Художественное своеобразие романа Маркеса «Сто лет одиночества»

Роман “Сто лет одиночества” - апогей творческого мастерства Маркеса. К тому времени, когда роман был издан впервые, его автор прожил без малого сорок лет, и накопил огромный багаж жизненного опыта. К этому роману он шел двадцать лет.

Интересна история написания романа. В январе 1965 г. Маркес почувствовал, что может начать писать первую главу слово за словом. На восемнадцать месяцев писатель уходит в добровольное заточение.

Роман оказался превосходным, он принес автору мировую известность. Успех был ошеломляющим, за три с половиной года тираж составил более полумиллиона экземпляров, что явилось сенсационным для Латинской Америки, а в мире заговорили о новой эпохе в истории романа и реализма. Произведение построено на автобиографическом материале. Толчком к его написанию стали воспоминания детства. Главным в этом эпизоде есть не факт биографии, а сам способ мышления людей, где в обычном раскрывается источник удивительного.

Художественное своеобразие романа в том, что мастерски использует такой прием как ирония и такой жанр как сказка. Животворные воды сказки омывают привносят с собой в роман Маркеса настоящую поэзию. Сказка просачивается в жизнь семейства Буэндиа.

Сказочные сюжеты, сказочно-поэтические образы и ассоциации присутствуют в романе. Так, мрачный город, родина Фернанды, где по улицам бродят привидения и колокола тридцати двух колоколен, которые оплакивают свою судьбу, обретает черты волшебника. По сказочным дорогам романа приходят цыгане в Макондо, по ним от поражения к поражению скитаются непобедимый полковник Аурелиано, по ним в поисках самой красивой женщины на свете странствует Аурелиано Второй. Грани между фантастическим и реальным стерты. В нем есть и утопия, отнесенная автором в доисторические, полусказочные времена. Гуманизм Гарсиа Маркеса активен. Писатель твердо знает: наихудшее, что может случиться с человеком, - это потеря мужества, воли, забвение прошлого, смирение перед злом.

Еще одной из важных черт поэтики Маркеса становится переплетение трагического и комического, серьезного и смешного. Невозможно отделить в произведении веселье от чувства глубокого трагизма ситуации. Примером могут стать описания эпидемии бессонницы, изображение событий гражданской войны. Пародийно рисуються действительно трагические вещи: смерть, насилие власти, убийства. Произведение Маркеса насыщено элементами абсурда. За свою жизнь полковник Аурелиано Буендиа поднял тридцать два восстания и все проиграл, имел семнадцать сынов, которые погибли в едну ночь, герой остался живым после четырнадцати покушений наего жизнь. И от всего этого ему остается лишь улица в Макондо, названная его именем.

Интерактивное упражнение «Микрофон».

V. Закрепление знаний, умений и навыков

О Хосе Аркадио Втором и Аурелиано Втором: «…единственное, что сохранилось у близнецов общее, был одинокий вид, присущий всей семье». О Ребекке: «Весьма много лет она страдала и бедствовала, завоевывая себе привилегии одиночества». О Маурисио: «Он умер старым, в полнейшем одиночестве».

Первоисточником мифологического и фантастического начал у Гарсия Маркеса является народная культура прикарибской зоны Колумбии, где смешались европейские, индийские и африканские традиции в своем варианте бытового народного католицизма. В романе «Сто лет одиночества» свободно оборачивается множество мифообразов и мифосюжетов, которые представляют самый глубокий пласт образно-символической структуры романа.

Отсюда и истоки «магического реализма» писателя. Найдите в тексте подтверждения наличия в произведении Маркеса таких признаков «магического реализма»:

III. Актуализация опорных знаний

Цель : помочь ученикам осознать идейно-художественные особенности произведения и «магического реализма» как литературного направления; развивать навыки анализа литературного произведения большого объема, умение выделять важные признаки, определять их роль в произведении, высказывать и аргументировать свою мысль; расширять кругозор учеников; воспитывать интерес к литературе, гуманизм, активную общественную позицию, чувство своей причастности к истории и будущему.

Заполнение анкеты произведения «Сто лет одиночества».

обращение к народному мифологизму;

1. Работа над идейно-художественными особенностями романа (в группах)

Органическое объединение будничного и фантастического в романе как характерные особенности «магического реализма».

Используя разные источники и объединяя их в своеобразном русле колумбийской действительности, трансформированной в народном воображении, Гарсия Маркес сумел затронуть отдельные архетипы народного сознания. «Писатель использует мифологические и сказочные мотивы как своеобразный подтекст, который позволяет предоставить эпическую масштабность образам героев, вывести их за границы узконациональных рамок»,- отмечал литературовед В. Столбов.

В самом деле, фантастический дождь, который беспрерывно шел в Макондо на протяжении четырех лет, дождь из желтых цветов, волшебные вещи цыгана-ворожбита Мелькиадеса, который знает все на свете и, в определенной мере, является одним из основных героев романа, так как от него ширятся события в Макондо; с расшифровкой книги – истории Макондо, написанной им, заканчивается сам поселок Макондо,- эти и подобные образы, в самом деле, предоставляют роману Гарсия Маркеса широкой масштабности, эпический характер.

Прочтение “Сто лет одиночества” получилось волей случая. Сам, наверное, я бы никогда не добрался к этой книге, но отказать в прочтении я не смог.

А теперь к сути. Более ровного повествования я пока не встречал. В нем нет ни взрывов, ни упадка. Повествование как водная гладь в штиль. Все колебания происходят внутри Вас. С одной стороны тяжело заставить себя читать абсолютно гладкий роман, но что-то заставляет двигаться дальше по канве сюжета.

Канва сюжета.. Это не простая цепочка событий, а кольчуга персонажей, судеб, рассвета и заката поколений, которые переплетены хитросплетениями нелегкой судьбы. В этом есть и плюс (много историй сплетаются в цельный узор) и минус (большое количество персонажей и не всегда возможно сходу определить о ком речь) этой книги.

На персонажах стоит остановиться отдельно. Роман напоминает колесо Сансары, а с учетом того, что все имена повторяются и поколения накладываются на поколения это впечатление только крепнет. Участники событий живут в этой книге. Они ни хорошие и плохие. Они живут.. Тут нет привычных добра и зла, нет борьбы добра со злом. Даже гражданская война в. конечном итоге. выливается не в войну за идеалы, а обычную резню за власть. Заметил за собой, что в момент когда персонаж только вводится в рассказ, возникает мысль: “Как же он может быть одинок, какие же у него могут быть проблемы? Уж он точно должен быть счастлив! ”. Но чем дальше автор раскрывает их душу и внутренние терзания- тем больше не можешь определиться со своим отношением к персонажу. С одной стороны отдаляешься от него за счет его пороков и поступков, а с другой сопереживаешь всеми фибрами души за то, что он переживает внутри себя. За счет этих качелей эмоций и читаешь дальше. Еще один фактор не давший мне забросить роман.

В романе поднимаются и затрагиваются темы о которых не говорят в открытую. Но должен отдать должное автору- он мастерски их использует. Они присутствуют не для того чтобы просто быть, а чтобы раскрыть персонажей со всех сторон. На них не делается акцент- они служат декорациями в которых существуют герои.

Основная легенда которая идет сквозь всю книгу- от противоестественных родственных связей рождаются дети со свиным хвостом. То есть, идет вырождения рода. За этим скрыта основная идея одиночества. Все персонажи одиноки. Нет, не так. Они ОДИНОКИ. От этой нелегкой судьбы они ищут спасения вопреки всему и здравому смыслу в том числе. Хоть мы и можем наблюдать, что из поколения в поколение это не приносит ничего кроме проблем и несчастий, они упорно продолжают ходить по кругу из разбросанных граблей в попытке найти ту тихую гавань душевного спокойствия.

Отдельной строкой стоит отметить налет мистицизма. Чего только стоят тени предков гуляющие по дому. А как вы отнесетесь к аллюзиям на всемирный потоп? Или сверхъестественным способности отдельных персонажей? Но что самое интересное- порой эти проявления даже не замечаешь! Они поданы под соусом обыденности и приправлены рутиной. По идее, при проявлении мистики должна была быть буря эмоций и переживаний у персонажей, но нет! Это подано в таком виде, что все происходящее уже и самому читателю не кажется мистикой. Просто у Вас в чулане каждый день сидит призрак умершего, что в этом такого?

А теперь попробую подытожить полотно, что я накатал и что не смог выразить словами..

Книга она есть. Как бы ни смешно это не звучало. Сказать, что ее должен прочесть каждый? Нет, не могу. Сказать, что тратить на нее время бессмысленно? Тоже нет. Я думаю каждый кто ее прочтет найдет в ней отголосок себя, а кто так и не обнаружит- счастливый человек. По правде говоря, не слишком я жалую книги, которые надо читать между строк, но данный роман на удивление зашел. Желание отбросить книгу чередовалось с запойным чтением,а не приязнь к героям- симпатией и сочувствием. Ну и вишенкой на торте- кисло-сладкое ощущение тоски...

Роман-сказка, роман-метафора, роман-аллегория, роман-сага – как только не называли произведение Габриэля Гарсии Маркеса «Сто лет одиночества» критики. Роман, вышедший чуть более полувека назад, стал одним из самых читаемых произведений ХХ века.

На протяжении всего романа Маркес описывает историю маленького городка Макондо. Как оказалось впоследствии, такой поселок существует на самом деле – в глуши тропической Колумбии, недалеко от родины самого писателя. И все же с подачи Маркеса это название навсегда станет ассоциироваться не с географическим объектом, а с символом города-сказки, города-мифа, города, где навсегда останутся живы традиции, обычаи, истории из далекого детства писателя.

Действительно, весь роман пропитан какой-то глубокой теплотой и симпатией писателя ко всему изображаемому: городку, его жителям, их обычным повседневным заботам. Да и сам Маркес не единожды признавался, что «Сто лет одиночества» — роман, посвященный его воспоминаниям из детства.

Со страниц произведения пришли к читателю сказки бабушки писателя, легенды и рассказы его деда. Часто читателя не покидает ощущение, что рассказ ведется от лица ребенка, который подмечает все мелочи жизни городка, пристально наблюдает за его жителями и рассказывает об этом нам совершенно по-детски: просто, искренне, без каких-либо прикрас.

И все же «Сто лет одиночества» — это не просто роман-сказка о Макондо глазами его маленького жителя. В романе четко отображается почти столетняя история всей Колумбии (40-е гг. ХІХ века – 3-е гг. ХХ века). Это было время значительных социальных потрясений в стране: череда гражданских войн, вмешательство в размеренную жизнь Колумбии банановой компании из Северной Америки. Обо всем этом маленький Габриэль когда-то узнал от своего деда.

Так и вплетаются в канву истории целых шесть поколений рода Буэндиа. Каждый герой – отдельный характер, представляющий особый интерес для читателя. Лично мне не понравилось наделение героев наследственными именами. Несмотря на то, что это действительно принято в Колумбии, подчас возникающая путаница откровенно раздражает.

Роман богат лирическими отступлениями, внутренними монологами героев. Жизнь каждого из них, являясь неотъемлемой частью жизни городка, в то же время максимально индивидуализирована. Насыщено полотно романа всевозможными сказочными и мифическими сюжетами, духом поэзии, иронией всех видов (от доброго юмора до въедливого сарказма). Характерной чертой произведения является практическое отсутствие больших диалогов, что, по моему мнению, значительно осложняет его восприятие и делает несколько «неживым».

Особое внимание уделяет Маркес описанию того, как исторические события меняют человеческую сущность, мировоззрение, нарушают привычный мирный ход жизни маленького городка Макондо.

Конец романа поистине библейский. Борьба жителей Мокондо с силами природы проиграна, джунгли наступают, а дождевой потоп повергает людей в пучину. Удивляет, однако, какой-то «куцый» конец романа, произведение словно обрывается, его финал заключен в тесные рамки нескольких абзацев. Далеко не каждый читатель сможет понять глубинную суть, вложенную в эти строки.

Да и критики романа совершенно по-разному подходили к ее трактовке. Недаром автор, говоря об идее романа, печалился, что многие так и не поняли ее. Своим произведением Маркес хотел подчеркнуть, что одиночество – антипод солидарности, и человечество погибнет, если не будет существовать некая духовная общность, единая мораль.

Тем не менее, роман до сих пор входит в десятку самых популярных произведений прошлого столетия. Думаю, каждый находит в нем что-то свое, порой необъяснимое словами. Да и темы, поднимаемые автором, никого не могут оставить равнодушным: родственные отношения, вопросы морали и нравственности, война и мир, такое естественное желание людей жить в гармонии с собой и окружающим миром, разрушающая сила безделья, развращенности, замкнутости в самом себе.

Что касается лично моего восприятия романа, то я не отношусь к армии поклонников «Ста лет одиночества». На недочеты произведения (по моему скромному мнению, конечно) я уже указала. Роман читается тяжеловато именно из-за повествовательного характера, его «сухость» за счет отсутствия большого количества диалогов очевидна. Впрочем, логика ясна – какие диалоги в произведении с таким названием? Да и концовка удивляет и оставляет неизгладимое чувство какой-то незавершенности.

Вывод: читайте роман, знакомьтесь с его героями, определяйтесь, становиться ли поклонником «Ста лет одиночества» или нет. В любом случае, время, проведенное за чтением этого произведения, не пройдет для вас даром – это я точно могу гарантировать.

58 комментариев

Признаюсь, что не дочитал книгу до конца. Где-то ближе к 2\3 окончательно запутался в тех самых шести поколениях. Однако, как пишет реценцор: «роман до сих пор входит в десятку самых популярных произведений прошлого столетия» и это правда. Сто лет одиночества — одна из самых запомнившихся мне книг, которые я прочитал за последнее время. К рецензии могу добавить, что подчас события, описываемые в книге, как обычная жизнь, носят мистический характер.

Вот-вот, на фоне русской классики и мировой литературы «классического» уровня этот роман лично мне показался каким-то безыдейным абсурдом. Начало подкупает неким колоритом, но затем все никак не наступает никакой завязки. Беспрерывный поток персонажей и событий поступает, словно из трубы, и плавно уходит в сливное отверстие. Я принудил себя дослушать это произведение до конца, и могу сказать — и в конце ничего качественно нового не происходит, незачем было мучиться.

С этой книги я начал знакомство с миром латиноамериканской литературы. Сейчас она выглядит несовременно и сложно (что, может быть, одно и то же). Но равных ей еще нескоро напишут. Маркес описал мир магии настолько реально, что различить границу между реальностью и вымыслом в книге порою очень тяжело. Автор рецензии «сухо» отнесся к книге, да и рецензию стоит писать тогда, когда ты любишь книгу, любишь, как родное дитя.

Ох как же приятно! Решила прочитать рецензии, чтобы разобраться не упустила ли я чего. Нет ли тайного смысла, скрытых намерений? С огромным облегчением (ибо, признаюсь, туповата) узнала — нет, это просто бред скучающего и графомания. «…Каждый герой – отдельный характер…» — а??? На мой взгляд — каждый герой один и тот же человек с набором привычек, поступков, суждений подходящих данному моменту времени. Осиливала данное произведение больше месяца и, если бы не совершенно абсурдные «чудеса» (порой развлекавшие своей глупостью), не прочла бы и четверти. Чес сло, блевотные американские мультики вызывают у меня столько же умиления, сколько эта «Сто лет отрыжки», но, признаюсь, последнее будет очень трудно изгнать из памяти. Обещаю стараться.

Вот Ольга негативно отозвалась о романе, но эти её «Сто лет отрыжки» говорят,что след в её голове книга оставил точно. Какие неожиданный сравнения и метафоры! Нет, ребята,это чудо!

Роман надо читать. И глубокого смысла он не лишен, напротив автор романа много раз подряд (на примере «Аурелиано», «Хосе Аркадио» и других героев) сообщает нам, что надо любить и быть любимыми, нельзя отказываться от любви (речь конечно не о любви между родственниками), ибо это на примере героев книги приводит к глубокому одиночеству.

На мой взгляд, книга читается довольно легко. Самое главное не путать персонажей и понимать о ком из них в данный момент идет речь. Хотела понять основную философскую суть романа. Долго над этим думала. Мне кажется, что автор хотел сказать о глупости и распутстве всего рода Буэндино, что все ошибки их из поколения в поколение повторяются по кругу — одни и те же, что и привело к гибели этого рода. Читать интересно, однако после прочтения возникло чувство безысходности.

Книга очень понравилась. Прочитала на одном дыхании, даже на свое удивление. Единое замечание так это повторяющиеся имена — там было сложновато их упомнить. Всем рекомендую к прочтению.

А мне книга очень понравилась! Да, конечно путаешься в одних и тех жи именах. После первой трети книги даже пожалела, что не начала вовремя рисовать родословную, чтобы не забывать кто чей ребенок. Но если не растягивать книгу на месяц, а прочитать без перерывов в несколько дней, то можно сориентироваться кто есть кто.
Впечатления только хорошие. Очень понравился стиль написания без диалогов. Перечитывать бы конечно не стала, но ни капли не жалею что прочитала!

Я очень много читаю. Маркес, Павич, Борхес, Кортасар и.т.д. Лучше чем этот роман я никогда ничего не читала. После этой книги все остальные можно читать для того чтобы вновь убедиться что лучше еще ничего не было написаного. Это Маркес, и этим все сказанно. Роман мог не понравится человеку, не достигшему зрелости. Столько чувственности, столько боли чудес и одиночества. Я в восторге. Роман потрясающий.

Второй день как закончила читать. По-прежнему под впечатлением. Единственная в городе радуюсь тому, что среди адской жары, наконец-то идет дождь — чувствую себя в сюрреалистичной сказке =)
Книга действительно на любителя, не каждому понравится. По поводу «пейте язык Маркеса» — чистая правда, попробуйте его пить. Даже в переводе потрясающие аллегории, ирония и игра слов (как филолог говорю). И в именах можно распутаться — в википедии есть генеалогическое древо, кем-то заботливо составленное.
Чтоб легче читалось:
1. заранее настройтесь, что не будет привычных «вступления-завязки-кульминации-развязки», будет, как уже сказали: «Беспрерывный поток персонажей и событий поступает, словно из трубы, и плавно уходит в сливное отверстие». Первую половину книги от этого было скучно, а потом так привыкла, что стало грустно, когда все закончилось.
2. Получайте удовольствие от чудес и странностей, которые героям кажутся нормальными. Не надо пытаться их объяснять или просто кричать «Ну и чушь писал старый маразматик». Книга в жанре мистический реализм — тут так принято =)

книга-блеф, ничего поучительного, никакой полезной информации. никакой завязки, кульминации и развязки, все происходит на уровне одного события и поэтому многие читают залпом. Меня порой некоторые эпизоды вводили в смертельную тоску или просто шок. Категорически не советую никому, в особенности лицам с несформировавшейся психикой.

Согласна с Анной! роман читала давно, сейчас уже и не помню все детали и перепетии его, но засело в памяти- восторг и грусть!!! Да, именно, и боль и чувственность, и восторг и грусть! Когда испытываешь эмоции, а не разбираешь холодно, кто есть кто,и что за этим стоит…. Это как песня, не знаешь, о чем поют, но нравится ужасно, иногда так нравится, что мороз по коже! И почему-то представляла отдельные эпизоды в виде анимации, такой черно-белой, графической, лишь иногда, в цвете, в особых, острых случаях… В общем, это Маркес! А кому не нравится, что ж — просто вы на другой волне…

Это моя любимая книга. В первый раз когда прочитал, я понял это то, что я искал. Книга без фальши, как чистый голос солиста в церковном хоре. Рецензент сетует по поводу отсутствия диалогов. А зачем они нужны? Это же как эпос. Как Иллиада. Как сложно оказывается до народа доходят очевидные вещи. Читатель не хочет вдумываться, ему подавай в готовом виде, разжевывай. А котелок на что? На мой взгляд, каждый видит то, что хочет видеть. Хотите видеть диалоги, читайте других авторов. Недостатки есть и у русских классиков. Могу отстоять свое мнение и привести веские доводы.

Мне показалось, что незачем знать, кто чей сын или брат. мне кажется, в одном и том же имени кроется смысл судьбы,которая у всех. И чем раньше вы сбились, тем раньше поймете суть. Брат это или сват-не важно. Не важно даже то,кто ты-врач, проститутка, воин или кухарка. Важно не разобраться кто какой Аурелиано, а увидеть свое одиночество в этих людях и тот бумеранг, который повторяется начиная с первого человека на земле…мне так показалось…

С ума сойти, язык Маркеса не богатый? Не забывайте, что мы читаем всего лишь жалкий перевод! На языке писателя она сложна даже самим Испанцам.
Я не понимаю, как можно судить о книге лишь потому, что она слишком сложна и запутана. Я не скажу, что выделяюсь каким то особенным умом, но если не полениться и чуточку подумать, читать становится просто.
Мне книга понравилась, она оставила за собой в моей душе неизгладимый след, заставила мои чувства проснуться, помечтать, пофантазировать. А конец, оставивший за собой некую недосказанность заставляет еще больше возбудиться фантазии.
К тому же, на мой взгляд, плохой литературы, кроме современной, не существует.

Удивительный символичный роман, объясняющий сущность человеческого бытия. Замкнутый круг судеб и событий, все повторяется! Удивительно как легко Маркес в таком небольшом объеме выдает наше прошлое, настоящее и будущее. Удивительно как не навязчиво объясняет суть знаний, религии и воин. Истоки зарождения, жизни и смерти. Потрясающе! Это книга откровение, хоть и предостерегает нас: » Первый в роду был привязан к дереву, а последнего съедят муравьи» и «ибо ветвям рода, приговоренного к ста годам одиночества, не дано повторится на земле». И конечно, 100 лет одиночества- это бесконечное одиночество человека приходящего и уходящего в этот мир.

Порожаюсь людям которые пвтаются судить эту книгу, а сами даже в именнах разобратся не могут.
Куда вы лезите. господа?! читайте что нибить по проше….
Книга замечательная, да я согласна тяжелая, но замечательная, секс здесь как ширма. не думаю что он важен как таковой Я считаю книга о том что
одиночество ждет всех нас и всегда. и пусть ты пока молодой и сильный со множеством друзей. но все они уйдут со времение или еще по каким причинам, буть то смерть или твое не желание их видеть и ты останешься один…
но и боятся этого не нужно. просто нужно это принять и жить с этим.
я считаю так.
но если вы пытались разобратся только в именах думаю. вам рано читать такие книги. а уж судить что есть классика а что нет и по давно. вамэ

Не знаю я человек практичный. И любовь у меня такая. Если ты нужен человеку он будет с тобой. И ты постараешься быть. А если ты ему не нужен, хоть сколько не старайся смысла нет.

Что меня волнует например:

Что нужно для развития нации
Что нужно для выживания индивида
Подача воды
Еда
И тп и тд

Люди конечно могут веками, тысячилетями жить в деревне и наслаждаться сказочной «любовью» и заниматься сексом со всеми подряд. Жить и умирать и не оставлять никакого следа после себя.

Согласана с последним комментарием. Называть книгу плохой просто потому, что мозг недоразвит и плохо с памятью на имена? Или потому что язык сложноват и «нет длинных диалогов»?

Это не русская классика, здесь нет завязки-развязки и прочих канонов. Маркес писал ее десять лет, запершись дома, жена носила ему бумагу и сигареты, а он писал. Это книга-полотно, книга как лоскутное одеяло, это в конце концов книга, написанная колумбийцем. Зачем ее читать и пытаться подстроить под какие-то каноны литературы и собственные предрассудки?

Мне и многим тем, кто влюбился в эту книгу, не составило особого труда проследить сюжет и историю семьи Буэндиа, как и воспринять сущность этой истории. Все на самом деле очень и очень просто, Маркес предельно четко и ясно все написал: это книга от одиночестве, об индивидуализме и неспособности любить.

Писал он ее как раз в то время, когда лихорадка самолюбия и отсутствия общности заразила весь западный мир, и в книге он выразил свое мнение: любой род, выбравший одиночество, обречен на погибель.

Эту простую и четкую мысль он облек в такую чудесную, магическую, яркую форму, полную колоритных персонажей, невероятных происшествий и реальных событий из истории Колумбии.

Именно эта яркая оболочка в основном и привлекает к себе людей, которые сначала ищут в ней какую-то забавный романчик про любовные страсти, а потом неодумевают, куда же все подевалось и почему все стало так сложно. Стыдно, дрогие читатели, срамить действительно прекрасное произведение, только потому, что вам надо видимо читать детективчики.

Потрясающее произведение. Если вы не имеете отношения к филологии или вообще к чтению, как к чему-то серьезному, даже не берите эту книгу в руки. А автор этой статьи смешон. Кто вообще будет считаться с мнением неизвестно кого. Не вам критиковать гениального автора.

Макс, это ты смешон и люди вроде тебя, пишущие обобщенный фразы вроде «это гениальная книга», «всем советую». Автор высказывает свое мнение, и его интересно читать. И критиковать в праве кто угодно кого угодно. Это всяко лучше, чем сказать пустые слова вроде твоих, которые только раздражают. Было бы замечательно, если бы было побольше таких людей, как автор рецензии и поменьше выскочек вроде тебя. Если понравилась книга и ты делаешь громкие, но при этом пустые заявления, то обоснуй хотя бы свое мнение. Я этого все пишут, так как достало читать воду, вроде той, что ты написал.

Как же меня разочаровали отзывы… Книга гениальна. Автор на простых примерах раскрывает тему любви, дружбы, войны, развития, процветания и упадка. Этот единый и нерушимый цикл повторяется снова и снова. Автор раскрыл человеческие пороки, которые неизменно приводят к одиночеству. Повторяющиеся имена лишь усиливают ощущение цикличности времени, что постоянно отмечают для себя Урсула и Пила Тернера. Более того Урсула несколько раз пытается разорвать этот порочный круг, рекомендуя не называть потомков одними и теми же именами. А как тонко и незаметно описано развитие общества: утопическое первое поселение, появление церкви, затем полиции и власти, война, прогресс и глобализация, террор и преступление, переписывание властями истории.. Немыслимо, как автору удалось объединить историю, роман, трагедию и философию в реальную сказку. Это великое произведение.

Как говорилось ранее в книге идет бесконечный поток событий и запомнить, что с чем связано с каждой страницей становится труднее, выбивает каскад одних и тех же имен, в конце концов сливается все воедино. Не самое мое лучшее мое приобретение определенно. Может задумка есть, но я, видимо, не столь дальновидный как многие. Знаете, товарищи, на вкус и цвет — фломастеры разные. Меня никак не впечатлило данное произведение.

Во времена студенчества узнала о существовании этой книги и сразу возникли дебаты,что это очень мудрёная мура,с бесконечной путаницей имён.Решила даже не пытаться прочесть.И вот книга сама пришла ко мне в дом,и хотя я читаю довольно редко и очень избирательно,но Маркеса я не просто осилила,а с жадностью поглотила за 2 вечерне-ночных присеста.Как только имена стали повторяться,я немножко смутилась,но сделала,как мне кажется,один верный вывод о подходе к прочтению:эту книгу нельзя растягивать на недели и месяцы,иначе неминуемо вы запутаетесь,а вот если выделить ей 2выходных то перипетии с именами не собьют вас с толку и вы не упустите главную суть.Могу ещё добавить,что в политическом плане Маркес актуален,как будет и впредь,пока существует политика с её грязью и пока политиканы за высокими фразами прячут свою гордыню и пороки,принося в мир зло,разруху и упадок.Для России очень актуально.И ещё…Помимо всех явных и скрытых смыслов,книга ошарашила меня тем,что она действует как колдовской заговор,как мистическое средство манипуляции человеком-я физически чувствовала многое,о чём написано и ощущала себя на месте героев и героинь,как- будто события происходит именно со мной.Подобное,но скорее изматывающее и болезненное действие оказывает Достоевский,напрочь выматывая душу и оставляя долгое и тяжёлое послевкусие,не позволяющее прочесть что-то,менее глубокое.А от Маркеса эти ощущения скорее положительные,могу сравнить только с машиной времени,когда ты переносишься в самые первые, самые волнительные и головокружительные моменты своей жизни и как-будто заново переживаешь неповторимые сладостные минуты,уносящие в космос.Поэтому для меня эта книга-чистое колдовство.

Читал в юности, «проглотил» за неделю, мало что понял, мало что запомнил (кроме постоянных повторов сложных имен), мало что вынес. Через 20лет решил перечитать. Уже гораздо понятнее. Как писал Бродский, что надо обязательно помимо названия книги и имени автора писать его возраст в момент написания… Так же неплохо было бы писать и для какого возраста книга. Особенно в наш век «клипового мышления». Произведение не для любого взрослого, не то что для молодых, у которых «фломастеры еще разные». И особенно смешно читать «рецензии» непонявших. Эта книга настоящая классика.
ПС отзыв Владианы самый осмысленный. Жму руку!

Божечки ты мой! какая чернота. Не знаю, конечно, как можно оценивать данное произведение. Оно абсолютно гениально. От первой до последней строчки. Оно описывает саму жизнь, взаимоотношения, в том числе любовные, без всяких прикрас. Вы хотели бурю? Резкую смену декораций? Так в реальной жизни бывает крайне редко. Маркес гений. Это произведение оставило в моей жизни самый глубокий отпечаток. Я полюбил эту ненормальную семью. И он любил её, я уверен. Это абсолютно эпичное произведение, и наследственные черты передаются как благословение и проклятие одновременно. Представьте, что Вам надо рассказать о своей семье. Насколько бы весело получилось ку Вас?

Не рекомендую, присоединюсь к выше сказанному в процессе прочтения путаешь кто есть кто. Книга оставляет в душе гадкое чувство, филологи здесь пишут «чудо книга» по мне полный бред!!!(Без преувеличения! Один плюс после прочтения в сто раз больше стала восхищаться русской классикой. Наши классики писали поистине шедевры, а это гадкое чтиво с мерзким послевкусием и совершенно скудным бессмысленным концом(Разочарованнию нет предела (

На мой взгляд, роман о какой-то животной сущности человека. О безудержной целеустремленности, желании жить и неутомимости. О героизме людей, которые не побоялись пойти в джунгли, для поиска новой земли и новой жизни. Да, чем-то похож на сериал. Но, без лишних описаний, раскрывает личности героев при разных обстоятельствах: война, появление чужеземцев, разные напасти и семейные неурядицы. Чего только стоит трудолюбие и выносливость Урсулы, которая не боялась даже солдат и смогла прийти к Аурлиано, чтобы задать ему трепку. Такое ощущение, что на таких, как она и держался этот городок. Из минусов- имена героев, они начинают путаться уже на третьем поколении.

Видимо, я старше всех, кто писал отзывы, мне уже седьмой десяток лет.
Конечно, этот роман соовсем не похож на то, что нам доводилось читать доселе. В первую очередь, экзотика. Южно-американская природа и люди, её населяющие. Ну, где вы увидите девушку, которая сосёт палец и ест землю, а потом изрыгает из себя мёртых пиявок? И, между тем, эта девушка не вызывает естественного отвращения, а всего лишь жалость.
Также и главный герой, Аурелио Буэндиа. Никакой любви к себе он не вызывает, обыкновенный революционер-вояка…. Обанкротился. Нет смысла его существованию. Да и всему нашему существованию нет смысла. Жить только ради того, чтобы жить. Но при этом не наделать столько ошибок, сколько совершил их главный герой — для того, чтобы не было мучительно больно за совершённые тобой ошибки.
А ведь наш главный герой заигрался — отправил на смерть своего лучшего друга и соратника! Слава Богу, он одумался и отменил свой приговор. Но с этого момента он был уже мёртв…
До финала романа я пока ещё не добрался, осталось немного.

Потрясающая книга.Давно прочитала,три раза подряд-ну как положено:сначала- все время забегая вперед от нетерпения;второй раз- поподробнее;ну а в третий раз-с чувством,с толком,с расстановкой…Впечатление было оглушительное.Ничего раньше похожего не было:ни от классики,ни от европейской современной литературы.Было какое -то представление о латиноамериканцах по произведениям О.Генри(очень романтичное),Т.Уайльда(Мост Людовика Святого), кинофильму «Капитаны песчаных карьеров»(по роману Жоржи Амаду).Не читая,а проглатывая страницы, я восхищалась текстом(в переводе М.А.Былинкиной-это важно),лавиной событий, удивительных человеческих судеб и взаимоотношений,порой мистических явлений(сродни Гоголю)-многое для меня было просто откровением… .После Маркеса я открыла других латиноамериканских писателей: Жоржи Амаду,Мигеля Отера Сильва.А недавно мы с подругой перечитали эту великолепную книгу,делая новые акценты.Для меня эта книга,к которой возвращаются…

Друзья мои прошу ВАС не судите МНОЮ обожаемого и не повторяемого МАРКЕСА ОН ГЕНИЙ Я объясню эта книга должна читаться на одном дыхании и вызывать массу эмоций переживаний и духовной работы Если с Вами подобного не произошло то могут быть таки причины 1 читаете не в то время и тот час(книга не для чтения в поезде или на даче по 1-2 странице ее надо заглатывать и перемалывать)2 не достигли определенного духовного уровня(задумайтесь есть над чем а то как у Высоцкого и будешь баобабом)3 роман на самом деле про любовь в высшем проявлении(если вы никогда не любили по большому то увы и ах И мне стыдно за тех кто пишет рецензии не имея никакого духовного права Будьте скромней знайте свое место еще этот роман высшее мистическое произведение в худ литературе Явно писался с помощью высших сил Извините пишу за рулем(мой первый отзыв за 48 лет)за грамотой не слежу Желаю всем испытать истинную любовь

Габриэль Гарсиа Маркес, лауреат Нобелевской премии по литературе, колумбийский писатель-прозаик, журналист, издатель и политический деятель, лауреат Нейштадтской литературной премии, автор многих всемирно известных произведений, которые не оставят равнодушным читателя.

Книга несомненно достойна восхищений! Но не всё так просто. Бывало ли у вас такое чувство, когда вам дарят парфюм, на первый взгляд он кажется обыденным и скучным, но всё же в нём есть какая – то загадка, благодаря которой интерес к нему не пропадает, более того, вам бы хотелось узнать его получше. По прошествии некоторого времени аромат раскрывается и оказывается настолько великолепным и индивидуальным, что становится вашим самым любимым. То же чувство я испытала при прочтении «100 лет одиночества». Эту книгу мне порекомендовала старшая сестра, и мой преподаватель так же всем советовала прочесть её.

С начала книга показалась мне обычной, ничем не примечательной. Но всё таки что-то в ней было, и это что –то притягивало меня. Прочитав первые 300 страниц, я сохранила своё первое впечатление, и даже немного запуталась, в книге постоянно повторялись имена Аркадио и Аурелиано Буэндия. Я читала и не понимала их родовую линию, кто есть кто. Но к завершению книги, в один миг всё осознала и убедилась лично в абсолютной гениальности автора. Буквально в последних нескольких страницах я поняла, что хотел передать Габриэль Гарсиа Маркес, и всё сложилось в общую картину. Бесспорно, это гениальное произведение, от которого я пришла в восторг.
Смысл романа «100 лет Одиночества» на мой взгляд заключается в том, что бы показать нужность каждого человека и его непосредственное влияние на всю историю бытия. Человек играет свою индивидуальную роль и является частью всего мира. Мы часто задумываемся о своей ненужности, чувствуем себя песчинкой на фоне всеобщей картины мироздания, ведь наш мир огромен, а мы для него очень малы… Но ведь весь мир – это и есть мы. У каждого есть своё предназначение: мастерить золотых рыбок, отстаивать политические взгляды, разводить скот или рисовать лотерейные билеты, но безусловно все мы очень важны для исполнения своего предназначения, пусть даже его пока не видно, но в нужное время оно даст о себе знать.

Ребята, имён там немного, запомнить их просто, читается на одном дыхании, с русской классикой сравнивать не нужно- потому что сравнивать вообще гиблое дело. Отличная книга, я под впечатлением.

Несколько раз начинала читать «Сто лет одиночества», но все никак не могла осилить больше пары десятков страниц. Возникала путаница в именах, множество событий менялось с каждой новой страницей, из-за чего терялась нить происходящего.
Однако не так давно, я решила «победить» эту книгу, заранее настроившись на то, что возможно даже придется записывать кто кому и как приходиться, чтоб окончательно не запутаться в родословной.
Так вот, произведение (с третьего раза) я прочитала с таким упоением, что оно меня не отпускает до сих пор.
Эти персонажи, город, атмосфера.. все это западает в душу и остаётся там навсегда.
Мне кажется, что каким бы не был герой с первого взгляда борцом за справедливость, кутежным пьяницей транжирой, девственной старой девой или же самой красивой беспечной девушкой в мире, у всех этих людей огромная черная дыра внутри, одиночество, что разъедает их и все вокруг. Отпечаток проклятья одиночества и неспособность любить отравляет этих людей и они предаются грешным деяниям, что в конечном итоге стирает их род с лица земли, благодаря разрушительной силе.

ОТКУДА ВЗЯЛОСЬ СЛОВО «МАКОНДО»?

Основа романа Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества» – история городка Макондо. Вскоре после опубликования романа (1967) это слово заняло почетное место на литературной карте мира. Происхождение его объяснялось по-разному и служило поводом для дискуссий. Наконец, в так называемой «банановой зоне» на северо-западе Колумбии между городками Аракатакой (родиной писателя) и Сьенагой отыскался поселок Макондо, надежно упрятанный в тропические дебри и прослывший заколдованным местом – туда можно добраться, но оттуда выбраться невозможно. И не магией ли самого слова, его загадочным звучанием, объясняется пристрастие к нему молодого колумбийского литератора? Городок Макондо мелькает уже в ранних его рассказах сороковых – пятидесятых годов и удостаивается описания в первой его повести, «Опаль» (в другом переводе «Палая листва», 1952). Но до поры до времени он остается заурядным местом действия, самостийность он обретет только в романе «Сто лет одиночества». Там с наземных географических координат Макондо перекочует на глубинные духовно-нравственные параллели, станет любовной памятью детства, как щепка, закрутится в водоворотах Истории, нальется колдовской силой извечных народных традиций, сказок и суеверий, впитает в себя и «смех сквозь слезы», и слезы сквозь смех Большого Искусства и загудит ударом колокола человеческой памяти:

– МакОндО, пОмни О МакОндО!

Помни о добрых макондовцах, ставших игралищем темных сил истории, о трагедии могучего племени Буэндиа, приговоренного к исчезновению с лица земли, вопреки своему имени, в переводе означающему «Здравствуй!».

ВСЕ МЫ РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА

«Сто лет одиночества» всего лишь поэтическое воспроизведение моего детства», – говорит Гарсиа Маркес, и рассказ о первых восьми годах его жизни (1928–1936) хотелось бы начать зачином русской сказки: «Жили-были дед да баба, и была у них»... нет, не «курочка ряба», был внучонок Габо. Бабушка, донья Транкилина, выполняла извечную работу женщин, стоявших у колыбели будущих талантов. Потомственная сказительница с уклоном в страшное и потустороннее, своими сказками она пробуждала и развивала детское воображение. Противовесом сказочному миру бабки служил реальный мир деда, отставного полковника Николаев Маркеса. Вольнодумец, скептик и жизнелюб, полковник не верил в чудеса. Высший авторитет и старший товарищ внука, он умел просто и убедительно ответить на любое детское «почему?». «Но, желая быть таким, как дед, – мудрым, смелым, надежным, – я не мог совладать с искушением заглянуть в сказочные выси моей бабки», – вспоминает писатель.

А еще в начале жизни было родовое гнездо, большой сумрачный дом, где знали все приметы и заговоры, где гадали на картах и ворожили на кофейной гуще. Недаром донья Транкилина и жившие с ней сестры выросли на полуострове Гуахиро, рассаднике колдунов, родине суеверий, а корни их рода уходили в испанскую Галисию – мать сказок, кормилицу анекдотов. А за стенами дома суетился городок Аракатака. В годы «банановой лихорадки» он оказался во владениях компании «Юнайтед Фрутс». Сюда в погоне за трудным заработком или легкой наживой стекались толпы народу. Здесь процветали петушиные бои, лотереи, карточные игры; на улицах кормились и жили торговцы развлечениями, шулеры, карманники, проститутки. И дед любил вспоминать, каким тихим, дружным, честным был поселок в годы его молодости, пока банановая монополия не превратила этот райский уголок в злачное место, в нечто среднее между ярмаркой, ночлежкой и публичным домом.

Спустя годы Габриэлю, ученику школы-интерната, довелось еще раз посетить родину. К тому времени банановые короли, истощив окрестные земли, бросили Аракатаку на произвол судьбы. Мальчика поразило всеобщее запустение: съежившиеся дома, заржавевшие крыши, иссохшие деревья, на всем белая пыль, повсюду плотная тишина, тишина заброшенного кладбища. Воспоминания деда, его собственные воспоминания и нынешняя картина упадка слились для него в смутное подобие сюжета. И мальчик подумал, что обо всем этом он напишет книгу.

Добрые четверть века шел он к этой книге, возвращался к своему детству, перешагивая через города и страны, через бедственную юность, через горы прочитанных книг, через увлечение поэзией, через прославившие его журналистские очерки, через сценарии, через «страшные» рассказы, которыми он дебютировал в молодости, через добротную, реалистическую прозу зрелых лет.

«ЧУДО» ИЛИ «ФЕНОМЕН»

Казалось, что Гарсиа Маркес вполне сформировался как художник-реалист, социальный писатель со своей темой – жизнью колумбийской глубинки. Его повести и рассказы привлекли внимание и критики и читателей. Среди его прозы пятидесятых годов выделяется повесть «Полковнику никто не пишет» (1958). Сам автор назвал ее вместе с другой повестью, «Летопись одной предвозвещенной смерти» (1981) , лучшими своими произведениями. Время создания повести «Полковнику никто не пишет» в истории Колумбии называется «временем насилия». Это годы правления реакционной диктатуры, которая удерживалась у власти с помощью открытого террора и массовых политических убийств, с помощью запугивания, лицемерия и прямого обмана. Прогрессивная интеллигенция ответила на насилие романами, повестями, рассказами, порожденными гневом и болью, но более похожими на политические брошюры, чем на художественные произведения. К этой литературной волне принадлежит и повесть Гарсиа Маркеса. Однако писателя, по его словам, интересовали не «инвентаризация мертвецов и описание способов насилия», а «...прежде всего последствия насилия для тех, кто выжил». Он изображает безымянный городок, зажатый в тиски «комендантского часа», окутанный горькой атмосферой страха, неуверенности, разобщенности, одиночества. Но Гарсиа Маркес видит, как снова зреют затоптанные в прах семена Сопротивления, как снова появляются крамольные листовки, как молодежь снова ждет своего часа. Герой повести – отставной полковник, у которого убили сына, распространявшего листовки, его последнюю опору на старости лет. Этот образ – несомненная удача автора. Полковник (в повести он остается безымянным) – ветеран гражданской войны между либералами и консерваторами, один из двухсот офицеров армии либералов, которым по мирному договору, подписанному в местечке Неерландия, была гарантирована пожизненная пенсия. Снедаемый голодом, мучимый болезнями, осажденный старостью, он тщетно ждет этой пенсии, сохраняя свое достоинство. Стать выше трагических жизненных обстоятельств позволяет ему ирония. «В шутках и словах полковника юмор становится парадоксальным, но верным мерилом мужества. Полковник отшучивается, словно отстреливается», – пишет советский искусствовед В. Силюнас . Сказано хорошо, но только у «парадоксального юмора» есть свое собственное литературное имя: его зовут «ирония». Посмотрите, как «отстреливается» полковник. «От тебя остались одни кости», – говорит ему жена. «Готовлю себя на продажу, – отвечает полковник. – Уже есть заказ от фабрики кларнетов». Сколько горькой самоиронии в этом ответе!

Образ полковника дополняет образ бойцового петуха, оставшегося старику в наследство от сына. Петух – иронический двойник полковника; он так же голоден и костляв, как его хозяин, он исполнен непримиримого боевого духа, напоминающего непобедимый стоицизм полковника. На предстоящих петушиных боях этот петух имеет шансы на победу, которой ждет не только полковник, но и товарищи убитого сына полковника. Ему она сулит спасение от голода, им она нужна как первая точка отсчета в надвигающейся борьбе. «Так история человека, в одиночку отстаивающего себя, перерастает в историю преодоления одиночества», – справедливо заключает Л. Осповат .

Образ петуха столь рельефно выписан в повести, что некоторые критики в этой птице – а не в человеке, ее хозяине, – увидели символ Сопротивления. «Подумать только, а ведь я чуть было не сварил в супе этого петуха», – такой иронической репликой ответил на домыслы критиков сам писатель.

Полковника мы встретим в «Ста годах одиночества» в лице молодого казначея либералов: где-то на периферии повести уже замаячил полковник Аурелиано Буэндиа, один из главных героев будущего романа. Казалось бы, от повести к роману идет прямая дорога, но путь этот оказался долгим и извилистым.

Дело в том, что писатель Габриэль Гарсиа Маркес был недоволен собой и традиционной формой латиноамериканской социально-политической прозы, в которой были написаны его повести. Он мечтал об «абсолютно свободном романе, интересном не только своим политическим и социальным содержанием, но и своей способностью глубоко проникать в действительность, и лучше всего, если романист в состоянии вывернуть действительность наизнанку и показать ее обратную сторону». К такому роману он и приступил и после полутора лет лихорадочной работы закончил его весной 1967 года.

В тот день и час, а может быть, даже в ту самую минуту, когда Гарсиа Маркес перевернул последнюю страницу своего первого романа и поднял от рукописи усталые глаза, он увидел чудо. Дверь в комнату бесшумно отворилась, и в нее вступил синий, ну, абсолютно синий кот. «Не иначе книга выдюжит пару изданий», – подумал писатель. Однако в дверях появились оба его малолетних сына, торжествующие, захлебывающиеся смехом... и перемазанные синей краской.

И все же «чудом», или, говоря по-научному, «феноменом», оказался сам роман «Сто лет одиночества».

Аргентинское издательство «Судамерикана» выпустило книгу тиражом 6 тысяч экземпляров, рассчитывая, что она разойдется в течение года. Но тираж разлетелся за два-три дня. Потрясенное издательство стремительно выбросило на книжный рынок второй, третий, четвертый и пятый тиражи. Так началась сказочная, феноменальная слава «Ста лет одиночества». В наши дни роман существует более чем на тридцати языках, и общий тираж его превышает 13 миллионов.

КРЕСТНЫЙ ПУТЬ РОМАНА

Есть и еще одна область, в которой роман Гарсиа Маркеса побил все рекорды. За последние полвека ни одно художественное произведение не встречало столь бурных и разноголосых откликов критики. Сравнительно небольшой по объему роман завален монографиями, эссе, диссертациями. В них немало тонких наблюдений и глубоких мыслей, но нередко встречаются и попытки истолковать произведение Гарсиа Маркеса в традициях современного западного «романа-мифа», приобщить либо к библейскому мифу с его сотворением мира, казнями египетскими и апокалипсисом, либо к античному мифу с его трагедией рока и инцеста, либо к психоаналитическому по Фрейду и т. д. Подобные истолкования, вызванные благородным стремлением «возвысить до мифа» полюбившийся роман, нарушают или затемняют связи романа с исторической правдой и народной почвой.

Нельзя согласиться и с попытками некоторых латиноамериканистов истолковать роман как «карнавал по Бахтину», как «тотальный» карнавальный смех, хотя некоторые элементы карнавала в романе, вполне возможно, присутствуют. При этом уже известные мифологические трактовки как бы выворачиваются наизнанку и вместо «библии» и «апокалипсиса» и «двухтысячелетней истории человечества», якобы отраженной в романе, возникают «карнавальная ревизия» той же «двухтысячелетней истории», «смеховая библия», «апокалипсис смеха» и даже «балаганный (!) похоронный (!) смех» . Смысл этих пышных мифометафор в том, что в романе якобы сам народ осмеивает свою историю и хоронит ее, с тем чтобы с легкой душой устремиться в светлое будущее. На природе смеха Гарсиа Маркеса мы еще остановимся, здесь же напомним только, что в романе наряду со смехом есть и трагическое и лирическое начала, осмеянию не поддающиеся. Есть страницы, по которым текут потоки крови народной, и смех над ними может быть только глумлением. И вряд ли надо доказывать, что в романе главное не «самоосмеяние», а самопознание народа, возможное только при сохранении исторической памяти. Время похоронить прошлое для латиноамериканцев, да и для всего человечества, еще не скоро настанет.

Первое время Гарсиа Маркеса радовал успех романа. Потом он начал подтрунивать над критиками, уверяя, что они попадаются в расставленные для них «ловушки», затем в тоне его высказываний зазвучали нотки раздражения: «Критики имеют обыкновение вычитывать из романа не то, что там есть, а то, что им хотелось бы в нем видеть»... «Под интеллектуалом я понимаю странное существо, которое противопоставляет действительности предвзятую концепцию и старается во что бы то ни стало втиснуть в нее эту действительность». Дело дошло до того, что писатель отрекся от своего любимого детища. В интервью «Запах гуайявы» (1982) он сожалеет, что опубликовал «Сто лет одиночества», роман, написанный в «простой, торопливой и поверхностной манере». А ведь, приступая к работе, он считал, что «простая и строгая форма – самая впечатляющая и самая трудная».

ДВОЙНАЯ ОПТИКА

Художник бывает с детства наделен особым мироощущением, творческим видением, которое сами подвижники слова называют «оптикой» (бр. Гонкуры), «призмой» (Т. Готье и Р. Дарио), «магическим кристаллом» (А. Пушкин). И секрет романа «Сто лет одиночества», тайна «нового зрения» (Ю. Тынянов) его автора, на наш взгляд, в двойной (или «сдвоенной») оптике. Основа ее – видение мальчика Габо, память детства, «яркая, лишь подлинному художнику свойственная память детства, о которой так хорошо сказала Цветаева: «Не как «сейчас вижу» – так сейчас уже не вижу! – как тогда вижу» . С этой основой сливается, или сосуществует, или даже спорит с ней оптика «взрослого» писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.

«Сто лет одиночества» – это целостное литературное свидетельство всего, что занимало меня в детстве», – говорит Гарсиа Маркес. Из детства мальчик Габо приносит в роман свое непосредственное воображение, не омраченное и не усложненное ни наукой, ни мифологией. С ним на страницы романа выходят бабушкины сказки, поверья, предсказания и дедушкины рассказы. Появляется родной дом с длинной галереей, где женщины вышивают и обмениваются новостями, с ароматами цветов и душистых трав, с запахом цветочной воды, которой каждодневно умащали непокорные мальчишеские вихры, с постоянной войной с насекомой нечистью: молью, москитами, муравьями, с таинственно мерцающими в полумраке глазами святых, с закрытыми дверями комнат покойных тетушки Петры и дяди Ласаро.

Конечно, Габо захватил с собой и любимую игрушку – заводную балеринку, и любимую книгу сказок, и излюбленные лакомства: мороженое и леденцовых петушков и лошадок. Не забыл он и прогулок с дедом по улицам Аракатаки и просекам банановых плантаций, не упустил и самого лучшего праздника – похода в цирк .

«В каждом герое романа есть частица меня самого», – утверждает писатель, и эти его слова, несомненно, относятся к мальчику Габо, который широко расточает по страницам приметы своего детства: мечты, потребность в игре и увлеченность игрой, острое чувство справедливости и даже детскую жестокость.

Писатель подхватывает эти детские мотивы и углубляет их. В его глазах детство тождественно народности. Такая точка зрения не нова. Она издавна бытует в литературе, стала «традиционной метафорой», «условной поэтической формулой» (Г. Фридлендер). И простые «детские» понятия о несовместимости добра и зла, правды и кривды разрастаются в разветвленную систему родовой семейной нравственности. Сказки и мечты мальчика становятся частью народного самосознания. «Народная мифология входит в реальную действительность, – говорит писатель, – это верования народа, его сказки, которые не рождаются из ничего, а творятся народом, они – его история, его повседневная жизнь, они – участники и его побед, и его поражений».

Вместе с тем Гарсиа Маркес подвел под роман прочную основу – историю Колумбии примерно за сто лет (с сороковых годов XIX до тридцатых XX века) – в ее острейших социально-политических потрясениях. Первым из них были гражданские войны между либералами и консерваторами, в ходе которых политическая борьба двух партий выродилась в соперничество между двумя олигархиями. «Крестьяне, ремесленники, рабочие, арендаторы и рабы убивали друг друга, борясь не против своих собственных врагов, а против «врагов своих врагов», – пишет колумбийский историк Д. Монтанья Куэльяр. Детские воспоминания Гарсиа Маркеса относятся к самой длительной из этих войн, названной «тысячедневной» и закончившейся Неерландским миром (1902). О ней рассказывал ему дед Николае Маркес, который в войсках либералов завоевал свои полковничьи погоны и право на пенсию, хотя пенсии так и не дождался. Другое историческое событие – грубое вмешательство в жизнь страны североамериканской банановой компании. Кульминация его – забастовка рабочих на банановых плантациях и варварский расстрел народной толпы, собравшейся на площади. Это произошло в соседнем с Аракатакой городке Сьенаге в год рождения маленького Габо (1928). Но и об этом он знает из рассказов деда, в романе подкрепленных документальными свидетельствами.

В историческую канву Гарсиа Маркес вплетает историю шести поколений рода Буэндиа. Используя опыт реалистического «семейного» романа XIX–XX вв. и свой собственный писательский опыт, он вылепляет многогранные характеры героев, складывающиеся под влиянием и родовой наследственности (генов), и социальной среды, и биологических законов развития. Чтобы подчеркнуть принадлежность членов семейства Буэндиа к одному роду, он наделяет их не только общими чертами внешности и характера, но и наследственными именами (как это принято в Колумбии), подвергая читателя опасности заблудиться в «лабиринте родовых взаимосвязей» (Гарсиа Маркес).

И еще в одном отношении Гарсиа Маркес обогатил роман своего детства. Он внес в него огромную книжную эрудицию, мотивы и образы мировой культуры – Библии и Евангелия, античной трагедии и Платона, Рабле и Сервантеса, Достоевского и Фолкнера, Борхеса и Ортеги, – превратив свой роман в своеобразную «книгу книг». Он также обогатил стилистические приемы, унаследованные мальчиком Габо от бабушки. («Самые жуткие истории бабушка рассказывала совершенно спокойно, как если бы она все это видела собственными глазами. Я понял, что свойственная ей бесстрастная манера повествования и богатство образов больше всего содействуют правдоподобию рассказа».) В романе мы найдем и полифонизм, и внутренний монолог, и подсознание, и многое другое. В нем мы встретимся с Гарсиа Маркесом не только писателем, но и сценаристом, и журналистом. Последнему мы обязаны обильным «цифровым материалом», как бы подтверждающим достоверность романных событий.

Свой многоплановый, многомерный, многообразный роман писатель по праву называет «синтетическим», или «тотальным», т. е. всеобъемлющим. Мы бы назвали его «лиро-эпическим сказанием», исходя из известного определения романа как «эпоса нового времени» (В. Белинский).

Поэтический ритм повествования, бесстрастная интонация автора-сказителя, который, как драгоценные кружева, сплетает фразы и предложения, объединяют роман-сагу. Его другое связующее начало – ирония.

И В ШУТКУ И ВСЕРЬЕЗ

Ирония – свойство личности Габриэля Гарсиа Маркеса. Истоки ее в двуемирии, сложившемся в сознании мальчика Габо. В молодости она помогала журналисту Гарсиа Маркесу отходить от газетных штампов и немало содействовала успеху его корреспонденции; в годы его писательской славы без нее не обходится почти ни одно из его многочисленных интервью. Рано проявилась ирония и в его рассказах и повестях.

Ирония, соединяющая в одном образе (или фразе) «да» и «нет», впитавшая в себя парадокс, ирония с ее сплавом противоположностей: трагедии и фарса, факта и вымысла, высокой поэзии и низкой прозы, мифа и быта, изыска и простодушия, логики и абсурда, с ее многообразием форм от так называемой «объективной» иронии, или «иронии истории» (Гегель), которая не смешна, а трагична или печальна, до смеховой иронии, которая, как свидетельствуют энциклопедии, проникает во все виды, разновидности и оттенки комического: сатиру, гротеск, сарказм, юмор и «черный юмор», анекдот, пародию, игру слов и т. д., – оказалась необходимой «синтетическому» роману Гарсиа Маркеса. Она связывает две «оптики» романа, соединяет мечту и действительность, фантазию и реальность, книжную культуру и бытие . Ирония определяет отношение художника к трагикомическому хаосу бытия. В ней ключ к мечте о «свободном романе», позволяющем «вывернуть действительность наизнанку и показать ее обратную сторону». «Иронический взгляд на жизнь... – пишет Томас Манн, – родственный объективности и прямо совпадающий с понятием поэзии потому, что он парит в свободной игре над реальностью, над счастьем и несчастьем, над смертью и жизнью» .

В романе богато представлены все разновидности смеховой иронии. Он наполнен ироническими противостояниями и противоборствами характеров, событий, предметов, которые дополняют друг друга, сталкиваются друг с другом, повторяются, отражаясь в кривом зеркале времени. Мы думаем, что здесь можно обойтись без примеров. Они – чуть ли не на каждой странице. А вот об «иронии истории» следовало бы сказать несколько слов. В романе она отражает объективный исторический процесс. На долю полковника Аурелиано Буэндиа «ирония истории» выпадает трижды. Погрязнув в «болоте войны», в которой борьба за национальные интересы выродилась в борьбу за власть, он из народного заступника, борца за справедливость закономерно превращается во властолюбца, в жестокого диктатора, презирающего народ. По логике истории сорвавшееся с цепи насилие можно победить только насилием. И для того чтобы заключить мир, полковник Аурелиано вынужден начать еще более кровавую, позорную войну против своих бывших соратников. Но вот мир наступил. Лидеры консерваторов, захватившие власть при помощи полковника, опасаются своего невольного помощника. Они окружают Аурелиано кольцом террора, убивают его сыновей и в то же время осыпают его почестями: объявляют «национальным героем», награждают орденом и... припрягают к своей победной колеснице его боевую славу. Подобным же образом история поступает и с другими своими героями. Доброму и мирному семьянину дону Аполинару Москоте, коррехидору Макондо, она поручит развязать насилье, спровоцировать войну, а молодого казначея либералов, невероятными усилиями сохранившего войсковую казну, вынудит своими руками отдать ее врагу.

Ирония распространяется на главный сюжетный мотив романа, на так называемый «Эдипов миф» с его преступной кровосмесительной связью между родственниками и роковыми ее последствиями. Но миф здесь теряет свою общечеловеческую универсальность и становится чем-то вроде родового поверья. Брак между двоюродными братом и сестрой – Хосе Аркадио и Урсулой – чреват не отцеубийством и другими страшными карами, а рождением ребенка с поросячьим хвостиком, иронической «закорючкой», даже симпатичным «хрящеватым хвостиком с кисточкой на конце». Правда, в тексте есть намеки на более страшное возмездие, идущее от сказки, – на рождение игуаны, латиноамериканского варианта лягушки из русских сказок. Но эту опасность никто всерьез не принимает.

СКАЗКА И МИФ

Животворные воды сказки омывают историческую твердь романа. Они приносят с собой поэзию. Сказка просачивается в жизнь семейства Буэндиа, действуя в полном согласии с наукой . В романе встречаются и сказочные сюжеты, и сказочно-поэтические образы, однако сказка в нем любит принимать облик поэтической метафоры или даже ассоциации и в этих своих ипостасях мерцает сквозь плотную словесную ткань романа. И во всемогущем Джеке Брауне просвечивает сказочный колдун-оборотень, а в солдатах, вызванных на расправу с забастовщиками, – «многоголовый дракон». Есть в романе и более масштабные ассоциации. Мрачный город, родина Фернанды, где по улицам бродят привидения и колокола тридцати двух колоколен каждодневно оплакивают свою судьбу, обретает черты царства злого волшебника.

По страницам романа протянулись сказочные дороги. По ним приходят цыгане в Макондо, по ним от поражения к поражению скитается непобедимый полковник Аурелиано, по ним в поисках «самой красивой женщины на свете» странствует Аурелиано Второй.

В романе много чудес, и это естественно – какая же сказка обойдется без чудес, и где он, тот мальчик, который не мечтал бы о чуде. Но чудеса там типично сказочные, «функциональные», как сказал бы В. Я. Пропп, т. е. имеющие свое индивидуальное назначение. И добрые руки сказки поднимают падре Никанора над землей только для того, чтобы тот собрал с потрясенных чудом макондовцев деньги на постройку храма. В романе собран и чудотворный инвентарь сказки – так называемые «волшебные предметы». Это самые простые вещи, скромные спутники домашнего быта. Чашка горячего шоколада – без нее не воспарил бы над землей падре Никанор; только что выстиранные белоснежные простыни – без них не вознеслась бы на небеса Ремедиос Прекрасная.

В романе есть и положенные сказке по чину смерть и призраки. Но смерть здесь отнюдь не карнавальная, гротескная маска с ее обязательными атрибутами: черепом, скелетом, косой. Это простая женщина в синем платье. Она, как в сказке, приказывает Амаранте шить себе саван, но ее, тоже как в сказке, можно обмануть и затянуть шитье на долгие годы. Призраки здесь также «одомашнены» и «офункционированы». Они олицетворяют «угрызения совести» (Пруденсио Агилар) или родовую память (Хосе Аркадио под каштаном).

В романе присутствуют и арабские сказки из «Тысячи и одной ночи». Источник их – толстая растрепанная книга без переплета, которой зачитывался Габо, – может быть, первая книга в жизни писателя. Эти сказки приносят цыгане, и только с цыганами они связаны.

В романе есть и хорошо знакомая Габо «домашняя» разновидность сказочного пророчества – карточные гадания и предсказания судьбы. Эти пророчества поэтичны, загадочны, неизменно добры. Но у них есть один недостаток – реальная жизненная судьба, которой ведает уже писатель Габриэль Гарсиа Маркес, складывается им наперекор. Так, Аурелиано Хосе, которому карты наобещали долгую жизнь, семейное счастье, шестерых детей, взамен этого получил пулю в грудь. «Эта пуля, очевидно, плохо разбиралась в предсказаниях карт», – грустно иронизирует писатель над телом очередной жертвы гражданской войны.

По своему происхождению сказка либо дочь мифа, либо его младшая сестра, поэтому в мифологической табели о рангах она стоит на ступеньку ниже мифа с его величием, абсолютностью, универсальностью. Однако между ними существуют родственные связи. Т. Манн удачно назвал миф «частицей человечества». Но на это название может претендовать и сказка, хотя она до некоторой степени ограничена национальными рамками. В. Я. Пропп пишет: «Замечательно не только широкое распространение сказки, но и то, что сказки народов мира связаны между собой. До некоторой степени сказка – символ единства народов мира» .

МАКОНДО И БУЭНДИА

Мы остановились только на двух стилеобразующих началах «Ста лет одиночества» – иронии и сказке. Осталась в стороне поэзия, но мы думаем, что читатели сами разберутся в том, почему Гарсиа Маркес назвал свое удивительное произведение «поэмой быта». А нам нужно еще взглянуть, как осуществилось в романе намерение писателя «глубоко проникнуть в действительность». На наш взгляд, проблема «основной философской идеи» (А. Блок) произведения уходит в глубинные области нравственности. Примечательно, что роман открывается нравственным парадоксом. Общеродовой нравственный запрет на браки между родственниками вступает в противоречие с супружеской любовью и верностью. Этот узел автор не развязывает, а разрубает смертью Пруденсио Агилара, исходом четы Буэндиа из «добронравного и трудолюбивого» родного селения и основанием Макондо.

Философ А. Гулыга так определяет понятие нравственности: «Нравственность – корпоративна, это принципы поведения социальной группы, основанные на нравах, традиции, договоренности, общей цели... Нравственность возникла вместе с человечеством. Мораль более позднего происхождения. Она не устраняет сама по себе уродливые формы нравственности. В цивилизованном обществе может существовать нравственность, лишенная морали. Пример – фашизм» .

В романе «Сто лет одиночества» мы встретим две корпоративные исторически сложившиеся формы нравственности, воплощенные в образе, раскрытые в психологии героев. Основы их – различные социальные уклады, сосуществующие в Колумбии и в других развивающихся странах Латинской Америки. Прежде всего это народная, родовая, семейная нравственность. Ее воплощение – образ Урсулы. Далее – аристократическая, сословная, кастовая нравственность, сохранившаяся в отсталых горных областях страны как пережиток колониальных времен. Ее имя в романе – Фернанда дель Карпио.

В романе две сюжетные линии – история жителей Макондо и история семейства Буэндиа, тесно взаимосвязанные и объединенные общей участью – судьбой Макондо. Попробуем рассмотреть их по отдельности.

Макондо – это селение больших детей . Это воспоминания деда Николаса Маркеса о счастливом, дружном, трудолюбивом поселке Аракатаке в том виде, в каком их воспринял и сделал своими собственными воспоминаниями мальчик Габо. Макондовцы живут единой семьей и возделывают землю. Поначалу они находятся за пределами исторического времени, но у них есть свое, домашнее время: дни недели и сутки, а в сутках часы работы, отдыха, сна. Это – время трудовых ритмов. Труд для макондовцев не предмет гордости и не библейское проклятие, а опора, не только материальная, но и нравственная. Они трудятся так же естественно, как дышат. О роли труда в жизни Макондо можно судить по вставной сказочке об эпидемии бессонницы. Потеряв сон, макондовцы «даже обрадовались... и так прилежно взялись за работу, что за короткий срок все переделали». Трудовой ритм их жизни был нарушен, наступило тягостное безделье, а с ним и потеря чувства времени и памяти, грозящая полным отупением. Макондовцев выручила сказка. Она послала к ним Мелькиадеса с его волшебными пилюлями.

Плодородие земель вокруг Макондо привлекает новых поселенцев. Селение разрастается в город, обзаводится коррехидором, священником, заведением Катарино – первой брешью в стене «добронравия» макондовцев, и включается в «линейное» историческое время. На Макондо обрушиваются стихии истории и природы: гражданские войны и нашествие банановой компании, многолетний дождь и страшная засуха. Во всех этих трагических перипетиях макондовцы остаются детьми с характерным детским воображением. Они обижаются на кинематограф, где герой, погибший и оплаканный ими в одной картине, вопреки всем правилам, появляется в другой «жив-живехонек, да еще и оказывается арабом»; напуганные полоумным священником, они бросаются копать волчьи ямы, в которых погибает не «страшное исчадие ада», а жалостный «захиревший ангел»; охваченные мечтой стать землевладельцами, вкладывают свои последние сбережения в «сказочную лотерею» опустошенных потопом земель, хотя эти бесплодные ничейные земли в силах поднять только люди «с капиталом», а капитала у макондовцев отродясь не бывало.

И все же горячка стяжательства, дух торгашества, занесенные в Макондо банановой компанией, сделали свое дело. Макондовцы оторвались от земли, потеряли свою моральную опору – физический труд и «занялись предпринимательством». В чем оно состояло, автор не говорит. Известно только, что новые «предприниматели» не богатели и лишь «с трудом сохраняли свой скромный достаток».

Последний удар наносит макондовцам природа. В латиноамериканской литературе первой половины XX века была разработана тема «зеленого ада», неукротимой тропической природы, побеждающей человека. В романе Гарсиа Маркеса эта тема приобрела космические масштабы небесного возмездия, дождевого потопа, который обрушивается на людей, затоптавших в крови и грязи свое высокое человеческое предназначение.

В финале романа «последние обитатели Макондо» – это жалкая кучка людей, лишенных памяти и жизненной энергии, свыкшихся с бездельем, растерявших нравственные устои. В этом конец Макондо, и «библейский вихрь», который сметет город, – только восклицательный знак, поставленный в конце.

Рассказ о роде Буэндиа мы начнем с загадочной фигуры скитальца-цыгана, ученого-волшебника Мелькиадеса, возникающей уже на первой странице романа. Этот образ поистине праздник для критиков. Они открывают в нем самых различных литературных прототипов: таинственного библейского мессию Мельхисдека (сходство имен!), Фауста, Мефистофеля, Мерлина, Прометея, Агасфера. Но у цыгана в романе не только своя биография, но и свое назначение. Мелькиадес волшебник, но он же и «человек из плоти, которая притягивает его к земле и делает подвластным неприятностям и тяготам повседневной жизни». Но ведь это похоже на волшебное воображение самого Гарсиа Маркеса, оно и устремляется в сказочные выси, и притягивается к земле, к правде истории и житейского быта. В нашей литературе это называется «фантастическим реализмом» (В. Белинский). Гарсиа Маркес употребляет термин «фантастическая реальность» и заявляет: «Я убежден, что воображение есть инструмент для обработки действительности». (С этой мыслью согласен и М. Горький. В письме к Пастернаку (1927) он пишет: «Воображать – это значит внести в хаос форму, образ».) Далее: «Азиатские глаза Мелькиадеса, казалось, видели обратную сторону вещей». Вспомним, что именно такой взгляд стремился выработать у себя сам писатель. И еще. «Вещи – они живые, надо только уметь разбудить в них душу», – провозглашает Мелькиадес. Роман Гарсиа Маркеса удивительно предметен, веществен. Писатель умеет и любит одухотворять вещи. Бесстрастный сказитель, он доверяет им свой гнев, свою насмешку, свою любовь. И черная повязка на руке Амаранты красноречивее всяких слов говорит о мучительных угрызениях совести, а очерченный мелом круг радиусом три метра (магическое число), которым отделяют особу диктатора от всего остального человечества, иронически напоминает магический круг, отгораживающий от нечистой силы, а уподобление трупов расстрелянных забастовщиков гроздьям гнилых бананов сильнее любых проклятий раскрывает античеловеческую сущность империализма.

Похоже, что Гарсиа Маркес затеял ироническую игру в прятки с критиками, поставил им, как он сам выражается, «ловушку». Образу Мелькиадеса он придал свои собственные черты, только черты не внешности или биографии, а черты своего таланта, своей «оптики». Так в старину художник иногда приписывал в углу созданного им группового портрета свой собственный портрет.

Во второй части романа наша гипотеза находит подтверждение: Мелькиадес становится летописцем рода, а затем и его «наследственной памятью». Умирая, он оставит в наследство молодым Буэндиа зашифрованную рукопись, описывающую жизнь и судьбу их рода, иначе говоря, роман «Сто лет одиночества».

Семейство Буэндиа отличается от остальных макондовцев прежде всего своей яркой индивидуальностью, но и Буэндиа тоже дети. Им присущи детские черты, да и сами они с их сказочной силой, смелостью, богатством воплощают мечты мальчика Габо о «самом-самом сильном», «самом-самом отважном», «самом-самом богатом» герое. Это героические личности, люди если не высоких чувств и идеалов, то, во всяком случае, великих страстей, которые мы привыкли видеть только в исторических трагедиях, только достоянием королей и герцогов. Мужчинам Буэндиа тесно в рамках семьи и родовой нравственности. Их родовое клеймо – одинокий вид. Однако «пучина одиночества» засасывает их уже после того, как они разойдутся с семьей или разочаруются в ней. Одиночество – кара, постигающая отступников, нарушивших нравственные заветы рода.

Гражданские войны делят историю рода Буэндиа на две части. В первой – семья еще крепка, ее нравственные устои прочны, хотя в них уже появились первые трещины. Во второй – распадается родовая нравственность, семья становится скоплением одиноких людей и гибнет.

Патриарх рода Хосе Аркадио, с его богатырской силой, неистощимым трудолюбием, чувством справедливости, общественным темпераментом и авторитетом, – прирожденный отец семьи макондовцев. Но им руководит безграничное детское воображение, всегда отталкивающееся от какой-нибудь вещи, чаще всего от игрушки. Мелькиадес дарит Хосе Аркадио «научно-технические игрушки» (магнит, лупу и т. д.) и направляет его воображение в научное русло. Однако основатель Макондо ставит перед научными изобретениями задачи, с которыми справилась бы разве что сказка. Гипертрофированное воображение переполняет мозг Хосе Аркадио. Убедившись в несостоятельности своих мечтаний, он взрывается бунтом против такой всесветной несправедливости. Так ребенок, у которого отобрали любимые игрушки, заходится криком и плачем, топает ногами, бьется головой о стену. Но Хосе Аркадио – «младенец-богатырь» (Н. Лесков). Охваченный жаждой разрушения неправедного мира, он рушит все, что попадется под руку, выкрикивая проклятия на латыни, ученом языке, который каким-то чудом его осенил. Хосе Аркадио сочтут за буйнопомешанного и привяжут к дереву. Однако ума он лишится позже, в результате долгого вынужденного бездействия.

Подлинный глава семейства Буэндиа не увлекающийся отец, а мать. В Урсуле собрались все достоинства женщины из народа: трудолюбие, выносливость, природная сметка, честность, душевная широта, твердый характер и т. д. Недаром Гарсиа Маркес называет ее своим идеалом. Она в меру религиозна, в меру суеверна, ею руководит здравый смысл. Она содержит дом в образцовой чистоте. Женщина-мать, она, а не мужчины, своим трудом и предприимчивостью поддерживает материальное благосостояние семьи.

Урсула оберегает свое достоинство хранительницы очага. Когда Хосе Аркадио и приемная дочь семьи Ребека вступают в брак помимо ее воли, она расценивает этот поступок как неуважение к ней, как подрыв семейных устоев и изгоняет новобрачных из семьи. В трагических обстоятельствах гражданской войны Урсула проявляет необычайное мужество: сечет плетью своего зарвавшегося внука Аркадио, несмотря на то что он правитель города, и клятвенно обещает своему сыну Аурелиано убить его своими руками, если он не отменит приказ о расстреле друга семьи Геринельдо Маркеса. И всевластный диктатор отменяет приказ.

Но духовный мир Урсулы ограничен родовыми традициями. Всецело поглощенная заботами о доме, о детях, о муже, она не накопила душевного тепла, у ней нет духовного общения даже с дочерьми. Она любит своих детей, но слепой материнской любовью. И когда блудный сын Хосе Аркадио рассказывает ей, как ему однажды пришлось питаться телом погибшего товарища, она вздыхает: «Бедный сынок, а мы-то здесь столько еды выбрасывали свиньям». Она не задумывается над тем, что ел ее сынок, она сокрушается только о том, что он недоедал.

Ее старший сын Хосе Аркадио от природы наделен сказочной сексуальной мощью и соответствующим ее носителем. Он еще подросток, еще не сознает своих преимуществ, а его уже соблазняет антипод Урсулы, веселая, добрая, любвеобильная женщина, Пилар Тернера, тщетно ждущая своего суженого и не умеющая отказывать мужчинам. Она пахнет дымом, ароматом сгоревших надежд. Эта встреча переворачивает жизнь Хосе Аркадио, хотя он еще не созрел ни для любви, ни для семьи и относится к Пилар как к «игрушке». По игры кончаются, Пилар ожидает ребенка. В страхе перед отцовскими заботами и ответственностью, Хосе Аркадио бежит из Макондо в поисках новых «игрушек». Он вернется домой после скитаний по морям и океанам, вернется гигантом, татуированным с ног до головы, ходячим торжеством необузданной плоти, бездельником, «испускающим ветры такой силы, что от них вянут цветы», вернется пародией на так называемого «мачо», сверхсамца, излюбленного героя массовой латиноамериканской литературы. В Макондо по иронии судьбы его ждет тихая семейная жизнь под каблуком жены и пуля, выпущенная неизвестно кем, скорее всего той же женой.

Второй сын, Аурелиано, от рождения необыкновенный ребенок: он плакал в животе матери, может быть предчувствуя свою судьбу, он родился с открытыми глазами, в раннем детстве проявил необычайный дар предвидения и чудесную способность взглядом двигать предметы. Аурелиано становится трудолюбивым и талантливым ювелиром. Он чеканит золотых рыбок с изумрудными глазами. У этих ювелирных изделий своя историческая народная традиция. В древности они были предметами культа, и ими славились мастера индейского племени чибча. Аурелиано – народный художник, он и влюбляется как художник, влюбляется с первого взгляда в красоту Ремедиос, девятилетней девочки, сказочной принцессы с лилейными руками и изумрудными глазами. Впрочем, возможно, что этот образ идет не от сказки, а от поэзии Рубена Дарио, любимого поэта Гарсиа Маркеса. Во всяком случае, влюбленность пробуждает в Аурелиано поэта. Когда девочка приходит в возраст, они женятся. Ремедиос оказывается на редкость добрым, заботливым, любящим существом. Кажется, что молодоженам гарантировано семенное счастье, а стало быть, и продолжение рода. Но зеленоглазая девочка умирает от родов, а ее муж идет воевать на стороне либералов. Идет не потому, что разделяет какие-то политические взгляды, Аурелиано не интересует политика, она кажется ему чем-то абстрактным. Но он своими глазами видит, что творят консерваторы в его родном Макондо, видит, как его тесть, коррехидор, подменяет избирательные бюллетени, как солдаты до смерти забивают больную женщину.

Однако неправедная война опустошает душу Аурелиано, подменяет в нем человеческие чувства одной безграничной жаждой власти. Превратившись в диктатора, Аурелиано Буэндиа отказывается от своего прошлого, сжигает свои юношеские стихи, уничтожает всякую намять о зеленоглазой девочке-принцессе, разрывает все нити, связывающие его с семьей и родиной. После заключения мира и неудачной попытки самоубийства он возвращается в семью, но живет обособленно, замкнутый в гордом одиночестве. В живых его удерживают только ироническое отношение к жизни и труд, труд, с точки зрения здравого смысла, абсурдный, «переливание из пустого в порожнее», но все же труд – второе дыхание, родовая традиция.

Подросло, если я не ошибаюсь, уже четвертое (или пятое?) колено рода Буэндиа, братья-близнецы: Хосе Аркадио Второй и Аурелиано Второй, дети убитого Аркадио. Воспитанные без отца, они выросли людьми слабохарактерными, лишенными привычки к труду.

Хосе Аркадио Второй еще в детстве увидел, как расстреливают человека, и это страшное зрелище наложило отпечаток на его судьбу. Дух протеста ощущается во всех его поступках, сначала он все делает наперекор семье, затем уходит из семьи, поступает надсмотрщиком на банановые плантации, переходит на сторону рабочих, делается профсоюзным работником, участвует в забастовке, присутствует в народной толпе на площади и чудом спасается от смерти. В гнетущей атмосфере страха и насилия, в Макондо, где введено военное положение, где по ночам производятся обыски и люди исчезают бесследно, где все средства информации вдалбливают населению, что никакого расстрела не было и Макондо самый счастливый город на свете, полубезумный Хосе Аркадио Второй, которого от расправы спасает волшебная комната Мелькиадеса, остается единственным хранителем народной памяти. Он передает ее последнему в роду, своему внучатому племяннику Аурелиано Бабилонье.

Аурелиано Второй – полная противоположность брату. За воспитание этого от природы жизнерадостного юноши, с художественными наклонностями – он музыкант, – взялась его любовница Петра Котес, женщина, наделенная «настоящим призванием к любви» и желтыми миндалевидными глазами ягуара. Она оторвала Аурелиано Второго от семьи, превратила его в одинокого человека, прикрывающегося личиной беззаботного гуляки. Любовникам пришлось бы туго, если бы не помогла сказка, которая одарила Петру чудесным свойством: в ее присутствии скот и домашние птицы начинали бешено размножаться и прибавлять в весе. Свалившееся с неба неправедное, приобретенное без труда богатство жжет руки потомку Урсулы. Он проматывает его, купается в шампанском, оклеивает стены дома кредитками, все глубже погружаясь в одиночество. Конформист по характеру, он отлично ладит с американцами, его не затрагивает и народная трагедия – три тысячи убитых мужчин, женщин, детей, оставшихся на обильно политой кровью земле. Но, начав жизнь противоположностью своему неудачливому брату, он кончит ее своей собственной противоположностью, он обратится в жалкого бедняка, отягощенного заботами об оставленной семье. За это великодушный писатель вознаградит Аурелиано Второго «раем разделенного одиночества», ибо Петра Котес из его партнера по наслаждениям станет его другом, его подлинной любовью.

В годы народных испытаний в семье Буэндиа происходит своя трагедия. Слепнущая и дряхлеющая Урсула, разочаровавшаяся в семье, ведет отчаянную и безнадежную борьбу со своей невесткой, с брошенной Аурелиано Вторым законной супругой Фернандой дель Карпио. Наследница разорившегося аристократического рода, с детства приученная к мысли, что ей суждено стать королевой, Фернанда – социальный антипод Урсуле. Она пришла из уже отмирающих, но все еще цепляющихся за жизнь колониальных времен и принесла с собой сословную гордыню, слепую веру в католические догмы и запреты и, главное, презрение к труду. Натура властная и суровая, Фернанда со временем превратится в жестокосердную ханжу, сделает ложь и лицемерие основой жизни семьи, воспитает сына бездельником, заточит в монастырь свою дочь Меме за то, что она полюбила простого рабочего Маурисио Бабилонью.

Сын Меме и Маурисио, Аурелиано Бабилонья, остается один в родовом доме, в опустошенном городе. Он хранитель родовой памяти, ему суждено расшифровать пергаменты Мелькиадеса, он сочетает в себе энциклопедические познания цыгана-волшебника, дар предвидения полковника Аурелиано, половую силу Хосе Аркадио. В родное гнездо возвращается и его тетка Амаранта Урсула, дочь Аурелиано Второго и Фернанды, редкостное сочетание родовых качеств: красоты Ремедиос, энергии и трудолюбия Урсулы, музыкальных талантов и веселого нрава своего отца. Она одержима мечтой возродить Макондо. Но Макондо уже не существует, и ее старания обречены на провал.

Молодых людей связывает духовная память, память общего детства. Меж ними с неизбежностью вспыхивает любовь, сначала языческая «ослепляющая, всепоглощающая страсть», затем к ней добавляется «чувство товарищества, которое даст возможность любить друг друга и насладиться счастьем, так же как и во времена бурных наслаждений». Но уже замкнут круг памяти мальчика Габо, и в игру вступает непреложный закон рода. У счастливой пары, которая, казалось бы, могла возродить угасшие силы Буэндиа, рождается ребенок со свиным хвостиком.

Финал романа откровенно эсхатологичен. Там съеденного муравьями несчастного ребенка называют «мифологическим чудовищем», там «библейский ураган» сметает с лица земли «прозрачный (или призрачный) город». И на этот высокий мифологический пьедестал Габриэль Гарсиа Маркес водружает свою мысль, свой приговор эпохе, по форме – пророчество, по содержанию – притчу: «Тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды».

В разговоре с кубинским журналистом Оскаром Ретто (1970) Габриэль Маркес посетовал на то, что критики не обратили внимания на самую суть романа, «а это мысль, что одиночество противоположно солидарности... И она объясняет крушение Буэндиа одного за другим, крушение их среды, крушение Макондо. Я думаю, что в этом заложена политическая мысль, одиночество, рассматриваемое как отрицание солидарности, приобретает политический смысл». И в то же время Гарсиа Маркес связывает отсутствие солидарности у Буэндиа с их неспособностью к духовной любви, перенося таким образом проблему в духовно-нравственные сферы. Но почему же писатель не вложил свою мысль в образ, не доверил ее герою? Можно предположить, что он не нашел реальной основы для такого образа и создавать его искусственно не стал. И колумбийский вариант Алеши Карамазова, и распространенный в прогрессивной латиноамериканской прозе «голубой» герой с его высокими моральными принципами и социалистическими идеалами задохнулись бы в атмосфере романа, плотно насыщенной электричеством иронии.

ФЭНДОМ >
Фантастика | Конвенты | Клубы | Фотографии | ФИДО | Интервью | Новости