с Кавказа не сильно отразилось на её боеспособности, однако поражение немцев на Кавказе во многом повлияло на топливный кризис 1945 года: «Немцы отступали по своим предварительно намеченным планам. Всё проходило довольно организованно. Но союзной авиации удалось уничтожить заводы по производству синтетического бензина в Германии. В итоге к началу 1945 года у немцев наступил топливный кризис».
