День рождения моей армянской мамы. – Вы в это верите

Сегодня замечательный день!
Сегодня День Рождения моей армянской мамы.
Да, у меня есть мама и есть человек, который для меня в этой жизни сделал очень-очень многое - Гаянэ Самсоновна Амбарцумян.
Гаянэ Самсоновна - абсолютный информационный гений, человек феноменального уровня требовательности. Если кто-то хотя бы раз в жизни работал у Гаянэ Самсоновны Аборцумян - на всю жизнь это знак качества. Таких телевизионных профессионалов в мире больше нет. Она единственная, абсолютно штучный товар. Человек высочайшей культуры, потрясающей. Когда она говорит, хочется за ней каждое слово записывать - настолько красивая и правильная речь. Мудрейшая женщина. Я когда-нибудь сяду и напишу книгу о Гаянэ Самсоновне.

Многим кажется, что я неплохой телеведущий, так вот, я - всего лишь говорящая голова шеф-редактора Гаянэ Самсоновны. Гаячку обожаю. У Гаячки сложный характер, потому что справедливый, потому что сильный, потому что неравнодушный! Гаячка человек высочайшего уровня образования и культуры. Я обожаю просто сидеть и ее слушать. Ее рассказы всегда настолько познавательны, настолько интересны, мне всегда жалко, что в этот момент не работает камера - все это надо записывать и показывать в эфир.
У Гаячки великолепная телевизионная карьера: она работала и в кадре, и была замечательной ведущей, и за кадром. И сейчас она, конечно, лучший шеф-редактор, который существует на телевидении. Гаянэ знают все российские политики и ее обожают, Гаянэ знают все люди, работающие на телевидении, и перед ней преклоняются. У нее замечательный муж... а какая она хозяйка! Она замечательная армянская хозяйка, жена, мама и бабушка. У Гаячки замечательный сын, получается - он как бы мой брат, умный, тонкий, интеллигентный мальчик, великолепный финансист, который подарил ей замечательных внуков.

Гаянэ человек просто уникальный, легендарный, великий человек, гордость, как армянского народа, так и Российской Федерации. О таких людях надо снимать фильмы и писать книги, слагать оды.
Дорогая Гаячка, С Днем Рождения! Вечером подъеду, обязательно поздравлю.

Постараюсь пригласить Гаянэ Самсоновну скоро в эфир, но она настолько скромный человек, что мне придется очень постараться.
Гаянэ - великий учитель, у нее абсолютный музыкальный слух, просто фантастический! А то, как она монтирует... это надо видеть! Такого уровня профессионалов вообще не осталось. Мои дети, которые занимаются телевидением и которым интересна режиссура, меня спрашивают «Что надо?». Говорю «Только одно – не отходите от Гаянэ Самсоновны. Тогда вы чему-нибудь научитесь».
Великий человек! С Днем Рождения!

Постараюсь пригласить Гаянэ Самсоновну скоро в эфир, но она настолько скромный человек, что мне придется очень постараться.
Гаянэ - великий учитель, у нее абсолютный музыкальный слух, просто фантастический! А то, как она монтирует... это надо видеть! Такого уровня профессионалов вообще не осталось. Мои дети, которые занимаются телевидением и которым интересна режиссура, меня спрашивают «Что надо?». Говорю «Только одно - не отходите от Гаянэ Самсоновны. Тогда вы чему-нибудь научитесь».
Великий человек! С Днем Рождения!

Сегодня день памяти. Трагическая дата в истории армянского народа. Всего человечества.

Я люблю Армению. Раньше часто бывал и в Карабахе и в Армении.

Всю мою жизнь меня окружают и мне помогают мои близкие.

Среди самых дорогих мне людей Гаянэ Самсоновна Амбарцумян. Я ее обожаю. Отношусь к Гаячке как к моей армянской маме. Все мои успехи на ТВ - ее заслуга. Равных Гаянэ в профессии нет.

Мой очень близкий друг Сейран Карапетян, открывший мне Карабах…

Самвел - само воплощение надежности и дружбы.
Всех моих друзей объединяет общая боль. Память народа. Для меня это лакмусовая бумажка.

Забыть или не признавать такую трагедию не просто опасно - не случайно Гитлер говорил: Кто помнит сейчас о резне армян? И начал геноцид народов - евреев, цыган, славян.
Многие десятилетия армянский народ бьется за международное признание факта геноцида - ряд стран нашли в себе мужество и заняли моральную позицию. Признали факт геноцида.
Ко мне в эфир приходила госпожа посол Израиля и ее спросил, почему Израиль официально до сих пор не признал. Она говорила очень искренне и с болью, но как политик обязана была поддерживать официальную позицию государства. Не хотят ссоры с Турцией. Я слушал и мне было стыдно.

Правда превыше прагматизма. В эфире высказал свое несогласие и огорчение столь странной позицией государства, знающего не по наслышке об ужасах геноцида.

Уже сколько раз президенты США обещали признать геноцид, но все играют в игры.

Напрасно.

Показателен пример Германии, признавшей страшные преступления Гитлера, уверен, что Турция только выиграла бы в международном плане, если бы заняла моральную позицию. От полного отрицания к открытому обсуждению, и признанию. Увы, но в истории стран, практически всех, есть страшные страницы. И Великобритания зверствовала в Индии, и США устраивали концентрационные лагеря для выходцев из Японии, уже не говоря о судьбе индейцев и рабстве афро-американцев.

Армяне всего мира помнят день геноцида.
Забывать нельзя.

Кровь невинно убиенных взывает.
Вечная им память.

Владимир Соловьев

Краткая справка

Днем начала геноцида армянского населения принято считать день 24 апреля 1915 года, когда младотурецкие правители, главную роль среди которых играли трое: Талаат-паша, Энвер-паша и Джемаль-паша приказали собрать всю армянскую интеллигенцию в Констнантинополе и депортировать.

Дата 24 апреля 1915 года занимает особое место не только в истории геноцида армян, но и в истории армянского народа в целом. Именно в этот день в Константинополе начались массовые аресты армянской интеллектуальной, религиозной, экономической и политической элиты, что привело к полному уничтожению целой плеяды виднейших деятелей армянской культуры. В списки подлежащих аресту попали люди разных политических взглядов и профессий: писатели, артисты, музыканты, учителя, врачи, юристы, журналисты, бизнесмены, политические и религиозные лидеры; единственное, что их роднило национальная принадлежность и положение в обществе. Аресты видных фигур армянской общины продолжались в турецкой столице с небольшими перерывами до конца мая, при этом никаких обвинений задержанным не предъявлялось. Еще в феврале-марте из провинций начали поступать сведения об арестах и убийствах армянских лидеров, но именно с константинопольских арестов началось полномасштабное уничтожение армянской элиты по всей стране.

Русская военная газета «Русский Инвалидъ» в номере от 18 (1 мая) 1915 года печатала сообщение о том, что в Константинополе арестованы протосинкелл армянского патриархата и 400 армян
Резня армянского населения продолжалась до сентября 1918 года.

В течение последующих трех лет погибло свыше 1,5 млн армян, остальные бежали или были выселены турками в Месопотамию, Ливан, Сирию через пустыни, где большинство из них погибло от голода и болезней. Свыше одного миллиона армянских беженцев было рассеяно по всему миру.

В 1915 году российский император Николай II не мог полностью предотвратить бойню, устроенную турками, но оказал помощь армянам. «По личному приказу Государя Императора Николая II, пишет П. Пагануци, русские войска предприняли ряд мер для спасения армян, в результате которых из 1 651 000 душ армянского населения Турции было спасено 375 000, то есть 23 %, что само по себе является исключительной цифрой». Г. Тер-Маркариан писал по этому поводу в своей книге «Как это было»: «Ради исторической справедливости и чести последнего русского царя нельзя умолчать, что в начале описываемых бедствий 1915 года, по личному приказанию царя, русско-турецкая граница была приоткрыта и громадные толпы скопившихся на ней измученных армянских беженцев были впущены на русскую землю».
Геноцид продолжался и после 1918 года.

Геноцид армян примечателен во многих отношениях, в том числе и потому, что в кровавом XX столетии он был ранним примером массового геноцида, который многие признают как «репетицию» холокоста.
Профессор Израэль Чарни директор Института холокоста и геноцида в Иерусалиме, главный редактор «Энциклопедии геноцида».

Http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/18694

: Ты знаешь, вот сегодня я уже могу считать себя бывалым телевизионным гостем. Я уже дожил до такой степени приглашаемости, что последние времена кручу рылом, куда ходить, а куда нет, потому что всюду ходить невозможно, ножки стопчутся. И вот лучшей команды - это не лесть, это чистая правда, - лучшей команды, чем команда соловьёвского Барьера-Поединка, лично я не знаю и думаю, что её нет.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Только давай уточним, - это не соловьёвская команда. Я ведущий Гаянэ Самсоновны Амбарцумян . Вот она - моя армянская мама. Человек, которого - и небезосновательно - я считаю телевизионным гением. Я равных не встречал. То есть это абсолютное совершенство. Перфекционист, мудрейший, высочайшей культуры человек. И мы с Гаечкой работаем много-много лет. И прошли через очень разные испытания. И меня как ведущего сделала, конечно, Гаянэ. То есть меня родила моя мама, за что ей спасибо как человеку, а как телевизионного ведущего меня вылепила Гаянэ.

МИХАИЛ ВЕЛЛЕР: Я её хорошо запомнил с того первого мимолётного посещения твоей передачи, и самое удивительное, что она-то меня запомнила в вашей сумасшедшей круговерти. Она чётко запомнилась редкостной смесью такой уважительно-обаятельной тактичности, умного поведения - и абсолютной твёрдости и определённости внутри этого. Человек, который однозначно точно знает, чего он хочет и как надо. […]

И когда к тебе приходишь на передачу: никакой суеты, ничто не делается раньше времени, всё предусмотрено, ты находишься в какой-то комфортной обстановке, где всё по делу. Вовка, прости, мужчинам не говорят комплименты в лицо. Никто в России больше не занимается перед передачей в качестве ведущего не только разминкой гостей, но еще и разминкой аудитории. Вот позвольте вам сделать поклон от многочисленных аудиторий многочисленных передач. […]

Когда ведущий уже готовый выходит прямо под камеры, когда все уже сидят пять - десять - пятнадцать - двадцать минут и когда, в сущности, ему до этих гостей нету дела, он работал и устал, - это немного одно. На площадке разговаривают, в сущности, чужие люди, а потом шеф-редактор монтирует на пульте и т.д.

Когда я увидел, как ты похаживаешь перед эфиром на площадке, нечто вроде конферанса на разогреве, этакая облегченная юмористическая вариация палача из лермонтовского Купца Калашникова, ухарь-Кирибеевич... Ты похаживаешь по помосту и пошучиваешь с публикой, давая советы и рекомендации. Через минуту зал начинает ржать, через три минуты зал с тобою дружит. И когда начинается передача, передача происходит уже в другой атмосфере. Вот этого как-то больше никто не делает. Сейчас хочется задать вопрос идиотский до крайности: это профессионализм или идет от души?

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Это идущий от души профессионализм. Я просто отношусь к людям, как ни странно это звучит, с большим уважением. Они же потратили свое время, они приехали, и они являются не зрителями в театральном смысле, где они купили билет - сидят и смотрят действо, - они являются вместе со мной соавторами передачи. Потому что от публики, которая сидит, от того, как она реагирует, то, какие лица, насколько они включены в процесс, зависит общее восприятие, и картинка, говоря телевизионным языком, и атмосфера внутри. Ты, как человек блестяще выступающий, блестяще побеждающий в любом поединке, ведь знаешь, насколько важно, когда ты говоришь - а публика тебя слышит, и чувствует, и дышит вместе с тобой. Работать впустую на проплаченную публику скучно. Это замораживает людей.

Поэтому мне всегда хочется, чтобы люди чувствовали - им уделили внимание, и я многих знаю в Лицо моих гостей. Не только главных участников - но и тех, кто приходит в аудиторию. Я с ними здороваюсь, и они здороваются со мной. Складываются не то чтобы дружеские, но приятельские отношения.

И мне всегда очень не нравится - иногда, знаешь, бывают такие сверхосторожные редакторы по публике, которые пытаются оградить ведущего от публики. Я чувствую себя хозяином в студии - не в плане, что это мои рабы, а что люди приходящие - мои гости.

Поэтому я не могу позволить у себя в студии драки! У меня, если кто-то пытается броситься, как это несколько раз было, я встану на пути. Я не позволю якобы в погоне за рейтингом мерзости у себя на эфире. Я считаю это не-до-пус-ти-мым. И гости мои это тоже знают, они понимают, они чувствуют пределы: где можно, а где уже нельзя.

У нас иногда бывали, кстати, очень тревожные случаи. Мы работали в большой студии в Останкино, Воскресный вечер ещё делали на канале НТВ, - и вдруг я услышал такой короткий всхлип-вскрик и звук падающего тела. Причем это было негромко, не сильно заметно. И я остановил съемку, и оказалось, что у одного из рабочих начался эпилептический припадок, он был за кулисами в тот момент, за декорациями. Удалось приступ купировать, припадок снять, нормально всё обошлось. Но я просто, когда работаю, настолько вот чувствую каждый сантиметр пространства, притом даже не квадратный, а кубический. Я его реально ощущаю.

Поэтому, чтобы управление людьми, участниками, передачей было возможным, я должен их всех настроить на определённую частоту. Тогда получается действительно программа, и она получается монолитная. Поэтому мы с Гаечкой так любим прямые эфиры.

МИХАИЛ ВЕЛЛЕР: Прямой эфир - это замечательная, честная, прекрасная вещь. Только помочь человеку преодолеть скованность, застенчивость, неловкость, как бывает впервые у многих. Это честная работа. Потому что (не буду называть сейчас имён) когда записывают одно, а потом склеивают совсем другое - так же нельзя, это обман... а ведь бывает.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: Это подло. Потому что, я считаю, когда человек, приходящий к тебе, что-то говорит, излагает мысли, взгляды, ты не имеешь права извращать действительность. У нас бывали передачи, не прямой эфир, которые мы монтировали, при монтаже можно убрать брак в речи, но нельзя убирать суть. Нельзя передёргивать сущностные вещи. Я видел пару передач, к счастью, не со мной, когда я гостя видел, а текста так и не услышал. А были передачи, когда ноги гостя видны - а гостя нет.

МИХАИЛ ВЕЛЛЕР: Мне приходилось участвовать в передачах, где я, выступая в обсуждении категорически против чего-то, в результате видел себя на экране ласково улыбающимся и молча кивающим головой в такт тем, кто говорит за и кого я поносил на записи. Такие случаи бывали.

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: К счастью, не у меня. Отсюда ведь наступает доверие - или не-доверие. Например, почему ко мне ходят и Геннадий Андреевич Зюганов, и Владимир Вольфович Жириновский , и все-все-все люди диаметрально противоположных взглядов? Они знают, что я никогда их не подставлю, и то сущностное, что они сказали, обязательно прозвучит, если это и запись, не. прямой эфир.

При этом они также знают, что я никогда не опущусь до грязи. Я никогда не буду копаться в грязном белье. Вот это не ко мне.

Веллер М.И., Всё, что угодно, только работать! / Друзья и звёзды, М., Астрель, 2012 г., с.291-295.